___
В дверь полетела подушка, что недавно лежала под головой напуганной Перфиловой. Кто знает, что может ещё швырнуть Лёха в порыве гнева. Может даже её… По крайней мере, его чрезмерная злость сейчас внушала такие мысли. Вторая подушка полетела в неизвестном направлении, а потом стало понятно где она, по звуку разбитой то ли вазы, то ли графина… — Сука… — пробормотал Горелов, зарываясь в волосах. — Чё я натворил вообще. Он точно не хотел с Настей вот так обходиться. Она не заслужила этого, точно не заслужила. Чтобы там ни было, всё не должно было случиться вот так. — Ты меня всё же удивляешь… Сперва косячишь, а потом бесишься, — сказала Таня и зевнула, делая вид, что ей плевать, хоть и немного дрожала от мысли, что он ей сейчас врежет за то, что та умничает. — На два фронта не побегаешь. Знаешь поговорку про двух зайцев? Вот и подумай хорошенько над ней. Да Перфилова была бы не Перфилова, если бы не её длинный язык и бесстрашие. — Хочешь и бесплатный жаркий секс с другой и чтобы девушка ничего не узнала, — усмехнулась та и начала потихоньку одеваться. — Заткнись, — прошептал, шипя Горелов, готовый взять уже, что-нибудь под руку, чтобы кинуть уже в Перфилову, но сдержался. Перед глазами предстала Настя. Она — сейчас всё на чём он только и мог сосредоточиться. Её глубокие грустные глаза и печальный полный разочарования взгляд… Что он сделал? Не нужно было столько пить, тогда бы он не смог сотворить подобное, а сейчас… Сейчас он просто сгорал от стыда.___
На улице лил дождь как из ведра, иногда даже сверкали молнии где-то вдалеке. Было темно и поздно — двор не освещался фонарями. Как забавно. Погода такая же паршивая и неважная, как и внутреннее состояние Насти. Но зато здесь никого нет, тишина. Холодный поглощающий ветер обдувал её тело через тонкую футболку, совершенно не жалея. Мадышева упорно стояла и дрожала. Лишь козырёк в подъезде заботливо укрывал девушку от сильного проливного дождя, но не полностью, конечно. Под углом он всё равно неплохо попадал на неё, хотя все лучше, чем если бы она стояла под открытым небом. Достав пачку сигарет из кармана джинс, продуманно спизженную у кого-то на вечеринке, Настя попыталась закурить. Огонь из-под спичек, словно назло не хотел нормально зажечься. Каждый раз затухал и каждый раз дрожащими руками Мадышева пыталась зажечь новую спичку. Сранный ветер всё портит. Настя после ещё десяти безуспешных попыток тут же психанула и вышвырнула почти пустой коробок и сигарету в том числе, в первую попавшуюся лужу, не хило выругнувшись. Её трясло, она пыталась обнять саму себя, чтобы было не так холодно. И даже не понимала, что трясёт её больше от нервоза, чем от холода. Тишина и одиночество. Наконец-то. Как она и хотела, да только легче отчего-то не стало, а даже наоборот. Защемило где-то внутри, заставляя убиваться собственным ничтожным существованием в этом мире полном дерьма. Предают все. Даже любимые и единственные. Дождь начал утихать. На секунду ей показалось, что кто-то позади шагает и спускается сверху размеренно по лестнице, но рыжеволосая скинула это на капли дождя постукивающие по крыше и ставням. Она пожелала не оборачиваться. Звуки были слишком похожи, чтобы сомневаться. Да и в голове была полнейшая каша и муть, ей не до того, чтобы разбираться идёт кто-то или это просто шум на улице от дождя. — Не знал, что ты куришь, — послышался громкий голос из подъезда, который немного испугал её, отчего Мадышева тут же вздрогнула и обернулась. Генерал, нахмурив брови, глянул на ладонь девушки, в которой была зажата целая пачка никотина. Так же он глянул на лужу перед ней и заметил там неудачную попытку прикуриться в виде плавающей нетронутой сигареты и спичек рядом. Понимающе вздохнув, Костенко полез в карманы за зажигалкой. — А я не знала, что вы следите за молодыми девушками, Сергей Александрович, что очень подозрительно. Что вы тут делаете вообще? — огрызнулась рыжеволосая. — Но мы все друг друга узнаём ближе со временем, и когда казалось бы человек не способен на что-то и он не такой, то оказывается совсем наоборот. Он сделал вид, что не понял, к чему это было сейчас вообще сказано, но на самом деле прекрасно понимал о чём она говорит. Когда он пришёл в ярости на вечеринку, на которую у него никто не спросил разрешения, Сергей в первую очередь прошёлся по всем комнатам, дабы проверить все ли в целостности и сохранности в квартире. Всё-таки до их первой зарплаты — платил за неё он. И совершенно незаметно подсмотрел за интересной картиной: Лёха и какая-то блондинка уединились в комнате, в которую как раз в это время и заглянул Костенко. Он тактично не стал мешать этим двоим в столь пикантный момент и пошёл в другую комнату, где и нашёл Настю… Совершенно беспомощную и поспешил помочь. Чувствуя и слыша, что мужчина позади пытается подойти к ней, Настя тут же попыталась привести себя в порядок, если такое было возможно. Она резко смахнула горячую слезу, которая собралась и наполнилась в уголке глаза, потом протерла испорченный макияж. Ещё не хватало, чтобы он снова увидел её слабой. Ему и тогда вполне хватило, в той поганой комнате её слёз. Не тут то будет. Сильнее, чем измены и предательство, она ненавидит только одно — быть плачущей перед кем-то. Что угодно пускай видят — отчаяние, грусть, но не слёзы. Слишком интимно, слишком откровенно, тем более для чужих и посторонних. А Костенко им являлся, не смотря на то, что помог ей. — Ничего подозрительного. Я же сотрудник ФСБ, — усмехнулся Костенко и поднёс заботливо зажигалку к лицу Мадышевой. — Мне положено следить, даже за молодыми девушками, как бы странно это не звучало. Настя вытащила новую сигарету из пачки, после чего выхватила зажигалку с его рук, желая подкуриться самой. Наконец затянулась смогом и довольно прикрыла глаза, а потом отдала отобранную вещь обратно. Костенко тоже закурил, составляя безмолвную компанию. Глубокий вдох, попытка успокоиться. Дрожь наконец унялась, дышать стало чуть-чуть легче. Только боль где-то у сердца не проходила. А в момент, когда она поняла, что сейчас к ней бежит по лестнице взволнованный Лёха, сердце не выдержало и пропустило за секунду несколько слишком быстрых ударов. Его дебильный запоминающийся голос она узнала сразу, но даже не повернулась к нему. Слишком много чести. — Настя, Настя! Я наконец нашёл тебя, — Горелов подбежал к ней, встал напротив неё, потряс за плечи и посмотрел в глаза полные отчуждения. Мадышева тут же отпихнула его от себя. По лицу рыжеволосой было понятно — она не хочет с ним ничего обсуждать. Костенко же облокотился о железную входную дверь, оставаясь наблюдателем в стороне. Он с интересом посматривал на Настю и Лёшу, явно понимая, что начинается драмконцерт прямо во дворе. Мадышева прожигала взглядом своего когда-то любимого человека. Теперь на смену боли пришла злость и ненависть. — Проваливай! Нам не о чем больше говорить. — Настёна! Нет, давай поговорим хотя бы. Дай объясниться, — тараторил Горелов и начал снимать с себя куртку, одетую наспех. Он видел, что его девушка замерзла и попытался накинуть на неё одежду, только не понимал, что она уже бывшая девушка. — Какой нахрен объяснится? — рыжеволосая нервно рассмеялась, отчего стало жутко, даже Костенко. — Тут же все понятно как божий день, ты че совсем меня за дуру держишь? Наверно, наивно думал, что все это шуточки и она его простит. Иначе бы не побежал и не попытался поговорить. Если так он хотел искупить свою вину и хоть немножко перестать быть в её глазах подонком — то этого мало. Так подумал Костенко. Ползанье часами у её колен, казалось не смогло бы искупить его измены, а тут курточку, блин, подал, каков молодец. Предательство — самое поганное, что может сотворить любимый некогда человек. Мужчина это хорошо понимал. Настя в самой грубой форме пресекла его подачку. Перехватив его куртку, она скинула её прямо в слякоть и лужу. — Для тебя я больше не Настёна, козёл. Не смей меня так больше называть. Я сказала, блять, проваливай, — по буквам медленно проговорила рыжеволосая и демонстративно наступила на его куртку своими ботинками, вдавливая её в асфальт как можно сильнее. Делая глубокую затяжку, она наслаждалась никотином и недовольной физиономией уже заткнувшегося Лёхи. Тот явно был не рад всей этой ситуации и был зол, но молчал, придерживая агрессию. Хоть что-то понимал. Понимал, что заслужил этого и теперь смиренно молчит. Куртка мгновенно становилась мокрой и уже полностью была пропитана содержимым лужи и грязью обуви. Настя лишь фыркнула, и задрав высоко голову, направилась в сторону чёрного джипа, что стоял у подъезда. Хоть голова кружилась и раскалывалась, и вообще её тошнило — девушка старалась изо всех сил пройтись достойно мимо Лёхи. Она прекрасно знала, что черная машина — это машина Костенко, и не сомневаясь шла к ней. Сергей тут же сообразил и разблокировал свой автомобиль. — Ну и куда ты? Тем более с ним? — только и смог из себя выдавить парень, когда понял, что Мадышева уже уселась в салон и не собирается возвращаться. А Сергей в свою очередь уселся на своё законное место водителя. Но Лёха ничего не услышал, только лишь дверцы автомобиля громко хлопнули ему в ответ, после чего машина завелась и поехала в неизвестном направлении. Он остался стоять на том же месте под моросящим дождиком, одиноко смотря вслед уезжающему авто. В прочем сам виноват во всём.___
— И, действительно, куда ты? Куда мне тебя везти вообще? — спросил ФСБшник у рыжеволосой, когда выехал со дворов на трассу, вливаясь в поток автомобилей. — В смысле куда? У меня выбор что ли есть? Конечно, к вам, — ответила обычно и беспечно Мадышева, как будто не сказала ничего из ряда вон выходящего, даже не посмотрев в сторону Костенко. Она лишь выдохнула дым в открытое окно авто и затянулась новой порцией сигареты, немного сморщившись от горьковатости во рту. — Не думаешь что слишком нагло? — строго спросил Сергей. — Нет, а что именно? — сделав недоумевающее лицо, она докурила сигарету и выкинула её в окно. Теперь полностью заинтересованная диалогом она обратила на него внимание. — К примеру, во-первых то что думаешь, что я твой таксист личный и должен куда-то и зачем-то подвозить. Даже не попросила меня нормально, а просто запрыгнула ко мне в машину, — начал говорить негодующе Сергей, не отвлекаясь от руля, изредка посматривая в зеркало заднего вида, в котором виднелась Настя. — Во-вторых, ты без спроса куришь в моём салоне. Меня это бесит. А в третьих, даже не поинтересовавшись, согласен ли я, направляешься ко мне домой. — А вы чё сдохните от этого что ли? Сергей от этого, конечно, выражаясь её словами, не сдохнет, но нахальству её он будет ещё долго поражаться. Перспектива везти к себе неблагодарную девчонку в свою холостую квартиру, в которой ему одному было хорошо — не привлекала от слова совсем. Но сочувствие он убить в себе не мог никак, не смотря на её поведение. Всё-таки она испытала на себе за ночь двойную порцию стресса и боли — попытку изнасилования и измену, а это не ерунда. Даже взрослые с одной из этих проблем пытаются бороться годами. Поэтому он просто промолчал и теперь точно знал, куда они едут.