***
Мелкий дождь зарядил с самого утра. Надежды, что к обеду распогодится, не оправдались. Скрываясь от вездесущих капель под зонтом, Сугавара порадовался тому, что хотя бы не похолодало. Впрочем, погода — последнее, о чём он думал, рассеянно оглядывая спешащих по своим делам студентов и преподавателей. — Не скажу, что солнечного, но доброго вам дня, Сугавара-сан. — Савамура шутливо столкнулся с ним зонтиками, привлекая внимание. — Фаст-фуд или традиционное? — Доброго, — засиял улыбкой в ответном приветствии Сугавара. — Пожалуй, второе. — Позволите выбрать? — Доверяю вашему вкусу. Приглушённый свет и полутёмные тона небольшого кафе вполне отвечали требованиям Сугавары и настраивали на приятный разговор за обедом. Рис, маринованные кусочки рыбы и немного вареной фасоли; Сугавара не стал отличаться заказом, лишь заменив фасоль морковью. — Чай? — поинтересовалась симпатичная официантка, с восторгом пялясь на Сугавару. — Непременно. — Савамура, не понимая, чтó ему так не понравилось, ответил первым, перетягивая внимание на себя. — Спасибо. Официантка выглядела разочарованной, зато Савамуре полегчало. — Не обращайте внимания, они всегда так. Я привык, — немного смутился Сугавара. — Не удивительно. — Савамура и понять не успел, как слова опередили мысли: — Вы слишком красивы, чтобы оставаться незамеченным. — Я не… — Но закончить Сугавара не смог: тёплая дрожь по телу приятным осадком встревожила сердце, не возражавшее против утверждения, прозвучавшего с потрясающей искренностью; совсем не похоже на то, как говорят Ойкава с Акааши. — Простите мою бестактность. — Савамура готов был врезать самому себе за оплошность. — Не хотел… — Всё в порядке, — предупреждающе склонил голову Сугавара, намекая на подошедшую официантку с заказом. «Итадакимас!» Скованность и напряжение с каждой минутой ощущались всё больше. Савамура не вытерпел первым. Поставив на стол пустую тарелку, он прямо и открыто посмотрел на Сугавару, невольно заставляя того отложить хаси и замереть в ожидании. — Сугавара-сан, я не собираюсь подробно обсуждать интересующий нас вопрос, но… хочу заметить, что… — Он отчаянно пытался подобрать слова. — Простите, не знаю, как сказать, чтобы вы поверили. Давайте… — …сойдёмся на том, что ни мне, ни вам не выгодно обнародование некоторых подробностей нашей личной жизни. — Сугавара глубоко вдохнул-выдохнул и прикрыл глаза, пытаясь унять волнение. — Но это не отменяет того факта, что мне хотелось бы продолжить общение с вами. Не слишком самонадеянно с моей стороны? — Что вы! — Ни с чем не сравнимое облегчение затопило сознание Савамуры. — Буду только рад и… Может, перейдём на «ты»? — Что-то голос его сегодня подводит. — А то как-то глупо получается… — Успокаивающий взгляд и выразительная доброжелательность. — Я буду настаивать. — Не стóит. Предлагаю даже упростить задачу, Дайчи. — Растворяясь под магическим влиянием тёмных глаз, Сугавара на удивление легко принял решение отбросить официоз. — Для друзей я Суга, мне так привычнее. Сбросив груз воображаемых проблем, Сугавара вернулся к еде, наслаждаясь компанией и эмоциональным обсуждением вчерашнего матча. Вспоминая собственные успехи-неудачи в школе, они во всю веселились, делясь памятными историями нелепых случаев. Замечательно. Нет. Савамура — замечательный! Сугаваре не хотелось уходить. Умоляя время остановиться, Савамура с интересом прислушивался к Сугаваре, не забывая рассказывать о своих подопечных и запоминающихся матчах. Здóрово! Как же ему нравилось общаться с Сугаварой, смотреть на него, ловить вопрошающие взгляды и с сожалением отмечать необходимость возвращаться к работе. Но и в расставании есть свои плюсы: ведь рано или поздно, но они встретятся вновь. Хотя скорее рано: не верящий собственному счастью Савамура согласно кивал на неожиданное предложение Сугавары обменяться номерами телефонов. «Как же я хочу стать частью твоей жизни».***
В отличие от радужно-счастливого Сугавары, Акааши пребывал в нервном ожидании очередного подвоха со стороны Ойкавы, который и на обед не потрудился явиться, отделавшись стандартной и ничего не объясняющей смс-кой: «Планы изменились. Встречаемся у тебя после работы». Переодевшись в спортивный костюм и собрав сумку, Акааши прихватил зонтик и поспешил на улицу — Ойкава подниматься не стал, написав, что ждёт внизу. — Не поеду. При виде знакомой машины Акааши перестал надеяться даже на мало-мальски положительный исход очередной авантюры. — Я и не предлагаю, — манерно закатил глаза Ойкава. — Пешком прогуляемся, тут не очень далеко. — Щелчок раскрывшегося красного зонтика. — Мне просто по делам надо. Семейным, — скривил губы Ойкава, пряча от Акааши печальный взгляд. — Осмотримся, согласуем дни посещения, и я оставлю тебя там — будешь нашим первопроходцем. Потом впечатлениями поделишься. Странный смешок заставил Акааши насторожиться, но вытянуть дополнительную информацию у непонятно с чего вдруг развеселившегося Ойкавы не получилось. А вот тренажёрный зал действительно оказался рядом с домом. Впрочем, глядя на ничем не примечательный вход и отмечая отсутствие вывески, Акааши в жизни бы не догадался, чтó здесь находится. Стандартное приветствие, мимолётное удивление от небольшой, выдержанной в строгом, но таком домашнем стиле приёмной, и вот уже Акааши с Ойкавой, скинув верхнюю одежду и разувшись, мягко ступили на тёплое половое покрытие. Но удивления на этом не закончились: за полукруглой стойкой, вплотную придвинувшись к мигавшему всполохами игровых выстрелов монитору, сидел поистине гигантского роста парень. — И ещё раз доброго вечера, — взгляд на бейджик, — Хьякузава-сан. — Ойкаве потребовалась буквально пара секунд на первоначальное определение типа и характера личности администратора; прислонившись к стойке и завладев вниманием, он улыбнулся и плавно «зажурчал» монотонно-длинными предложениями: — Нам с друзьями хотелось бы воспользоваться услугами вашего заведения, рекомендованного, смею заверить, надёжными людьми. Трое молодых, здоровых и нуждающихся в дополнительной нагрузке парней надеются на профессионализм ваших инструкторов и возможность заниматься в вечернее время по четвергам. Система абонементов у вас действует? Махнув рукой, Акааши оставил Ойкаву обрабатывать «жертву»-администратора, по взгляду которого заметно, что скорость и витиеватое построение фраз с трудом до него доходят. Открыв дверь с надписью «вход», Акааши решил осмотреться, не заморачиваясь с получением разрешения. Шум улицы и разговор на ресепшене как отрезало — потрясающая звукоизоляция! Зал поражал размерами и современным оборудованием; разнообразие тренажёров тоже не оставило равнодушным. Акааши присвистнул и мгновенно загорелся желанием опробовать хотя бы часть из них. Народу немного, некоторые крепкого вида парни вполне дружелюбно между собой общались, но инструкторов Акааши не заметил. Странно. Дальнейший осмотр лишь добавил сомнений: комфортная зона отдыха, просторная раздевалка, закрытые душевые кабины, за отдельной дверью — мини-бассейн и сауна. Ничего себе сервис. Может, это частное заведение, так сказать, «для своих»? Покачав головой, Акааши решил вернуться. Приоткрыв дверь и ещё раз взглянув на зал, он уже на пороге отчётливо расслышал подозрительно-вкрадчивые нотки в голосе Ойкавы: — Думаю, так мы не договоримся. Не хотелось бы настаивать, но пригласите, будьте так любезны, хозяина. Уверен, наличие в наших рядах секретного оружия заставит изменить столь решительный отказ на взаимовыгодные условия. — Небольшая пауза и наигранный восторг: — Оу, а вот и хозяин, если я не ошибаюсь! Доброго вечера, Бо… — Хватит упражняться в остроумии, Тоору. Не получается, и ладно. Пошли до… — Акааши повернулся, закрывая дверь и встречаясь с блестевшим золотом взглядом: — …мой.***
Раздражённо «ухнув», Бокуто швырнул на стол ручку и отпихнул от себя дурацкие отчёты. «Ну что там ещё, Хьякузава? Молись, чтоб вызов не оказался ложным!» Накинув олимпийку, Бокуто размял плечи и покрутил затёкшей шеей, пинком распахивая дверь кабинета, расположенного сразу за стойкой ресепшена. Приветственный возглас знакомого парня — оп-па! Ойкава?! — остудил взвинченные цифрами нервы, а взгляд в сторону открывшейся двери отключил реальность. «…мой» — единственное, что эхом гуляло в груди Бокуто, дёрнувшегося было к видéнию расшалившейся фантазии, но тут же остановленного разочарованным: «Жаль». Кому жаль и чего именно? Бокуто посмотрел на несколько ошалевшего Хьякузаву, слащаво улыбавшегося Ойкаву (теперь он понимал, почему Куроо хотелось врезать тому по роже) и вновь развернулся в сторону «своей звёздочки», который за эти мгновения успел одеться-обуться и выйти на улицу. Ну уж нет! Бокуто чуть ли не босиком, с трудом вспомнив о кроссовках, выскочил под дождь, отчаянно разыскивая среди однотипных зонтиков редких прохожих нужный ему красный. — А я говорил, — с таинственным видом зашептал Ойкава, склоняясь к администратору и стараясь не заржать в голос, — секретное оружие — это сила! Вы уж простите, но я пойду. Мне, знаете ли, сердцу дорог зонтик потрясающего карминно-красного оттенка, по ошибке прихваченный моим другом. Не выдержав, Ойкава всё-таки захохотал, быстро одеваясь и ныряя в темноту и сырость следом за Акааши с Бокуто.***
На Ойкаву не хотелось даже злиться, поэтому Акааши всё-таки решил его дождаться. Отступив на пару шагов в сторону от выхода и прислонившись к мокрой стене, он, не успев удивиться, молча наблюдал за бестолково суетившимся Бокуто. Эх… Меньше чем за минуту став похожим на жутко мокрую и нахохлившуюся сову, Бокуто наконец-то его заметил. Рывком подскочив к Акааши, он смешно чихнул и с абсолютно серьёзным выражением лица спросил: — Ты… Как переводится «I wanna be yours»? Акцент ужасал, Бокуто выглядел до нелепого смешно, но… сейчас Акааши больше всего на свете хотелось зарыться руками в мокрые волосы и поцеловать подрагивающие в неуверенной улыбке губы. Сумасшедшее желание. Но, видимо, обоюдное. Иначе как ещё объяснить до безумия горячий и волнующий вкуса дождя на губах? — И на миг нельзя его одного оставить. Ворчливый голос Ойкавы слышался как сквозь вату. — Зонтик верни. И хватит мокнуть. Возвращайтесь обратно и хотя бы чаю горячего выпейте, ну или чего покрепче, — тяжёлый вздох. — Я ушёл, Кейджи, а ты не забудь по поводу тренировок договориться. Пока, ненормальные! — Хлюпающие по лужам шаги и тихая, но весомая фраза напоследок: — Бокуто-сан, не подвергаю сомнению ваше благоразумие, но за Кейджи… Вновь усилившийся дождь не дал возможности расслышать и без того понятное окончание, странным образом расплывшееся благодарным теплом по телу Акааши. — Кейджи? Хрипло, в самые губы. — Акааши Кейджи. Чуть слышно и едва касаясь губами в ответ. — Бокуто Котаро. Жаркий выдох и неохотный взгляд в сторону входа. — Я знаю. Дразнящая улыбка и согласный кивок.***
Бокуто, сияя рождественской гирляндой, суетливо носился между кабинетом и примыкающей к нему комнатой. Одновременно скидывая с себя мокрую одежду, включая чайник и спрашивая, какой напиток предпочитает Акааши, он не замечал односложных ответов и заворожённого взгляда. Взъерошив немного влажные волосы, Акааши заверил, что промокнуть не успел и чая будет достаточно. Устроившись поудобнее на небольшом диване у стены в кабинете, он с восхищением разглядывал полуголого Бокуто, разочарованно простонав, когда чёрная футболка с идиотской надписью скрыла великолепно развитую мускулатуру. Бокуто замер и с непониманием уставился на Акааши. — Ты чего? — Всё в порядке. — Он не смог до конца избавиться от разочарования, но постарался скрыть собственный интерес. — И прошу, не надо суетиться. Я никуда не тороплюсь. — А вдруг опять исчезнешь? И вообще… — Бокуто громко сглотнул. — Вдруг это не ты, а моё воображение? Не выдержав подобной мысли, он присел на корточки у ног Акааши, протянул руку к его лицу и осторожно погладил костяшками пальцев холодную щёку. Прикосновения Бокуто отличались от всех, даже от касаний Сугавары с Ойкавой. Шарахаться в сторону не хотелось, вот только… Акааши как под гипноз попал, застывая на месте и с трудом ворочая мыслями. Что будет, если они зайдут дальше? Как отреагирует он сам, и не оттолкнёт ли подобное Бокуто? А между тем пальцы Бокуто уже прошлись по горлу, очертили вырез футболки, и через мгновение широкая ладонь прижалась к груди. Чёрт. Ещё немного, и начнётся паника. Акааши, собрав в кулак остатки воли, сипло и по слогам выдавил главное: — У. Бе. Ри. Ру. Ку. Кажется, он всё-таки напугал Бокуто: вон как резко отпрянул, поднимаясь и с невыносимой обидой в глазах что-то спрашивая. Плохо. Похоже, у них ничего не получится. Лучше бы и не начинал… Внезапно Акааши встряхнули за плечи, рывком подняли с дивана и прижали к груди, тут же немного отстраняя и заглядывая в лицо. — Что я сделал не так?! Громкий голос и ощутимое беспокойство наконец-то выдернули из транса, заставив адекватно воспринимать обстановку. — Акааши! Оттолкнув Бокуто и вернувшись на диван, Акааши, собравшись с духом и притушив пламя пораженческих мыслей, решил ничего не скрывать. Ну-у, почти ничего. Остальное как-нибудь потом, если до этого «потом» у них вообще дело дойдёт. — У меня проблемы с физическим контактом, не выношу чужих прикосновений. Странный взгляд Бокуто Акааши расценил верно: — Они — исключение. — Хэй! Значит, я тоже могу стать исключением или… — Бокуто поджал губы и нахмурился. — Нет. С тобой по-другому. Мне нравится и не нравится одновременно. — Признаваться, так до конца: — А ещё это возбуждает… Твою мать, я пытаюсь объяснить необъяснимое. — Похоже, лимит откровений на сегодня исчерпан, разве что: — Я хочу быть твоим!.. — Слабая полуулыбка в ответ на непонимание во взгляде. — Ты спрашивал, как переводится та фраза на английском. — Акааши выдохся, но с невозмутимым видом и готовый ко всему подвёл итог: — Ничего не могу предложить взамен, только проблемы и сложности. — И всего-то? Охо-хо! Не было даже паузы. Казалось, Бокуто вообще мимо ушей пропустил всё сказанное. — Сложности — это Куроо в три часа ночи с воплями о том, какие сиськи ему выбрать: «двоечку» или «четвёрочку»! — И что ты отвечаешь? — вопрос вырвался прежде, чем Акааши задумался над его нелепостью в данной ситуации. — Посылаю в «Сапфир» менять ориентацию. Впрочем, — Бокуто почесал затылок, — она у него и так… биполярная. Мне остаётся только посылать, ха-ха! Акааши слегка натужно, но искренне рассмеялся вслед за ним, испытывая странную смесь чувств единения и понимания. Бокуто оказался отличным парнем не только в его воображении, но и в реале. И это вселяло надежду. — А губами? — хитро прищурился Бокуто, склоняясь над недоумённым Акааши и упираясь руками в спинку дивана по обе стороны от его головы. — Руками не трогать — я понял, с этим мы потом разберёмся. А губами можно? — Не знаю, полноценно не пробо… Целовался Бокуто классно: и никаких неприятных ощущений (это он ещё под дождём понял). А от мыслей, что целовать его Бокуто сможет везде, становилось настолько хорошо, что с трудом удавалось сдерживать желание прямо сейчас заняться экспериментами. Послав всё к чёрту, он обнял Бокуто за шею, зарываясь пальцами в чёрно-белые пряди и слегка надавливая, заставляя углубить и без того бесстыдный в своей откровенности поцелуй. — Я смотрю, проверка отчётов в полном разгаре, да, бро? Бесцеремонно вломившись в кабинет, Куроо внезапно остановился, потрясённо разглядывая и не подумавшую отлипать друг от друга парочку: нет, сам процесс не удивлял, но вот осознание, кого именно целовал Бокуто, вводило в ступор. — Ничего себе ты резкий, — хмыкнул Куроо. — Ну, удачи. И, кстати, у вас чайник кипит, если вы не заметили. — Отсутствие реакции на его слова и присутствие немного выбесило. Психи. — Если вы вообще способны хоть что-то заметить, — проворчал он и захлопнул за собой дверь.***
— Согласился, Куроо! Ты понимаешь? Он согласился со мной встречаться! — Бокуто жмурился от удовольствия, размашисто жестикулировал и нарезал круги возле Куроо, работавшего с гантелями. — Такой невероятный, потрясающий, идеальный — и со мной! — Боюсь спросить, что случилось с твоей самооценкой. Недовольный бьющим через край энтузиазмом друга, Куроо считал, что тот излишне преувеличивает значимость отношений, которые, по его мнению, являлись не более чем очередной интрижкой. Бокуто остановился, внимательно на него посмотрел и огляделся по сторонам, отмечая, что «коты» тихо и незаметно свалили к другим тренажёрам, оставив их в одиночестве. — Ты меня не понял, бро. Непривычно сухие нотки в голосе заставили Куроо отложить гантели и полностью сосредоточиться на странном поведении Бокуто. — Я не шучу и абсолютно серьёзен. Мне нужен только он. Ни на неделю, ни на месяц, ни на год, твою мать! Навсегда. Понимаешь? — Нет, не понимаю. Ты ничего о нём не знаешь. Вы и встречаться-то ещё не начали, а ты уже «навсегда» планируешь! — Куроо не дал Бокуто возможности ответить, заметив, как тот напрягся и раскрыл рот. — Вот только не заливай мне тут о большой и чистой любви! Не бывает такого, чтобы р-р-раз, и всё. Не верю я во всю эту сопливую чушь. И тебе не советую, бро. Бокуто повёл плечами, зачем-то посмотрел в потолок, хмыкнул и направился к выходу из зала. — Не веришь? — Через пару шагов Бокуто внезапно остановился и развернулся, пугая Куроо пьяной улыбочкой и едва заметным безумием во взгляде. — Знаешь, всё зависит от того, наступит ли такой момент для тебя. И если ты испытаешь тот самый момент, то просто-напросто жить без него не сможешь. Тогда и поймёшь. — Бокуто мотнул головой и вновь стал похож на себя прежнего. — Да, забыл сказать: по четвергам вы с ребятами теперь на час позже прихóдите. — Недоумённо-возмущённый взгляд бальзамом пролился на обиженное неверием друга сердце. — Освободил время для «звёздочек», они ко мне в тренажёрку записались. Бывай, бро. А я отчёты пошёл доделывать.***
— Ке-е-енма, — зашипел Куроо, хватая полотенце, и быстро, пока не сорвался на окружающих, зашёл в раздевалку, не сомневаясь, что его «тень» рядом. — «З-з-звёздочки»… — Не требуется. Извини, я предполагал, что рано или поздно, но ты заинтересуешься. Выяснял всё сам и осторожно. Если не разболтаешь, дальше меня информация не уйдёт. — Кенма, закончив отчитываться, мгновенно потерял интерес к разговору. — Читать будешь или так доложить? — Скидывай инфу на телефон, почитаю. Комфортно расположившись в зоне отдыха, Куроо задумчиво накручивал на палец прядь волос, выбившейся из чёлки. Прочитал, ага. Состояние культурного шока не позволяло некультурно заржать. Но, ознакомившись с досье на «звёздочек», Куроо ничего так больше не хотелось, как… Не выдержав, с диким подвыванием и неконтролируемыми всхлипами он зашёлся в громогласном хохоте, пугая и без того нервных из-за плохого настроения лидера «котов». Вот же, мать вашу! Ну вы даёте, «звё-о-оздочки»! Охо-хо-хо!!! Немного успокоившись, Куроо снова пробежался по расплывающимся от проступивших слёз строчкам. Основной вид деятельности — блеск! Куроо вновь хихикнул. Но. Если Сугавара не напрягал вообще — родственники или обязательства у него отсутствовали, то с Ойкавой и Акааши не всё так просто. У Ойкавы многочисленная родня и… постоянный отказ от наследства с его стороны — занятно; а ещё прили-и-ичный такой счёт в банке и машина в собственности. Да и Акааши вполне себе обеспеченный парень: без обременений и с квартирой впридачу, но… наличие в тюрьме отчима за совершение экономических преступлений настораживало, тем более к весне планировалось освобождение «папочки». А если учитывать, что именно Акааши являлся предметом страсти Бокуто… Куроо нахмурился. — Кенма. — Ты достал. Но я понял — выяснить про отчима. — И в кого ты у нас такой понятливый? — расслабился довольный Куроо, не ожидая ответа на риторический вопрос.***
Жёлтый свет ночника едва рассеивал тьму погружённой в тишину комнаты, но его было достаточно для Акааши с Сугаварой. Распахнув окно и придвинув поближе к нему кресла, они молча пили горячий чай, слушая шелест дождя и звуки ночного города. Вздрагивая от случайных капель и поёживаясь от холода, они почему-то не спешили закрывать окно или хотя бы кутаться в тёплые пледы. Наверное, им просто не хотелось нарушать умиротворение в чувствах и мыслях, тревожа рациональными, но такими сейчас глупыми и ненужными действиями. — Замечательный день, — загадочно улыбнулся Сугавара. — Ты прав, — не менее загадочно отозвался Акааши. — Расскажешь? Одновременный вопрос — в унисон мыслям и словам — расцветил улыбки на лицах Акааши и Сугавары с новой силой.***
«Замечательный» день Ойкавы наконец-то закончился. С неописуемой злостью пинком отправив под стол коробку с засунутой в неё минутой ранее очередной стопкой бумаг, он быстро разделся и зашёл в душ. С остервенением смывая буквально впитавшееся в кожу презрение «любимых» родственничков, Ойкава постепенно успокоился, возвращаясь к привычно-ироничному образу. «Чтоб вам всем в аду гореть, лицемерные моралисты!» Натянув на голое тело спортивные штаны — дань никому не нужным приличиям, — Ойкава выудил из кучи одинаковых чистое полотенце и вытер голову. Отбросив промокшее полотенце на пол, он взлохматил и без того торчавшие в разные стороны волосы и замер на месте, с удивлением прислушиваясь к звонку в дверь. — Ну надо же! — Ойкава с неопределённой мешаниной чувств рассматривал заметно уставшего Ивайзуми. — Я тут страдаю-мучаюсь от невозможности продуктивно использовать оставшееся перед сном время, а решение проблемы, оказывается, стоит у меня на пороге. Отпад! — Вот так просто взять и открыть дверь? — Ивайзуми осуждающе смотрел на беззаботно-раздражающего, но всё равно до одури желанного Ойкаву. — Ты в своём уме? — Из трёх вариантов, два — с уверенностью в сто процентов — видят сладкие и, я надеюсь, пошлые сны. Остаёшься только ты. — Ойкава криво ухмыльнулся и приглашающе махнул рукой. — Заходи, Ива-чан.