«Азриэль преграждает путь к свободе»
— «Отлично паникуешь, Инк! Больше глюков — не меньше глюков, оставим его без выхода!» — практически прокричал Эррор в их общей голове, прислоняясь к стене, которая являлась еще и дверью. Заражение по ней пошло мгновенно, превращая выход лишь в дыру в пустоту. Уже пропали и некоторые плитки пола. Но не под ногами Азриэля конечно. Хотя, ему будет трудно теперь пройти к двери на выход, и вообще выйти. Выход просто был уничтожен и постепенно превращался в черную дыру, которая будет медленно поглощать всю комнату. Инк нервно вздохнул и кинул, мол, ага, молодец, умник, остаться с психом в одной комнате без магии и пытаться скрыться в пустоте за пределами «игровых текстур». Гениально, ничего не скажешь. Ещё ляпнул про то, что такими темпами им точно в ближайшем будущем остаться в подвале в качестве местного экземпляра скелета для класса биологии. Память снова подводит, выкидывая из сознания мысли про код и то, что после его заполучения они снова смогут колдовать. Как это делать в общем теле пока без понятия, но разберутся. Бегающие по костям глюки совсем не радовали, только нагоняли страху перед врагом. Их общая душа билась в панике под рёбрами и одеждой, её стук перебивал лишь треск магического огня в руках рогатого монстра. Инк попытался применить хоть какую-то свою магию — чернила, краски, помахал запасной маленькой кисточкой, но ничего не получилось. Для них магия всё так же недоступна, как и минутой ранее. И он еле успел отскочить от первого огненного заряда, оставившего чёрный след гари на стене. — За вашу помощь я бы мог отпустить вас обратно, в ваше измерение. — Похихикал пушистый монстр, ладони которого беспрерывно горели ярким и жарким пламенем. — Но вы можете уничтожить мои планы. Так что, простите, но ваши кости будут похоронены прямо здесь!«Азриэль готовит магическую атаку»
Ещё прыжок! Следующий магический залп таки подпалил им край шарфа, но скелет придвинулся ближе к местному принцу, так же держась у стены, растворяя её позади себя. Уже вторая. И две дыры, стремящиеся друг к другу. И тут Эррор просто пинает в Азриэля жестяной тостер-мутант, и ныряет в пустоту позади себя, моментально растворяясь в кромешной черноте. Принц, естественно, теряет их из виду, пока уклоняется от внезапной недоатаки. Комната от них в пустоте удалялась просто со скоростью гоночного балида, пока они сами летели в беспространственном мирке, пытаясь отдышаться. — А не плохо сработано. Пустота внутри мира — это то, что многие «создатели» называют «выходом за текстуры». У этого пространства нет ни формы, ни места, ни времени. В нём лишь находятся кубы комнат, локаций, по которым могут перемещаться монстры, люди и те, кто связан с этим миром. Выйти в это пространство удаётся только через созданные дыры, вроде тех, которые оставляет после себя взбешённый Эррор или тех, что образуются сами. Это пространство, где теряются «детали мира». К счастью, если ты являешься потенциальным разрушителем миров или их защитником, пространство Пустоты не влияет на тебя. Поэтому оба скелета вели себя спокойно, даже как-то по-хозяйски, пока медленно, но верно разрушающийся кубик комнаты подвала притягивал их обратно к себе. — Слушай, Эррор, у меня к тебе есть одно предложение. — Внезапно послышалось из комнаты с двумя дырами. На этот раз Азриэль обратился только к одной части смешанных скелетов. Он взял из-за спины заранее приготовленный стаф и поджог оба его конца, облитых бензином. У этого Азриэля, поглотившего немало человеческих душ, было уйма сил, в том числе все те бластеры, атаки звёздами и клинки. Но почему-то он предпочитал им свою природную, огненную магию. — Хочу заключить сделку. Как на счёт того, чтобы ты полностью разрушил этот мир? Влез в его код, уничтожил до ниточки или как ты там это делаешь? В конце концов, душа Фриск давно принадлежит мне и никто, кроме меня не сможет сделать перезапуск. Азриэль прислушивался во внезапно потерявшем всякие звуки пространстве. Он видел эти две дыры в стене и переводил взгляд с одной на другую, в ожидании атаки. По ухмылке можно сказать, что это чистой воды блеф, но принц говорил правду. Не всю, но правду. — Потому что, если я сделаю перезапуск, то ты так же окажешься в Сноудине, в самом начале. Может быть с памятью, а может и без неё, но это факт. По мере пребывания здесь, ты постепенно срастаешься с этим местом и полный перезапуск будет и для тебя означать возвращение на исходную точку. — Он хохотнул, игриво прокручивая стаф в руках, как безобидную игрушку, а не оружие огненного заклинателя. — Ты же не хочешь снова пройти через этот ад, верно? Это ловушка. Инк точно знал, что это была ловушка. Азриэль слишком много им позволяет, для чего-то держит живыми, хотя мог убить ещё в первые секунды возвращения магии, да что там — когда эти оба были в невменяемым состоянии на их базе. И он судорожно повторял это в мыслях, прокручивая там же странное предложение Азриэля. — «Я предлагаю не верить этому уроду» — Подумал Эррор, когда они с легким хлопком приземлились на «крышу» комнаты. Он видел две дыры, когда летел вниз. Чтож, Пустота часто подстраивает такие вот необычные дела. По сути, как только они ступят на стену, она станет для них полом, и к черту законы физики, здесь они не действуют. — «И подумать как его убить.» — Добавил глюк, доставая пистолет и проверяя в нем патроны. Девять. Девять выстрелов их максимум. Вопрос, что развалится раньше, зараженные пули, или зараженный пистолет? На удивление, Инк согласился с ним без лишних слов. Видимо, до него наконец начало доходить, что ТАКИЕ ошибки лучше убирать сразу, нежели пытаться с ними разговаривать. Или же это влияние Эррора на его мозги. — Эй козломордый! — Послышалось из одной из дыр, и скелет даже заглянул в дыру, прежде чем скрыться в пустоте, и появиться уже в дыре в полу. Из этой же дыры в пустоту вылетел фаербол. Отлично, внимание привлекли. — Ты же знаешь, что уничтожение мира повлечёт и уничтожение тебя-любимого? — Спросил он, вновь перемещаясь, словно телепортируясь, хотя, по сути, просто ходил по внешним граням куба-комнаты, посмеиваясь над Аззи, который застрял внутри. И сколько бы этот умник не долбил по стенам — додолбится он разве что до другого этажа. — Всего-всего, до последней шерстинки на заду! — Эррор вновь скрывается в непроглядной черноте. А после, дразнясь, стучит в пол прямо под ногами Азриэля, насмехаясь над ним. К сожалению, Дриммуру было как-то всё равно на слова противника. Будто бы они не говорят о массовом уничтожении целой АУ, а так, договариваются, кого грохнуть по-быстрому и где труп закопать, чтобы копы не нашли. — И я всё же уничтожитель, красавчик. А значит, твой мир уже больше никогда не будет перезагружен. — А я не из этого мира. Настала тишина. Радужный не стал ничего говорить, тем более что-то о правдивости или лживости его слов. Он просто прислушался к тишине, звукам пустоты, их собственных шагов и, конечно же, треску магического огня. — И если бы не вы, то пробыл бы здесь ещё очень долго. — Продолжал Азриэль. Ему вовсе было наплевать на безопасность, он чувствовал себя вполне комфортно, ощущая, как чужие души трепещут внутри от страха и ненависти к этому монстру. Монстру во всех смыслах. — Код был под защитой своей оболочки. Всякий житель этой альтернативной вселенной, кто притронется к ней немедленно покрывался вирусом, похожий на твой и умирал, стирался. Удалялся. Кстати, эту оболочку придумал и создал твой радужный друг. Иронично, правда? Инк так же молчал. От этих слов в голове промелькнуло несколько обрывков смутных воспоминаний. Он вспомнил кое-что, подтверждающее слова Дриммура. Не хотелось верить, но это так. Скелет сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоить подбежавшую к горлу рвоту. Только вот этого им сейчас не хватало, прямо посередине разговора с врагом. — Я ведь прав, чернильный? — монстр коварно хихикнул, обращаясь в пустоту. — Вспомнил что-нибудь? Или, лучше спросить, кого-нибудь? Но Инк продолжал хранить молчание. — «Инк. Он говорит правду» — сказал Эррор, отходя от одного из отверстий в стене, обратно, на потолок. И сел там, ожидая, когда муть из сознания его друга пройдет и он, наконец, расскажет. В конце концов, Эрррор не спрашивал. Он именно, что утверждал. Понял это, может не сколько, по словам Азриэля, сколько по состоянию самого Инка, по тем эмоциям, которые он испытывал и в которые вгонял их тело. Он хотел знать правду. Всю правду. Но от него ответа Ошибка так и не дождался. — «Инк…» — Чтож. У него есть еще кое-кто, кого можно спросить. Оши постучал пяткой в стену комнаты, привлекая внимания Азриэля, словно показывая, вот он я тут никуда не уплыл. Пришлось кричать. Через пустоту голос не всегда доходил достаточно четко, она съедала и его. — Эй, козломордый! Может поделишься информацией?! Сахарок строит из себя партизана! — Крикнул он, так, чтобы до цветочного плаксы голос таки дошел. Но близко к дырам он не совался. Да, пустота быстро поглотит атаки, но остаться с подкопченным черепом он не хотел. — Обещаю выдать премиальные за рассказ о том, что этот радужный такого натворил! — конечно, нихрена он ему не даст, кроме пули в затылок, но он желал знать как минимум две версии этой истории. А потом начистить морду этой мохнатой жопе. Даже сейчас словно ненависть к Инку хорошенько так обрубили, под самый корешок, и он не кричал, не злился на него, просто хотел знать правду. Абсолютно всю. Скелет задышал чаще в осознании неизбежности рассказа, но продолжал молчать, словно проглотит целый канат и теперь не может из-за этого ни дышать, ни говорить. Вместо него заговорил принц: — Рассказать? Что же, раз ты не хочешь показываться, то почему бы и нет. С чего бы начать?.. — Азриэль игрался с огнём в своих руках, пока задумчиво оглядывал вокруг себя стены в поисках ответа на свой же риторический вопрос. — Я попал в этот мир, не имея души изначально. Я практически не помню, что было в другом, моём родном мире и был ли в этом свой Азриэль. Но я попал сюда. Всё шло как… Как это некоторые называют? Ах, да, как по канону: Чара, её смерть, моя смерть и… Бум! Через время, когда должна была появиться Фриск, люди устроили ядерную войну. Они попрятались сюда в надежде спастись. Думаю, объяснять то, к чему это привело, тоже не стоит, вы ведь не слепые. Принц покрутил несколько горящих звёзд в хороводе вокруг себя, ради забавы, а затем сжёг каждую из них отдельно. Стаф всё ещё играючи перемещался по его рукам, а голос Аззи напоминал скорее дружеский рассказ о том, как он слетал в другую страну, нежели на раскрытие какой-то страшной тайны. — Всем известный доктор Гастер, которого я так же знал лично, на тот момент уже обнаружил и подтвердил свою теорию о коде мира. Кроме меня, Альфис и одного из его сыновей, Санса, об этом больше никто не знал. Угадайте, кого он встретил во время своего посещения в пространство кодовых чисел, м? Разве ты забыл это, «скелет в нелепо яркой одежде, который вечно не заканчивает свои мысли»? Инк отчаянно потряс головой, давая понять, что он не забыл. Память предательски подбросила тот день, когда он впервые встретил одну из версий Гастера в кодовых пространствах. Вспомнил разговор, и Эррор мог видеть эти картинки, как чужие воспоминания. И почему память такая странная штука? Когда надо, он забывает всё, когда не надо — вспоминает то, что предпочёл бы навсегда забыть. — Затем он, глупый старый скелет, влез в код мира и написал свой, надеясь «помочь своему королю и королевству». — Дриммур сделал слащавый голос, показывая вид, что ему и самому противно от всей это помощи, доброты и самопожертвования, присущие монстрам. — И попросил помощи у тебя, Инк, чтобы оградить этот хрупкий код от людей. Как мне рассказывал сам Доктор, ты придумал и нарисовал то устройство в виде шара, сказав, что с появлением кода внутри, никто не должен к нему прикасаться. А когда Гастер понял, что совершил ошибку и лишил ВСЕХ в подземелье магии, вместо того, чтобы лишить кровожадности людей, — было уже слишком поздно. Монстр сжал огненное сердце в виде бьющейся души, чтобы как-то завершить свой рассказ, больше похожий на страшную сказку ребёнку на ночь. Но это была суровая правда. — Ну как, Инки? Чувствуешь что-нибудь? Например, чувство вины? Ведь если бы ты не помог Гастеру, он бы не растворился в этом вирусе, как и его сыновья, пытавшиеся довести дела отца до конца? Так же, как и многие монстры, желающие узнать, что же скрыто за потайной дверцей. И все эти аномалии, которые переносят других персонажей из Альтернативных вселенных. За ними ты тоже не доглядел и поэтому я здесь, общаюсь с вами. — Принц выждал небольшую паузу и добавил чуть пониженным тоном. — Ты такой же убийца, Инк. Он слышал, как Инк тяжело дышит, как его внутри настигает ползучее чувство вины. Скелет не может успокоить собственные мысли и воспоминания, картинками предстающие перед глазами. Всё правда. Это всё правда, чистая. И это самое больное, что может быть. Художник старается сдерживать ком в горле, который вызывает вся эта провокационная речь бывшего цветка. Эррор только и мог, что смотреть, слушать, внимать, да только и успевать подавлять тошноту Инка, чтобы не вырвать прямо здесь. А после, он оттолкнулся от стены, и снова помчался в черноту, утягиваемый дальше от комнаты. У них есть пара минут, пока пустота не вернет их к ней. Он не спрашивал у художника, как тот мог такое сотворить, как он мог так безалаберно вмешиваться в течение этого таймлайна, хотя мог бы как следует его выматерить и пристыдить, как малолетнего пацана за серьёзный проступок. Он не спрашивал, не винил, не кричал. Он утешал. Утешал, как мог. Попытался максимально слить их сознания, чтобы Инк перестал переживать и послушал его. — «А знаешь, ты крупно облажался, парень. Но сейчас твои слезы не помогут никому. Ни нам, ни ему. Натворил ты, конечно, делов… но мы это исправим. Как только заберем код. Как только вернем свои силы. Хэх, на то мы и умеем копаться в цифрах, ведь, правда? Устроим… перезагрузку. Вернем всех монстров на свои места. Даже если они стёрты, данные о них есть в коде мира. Мы можем все восстановить. Только не отчаивайся, Радужка… Ты не мог знать, к чему все это приведёт. Никто не мог. Поэтому, Инки, подбери сопли и перестань уже дрожать как девчонка, когда мы должны стараться повернуть время вспять. И вообще, нас там за дверью ждет Леон и, должно быть, пиздец как волнуется, ведь он даже её открыть не сможет. Просто… будь сильным. И хладнокровным. С душой это не просто, но… даже с душой, Инк. Ты всё ещё защитник вселенных. И обязан защитить эту. Пока я не разрушил её до основания». — Казалось, что сознание Оши будто бы омывает сознание Инка. Он старался. В конце концов, это была его душа. И он лучше с ней управлялся. Замедлял её ритм. Глубоко дышал. И стирал слезы со скул, натягивая на череп улыбку. Сансы всегда должны улыбаться, и чем безумнее, тем лучше. Душа билась все медленнее и медленнее пока и вовсе, не замерла под ребрами, маленький комочек магии, который им доступен, и словно бы взяла на себя обет молчания, сдерживаемая одной волей и самоконтролем. А вот и их остановка. Пол. С противоположного конца. В дырах плитки мелькает скелет, хоть на этот раз и не было слышно ни его дыхание, ни биение горящей под ребрами души, ни даже топота ног по внешней обшивке куба. Он мелькнул в обоих дырах, которые на самом деле слились в одну, съев один угол комнаты. — Так зачем тебе нужен был я, Аззи? Зачем мне разрушать этот мир? Идея конечно шикарная. Наверняка, я так и сделаю. Когда вернусь домой и доберусь до хранилища АU. Но тебе то от этого какой прок? Даже с кодом этого мира ты ничего не можешь. Сколько бы у тебя не было душ, ты не откроешь портал в другие миры. Ты останешься в пустоте, Аззи. Навеки. Знаешь, многие Гастеры разделят с тобой эту не самую приятную участь. Таким королевским особам как ты здесь совсем нечем править. А раз мир будет стёрт и пожран моим вирусом… хах, это будет очень печально. Уже сейчас никакая кнопка перезапуска не сработает, идиот. Попробуй, перезапускай, сколько захочется, вот только эта комната уже отрезана от всего остального мира. Чик! И все, мы в свободном полете в пустоте. — Задорно хихикнул Эррор, не переставая дразнить Азриэля. Просто потому, что сейчас он хотел именно это. Втаптывать все рассуждения этого доморощенного божка, который ничего не знал о том, как работает мультивселенная. К сожалению, кое-что Азриэль всё-таки знал, имея пару козырей в рукавах. — Ну, раз уж открывать все карты, то открывать. В конце концов, мы почти дошли до самого конца этой истории, пора бы узнать хоть что-то. — Секундное молчание, за которое Инк успел вздрогнуть всем их общим телом и замереть в ожидании вместе с глюком. — Я не убил вас по одной простой причине — вы из другого мира и не успели привязаться к этому. Защита, что защищала код для снижения УР, работала только на жителей этой альтернативной вселенной. На иномирцев она не действует. Если бы вы успели срастись с этим миром — вас бы расщепило на биты, как Доктора Гастера! После чего комнатка разразилась громким, заливистым, безумным смехом слетевшего с катушек Флауи. Кто бы знал. Кто бы только знал, что такое вообще возможно и что они когда-нибудь вляпаются во что-то подобное! Но, к сожалению, будущее им видеть не дано, и с проблемами нужно справляться сию же секунду. Если этот безумец выйдет за пределы базы — этот мир уже ничто не спасёт. — О, вы бы только видели лицо Гастера, когда он рассказывал мне про встречу с Инком. Оказывается, этот радужный болван мно-ого чего поведал старику о кодах, к счастью, не додумался рассказывать, как можно играться и вертеться с этими божественными штучками — он сам догадался. Всё бредил и бредил о них, постоянно рассказывал мне. — Продолжал как-то безумно лепетать пушистый монстр. Его глаза непроизвольно широко раскрылись и он поглядывал на мелькающие зелёные цифры в своём браслете. И вспоминал что-то. — А я, дурак, не верил. Но теперь я единственный, кто имеет магию в этой чёртовом мире! И весь этот мир… — Тогда почему ты нас до сих пор не убил? — Задал вопрос Инк. Пожалуй, он интересовал абсолютно всех в этой истории. И ответ на него был далеко не простой. — Почему не убил? Ну, во-первых, вы нужны мне для уничтожения этого мира до самого последнего бита. А во-вторых… — Рогатый ненадолго замолчал, словно бы задумался, но специально делал эту драматическую паузу, оттягивал время. — Вы — главные герои этой истории. Было бы не интересно, если бы вы умерли с самого начала. Замёрзли в том домике, сдохли во время перехода из Сноудина в Вотерфолл или при зачистке комплекса. И уж тем более было бы глупо убивать вас во время ваших «страстных боёв», когда я накачал Инка наркотиками. Читателям бы это не понравилось, они желали страсти и интриги! — Ты что несёшь? — Пожалуй, это единственное, что мог выдать Эррор, услышав подобное. Интриги? Читатели? Какая ещё история? Они, чёрт подери, посреди сражения в реальном мире, а он говорит о каких-то история! — Я и не думал, что вы никогда не замечали. Наша жизнь — это заранее написанный сценарий. И сейчас вы находитесь в самом центре истории. Вы — главные герои этой истории. А Они — Азриэль указал на человека, или монстра, сидящего по ту сторону экрана, который читает эти строки с замиранием сердца и предвкушением, что же произойдёт дальше. — Зрители. Но эти зрители всегда высказывают свои прихоти Автору. Они ждут романтики. Они ждут свою «счастливую концовку»! Но, увы, простите, счастливой концовки НЕ БУДЕТ! Потому что мы — реальны. И лично я не завишу от их решения. Немного погодя, чтобы отдышаться, Дриммур снова разворачивается к Читателю с кровожадной улыбкой. Будто бы вот-вот выползет из экрана со строчек истории и придушит его за то, что тот высказывает. Его глаза горят неподдельной ненавистью ко всему, что находится вне их «истории». Да и ко всему, что внутри тоже. — Я — это отколовшийся кусок мира. И я не подвергнут вашим решениям… Скелеты уже не слушали, что там бубнил про себя этот умалишённый. Они мысленно общались, решая, как лучше будет заполучить код обратно, удалить его и вернуть их магию. Иметь вирус, конечно, здорово, но они в жизни не подберутся к принцу так близко, чтобы заразить его. И это явно станет их последней ошибкой в жизни. Но Азриэль начинал терять терпение — это видно по его рваным движениям стафа в руках и громкому фырканью, пока он старался выцепить взглядом фигуру монстра, продолжая что-то несвязанное говорить. Он легко мог вступить со скелетом в битву и вынести его за пару атак, его жизнь легко позволят пропустить пару пуль. Но они нужны ему живыми. Живыми… Именно это Инк, наконец, понял, когда прислушивался к разговору. Он даже вспомнил о том, что Леон дал им кое-что ещё, помимо пистолета и ножа. Рука потянулась к сумке на поясе и вытащила из неё одну дымовую бомбу. Кажется, в их черепушке начал появляться план от Инка. — «Код находится у него в браслете. Мы бы так и так вступили с ним в физический контакт. — Радужный удивился, как от мыслей о физическом контакте по позвонкам пробежала ощутимая дрожь. Видимо, от Эррора им досталась и его гаптофобия. - Скажи, как мы можем поджечь фитиль и не спалить собственные копчики?» У Инка появился план, как без вреда кому-либо забрать браслет. Им придётся прикоснуться к Азриэлю, но об этом он старался не думать. Проверил все свои краски, смотрел, какая из них гуще всего и мысленно выбрал голубую. План Эррора они пробовали, теперь пришла его очередь чудить и удивлять. — «Кинуть ему в руки дымовуху. И пока он продирает глаза в дыме, снять браслет. Можно удалить плитку прямо рядом у него с ногами. Он и заметить не успеет, что что-то не так». — Кажется, от Инка им обоим досталась забывчивость. Эррор таскал эту сумку на поясе так привычно, что и не замечал, что у них есть и взрывчатка и дымовые шашки и оставшаяся одна кричалка. Что ж, у них появились все шансы подобраться к Азриэлю так близко, как только можно. И наконец, сдернуть с него этот чертов браслет. А если не отдаст… Эррор точно откусит ему руку, и никакой огонь не спасет. — «Уверен, что получится? Он отвлечён, но не глухой же» — «Зайдем с другой стороны». — Сказал Эррор, переходя осторожно к квадратным отверстиям в полу. Прицелиться не так просто, как хотелось бы, но так они будут максимально близко к цели, и смогут быстро сориентироваться, если чертов принц начнет метаться в едком дыму. Конечно, от одной перспективы прикоснуться к этому уроду Оши потряхивало, но он быстро взял себя в руки, пока тряска не перешла и на Инка. На всё про всё, пока дым не рассеется, у них не так уж и много времени. Придется действовать быстро. Еще сложнее было сохранять глючный эффект только на одной руке, пока во второй была бомбочка, которая ни в коем случае сейчас не должна была пострадать. — «Ну, готов?». — Спросил Эррор, вдыхая поглубже, и, не спрашивая партнёра, резко склоняясь над дырами в полу, метко бросил крохотную на первый взгляд бомбочку прямо в горящие постоянным огнем руки Азриэля. В следующую секунду быстро переместился ему под ноги, прикладывая ладони к полу, стараясь максимально быстро уничтожить чёртову плитку, пока бомбочка там, внутри, в этой крохотной комнате разорвалась с высоким мерзким писком, моментально сгорая, и наполняя коробку густым, чёрным и едким дымом, который даже сквозь все проделанные дыры выходил ну очень неохотно и словно бы только прибывал из сгоревшей шкурки бомбочки. Он слышит. Слышит под собой Азриэля, его тяжелую лапу, его душебиение. И наконец, плитка исчезает, достаточно даже настолько, чтобы туда протиснулся двухметровый скелет. Эррор с головой ныряет в едкий дым, задержав дыхание, одним мощным рывком, оттолкнувшись от края «коробки» в пустоте, пробираясь внутрь, и мёртвой хваткой вцепляясь в руку Азриэля, а после и в его браслет, который был сдернут с его лапы, вместе со сломавшимся от такого мощного рывка замком. А в следующую долю секунды, скелет уже летел в пустоте, откашливаясь от дыма, смахивая слезы и унимая мандражную трясучку, судорожно сжимая в руках браслет. Надо отдать глючному должное, всё произошло так быстро, что никто не успел очухаться. Едкий дым разъедал глаза, забивался в лёгкие. Конечно, хватило немного времени и магии, чтобы убрать дым из комнаты, но было уже поздно хвататься — браслета на руке не было. — Немедленно верните мне код, глупые костяшки! — Азриэль в ярости вспыхнул сильнее, магический огонь охватил уже и предплечья. Он грозно рычал и полыхал огнём во все дыры, как самый настоящий дракон, даже дышал своей стихией, от чего из ноздрей валили крупные клубы серого и чёрного дыма. А пока он злился и не решался отправиться бороздить бескрайние просторы Пустоты, Инк быстренько открыл код из браслета. Азриэль был так уверен в своей победе, что даже не ставил никакой защиты — удалить код оказалось так же просто, как щёлкнуть пальцами. И вот, наконец, стоило треклятым цифрам исчезнуть из этого мира, по телу пробежала приятная дрожь вернувшейся магии. Очень похоже на то, как ведро холодной воды сваливается на голову, а ты только что вылез из тёплого одеяла. Наконец-то! Слава Азгору, наконец-то! — Пора валить отсюда. — Радужный не постеснялся сказать это вслух. Он очень надеялся, что телепортация в их теле будет работать как надо. Так как при телепорте нужно знать точные координаты обоих мест, Инк взял бразды правления телом и, когда принц смотрел в другую сторону, ступил на целые плитки пола. Пускай эта комната и отрезана от мира, она сойдёт за «пункт отправления». Так что пушистый монстр смог увидеть только наглую ухмылку скелета и искры магии телепортации. *** А где-то за запертой пустотой дверью в неё всё ещё ломился Леон и кричал, чтобы они немедленно открыли, очень рискуя быть обнаруженным и получить пулю в затылок. Но взволнованного человека сейчас это мало волновало. Да, он безумно волновался, всё ли хорошо с теми скелетами и старался проникнуть в запертую комнату. Пытался открыть дверь, выломать её, но всё, чёрт возьми, было тщетно. И как же он испугался, когда скелет-переросток свалился вниз на пол из искр магии прямо возле машины РШ. — Господи, вы живые?! — Перепуганный блондин оставил несчастную дверь в покое, отбросил подобранную где-то арматуру, которую использовал в качестве рычага и подбежал осматривать их общее тело. К счастью, особо не пришлось. В слитном режиме телепорт работает хреново и теперь они оба чувствовали боль в рёбрах от удара о кафель. Эррору лишь оставалось мысленно поаплодировать Инку. Умничка мальчик, пока тот справлялся со своей паникой, сделал всё как надо и вот они уже в безопасности, ну, в относительной. Лежат себе на полу, тихо подвывая. Ладно, выл это уже Эррор, которого два пинка по ребрам подряд, пожалуй, сильно вывели из строя. Переломы заныли с утроенной силой, и скелет мысленно чертыхался, медленно садясь, и пытаясь отдышаться. Ну, в топку их, такие приключения. Магия вернулась — это самое главное. Инк взвизгнул от восторга, чувствуя, как родимая энергия циркулирует по их общим костям. Чувствовал и чужую энергию, распространяющуюся вместе с глюками по телу, но это не так болезненно. - «А ведь взбешённый Азриэль может последовать за нами» — Это Инк сказал уже в мыслях, чтобы пропустить взволнованный трёп человека рядом. Да, магия вернулась, но им не стоит расслабляться. — «Да знаю я, не бубни» — П-порядок, Лео… бля… что ты тут вообще делаешь?! Вали давай скорей, пока этот козломордый не очухался и не телепортировался за нами. Сэкономь нам время работы и не умирай, пожалуйста. — Выдавил Эррор поднимаясь на ноги, и привычным движением вытягивая из глазницы нити. А после глубоко и облегченно вздыхая. Здесь они, родненькие. Красивенькие, новенькие, синенькие, так приятно цепляющиеся за пальцы. Блядь, да он дом готов теперь из этих нитей построить. — Нам надо либо вернуться, либо дождаться его и уничтожить эту пакость. Инк. Ты ведь не будешь мне мешать? — спросил Эррор вполне серьезно. Они должны, в конце концов, сейчас действовать заодно и не допустить, чтобы этот божок разрушил фундамент здания своими магическими атаками. Не смотря на боль в грудине и бедре, монстры вполне ещё могли составить хорошую конкуренцию для их огнедышащего друга. — Как бы мне не хотелось это признавать, но да, я позволю. Такую ошибку лучше удалить. — Даже лицо скривил, будто съел что-то кислое. Сказать как Эррор было уже перебор для него. — Что?! Вы собрались драться с Азриэлем?! Парни, вы в своём уме?! Вы одни не справитесь, я… — Слушай меня сюда. — Инк внезапно сделал самое серьёзное выражение черепа, которое только могло быть, и посмотрел разными глазами на человека. — Монстры, скорее всего, сейчас устроят настоящий бунт, потому что с магией они хоть как-то смогут победить давно позабывших об этом людей. У тебя так же есть друг, который нуждается в помощи. Мы обязательно встретимся, когда вся эта чертовщина закончится. Я обещаю. Гипнотичный взгляд смог убедить паникующего человека. Леон медленно, глубоко вздохнул и пожелал им удачи. А после скрылся в двери, ведущей к коридору, откуда они недавно пришли. Убрался. И Эррор вздохнул с облегчением. Вот ведь упрямый мальчишка. А он ведь даже успел прикипеть к нему чувствами на подобие дружеских, и правда искренне не хотел, чтобы тот пострадал. И хорошо, что у Инка перед битвой такой страшный взгляд, что даже на Леоне это сработало. Ушел. Можно хоть немного подготовиться. С минуту перерыва было у двух оставшихся скелетов до прихода огнедышащего козла. За это время Инк успел вытащить из потайного кармашка в поясе запасную, небольшую кисточку — его кисть так и осталась в их домике, в Сноудине, за которой они вернутся позже. Кисточка удобно и так привычно легла в правую руку, а вместе с ней и колбочка с красной краской. — «Кисть? Собираешься зарисовать его до умопомрачения, дружок? Ну, тогда я подержу его души, если ты не против» — сказал Оши, собирая еще нитей. Одной рукой. Он хотел, чтобы у Инка была возможность проворачивать то, что он сам хотел сделать с этой досадной ошибкой. Не ему же одному развлекаться. Но когда он увидел заветную баночку с красной краской, то нервно сглотнул. О, он помнит, прекрасно помнит каково это сражаться с Инком напичканным этой дрянью. И честно говоря, подозревал, что у художника нет души именно потому, что далеко не каждая душа способна выдержать такой жуткий допинг. — «Ага, конечно. Так разрисую ему моську, что мать родная от смеха помрёт» А вот и гости пожаловали. Как говорится: вспомнишь, вот и оно. Азриэль превратился в настоящего зверя: дышал огнём, из горящих лап с клинками хаоса в руках сыпались звёзды, а глаза в ярости высматривали чёрного скелета в потёмках большого зала. Было огромное желание разобрать его по косточкам и уничтожить каждую из них самым изощрённым способом. — Хех, как на счёт того, что РАЗЖЕЧЬ эту битву как следует? — Короткий «чпок» и Инк опрокинул в себя всю бутылочку с красной краской. Эффект будет длиться не долго, но Эррор впервые почувствует действие волшебных красок на своей шкуре. Глюк только и успел что нервно хихикнуть прежде чем его рот, кажется, обожгло лавой. Эррор мог сравнить это с мощнейшим перцем, одного кусочка которого хватит, чтобы распалить в тебе огонь. И он чувствовал этот огонь, как он полыхает в глотке, как спускается вниз по костям, а после острейшими иглами покрывает всю внутреннюю часть черепа, задевая в нем что-то такое, что разум отключался сразу, наполняясь одной неконтролируемой и бушующей яростью, с хорошей долей безумия. От такого наплыва неестественных эмоций его душа буквально засияла, и часто-часто забилась, разгоняя эту ярость всё дальше и только усиливая её с каждым вдохом, приводя Эррора в полное и беспросветное бешенство. А вслед за ним и в ярость пришёл и художник — красный прицел в чёрной глазнице не просто так нацелился в голову врага.«Инкор преграждает путь к отступлению»
О, этот до треска в ушах знакомый порыв ярости. Если для Эррора такой режим берсеркера был в новинку, то для Инка даже пар из ушных косточек и широкая, почти безумная ухмылка были родными. У них даже не осталось возможности отпустить пару колких комментариев в сторону не менее взбешённого пушистика! Он рычал как взбешенный зверь, для начала ослепляя принца гастер-бластером и снося ему большую часть ХП, а после его тело, по мановению пальцев одной лишь руки окутали прочные синие нити, которые сдавливали лишь сильнее и сильнее, пока не добились своего, пока не добрались до всех душ, беря их в железные тиски сдавливая все сильнее и сильнее. Вот, что значит большой перевес в силе. Эррор скрутил «бога» этого мира в несколько секунд, поставил его на колени. Азриэль не собирался так быстро сдаваться. Он зарычал ещё громче, стены содрогались от такой звуковой волны, а вместе с ним силу набирал и магический огонь. Он охватил глючные синие нитки, некоторые из них даже удалось сжечь. Монстр так же не контролировал себя из-за вспышки гнева и отчаяния. Два взбешённых до первобытной ярости зверя сцепились в неравной драке, словно хищники, дерущиеся за кусок мяса в голодную зиму. — Держи его крепче! — Вскрикнул Инк, хотя сам уже опрокинул только что нарисованное ведро с водой на принца. Огонь потух, зажечь новый после шока от ледяной воды не успел и это, пожалуй, это стало его роковой ошибкой. Инк не стал ждать новой атаки и подбежал к нему вплотную, что есть силы, влепил в лицо. О, художник как следует на нём отыгрался за всё, что произошло в этом мире и как бы Эррору не пришлось его оттаскивать. Несколько сильных ударов привели пушистого, мокрого Азриэля в себя и он уже молил, чтобы скелет перестал лупить по голове, тянуть за уши и рога. И ведь даже не дашь сдачи — он полностью обездвижен нитями, что впиваются через шерсть в кожу и мясо. О, нет, Эррор не оттаскивал Инка. Эррор хохотал своим глючным смехом, позволяя ему это. — «Да! Да, вперед! Оторви ему уши, обломай рога! Нарисуй огонь, что пылает в нашей душе и сожги к чертям эту наглую козлиную рожу!» — Мысленно кричал глюк. Режим берсеркера у Эррора как-то быстро перешел в режим полного безумия. Еще ниток? Пожалуйста! Каждую душу, отдельно, и даже завяжет издевательский бантик на каждой медленно разрушающейся душе. Больше ниток для самого Азриэля? Не проблема! Королевский маменькин сынок будет одет в эти коварные нитки, которые вгрызались в мясо, разрывали плоть, буквально рубили принца на отдельные части под заливистый безумный смех обоих скелетов — Как тебе Инки?! Давай закоптим эту ножку! — в безумном яростном восторге крикнул Эррор и резко дернул кулаком назад. Нити, что обвивали бедро, словно в масло, вошли в плоть и от резкого рывка так же легко сломали кость, отрывая принцу ногу. Да, та стала распадаться в прах, но это абсолютно не волновало разрушителя. Он искренне веселился в своем пьяном кровавом безумии, и разве что в ладоши не хлопал от восторга и не прыгал, а тем временем, по еще одному мановению руки, была уничтожена первая душа, вытащенная из тела Азриэля. Дриммур кричал от невыносимой боли. Его разрывали пополам, оторвали одну из ног, били по морде со всей силы, что была у обоих скелетов. А силы было много, как и претензий к этому пушистику за всё, что происходило в этом мире. Это он позволил им беспрепятственно пройти к коду этого мира. Это он накачал Инка наркотиками, что стало причиной их слияния в одно существо. И это он попытался их только что убить. Часть безумия, как и все другие чувства, передалась и Инку, художник не мог себя остановить. Он поддавался ему и так же глючно хохотал на весь зал. Как же плохо быть художником — твоя фантазия чаще всего подкидывает самые безумные идеи, в том числе и методы пыток их несчастного, бедного пленника. Принц пытался выбраться, но лишь получил плетью по спине. Каждый удар, сопровождавшийся лопавшейся одеждой и новой раной на спине монстра, он говорил причину. И причин было не мало. — Прекратите немедленно! Чужой голос, не похожий на надрывные мольбы о милосердии, или на глючный смех скелетов, раздался вместе с последним ударом. Снова человек, но на этот раз не один, вместе со своим дружком альбиносом. И тот очень слёзно просил изобретателя уйти с поля боя. Но Леон стоял, с ужасом и дрожью глядя на происходящую казнь. Именно казнь. Потому что мучительную смерть монстра нельзя было назвать «убийством» — В-вы же его убьёте! — Снова подал голос, чтобы окончательно обратить на себя внимание и немного отвлечь внимание обоих скелетов со своей жертвы. Эррор по-звериному зарычал. Как этот человечишка смеет им мешать?! В его голове не было даже мысли о том, что он им друг, он только думал о том, что их кровавое веселье оборвали. И этот полный огня, безумия и ненависти взгляд устремился на Леона. — Да! Да мы убьем его! Это моя работа, уничтожать ошибки подобные ему! — орал Эррор, явно срывая весь свой гнев на человеке. Пуф, и еще одна душа из коллекции Аззи была разрушена. Скелет приближался к мальчишке всё ближе и ближе. Это был уже не тот добрый парень, с которым блондин разговаривал всего двадцать минут назад. Теперь даже глаза прыскали искренней ненавистью ко всему, что им мешает творить «праведный суд» над ошибками вселенных. Он даже плеть, чёрт побери занес, но остановился. В последний момент. Когда Лео уже зажмурился и приготовился отпрыгнуть от удара и часто дышал от волнения. Как и действие жгучего перца, действие алой краски медленно отпускало, угасла, возвращался разум, но при этом, гнев и раздражение никуда не девались. Их душа все еще горела жаждой мести. — А ты считаешь его достойным милосердия?! Того кто убил стольких! Скажи мне, Леон, считаешь ли ты, что этот козёл достоин жизни?! — Эррор схватил принца за рог и специально поднял его морду повыше, чтобы человек знал, за кого тут вступается. — Мы убьем его, и все прекратится! Мы вернем к жизни тех, кого вы потеряли, кого сможем, монстров, людей, не важно, на скольких хватит сил и кода, но он не из этого мира! Эта дрянь хотела уничтожить эту вселенную просто ради забавы! Стереть всех вас! Он достоин смерти! — Но чем больше Оши орал, тем больше пара из него выходило, тем казалось, все слабее держат нити. Всё еще держат. Но уже не врезаются в мясо. Они дышали вместе тяжело после такого ора, и глюк все же пнул этого гада как следует в живот, и отошел на несколько шагов назад, дрожа и судорожно глотая воздух. Было мерзко даже от таких прикосновений. Вместе с исчезновением гнева, с выпуском пара, где-то внутри их общей души заиграла совесть Инка. Художник прекрасно понимал, что они делают, но не мог этому помешать раньше. Почему? Потому что его действительно нужно было стереть. Уничтожить. Чтобы не травмировать ни этот мир, ни это бедное существо. Но не таким варварским способом, что они выбрали. — Эррор, Инк, я понимаю ваши чувства. Отчасти. — Человек вздохнул. — Ваша философия не такая уж и правдивая. Разве не лучше исправлять, переписывать ошибки, чем уничтожать всё подряд? Это я говорю не как человек, а как механик, изобретатель. Ведь мир — это тот же самый механизм. У него тоже есть свои шестерёнки, которые нужно чинить, если произойдёт осечка. В стороне за этим наблюдали остальные. В том числе и сам Азриэль. Внутри последней души, души самого принца, взыграло какое-то чувство дежавю. Он вспоминает безграничное сострадание и то, как ребёнок может изменить не только мир, но и мировоззрение многих монстров. Он искренне не мог понять, откуда берутся такие милосердные люди, почему они прощают столько гадости и злобы. Но этот парень напомнил ему одного такого же решительного ребёнка, с которым познакомился очень, очень давно. У принца не осталось сил. Он не смог закончить даже простое слово «Спасибо», будучи измученным до смерти. Его душа со звоном разбилась, рассыпалась осколками на пол, а тело постепенно обратилось в прах, развеянный порывом сквозняка. От некогда могущественного монстра осталась лишь кучка праха и несколько живых, искрящихся человеческих душ, обмотанных синими нитями. Впрочем, тем тоже жить осталось не очень долго. — Знаешь, Леон, — вдруг спокойно сказал Эррор, стирая с глаз слезы. Не его. Он не чувствовал никакого сострадания по отношению к этому монстру. Только еще глухая злоба зудела где-то внутри души. Убил не сам. Не нанес тот последний удар. Не отомстил за то, что он сотворил с базой и с Инком. — Ты действительно не понимаешь, с кем имеешь дело. Это ты механик. Я же тот, кто перерабатывает мусор. И если ты собираешься чинить… я скорее отправлю этот мир на свалку истории, дам начало новому миру, новой ветке событий, лучше, чем была здесь, но… я этого не сделаю. Я не стану уничтожать этот мир. Залатаю дыры от вируса. Постараюсь вернуть убитых когда-то к жизни. Не потому, что я так сильно хочу помогать этой раковой опухоли, притягивающей к себе одни беды, а потому, что, черт побери, у меня тоже есть душа, и я влюблен по уши в одного радужного идиота, для которого это очень важно. Который считает милосердие единственным выходом. Который потом затопит всю анти-пустоту слезами. Даже этого урода вернём, оригинального, из этой вселенной, а не его жалкую замену с безумными наклонностями серийного маньяка. Но, мы вернём только детали, и больше ничего. Не станем перезапускать этот таймлайн, и сбрасывать время назад. Мы дадим вам в руки инструменты. А дальше ебитесь с этим миром как хотите. Я сюда больше не собираюсь возвращаться. — И это был вердикт Эррора. Его мнение. Хотя, конечно теперь, когда Инк имеет на него такое влияние, он мог вертеть им как хотел, стоило лишь посильнее надавить. Инк мысленно улыбался. Его переполняла гордость за своего глючного товарища. Не потому, что он мог на него как-то влиять, а потому что Эррор сразу не решился уничтожить всё, что здесь построил Создатель. А это уже какой-то прогресс. Это новая дорожка в их отношениях, по которой после они смогут работать вместе, договариваться и больше не сражаться за каждый клочок тысячи таймлайнов. — «Возьму эту вселенную под своё крыло. Как и все другие» — Инк любовно погладил плечо левой руки, как бы утешая вторую половину, что отвечает за ребячьи обиды. — Я знал, что в душе ты добрый! Визг со стороны принадлежал Леону. Блондин напал на скелета с крепкими объятиями и безумно широкой улыбкой, очень радуясь, что никто не собирается воплощать ужасные угрозы в жизнь. Долго эти объятия, правда, не продлились, Инк очень деликатно и сдержанно попросил отцепиться, ведь их общая гаптофобия никуда не делась и напоминала о себе очень неприятными пожарами на костях от чужих прикосновений. Всё закончилось. И закончилось более менее хорошо, что не могло не радовать. Совсем скоро они вернутся в анти-пустоту совсем другими монстрами. Осталась одна единственная проблема, которую нужно решать здесь, в этом мире. — Как нам разъединиться? Это, конечно, очень круто, но я бы не хотел вечно быть слитыми в одного монстра. — Ну, попытаться вытащить душу? Раз уж соеденились мы путем её перемещения в твою грудь. — сказал Эррор. Прикладывая руку к месту на груди, под которым громко и быстро билась немного паникующая душа. — Вот только давай этим заниматься не здесь и сейчас, а хотя бы в той же комнате где мы оставили наши вещи. Иначе кто-то пойдет гулять без штанов, если мы и правда распадёмся. — А Эррор надеялся, что это все же случится. Нет, быть в слиянии ему нравилось, очень даже, это было по своему приятное ощущение, но он таки желал частной жизни. И не ютиться в одном черепе с Инком, от которого ничего нельзя спрятать. По правде сказать, Инк и знать не знал, как они будут это проворачивать. Сложно будет сделать такую операцию, с которой ты никогда не сталкивался. Инк уже занёс руку, чтобы щёлкнуть пальцем и произвести телепортацию, не тратя время на ходьбу по кровавым коридорам, как человек снова их остановил. Он, немного взбудораженный от происходящего, протянул скелету металлический куб, размером с его ладонь. — Это Робокраб 2.0. — Со своей добродушной улыбкой протараторил изобретатель. — Я сам его сделал! Для активации там есть небольшая панелька, как и для отключения. Он как… Как помощник или домашний питомец. Считайте, что это подарок, раз мы больше никогда не увидимся Художник ненадолго замер с ошеломлённо раскрытыми глазницами. Он был польщён. Не смотря на всю добродушность его отсутствующей души, Инк никогда не получал подарков, а уж тем более от жителей какого-то таймлайна. И даже сам расплылся в довольной, более привычной всем улыбке. Внезапно и сам решил сделать такому славному парню небольшой подарок — снял с себя громадный шарф и намотал на шею Леона. Новый нарисует, а парню приятно будет, ведь блондин им во многом помог в событиях этой безумной истории. Не смотря на то, что на вид парню было чуть больше двадцати, он вёл себя как ребёнок. Это, пожалуй, роднит их с радужным скелетом. — А это мой счастливый шарф. И тебе подарок от меня. Носи его с удовольствием. — Простое растрёпывание светлых волос обожгло их общую ладонь, но Инк не мог не сделать этот милый и заботливый жест. — А себе я нарисую новый -«Ты слишком добр к этому пацану, Инки~» — протянул Эррор, стараясь сдерживать их общую фобию. Слишком много прикосновений за день. Он определенно хочет от них отдохнуть. И все же, глюк не стал препятствовать общению этих двоих. Это было прощание. И он разве что подмигнул Леону алым глазом. Не любил он прощаться на словах. Лео ещё с пол минуты сдерживал себя, чтобы в ответ не обнять этих славных скелетов. И таки сдержался, наблюдая магические искры телепортации с искренней улыбкой. И мысленно желал им удачно разъединиться. *** Искры телепортации, соответствующий ей звук и появившийся в четырёх стенах скелет. Вот и комната. И на этот раз неудачное приземление удачно смягчила кровать, когда они на нее рухнули вместе, вызывая жалобный визг пружин у матраса. Но, хоть не грудиной об пол, и на том спасибо. Эррор собрал все их вещи, что остались здесь, и сложил на краю. Потом он серьезно задумается о стирке своей потасканной футболки. Но сейчас… главное было разъединиться. Дверь в комнату была закрыта, и затянута нитями, так, чтобы какой-нибудь любопытный не вздумал подглядывать, а к одежде на кровати полетело все, что было на них двоих. В конце концов, если они и правда разъединяться не хотелось бы головами застрять в вороте одной футболки. И вот, осталось только устроиться поудобнее на постели, и медленно вытянуть сияющую душу изнутри. Она словно бы и не хотела никуда уходить, дрожала под ребрами, и очень, очень неохотно протискивалась сквозь покрытые рисунками ребра обратно, наружу, зависая перед ними яркой большой лампочкой в кромешной темноте комнаты. Но даже с душой наружу, ничего не произошло. Они все так же остались единым целым. — Хм… видимо, всё не так просто, как я думал. — Сказал Эррор, осторожно прикасаясь пальцем к душе, ощущая это, как прикосновение к каждой своей косточке. Странное чувство, но приятное. — Знаешь, я… видел однажды одну AU…Так вот, там было возможно отдать часть своей души другому существу. Может… может я это и сделал? Отдал тебе свою душу, не деля. И поэтому мы слились. Потому что эта душа настолько же моя, насколько она и твоя. — Блестяще. Ты отдал душу, теперь мы из-за неё связаны. Тяжёлый вздох. Ну вот, как всегда влипли в самую фигню. Хотя, у самого Инка были мысли, как можно отделить себя от чужого тела и души. Нужно только постараться. — Я попробую оттолкнуть тебя и твою душу от себя, в плане магии и ауры. Попробуй сосредоточиться на том же самом. Глубокий вздох. Затем ещё один, чтобы окончательно успокоить душибиение и себя заодно. Всё ненадолго замерло, как на картине, дыхание стало более медленным и размерным, а сознание отключалось. Вернее, Инк попытался для начала его отключить, а затем оттолкнуть от себя сознание Эррора, а вместе с ним и самого глючного. Сначала всё получалось: по двум сторонам от их черепа раздваивалась белая и чёрная голограмма отделяющихся сознаний. Но и этот вариант не прошёл так гладко, как планировалось — в душе вспыхнула сильная боль, звон её треска вдарил по ушным косточкам, а он рефлекторно сжался пополам, прижимая душу ближе к груди, будто её нужно от кого-то защищать. На беленьком сердечке теперь сияла не самая красивая, большая трещина. Радужный выругался в мыслях на всё, что происходит. У него уже давно приготовлен целый списочек, кого стоит как следует обматерить, но для этого ещё рано. — Кажется, без боли не получится… — Хохотнул, утыкаясь лбом в одну из коленных чашечек. — Она разорвётся вместе с нами. Так нельзя. — Но… у нас ведь нет выбора? Это будет больно, конечно, но… и с половиной души можно жить. Если даже раненную душу поддерживает крепкая магия, она выдержит разрыв. — Выдохнул Эррор, невесело усмехнувшись. Да. Вот куда их все это привело. На грань жизни и смерти. Душа болела, даже сейчас, ныла, и искрилась, исходя магией. Нужно это сделать. Сконцентрироваться и сделать. Он не может оставлять Инка с собой в одном теле просто из своего эгоистичного желания, чтобы тот его любил. Поэтому, лучше им все же быть по отдельности. И даже если душа после разрыва распадется… Инку она не была нужна с самого начала. Может, на нем это и не отразиться. Эррор сел на исходную, вновь отпуская от себя раненную душу, чувствуя, какой болью отдается только эта глубокая трещина. Это будет совсем не просто. Он собрался, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, подавляя легкую панику, стараясь не слушать все возгласы Инка на задворках их общего сознания. Все будет хорошо — твердил он художнику. Они должны справиться. Это их счастливая концовка. Их тело и разум стало погружаться в состояние похожее больше на медитацию. И Эррор вновь потянул свое сознание в сторону, желая отделиться. Тянул изо всех своих сил, ставя между собой и Инком четкую грань, отдаляясь как можно дальше, пока душа зависшая перед их грудью трещала все сильнее, трещина расползалась и разрасталась, становилась глубже, с каждым громким треском бьющегося стекла накатывала новая волна нестерпимой боли, и уже не было возможности сдержать слез. Это было самое отвратительное чувство, что они могли когда-либо ощущать. Даже то состояние эйфории после нескольких кубов наркотиков было не таким ужасным как это. Ощущать душу внутри себя, как боль от неё чесоткой передаётся по всем внутренним костям, доходит до самого костного мозга и электрическим зарядом проносится по головному и спинному мозгу. Ужасно. Больно и неприятно. А потом, комнату, как и тогда, поглотил ярчайший свет и звон, ослепляющий и оглушающий, раздрабливающий некогда целую душу на две части, а вместе с ней, в сиянии и всеобъемлющей боли, наконец, разделяя и тела. Открыть глаза удалось только после того, как боль немного поутихла. Инк поверил, когда сквозь пелену слёз, смог увидеть рядом лежавшего на полу Эррора — видимо, из-за небольшой отдачи они оба свалились с кровати. Как же всё-таки приятно, когда у тебя есть собственное тело и… Душа. Половина души. Она страшно болела под искусно разрисованными рёбрами, но она была. И, судя по всему, теперь принадлежала ему. — Х-хей, ты как? — Скелет нашёл в себе силы приподняться и подползти чуть ближе к другу, подёргивая его за плечо. Большая часть «отдачи» пришлась на Оши, ведь это его душа. Частично была. Эррор только слабо простонал что-то не очень вразумительное, сворачиваясь в тихо рыдающий клубок. Пожалуй, для него это было слишком. Просто невыносимо. Он дрожа прижимал руки к груди, где слабо трепетала его половинка и казалось, этот искристый осколок вот-вот развалится на части. Он болел невыносимо, как свежая рана, которую щедро посыпали солью, и эта боль с каждой его пульсацией разносилась по костям, заставляя привычное Эррору тело глючить сильнее обычного. Ему потребовалось время. Минут десять только на то, чтобы хоть немного успокоиться и начать нормально дышать. Еще больше, чтобы просто сесть, ощущая себя непривычно легким и слабым, словно все силы из него выкачали в один момент. Они вернулись к тому, с чего начали. К своим поломанным костям, и болящим телам, а кто-то еще и к мерзотному чувству липкого прикосновения к спине. И хотя это был всего лишь глюк его сознания, Оши едва не закричал в панике только от этого. Вслед за прикосновением галлюцинации к позвонкам последовало прикосновение Инка. Оши едва не отскочил от него, но остепенился. В этот раз принцессой на ручках стал глючный. Первая попытка поднять на ослабевших конечностях друга чуть было не закончилась плачевным падением. Вторая более удачная — Эррора смогли перенести на кровать и осторожно уложить. Они оба оголены до костей, но смысл стесняться этого сейчас? Когда у них уже много чего было и столько всего будет впереди. Инк просто сидел рядом и гладил бедного Ошибку по черепку, не зная, как помочь с этой болью. И даже не заметил, как, наконец, мог чувствовать. Чувствовать хоть что-то к это вредной, глючной косточке. По крайней мере, жалость уж точно была искренней, как и радость за то, что они остались живы. И эта радость не похожа на рефлекс, к которым радужный скелет так привык. Она была настоящей. Всё, что остаётся художнику — это прилечь рядом и успокаивать Эррора. Он не знал, как можно заглушить в буквальном смысле душевную боль, поэтому просто попытался успокоить прикосновениями и словами. Хоть как-нибудь. Эррор обнял Инка, как мог, и просто крепко зажмурил глаза, иногда вздрагивая и тихо повторяя «его нет, его нет». Он просто ужасно устал, у него болели все кости, а глюки лишь последствие эмоционального перенапряжения. Он понимал это умом, но отделаться от мерзкого чувства просто не было сил. Инк спасал. Хоть немного, но его прикосновения, в конце концов, смогли отогнать кошмар, и Оши задышал свободнее, более менее приходя в себя. Он выглядел замученным. Ужасно уставшим и, в общем-то, так себя и чувствовал, даже с кровати вставать не стал, просто обнял свою Радужку покрепче, и уткнулся черепом ему в грудину, отдыхая. Да, у них на самом деле куча дел. Но он слишком сильно устал, чтобы сейчас подниматься, одеваться и топать собирать по этому миру утерянные в процессе дохождения до места назначения вещи. А еще надо было придумать, как переправить отсюда Пинки. И сделать для нее будку. — Инк, — тихо позвал глючный, и в конце концов все же открыл глаза, проверяя, не спит ли там художник. Но Инк не спал. Он тихонько наблюдал за скелетом и продолжал успокаивающе гладить по черепушке, улыбаясь. Всё практически закончилось. Им осталось всего лишь немного передохнуть, переждать все эти выстрелы и порывы магии за дверью и уйти. Сначала за вещами, а затем в анти-пустоту. К своей привычной работе, обязанностям. Но на этот раз без драк и войн, без вражды, работая сообща. Всё эти Инк тихо шептал глюку, поглаживая по позвонкам и пытаясь успокоить. В конце концов, теперь всё позади. — Мы можем отдохнуть здесь какое-то время. — Художник привычно улыбнулся, дотягиваясь до всё ещё сырого, но пушистого одеяла. — Не самое лучшее место, когда под полом происходит настоящая революция, но это лучше, чем быть убитыми и закопанными заживо. Уже не их проблемы. Это будут проблемы Инка и того, что он основательно возьмётся за исправление этой вселенной. Но это будет потом. Сейчас они лежат в тёмной комнате, отходят от всего случившегося. И, пожалуй, радужный скелет не пожалеет поцелуя, чтобы окончательно отбросить все страхи ошибочки и поблагодарить за это чувство. Чувство души. Оно не отпускало его. И, кажется, в этой половинка так же осталась и любовь Эррора, иначе никак не объяснить то, что он в данный момент ощущает. Ему просто приятно находиться в объятиях Эррора. Пожалуй, это можно назвать их счастливой концовкой, которую они ждали с самого создания.