Soul Eater:Broken Soul

Нами не торопится идти домой. Катаны её ищут, но ей сейчас пофиг. Сидит спокойно себе утопленница у большого озера, вдалеке от Шибусена, ждёт мякоть с одного из ломтей раздобытого с бала арбуза. Очень хочется водички. А эта полосатая ягода — отличный источник. Она вздрагивает, когда парень присел рядом. Ей не хочется смотреть на Оками. — Я хочу извиниться, Нами-чан, — его лицо стало виноватым. — Не смей меня звать так, — её лицо стало суровым. — Не ты ли обозвал меня Куклой и Колдовским отродьем? — Я… — он склонил голову, спрятав лицо руками. — Я просто не думал… — О чём же? — Катаомои горько ухмыляется, выплюнув косточки в траву. — Я боялся того, что тебя могли унизить. Это была тринадцатая поездка на родину отца. Там её ждали улыбчивый дед-химик с ведьминой мощью и ворчливая прабабка-ведьма, сетовавшая на своего внука-отверженца и нечистокровную правнучку. — Влюбилася я тогда в тебя, дурочка… Тогда же этот парень среди байкеров заставил её сердце трепетать от симпатии. — И я, боясь порицания, оскорбил тебя тогда… Говорил, мол, не хочу с ведьмаком без полу водиться. Боялся оскорблений в их адрес. — А что было потом? — Прогнали из группы. Нехорошо человека оскорблять по его сущности и внешности… — схватившись за голову, японец взревел. — Прости меня, идиота блохастого! Я им так и не рассказал о своём секрете! — О каком? — побледнела она, едва не подавившись ломтем. Есть больше не хочется. — Есть и те, кого больше ведьм страшаться. Это… о, нет… — он поднял лицо на полную луну. Раздался волчий вой вместо крика. Засветился полумесяц с волнами на её левой ладони и вытянулись зрачки в светящиеся капли. Зверь выл, набираясь мощи. Остатки разума слабо сопротивлялись. Хотелось рвать и метать. Вода забурлила и вздымилась громадными волнами. Луна. Пик сил их обоих. — ПРОСТИ МЕНЯ! — и со звериным воплем молодой оборотень кинулся в её сторону. Метис взмахнула руками. Волны отбросили его к деревтям. Больно. Так и длилось долго: кинулся — отбросили волнами — встал — снова в бой. Ей не хотелось использовать ту силу, сравнимую с вампиризмом. Парнишка отчаянно выл, терпя боль трансформации. В который раз он мучился в лесу, боясь вредить людям. Это наследственное. Оборотней в Японии открыто презирали и боялись. Даже хлеще чем в Европе. Он сумел прорваться, полоснул когтями по её щеке и груди. Девушка упала на колени. Очень больно. Разум начал брать свое. Зверь опустился на лапы, стал с беспокойством обнюхивать ведьму. И подставил морду. В нее впились поцелуем. Шиникарума ощутил слабость, потерю сил, ослабевание жажды крови. Кровоточившие раны девчули подзатянулись. В спешке и ужасе она отцепилась и осторожно обхватила его голову руками: — О-Оками! Я… я не хотела… В потускневших глазах налились слезы. Байкер провел своей когтистой лапой по её макушке. — Н-нет… Спасибо… Ты притормозила меня… Прости, что раньше не сказал… Катаомои громко заревела. Она о его сущности совсем не знала. Так вот почему у него напарника не было. — Мы… — голос дрожал. — Переберешься к нам? Мы… поможем тебе… Я… прощаю Тебя… Мой Волчонок… — Не плачь, Волна умеренная моя… — приулыбнулся юноша, чувствуя слабеющую мощь луны. Он приобнял её и, притянув к себе, осторожно поцеловал и приподнялся. — Нами-чан! Оками-кун! — кричал хор близняшек. Встав на руки и взяв утопленницу на руки, он с уже человеческим лицом пошел к ним из лесу: — Теперь у нас квартет, ребятушки. — Рад видеть, что моя внучка помирилась с таким симпатичным человеком, — раздался насмешливый голос. -…С-Сунеку-сама?! — никто не ожидал явления нового преподавателя по химии. — Он самый. Луну окончательно заволокло в чёрную кудрявую вуаль из туч. Праздник кончается.