***
На удивление Терушима появление Ойкавы, сподобившегося наконец осчастливить своим присутствием «Сапфир», никак не прокомментировал. Впрочем, оно и понятно — в выходные народу всегда под завязку, работать кому-то надо, так зачем нагнетать обстановку внутренними конфликтами? На всякий случай виновато потупив взгляд и покаянно склонив голову, Ойкава проскользнул в гримёрку. Ого. Весь состав в сборе, значит, только индивидуальные или парные выступления. Что ж, ему не привыкать. Отбросив ненужные мысли, он перекинулся парой слов с Акааши, убедившись, что у того всё в порядке, переоделся и пошёл на сцену подменять Сугавару, надеясь, что никто ничего странного не заметит. Но почему-то в этот раз так просто поддерживать видимость фальшивого энтузиазма и благополучия не получилось. Как и отвертеться от настороженно поглядывающих в его сторону друзей. Хотя Ойкава искренне старался ничем не выдать внутреннего смятения. … — Ты какой-то странный. — Вернувшийся после выступления Акааши тяжело дышал, смахивая капельки пота со лба. — Даже близнецы притихли и не рыпаются в твою сторону. И танцевал ты непривычно. — Пытаюсь разобраться с бардаком в собственной голове, — расплылся в непонятной улыбочке Ойкава и отвернулся к зеркалу, демонстрируя нежелание разговаривать. — Как знаешь. Но лично я не вижу в этом смысла. — Акааши быстро пролистал непрочитанные смс-ки, втайне радуясь очередному перлу от Бокуто. — Неужели это, чем бы оно ни было, стóит того, чтобы ломать себя и пытаться казаться тем, кем ты не являешься? Не дожидаясь ответа, Акааши отправился в душ, мысленно сочиняя ответ Бокуто и слабо улыбаясь. — Разве что самую малость, — прошептал Ойкава, убедившись, что никто его не слышит.***
— И ты ещё меня называл странным? Сидя за столиком в кафе, забыв про остывающий обед, Ойкава в полной прострации наблюдал за витавшими в облаках Сугаварой с Акааши. — Да вы сами на себя не похожи: по большей части молчите, загадочно улыбаетесь и часами зависаете в телефонах. Ну с тобой-то, Кейджи, всё понятно — влюблённым идиотам реал не писан. Но ты-то как умудрился подсесть с ним на одну волну, Суга?! — Как познакомился с Дайчи, — невнятно промямлил тот, продолжая что-то строчить в телефоне. — Что за Дайчи? — И немного раздражённо: — А-а, нет-нет, дай угадаю! Тот самый симпатичный парень с добрыми глазами? — Получив утвердительный кивок, Ойкава растерялся. — Когда успел-то? — Случайно получилось, долго рассказывать. — Сугавара, наконец, обратил на него внимание. — Да и зачем тебе лишняя информация? — Веселье в глазах заискрило красивыми бликами. — Неужто закончил с генеральной уборкой? Акааши неприлично прыснул, едва не подавившись чаем, и от души хлопнул по протянутой ладони Сугавары: это было так необычно — смеяться над Ойкавой! Почувствовав себя брошенным и непонятно почему обделённым, Ойкава, нарочито игнорируя подколки в свой адрес, с независимым видом принялся доедать рис. Но в глубине души, на самом дне тщательно скрываемых эмоций, он… завидовал?***
Несмотря на принятое решение изменить хоть что-то, Ойкава так и не смог побороть уязвлённую гордость. В итоге плюнув на внутренние противоречия, он попытался вернуться к привычной жизни, а «Сапфир» как нельзя лучше отвлекал от непрошеных мыслей. Усмехнувшись вслед Акааши с Сугаварой, «ускакавших» на сцену в заячьих ушках-хвостиках (выражение лица Акааши надо было видеть!), он задумался над следующим выступлением. Не судьба. Заявившийся в хмельном угаре Терушима резко обломал все планы и отправил его в «Лотос»: грандиозный «девичник» требовал накала страстей, а Ойкава «за простой ещё не расплатился». Знал бы Терушима, что «Лотос» — не наказание, а обходной манёвр, придумал бы чего «погорячее». А вот этого Ойкаве не хотелось, поэтому он давно приучил Терушиму к мысли, что терпеть не может клуб конкурентов, провоцируя каждый раз «наказывать» его именно так. Девчонки Ойкаву ни капли не смущали: неудобства, вроде острых ноготков (на главное правило там смотрели спустя рукава) и втиснутых в самые неожиданные места денег, можно и потерпеть. Сугавару с Акааши он тоже пытался привлечь к забаве, но никто из них иенами в стрингах не прельстился. Приходилось развлекаться в одиночку. Ауч. Ойкава в удивлении замер у служебного входа. Вот это да! «Лотос» буквально кипел жизнью до отказа заполненных залов. Ну-у, насчёт «девичника» он понял, а что во втором-то зале творится? — Явился-таки! — Невысокая блондинка в коротком топе и кожаных штанах в облипку хлопнула Ойкаву по заднице и, приобняв за талию, прижалась к его руке внушительным бюстом. — Соскучился? — Саеко, ты, как всегда, обворожительно-сексуальна, но не надо на меня давить… своими прелестями. — Ойкава осторожно вывернулся из объятий, не забыв по ходу дела чмокнуть милашку в щёку. — Не смогу оценить по достоинству, ты ведь понимаешь. Давай сразу к делу. — К делу, так к делу. — Саеко прищёлкнула языком и кивнула в сторону выхода на «девичник»: — Там сегодня полный набор, а мои парни практически выжаты. Так что с тебя — работа с залом. Ну и танцульки свои не забудь! — Она задорно хохотнула и подмигнула. — Что-нибудь зажигательное. И постарайся самостоятельно справиться, разрешаю даже командовать составом. — Саеко неожиданно поморщилась. — Я уже задолбалась на два зала разрываться: во втором такая пьянка, что требуется постоянный контроль. — Что за пьянка? — отрешённо проговорил Ойкава, мысленно планируя дальнейшие действия. — А-ай, и не спрашивай! Куроо со своими припёрся, день рождения, видишь ли, отмечает. — О как. Я загляну? — оживившийся Ойкава не предоставил возможности возразить, быстро исчезая за дверью. Шум музыки и разношёрстный гомон долбанули по нервам, а яркие лучи прожекторов заставили Ойкаву с силой потереть глаза, привыкая к освещению. Как он и думал, Ивайзуми был здесь: найти его не составило проблем — трудно не заметить центральный стол, окруженный небольшими диванчиками, едва выдерживающими кучу желающих на них примоститься. Громогласный Бокуто, спорящий с подвыпившим Куроо, привлекал не меньше внимания. А вот Ивайзуми… Ивайзуми… Ойкава понял, что начинает закипать (и куда только делась решимость выбросить его из головы?). Рыжая красотка с бокалом мартини липла к Ивайзуми, как репейник, обнимая за шею и упираясь согнутыми коленями в бедро. Близко склонившись к его лицу, она что-то говорила, маняще облизывая коралловые губы. А этот гад улыбался. Он. Ей. Улыбался. — Эй-эй, Ойкава, ты чего? — Саеко, проследив за выразительно блестевшим ревностью взглядом, обеспокоенно дёрнула его за рукав. — Твой парень, что ли? — Он не мой парень, — зашипел Ойкава, стряхивая руку Саеко и направляясь к разгулявшейся компании. Рыжая допила мартини и отстранилась от Ивайзуми, потянувшись к столику за добавкой. Ойкава, оставаясь незамеченным, приблизился к Ивайзуми со спины, склонился над его ухом и приторно-сладким голосом пропел-прошипел: — Пять минут на то, чтоб эта сучка слезла с тебя. В противном случае, открою огонь на поражение. Удовлетворённо отметив, как растерявшийся Ивайзуми вздрогнул всем телом и резко повернулся в его сторону, Ойкава продемонстрировал свою фирменную улыбочку и быстро смешался с толпой. — Ты спятил?! — Саеко злилась, но не препятствовала заказывать коктейль в баре. — Забыл, что здесь полно натуралов? Не поймут. — Поверь, дорогая, меня поймут. — Освежающий глоток приятно защипал нёбо. — Не суетись, я быстро. Девица с Ивайзуми так и не слезла. Что ж… Напалмом выжигающая внутренности ревность клокотала в горле и стреляла пульсом в висках, мешая сосредоточиться. Но актёром Ойкава был потрясающим, поэтому без проблем смог придать лицу выражение искреннего обожания и восхищения. Приблизившись к шумной компании и перехватив взгляд рыжей, Ойкава на полную мощность включил обаяние и улыбнулся. — Прелестный цветок скучает? Не желаете составить компанию истинному ценителю красоты? — Лёгкий поклон и нежное прикосновение губами к безвольной ладошке. — Марти-и-ини — это так примитивно! Ойкава осторожно отобрал бокал и втиснул его в руку Ивайзуми. — Как насчёт чего-нибудь столь же яркого? — Плавное движение, и между пальцев заскользил рыжий локон. — Или хотите… — Он наклонился к покрасневшему ушку и невинно подул: — Хоти-и-ите я вам станцую? Рука в руке, приоткрытый ротик, алые щёчки и мелкие, заторможенные кивания — всё, готова: главное, не позволить ей заговорить и быстро увести отсюда. — Уверяю, ничего предосудительного, но запоминающийся вечер для вас гарантирован. — Очередная улыбка и небольшое усилие — придержать поднявшуюся с дивана девицу. — Технично. — Куроо, привлекая внимание Ойкавы, выставил вперёд руку с оттопыренным большим пальцем. — Одобряю. — Совсем забыл! С днём рождения, Куроо-сан! — Подмигнув в ответ на пьяный смешок и не обратив внимания на Ивайзуми, Ойкава не стал задерживаться, увлекая за собой заворожённо пялившуюся на него девицу, мило нашептывая ей на ушко всякие глупости. — Шикарный мастер-класс. Попросить Ойкаву опытом поделиться, что ли? — Куроо, хитро поглядывая на Ивайзуми, от души расхохотался, взмахом руки подзывая официанта. — Наливай! Бокуто, не тормози и прекращай завидовать. Хочешь, я и тебе такую же рыженькую найду? — Пошёл в задницу, бро! Ивайзуми нахмурился, повертел в руках бокал с недопитым мартини и постарался думать о чём угодно, только не о том, как и кому Ойкава собирается танцевать. — Хаджи, ты чего завис? — Савамура пихнул его локтем в бок и, понизив голос, заметил: — Тебе тут такое представление устроили, а ты и бровью не повёл. Разонравился? — Думаешь, я должен был среагировать на провокацию? — Заметив недоумение во взгляде Савамуры, Ивайзуми уточнил: — Поверь, Ойкава именно этого от меня и ждал. Вот только чёрта с два я поведусь на его закидоны! — Он потянулся к пустому бокалу из-под виски, поставив мартини на поднос расторопного официанта. — Провокацию? — Савамура неожиданно развеселился. — По-моему, ты перемудрил с выводами: ревность и провокация — разные вещи. Неужели до тебя не дошло? — Ре-е-евность, — тихо протянул Ивайзуми, в глазах которого с новой силой вспыхнуло жадное пламя. — Наливай, Дайчи. В четверг разберёмся, ревность там была или что другое. Да-да, Куроо с Бокуто проболтались по поводу тренажёрки и «звёздочек». — Лишь бы на дежурство не оставили. Кампай! Залпом допитый виски отлично прочистил затуманенный разум и вернул настроению положительный уровень градуса. А если ещё вспомнить, что скоро четверг…***
Сугавара с удивлением рассматривал нервничавших Акааши с Ойкавой. Но если Акааши пребывал в каком-то летаргическом спокойствии — лишь глаза его выдавали, то Ойкава поражал суетливыми, мелкими движениями-рывками и нетерпеливым полусвистом-полушипением, время от времени вырывавшимся сквозь плотно сжатые губы. — Может, никуда не пойдём? — Чувствительный к эмоциональным проявлениям Сугавара чуть было не сбежал на другой конец Токио от обрушившейся на него волны ментального возмущения. — Понял. Сглупил. И незачем так… — Тренькнувший смс-кой телефон отвлёк внимание. — Дайчи пишет. Они уже пришли, только… — Сугавара с едва заметной жалостью посмотрел на Ойкаву: — Ивайзуми на дежурстве. Из Ойкавы как штепсель выдернули: взгляд потух, шаг выровнялся, движениям вернулась плавность. — Совсем плохо, да? — Сугавара не мог оставить друга без поддержки и попытался приободрить улыбкой. — Со мной всё в порядке. Просто… — Ойкава неопределённо покрутил запястьем. — Просто… — Дурак он, Суга. — Акааши поёжился от пронизывающего ветра (хорошо хоть дождя не было) и засунул руки в карманы куртки. — Когда дело касается его самого, Тоору даже очевидного не понимает: кидается из крайности в крайность, а совладать с гордостью и идиотскими принципами не может. Скажешь, я не прав? — выразительный взгляд на Ойкаву. — Хватит спорить ни о чём. Тоору не маленький, разберётся. — Сугавара остановился рядом с замершим перед неприметной дверью Акааши и обернулся к Ойкаве: — Только от нас не бегай и не закрывайся. Если понадобится помощь, мы никогда не откажем. — Да, мамочка, — умильно разулыбался Ойкава, часто захлопав ресницами: к нему явно вернулось хорошее настроение. — Не упоминай в моём присутствии этого страшного слова, — передёрнул плечами Акааши и толкнул дверь.***
— Хэй-хэй-хэй! Здорóво, парни! — Искренняя радость буквально выплёскивалась из Бокуто, не сводившего глаз с Акааши. — Две минуты на знакомство, пять — на раздевалку, и быстро в зал на разогрев. Дайчи, тебя это тоже касается. — Понял я, понял. Не шуми. — Из кабинета за стойкой вышел Савамура и, с улыбкой кивнув Сугаваре, представился остальным. — Будем знакомы. Сильный голос с приятным тембром, уверенность во взгляде, твёрдая рука — Савамура понравился и Акааши, и Ойкаве, который не преминул одобрительно подмигнуть Сугаваре. Немного скованно перебрасываясь дежурными фразами, все, кроме одетого по форме Бокуто, направились к раздевалке. Акааши с Ойкавой, о чём-то тихо переругиваясь, быстро переоделись и с нескрываемым энтузиазмом поспешили в зал. Натягивая на себя футболку, Сугавара перехватил удивлённый взгляд расстёгивающего джинсы Савамуры и покачал головой: — Не обращай внимания, они всегда так… — Внезапно Сугавара подавился воздухом, потеряв мысль: Савамура закончил раздеваться, оставшись в серых боксерах, и зарылся в сумке — судя по недовольным комментариям, в поисках носков. Но Сугаваре и дела не было до каких-то там носков: сглатывая вязкую слюну пересохшим горлом, он медленно скользил взглядом по ногам Савамуры. Короткие пальцы с выделяющимся большим; широкая стопа и заметно стоптанная пятка; немного перекаченные икры — явно от постоянных прыжков; битые множеством мелких шрамов округлые колени с глубокими ямочками; рельефные бёдра и сжатые до каменной твёрдости ягодицы; редкие тёмные волоски, светлеющие ближе к паху… Сильные ноги, крепкие, красивые… идеальные в своём несовершенстве — их внешний вид не портил даже короткий рваный шрам на бедре, ближе к тазовой кости. — Старая травма. — Савамура, натягивая носки, проследил за взглядом Сугавары. — Но полноценно вернуться к игре я так и не смог. — Он пожал плечами и надел длинные, до середины голени, шорты. — Хорошо хоть с тренерством получилось. — Савамура перетянул шнуровку на кроссовках и поднялся с лавки, прихватив футболку. — Ты чего замер? Пошли уже. Сугавара резко сел, дотянулся до своей сумки и поставил её на колени, с показным усердием перерывая содержимое. — Ты иди, я догоню. — Он старался не смотреть в сторону Савамуры. — Найду… носки и догоню. Озадаченный непонятно с чего вдруг покрасневшим Сугаварой, Савамура не стал настаивать, покидая раздевалку и с трудом сдерживая замечание, что носки тот давно надел. Расслабленно выдохнув и скинув сумку, Сугавара, оперевшись локтем на колено, лбом уткнулся в ладонь и тихо простонал. Так же нельзя! Они только-только подружились с Савамурой, а он вдруг совсем не по-дружески среагировал на его ноги. Самые обычные, ничем не примечательные… потрясающие воображение ноги! Сугавара глубоко задышал, постепенно выравнивая дыхание и упорно сражаясь с собственными мыслями и желаниями. Надев короткие шорты, стараясь не задевать рукой пах, Сугавара вытряхнул из правого кроссовка песок — откуда только взялся? — и продолжил обуваться. Ойкава говорил, что в таких случаях надо отвлечься, подумать о чем-то жутко скучном и несущественном. Хм. Песок: «…частицы разрушенных горных пород такой величины, которая делает их наиболее подвижными. Поскольку на земле всегда существует ветер и потоки воды, образование песков неизбежно. И до тех пор пока будут дуть ветры, течь реки, катить свои волны моря, из земли будут извлекаться всё новые и новые массы песка и, подобно живому существу, расползаться повсюду…» Надо же. Помогло! Ощутив уверенность, Сугавара встряхнулся и устремился к залу (интересно, его там не потеряли?), стараясь не вспоминать о Савамуре и его… Так: «Песок — частицы разрушенных…»***
За интенсивными упражнениями и утратившим первую неловкость общением время пролетело незаметно. Бокуто оказался грамотным инструктором. Заметно, что он находится в своей стихии, самозабвенно отдаваясь любимому делу и не забывая испепелять голодным взглядом несчастного Акааши, который просто не знал, куда скрыться от насмешек Ойкавы. — Нет, Кейджи, ты посмотри, — подкравшись сзади, зашептал в самое ухо Ойкава, — ещё немного, и Бокуто на тебя молиться начнёт. Так и представляю: алтарь всемогущему Акааши… — Достал! — зарычал тот, мгновенно возвращаясь к прежней невозмутимости, но решительно настраиваясь отомстить: — Если у самогó хронический недоебит, незачем к другим цепляться! — Акааши не забыл добавить сочувствия в голос и на полном серьёзе добить: — Иди со штангой поприседай, поработай над обвисшей задницей. — Что-о?! У меня?! — Ойкаву аж затрясло от возмущения. — Ты про недоебит или обвисшую задницу? — Акааши не прекращал стебаться. — Парни, заткнитесь! — Савамура рявкнул так, что Бокуто чуть «блин» на ногу не уронил; зато сразу стало тихо. Сугавара с восторгом рассматривал непривычно устрашающего Савамуру и мысленно аплодировал: усмирить одним лишь окриком вечных спорщиков — это уметь надо! Вот что значит постоянная практика с воспитанниками-волейболистами, сразу авторитет чувствуется. Глядя на Савамуру, он непонятно почему испытывал прилив иррациональной гордости, напрочь выкинув из головы «неправильные» мысли. — Ладно, хватит дурака валять. — Бокуто одной рукой, эффектно демонстрируя вздувшиеся бицепсы, закинул облегчённую штангу на подставку. — Скоро Куроо с «котами» припрётся, так что заканчиваем. — Он стянул промокшую от пота майку. — С тренажёрами и нагрузкой мы определились. Если меня не будет, занимайтесь самостоятельно. Акааши, — робкая надежда, — составишь компанию в сауне? — Я тоже хочу… — Столкнувшись с нехорошо заблестевшим взглядом Бокуто, Ойкава живо сменил приоритеты: — Домой. Дел, знаете ли, много. И отдохнуть не помешает. Провожу Сугу и к себе поеду. Савамура, ты с нами? Получив утвердительный кивок, Ойкава забрал в раздевалке полотенце и отправился в душ. Акааши, прислушиваясь к шуму воды и жадно впитывая образ взволнованного Бокуто, согласно кивнул.***
Первым закончив собираться, Ойкава скучал у стойки ресепшена. Ровно до тех пор, пока не заметил забытый кем-то телефон. А кем ещё, если не Бокуто? Он не успел осознать, что делает, а его пальцы уже быстро листали список контактов: нужное имя и мгновенный отпечаток в памяти ряда цифр. Мягкий голос Сугавары заставил вздрогнуть, словно Ойкаву застигли на месте преступления, но телефон он успел вернуть на место. — Ты такси заказал? — Угу. Тебя проводим, а там и машина будет. — Вопросительный взгляд на Савамуру: — Тебе ведь тоже далеко добираться? Не против моей компании? — Нисколько. — Савамура застегнул куртку. — Идём.***
Под светом тусклых фонарей Сугавара, едва заметно краснея, тепло попрощался с Савамурой, договорившись о совместном обеде, и помахал Ойкаве, чей силуэт размытыми бликами виднелся в окнах такси. …Савамура вышел первым. Попросив такси задержаться, он неожиданно поманил за собой Ойкаву. Удивившись, но не задавая вопросов, тот неохотно покинул тёплый салон. — Ойкава, — Савамура был предельно серьёзен, — я хочу поговорить о вас с Ивайзуми. — Заметив дёрнувшегося в неясном порыве сбежать Ойкаву, он предупреждающе выставил вперёд ладонь. — Послушай. У меня нет друга ближе, чем Хаджиме, и ты должен понимать, что его благополучие значит для меня не меньше собственного. Плевать, что у вас там за разногласия, но… прекращай держать его в неведении. Если тебя не устраивают ваши отношения, скажи ему об этом прямо и как можно скорее. — Помолчав пару секунд и скривившись от громкого звука клаксона, Савамура закончил: — У него и так сейчас в жизни не просто, а тут ещё ты… Можешь не прислушиваться к моей просьбе, но в таком случае и от меня не жди понимания или содействия. Доброй ночи. Не дожидаясь ответа, Савамура вложил в руку Ойкавы деньги за такси и развернулся в сторону дома.***
«Ты уж определись, чего сам хочешь». Ойкава знал, что не собирается отказываться от Ивайзуми, трезво оценивая собственные желания и возможности, но решимости признать поражение не хватало. Презрительно фыркнув отражению в зеркале, он закончил умываться и внезапно вспомнил об «украденном» номере телефона. Но… сказалась усталость. …Сонная тишина комнаты колыхалась вслед за мерным дыханием, а уютную темноту, приглушённо мигнув напоследок, наконец-то перестал тревожить зажатый в руке телефон с вновь созданным контактом: «Ива-чан».