***
«Правда ли, что мы получаем по заслугам?» Его шаги в ночной темноте были почти неслышны, но он без труда различал весь окружающий шум: шелест почти опавшей листвы деревьев, громкий вой полицейской сирены в квартале отсюда, и даже негромкие разговоры бездомных в узких переулках трущоб, которые обсуждали последние слухи в криминальном мире. На секунду Оби подумал, что сегодня можно пройтись по знакомым информаторам, но он тут же отбросил эту мысль, медленно приближаясь к двери бара «Кровавый Рай». Эта ночь была предназначена вовсе не для этого. В баре, как и всегда в это время суток, впрочем, царил настоящий хаос: кто-то пил на выносливость, кто-то пьяно подпевал звучащей из колонок музыке, а кто-то коротал время в компании дешевого алкоголя, обмениваясь информацией с такими же представителями низшего сословия мира мафии. Когда вошел Оби никто не обратил на него внимание — никто, кроме Риты Бланшар. Женщина улыбнулась и похлопала по стойке, приглашая Окамото занять место напротив нее. — С возвращением. Выглядишь ты неважно, — Рита нахмурилась, внимательно вглядываясь в лицо Оби. У нее возникло такое чувство, будто за прошедший день он не сомкнул веки ни на минуту — слишком огромные мешки появились под его глазами. Окамото только ухмыльнулся, расстегивая черное пальто. Парень удобно устроился на барном стуле и обвел взглядом присутствующих здесь людей, но все лица были ему знакомы. Он снова посмотрел на Бланшар, которая успела налить ему стопку виски. — У меня были…дела, — замявшись, ответил Оби. Он взял в руки бокал с янтарной жидкостью и поднес его на уровень глаз, не решаясь пить. Его чувства должны оставаться обостренными перед встречей с незнакомцем — еще неизвестно, чем это могло обернутся, но Окамото тщательно подготовился к этой ночи: за пояс был заткнут Глок, под правым рукавом куртки наруч со скрытым клинком, а в черных берцах два метательных ножа, которые, в случае чего, точно окажутся в голове недоброжелателя. — Прости, я сейчас, — Рита вынуждена была оставить Оби и выйти из-за стойки, чтобы прекратить разбойничество старого Вейсберга, который прожег в этом проклятом месте большую часть своей жизни. Мужчина явно перебрал с алкоголем и во всю глотку умолял Бланшар поставить какую-то песню. Окамото не особо вникал в этот диалог. Он отвернулся и посмотрел на часы, стоящие на полке с алкоголем. Стрелка уже замерла на отметке двенадцать.Kaleo — Way Down We Go
— Да мне похеру! Да-а-ай по-ик-слушаю! Не-ет? Я сам спою-ю! Тво-о-ой час про-ик-бил, ведь все-е-е мы ид-е-ем ко дну-у-у, ик! — орал Вейсберг, размахивая руками. Кажется, старик даже пролил свою пинту пива — Оби услышал недовольные мужские возгласы, и подобное вызывало на его лице слабую улыбку. Даже несмотря на то, что в этом месте собирались отъявленные убийцы, воры и проститутки, все здесь казалось таким живым и светлым, совершенно отличным от того кровавого мрака, где Окамото вынужден был обитать последние два года. Было даже забавно слушать гневную тираду Бланшар. — Угомонись, мать твою, — Оби показалось, будто Рита стала бить Вейсберга тряпкой, которой обычно протирала барную стойку, и он обернулся, желая лицезреть столь интересное зрелище воочию, но перед ним стоял парень в темной куртке, загораживая обзор. На его лицо был надвинут капюшон, но незнакомец снял его и сел на соседний стул. От удивления Окамото перестал дышать, но вскоре он понял, что ему не хватает воздуха и даже закашлялся. — И вот мы здесь, — молодой парень с каштановыми волосами размашистым жестом описал дугу. — Замечательное место. Очень…колоритные здесь люди, — он широко улыбнулся и потянулся к бокалу виски Оби. — Не против? Я чертовски промерз на улице. Кажется, зима обещает быть холодной. — Какого черта ты здесь делаешь? — Окамото ошарашенно наблюдал за тем, как парень одним глотком осушает бокал, а потом с громким стуком ставит его на барную стойку. Снова красивая улыбка украсила знакомое лицо, которое Оби не так давно увидел в одном личном деле ученика Кембриджа на столе Кристиана. Сейчас брюнет узнал его сразу. Это был единственный сын и наследник Шенезард — Реджи. — Признаться честно, отыскать этот уютный уголок было очень непросто. И тебя найти уж тем более, — Реджи подавил зевок и посмотрел в сторону Риты, которая возилась с музыкальной установкой. Рядом с ней стоял старик Вейсберг, который покачивался на месте, напевая протяжный мотив какой-то песни. — Хорошо, что эта милая женщина дала мне небольшую подсказку, — Шенезард вздохнул и покачал головой, — надеюсь, с ней ничего не случится… — Ты не посмеешь, — спокойно сказал Оби, устремив свой взгляд в ту же сторону. Судя по довольному лицу Вейсберга, играла именно та песня, которую он хотел слышать. — Нет, Боже меня упаси! Я и мухи в своей жизни не обижу, — Реджи поднял руки, словно капитулируя. — Я же не ты, Оби Окамото. И уж тем более, я не мой папаша, — Шенезард пренебрежительно скривился. — Удивительно слышать это от человека, которому скоро выпадет честь возглавить мафию, — Оби ухмыльнулся. — Ты даже не представляешь, насколько скоро, — в глазах Реджи виднелся гневный блеск, который мгновением позже сменился холодной решимостью. — Об этом мы поговорим позже. Сейчас есть немного более…важные вопросы, — Окамото казалось, будто Шенезард хотел сказать что-то другое, но он не придал этому значения. — Мой дорогой отец собирается тебя убрать. — Да ну? — Оби приподнял левую бровь в насмешке. — Прости, я бы посмеялся над этой замечательной шуткой, но со временем утратил чувство юмора. — Ты не видишь, — разочаровано сказал Реджи. — И не сможешь. Живешь прошлым, мстишь за прошлое, вот и не понимаешь, что есть зло. Он загнал тебя во тьму и ломает. — Что? О чем ты говоришь? — Окамото был в замешательстве. Он прекрасно владел своими чувствами, но сейчас оказался совершенно неготов к таким загадкам, которые звучали из уст сына босса. Из уст сына босса, который, по словам Кристиана, учится в Лондоне и понятия не имеет о том, чем промышляет семья Шенезард на самом деле! Вся эта ситуация была настолько странной, что хотелось истерически захохотать. — Мы говорим не в том месте, Оби, — Реджи покачал головой и повернулся лицом к залу. Он видел, как многие заинтересованно смотрят на них, пытаясь услышать что-то весьма любопытное, совершенно не предназначенное для их ушей. — Ты хочешь знать о Ra-2 и базе «Blame», я прав? — Как ты… Шенезард поднял руку и заставил Окамото замолчать на полуслове. Он протянул ему визитку и встал, накинув на голову капюшон куртки. — Мы все идем ко дну. Спасение утопающего дело рук самого утопающего, но я предлагаю объединиться и ухватиться за спасательный круг вместе. Реджи снова улыбнулся и, круто развернувшись на пятках, покинул «Кровавый рай». Оби несколько секунд смотрел ему вслед, крепко сжимая в руке визитку туристического агентства, на обратной стороне которой неровным почерком был нацарапан адрес и время. Шенезард назначил ему новую встречу. — На тебе лица нет, — через какое-то время заботливо сказала Рита, вернувшись за стойку. Окамото даже вздрогнул от того, насколько внезапно прозвучал ее голос. В его ушах все еще звенела брошенная Реджи фраза: «живешь прошлым, мстишь за прошлое, вот и не понимаешь, что есть зло. Он загнал тебя во тьму и ломает». Интересно, что это вообще значит?.. — Если Вейсберг доставляет тебе проблемы, ты только скажи, — Оби будто и не слышал Бланшар. Сейчас его голова была забита разговором с Реджи и мыслями о том, что ждет его по адресу, указанному в записке. Это могла быть ловушка, а мог быть единственный шанс узнать ответы на интересующие его вопросы. — Ай, ничего нового, впрочем, — Рита отмахнулась. — Не забивай свою умную головушку ерундой. — Да… — машинально произнес Оби, пряча записку в карман куртки. Под звучный голос Бланшар и солиста группы Калео он раздумывал над тем, какой шаг ему следует предпринять. Больше нет времени медлить, а если принять во внимание слова Реджи о том, что его хотят убрать… Что же, учитывая то, что он копает под босса, это вполне вероятно. Но в одном Окамото был уверен точно: они все идут ко дну. И Кристиан, и Изана… Да и сам он тоже.***
Шираюки привыкла к тому, что каждое утро после пробуждения она проводит в столовой, под аккомпанемент шумных и веселых разговоров обитателей поместья. Каково же было ее удивление, когда этим утром Блеймор застала за завтраком только Марию, которая с наслаждением потягивала чашечку кофе в столь уютной и расслабляющей тишине. Тихо скрипнула дверь, и Леруа повернула свою голову, тепло улыбнувшись девушке. — Ах, Шираюки, это ты, — Мария поставила чашку на стол, — доброе утро. — Доброе, — Шираюки неловко улыбнулась в ответ и села на свое место в конце стола. — А где все? — Заняты поручениями Малколма, — коротко ответила Леруа. Дворецкие предусмотрительно убрали один стул, и теперь Мария могла спокойно передвигаться на инвалидном кресле самостоятельно, не пересаживаясь каждый раз. Вот и сейчас она немного развернула его и уставилась на удивительный вид, что открывался за окном. — Составишь мне компанию? — Да… Конечно — Шираюки поднялась и подошла к Марии, чувствуя, как от напряжения звенит в висках. — Ты когда-нибудь видела что-нибудь более прекрасное? — тихо спросила Леруа, рассматривая цветущие за окном розы. В это время года они уже опадали, и алые лепестки, срываемые ветром, улетали куда-то далеко за пределы этого поместья. — Вчера за ужином я не заметила, но сейчас вижу, что другими стали даже цветы. Они кажутся мне…печальными. — Все изменилось? — Шираюки облокотилась на стол, сложив руки на груди. Мария кивнула. — Очень многое. Я имею ввиду вовсе не косметический ремонт, который сделал Изана после…некоторых событий, и даже не сад, — Леруа приподняла уголки губ в улыбке, — я говорю о людях, которые здесь живут. Они…повзрослели. И я была так счастлива увидеть ребят, что мне до сих пор кажется, будто я сплю. Не верится, что все…почти все, — поправила она себя, — дома. — Но почему? Вы ведь семья — Блеймор навострила уши; у нее возникло такое чувство, будто она не должна пропустить ни одного слова Марии. — В семье тоже бывают разногласия. Тебе рассказывали про Оби? — Леруа склонила голову немного набок, на ощупь отыскав на столе свою чашку. Она пригубила остывший кофе. — Было дело, — Шираюки замялась, не зная, следует ли поведать Марии о разговоре в кабинете Изаны. — Все считают его отступником и предателем. Будто в напоминание о том, как погибли его родители, Оби поджег это крыло, покидая клан. Ирен думает, что Окамото просто возненавидел их из-за случившегося и поэтому устроил это представление…такого мнения, в общем-то, придерживаются почти все. — Но не ты, — заметила Шираюки, и Леруа кивнула. — Нет, я так не думаю. Видишь те цветы? Огромный пожар легко сжег бы весь сад, до последнего лепесточка, и земля вряд ли оставалась бы пригодной для растений. Но он устроил поджог в холле, и лишь после этого пламя перекинулось в эту столовую. Пожарные приехали до того, как огонь охватил поместье и сад, и я, возможно несколько наивно, но полагаю, что Оби сделал это потому, что знал, как много эти розы значили для покойной госпожи Харуто. — Но к чему подобный символизм? Он ведь ненавидит Изану… — пробормотала в неверии Блеймор. — Госпожа Харуто говорила на языке цветов. Сейчас мы видим розы, но по весне она любила садить среди них маргаритки. Маргаритки…это цветы преданности. Они проснутся, когда снова станет тепло, — сказала Мария, и Шираюки, переведя на нее свой взгляд, не смогла удержаться от тихого восхищенного вздоха. Да, лицо Леруа было покрыто красными волдырями и зарубцевавшимися ранами, она сильно щурилась, но девушка улыбалась — совсем беззаботно, с толикой ностальгии во взгляде. Невзирая на внешний вид, Мария была прекрасна в этот момент. — Оби хотел, чтобы все думали так, как думают сейчас. Взращивал ответную ненависть в сердцах тех, кого на самом деле любит. Иначе он бы не уделил внимание такой мелкой детали, как этот сад… Блеймор молча смотрела на кустарники роз, которые покачивались на ветру. Она размышляла над словами Марии, вспоминая личные встречи с Оби. Впервые он вырвал Шираюки из лап Харуки, когда тот пытался покинуть поместье, взяв ее в заложники, а во второй раз провернул этот трюк сам, выманивая Зена. Прошло немало времени, и теперь Блеймор понимала: мир мафии не может быть однозначно белым или черным, у каждого человека есть причина, чтобы совершить тот или иной поступок. Возможно, Леруа права. Возможно, все они видят лишь одну сторону монеты, забывая о реверсе… — Сейчас я смотрю на эти розы и сожалею, что я не просто цветок, — сказала Мария, нарушая повисшую в воздухе тишину. — Почему? — машинально спросила Шираюки. — Потому что они свободны. Ветер волен сорвать эти лепестки и унести куда угодно, далеко-далеко от этого проклятого места. Пока ты цветок, Шираюки, — Мария подняла взгляд на красноволосую, замечая, что в зеленых глазах читается замешательство. — И ты идешь против своего ветра, сворачивая совсем не туда. — Я не могу отступить. Слишком поздно возвращаться назад, — упрямо заявила Блеймор. Мария лишь ласково улыбнулась, протягивая к девушке руку. Она сжала ладонь Шираюки. — Просто будь осторожна.***
В небольшом номере отеля было две односпальных кровати, застеленные клетчатыми покрывалами, обшарпанное кресло, телевизор родом из девяностых, который напоминал Оби пивной живот старого Вейсберга, и простой деревянный стол с выдвижными ящиками. Он прошел в номер, снял пальто и перчатки, кинув их в кресло, и замер, будто громом сраженный, рассматривая одну-единственную картину, которая висела над кроватью. На ней были изображены такие простые, но такие прекрасные…белые маргаритки. Его лицо исказила печальная усмешка. — Ты пришел раньше, чем я ожидал, — закрылась дверь, и Окамото вздрогнул, отмахиваясь от ненужных воспоминаний. Он повернулся лицом к Реджи, который уже успел снять куртку и капюшон толстовки. — Хотел проверить, не ловушка ли это, но не думал, что увижу тебя за час до встречи, — Оби хмыкнул. — Я в этом номере живу, ясное дело, что я буду здесь, — Реджи пожал плечами. — Ты живешь здесь? — Окамото еще раз обвел взглядом номер. Отель этот находился в бедном районе Нью-Йорка, и зная, что стоящий напротив него молодой человек наследник империи Шенезард, ему становилось почти смешно от того, что тот вынужден коротать дни в этом сарае. — Не в Плаза*? — Чем позже отец поймет, что я уехал из Лондона, тем лучше будет для нас всех, — Реджи убрал пальто Оби и повесил его на вешалку, а затем сел в кресло, элегантно закинув ногу на ногу. — Присаживайся, — заметив настороженный взгляд брюнета Шенезард хмыкнул. — Здесь нет ловушек, не нужно быть таким внимательным к деталям. Я пригласил тебя просто поговорить, а не убить. — Жизнь научила меня не доверять людям, — Окамото поджал губы, но сел на застеленную кровать. — Особенно людям из мафии. — Ах, какой ты скрытный! — Реджи хлопнул в ладоши, улыбаясь, однако в следующий миг он посерьезнел. — Это хорошо. Мне нужен такой человек, как ты. — Нужен для чего? — Для того, чтобы уничтожить эту проклятую мафию, — лицо Шенезард потемнело от злости; в голосе была слышна угроза. Оби удивленно выгнул бровь, сложив руки на груди. — Ты же хочешь убить Изану Вистериа, да? Отомстить ему за смерть родителей? — Да кто ты, черт возьми, такой? — с нескрываемой угрозой спросил Окамото. — Ты не ответил на мой вопрос, — Реджи проигнорировал это и склонил голову на бок. — Хочешь убить его или нет? — Хочу, — после минутной тишины сказал Оби, сглотнув вставший в горле ком. Ни один мышц на его лице не дрогнул, но в глазах на мгновение мелькнула печаль. — Тебе когда-нибудь говорили, что ты не умеешь лгать? — вздохнув, спросил Шенезард. — Может, оно и к лучшему. Позволь мне рассказать кое-что весьма любопытное. Кое-что, что, вероятнее всего, в корне изменит твое представление о моем папочке, который так удачно предоставил тебе возможность отомстить, — Реджи встал и подошел к столу. Он открыл один из ящиков и достал две папки: черную и красную. Черная была подписана словом «Blame». Красная — безымянная. — Что это? — Оби взял обе в руки, не решаясь их открыть. Неужели… Неужели это было то, что он так отчаянно пытался найти? — Ответы на твои вопросы, — Реджи махнул рукой и подошел к окну. Отсюда открывался вид на тополь, пожелтевшая листва которого уже почти опала. — Ra-2 это биологическое оружие. «Blame» — база подопытных. — Что за… — хрипло прошептал Оби, открывая черную папку. Его опасения подтвердились: он вновь видел знакомые лица мамы, младшего брата и сестры… — какого черта? — Даже не верится, да? — Шенезард печально улыбнулся, неотрывно наблюдая за тем, как медленно опадают пожелтевшие листья тополя. — Твой отец ставил опыты на собственной семье, и благо, что в то время ты был рядом с Вистериа. Твоя дружба с Зеном оградила тебя от самых страшных последствий этого оружия. — Мой… отец? — в неверии повторил Окамото. — Что за шутки, Реджи?! — выкрикнул Оби, захлопнув папку. Он отбросил ее на кровать и резко встал. — Ты думаешь, я в это поверю? — Конечно, ты в это поверишь, — Шенезард невозмутимо посмотрел на брюнета, приподняв уголки губ в улыбке. — Знаешь, я уже два года барахтаюсь в этом дерьме, пытаясь понять, что происходит. Смерть дядюшки Ивана навела меня на очень интересную мысль, и вскоре я понял, что барахтаюсь не один. Той ночью я увидел тебя. — Какое совпадение, — с сарказмом ответил Окамото. — И как же ты узнал меня? — Думаю, мне стоит начать издалека. Видишь ли, отец наивно полагает, что может оградить меня от мира мафии. Думает, что я невинный наивный ягненок, — Реджи хмыкнул, — и искренне верит в то, что ему под силу править Нью-Йорком. — Это похоже на него, — Оби кивнул в подтверждение. Он слишком часто слушал бравады Кристиана о том, что Нью-Йорк — его город. И сам же приложил немало усилий для того, чтобы это действительно было так… — Папа был так увлечен работой, что и не заметил, как его сын повзрослел, — Реджи меланхолично уставился в одну точку, — ведь он будто вычеркнул меня из своей жизни. — И что теперь? Ты хочешь убить его из-за обиды? — спросил Оби, нарушая повисшую в воздухе тишину. Шенезард поднял голову и встретился взглядом с янтарными глазами брюнета. — Я не хочу убивать его. Я хочу его остановить, но папа слишком ослеплен жаждой власти и ненавистью к Вистериа. Изана эту жизнь не выбирал: он сражается только потому, что хочет жить и защитить то, что ему дорого. А папа… Ты и сам знаешь. Ты ведь киллер, работающий на него. И в этой шахматной партии ты вовсе не пешка, как многие, а ладья, — Реджи прикрыл глаза на несколько секунд и расслаблено откинулся на спинку кресла. — Он погубил тысячи жизней. Сотни невинных купались в своей крови просто потому, что Кристиан Шенезард так развлекался. Вот так справедливость, ха! — И поэтому ты… — Да. Я хочу сломать это колесо, Оби, — устало произнес Реджи. — Дядюшка Иван тоже хотел. Это он рассказал мне и о Ra-2, и о «Blame»…И про твою семью тоже. Мне потребовалось время, чтобы разобраться с делами в Лондоне и вернуться сюда, в Нью-Йорк. Но союзников у меня нет, поэтому приходится осторожничать. — Тогда почему ты не пошел к Вистериа? — озадачено спросил Окамото. — Я думал, ты не глуп, но, как мне кажется, все еще не понимаешь, насколько эта ситуация не простая. Если папа узнает, что я здесь, меня ждут большие неприятности. Вспомни, что было, когда в доме Вистериа появилась новая девушка. Не ты ли шпионил за ней? — Ты даже это знаешь, — Оби прищурился, но впервые в его взгляде мелькнул интерес. — Нет союзников, буквально выживаешь в Нью-Йорке, совсем еще юный и без связей в мафии, но осведомлен обо всех и вся. Не потрудишься объяснить, как так? — Не обязательно иметь союзников, чтобы выживать, или быть частью мафии, чтобы знать так много. После смерти дядюшки Ивана в офшорах остался его тайный счет с кругленькой суммой, к которому у меня есть доступ, а мое природное обаяние покорило одну милую, наивную и весьма покорную девочку, которая любезно принесла мне эти документы и иногда рассказывает о своем «ублюдочном начальнике». — А ты не боишься, что Эмма узнает тебя? — Оби хмыкнул, быстро сопоставив все факты. — Она не может узнать того, кого не знает, — Реджи пожал плечами. — Вот почему я нашел тебя. Это было совсем не сложно, учитывая то, что ты начал вынюхивать информацию, которой я уже обладал. Только тупой не сопоставил бы и ночную вылазку, и это… У тебя есть еще какие-то вопросы, прежде чем мы перейдем к сути дела? — Всего один, — Окамото отвел взгляд и посмотрел в окно. — Откуда ты знаешь, что Кристиан собирается убрать меня? Сам говоришь, что я ладья, а не пешка, которую легко заменить. Таких фигур так просто не лишаются. — Это рокировка, Оби, — любезно пояснил Реджи. — Он знает, что ты копаешь под него, поэтому отведет от себя подозрения в деле Ренарда с помощью твоей смерти и вновь укроется в этой тени от шаха. Ты не смог убить Зена, и Изану убить не сможешь, поэтому это лишь вопрос времени. — Я… — Оби вздрогнул, не зная, что ответить. Два долгих года он искренне верил в то, что Изана погубил его семью; в то, что Кристиан — его господин и самый лучший друг — направляет туда, куда нужно. Окамото не особо задумывался над целью своей службы, да и зачем? Убивай и получай награду — вот и все, что должен знать киллер. Что стало с ним теперь? Куда идти дальше, кому в этом мире верить?.. — Рекомендую ознакомиться с содержимым красной папки. Это копия дневника твоего отца. Занимательная вещь, на самом деле. Я будто прочувствовал весь путь от желания защитить семью и возвысить ее к настоящему безумию. — Откуда… — Оби умолк, когда внезапно раздался знакомый рингтон. Он достал из кармана джинсов телефон и замер, когда увидел имя звонящего. — Алло? — Ах, Оби, — голос Кристиана звучал немного глухо из-за классической музыки, что играла на фоне. — У меня появилась для тебя работенка. Загляни ко мне в офис завтра утром, нужно обсудить детали. Слишком любезно звучал голос Шенезард в тот момент. Он был похож на довольного кота, который мурлыкал после поедания сливок. — Конечно, господин, — но Оби оставался покорным и хладнокровным до конца. Окамото сбросил звонок, вернул телефон в карман джинсов и, взяв в руки обе папки, подошел к вешалке за своим пальто. — Кстати, забыл тебе сказать, — Реджи остановил его у двери, — в четверг у нас назначена встреча в ресторане «Алма». — С кем? — Оби обернулся и вопросительно вздернул левую бровь. — Один мой хороший знакомый тоже на дух не переносит папу. Но пусть это для тебя останется загадкой, — Реджи кротко улыбнулся, — тебе ведь есть о чем подумать. Окамото не стал утруждать себя ответом и молча вышел из номера. Реджи был прав: сейчас ему предстоит обдумать полученную информацию, переварить все и понять, что делать дальше. Думать на несколько дней вперед смысла не было — еще неизвестно, как долго он будет оставаться в живых.***
— В эту пятницу мы едем с тобой за город, — сказал Зен, постукивая костяшками пальцев по спинке соседнего стула. — А? — Шираюки подняла свою голову, оторвавшись от чтения. За последние две недели библиотека стала их убежищем, где молодые люди укрывались от пристального внимания обитателей поместья. Здесь они обсудили многое, включая подготовку к предстоящей «Большой гонке». Вот и сейчас Вистериа завел очередной разговор о ней. — Буду учить тебя водить. — Но я умею водить, у меня даже права есть, — возмутилась Блеймор, но Зен осадил ее жестом руки. Он мягко улыбнулся, отрицательно качая головой. — Дорогуша, то, что у тебя есть права вовсе не значит, что ты умеешь водить. Видишь ли, езда на «Большой гонке» немного отличается от езды по Нью-Йорку. — И чем? — Шираюки захлопнула книгу и, подперев рукой подбородок, хмурым взглядом окинула блондина. — Скоростью, — небесно-голубые глаза Зена опасно сверкнули. В тот момент он напомнил Блеймор хищника, который вышел на охоту. — И автомобилями. Мы поедем не на какой-нибудь развалюхе из двухтысячных, а на Aston Martin One-77. — Мне это ни о чем не сказало, но, полагаю, машина дорогая, — Шираюки вздохнула и отвернулась. За окном уже сгустились сумерки, но на небе виднелась прекрасная бледно-желтая луна. Сегодня было полнолуние. — Не боишься, что я ее… Эм… — Расхреначишь? Да нет, — Зен пожал плечами. — Ведь я буду рядом…как и всегда. Блеймор показалось, будто температура в библиотеке стала выше на пару десятков градусов. Она отчетливо чувствовала, как краснеют ее щеки, поэтому в попытке скрыть это от парня подошла к окну, и, распахнув его, сделала глубокий вдох. — Я…Эм, спасибо, — спустя какое-то время произнесла Шираюки, нарушая тишину. Зен все это время наблюдал за ней: за тем, как легкий ветерок, в котором уже отчетливо ощущались морозные нотки, играет прядями ее волос; за тем, как она неуверенно теребит рукав толстовки. Вистериа тоже встал со стула и подошел к ней, устремив свой взгляд на прекрасную луну. — Нет, это я должен благодарить тебя. — Ты? — смешок сорвался с губ Шираюки. — За что? — она посмотрела на Зена, и он, чувствуя на себе чужой взгляд, повернул к девушке голову. Легкая улыбка, блуждающая на его устах, была так обворожительна, что щеки Блеймор вновь заалели. — Когда-нибудь ты поймешь, за что, — он поднял руку и смахнул несколько прядей волос с лица Шираюки. Его тонкие пальцы сместились на щеку, поглаживая нежную кожу. — А пока лучше отдохни. Нет нужды читать все эти книжки о гонках или оружии. Ничто не научить тебя лучше, чем практика. — Руку свою убери, — заметила Блеймор, однако, невзирая на напускную злость в своем голосе, уголки губ красноволосой были приподняты в смущенной улыбке. — Уже убрал, — Зен поднял обе руки, будто капитулируя. — Жаль, конечно, что ты так холодна ко мне, — сокрушенно прошептал он, качая головой, — я ведь завтра уеду на целых два дня, ты же соскучиться успеешь по моим прикосновениям! — Ой ли, — Шираюки щелкнула языком и отвернулась, закрывая окно. — Идем уже, страдалец. — Куда это? Будем нежиться в объятиях в попытках насытиться обществом друг друга на эти два долгих дня? — Как был Господином Придурком, так и остался, — Блеймор расхохоталась. — Лично я иду пить кофе. Буду рада, если ты составишь мне компанию. Вдруг и вправду заскучаю за эти два дня, а? — Это сделает меня самым счастливым мужчиной на планете, — серьезно заявил Зен, пока они спускались по лестнице. — Да ты что? Если мне не изменяет память, вчера ты сказал, что самым счастливым мужчиной на планете тебя сделает убийство Мидира*, — Шираюки закатила глаза. — Ну вот видишь, как мало мне нужно, чтобы быть счастливым? Я это считаю достоинством, — блондин хмыкнул, открывая перед Блеймор дверь в трапезную. — Твое главное достоинство — дебилизм. Серьезно, — сказала Ирен, краем уха уловив обрывок разговора, — это делает тебя веселым и бесшабашным. — Жаль, что даже с такими замечательными качествами мне далеко до тебя, — не без сарказма огрызнулся Зен, отсалютовав Миллер. Ирен как раз закончила ужинать в компании Марии, и они вместе спокойно коротали время, пока в трапезную не ворвался настоящий беспокойный вихрь в виде пререкающихся молодых людей. — Язык у тебя острый, а вот подколы — детские, — заметила Леруа, приподняв краешки губ в улыбке. — Научись уже язвить нормально. — Ну прям ножом по сердцу, Мария, — Зен цокнул языком и занял место во главе стола. Шираюки по привычке села напротив него. — Зато честно, — ответила та, пожимая плечами. Снова воцарилась спокойная, уютная атмосфера, которая помогла Блеймор расслабиться. Она улыбалась и смеялась вместе со всеми, а чуть позже к ним присоединились Чарли и Малколм, которые буквально сделали этот вечер незабываемым своим предложением сыграть в…мафию. На какое-то время Шираюки и вовсе забыла, где она находится и что ее ждет. Под веселый гомон к концу подошел вторник…***
В кабинете Кристиана было светло и чисто. Эмма прибралась на столе, убрала пустые бутылки из-под элитного алкоголя и вернула книги, которые часто читал босс, на полку. Оби заметил это сразу, как только вошел. — Ах, вот и ты, — Кристиан услышал, как тихо закрылась дверь, но даже не обернулся, продолжая смотреть на вид за окном. В его руках, заведенных за спину, Оби увидел белый листок. — Присядь. Окамото молча повиновался. Он расстегнул свое пальто и сел на диван. — До начала «Большой гонки» осталось три недели. У меня есть для тебя особое поручение, и в этот раз оно имеет четкие временные сроки, — Кристиан опустил руки, развернулся и подошел к Оби, протягивая ему листок. Это была фотография, на которой кто-то запечатлел четверых: Зена Вистериа, Шираюки Блеймор и чету Леруа. Окамото даже вздрогнул, когда увидел знакомые лица. — Что такое? — Простите? — Оби взял фотографию и посмотрел на Шенезард. Мужчина ухмыльнулся. — Нет… Нет, ничего, — Кристиан сложил руки на груди и вернулся к окну. — Леруа вернулись в Нью-Йорк. Кажется, Изана всерьез намерен забрать и уничтожить чип. — Если Вы не хотите его отдавать, почему бы просто не извлечь чип и не спрятать в более надежном месте? — спросил Оби. — Что-то я не припомню, что разрешал тебе задавать вопросы, — спокойно ответил Кристиан, но в его голосе скользила странная улыбка. — Не волнуйся, никто из твоей «семейки» не пострадает. В этот раз твоя цель не клан Вистериа, — Шенезард умолк, выдерживая драматическую паузу: — убей девчонку. — Разве ее смерть что-то значит для Вас? — от удивления брови Окамото взметнулись вверх, но голос оставался ровным и беспристрастным. — Это уже не твоя забота. У тебя есть четыре дня, Оби, и в твоих же интересах выполнить порученную работу безупречно. Иначе…будет иначе, — Кристиан встал вполоборота и посмотрел на киллера, который изучал фотографию. — Увидимся в субботу.