Легче забыть

Морти бы не сказал, что началом всему стали самые первые приключения с Риком. Это происходило постепенно и незаметно — каждый раз, когда оба попадали в невероятное дерьмо, парень ощущал острую близость между друг другом. Такие опасные похождения их объединяли и роднили больше, чем любые кровные связи, несмотря на то, как наплевательски относился к нему Рик. Ученому, безусловно, было глубоко насрать на чувства и полноценную физическую сохранность Морти. Как ни странно, мальчика это не отстраняло. В какой-то момент он поймал себя на том, что просто посмотрел на деда и теперь не может оторвать взгляд от него. Он властный и надменный, умный и циничный, абсолютно эгоистичный ублюдок, и оттого на свете нет никого притягательнее него. Рик обладал таким независимым и грубоватым посылом в характере, а смог бы так вести себя Морти? Нет. Он всегда прогибался по собственной неуверенности и винил себя в этом. Дед Рик стал для него примером, авторитетом и, наконец, предметом обожания. Парень боялся себя и своих чувств и просто не хотел допускать эту странную мысль. Однозначно, не нужно думать о Санчезе в таком ключе. Закончив уборку, подросток спустился на кухню, достал пару нужных таблеток и подготовил стакан воды. Самочувствие было отвратительным, еще больше тревожили воспоминания о недавних событиях. Нужно было что-то делать. Проглотив лекарство, парень запил всё водой и поставил стакан в посудомойку. Смит думал о том, что эти чувства неправильные и нельзя давать им распространяться, необходимо поскорее забыть всю эту ситуацию, которая, бесспорно, являлась пьяной выходкой переполненного гормонами подростка. Морти вернулся к себе наверх и, оказавшись в кровати, завернулся в одеяло. Он более-менее успокоил себя, теперь всё не казалось ему настолько ужасным и он смог снова заснуть. На утро парень встал позднее обычного и не смог сразу подняться, хотелось подольше поваляться в кровати. Смит приподнялся только тогда, когда в дверь постучала мать, позвав на завтрак. Морти пришел к столу, но есть не хотелось, он выпил еще воды на кухне и вдруг встретил взгляд входящего туда Рика. Мелкая дрожь пробежала по спине парня — Санчез выглядел безразличным более обычного. Подросток внезапно зарделся, как стыдливая девка, сам не зная от чего, запаниковал, потому что опять почувствовал неуместные чувства и поспешил скрыться в ванной. Мальчик включил поток воды попрохладнее и, сняв всю одежду, залез под душ. Что происходит? Из головы не шла вчерашняя ночь, вот сейчас он выйдет и поговорит с Риком. Но не о чувствах, нет, только попросит стереть из памяти этот эпизод, что не дает ему покоя. И всё будет хорошо. Однако, когда он стоял в дверях гаража, смелость улетучилась. Слова не лезли из глотки, сердце бешено колотилось в груди, Морти медленно вобрал в себя глоток воздуха и заставил себя начать разговор прежде, чем до разума дошло, что передумать уже не получится: — Р-рик, можно попросить тебя?.. Ты… кхе, о, Господи, сможешь стереть один момент из моей памяти? Ученый не среагировал, мальчик повторил его имя, и тогда тот отозвался: — Ка-э-э-кой еще момент? — безинтересно прозвучало в ответ. Морти смутился еще сильнее, засомневавшись в правдивости своих воспоминаний — мало ли что привидится на пьяную голову. Рик, не дождавшись ответа, развернулся на своем кресле, вздохнул и сказал: — Морти, это невозможно, ты уже третий раз сюда за этим приходишь, — блёкло взглянул он на внука. — В.. в каком смысле? — Знаешь, Морти, что я думаю? — проигнорировал вопрос Санчез. — Я дума-э-аю, что пора бы тебе всё вспомнить. Мужчина схватил парня за руку и потянул за собой вниз по лестнице, ведущей в подвал гаража. Минув несколько поворотов, они оказались в комнате с огромным количеством колбочек, в которых были заключены самые невыносимые и неудобные воспоминания. Все неприятные пережитки прошлого хранились на полках высоких лабораторных шкафов. Ученый натянул шлем на внука, наклонился чтобы открыть нижнюю дверцу стенда и достал оттуда две колбочки, затем вкрутил одну из них в прибор, и Морти вспомнил — то было еще одно признание в любви к Рику, мокрое и сопливое, он рыдал на коленях у ученого, жаловался, как ему отвратительно находится рядом, когда они в который раз якобы случайно пересекаются с Юнити. — Меня не волнует, как ты будешь теперь с этим жить, но, Морти, согласись. Согласись, это только твои проблемы, тебе их решать. Я не буду таскать тебя сюда всю жизнь или как там тебе присрется, сучий ты… Не хочу даже об этом думать, Морти, оставь при себе свои влажные мечты насчет меня, по рукам, пёс? Мальчик был готов провалиться под землю, он залился краской и выскочил за дверь, так и не посмотрев второе воспоминание*. Он бегом устремился к себе в комнату, всё тело горело от стыда, коленки подергивались, а руки невольно тянулись к лицу, чтобы скрыться от этого позора. Смит захлопнул дверь, неосторожно ударившись локтем и взвыл. Это неожиданное проявление боли перешло в громкое ругательство на самого себя. — Господи, блять, какой же я придурок! — он в гневе залепил себе пощечину, тем самым стараясь прийти в себя. Спотыкаясь, он направлялся к кровати, свалился на нее, но не смог спокойно лежать и тут же сел, схватившись руками за голову и уперев локти в колени. В голове была кипящая каша, нужно было всё обдумать. — Я всегда п-пытался переключиться на Джессику или что-то вроде этого, — истерично шептал Смит. — Убеждал себя в том, что у меня п-п-просто переходный период, что все мои чувства — плод разбушевавшихся гормонов. Я не могу поверить, что влюблен в собственного деда! Блять, блять, блять! Я так не могу. Я должен делать что-то с эт-этим, — пробормотал подросток, затем взял смартфон со стола и открыл сайт знакомств. — Если я найду себе девушку, у меня будет время отвлечься… Я, может, даже влюблюсь в нее и навсегда забуду про этот пиздец с Риком. Так стыдно, черт. Морти изо всех сил надеялся, что Санчез больше не будет поднимать эту тему и издеваться над ним, но ему с трудом верилось, что тот упустит такой замечательный повод при случае хорошенько подколоть его.