***
В «Сапфире» разгорелись нешуточные страсти. Шипящий на охрану Терушима готов был сам кровью умыться, только б не допустить перестрелки в клубе. Сцепившаяся с подручными Ушиджимы охрана ему в этом не особо помогала, но конфликт в кабинке разрулила, с молчаливого согласия Ушиджимы оттеснив Тендо и скрутив не сопротивляющегося Ивайзуми. Оказавшись на улице, Ивайзуми напоследок перекинулся парой слов с недовольным Аоне и, убедившись, что Ойкаву в «Сапфире» никто больше не видел, направился к стоянке. Вот только не учёл он получившего соответствующие указания Тендо. Не успев увернуться от захвата, с сожалением отметив преимущество противника в силе и количестве, Ивайзуми всё же и не подумал отступать. Злобно оскалившись — идиоты забыли про его свободные ноги! — Ивайзуми двинул головой по чьей-то челюсти и… понеслась! Кенма с «котами» не смогли предотвратить драку, больше смахивающую на избиение, но старались изо всех сил. С трудом вытащив полуживого Ивайзуми из этой мясорубки, Кенма, оставив «котов» развлекаться дальше, повёз его в ближайшую больницу. Куроо будет недоволен вмешательством: приказа действовать Кенма не получал, а личные симпатии — слабая отговорка для Куроо, когда он поймёт, что часть «котов» небоеспособна. Оставалось надеяться только на реакцию Бокуто, способную сгладить некоторые… шероховатости, в том числе, и в настроении Куроо. Кенма вздохнул. Вот тебе и с новым годом. Твою мать.***
— Почему к нашим не отвезли? — нахмурился Куроо, притормаживая Савамуру и прикрикивая на рвущегося вперёд Бокуто. — К кому? Забыл, что место вакантно? — покачал головой Кенма. — Уж лучше этот вариант. — Неопределённый взмах рукой в сторону больницы. — Да и не числится за Ивайзуми ничего криминального, так что нормально… Не рыпайтесь, — взгляд исподлобья на рванувших было к входу в больницу Савамуру с Бокуто, — всё равно не пропустят. — Ну так организуй, — и глазом не моргнул Куроо, плевать хотевший на досадное препятствие. Бокуто вздохнул и потёр глаза: он ненавидел запах больниц и всей этой стерильно-белой атмосферы, но не желал оставлять Савамуру без поддержки. А тот выглядел не лучше живого мертвеца, пытаясь одновременно справиться с беспокойством и похмельем. Хотя, судя по состоянию Ивайзуми, Савамура по сравнению с ним — эталон красоты. — М-да. — У Бокуто в горле застряли все слова, что ещё минуту назад готовы были матерным потоком вылиться на заикающуюся и нерасторопную медсестру. — Ты ведь не будешь просить зеркало, э? — попытался он неудачно пошутить. — Ю-мор… о-ценил, — едва шевельнул разбитыми губами Ивайзуми и недовольно зыркнул единственным не заплывшим глазом на Куроо, который беспардонно откинул простынь и присвистнул, рассматривая кучу бинтов. — Хаджи, ну… ну… — не смог подобрать выражений Савамура. — Какого чёрта ты на них полез?! — Он быстро сжал руками виски, пытаясь успокоить ударивший болью пульс. — Я самолично прибью Ойкаву! — Не… в-вино-ват. Не… н-надо. Судя по всему, Ивайзуми собирался сказать что-то ещё, но подействовавшее лекарство решило по-своему, мягко отправив пациента в глубокий сон. — Месяц, не меньше, — пожал плечами Куроо и схватил за руку Савамуру, не позволяя тому устроиться на стуле. — Не дури. Ты здесь сейчас не нужен, да и выглядишь паршиво — только медсестёр пугать. — Он потянул Савамуру за собой в коридор. — Лучше скажи, Ивайзуми не нужно организовать перевод по месту работы? — И думать забудь! Он нам этого никогда не простит, — покорился логике Савамура, нажимая на кнопку вызова лифта и удивляясь притихшему Бокуто. — Там не всё просто. В общем, не надо. — Бро, что бы ты ни задумал, не пори горячку, — предостерегающе зашипел Куроо, прекрасно зная, чтó означают поджатые губы, прищуренные глаза и внушительные кулаки. — Разберёмся, мститель хренов. Выждем и разберёмся, я обещаю. Тебя это тоже касается, Савамура. Не вздумай лезть на рожон, понял? — Удовлетворившись утвердительно-недовольным бурчанием, Куроо наклонился к Кенме: — Круглосуточное дежурство у больницы. И пока я лично не скомандую отбой, не вздумай убирать охрану. Кенма с опаской посмотрел на Куроо. Он лучше всех знал, что внешнее добродушие и распиздяйство Куроо — напускное. Тот в жизни не почешется обеспечивать безопасность постороннему человеку, пусть и хорошему знакомому Бокуто. Скорее, поднимет стопку за упокой души несдержанного идиота, чем потратит ценные человеческие ресурсы на его охрану. Стычки с Ушиджимой — показуха для Бокуто, а в последнем случае — инициатива Кенмы, за которую ему нехило так перепало. Незаметно поёжившись, Кенма попытался разгадать замысел Куроо, чьи указания незримо для окружающих только что повысили статус Ивайзуми до «перспективный и полезный». Занятно.***
А Ойкава пропал. Для всех. На работе и дома он не появлялся, к Акааши не заходил, на звонки и сообщения не отвечал, чаще всего отключая телефон. Про «Сапфир» или «Лотос» даже заикаться не стоило, все прекрасно понимали, что туда Ойкаве дорога заказана. Ивайзуми шёл на поправку, но застать его в хорошем настроении оказалось практически нереальным: беспокоило отсутствие и упорное молчание Ойкавы. Ивайзуми с ума сходил от беспомощности и отчаяния, но помочь ему никто не мог. Сугавара, ободряюще улыбнувшись и сжав руку Савамуры, заверил Ивайзуми, что каждый вечер проверяет, не вернулся ли Ойкава к себе, и как только… Серьёзно запаниковать Сугавару заставило известие, что из университета Ойкава уволился. Но наступивший вечер решил сжалиться над потрёпанными нервами: в окне съёмной квартиры Ойкавы горел свет. Убедив Савамуру, что доберётся домой самостоятельно, Сугавара залетел в подъезд, поднялся на нужный этаж и забарабанил кулаками в непонятно как выдержавшую такой напор дверь. — Чёрт побери, Тоору! Если не откроешь, я… — захлебнувшись криком, он уткнулся в грудь Ойкавы. Судорожно ощупав похудевшее тело, Сугавара убедился, что вот он — Ойкава: живой, настоящий и прямо тут и сейчас. А в следующее мгновение звонкая оплеуха стёрла кривоватую улыбочку, как приклеенную красовавшуюся на его лице. Какое-то время померившись сердитыми взглядами, Ойкава сдался первым и отвернулся, возвращаясь в комнату и привычно заползая на подоконник. Квартира Сугавару поразила: гулкая из-за отсутствующей мебели пустота, сиротливо разбавленная сложенными посередине сумками и большой коробкой. Ойкава молчал, пялился в темноту окна и сжимал в руках телефон. — Объяснись, — сухо проговорил Сугавара, не в состоянии унять злость. — Они хотят меня женить, — равнодушное. — Припёрли к стенке и не оставили выбора. — Во-первых, это не объясняет твоего свинского поведения. — Сугавара не желал менять гнев на милость. — А во-вторых, я спрашивал о другом. — Для меня нет ничего другого. — Спокойно, но по-прежнему не глядя на Сугавару. — Нормальной жизни больше не существует. Нужно было время обдумать ситуацию и просчитать ходы. — Мотнув головой, он прервал едва начавшиеся возражения Сугавары: — Если ты об Ивайзуми, то это не вписывается в мои дальнейшие планы. Для него слишком важно то, что он имеет сейчас. А я не считаю себя вправе ломать с таким трудом доставшиеся ему уверенность и стабильность. Ивайзуми и так из-за меня досталось, — едва слышно, но с полной убеждённостью в своей правоте. — Я, я, я! Ты — эгоистичная, бездушная скотина, Ойкава! — Резко и больно, но Сугавара не видел причин сдерживаться. — Никогда ещё так не разочаровывался в людях. Упивайся собственной значимостью, ради бога. Но найди в себе смелость сказать об этом Ивайзуми! — Голос всё-таки сорвался, автоматически переходя на лекторский тон. — И, смею надеяться, ты ещё вспомнишь о друзьях, которым не безразличная твоя судьба. Если, конечно, для тебя дружба не такой же пустой звук, как, судя по всему, любовь. Сугавара не стал хлопать дверью, не находя для очередного эмоционального выплеска ни моральных, ни физических сил. — Ты не прав, Суга, — придержал его за плечо выскочивший следом Ойкава. — Я, может, и привык думать в первую очередь о себе, но… — Сбившись с мысли, Ойкава внезапно затараторил: — Пойми, я не могу рисковать другими. Ты просто не знаешь, во что я ввязался. Это слишком опасно. Слишком, понимаешь?! — сорвался он на крик. — И до тех пор, пока я не буду уверен, что моя авантюра не обернётся фатальными последствиями… — Ойкава обречённо убрал руку с плеча Сугавары и вернулся в квартиру, замерев на пороге: — Сам сдохну, но не позволю пострадать всем вам. Я просто не вынесу этого! — Можно было просто предупредить, — зашёл следом Сугавара. — Ни за что не поверю, что наша помощь тебе не нужна. Совсем необязательно посвящать или втягивать нас во что-то серьёзное, но даже в мелочах… — Сугавара выразительно посмотрел на кучу сумок. — Ты вот, например, куда сейчас со всем этим собрался? — Н-не знаю, — неожиданно растерялся Ойкава. — Не думал ещё, но до завтра обязательно определюсь. — Дурак. — Многозначительным взглядом припечатав Ойкаву куда более изысканными выражениями, Сугавара подхватил первую попавшуюся сумку. — Давай помогу отнести вещи в машину, и поедем к Кейджи. Или ты собираешься спать на полу? — Я не могу у него остаться, — занервничал Ойкава. — Мне придётся какое-то время пожить в гостинице. — Да пожалуйста! — фыркнул Сугавара, направляясь к выходу. — Но сейчас мы поедем именно к нему. Заметь, я не возражаю против твоей кандидатуры за рулём. И не буду задавать вопросов по поводу Ивайзуми. — И обречённо: — Ну чего тебе ещё надо? Луну с неба? Так её Бокуто для Кейджи застолбил, поэтому не вариант, — неуверенно улыбнулся Сугавара, удовлетворенно кивая наклонившемуся за сумками Ойкаве.***
Акааши дома не оказалось, но ключ Сугавара каждый раз забывал отдать, так что в квартиру они попали беспрепятственно. В три захода подняв сумки (оставив по требованию Ойкавы в машине коробку), они устало развалились на диване, тихо обмениваясь шутливыми предположениями, где может находиться в столь поздний час Акааши. Но долго наслаждаться бездельем и обществом друга — непозволительная роскошь для Ойкавы. — Мне нужно уехать, Суга. Необходимо закончить кое-какие дела. — Взмахом руки он остановил вскинувшегося Сугавару. — Я не буду выходить на связь. Я не буду обещать, что обязательно вернусь, — протяжный вдох и шумный выдох. — Если я не объявлюсь через три недели… Только ты и Кейджи, понял? Только вы откроете вон ту сумку с красными ручкам, а дальше… по своему усмотрению. Всё. Не возражай. — Ойкава поднялся с дивана и быстро оделся. — И ещё, Суга… Просто знай — я хочу вернуться. Сугавара долго не мог собраться с мыслями. Появление вновь испарившегося Ойкавы лишь усилило беспокойство и переживания. Но всё равно надо будет поставить в известность остальных. Эх, как же не хватает Акааши! Уж он бы основательно промыл мозги Ойкаве. И где только его носит?***
Акааши молча смотрел на злого Куроо, уже не скрывавшего перед ним недовольства по поводу их с Бокуто романа. И во всём виноват он — Акааши. Дёрнул же его чёрт рассказать о предстоящей конференции в Лондоне. У Акааши не было проблем на работе, да и среди коллег он считался профессионалом в своей области. Другое дело, что Акааши сам старался особо не светиться, не имея ни малейшего желания продвигаться дальше. Но почему-то в последнее время расти профессионально захотелось как никогда сильно. И тема доклада была не просто захватывающей и безумно увлекательной, но ещё и перспективной. Бокуто не особо понял его восторгов, зато в полной мере осознал, что на какое-то время им придётся расстаться, пусть это время и наступит только в конце весны. Упадническое настроение и нежелание Бокуто должным образом заниматься своими обязанностями не остались незамеченными Куроо. А сегодняшний факт отсутствия необходимых отчётов оказался последней каплей. Вытащив Бокуто за дверь кабинета, Куроо заорал чуть ли не откровенным матом, и что-то Акааши подсказывало — явно не был против невольного свидетеля разговора. Если это вообще можно назвать разговором. — Блядь! Я сотню раз предупреждал тебя, что он уйдёт! Рано или поздно, но уйдёт! Ты понимаешь, бро?! Его с тобой ничего не связывает… Заткнись, бро. — Судя по всему, Бокуто пытался возразить, но Куроо несло не хуже болида по трассе. — Я больше молчать не буду. Сука-бля! Вы несовместимы, осознай уже это и почувствуй разницу: где ты на дне общества, и где он со своим универом и образованием! Плевать он хотел на твою жизнь! Как только перед ним замаячит охуенная перспектива, ты станешь ненужным! Куроо не имел права говорить такое. Не имел — и всё тут. Акааши больше не хотел слушать, впрочем, как и вмешиваться: попадись он Куроо под горячую руку, остановить того не сможет даже Бокуто. Надо что-то предпринять, причём, немедленно. Акааши, поджав губы, без колебаний подошёл к столу Бокуто. Где тут у него не сданные отчёты? Чувствуя, что дело близится к драке, Куроо, не в состоянии рационально мыслить, оттолкнул Бокуто и залетел в кабинет. Его вдруг посетила «гениальная» идея: нет человека — нет проблемы. Бокуто, заподозрив неладное, взревел и рванул следом. Едва успев перехватить Куроо и заломить тому руки за спину, он замер от неожиданности — слишком легко это удалось. Бокуто с удивлением посмотрел в затылок притихшего Куроо, а потом догадался выглянуть у него из-за плеча. — Глупо, — невозмутимо сказал сидевший за столом Акааши, постукивая пальцем по раскрытой тетрадке. — Подобная схема лет сто назад устарела и просчитывается на раз-два. Здесь, — палец заскользил в сторону, — нужно регулярно прикрываться парочкой фирм-однодневок, ну или для более полной законности — «полочными» компаниями. А вот тут, — Акааши перелистнул страницу, — необходимо дочернее предприятие. Даже если просекут, — хладнокровно и расчётливо, — всегда можно отмазаться примитивным укрывательством налогов: именно к такому выводу придёт любой, кто попробует копнуть глубже. Куроо с Бокуто в полном охренении пялились на Акааши, глупо моргая и пытаясь выплыть в реальность, которая почему-то вздыбилась и заплясала вокруг этого беспощадно-невозмутимого парня. Но Акааши и не думал заканчивать: добивать — так с треском и топором по шее. И только от силы удара будет зависеть, по чьей шее пройдётся этот топор. — И почему счета используются только в одной офшорной зоне? Я понимаю, что всё это, — Акааши покрутил рукой над столом, — часть общей, неизвестной мне схемы, но подобный недочёт — слишком рискованно, особенно, для вашего куска схемы. В общем, непродуманно, к тому же, не позволяет полноценно контролировать легальные доходы, — с умным видом покачал головой Акааши. — Это, я так понимаю, твои фитнес-клубы? — Дождавшись заторможенного кивка Бокуто, Акааши довольно хмыкнул. — Тебя вот здесь, — он развернул ноутбук, выделив нужный кусок текста, — нехило так кидают. Умнó, ничего не скажешь, но со мной такие фокусы не пройдут. И надо… — Ты соображаешь, чтó сейчас натворил? — чуть ли не плача, провыл очнувшийся Бокуто. — Да. — Ни малейшего намёка на сожаление. — Успокоил Куроо. Ну или заочно пустил себе пулю в лоб. — Акааши внезапно улыбнулся, впервые в присутствии постороннего открыто и с немым обожанием посмотрев на Бокуто. — Только вот мне без разницы, когда будет эта пуля — сейчас, если нас всё-таки вынудят расстаться, или в гипотетическом «потом», если я вдруг задумаю соскочить. — Лёгкий вздох и безмятежность во взгляде. — Тебе всё равно эти отчёты поперёк горла стоят, а для меня разрулить финансы — пара пустяков. Тишину в кабинете долгое время ничего не нарушало, кроме мрачного сопения Бокуто. — Дошло! — Куроо первым подал голос, разрубая затянувшуюся паузу дробным смехом. — Пока я изучал дело твоего отчима, всё не мог понять, как такое безграмотное чмо провернуло подобную махинацию? А оказалось куда проще — это ведь ты его подставил, да? — Я не буду отвечать на этот вопрос, — безэмоциональной статуей замер на стуле Акааши. — И что же он тебе такого сделал? — хмыкнул Куроо, заинтересованно приподняв бровь. — На это вопрос я тоже отвечать не буду. — И с нажимом, предупреждая раскрывшего рот Бокуто: — Я не желаю говорить на эту тему, понятно? И потом, вам не кажется, что мы ушли от текущей проблемы? — Никуда мы от неё не уходили, — развязно протянул Куроо и плюхнулся на диван. — Я просто обдумывал вариант с твоей кандидатурой. — Он задумчиво переводил взгляд с Акааши на Бокуто, принимая решение. — Сядь уже, бро, не трону я твоего… финансиста, — окончательно сдался Куроо. — Будем обговаривать условия.***
Акааши наконец-то взял трубку, извинившись перед Сугаварой за то, что так долго не отвечал. Выслушав сбивчивую информацию о пропавшем-объявившемся Ойкаве, он пообещал Сугаваре встретиться завтра и вместе с Савамурой сходить к Ивайзуми. «Вот же бестолочь этот Ойкава!» — Не мог выкинуть проблемного друга из головы уставший Акааши, раздеваясь и включая в комнате свет. — «Взбаламутил своими выходками кучу народа, без зазрения совести кинул Ивайзуми и свалил хрен знает куда и на сколько». Акааши злился, но и переживал не меньше Сугавары. Раздражённо оглядев гору сумок возле дивана, он закинул весь этот хлам в гардеробную. Внезапно вспомнив слова Сугавары, Акааши вернулся к вещам, вытащил сумку с красными ручками и расстегнул «молнию». То, что Ойкава вляпался по полной, он больше не сомневался: сумка оказалась под завязку набитой деньгами.***
Заехав в чёрт знает какую глухомань, замёрзшая «бестолочь» безуспешно пыталась согреть хотя бы руки над разлетающимся пеплом сгорающих бумаг костром. И когда у него столько макулатуры накопиться-то успело? Очередная папка с очередными отписками «любимых» родственничков отправилась на потеху жарким языкам пламени. Ойкава мёрз, дрожал, но упорно прокручивал в голове поэтапное выполнение плана «пропал без вести», выискивая малейшие огрехи и пути их устранения. Уволившись с работы, он умудрился не оставить бывшему работодателю никаких контактов по поводу своего дальнейшего места пребывания; с хозяином съёмной квартиры полностью расплатился, в том числе и за мебель, которую без сожалений определил на свалку; все счета закрыл, поражаясь количеству налички, с трудом уместившейся в довольно-таки объёмной спортивной сумке; для друзей-знакомых-родственников он просто-напросто «потерялся»; из документов на руках только права, договор на машину и паспорт. Вроде всё. Телефон и машина пока нужны, избавиться от них впоследствии не проблема: первое — выбросить, второе — загнать Куроо. И нет, ему не жаль! Последним в костёр Ойкава отправил диплом психолога. Он не считал свои действия ошибкой. Ошибкой была та жизнь, от которой он сейчас с такой тщательностью избавлялся. Вся беда в том, что он просто не знал, как быть дальше. Хотя нет. Знал. Как и конечную цель всего этого безумия. Но вот получится ли? Только богу известно. Выруливая на ведущую к центральным районам Токио дорогу, Ойкава не преминул проехать мимо «Олимпа», в очередной раз убедившись, что заведение ещё не распахнуло свои гостеприимные двери жаждущей развлечений толпе. Шутливо помахав рукой входившему в круг его интересов клубу, Ойкава внезапно скрипнул зубами, отчаянно прогоняя прочь коварно свернувшие не туда мысли. Но жуткий вид избитого Ивайзуми упорно маячил перед глазами, усугубляя и без того тяжёлое чувство вины. Сугавара не прав, считая его бездушной скотиной. Ойкава приходил. По ночам, когда Ивайзуми спал, а в приёмной дежурила симпатичная брюнетка, безропотно пропускавшая его в палату к «другу». И, между прочим, Куроо об этом известно — Ойкава не раз замечал «котов», дежуривших у больницы. Почему Куроо не счёл нужным обозначить остальным его присутствие, он не знал, но был благодарен уже только за то, что Ивайзуми обеспечивали безопасность. «Прости, Ива-чан. Без меня тебе будет лучше».***
Ойкава объявился незадолго до истечения условленного срока. Сугавара ещё не видел его, но на телефон с незнакомого номера пришло успокаивающее сообщение. Прошедшие с момента повторного исчезновения Ойкавы две с половиной недели для всех оказались нервными. Но если бы не поддержка Савамуры, Сугаваре пришлось бы совсем худо. Да и Акааши тоже старался подбадривать, убеждая, что нельзя быть настолько впечатлительным, и что всё «с этим психом» будет в порядке. Включив рисоварку, Сугавара, заканчивая с приготовлением карри, посмотрел на часы. Странно. Савамура сильно задерживается и не звонит. Что ж… Не успев набрать знакомый номер, Сугавара облегчённо выдохнул, услышав, как открылась входная дверь. — Наконец-то, Дайчи! — Он выглянул из кухни, улыбнулся и вернулся к сервировке припозднившегося ужина. — Ты куда пропал? Мне только твоего исчезновения не хватало. Хм, Да-а-айчи? — немного удивился Сугавара крепким объятиям со спины. — Хотел сделать тебе приятное. Почему бы и нет? Ты последнее время совсем себя измучил. Зарывшись носом в пепельные пряди, Савамура лёгкими поцелуями прошёлся по затылку Сугавары, спускаясь к шее и игриво прикусывая кожу на загривке. — Кхм, Д-дайчи, — сбился в дыхании Сугавара. — Ужинать, а не… Не понял, чем это от тебя так вкусно пахнет? Развернувшись и легонько оттолкнув Савамуру, он наклонился к нему и с силой втянул невероятно будоражащий аромат чистой кожи — красиво подчёркнутой загаром коже! — такой непривычно мягкой и ухоженной. Да и весь облик Савамуры буквально кричал о недавнем посещении салона. — Ты где был?! — эмоционально-хрипло выдавил из себя Сугавара. — Сходил к МаМа-чкам, — хмыкнул сияющий Савамура. — Было интересно, да и тебя захотелось побало… Договорить он не успел. С выражением дикой паники на лице, Сугавара затолкал Савамуру к кровати и, не давая тому опомниться, быстро стянул с него футболку и спустил штаны вместе с трусами, попутно сняв и носки. Отбросив одежду, Сугавара принялся судорожно ощупывать-осматривать шокированного таким нестандартным поведением Савамуру. — Э-э, Суга? Немного успокоившись, тот уткнулся в подрагивающий от едва сдерживаемого смеха живот Савамуры и какое-то время просто дышал ему в пупок, руками поглаживая рёбра и постепенно спускаясь ниже. Шрам на бедре на месте, заманчивая «дорожка» тёмных волосков от пупка до паха — тоже. Впрочем, как и всё остальное. Насколько он успел понять. Встряхнувшись от повторной волны паники, Сугавара, не обращая внимания на вопросы, сполз с кровати и уселся на пол, подтягивая к себе Савамуру. Точнее, его ноги, которые тут же поставил себе на колени и стал внимательно рассматривать. — Суга, я прошёл общие процедуры и только, — успокоил его Савамура. — Хотя для меня и этого оказалось достаточно — чтоб я ещё раз! — покачал он головой. — МаМа-чки, кстати, отказывались делать что-то большее, упрямо доказывая, что от тебя разрешения не получали. Нет, ты представляешь! Им вдруг почему-то потребовалось твоё разрешение, вздор какой-то. — Посмели бы они… — буркнул Сугавара, с наплывающим восторгом разглядывая идеальный педикюр, отсутствие мозолей, гладкие пятки. Не в силах сдержаться, Сугавара позволил пальцам ощутить привычную твёрдость икр, упругость бёдер. Со стоном вжавшись пахом в стопу, он губами прикоснулся к коленке, целуя шрамы и зубами осторожно оттягивая вкусно пахнувшую кожу. — Суга, — сглотнул сухую слюну Савамура, — мы ужинать собирались. Но губы Сугавары уже добрались до мгновенно налившегося кровью члена, жадно накрывая головку и языком дразня устье. Савамура сдался, прекрасная зная, что, когда дело доходит до секса, его ангел превращается в демона — ненасытного и восхитительно бесстыдного. Послав всё к черту, Савамура предупреждающе качнул бёдрами и притянул Сугавару к себе. Поднявшись, он быстро раздел возбуждённого Сугавару и, с удовольствием отвечая на страстный поцелуй, вновь завалился на кровать, подминая под себя гибкое и бесконечно желанное тело. …Несмотря на первое впечатление, в конечном итоге Сугавара сюрприз оценил. Категорически не желая отлипать от Савамуры, он продолжал ластиться и заигрывать, тихонько посмеиваясь в ответ на деланные возмущения. Ровно до тех пор, пока урчание в животе Савамуры не заставило покраснеть со стыда и виновато улыбнуться. — Вот-вот. Кормить меня кто будет? — с ворчанием поднялся Савамура и голышом зашагал по направлению к кухне. Расположившись на кровати, Сугавара с Савамурой, как они это частенько делали, ели с одной тарелки и смотрели телевизор. Сегодняшний вечер оказался скуп на увеселительные программы, нудно вещая очередную жуть про семейную поножовщину, разбившиеся самолёты и обрушившиеся торговые центры. Сугавара вздохнул, потянулся за пультом и внезапно замер, поймав отчаянный взгляд Савамуры. — Дайчи, ты чего? — заволновался он, мысленно прокручивая новости и пытаясь сообразить, какая из них вызвала такую реакцию. Так, где там находится рухнувший торговый центр? На Окинаве? Окинава, Окинава… Не может быть! — Дайчи, а твоя сестра и племянники, случайно, не на Окинаве живут? Савамура заторможено кивнул, встал с кровати и подошёл к столу, где лежал телефон: — Они там работают, — глухо просипел он и скосил взгляд на экран, где в очередной раз демонстрировали руины торгового центра. — Сестра и её муж. Извини, Суга, мне надо позвонить. Но найти в контактах нужный номер он не успел, телефон завибрировал входящим вызовом. Сердце дрогнуло в нехорошем предчувствии, а своей интуиции Сугавара доверял безоговорочно. Не хотел верить, но… понимал, что это происшествие перевернёт его — и не только — жизнь с ног на голову. Стараясь не тревожить Савамуру, он, не в силах сдержаться, с отчаянием прошептал: — Да когда же всё это закончится!***
Отправив друзьям сообщения с нового номера, Ойкава, договорившись с Сугаварой, что через пару дней заглянет к Акааши, поехал к Куроо. Но ни в тренажёрке, ни дома его не оказалось, пришлось отложить визит на утро. Нетерпение угнетало, но от Ойкавы больше ничего не зависело. Что ж… Припарковавшись за углом у дома Куроо, он ещё какое-то время понаблюдал за входом, а потом неожиданно для себя вырубился. …Поежившись от холода и потянувшись затёкшим телом, Ойкава завёл машину и включил печку, чтоб хоть немного согреться и заставить ленивые мысли шевелиться быстрее. Он не спешил выходить из машины, прокручивая в голове предстоящий разговор. С Куроо надо быть осторожным и особо не наглеть. Но без его помощи не справиться. Всё, достаточно. Незачем тянуть. Заглушив двигатель, Ойкава внезапно замер, уставившись сквозь лобовое стекло на… На крыльцо вышел Тсукишима, достал сигарету, привычно покрутил в пальцах и прикурил. Дверь за его спиной резко распахнулась. Тсукишима поперхнулся и быстро выкинул сигарету, стараясь не смотреть на Куроо. А тот, протянув руку, что-то сердито сказал и настойчиво дёрнул его за рукав. Тсукишима вздохнул, виновато пожал плечами, отдал пачку сигарет, зажигалку и… улыбнулся. По-настоящему. Тсукишима. Тсукишима, мать вашу, улыбнулся! — Иногда мне кажется, что я чего-то в этой жизни не понимаю, — пробормотал Ойкава, стараясь не задумываться о том, какого хрена Тсукишима вообще делал у Куроо. Дождавшись, когда долговязая фигура скроется за поворотом, Ойкава вышел из машины и, прихватив папку с бумагами, поднялся на нужный этаж. — Неожи-и-иданно, — открыв дверь, протянул явно собиравшийся в душ полураздетый Куроо. — Ну-у, почти. — Есть разговор, Куроо-сан, — непонятно с чего вдруг занервничал Ойкава. — Хотя, скорее, взаимовыгодное предложение. — Руки и сердца? — хмыкнул тот и расхохотался над застывшим в ступоре Ойкавой. — Заходи давай. И не дёргайся так, ты не в моём вкусе. — Это я уже понял, — пробурчал Ойкава, моментально затыкаясь под предостерегающим взглядом. — Не буду ходить вокруг да около, Куроо-сан. Мне нужна ваша помощь с машиной. — На стол полетела папка с документами. — Желательно, чтобы она не светилась в Токио, а ещё лучше — в Японии. И никаких ниточек ко мне. — Окончательно разрываешь связи с прошлой жизнью? — раскрыл папку Куроо, привычно-быстро считывая информацию. — Вроде того, — поморщился Ойкава. — Мне нужно исчезнуть, а машина — всего лишь один из этапов. Ладно, это не относится к делу. — Небрежный жест рукой. — Все мои подписи в документах проставлены, графы с именами и датами пустые. Как этим распорядиться — на ваше усмотрение, а выручка пойдёт в счёт оплаты услуг. — Незначительная пауза и закономерный вопрос: — Я могу рассчитывать на ваше согласие? — Вполне. — Куроо кивнул, заинтересованно глядя на открывающего дверь Ойкаву. Внезапно он понял, что не за этим приходил Ойкава. Точнее, не только за этим. Но тогда за чем? Любопытство, как всегда, победило: — И что ты собираешься делать дальше? Вот он! Тот самый вопрос, которого ждал Ойкава.