* * *
Тогда, десять лет назад, Лила не придала значения последним словам наёмницы «Легиона»: «Бражник уничтожит вас всех» — супергероев долгое время никто не трогал, не устраивал засады и не взламывал каналы коммуникаций. Теперь всё вставало на свои места — Бражник, кем бы он ни был, копил силы и ресурсы, чтобы забрать силой то, что Марков не смог украсть. Им всё ещё нужна сыворотка, всё ещё нужен генетический материал дочери Ла Вольпе. Под конец рабочего дня у агента Росси остался всего один вопрос: зачем? Привычные методы расследования ничего не дали — никто из пленных боевиков не раскололся, не дал ни единой ценной наводки на лидера ячейки. Недели ушли, и всё, что было на руках у полиции — псевдонимы и сомнительные слухи. Когда традиционные методы оказывались бессильны, Лиле ничего не оставалось, кроме как подключить старика Хранителя. Быть может, его разговоры об акумах не так бессмысленны, как кажутся.XVI: Марков и Зомбизу. Часть II
21 марта 2021 г. в 14:41
Длинный прыжок на соседнюю крышу, отточенный удар тяжёлым ботинком по стеклу и скрип поржавевшей ручки — Феликс никогда не заходил к плохим парням через парадную дверь. Это было огромное, на удивление хорошо освещённое складское помещение — едва ли не ангар для лайнеров. Издали доносился противный лязг металла, звон цепей, будто вручную поднимали что-то тяжёлое, а от тошнотворного запаха бензина не спасал даже шлем. Но больше всего настораживали стройные ряды грузовых контейнеров — на каждой дверце и стенке изображена печать «Легиона». Кот оторопел: о том, насколько огромная и какого рода контрабанда там может оказаться, страшно было и подумать. Не будь времени в обрез, вскрыл бы по одному замки Катаклизмом и лично обыскал каждый. Хватило и одного, чтобы понять, что сыворотка где-то здесь. По крайней мере та её часть, что не успела попасть на корабль. Ни признаков жизни, ни следов главного контрабандиста П.Л.А.Г.Г. в пределах стен не засёк, а значит, они либо настолько глупы, что повелись на уловку Габриэля оставили это добро без хоть какой-то охраны, либо это ловушка. При всей неприязни к частным военным компаниям Кот Нуар понимал, что нельзя их недооценивать — когда им платит кто-то, вроде Маркова, работу они выполняют ответственно и любой ценой. Тогда в Гавре они похитили бы Лилу без свидетелей, не внедрись Феликс под вымышленным именем в их ряды.
Будучи ещё совсем зелёным, он не понимал, зачем затевается эта операция: оставить Париж полиции и бросить все силы на, казалось бы, тихую и спокойную Нормандию — зону ответственности Квин Би, но кто он такой, чтобы подвергать сомнению слова Хранителя. Об отце Лилы, Джованни Марио Росси, он слышал только из сводок ЕвроНьюс, мол, супергерой Ла Вольпе в одиночку раскрыл заговор мафиозных кланов Сицилии или что-то в этом духе. Феликс и подумать не мог, что кому-то настолько сильному, знаменитому и влиятельному у себя на родине может потребоваться протекция, не говоря уж о бегстве в чужую страну в надежде, что никто не пошлёт убийц по пятам. Они опоздали — «Легион» добрался до Джованни первым, казнил и его, и жену. Но не иначе, как по счастливому стечению обстоятельств группа, в которую внедрился Кот Нуар, настигла его дочь, единственную, кто смог спастись. В тот дождливый вечер умер Ла Вольпе и родилась Вольпина.
— П.Л.А.Г.Г., проведи повторный анализ, — не унимался Феликс. — Не может быть, чтобы всё было так просто.
— А почему всё должно быть сложно, котик? — из коммуникатора раздался противный до скрежета зубов роботизированный голос, будто чем-то острым провели по школьной доске. — Неужели вы, супергерои, настолько самонадеянны?
Феликса пробрало, но он не растерялся, запрыгнул на один из ящиков и принялся самостоятельно с помощью визора высматривать тёмные углы, не обрывая разговор. Пистолет наготове.
— Ты ещё кто? Откуда у тебя переговорное устройство младшенькой? Учти, если из-за тебя она пострадала, будь уверен, я твою жалкую робо-жопу и в Ливерпуле, и в Манчестере найду.
Ответом стал смешок, ещё более мерзкий чем изменённый голос.
— Боюсь, не выйдет. С твоей подружкой мы разобрались, теперь и ты, киска, в зоне риска. Но ты не переживай. Очень скоро вы встретитесь. Герр Марков хочет видеть обоих вас. Живыми или мёртвыми.
С грохотом за спиной Феликса поднимались складские ворота, закованные в тяжёлую броню наёмники «Легиона» один за другим выходили на свет из темноты улицы. Все с карабинами незнакомой конструкции в руках. Все молчали, использовали жесты. Спрятаться за железной балкой — вот спасение. Спрятать пистолет и думать над планом Б: «Пули их не возьмут. Чёрт, да даже Катаклизма может быть мало. Прожечь защиту одного или двух — не проблема, но у всех сразу...». Будь Битлмен рядом, взял бы их на себя без вреда для здоровья, но Коту Нуару один-единственный огрех может стоит жизни.
Наёмники разделились на три группы: первая предусмотрительно осталась у открытых ворот, остальные выдвинулись прочёсывать склад с двух сторон, поглядывая наверх. Как много их там, одному П.Л.А.Г.Г.у известно, но спросить значит выдать себя раньше времени. Отход через крышу Феликс отбросил сразу: заметят — откроют огонь, вероятнее всего, пробьют костюм. Запасный выход перегорожен контейнерами — о правилах противопожарной безопасности Марков определённо не заботился. Последний путь к побегу — открытая вентиляционная шахта, достаточно большая, чтобы уместиться, и как нельзя кстати прикрыта железными ящиками.
— Кот Нуар, приём! — хриплый голос Габриэля вперемешку с автоматной очередью раздался из коммуникатора, — меня здесь прижали. Их слишком много. Я не могу связаться с Вольпиной. Пожалуйста, скажи, что она с тобой и вы перехватили сыворотку.
— Мы... разделились, — соврал Феликс. — Но не думай о нас, уходи оттуда.
— Не выйдет, меня ранили в голову. Забудьте обо мне, завершите задание, верните груз обратно, — тяжёлый вздох. — Хранитель найдёт мне замену.
— Чёрта с два! Плевать на сыворотку, я иду к тебе, — на волне остались одни помехи. С языка сорвался шёпот отчаяния: — мать твою...
Безопасный путь, может, и выведет наружу, но куда — остаётся гадать. Феликс схватился за голову. Всё пропало, если он сбежит.
Остаётся одно: выходить и сражаться на пределе возможностей, пожертвовать частью себя и показать «Легиону» истинную смертоносную мощь утерянной сыворотки. Плевать на Хранителя и его запреты, плевать на Кодекс. Пора сбросить маску инфантильности и принять сложное решение.
— Мне будет не хватать тебя, дружище, — когтистая лапа пару раз похлопала по груди на прощание. — Но это важнее чем я.
Кот опустился на колени и закрыл глаза, чтобы открыть снова в тёплый ясный день на побережье Темзы. Золотистые волосы любимой Эмили сверкали на солнце, на ней это причудливое пурпурное платье в клетку, кошмар приличного дизайнера, а в руке — рожок вишнёвого мороженого, которым она по неосторожности ещё вымажет свой веснушчатый носик. Мимо проносились велосипедисты и марафонцы, с площади неподалёку доносились бодрый синтипоп и узнаваемый глубокий баритон, но имя певца никак не приходило на ум. Резкий порыв ветра окончательно привёл в чувства. Феликс медленно поднялся на ноги и трясущейся рукой медленно снял очки-авиаторы, что были на нём в тот день. Эмили, оперевшись на ограждение, рассматривала суда, медленно дрейфующие туда-сюда, словно лебеди на озере. На её лице сияла улыбка. Феликса как будто ударило током, когда его ладонь легла на белоснежное оголённое плечо — пусть всё вокруг вымысел, всего лишь чарджер, необходимый для подзарядки перед равноценным обменом, ощущение чувствовалось самым что ни на есть реальным. У него скопилось столько вопросов, столько историй. Не терпелось рассказать, как дела у малютки Эдриана, как его хвалят воспитатели и обожают домработницы. Хотелось так много, но с губ сорвался всего один вопрос:
— Я справлюсь?
Эмили не промолвила ни слова, ведь мёртвые не разговаривают. Вместо ответа она развернулась и крепко его обняла, но вместо силы рук Феликс почувствовал нечто обволакивающее и вязкое. Как желе. Казалось, их тела вот-вот соединятся в единую сущность, а сердца вновь забьются в унисон как в те далёкие, но счастливые дни. Но вдруг мир как по щелчку пальцев погрузился во мрак, будто кто-то погасил все звёзды. Вдали раздался рёв мотора маслкара с последовавшим свистом шин и сильным ударом о железный корпус, вой сирен скорой помощи. Феликс остался здесь один. Снова.
Он знал, что, проснувшись, уже никогда не станет прежним.
Кот Нуар умер. Да здравствует Кот Нуар.
Феликс открыл глаза в реальном мире. Сквозь рябь и помехи визора проглядывались тонкие языки чёрного пламени — от кистей до локтей пылали его руки, но он не чувствовал ни боли, ни даже лёгкого жжения, только неугомонное желание разрушать. Свирепый зверь, которого больше трёх лет держали взаперти, вырвался наружу, растерзал своего надзирателя и был готов рвать любого, кто осмелится встать на пути. Не мешкая, Феликс встал на ноги и выбежал навстречу «Легиону». Теперь они казались ему детсадовцами, играющими в войнушку, не способными причинить настоящий вред.
— Вот он! Огонь на поражение! — скомандовал лидер группы, и град пуль обрушился на супергероя.
Одна за другой они растворялись, едва касаясь брони, исчезали в чёрных вспышках Катаклизма, окутавшего тело. Кот поглощал все их усердия, всё их желание убить и обращал себе на пользу — воспламенившиеся руки прожигали, словно бумагу, одного боевика за другим. Ни пронзительные вопли в предсмертной агонии, ни тошнотворный запах гари и раскалённого металла не останавливали неуязвимого берсерка. «Спасти Габриэля, спасти Лилу» — всё, о чём он мог думать.
Никто из штурмового отряда в ту ночь не покинул склад живым.
Док встретил Нуара резким порывом северного ветра и внезапным проливным дождём. Чернильно-чёрные тучи сгустились над городом, погасли огни в окнах; прожекторы — последний ориентир во тьме. Гул боя не давал надежде угаснуть. Но едва Феликс добрался до ворот, как путь преградил широкоплечий мужчина в камуфляжной форме и зимних кожаных сапогах. Седеющие чёрные волосы насквозь промокли, вместо двуглавого орла — символа одной из восточноевропейских армий, — на рукаве красовался знак «Легиона», на лице читалась не столько злоба, сколько надменность и отвращение. Следом за ним из темноты показались две наёмницы. Они волокли за руки бессознательное тело Габриэля. Вид страшный: куртка порвана, живот изрешечён, маска пропала, из головы чуть левее лба струилась кровь, а сам он казался бледнее трупа. Несмотря на ливень, чёрное пламя Феликса не угасало ни на миг. Он бросился бы в бой, не приставь мужчина пистолет к виску поверженного супергероя. Условия не заставили ждать:
— Даже не думай. Или мой груз покинет порт сегодня, или Париж лишится очередного Битлмена. Твой выбор.
— Никаких сделок с преступным отродьем. Отпусти его, Марков, или я выжгу тебе глаза быстрее чем нажмёшь на спуск, — отчёт П.Л.А.Г.Г.а тем временем подтвердил, что Лилы поблизости нет. — Где Вольпина? Что вы с ней сделали?
— Девчонка Росси отправится с нами. Я переправил эту семейку сюда не для того, чтобы пополнить вашу секточку. Её генетический код слишком ценен для моего заказчика, а я всегда добросовестно доставляю заказы. Ничего личного, просто бизнес.
— Так это был ты... — прошипел Феликс; аура Катаклизма вновь окутала его.
Прежний Феликс захотел бы разобраться, предъявить обвинение в торговле людьми, вытянуть из Маркова хоть сколько-нибудь информации о клиенте, нынешний желал только крови.
— Уйди с дороги, или ему крышка.
Кот в ответ вытянул руку ладонью вперёд. В окружении пальцев заряжался яркий энергетический шар.
— Да пошёл ты!
Раздался взрыв — и с гримасой ужаса на лице и вспоротым брюхом Марков рухнул на мокрый асфальт. Пистолет выпал из руки и приземлился рядом с одной наёмниц. Через мгновение её подруга разделила судьбу контрабандиста — пуля в затылок. На сей раз стрелял явно не Нуар. Пары секунд неразберихи Габриэлю хватило, чтобы из последних сил пробить локтем в живот и высвободиться. Воительница осталась одна против двух супергероев и «призрака».
— Бражник уничтожит вас всех, — знакомый машинный голос сразу её выдал. — Мы ещё встретимся.
Недолго думая, она сорвала с пояса светошумовую гранату и бросила в ноги несущемуся на неё Феликсу. Ослепительная вспышка и противный монотонный шум.
Когда в глазах перестало двоиться, а в ушах звенеть, чёрный огонь наконец потух. Феликс снял шлем и осмотрелся — наёмница исчезла, оставив только трупы и полуживого Габриэля, рядом с которым буквально из воздуха материализовалась Вольпина. В одной руке она сжимала пистолет, а другой помогла ему подняться. Битлмена, однако, волновало ни её спасение, ни прямое нарушение Кодекса, а новая способность напарника.
— Эшер, что ты наделал?
— Я исцелил зло, — последовал невозмутимый, холодный ответ. — Регенерируй и вперёд, нам ещё нужно разобраться с грузом. Впрочем, без капитана их посудина вряд ли отчалит.
— Ты всё-таки сделал это, да? Лишился части сущности ради ауры Катаклизма? — не унимался Габриэль. Его трясло от злобы. — И ради чего? Я же просил бросить меня! Битлмена можно заменить. Если Хранитель узнает, отстранением ты не отделаешься. А он узнает...
— Не узнает, если мы ему не скажем, — встряла Вольпина, разведя руками, — Как и то, что я вышибла мозги паре человек. Миссия выполнена, и это главное.
Но в ответ поймала укоризненный взгляд Агреста.
— Посмотрю, как ты запоёшь, когда у тебя появятся собственные ученики. Хранитель не так прост. Может, он и кажется чудаковатым старичком, но знает и требует намного больше, чем кажется. Он ведь и сам был когда таким же, как мы. Супергероем.
Сколько Габриэль ни рассказывал о последствиях, ни один мускул на лице Феликса не дрогнул. Шутки и колкости, ирония и праздное отношение к жизни — всё сгинуло в темноте его сознания.
— Не глупи. Он не лишит Париж единственного Кота Нуара. — Эшер надел шлем обратно. — Вот увидишь. Пошли, вряд ли комиссар Монро и его люди помогут нам разгрести этот бардак.