Почини мой характер

      Он предчувствует — будет очень много вопросов. Такое невозможно было скрыть.       Тяжёлый вздох. Звук ключей, так назойливо звенящих и раздражающих. Скрип двери.       Голос его ангела — ласковый и приветливый.       Андроид, как обычно, ждёт его с работы. Белокурое создание сразу же чуть ли не сбивает его с ног своими широкими объятиями, и он на несколько секунд успокаивается — ради этого стоило пережить сегодняшний ад.       Но это приятное ощущение тепла и заботы пропадает быстро, слишком быстро. Как только андроид замечает рассекающий переносицу шрам, который, скорее всего останется, на всю жизнь, разбитую губу и от души поставленный под глазом ярко-фиолетовый синяк, он нахмуривается. Нет. Он не просто злится — он в ярости. В отчаянии, в обиде?       На кого?       Ответ мужчина находит в обеспокоенном, каком-то горьком тоне. Его солнце будто задаёт вопрос сам себе: — Что произошло?.. — сначала тихо, почти шёпотом. Потом громче, заставляя каждый нерв внутри него трястись от напряжения и нежелания говорить на эту тему: — Что случилось?! Кто тебя так?! — и тут он понимает. Прекрасно всё видит в кукольных глазах небесного цвета, вздыхает и, опуская голову, тихо произносит: — Не вини себя… Ты бы всё равно ничего не смог сделать. Их было много… Я бы сказал — целая толпа.       Он быстро идёт в гостиную, попутно скидывая с себя куртку — холодный запах улицы напоминает ему о случившемся, и ему хочется как можно быстрее сбросить все неприятные ощущения. Андроид бежит за ним, садится рядом, как только мужчина устало опускается на диван. Его любовь, его единственная отрада рассматривает шрам на носу, хочет осторожно коснуться, но бледную тонкую руку перехватывает большая тёплая ладонь. — Не стоит. Лучше передай сигарету.       Машина послушно протягивает заветную белоснежную пачку, другой рукой пододвигая пепельницу поближе. Виснет затяжное, мрачное молчание, встревоженное мгновенным звуком — щелчком зажигалки, высвободившим пламя.       Комната наполняется едким серым дымом, который андроид очень не любит, так как прекрасно знает — хозяин курит только тогда, когда слишком сильно расстроен, зол или чем-то обеспокоен. И он не может понять, что происходит не так; ему хочется кричать, допрашивать, вытягивать клещами любую информацию, лишь бы узнать, что случилось. В то же время, светловолосая кукла не решается начать разговор — не знает, какая реакция последует за этим. — Это связано с работой, — прерывает мысли робота сиплый голос. Ему не следует молчать так долго, ему не следует скрывать всё от любимого человека. Лучше рассказать правду и не мучить их обоих. — Это случилось на задании? — тон андроида сменяется на менее взволнованный — теперь он может не бояться начать далеко не самый приятный разговор. — Да… — он глубоко затягивается. — Защищали один из крупных магазинов Киберлайфа от демонстрантов, вышедших выступать против основателя компании. Началась давка, затем драка, а дальше — последствия ты видишь сам. Чёрт, и ведь додумались же использовать разбитые бутылки с пользой для себя… Наверное, теперь эта хрень останется навсегда — что ж, будет мне напоминать, как я, по милости начальства, жертвовал своей шкурой ради подобных тебе, — усмешка; недокуренная сигарета быстрым движением руки тушится об пепельницу. — И ничего нельзя сделать? Найти виновного, наказать его за причинение вреда здоровью? Должно же быть хоть что-то!       Ох уж этот его наивный и глупый ангел, так беспечно полагающий, что в этом мире действительно существует справедливость.       Он гладит его по голове — ласково, почти невесомо — и, натянув искривлённую улыбку, отвечает: — Я и сам не заметил, кто это конкретно сделал — слишком много народу оказалось в той мясорубке, — ложь. Он прекрасно запомнил небритую морду того ублюдка, что посмел располосовать ему нос. И именно этой твари удалось избежать наказания — он оказался в числе тех немногих, кто успешно сбежал с места демонстрации до прибытия подкрепления полиции. — Большую часть смогли арестовать, в ближайшее время будут судить. Так что, не беспокойся — им всем достанется, — но это, кажется, не удовлетворяет андроида. Голубоглазый вжимается в угол дивана и смотрит в окно, задумчиво протягивая: — А вот, всё же… Если бы я был там, может, на тебя бы не напали. Поверь, я бы смог тебя защитить. Ты же обещал, что скоро мы поговорим об этом… О том, что мы можем хоть иногда вместе выходить куда-нибудь. Видишь, до чего дошло? Пока ты там, на своей опасной работе, рискуешь жизнью, я сижу взаперти и умираю от волнения… — Ты знаешь, я подумываю перевестись в другой отдел. Там и зарплата выше, и начальство не такое сволочное, и обстановка куда как спокойнее, — вдруг брякает он, и выражение лица робота сияет от счастья. — Завтра, надеюсь, смогу начать собирать документы на перевод, а, как только всё закончится, мы сможем уехать куда-нибудь на неделю. Так лучше? — Конечно лучше! — Боже, он готов отдать всё, лишь бы лицезреть его любовь настолько счастливым каждый день; лишь бы его совершенное создание всегда улыбалось вот так — во все 32 зуба.       Даже если за это придётся расплачиваться неприятным гложущим чувством внутри, оставленным его обманом. Очередным враньём, красиво рассказанным так, лишь бы андроид ничего не заподозрил и навсегда оставался в иллюзорной паутине блаженства.

х х х

— … Эй! Приём! Алло, вас вызывает полиция Детройта! Тостер, ёб твою мать! — настойчивые выражения словно привели андроида в сознание. RK моргнул несколько раз и виновато качнул головой, в знак извинений за то, что не откликался, судя по степени возмущения Рида, достаточно долгое время. Анализ ситуации впервые ввёл его в ступор, парализовал так, что перед глазами сразу же побежали вопросы, не поддающиеся объяснению: почему он удивился данному имени, почему оно ему не понравилось, можно ли просить у хозяина сменить его?       Что же с ним, чёрт возьми, происходило? — Сэр, я… — Что? Сначала ушёл в аут минут на пять, а теперь чего? Я уж подумывал тащить тебя к Элайдже — мало ли, какие винтики за шпунтики у тебя там уехали! Изволь объясниться, — недовольно ворчал Гэвин, пристально рассматривая андроида в надежде, что тот снова не войдёт в режим отключки ещё на какое-то время. — Сэр, позвольте уточнить. Почему именно это имя? — даже этот вопрос звучал как-то странно, нехарактерно для него, как для машины. Его не могло интересовать подобное; он не должен был спорить с решением детектива. Таков алгоритм, таково действие программы. Тем не менее, впервые в нём взыграло странное ощущение, желание не согласиться со словами Рида.       В этот момент 900-й окончательно решил, что откладывать диагностику у мистера Камски на столь долгий срок было слишком чревато.       Гэвин же на секунду замешкался, не ожидая подобных вопросов от «своего тренера». — Тебя это волновать не должно. Я так решил, — начал он было огрызаться, однако, бросив внимательный взгляд на андроида, вздохнул и, совершенно неожиданно для RK, заговорил в спокойном и смущённом? тоне: — Ты, вроде как, полез за этим, — и мужчина кивнул в сторону лежащей на прикроватной тумбочке книги, — за что я тебя так и не поблагодарил. По-хорошему, конечно, тебя бы прибить на месте за такие безрассудные действия, тем не менее… Короче, ты дурак, и это не обсуждается, — Рид понимал, что со стороны он выглядел последним кретином, но, что ж поделать — слова извинения всегда давались ему с трудом, и сейчас он изо всех сил старался буквально выдавить из себя благодарности за спасённую андроидом вещь. — Я это к чему… Чёрт, это всё слишком сложно! — детектив нервно взъерошил волосы. — Я не умею давать всякие клички, прозвища и так далее. Подумал, может, раз ты теперь напрямую связан с этой книженцией, может, выбрать что-то оттуда. Но, там такие замудрённые имена… Пришлось сократить до этого русского варианта. Не знаю. Мне самому не нравится — как-то уебански звучит, но я же, в конце концов, далеко не фантазёр! — Вы позволите? — андроид жестом указал в сторону книги, и мужчина махнул рукой, как бы разрешая 900-му делать всё, что вздумается.       Осторожно взяв обгоревший предмет, RK провёл его анализ, даже не открывая — подобные лишние движения были ни к чему. База данных тут же выдала андроиду самые разнообразные варианты переводов и адаптаций того древнего имени, которое Гэвин пытался сократить до более современного. — Как насчет «Хэлл»? — уточнил RK, обращаясь к мужчине. — Оно может подойти. Короткое и ёмкое, как вы и хотели, и более подходит для произношения в рамках нашего языка. — Хэлл?.. Хм, — детектив задумчиво прищурился и, спустя пару минут, вновь перевёл взгляд на андроида. — Тебе-то самому нравится? — Сэр, я… — 900-й изо всех сил старался не показывать внешне, что его явно настораживали постепенно нарастающие сбои в программе, которые он никак не мог объяснить сам себе, — я буду придерживаться того варианта, который выберете вы сами. Почему вы спрашиваете меня? — В смысле «почему»? Тебе же с этим именем ходить, а не мне! Нет, тостер, ты и в самом деле маленько с прибабахом, — Рид усмехнулся, покрутив указательным пальцем у виска, на что андроид отреагировал как обычно — невозмутимо кивнул в знак согласия. — Боже, перестань, это ужасно напрягает. Ну так, в итоге, нравится или нет? Ай, хрен с тобой, — не дождавшись ответа RK, мужчина встал с кровати и почти вплотную подошёл к своему тренеру. — Так и будем тебя величать. Вполне подходит, ибо жизнь с тобой почти что сравнима с жизнью в аду… И нет, блять, вот так больше ни-ког-да не делай, — Рид поёжился, наблюдая за тем, как андроид, следуя прописанным инструкциям, старался имитировать некое подобие кривой и жуткой улыбки, которая, судя по всему, должна была символизировать его одобрение. — Лучше так и ходи с кислой миной и не пугай окружающих, а то больницы будут переполнены теми, у кого сердце остановилось при виде такой херни.       В ответ 900-й моментально вернул себе прежнее безэмоциональное выражение лица, и Гэвин выдохнул — от вида скалящегося андроида ему и вправду на несколько секунд стало не по себе. — Ладно, с этой проблемой разобрались. Теперь меня куда больше беспокоит другое — что на обед? Голодный, как стадо волков, — нарочно громко проворчал Рид, стараясь замаскировать урчащие позывы своего желудка. Кажется, он планировал поесть… Ещё со вчерашнего вечера? Ебануться. Со всеми этими происшествиями в его «крайне весёлой» жизни мужчина совершенно позабыл о собственных потребностях, в том числе и о такой банальности, как приём пищи. — Суп из протёртых овощей, рыба на пару… — начал перечислять RK блюда из «ужасающего меню», от чего Гэвин презрительно фыркнул. С другой стороны, чего ещё он мог ожидать? Уж лучше так — по крайней мере, не помрёт из-за истощения организма. — Надеюсь, я смогу хотя бы насытиться этим. — Вам просто стоит привыкнуть, сэр. Это не так плохо, как кажется на первый взгляд. Подумайте о том, что подобная еда приносит вам пользу и помогает… — Всё, завали. Съем всё, если не будешь капать на мозги, — на мгновение в глазах детектива потемнело, и, неожиданно для себя, Рид начал терять равновесие, не успев сделать и шага в сторону выхода. Похоже, это сказывалось нервное переутомление на почве произошедших событий. Едва руки андроида успели подхватить его, как Гэвин по инерции схватился за предплечье 900-го и вжался в него всем телом — лишь бы не грохнуться на пол. — Сэр, может, я принесу обед в вашу комнату? Вам лучше не совершать лишних телодвижений. — Забей, это мелочи. Я не настолько в беспомощном и плачевном состоянии, чтобы не дойти до кухни. Это пройдёт, — вдруг Рид осознал, в насколько «интересной», как выразился бы брат, они стояли позе. Точнее, он сам, полностью зависимый от ходячего электрочайника. Переведя взгляд вверх, на лицо андроида, Гэвин нервно сглотнул — ему была отвратительна одна лишь только мысль, будто бы он хотел стоять вот так ещё несколько секунд, несколько минут.       Фу, блять. Он мужик или кто?! — Отпусти меня, я в норме, — шикнул мужчина, отпираясь от 900-го и демонстративно отряхивая плечи. — Да, кстати. Если кто-то узнает, что случилось тогда, на пожаре, я тебя лично разберу на детали. И никакой Камски не сможет восстановить тебя, как бы ни старался. Усёк? — Если хотите, сэр, когда я отправлюсь на диагностику, я могу попросить мистера Камски стереть мне память за данный временной отрывок, чтобы наверняка никто ни о чем не узнал. — Надо же, иногда ты умеешь подкидывать здравые мысли. Думаю, так ты и поступишь. Пошли уже пробовать твою стряпню, — Рид поплёлся к двери и уже на выходе окликнул андроида: — Чего ты там подвис? Хэлл, шевели булками! — Извините, сэр. Уже иду, — 900-й засеменил следом за хозяином, стараясь не смотреть тому в глаза — иначе бы тот наверняка заметил как мечется взгляд растерянного Хэлла, внутренне ищущего ответ на вопрос — почему мир вокруг него на несколько минут окрасился в голубые краски и будто бы начал потихоньку трескаться на мелкие кусочки подобно разбитому вдребезги зеркалу.       После обеда в дверь особняка Камски позвонили. — Сэр, похоже, это приехали лейтенант Андерсон вместе с его напарником, — уведомил детектива андроид, сверившись с камерами наблюдения. Гэвин чуть не поперхнулся чаем от таких новостей — а их сюда зачем занесло? Теперь к нему каждый день будут приезжать делегации из участка? Только им удалось разогнать всю эту паршивую журналистскую братию, как начались новые проблемы в лице сотрудников полиции. — Мне выпроводить их? Судя по моим данным, сэр Камски уже впустил наших гостей, и они, в данную минуту, движутся по направлению к кухне, — Хэлл осторожно коснулся руки Рида — стандартный жест, чтобы проверить показатели состояния пациента. Мужчина тут же одёрнул руку, однако, андроид успел составить диагноз: — Тахикардия. Если будете так сильно нервничать, ваше самочувствие может ухудшиться. Поэтому, я настоятельно рекомендую вам не вступать с ними в диалоги, а я перенесу этот незапланированный визит на другую дату — как вам будет удобнее, — продолжал говорить 900-й, наблюдая за тем, как Гэвин потирает запястье и что-то ворчит под нос, даже не вслушиваясь в его рассуждения.       Хэлл сосредоточился на выражении лица мужчины — явные признаки смущения. Согласно информации, которую он мгновенно нашёл, люди, как правило, испытывали подобное чувство при контакте с близкими; с теми, кого они ценили, но, в то же время, боялись — то ли из-за собственных черт характера, то ли по каким-то психологическим причинам.       Он нисколько не подходил под это описание — машина, инструмент, не может быть чем-то «ценным».       Однако происходящее будто бы твердило об обратном, и это заставляло андроида теряться в размышлениях, в потоке сведений, поступающих из разных источников мировой сети. Снова — вокруг синий цвет, только теперь им окрашены лишь сам Рид и выросшая между ними стена. Большая, ярко-синяя, словно вобравшая в себя весь цвет из остальных предметов, треснувшаяая во многих местах.       Откладывать диагностику — одно из самых неправильных принятых решений. — Пусть уже идут, — стена вдруг исчезает, рассеваемая голосом детектива, и Хэлл, моргая, рассматривает его — человека, который ещё пару минут назад был заперт в лазурной клетке — будто задавая немой вопрос: «Что это было?». — И я буду говорить с ними сам, без посредников, — видимо, погружённый в свои мысли Гэвин не обратил внимания на состояние андроида. — Тебе вроде надо было сходить к брату и провериться? Сейчас самое время. Не мешайся. И не надо вступаться за меня, как в тот раз — всем отделом засмеют, скажут, какая-то вафельница отстаивает честь детектива Рида. Лучше иди по своим делам, — мужчина перевёл взгляд на свою персональную сиделку и, заметив, как тот не понимает, что ему делать — оставаться на месте, ведь так прописано в его алгоритме или уходить, потому что того требовал его хозяин, недовольно процедил сквозь зубы: — Мне не нравится так говорить, но, раз ты не понимаешь по-другому, то я приказываю тебе идти по своим делам, — и это сработало — андроид, коротко кивнув, вышел из кухни. Гэвин прикрыл глаза, прислушиваясь к приближающимся тяжёлым шагам — так мог идти только один знакомый ему человек. Пока у него оставалась минута свободного времени, детектив невольно задумался — почему он выгнал Хэлла?       Почему не оставил около себя?       Возможно потому что, где-то глубоко внутри себя, Рид понимал — диалог предстоит далеко не из лучших, и ему бы не хотелось, чтобы андроид присутствовал при этом.       Блять, ну и тряпка. Размяк по отношению к ебливой банке, стоило той протянуть руку помощи.       «Он даже ничего не чувствует, какое ему дело до людских разборок?», — думал Гэвин, протирая лицо руками, пытаясь, таким образом, отвлечься от давящих мыслей.       Со звоном часов, стоявших на кухне, в помещение зашли старик Андерсон и его верный пластиковый пёсик Коннор. Увидев Рида, сидящего за столом, Хэнк тихонько присвистнул. Он ожидал увидеть всякое, морально готовил себя к самому худшему, но вид исхудавшего, истощённого болезнью товарища привёл лейтенанта в смятение. Мужчина бы и в жизни вообразить не смог, что однажды застанет Гэвина в настолько плачевном состоянии — одни только тёмные круги под глазами, так ярко и страшно выделяющиеся на бледном небритом лице, вызывали в Хэнке желание забрать коллегу из этого дома (воспоминания о неприятной личине Камски всё ещё были свежи в его голове) и пнуть под жопу в ближайший бар — плевать, что ему нельзя алкоголь, это помогло хотя бы ненадолго отвлечь Рида от пиздеца, происходящего в его жизни и заставить эту кривую морду хоть не на долго, но улыбаться. Несмотря на их непростые взаимоотношения (которые, в частности, сформировались из-за непростого характера детектива), Андерсон не испытывал личной неприязни к этому человеку, может, даже и был готов признать, что относится к Гэвину покровительственно — всегда поможет, всегда даст совет, всегда обматерит хорошенько, чтобы тот работал лучше, всегда отмажет при удобном случае.       Откашлявшись, лейтенант подошёл к Риду поближе и протянул ладонь для рукопожатия, дабы поприветствовать мужчину. Тот фыркнул в ответ и, развернувшись на стуле лицом к хорошему знакомому, нехотя ответил на этот жест. — Смотрю, видок у тебя, мягко скажем, так себе, — усмехнулся Андерсон, кивком головы указывая стоявшему в дверях Коннору, что тот может также пройти на кухню. — Выглядишь как внебрачный сын Сквидварда и Джаббы Хатта. — Неужели настолько хуёво? Уж явно лучше, чем ты, старая ирландская проститутка, — едко парировал Рид, внутренне чувствуя некое облегчение — может, его опасения были напрасны, и их разговор по поводу случившегося произойдёт в неформальной, обычной обстановке. — Скажи спасибо, что я не трезвоню на каждом углу о том, что ты оказался сводным братиком этого извращенца Камски. Вот уж что у меня точно не укладывается в голове — как так получилось? — Хэнк сел на рядом стоящий стул и опёрся локтями об стол, наблюдая за тем, как Коннор молча стоял в стороне, выслушивая диалог давно не видевшихся друзей. — У моей мамаши бы спросил. Я и сам не знаю. Судьба кульбитнула, вот так и живём.       Внутренне Рид был искренне благодарен коллеге за то, что тот хотя бы не кричал направо и налево об истинном происхождении Гэвина — не хватало ему только слухов в полицейском участке. — Я, когда узнал от Коннора, что тебя сюда перевезли, сначала ушам не поверил. Он мне всё рассказал, и как они сюда с Антеей приезжали, в том числе. Кстати, советую тебе поблагодарить эту сладкую парочку.       На этих словах андроид явно застеснялся, о чём говорил его смущённый взгляд, а лейтенант лишь засмеялся — попал в точку. — Коннору удалось уговорить нашу высокомерную цацу не распространять информацию о вашем с Камски родстве и договориться с теми журналистами, что уже успели пронюхать об этом, не писать статьи в газеты и молчать в тряпочку. Все наши думают, что ты находишься за городом на реабилитации — что-то вроде санатория. Так что, о сохранности своей репутации бедного алкоголика-полицейского можешь не беспокоиться. — Кланяюсь в ноги, — пробормотал Рид, подпирая щёку кулаком. Конечно, это был великодушный жест со стороны тех, кто буквально допытывался до него пару дней назад, стараясь обличить в «жутком и несправедливом» заговоре против андроидов. С другой стороны… Было до одури противно признавать, что именно эти любовнички спасли его жопу от не самых лучших последствий. — Должен заметить, что мы с мисс Винчи состоим в сугубо, — Коннор сделал специальный акцент на последнем слове, — деловых отношениях, и ваши шутки о нашей якобы романтической близости кажутся мне не уместными, лейтенант. Думаю, мы должны вернуться к настоящей цели нашего визита, — андроид напомнил о не самом приятном факте, а именно, о новостях, о которых они должны были оповестить Рида. — Ты такой зануда, Коннор. Мы же не слепые, — на обречённом выдохе произнёс Хэнк, понимая, что неизбежный разговор уже нельзя было оттягивать так долго. — Гэвин, мы сожалеем, что так получилось с твоим домом. Насчёт страховки — мы занимаемся этим, пока ты… Здесь, — Андерсон окинул взглядом кухню. — Но… — Но, что? — внутри Рида на секунду всё сжалось. Ему никогда не нравилось это вредное, невыносимое «но» в любом разговоре. — Но, подозреваемые, — замявшийся лейтенант прервался, пытаясь найти в сумке планшет. — Да что ж, ты, блять, будешь делать… — Хэнк, позвольте мне, — Коннор попытался аккуратно забрать сумку из рук Хэнка, но тот, тихо огрызнувшись, сам извлёк нужный ему предмет и включил его, чтобы показать Риду фотографии улик и, якобы, именно тех личностей, которые совершили поджог дома полицейского: — Это так называемый «Фронт Человечества», — и на экране засветились лица людей, одетых в строгие костюмы. На групповой фотографии они стояли на фоне американского флага — солидные, суровые на вид, словно готовые бороться за свои верные убеждения. Рид нахмурился — где-то он уже слышал о данной организации. Скорее всего по долгу службы приходилось с ней сталкиваться, но не напрямую, так что, Гэвин не акцентировал внимание на этой шайке политиков. — С тех пор, как произошла революция, и андроиды стали жить среди нас, они начали активно навязывать свои идеалы, поднявшись на один уровень со многими известными партиями. Они преследуют консервативные взгляды — выступают против тех, кто поддерживает явление девиации и считают, что «машины должны оставаться машинами и служить на благо общества, а не вливаться в социум наравне с человеческой расой». Их эмблема — белый диод — символ того, что андроид должен оставаться смиренным и покорным и подчиняться всем приказам, — Хэнк провёл пальцем по экрану планшета, чтобы показать флаг «Фронта Человечества» — белоснежный круг на ярко-синем, как цвет тириума, фоне. — Они позиционируют себя как достаточно мирная организация, однако, в последнее время случаи, связанные с их деятельностью, стали носить преступный характер. Где-то зарежут андроида, где-то устроят массовые беспорядке, где-то нанесут материальный ущерб магазинам, где продаются запчасти и продукты для поддержания жизни наших пластиковых друзей. Обычно на местах преступления находят их символ, но, представители «Фронта» отнекиваются и невольно берут на себя ответственность, прикрываясь тем, что это лишь их подражатели совершают подобные злодеяния, неправильно трактуя их установки. Свидетели, которые видели, как загорался твой дом, подтвердили — на внешней стене они был нарисован белый диод. Да и пожарные, которых мы опрашивали, также видели его. Беда в другом — это единственное доказательство их причастия, и то, мы просто не можем идти против них лишь с этой уликой. Они точно также могут сказать, что виноваты не они, а дурные подражатели, которых теперь уже не сыщешь… — опустив голосу, Хэнк выключил планшет и убрал его. Меньше всего он хотел смотреть в глаза коллеге, которого, по факту, подвёл и не смог, со всеми-то его привилегиями, помочь разобраться в этом деле. — Мы пытались достучаться до начальства, пробовали подключить мисс Винчи, чтобы она помогла найти какие-нибудь компрометирующие факты относительно данного движения, — в разговор вклинился Коннор, заметив, как у обоих мужчин буквально опускаются руки от безысходности происходящего. — Но напрасно. В конечном итоге, сэр Фаулер сказал нам прекратить расследование, если не хотим, чтобы нам пришлось сложить значки на его рабочий стол — поступило распоряжение от «людей сверху». Мисс Антея… Тоже отказалась сотрудничать. Сказала, что вполне достаточно того, что она удерживает в секрете ваше родство с известным изобретателем. Нам правда жаль, мы пытались сделать всё, что в наших силах… — Пытались, пытались, а получилась хуйня, — вдруг выпалил Рид, резко вскакивая со стула и направляясь в сторону дивана, стоящего посередине кухни. Ошарашенный таким выпадом Хэнк бросился следом за мужчиной: — Гэвин! Я понимаю, как тебе сейчас плохо, и мы здесь, чтобы помочь тебе, но ты и нас пойми тоже! Мы же не можем полезть к ним напрямую — и меня, и Коннора, и Антею, если ей в голову что-нибудь вдруг ёбнет — всех нас может ждать увольнение, если не что-нибудь похуже! — Андерсон попытался остановить детектива, схватив того за запястье, но Гэвин вырвал руку, чуть ли не отталкивая лейтенанта в сторону. — Рид! — Коннора возмутило такое отношение детектива к другу — настолько, что он не постеснялся перейти на личности. Поддержав чуть ли не рухнувшего на пол Хэнка, он бросил в сторону детектива полный злобы взгляд. Мысленно андроид припоминал, как ещё в машине предупреждал напарника, что не стоит относиться к Риду с таким пониманием и заботой, ведь в ответ от него можно дождаться лишь хамства и грубого отношения.       И как бы Андерсон не пытался его переубедить, ему, судя по всему, нужно было до последнего настаивать на своём. Ничего хорошего, в самом деле, этот ужасный человек за собой не имел. — Послушай, ты! — в сердцах выкрикнул Коннор, обращаясь к Риду. — Что ты несёшь?! Как можно быть настолько неблагодарным эгоистом?! Лейтенант не спал из-за тебя ночами, пытаясь найти хотя бы одну зацепку, а ты!.. — А что я? Я бы и без вас всех справился. Вы, особенно ты, Андерсон, таким образом показали всю свою ссыкливую натуру, — закатив глаза, детектив плюхнулся на диван и закинул ногу на ногу. Андроид, помимо всех очевидных жестов, символизирующих нежелание мужчины продолжать разговор, заметил, что Гэвин старательно отводил взгляд от присутствующих, хотя, обычно, если он и ругался, то делал это максимально прямолинейно, прожигая объект насмешек или унижений глазами насквозь. Пока Коннор пытался проанализировать, чего именно добивался Рид подобными словами и действиями, Хэнк, очухавшийся от потрясений в виде тычка от бывшего коллеги, сжал руки в кулаки и нарочито-громко засопел. От лейтенанта завеяло угрозой, надвигавшейся над жизнью Гэвина: — Вот ты как, щенок недотраханный?! Вот это вся твоя благодарность?! Я — ссыкло?! Я пытаюсь сохранить собственную работу, ещё и твою жопу спасти! А ты что делаешь?! Закрылся в четырёх стенах, спрятался за халатом своего ебанутого брата, сидишь тут и сопли на кулак наматываешь, как трудный, блять, подросток! — сплюнув, Андерсон топнул ногой. — Хорошо, раз ты так думаешь, я больше палец о палец не ударю ради твоей шкуры, тварь! Коннор! — мужчина неожиданно повернулся лицом к андроиду. — Уходим отсюда, пока я не сблевал от этого жалкого зрелища! — и, не дождавшись никакой ответной реакции, Хэнк быстрым шагом двинулся прочь из кухни. Коннор же, осознав всю сложившуюся ситуацию, бросил в сторону Гэвина прощальный взгляд, полный тоски и бросился вслед за напарником. До Рида донеслись ворчания Хэнка и слова утешения андроида: — Блять, выбесил. Коннор, едем в бар, а то аж руки трясутся! — Но, лейтенант, вам же нельзя, вы за рулём! — Поведёшь ты, а если откажешься, доползу до дома. Не еби мозги и делай, как говорят.       И на кухне воцарилась гнетущая тишина.       Гэвин согнулся в судороге, закрыв лицо руками и протяжно вздохнув. Только сейчас, постепенно остывая от взорвавшегося негатива, который множился внутри него уже далеко не один месяц, мужчина начинал понимать, насколько мерзко он поступил по отношению к своим знакомым, особенно к Хэнку — единственному человеку, с которым он имел более-менее приятельские взаимоотношения. Отчасти он наговорил лишнего по стандартным причинам, знакомым любому человеку — накопилось, надоело, достало; почему именно на его долю выпадают такие испытания? Отчасти… Может, оно было и к лучшему, что он вот так разом оборвал последние связи, выставив себя неблагодарной скотиной. Кому теперь нужен безработный, ослабленный сердечным приступом и нервными болячками калека, который, к тому же, является обладателем почётного титула «Мудак Столетия»?       На мгновение в сознании мелькнуло — это тупик. Это огромная, непреодолимая кирпичная стена длинною в миллион километров, шириною в экватор. Это то, что невозможно преодолеть.       Дом? Потерян, а вместе с ним и те крупицы воспоминаний, что Рид старательно хранил и оберегал от чужих взглядов.       Работа? С таким здоровьем его и на порог участка не пустят, что уж говорить о серьёзных заданиях. Потеряна, а вместе с ней — адреналин, попытки заглушить отголоски страшного прошлого.       Друзья? Единственный друг был потерян несколько минут назад; Гэвин сам стал тому причиной.       Смысл жизни? Погиб, похоронен, уничтожен уже давно — лишь предыдущие факторы не давали мужчине психануть и накинуть узел на шею.       А теперь?       Теперь он проебал буквально всё.       Он и не мог в жизни вообразить, что апатия, так крепко сдавившая его горло, окажется самым паскудным из всех ощущений. Просто… Ни. Че. Го. Ничего не хочется; ни о чем не думается.       И время сразу стало лишь бесполезным куском мусора, а мир вокруг преобразовался в пустую сцену без декораций в виде попыток зацепиться хотя бы за что-то, ради чего можно было поднять свою пятую точку и начать действовать. — В пизду, — пробормотал Рид, встав с дивана. Слегка покачиваясь из стороны в сторону, он целенаправленно пополз по направлению к небольшой полке, расположенной над раковиной.       На ближайшие несколько часов он, несомненно, нашёл себе занятие, и все равно, если в результате детектив услышит похоронные колокола, означавшие его скорую кончину.       Уже поздно вечером в особняке раздалась пожарная сирена, и Хэлл, как раз возвращавшийся из рабочего кабинета мистера Камски, ринулся на кухню — спасать своего хозяина, а, возможно, и весь дом. Однако сирена быстро утихомирилась (возможно, тому поспособствовал сам изобретатель), что не остановило андроида — почему-то он был точно уверен, что в сработавшей сигнализации был виноват бывший полицейский.       Тёмные стены кухни, едва освящённые пламенем, исходящем из камина. Две… Три. Три бутылки дорогого виски, ныне опустошённые и разбросанные по полу — подарки сэру Камски от крайне влиятельных людей, с которыми он имел возможность сотрудничать при основании компании «Киберлайф». Последние капли крепко пахнущего алкоголя впитались в мягкий белый ковёр, сделанный из лучших материалов. Судя по запаху, одна из бутылок была брошена в огонь, чем и вызвала соответствующую реакцию в виде небольшой вспышки, на которую и отреагировала пожарная тревога.       Стоящий на коленях около камина детектив Гэвин Рид, допивающий залпом как раз последнюю бутылку той жидкости, что могла остановить его сердце в одно мгновение.       «Состояние алкогольного опьянения превышает допустимую норму в 4.8 промилле», — констатировал про себя андроид в первые несколько секунд его пребывания в помещении, прежде чем одним ударом выбить бутылку из рук мужчины и двинуться в сторону окна — свежий воздух явно бы не помешал. — Да ты охр-р-ренел что ли?! — прилетела в спину Хэлла очевидная реакция в виде разгневанной пьяной реплики. — Не видишь, я тут отдыхаю! — Вы пытаетесь себя убить, сэр, — с давлением в голосе процедил RK, в надежде, что выбранный им грубый тон общения сможет помочь ему воззвать к голосу разума Гэвина, если, конечно, тот ещё окончательно не захлебнулся в дорогостоящем алкоголе. — Я обязан следить за вашим состоянием, и то, что вы сейчас вытворяете — неприемлемо. Вы только недавно пережили сердечный приступ, а теперь хотите повторить свой печальный опыт?! — голос доведённого до отчаяния 900-го сорвался на крик, из-за чего оба мужчины на секунду застыли в изумлении — Гэвин никогда бы не подумал, что андроид может говорить на повышенных тонах; Хэлл же пытался найти себе оправдание в виде привыканий к новой программе и возможному отсутствию контроля в некоторых ситуациях.       Пытался он и изо всех сил не обращать внимание на участившееся неприятное чувство в правом виске, не покидавшее его ещё до диагностики. Пытался игнорировать вновь возросшую на несколько минут синюю стену — трещин на ней появилось уже куда больше, чем в прошлый раз. Ничего. Это пройдёт. Это не может не пройти. Временная задержка, адаптация новой системы.       Как машина, он сейчас должен был исполнять свои прямые обязанности — спасать жизнь нерадивому хозяину. — Ну и подох бы, и чего?! Ты знаешь, банка, мне уже… Уже мне… Мне похуй уже! — из размышлений Хэлла вытянули бредни Рида, пытавшегося всё это время устоять хотя бы на коленях и не упасть лицом или в ковёр, или, чего ещё хуже, прямиком в огонь. Незамедлительно приоткрыв окно, чтобы проветрить на кухне, андроид уже намеревался помочь Гэвину, в частности, хотя бы обеспечить максимально дальнее расстояние между мужчиной и опасным пламенем, как внимание его приковала всколыхнувшаяся на ветру фотография — та самая: она слетела с небольшого столика, расположенного около камина и, уносимая сквозняком, попала прямиком в огонь. Шурх — остатки некогда дорогой вещи для детектива сгорали за невыносимо быстрые мгновения. — НЕТ! — до затуманенного мозга Рида дошло, что происходит, и мужчина, взревев от распирающих его эмоций, ринулся к камину, намереваясь влезть прямо туда — хоть голыми руками, да плевать! Пусть он потеряет все пальцы, пусть конечности сгорят нахуй, но нет, нет, НЕТ… — Только не ты, блять, не ты! Прошу, пожалуйста, вернись! Вернись ко мне! — бешено орал Гэвин, протягивая ладони прямо к языкам пламени. Ещё чуть-чуть, и он бы непременно добился своего, получив, в придачу, ожоги второй степени, если бы не сильные руки, обхватившие его со спины и начавшие оттаскивать обессилевшее от стресса и опьянения тело. — Пусти меня, сука! Я убью тебя! — само собой, Рид догадался, кто помешал ему спасти фотографию. — Не отпущу, сэр, — вторил хладнокровный голос Хэлла. — Я тебя разберу на запчасти и нассу на твой блок памяти, слышишь, ты, кофемолка проклятая?! Отпусти, отпусти меня к нему! — мужчина брыкался изо всех сил, стараясь сбить с ног андроида или самому вырваться из цепкой хватки 900-го, но лишь заставил того потерять равновесие. Оба упали на пол, где Гэвин продолжил тщетные попытки сопротивления, но без толку — у RK была слишком мёртвая хватка. — Отпусти, блядота, — внезапное падение немного угомонило Рида. — Не отпущу. — Сука, ты же напрашиваешься! — Не отпущу. — Пиздец, тоже мне, Сири заладила… — пробурчал мужчина, пялясь мутным взглядом в одну-единственную точку — на танцующие искорки, идущие от камина. — Теперь, мы оба в аду… — почти прошептал Рид. Повисла пауза — Хэлл понятия не имел, кому детектив адресовал это послание и почему именно с таким содержанием, а потому промолчал. К тому же, нужно было просканировать организм хозяина, чтобы выяснить, требовалась ли тому срочная госпитализация — с таким количеством выпитого алкоголя и на фоне нервного истощения могли быть не самые приятные последствия.       Монотонный этап сканирования и анализа данных разбила тихая усмешка, и мир снова стал таким противно-синим.       Моргнув, Хэлл уставился на Рида, лежавшего спиной к андроиду — ему же не послышалось?       А усмешки тем временем становились всё громче и громче. И вот, Гэвин уже буквально заливается безудержным хохотом, не в состоянии прекратить это. 900-му пришлось отпустить детектива — он не понимал, что происходит. Рид же, перекатившись на спину, засмеялся ещё сильнее, словно в диком припадке, как обычно смеются люди с психологическими отклонениями. Приподнявшийся на локтях андроид едва коснулся мигающего диода на своём виске, откуда — система нестабильна, система нестабильна — он получал навязчивые сигналы.       Впервые Хэлл не знал, какой алгоритм ему выбрать, чтобы воздействовать на пациента, несмотря на то, что в его базе были прописаны самые разнообразные пути диалогов с больными людьми, в том числе и в состоянии истерики. Он… Просто молча смотрел на то, как вечно ворчливый, неулыбчивый детектив задыхался в очередном приступе смеха, от которого у того навернулись в уголках глаз едва заметные слёзы. — Блять, духовка, ты же смекаешь? — с придыханием хрипел Рид в перерывах между гомерическими припадками. — Я просто… Сука… Я же потерял всё. Я же теперь никто. Ник-то. Никто-о-о-о! — навеселе пропел мужчина, стараясь приподняться и не упасть из-за шаткого состояния тела. — Ну и чего ты так смотришь на меня? Понял, да? Я в дерьме! Не, не так. Слабенько сказано, не находишь? Я в дерьмище! Дальше просто некуда! Всё! Всё, щеночек ты мой… Даже ты смотришь на меня, как на умалишенного. Наверное, так и есть — следующая станция «Дом хи-хи», поезд следует со всеми остановками, просьба всем пассажирам приготовить билеты… — выдав весь этот бред, Гэвин откинул голову в сторону Хэлла и слабо улыбнулся.       На эту улыбку — улыбку сломанного человека, того, кто действительно потерял смысл жизни и решил, что больше никому не нужен; улыбку, которую он впервые дарил самому ненавистному существу в мире — у андроида нашёлся только один алгоритм действий.       Резко сев на один уровень с детективом и прижав его к своей груди, 900-й осознал, как сам нуждается в этом. Осознал и испугался собственных желаний, потому что, машина не может желать. Она не может хотеть, чтобы эти чертовы синие стены навсегда исчезли между ними, она не может хотеть, чтобы её услышали — мы оба одиноки! — как крик исстрадавшейся души, пусть и сделанной из обычного пластика. — Всё будет хорошо. Мы со всем справимся. Я вас никогда не оставлю, я всегда буду на вашей стороне, сэр. Я не позволю вам умереть, — осторожно гладя Гэвина по плечам и спине, нашёптывал Хэлл. Ощущая, как в его тёплых и крепких объятиях Рид постепенно успокаивается, как его сердцебиение и дыхание восстанавливаются и приходят в норму, андроид почти незаметно выдохнул. Мир перестал окрашиваться в синий. — Ты так говоришь, потому что в тебе это заложено, — словно маленький ребёнок, обиженно пробухтел детектив и, аккуратно, чтобы не размыкать руки андроида, повернулся к нему спиной, использовав широкую грудь 900-го вместо опоры. Несмело коснувшись ладонями запястий Хэлла, мужчина снова вдумчиво уставился на камин. — Ты знаешь, а я ведь и правда очень скучаю. Просто пиздец как. Наверное, ты не можешь представить, каково это, — на выдохе изрёк мужчина, сильнее прижимаясь к RK.       «Речь, скорее всего, о том человеке, чьё лицо было сожжено на фотографии», — сделал логичный вывод андроид прежде, чем ответить на чистосердечное признание хозяина: — Не представляю, сэр. Но, чем больше я общаюсь с вами и другими людьми, тем больше навыков я приобретаю, таким образом, обучаясь коммуникации и пониманию ваших эмоций. Возможно, если мы придём к мирному соглашению и не будем больше вступать в бессмысленные конфликты, я смогу адаптироваться под наше общение и научусь лучше понимать даже самые глубокие переживания.       В ответ Гэвин промолчал — не нашёл подходящих слов, чтобы возразить или послать 900-го куда подальше. — Сэр, что произошло? Почему вы довели себя до такого состояния? — Ты про этот цирк?.. Хэнк и Коннор приезжали с не самыми охуенными новостями. Проще говоря, всем прекрасно известно, кто спалил мой дом, но против таких шишек пойдёт разве что самоубийца. Начальство приказало прикрыть эту лавочку и заняться выплатой моральных компенсаций, но, блять, согласись — кому они нужны? — возмутился вдруг Рид, активно жестикулируя ладонями. — Это вполне справедливо, что вы расстроены — вам куда как больше хочется совершить правосудие, чтобы преступники получили своё заслуженное наказание. Порой, людям куда как важно сохранить собственные честь и достоинство, нежели согласиться на материальный откуп. — И я о том же, Хэлл! Я и понимаю их — не каждому хочется терять работу, и в то же время… Хуёво, когда ты фактически бессилен и не можешь набить жирные морды тех, кто уничтожил твоё имущество. Тоже мне, «Фронт Человечества» … Разве сжигать чужие дома — это, блять, человечность? Ну я и наговорил лишнего Хэнку на эмоциях. В итоге узнал много нового о себе — я трус, я тряпка, я сопливая школьница, которая только и умеет, что ныть и прятаться, и что я, по факту, ничего не сделал, пока они там рвали задницы. Самое хреновое, что они как раз правы — я и в самом деле всё это время сидел на жопе ровно. Может, я действительно трус?.. — Нет, это не так, — твёрдо и уверенно перебил мужчину андроид. — Во-первых, у вас был реабилитационный период, и даже при всём желании вы бы ничего не смогли сделать. Во-вторых, на фоне пережитого приступа у вас развились отклонения в сфере невралгии, что не позволило бы вам трезво оценивать ситуацию и действовать не с горяча. Вы — сильная личность, если смогли, при всём вышеперечисленном, пережить такую трагедию, и, я уверен, когда всё закончится…       Хэлла прервало мирное сопение детектива. Окончательно вымотанный последними событиями, Рид уснул в убаюкивающих руках 900-го. Тихо, почти бесшумно, андроид поднялся с пола и, взяв обессилевшее тело Гэвина, направился в спальню бывшего полицейского.       «Сегодня на редкость туманно», — промелькнула отвлечённая мысль в его голове, когда RK возвращался из комнаты хозяина, спешно шагая в помещение с личным бассейном Камски. Почему внимание андроида привлёк густой туман, который был заметен через стеклянные стены в помещении — неизвестно.       Его должна была интересовать совсем другая информация. — Хлоя? — он обратился к девушке, которая собирала раскиданные по всему периметру бассейна полотенца. Светловолосая кукла, приветливо улыбаясь, обернулась на голос Хэлла и кивнула ему: — Вам что-то нужно? — Мне нужны справки по биографии детектива Гэвина Рида. — Что конкретно вас интересует? — по-прежнему улыбаясь, уточнила блондинка. — Были ли ещё андроиды в его собственности? — Подтверждено. Господин Камски дарил господину Риду специального андроида — единственную в своём роде модель. — Назовите номер модели. — В доступе отказано. У вас нет права знать эту информацию. А теперь, извините, мне пора идти. Желаю вам доброй ночи, RK900, — и Хлоя стремглав исчезла, покинув помещение. Простояв ещё несколько минут в одиночестве, 900-й выдал в пустоту: — Меня зовут Хэлл.       Перед глазами у него, однако, стояла совершенно другая картина — андроид тщательно изучал сожжённую фотографию, которую успел внести в блок памяти, когда вытаскивал книгу из пожара. Не оставалось сомнений — на ней были изображены детектив и подаренный ему робот.       … Судя по конечностям, воссозданным с идеальной точностью, он проектировался, скорее, по подобию существующего человека. Сканирование… Сканирование завершено. Есть только один объект мужского пола в базе данных, соответствующий описанию. Восстановление… Восстановление…       Восстановление завершено…       Оставалось только распечатать фотографию, на которой теперь чётко виднелось сияющее от счастья лицо вместо прожжённого пятна и отнести эту сокровенную для Рида вещь к нему в спальню.       Бесшумно пробравшись в комнату Гэвина, Хэлл вытащил из кармана фотокарточку и хотел уже положить её на прикроватный стол, но на долю секунды замешкался — стоило ли оно того? Стоило ли напоминать хозяину о прошлом?       Но ведь…       «Ты не представляешь, как я скучаю…»       Он скучает по этому андроиду. Никакая другая модель не сможет заменить его, и именно этот факт застопорил 900-го, а не какие-то другие призрачные сомнения.       «Нет. Я обязан делать так, чтобы сэр Рид пребывал в хорошем состоянии. Если это улучшит его настроение, то пусть», — и, быстро отбросив фотографию на стол, Хэлл поспешно ретировался из комнаты.       В коридоре он снова схватился за правый висок. Впервые мир уже не напоминал морское дно, с которого так хотелось выбраться — теперь он окрасился в кричащие красные оттенки, пусть и на несколько секунд, но RK не хватило бы и нескольких часов, чтобы оправиться от увиденного.       Наутро Хэлл чуть ли не вбежал к Гэвину — так сильно ему хотелось показать результаты своих трудов, на которые он потратил остаток ночи. Ему повезло, что Рид уже не спал, однако, увидев, то, что он творил, андроид позабыл про свои первоначальные цели и воскликнул: — Сэр, зачем вы это делаете?! — Не кричи ты так, голова трещит, будто по ней ебашили кувалдой, — прошипел Рид, поворачиваясь в сторону 900-го. Мужчина стоял около такого же камина, что и на кухне и держал над ним восстановленную фотографию. — Но, сэр… — Я, конечно, должен тебя поблагодарить. Но не думаю, что ты будешь осуждать моё решение, — с этими словами он бросил бумажный предмет в пламя. — Рву со своим прошлым. Не хочу, чтобы оно больше меня тормозило. Пора заниматься настоящими проблемами, а не сидеть тут и тухнуть дома.       Пока детектив ещё некоторое время рассуждал и глядел на огонь, Хэлл успел слегка улыбнуться, припоминая, как это делал Рид прошлой ночью. То ли было чувство гордости за хозяина или же облегчение за то, что он есть, был и остаётся его единственным андроидом?       Кажется, он начинал мыслить как человек. — Так, что там у тебя? — Хэлл успел вернуть прежнее спокойное выражение лица, стоило Гэвину обратиться к нему. RK не успел начать рассказывать о беспокоящих его новостях — на телефон детектива неожиданно пришла смс. — Погоди, — взяв мобильный в руки, Рид разблокировал его и, увидев, кто именно ему пишет, чуть ли не рухнул на кровать от удивления. — Сэр, всё в порядке? — обеспокоенно поинтересовался андроид.       В ответ мужчина показал ему сообщение. На экране высвечивалась подпись: «Журналистка», а под ней короткое, но шокирующее начало письма:       «Я прошу у тебя прощения…»