Forced marriage

Это был первый вечер в Суне, напоённый тишиной и прохладой. Казалось, что всё вокруг дышит умиротворением. Не было ни тревог, ни волнений. Словно душа вдруг обретает гармонию. Гаара рядом с ней спокоен и тих, идёт не спеша, чуть касаясь своим плечом её, вызывая в её теле волны щекочущих мурашек. В лунном свете он непривычно бледен, но черты лица уже не кажутся ей такими жёсткими, скорее, он видится ей усталым. Кандзи на его лбу темнеет чернильным росчерком, а во взгляде пылает мягкое сияние дымчатого нефрита. Он смотрел перед собой, будто не замечая её пристального взгляда, а Сакура лишь радуется тому, что может вдоволь насмотреться. — Не думай, будто я не вижу, — тихо отзывается Каге, по-прежнему безотрывно глядя вперёд. — Ты вот-вот дыру во мне прожжёшь, Харуно. Сакура вздрагивает, лихорадочно выдохнув и мгновенно покраснев. — Сакура! — Я помню. Лёгкая, почти невесомая улыбка окрашивает холодный тон мягким созвучием тепла. — По-прежнему пытаешься сохранять дистанцию, — с недовольством отзывается она, отводя глаза. — Нет. Просто наслаждаюсь твоим упрямством… — Испытываешь моё терпение? — на выдохе шипит она и вдруг оступается, теряя равновесие. Непроизвольно вскрикивает, когда он резко подхватывает её развернув к себе, оплетая своей рукой её талию, а сама куноичи невольно вцепляется пальцами в его плечи. — Какая неуклюжая, — с укором шепчет он, глядя на неё сверху вниз. — Как твоя нога? Не больно? — Просто оступилась, — тихо оправдывается Харуно, виновато морща лоб и вновь краснея. — Эта обувь совсем не годится для меня… — Я считал, что твоя подготовка годится на все случаи жизни, — он слегка сощуривает глаза, любуясь её замешательством, — но на деле ты проигрываешь обычным гэта, забавно. — Не пытайся меня задеть. И это, знаешь ли, не смешно! — Я разве смеялся над тобой? — Нет, — справедливо соглашается, и вдруг замолкает. Осознание рождается на языке столь внезапно, что она не раздумывая шепчет вдруг, глядя на песчаного шиноби с растерянностью. — Я никогда прежде не слышала твоего смеха… Гаара молчит, глядя на неё, по-прежнему обнимая одной рукой, стоя так близко, что тепло тел переплеталось между собой, оставляя на их одеждах едва уловимые запахи. Цветы и сладость. Древесная пряность и обжигающий песок. Слишком близко. Девичьи руки на его плечах подрагивают, а молчание затягивается. Ему бы следовало что-то ответить, но вместо этого он вдруг поднимает руку, медленно скользя по холодному шёлку одежд, к её лицу. Осторожно касается подбородка, большим пальцем очерчивая полукруг, задевая подушечкой пальца чувственные губы. Слегка приоткрытые. Податливые и зовущие. — Поцелуй меня, — срывающимся шёпотом просит она, слегка привстав на цыпочках. — Если я это сделаю, Гаара меня в пыль сотрёт… Сакура оторопело затихает. Затихает настолько, что в момент забывает как дышать. Это не?.. — Ну же, просыпайся крошка… Прямо перед ней Гаара вдруг становится зыбким, и словно морок рассеивается, явив взору Харуно кисло улыбающуюся физиономию. На самом деле она лишь медленно открывает глаза. — Ками, я бы и вправду сделал это. У тебя такой голос был, что у меня аж… — Канкуро?! Лицо кукольника было настолько близко, что Сакура могла разглядеть даже самые крохотные морщинки в уголках его глаз, густо изрисованных тёмной краской. Это было одно из самых нелепых её пробуждений. Щеки пылали от неимоверного стыда и злости. — Какого Орочимару ты здесь забыл? — она с трудом привстаёт на локте, испепеляя убийственным взглядом неожиданного гостя. Но кукольник даже в лице не меняется. Подперев голову кулаком, он глядел на неё смешливым взглядом, вальяжно развалившись на второй половине постели. — Не хотел мешать твоим фантазиям о моем брате… От него крепко пахло спиртным. — Перестань нести чушь, — со злостью одергивает куноичи, краснея ещё больше, — и убирайся из моей постели! — Ладно, не злись, — пьяненько причмокнув, тянет тот, молниеносно уворачиваясь от прямого удара. — Собирайся лучше. — Что? — непонимающе хмурится Сакура, совсем не ожидая такой реакции на свой выпад. — Куда это? И который сейчас час? — Начало четвёртого. Ещё даже солнце не встало, — поднимаясь с постели, зевая, оглашает собеседник, оправляя на себе сбившуюся одежду. — Даймё занемог. Просит тебя к себе… — Даймё? — нервно сглотнув переспрашивает она, вздергивая брови. — Что случилось? К счастью, в этот раз она не спала обнажённой — на теле красовалась тонкая сорочка из дышащего и лёгкого материала, доходившего почти до середины бедра. Суетливо поднявшись с кровати, куноичи принимается метаться по комнате в поисках одежды, искренне недоумевая, отчего именно она могла понадобиться Даймё, когда с ним, помимо слуг, прибыли ещё и личные лекари. Страх цепкой хваткой опутывает тело, когда в голову закрадывается неожиданное предположение: Что если это из-за недавней стычки с принцем? — Отвернись, — рявкает Харуно, заметив хитрый взгляд кукольника, поднимая с пола измятое ципао, — давай без глупостей, Канкуро! — Ладно тебе, — добродушно хохотнув, отзывается тот, назидательно прикрывая глаза массивной ладонью, и отворачиваясь. — Не смотрю, видишь? Одевайся быстрей. — А Гаара? — Сакура быстро стягивает через голову сорочку и отшвыривает её на постель. — Где он? — А сама то как думаешь? — усмехается тот. — Правитель страны Ветра человек значимый — нужно убедиться, что его не пытались убить… Сакура хмуро кивает, застегивая поясную сумку. — Наши ирьенины уже пытаются выяснить, что с ним не так. — Тогда, почему он?.. — недоуменно шепчет она, но Канкуро вдруг касается своей рукой её плеча, глядя на неё серьёзным взглядом, от которого все сомнения разом улетучивается. — Тут не сложно догадаться… — пожав плечами и натянув на голову капюшон, отзывается он. — Я бы и свою жизнь тебе доверил, не раздумывая ни секунды. В больнице Суны несмотря на столь ранний час непривычно оживленно и людно. Сакура идёт следом за Канкуро погруженная в размышления, внутренне настраиваясь, призывая на помощь всё свое самообладание. Ведь встреча предстала из неприятных. Не говоря уже о том, какая ответственность теперь возлагалась на её плечи. Вот бы Цунаде-шишо сейчас была здесь. Она бы вмиг со всем разобралась… — думает куноичи, на автомате поднимаясь за Канкуро на второй этаж. Не трудно было догадаться в какой палате сейчас находился Даймё, потому что народа, столпившегося у одной из дверей, было столько, что Сакура вдруг начинает сомневаться в том, что её благополучно пропустят внутрь. — Вот она… — Пришла! — Тише, не толпитесь… Свистящий шёпот и голоса отовсюду, десятки заинтересованных глаз впиваются в её тело, изучая и оценивая. — И это ученица той самой? — А ну, расступились, — вдруг рявкает Канкуро, мгновенно заглушив весь гул зычным голосом. — Чего смотрите? Живей! И пропускает Сакуру вперёд, предварительно расчистив ей путь до самых дверей. Свет в палате мягко приглушен, и народа здесь практически нет, лишь только двое ирьенинов в светлых форменных одеждах, стоящих у постели больного, и Каге. Он стоял у окна, очевидно, ожидая её появления. Его взгляд врезается в неё ледяным натиском железного спокойствия, но лицо кажется бледнее обычного. Лишь только на миг Сакура забывает как дышать, но этого мига вполне достаточно, чтобы сердце пропустило пару ударов. На щёки наползает предательский румянец. Они виделись всего несколько часов назад, но, казалось, будто минула целая вечность. Ей всегда будет его не хватать. — Сакура-сан, вот, пожалуйста держите, — торопливо лепечет один из мужчин ирьёнинов. — Это история болезни, мы подготовили для вас всё, что смогли… В руки вкладывают папку, и Сакура больше не может смотреть на Гаару, мгновенно включаясь в работу, но по-прежнему ощущая на себе его невыносимо-тяжёлый взгляд. — Мне нужен анализ крови… — Результаты будут готовы в течение часа. — Хорошо, — кивает она, заправляя за ухо прядь волос. — Господин, — тихо зовет она, осторожно присаживаясь на стул у постели старика, — как ваше самочувствие? — Пришла, — чуть приоткрыв глаза, хрипло отзывается Даймё. — Ты пришла… И вдруг начинает судорожно кашлять, закрывая рот ладонью. Сакура хмуро прислушивается, различая булькающие звуки и свист. — Вот, — помогает ему привстать, чуть приподнимая подушку. — Лягте повыше, так вам будет намного легче, — шепчет она. — Как давно вас мучает этот кашель? — Обычно он усиливается к вечеру, и одолевает меня после сна, но день назад стал только сильней, — успокаиваясь, отзывается мужчина, расслабленно откидываясь на подушку. — Как видите, от моих лекарей толку особого нет. Они годятся, разве что, для заваривания чая и пустых причитаний. Горе-лекари. Вот… И показывает ей платок, покрытый бурыми, почти чёрными кляксами с тянущимися кровавыми сгустками. — Отвратительное зрелище… Если ты мне не поможешь, значит, никому это уже не удастся. Именно поэтому я позвал тебя сюда! — Я сделаю всё, что в моих силах. Дождёмся результатов и приступим к лечению. — Надеюсь на вас, — смеживая веки, отзывается Даймё. Дыхание у него было тяжёлым и сиплым, Сакура хмурится ещё больше, слегка склоняясь над его грудью, внимательно вслушиваясь. — Разрешите, я возьму у вас платок. Это должно помочь нам установить природу кашля… — Забирайте. Харуно, кивнув ирьёнинам, взглядом указывает забрать тряпицу, на что те мгновенно подчиняются, не забывая при этом виновато кланяться перед Господином. — Отнесите в лабораторию, — тихо велит она. — Я сама всё проверю. И ещё, подготовьте снимки лёгких как можно быстрее. Когда ирьёнины уходят, Сакура ещё некоторое время сидит рядом со стариком, проверяя пульс и слушая дыхание, после чего подходит к Кадзекаге. Взгляд у Гаары болезненно-напряжённый, а лицо словно у мраморной статуи, без единой эмоции — это и пугало и завораживало одновременно. — Как он? — голос хриплый и низкий. Сакура лишь качает головой, тяжело вздыхая. — Ещё ничего неизвестно. Пульс частый, неясна природа кашля. Кроме того, у него сильный жар. Дождёмся результатов и будем решать. Сейчас мне нужно в лабораторию… — Я распоряжусь, чтобы тебе предоставили самых лучших и способных ирьёнинов нашей больницы. Они будут беспрекословно следовать твоим указаниям, можешь не волноваться. Но, если тебе что-то понадобится лично от меня — я буду находиться здесь. — Хорошо, — коротко шепчет она, вскидывая на него взволнованный взгляд и разворачивается, намереваясь уйти, но цепкие пальцы Гаары вдруг смыкаются на её предплечье, обжигая кожу, резко останавливая, срывая с губ Сакуры лихорадочный вздох. Она оторопело озирается, не понимая, что могло произойти с внешне невозмутимым песчаным шиноби. Казалось, его выдержка покрылась сетью трещин, сквозь которые проглядывало неподдельное беспокойство. — Сакура, — с дрогнувших губ срывается тихий шёпот, громогласным эхом взрываясь в её голове, — удачи тебе. — Да, — неуверенно кивает она, глядя на него затуманенным взглядом, всё ещё не веря, что это говорит ей именно он. Он надеется на неё. Ещё один груз ответственности падает на её плечи, вызвав в коленях предательскую дрожь, но куноичи быстро берет себя в руки, отметая беспокойство в самые дальние уголки души. И не дожидаясь того момента, пока он отпустит, делает шаг вперёд. Его пальцы соскальзывают с её руки, оставив на коже едва заметные порозовевшие следы, которые она вряд ли увидит. Как не увидит и того, какой теплотой наполняется его взгляд. ****** Как и говорил Кадзекаге, в лаборатории, к приходу Сакуры, уже собралась команда ирьёнинов из шести человек. Они учтиво кланяются ей, вынудив растерянно застыть в пороге и затем смущённо поклониться в ответ, сбивчиво пролепетав слова приветствия. — Сакура-сан, — к ней обращается высокий мужчина средних лет, — я занимаюсь анализом крови, но мне потребуется ещё немного времени… — Поняла, — коротко кивает она. — Дайте знать, как всё закончите. Тщательно вымыв руки и надев белый халат, куноичи занимает свободный стол с микроскопом. Результаты проб, взятые с платка Даймё и полученный анализ крови, заставляют куноичи нахмуриться. — Сакура-сан, — в лабораторию вихрем врывается молодой парень, — вот что вы просили! Простите за задержку… Выхватив из его рук снимки, Сакура приподнимает один из них над головой, держа на свету, и хмурится ещё больше. — Ками, — доносится до её ушей, когда один из ирьенинов тоже решает взглянуть, — это опухоль? Неужели… — Нет, — качает головой куноичи, щурясь от яркого света ламп. — Хотя, по результату крови можно было и так сказать, но нет, это не опухоль. Это Лимнии — личинки Кровавой мухи. Обычно, они паразитируют на животных, но на моей практике было два случая заражения людей. — Никогда не слышал о таком… — И не удивительно, это насекомое не водится в таком жарком климате как ваш. Очевидно, Даймё заразился, когда покидал Страну Ветра. Эта муха сама по себе небольшая, и с лёгкостью проникает в тело через дыхательные пути в лёгкие, где откладывает яйца, после чего погибает. Взгляните вот здесь, — она указывает пальцем на обширное белесое пятно, расположенное в правом лёгком, — личинки в данной области уже успели вылупиться и теперь благополучно развиваются, питаясь легочной тканью, вызывая сильный кашель. Помимо основной кладки есть ещё две, здесь и здесь, а также множественные поражения в виде кист — результат жизнедеятельности личинок. Левое лёгкое чистое, и это хорошие новости, но неизвестно, когда оставшиеся две кладки дозреют. Если это произойдёт, Лимнии доберутся и до него. Они очень прожорливы, и если вовремя не начать лечение… — Что вы хотите этим сказать? — Даймё может умереть, — резко отвечает Сакура, опуская руку и кладя снимки на стол. — Я составлю список необходимых трав и растений. Пожалуйста, подготовьте всё до завтрашнего дня. Лекарство Даймё нужно принимать как можно скорее. — Как много времени потребуется на лечение? — Этого я сказать не могу, — со вздохом шепчет куноичи, вновь склоняясь над микроскопом. — Вы же говорили, что уже сталкивались с подобными случаями! — Да, но моими пациентами были шиноби, а Даймё лишь обычный человек. Слишком разные возможности организма. Я смогу излечить травмированные участки органа специальной техникой, но сами лёгкие это не очистит. Лимнии так и будут продолжать питаться. Именно поэтому так важно поскорее приготовить лекарство. Отодвинув микроскоп в сторону, куноичи на некоторое время замолкает, перебирая в памяти названия растений и цветов, а так же их лечебные свойства, необходимые для приготовления лекарства. Список выходит внушительным, более пятнадцати позиций с кратким пояснением к каждой отдельной единице. Особо важные растения Сакура подчёркивает жирной линией, акцентируя на них тем самым особое внимание — без них лекарство не даст нужного эффекта. — Это всё, — она протягивает список одному из ирьёнинов. — Позаботьтесь обо всём, я рассчитываю на вас. — Конечно, Сакура-сан. Она покидает лабораторию когда часы показывают начало девятого утра, и быстрым шагом идёт в палату Даймё. Кадзекаге по-прежнему там, сидит у постели спящего старика, молча глядя перед собой, скрестив на груди руки. Куноичи замирает в пороге, глядя на него изучающим взглядом. Каге был вымотан. Сакура видела это по его глазам. — Ну, что? — в пол голоса отзывается он, поднимаясь на ноги и подходя к ней. — Что ты узнала? Куноичи тихонько выдыхает, на мгновение прикрывая глаза. — Его правое лёгкое поражено личинками насекомого. Именно они являются причиной сильного кашля… Гаара хмурится, глядя на неё с непониманием. — Это можно вылечить? — Да, — кивает она, — есть одно лекарство. Я уже распорядилась, чтобы мне предоставили все необходимые ингредиенты. — Хорошо, — выдохнув, шепчет он, прикрывая глаза и стискивая переносицу двумя пальцами, словно пытаясь унять головную боль. — Ты хорошо постаралась. — Я ещё ничего не сделала, — пожав плечами, отзывается она. — Как Даймё? — Спит с тех пор как ты ушла. Сакура кивает и проходит мимо песчаного шиноби к постели больного, присаживаясь рядом на стул. — Жар так и не спал, — шепчет про себя, осторожно касаясь прохладной рукой головы старика. Сложив печати, куноичи зажигает ладони мягким зелёным свечением и подносит их к груди Даймё, позволяя лечебной чакре тонкими нитями скользнуть в чужое тело. — Это поможет ему? Гаара заговаривает неожиданно, заставив Сакуру вздрогнуть. — Эта техника похожа на ту, что мы используем при лечении поверхностных ран — Шосен дзюцу. Я усовершенствовала её и теперь могу сосредоточить лечение на определённом органе. Но эффект, конечно же, временный — кашель и температура вновь вернутся через некоторое время. Лимнии медленно уничтожают тот орган, в котором селятся, и мои техники против них бесполезны. Я не могу вывести их из организма Даймё, здесь нужно сильное лекарство. — Как такое могло произойти? — Кадзекаге тихо обходит её со спины и присаживается на прикроватную тумбочку, складывая руки на груди. — Я прежде не слышал о таких болезнях. — Я думаю, он заразился, когда приезжал в Страну огня. Кровавые мухи не переносят сухой и жаркий климат, поэтому в ваших краях об этой болезни почти ничего не знают. — А ты уже сталкивалась с подобным? — Да, — шепчет она, делая глубокий вздох, стараясь унять дрожь в руках и сконцентрироваться. — Довелось столкнуться. Не волнуйся, это излечимо. И до того момента, как лекарство будет готово, я буду каждый день применять эту технику, восстанавливая повреждённые участки легочной ткани. Гаара молча кивает, окидывая Харуно задумчивым взглядом, её присутствие сказывалось на нем странным образом — она дарила ему покой. Так было всегда. И вот сейчас, глядя на неё уставшую и немного взлохмаченную, Гаара чувствовал ничто иное, как тишину души. Сейчас она казалась ему даже намного красивее, чем была прошлым вечером. Восхитительная простота и естественность переплеталась с яркими красками необычной внешности Харуно, что Гаара попросту не мог подолгу отвести от неё взгляд. Ему нравилось смотреть на неё, пока она не видит. Нравилось смотреть на неё, занятую каким-либо делом. Это делало её поистине притягательной. Харуно сидела почти не шевелясь, держа руки над грудью старика, вливая свою чакру в его дряхлое тело, делясь с ним своими силами. Глаза у неё были прикрыты, а длинные ресницы то и дело подрагивали, отбрасывая тени на тонкую бледную кожу щёк. Она слегка склоняет голову, прикусывая нижнюю губу, немного хмурясь, а из-за уха вдруг выскальзывает непослушная прядь волос, частично скрывая от его взгляда её лицо. Его пальцы вздрагивают неосознанно, а в голове проносится совершенно непрошенная мысль, рождая нестерпимое желание прикоснуться к ней. Но песчаный шиноби медлит, понимая, что в последнее время позволяет себе слишком много подобного рода искушений. Рядом с ней его выдержка катилась к чертям, и сдерживать себя становилось всё трудней. И сейчас он вновь борется с собой. А рука против воли уже тянется к её лицу, касаясь непослушной пряди волос, заправляя её за ухо. Харуно удивлённо выдыхает, вскидывая на него совершенно ошеломленный взгляд. — У тебя руки дрожат, — вдруг заговаривает он, пытаясь перевести тему. — Как долго ты ещё собираешься поддерживать эту технику? Мне кажется, она отнимает у тебя слишком много чакры. — Любая техника требует определённого объёма чакры, ни больше ни меньше, ровно столько, чтобы быть максимально эффективной. Её у меня всё еще предостаточно, я знаю свой предел. Упрямство в её глазах заставляет его усмехнуться. — Только не переусердствуй. — А что насчёт вас, господин Кадзекаге? — обращается к нему нарочито официально, слегка приподняв тонкую бровь. — Вам нужно как следует отдохнуть перед церемонией… — Отложим церемонию, — перебивает её Гаара. — По крайней мере до тех пор, пока Даймё не почувствует себя лучше. Тогда и представим тебя деревне. И можешь не волноваться, я отправлю письмо Наруто, он поговорит с твоими родителями. — Хорошо, — тихо отзывается она, отводя глаза. — Но, всё же, советую вам пойти и хоть немного поспать. У вас очень усталый вид. Кажется, что еще немного и вы попросту свалитесь. Когда вы в последний раз нормально отдыхали? — Почему тебя это так волнует, Харуно? Пожалуй, он произносит это довольно резким тоном, с ощутимым нажимом, слегка сощуривая глаза, проверяя её реакцию. И Харуно теряется под его взглядом, на мгновение опешив и приоткрыв рот. — Я говорю это как медик, — наконец, отзывается она, слегка покраснев. — Вам следует прислушаться к моим словам. — Заботишься о моем здоровье? — А разве вы против? — с вызовом бросает она, вдруг разозлившись. — Вы заботитесь о целой деревне, о каждом её жителе. Так неужели кто-то вроде меня не может позаботиться и о вас? Это был первый раз, когда Гаара не находит нужных слов для ответа и просто замирает, глядя на Харуно растерянным взглядом. А на сердце вдруг становится легко-легко. Кто-то вроде меня. Позаботиться о вас. Это так очевидно? Что я ревную… Я испугалась не за него. Я испугалась за тебя. В сознании всплывают обрывки фраз, произнесенные её тихим голосом, и от этого сердце вдруг ускоряет свой ритм. Гаара давит усмешку, стискивая переносицу пальцами, заставляя Харуно ещё больше нахмуриться, по своему расценивая его молчание. — Я закончила, — встряхивая затекшими руками, заявляет она, намеренно избегая смотреть в его сторону. — Дыхание пришло в норму, и жар постепенно уходит. Скажу ирьёнинам следить за его самочувствием, пусть отдыхает. Она поднимается со стула, быстрым шагом направившись к двери. — Стой. Нет, он не позволит ей сбежать. Харуно замирает у двери и слыша его поступь, спешно прячет подрагивающие руки в карманы белого халата. — Идём со мной, — тихо просит он, подходя почти вплотную, так что дыхание мягко касается её волос на затылке. — Куда? — Ты, должно быть, голодна. Давай сходим позавтракать вместе? — он чувствует её заминку. — Соглашайся, Харуно. Она медленно поворачивается к нему, вскидывая голову, глядя на него удивлённо, но всё же решительно кивает, давая согласие на неожиданное приглашение. Его губы вздрагивают в улыбке. Сегодня Гаара впервые задумывается о том, что неплохо было бы устроить себе выходной и провести его так, как ему хотелось.