***
Шираюки выбралась из автомобиля вслед за Зеном и в тот момент над их головами пролетела стая воронов. Громко каркая, они скрылись где-то в лесу, и Блеймор вздрогнула от того, насколько зловеще это было. — Ну здравствуй, мой дорогой друг, — Оби снял темные солнцезащитные очки и, кинув их в салон, захлопнул дверцу кенигсегга. — Давно не виделись. — Сядь в машину, — Зен слегка повернул голову в сторону Шираюки. Голос Вистериа оставался ровным, выражение лица было сосредоточенным, но Шираюки знала его достаточно, чтобы понимать — он взволнован. Холодная решимость говорила о серьезности ситуации. — Она останется, — возразил Оби, расслабленно облокотившись на капот своего автомобиля. Взгляд его янтарных глаз был направлен точно на Шираюки. — Это ее не касается, — в порыве гнева Зен сделал несколько шагов навстречу к Окамото, но тот лишь покачал головой, и блондин остановился, крепко сжимая кулаки. — Ее это касается в первую очередь. Думаю, вам стоит знать, что Кристиан отдал приказ убить мисс Блеймор, — Оби поднял взгляд на своего старого друга, улыбаясь краешком губ, — и это должен был сделать я. — Тогда ты весьма наивен, если правда думаешь, что я позволю этому случиться, — Зен рассмеялся, но смех этот был похож на ледяную вьюгу. — Советую убраться отсюда поскорее. — Вынужден проигнорировать твой совет, — Окамото сложил руки на груди. Он устремил взгляд вдаль: на линии горизонта появился Lamborghini Veneno, за ним — красный Porsche и черный Ferrari. — А, вот и остальные. Хорошо. — Иди сюда, — Зен подозвал Шираюки почти шепотом, но в его голосе было столько злости, что по спине Блеймор невольно пробежало стадо неприятных мурашек, вызванных чувством страха. Она повиновалась, и Вистериа спрятал девушку за спиной. — Что бы здесь не случилось — не ввязывайся. Простой кивок стал ответом. Шираюки слишком хорошо помнила, что Оби сделал в прошлую их встречу, и она до дрожи в коленках боялась, что сейчас история повторится. Что люди, которые дороги ей… Пострадают. — Он пришел за мной, — едва слышно сказала Блеймор, — это тебе не стоит ввязываться, — девушка неосознанно вцепилась в рукав куртки Зена. Вистериа ничего не ответил. Он услышал, как три дорогих автомобиля останавливаются позади Aston Martin One-77, и обернулся. Спустя мгновение из Porsche выбралась Ирен, лицо которой приобрело убийственное выражение. Миллер крепко вцепилась в дверцу машины, будто только она удерживала девушку от необдуманных поступков. — Ты… — Я, — Оби спокойно кивнул, но на долю секунды выражение его лица утратило обычную холодность, уступая место глубокой печали. Однако брюнет тут же взял себя в руки, и Шираюки оставалось только гадать, не померещилось ли ей. — Ты даже не представляешь, что я сделаю с тобой, — кажется, такой простой ответ Окамото просто снес все рамки в сознании Ирен, оставляя лишь стойкое желание уничтожить подонка, который вальяжно прислонился к кенигсеггу. — О, ты будешь умолять меня о смерти! — Миллер кинулась вперед, но вовремя подоспел Малколм, который успел удержать сестру. Он крепко вцепился в ее плечи, но адреналина в крови девушки было так много, что на помощь вынужден был придти и Чарли. Вдвоем им удалось кое-как зафиксировать Ирен. — Ничего не меняется, — впервые Шираюки видела, как Оби улыбается — хотя едва ли приподнятые в горькой усмешке губы можно назвать улыбкой. — Тебе лучше не язвить, — посоветовала Кэт. Она подошла ближе, сложив руки на груди. — Давай к делу. Не думаю, что волк готов прыгнуть в клетку к голодным львам по собственной воле. — Долгое время питал к тебе не самые приятные чувства, но сейчас даже поблагодарить хочу, — Оби посмотрел на нее и немного склонил голову, — конечно, я приехал сюда не ради того, чтобы на огонек заглянуть. И даже не ради того, чтобы убить мисс Блеймор, — тон его голоса не изменился, но отчего-то Шираюки показалось, будто в его взгляде есть толика сожаления. — Я хотел поговорить с вами об Ra-2. Воцарилась оглушающая тишина. Даже Ирен перестала брыкаться, и единственным источником шума на автодроме был лишь шелест листвы деревьев, который едва можно было расслышать на трассе. — С каких пор Кристиан так щедр на информацию для своих шахматных фигур? — Зен сам нарушил тишину. На его лице заиграли желваки, а тон голоса был недвусмысленно предупреждающим. — Господин Шенезард, увы, не был так добр, — Оби отрицательно покачал головой. — Не имеет значения, откуда я знаю об этом оружии, важен лишь сам факт. Помимо вас в этом мире есть еще люди, готовые оказать помощь и уничтожить чип, и я просто хотел, чтобы ты знал, — Окамото на секунду замолчал, выдерживая драматическую паузу: — я вхожу в их число. — Хочешь убедить меня в том, что предал его? Это смешно! — Вистериа рассмеялся и подошел к Оби, взяв того за грудки. — Хотя, я уже понял, что твоя преданность ничего не стоит… Возможно, именно поэтому тебе здесь не рады, как думаешь? — Ты понятия не имеешь, что стало причиной для моего предательства, — брюнет отвел чужие руки и сузил янтарные глаза, в которых виднелся проблеск злости. — Можешь спросить у брата, если будет интересно. — Причем здесь он? — подала голос Ирен. Она высвободилась из хватки Малколма и Чарли, оправляя одежду. — Не пытайся оправдать свое предательство тем, что Изана делал во благо! — Он этого не знал, — тихо сказала Шираюки, и шесть пар глаз устремили взгляд на нее. — Что? — кажется, в голосе Миллер появился настоящий ужас. — Нет, ты же не хочешь сказать, что Изана мог принести такую жертву?.. — Именно так он и сделал, — отозвался Оби. — Не думал, правда, что кто-то об этом узнает. Изана ведь благородство в чистом виде, пусть же этот образ будет одним для всех! — Окамото расхохотался. — Он сделал это ради тебя, — повысила голос Шираюки, — ты важен для него! — Мисс Блеймор так много знает о мире, в котором живут ее друзья, верно? — лицо Оби стало вновь беспристрастным. Это был худший упрек из всех тех, что довелось слышать Шираюки на протяжении жизни. — Я не это… Будто гром средь ясного неба раздался выстрел. Шираюки замолчала, наблюдая за тем, как Оби резко падает на землю, и оставалось только гадать, жив ли он. Блеймор ошарашено замерла, но Зен вывел ее из ступора, крепко хватая за запястье. Он потащил ее к Aston Martin One-77, но Ирен перехватила руку подруги и Вистериа только кивнул ей. Миллер кинулась к красному Porsche и открыла дверцу машины. — Ты помнишь, что обещала мне? — череда выстрелов стала беспрерывной, она делала из кенигсегга решето. Был слышен звон разбитого стекла, громкий крик Малколма и Зена. — Садись в машину и уезжай в сторону города. Проедешь под водопадом в лесу и свернешь налево, поняла меня? — А ты… — попыталась запротестовать Шираюки, однако Ирен едва ли не насильно впихнула подругу на водительское сидение. — Я прямо за тобой, прикрою тебя. Давай же, нужно убираться отсюда! — девушка закрыла дверцу, хлопнула по крыше, призывай действовать, и побежала в сторону машины Зена. Только сейчас Блеймор увидела, что за поворотом был припаркован джип, за которым было двое мужчин. Именно они вели обстрел по автомобилю Оби из штурмовых винтовок. Немного поодаль был еще один дорогой с виду черный автомобиль, возле которого стояла молодая темноволосая девушка в черном плаще. В ее руках был пистолет, но она казалась безучастной, только наблюдая за перестрелкой, перекидываясь словами с высоким сильным мужчиной в кожаной куртке, который был похож на медведя. На много миль отсюда не было ни единой души, и лишь вороны, всполошенные свистом пуль, взлетели в небо, громко каркая. Шираюки вслушивалась в этот шум и понимала, что ее руки дрожат, а тело поддается панике. Нервными движениями она завела Porsche и сдала назад, разворачивая автомобиль в противоположную от неизвестных людей сторону. Блеймор хотела остаться здесь и помочь, но впервые четко и ясно осознала — стать частью этого мира значило умереть, если ты ничего не стоишь. Она с ужасом наблюдала за тем, как пытаются пережить шквал пуль ее друзья, хотя большинство из них летело в Koenigsegg Agera R. Оби не мог подняться и сесть в свою машину, его буквально окружили осколки стекла и летящие пули, которые вскоре непременно достигли бы цели. Зен и Чарли в это время открыли ответный огонь, прячась за желтым ламборгини, а Кэт и Малколм последовала их примеру низко склонившись за дверцей Ferrari. Только Ирен села за руль белого автомобиля Вистериа, ожидая, пока Шираюки тронется с места, чтобы прикрыть ей спину. Окамото не был важным человеком в ее жизни — в сущности, она знала его лишь по рассказам. Он доставил и ей, и Зену столько неприятностей, причинял людям боль…и причинил столько боли себе по собственному незнанию. Его сердце долгое время питала ненависть и месть, что была целью существования, но сегодня он приехал сюда совершенно иным. Это был не тот Оби из клуба… Это был незнакомый ей юноша. Она не знала его, это чистая правда. Но знала о нем, и оттого желание защитить человека, который просто свернул на жизненном пути не туда, победило инстинкт самосохранения. Ирен буквально умоляла Шираюки ехать. Это она и сделала, но интерпретируя по своему. Вместо того, чтобы направить красный автомобиль вперед, Блеймор дала задний ход, подъезжая к Оби. Одна из пуль тут же разбила тыловое стекло, поэтому девушка пригнулась, крепко цепляясь руками за руль. Благо, что Окамото оказался расторопным, и ему потребовалось всего несколько мгновений, чтобы влезть на заднее сидение. Он даже не успел закрыть дверцу, как Шираюки уже сорвалась с места. В боковом зеркале красноволосая видела, что Aston Martin One-77 последовал за ними. — Ты как? — спустя несколько секунд спросила Блеймор, кинув взгляд в зеркало заднего вида. На заднем сидении в осколках стекла лежал Оби — он сильно морщился и крепко прижимал руку к левому плечу. Тыльные стороны его ладоней, щеки и даже шея были покрыты мелкими порезами, а на плече уже проступило кровавое пятно, заставляя черное пальто влажно блестеть. — Жить буду, — он застонал, усилием воли заставляя себя подняться. — Зачем ты спасла меня? — Может быть ты и заслуживаешь смерти, но уж точно не такой, — голос Шираюки дрогнул. — Спасибо, — тихо пробормотал Окамото. Его глаза закатились, и он, кажется, потерял сознание. Девушка не на шутку испугалась, и отчего-то вести машину стало сложнее в разы — руки нервно дрожали, на лбу выступила испарина, дыхание сбилось. Не хотелось верить в то, что все это реальность, и она молилась, чтобы проснуться. Но это не был сон. Всего лишь кровавая, жестокая, беспощадная реальность, которая заставила Блеймор как никогда ясно уразуметь одно: смерть ходит по пятам за всеми ними. То, что повторяла Ирен, не должно было стать для нее таким потрясением, но в одночасье принять такой исход событий было невыносимо тяжело. Ей всегда казалось, что все плохое случится когда-то потом, на «Большой гонке», и вот теперь еще утром счастливый день превратился в кошмар наяву. Она не хотела думать о той перестрелке. Не хотела думать о Кэт, Чарли, Малколме…и Зене. Ее безумно страшила одна лишь мысль о том, что он снова окажется ранен или, что еще хуже, погибнет. На землю плавно опускались сумерки. Они ехали около двадцати минут, и по всем подсчетам Блеймор вскоре дорога выведет их в сторону моста под водопадом. — Нас преследуют, — негромко сказал Оби, но Шираюки все равно подскочила на месте от неожиданности. — Не отвлекайся от дороги, Ирен наверняка что-то придумает, — Окамото наблюдал за Aston Martin One-77, на пятки которому наступал тонированный Bugatti Chiron. Блеймор решила последовать его совету и с силой вдавила педаль газа в пол. Они выберутся отсюда. Сейчас нужно просто вернуться домой, под защиту поместья, и найти общее решение проблемы. А еще помочь Оби, который бледнел с каждой минутой, проведенной в автомобиле. — Ты не ожидал этого? — Я лишь предполагал, что скоро появится новая фигура в этой партии, — Окамото слабо качнул головой. Внезапно в его голове, будто кадры из фильма, замелькали воспоминания о вчерашнем вечере: милая девушка в красивом неброском платье, ее смущенное личико, обаятельная улыбка…и руки под столом на долю секунды. — Она поставила прослушку. Твою мать, — чертыхнулся Оби, тыльной стороной ладони вытирая кровь с правой скулы. — Я навлек это дерьмо на всех нас, черт возьми, — от злости парень до хруста сжал кулаки. — Мы справимся, — уверенно сказала Шираюки, но тем самым она пыталась убедить скорее себя, нежели Оби.Cézame Trailers — The Path of Silence
Они ехали молча еще несколько минут. Когда Блеймор миновала резкий поворот, впереди показался каменный мост, проходящий прямиком под водопадом. Это зрелище было действительно красивым, особенно на фоне заката, который окрашивал воду в насыщенно оранжевый цвет, отражая такое же небо, блекнувшее с каждым мгновением, будто художник рукой стирал с холста масла. Красный Porsche был на мосту, и на секунду Шираюки отвлеклась, кинув взгляд на боковое зеркало. Ирен ловко маневрировала, не позволяя преследователям проехать вперед, но Bugatti Chiron не отставал, вторя каждому движению Миллер. Должно быть, за рулем того автомобиля был настоящий профессионал, и им придется постараться, чтобы сбросить «хвост». Блеймор едва успела довести эту мысль в своем сознании до конца, как раздался дикий визг шин. Бугатти задел правое колесо Aston Martin One-77 и Ирен потеряла управление — на долю секунды, но этого оказалось достаточно, чтобы ее машину занесло. Миллер пыталась выкрутить руль, но сделать это из-за большой скорости было нереально. Шираюки с ужасом наблюдала за тем, как знакомый белый автомобиль взлетает в воздух на несколько метров, проворачивается, сбивая на своем пути фонарь и каменную ограду моста, и падает. — Нет… Нет. Нет! Нет, нет, нет!!! — отчаянно закричала Шираюки. Она резко дала по тормозам, едва не впечатавшись в руль лбом. Спустя несколько секунд пришло осознание, и красный Porsche тут же сдал задним ходом.«Когда белое солнце засияет, кромешную ночную тьму поглотит кровавый рассвет.»
— Почему… — беззвучно шептала Шираюки, останавливаясь неподалеку от машины Ирен. — Почему?! — Ты погибнешь, если пойдешь туда! — прикрикнул Оби, хватая Блеймор за плечо. Из Bugatti Chiron вышел мужчина, похожий на медведя, который в правой руке крепко сжимал пистолет с глушителем, а вслед за ним грациозно выбралась темноволосая девушка в плаще. Шираюки было чертовски плевать на все. Она хотела только одного — спасти Ирен, но где-то на периферии сознания понимала, что Миллер не могла выжить после такого кювета. Эта мысль разрывала сердце, и красноволосая завыла от невыносимой душевной боли, дернувшись в сторону дверцы. Нужно было хотя бы попытаться!.. — Блеймор! — казалось, что Оби прилагал какие-то титанические усилия, удерживая девушку на месте. Его раны не переставая кровоточили и он слабел с каждым мгновением, поэтому спустя несколько долгих секунд его пальцы разжались и Шираюки получила возможность сбежать. Только она сидела на месте, крепко вцепившись в ручку дверцы.«Когда время придет, ты должна пожертвовать огненным пламенем…»
Шираюки больше не билась в истерике и не кричала, пытаясь освободиться, ведь слова Ирен звучали в ее голове так громко, будто она стояла прямо над ней и повторяла, повторяла, повторяла… Раз за разом, одно и то же. Aston Martin One-77, превратившийся в факел, преследователей больше не волновал. Время, тянувшееся будто в замедленном режиме, вновь возобновило свой ход. Блеймор видела, как поднимается рука мужчины, похожего на медведя. Видела, как сардоническая улыбка исказила его лицо. Шираюки не смогла бы спасти Ирен. Если бы только это она была за рулем этого чертового автомобиля, как и должно было быть. Если бы только Зен не потащил ее тренироваться на этот автодром. Если бы она не вернулась за Оби, а покинула то проклятое место сразу, их никто не догнал бы. Если бы только она…не ввязалась в эту игру.Так много было этих чертовых «если бы».
Но она еще могла спасти Оби. Сейчас парень позади нее, вцепившийся в ее плечи скорее для собственной опоры, нежели чтобы удержать девушку, мог выжить, если доставить его в какой-нибудь госпиталь и остановить кровотечение. Он уже потерял так много крови, что весь салон в ярком отсвете огня и насыщенно-оранжевого заката заблестел неприятным алым цветом, который в подсознании Шираюки стал вызывать животный страх.«…иначе погибнут сотни тысяч невинных. Обещай мне.»
Раздался выстрел, и если бы Оби не был научен горьким опытом и не обладал такой сноровкой, пуля проделала бы дыру в его голове, но она пролетела в нескольких сантиметрах от Шираюки. В ту же секунду Porsche сорвался с места, оставляя горящий автомобиль и киллеров позади. Несколько выстрелов раздались им вслед, но лишь повредили правый задний фонарь. «Прости. Прости… Прости меня, Ирен.» «Белое солнце» засияло. Ночную темноту охватил «кровавый рассвет». Шираюки принесла в жертву огненное пламя, так поразительно напоминавшее густые локоны волос Миллер. Ее видение больше не было «просто видением». Это стало настоящим.***
CLANN — Once Again
В Токио был полдень. Еще вчера безоблачное небо, поражавшее Изану кристальной голубизной, сегодня затянуло тучами, и он не видел ни единого намека на лучик света. С самого утра шел сильный ливень, который стоял непроглядной стеной, и Вистериа подумывал над тем, чтобы немного вздремнуть, ожидая начала заседания совета директоров одной из крупных компаний, которая по итогу могла стать ценным союзником на востоке. Но отчего-то ему не спалось. Изана стоял у панорамного окна и крепко сжимал в руке медальон Ирен, который она отдала ему перед отъездом. Кажется, он открыл его уже в тысячный раз, но улыбка вновь сама собой образовалась на лице. Теплое чувство привязанности грело душу, а то, что эта сделка была последней, и вскоре ему предстояло вернуться домой, по-настоящему радовало. Вистериа чувствовал себя счастливым. Скоро он будет свободен. Внезапно медальон в руке будто потяжелел в несколько раз. Изана закрыл его и вернул в карман черных строгих брюк. Он поправил галстук, запонки на рукавах рубашки и расправил плечи. Его ждет последнее испытание, и речь шла вовсе не о заседании. Кристиан Шенезард был финальной целью, главным боссом в мире враждующих мафий, которого предстояло одолеть. Вистериа планировал сделать это не только с помощью финансового подъема своего холдинга, но и благодаря победе на «Большой гонке». Как только чип окажется в его руках, он сможет устранить главную помеху, и жизнь, которая раньше казалась недосягаемой…перестанет быть мечтой. Именно это мотивировало его, заставило открыться второе дыхание, все это время помогало идти дальше с высоко поднятой головой. А осознание того, что где-то в конце этого пути ждет Ирен, только подгоняло. Завтра вечером он будет в Нью-Йорке. Приедет в поместье с букетом белых лилий, ее любимых цветов, в руках. Вернет Ирен медальон, крепко обнимет и скажет то, что долгое время держал под замком своих чувств, делая вид, будто между ними ничего никогда не было и нет.***
Автомобиль выглядел потрепанным. Разбитое тыловое стекло и задний фонарь, следы от пуль и кровь в салоне… Шираюки не могла выносить это зрелище, поэтому она предпочла не возвращаться в Porsche, а сесть на ступеньки около госпиталя. Оби уже увезли в реанимацию, и ей пришлось подписывать десятки листов, попутно сочиняя какую-то несуразную историю о аварии. Врачи были не особо требовательны к объяснениям, поэтому через двадцать минут Блеймор оказалась на улице, где смогла немного проветрить голову. Сейчас она просто сидела, бездумно рассматривая звезды на небосводе, которые вскоре скрылись за облаками, уступая право сиять этой ночью небоскребам Нью-Йорка. Мимо проходили люди, которые с интересом поглядывали на девушку и ее заплаканное лицо, но никто не приближался к ней. Шираюки даже не знала, сколько времени прошло. Блеймор вцепилась в свои растрепанные волосы и принялась раскачиваться взад-вперед, будто пытаясь с помощью физической боли замять душевную. Хотелось выть и кричать, биться в истерике…а она просто сидела, кусая губы в кровь. «Ну же, просыпайся… Пожалуйста, просыпайся!» — звенело в голове девушки, но эти мольбы были тщетны. От мыслей ее отвлек звонок телефона в кармане куртки. Дрожащей рукой Шираюки вытащила смартфон, который не так давно подарила ей Ирен, и слезы отчаяния хлынули с новой силой. — Шираюки? Это ты? — голос Зена прозвучал опустошенно и сдавленно. Девушка только всхлипнула, не в силах что-то произнести. — Хвала небесам, ты жива… — Ирен… Ирен, она… — срывающимся голосом произнесла Блеймор, пытаясь унять свою дрожь. Красноволосая крепко обняла себя одной рукой. — Знаю. Успокойся и скажи, где ты сейчас, я приеду за тобой. — В госпитале Нью-Йорк Коммьюнити. Оби тоже здесь. — Будь там, я скоро приеду. И не двигайся с места, прошу, — Зен сбросил звонок. Шираюки только сейчас поняла, что это не первый пропущенный звонок от Вистериа, и чувство вины разрослось в ее груди еще сильнее. Было так чертовски холодно — середина ноября, как никак. Подул ледяной ветер, а спустя несколько мгновений начался сильный ливень. Блеймор не хотела двигаться от слова совсем: тело ее было таким вялым и слабым, что она едва нашла в себе силы встать и побрести под козырек госпиталя. Запах больницы был так ощутим даже здесь, что ее желудок свело и остатки утреннего завтрака едва не оказался на парадном входе. Девушка прижала тыльную сторону ладони к губам и закрыла глаза. Минуты тянулись медленно. Шираюки прислонилась к белой стенке госпиталя, вслушиваясь в монотонный звук дождя. Она будто слышала каждую капельку, которая разбивалась о землю, и казалось, словно небо, как в самых клишированных историях, плачет вместе с ней об утрате. Ей хотелось, чтобы это было именно так. Она почувствовала чужое присутствие. Человек подошел к ней. Блеймор даже не нашла в себе сил испугаться — хотелось просто раствориться в темноте, забыть о боли хотя бы ненадолго, утешиться… Она нашла это утешение в теплых объятиях Вистериа, который тут же крепко прижал девушку к себе, поглаживая по голове. Его одежда немного промокла, но руки были горячими. А еще от него так сильно пахло свежей кровью, что это вынудило Шираюки распахнуть глаза и изучить кровавые разводы на плечах и рукавах. — Не хочу в это верить, — хрипло шептала девушка, ослабевшими руками цепляясь за куртку Зена. — Я не хочу в это верить! — упрямо повторила она чуть громче. — Люди умирали веками, люди умирали миллионами. Люди будут умирать веками и миллионами, — снова повторил Вистериа так странно позабытые слова, которые некогда говорил ей в день смерти Харуки. — Я это знаю, я следую этой аксиоме, но я… Он замолчал на полуслове и объятия стали еще крепче. Зен знал Ирен задолго до того, как в поместье появилась Шираюки, и Блеймор боялась представить, каким ударом для него была ее смерть. Смерть. За свою короткую жизнь Шираюки потеряла многих. Она осталась одна, без родственников и друзей в этом большом Нью-Йорке, и именно Ирен была первой, кто протянул ей руку, вовлекая в такой интересный и разнообразный мир. Она была первой, кто напомнил о значении слова «семья», а смерть отняла ее. Снова забрала дорогого человека. — Что с Малколмом? — спустя какое-то время все же спросила Блеймор, отстраняясь от Зена. На его лице в тот момент мелькнуло нечто, отдаленно напоминающее отчаяние. — Кэт увезла его в Уоткинс-Глен, пока Чарли вызывал «чистильщиков», чтобы прибрать…то место, — он вздрогнул. — Я боялся смотреть на него. Он не произнес ни слова, когда увидел мою машину, которую уже сожрало пламя. Возможно, в нем жило что-то вроде веры, но… — Ты видел ее… — с содроганием сказала Шираюки. — То, что от нее осталось, — Вистериа поджал губы и посмотрел девушке прямо в глаза. — Я должна была остаться с ней, — красноволосая прижала руку ко рту и отвернулась, пытаясь сдерживать новые всхлипы. Ей было страшно даже вообразить во что та авария превратила Ирен, но картинки сами рисовались в мыслях даже невзирая на это. В них было так много крови и огня… — Я должна была быть с ней до конца! — Ты погибла бы, и Оби вместе с тобой, — Зен перевел взгляд на вывеску госпиталя. — Думай о том, что сегодня тебе удалось спасти жизнь, и корить себя за это…глупо, по меньшей мере, — он снова протянул руку к Шираюки и приобнял ее за плечи. — Ирен этого точно не хотела бы. — Мне от этого не легче. Если бы я не была так слепа и слушала бы тех, кто говорил мне о мафии, она осталась бы жива! — сорвалась на крик Блеймор. Парень крепко взял ее за плечи и ощутимо встряхнул, заставляя замолчать. Некоторые люди, стоящие неподалеку, обернулись с удивлением. — Ты не жертва, но и не палач. Это произошло не по твоей или моей вине, — он тоже повысил голос, и было в нем столько отчаяния, что Шираюки вновь вздрогнула. — Нужно время, чтобы это осознать, и его понадобится много… — чуть тише добавил Вистериа. Им только предстоит разделить эту боль.***
Говорят, когда оказываешься перед лицом смерти, начинаешь по-настоящему ценить жизнь. Я искренне думал, что это вздор. Пустые слова пустых людей, которые робели перед смертью. Костлявая старуха вызывала в них благоговение, трепет…Страх. Я никогда ее не боялся. Для меня смерть была ничем иным, кроме как последней главой в чьей-то истории. Так уж вышло, что эту историю завершала моя рука, и пуля снайперской винтовки была лишь точкой. Цена жизни слишком преувеличена. Так я думал до тех пор, пока не понял: для того, чтобы начать по-настоящему ценить жизнь, не обязательно именно ты должен оказаться перед лицом смерти. Малколм Миллер
***
Kaleo — I Can't Go on Without You (live on 89.3 The Current)
Это чувство нельзя было описать словами. Он и не хотел. Просто казалось, будто что-то разъедает его изнутри. Въедается в корку мозга, в сердце, вытаскивает из тела каждый орган, медленно, наслаждаясь процессом. И даже эта боль в полной мере не смогла бы передать то, что творилось в душе. Сначала была пустота. Черная, склизкая пустота, которая наполнилась отчаянием, когда пришло осознание — ее больше нет. Изане казалось, что он умер и плывет на волнах этого отчаяния в Ад. Единственное, что заставляло его усомниться в правдивости собственных суждений — боль от осколков телефона, смятого пополам, в руках. Стекло впивалось в ладонь все сильнее и сильнее, но Изана продолжал сдавливать смартфон в руке. В ушах звенела тишина. Звенела так громко, что Вистериа не выдержал и надрывно закричал, откидывая осколки телефона куда-то в угол. Что-то внутри него надломилось, заставляя согнуться пополам и упасть на колени. Громкий крик стих, и лишь дождь, что по-прежнему стоял стеной, был единственным источником шума в гостиничном номере. Кап. Кап. Кап. Изана не замечал собственных слез, которые, скатываясь со щек, падали на дорогой паркет. Он словно ослеп — невидящий взгляд потускневших лазурных глаз был направлен в никуда. «Ирен… Ирен погибла.» Ему хотелось оглохнуть, но голос Кэт, давно затихший наяву, в мыслях звучал эхом. Эти слова повторялись, повторялись, повторялись…до тех пор, пока он снова не закричал, сгоняя свою злость с помощью кулаков. Изана бил в пол и выл от боли до тех пор, пока его голос не сорвался, а изображение перед глазами не стало размытым из-за слез. Он остановился, тяжело дыша. Кап. Кап. Кап. Медальон в кармане брюк будто нагрелся, и Вистериа потянулся к нему, извлекая наружу. Он открыл его. Снова. И фотография маленькой Ирен с улыбкой до ушей, двумя смешными хвостиками и россыпью веснушек на лице вызвала во всем теле сильную дрожь. На секунду ему почудилось, будто хрупкая женская ладонь коснулась его плеча, и Изана обернулся с такой надеждой, будто действительно мог увидеть ее. Но ее он больше не увидит никогда. Она не улыбнется ему, не расскажет нелепую шутку, звонко смеясь, и не пожалуется на очередную ссору с Кэт или выходку Чарли. Ее руки больше не подарят теплых объятий, губы никогда не коснутся его губ, и аромат ванили, исходящий от огненно-рыжих волос, исчезнет. Покидая Нью-Йорк две недели назад он думал, что выиграл эту битву за звание лучшего. Чувствовал себя таким сильным и непобедимым, зная, что его ждет любимая женщина. Покидая Токио сегодняшним вечером он думал, что проиграл войну. Чувствовал себя таким слабым и ничтожным, но знал, что его любимая женщина…ждала его до самого конца. «Верни мне его, когда приедешь домой. Он — все, что у меня осталось от прежней жизни», — сказала Ирен в их последнюю встречу, цепляя золотой медальон на шею. Изана крепко сжал его в руке и закрыл глаза, думая лишь о том, что обещание будет исполнено. Он вернет ей медальон… Повесит его на могильном кресте в семейном склепе Вистериа, в котором ее похоронят, и положит букет белых лилий, ее любимых цветов, на закрытый гроб, где отныне целую вечность должна была покоиться Ирен Миллер.***
Прости… Прости. Прости меня. Шираюки рывком подняла корпус, судорожно глотая ртом воздух. Куртка, которой она укрывалась, соскользнула на пол, издав мягкий шорох, и Зен, спящий на соседнем диване, поморщился, закрывая руками лицо, чтобы проникающий в комнату отдыха свет солнца не бил в глаза. — Какая ты шумная, — спустя несколько секунд сказал Вистериа, понимая, что сна больше нет. Он встал и окинул беспокойным взглядом девушку, лицо которой за прошедшую ночь сильно осунулось. Под ее глазами образовались темные круги, губы потрескались, и даже щеки немного запали. — Тебе приснился кошмар? — Зен встал и подошел к дивану Блеймор, присаживаясь на край. — Снова вижу тебя в слезах. Шираюки с удивлением провела рукой по щекам, стирая неровные дорожки слез. — Прости… — едва слышно пролепетала Блеймор, но Зен прервал ее, накрывая руку девушки своей. Он крепко сжал ладонь, не разрывая зрительного контакта. — Знаешь, я много думал о том, что случилось вчера, — казалось, эти слова даются ему невероятно тяжело, и Вистериа замолчал, будто обдумывая нечто важное. — Ирен была мне очень близка. Я знал ее и Малколма с самого детства, уважал и любил, как сестру. Когда я увидел ее в той машине… Мне показалось, будто что-то внутри оборвалось. Шираюки приникла к Зену, спрятав лицо у него на груди. — Не имеет значения, как долго ты знаешь человека, если между вами возникла связь. Ирен была близка и мне тоже, поэтому я… — Блеймор шумно выдохнула, не решаясь закончить фразу. — Ты права, — Зен приобнял девушку за талию, устремив взгляд в окно. Эту ночь они провели в комнате отдыха для медицинского персонала, куда их пустили за символическую сумму. Здесь пахло лекарствами, кофе и немного хлоркой. Не самое приятное место, где доводилось ночевать, но и выбирать не приходилось — ехать куда-то после тех событий, что их настигли, не было сил, да и Оби все еще оставался в госпитале… — Время не имеет значения. Я это очень хорошо прочувствовал рядом с тобой, — Вистериа отстранил от себя Шираюки, заглядывая в ее заплаканное лицо. — За эту ночь я так и не сомкнул век, потому что на одно мгновение представил, что в этой машине твое тело. Мне стало по-настоящему страшно. Казалось, что время замерло в этой комнате. Шираюки даже перестала дышать, боясь нарушить воцарившуюся тишину. — Я потерял ее. Близкую подругу, верного товарища, просто хорошего человека… Это ввергает меня в пучину отчаяния. Но то, что я могу потерять тебя, внушает мне ужас, — хрипло сказал Зен. Его лицо исказила мука, будто он отрывал от себя частичку чего-то важного. — Ты этого не сделаешь! — Блеймор отвела чужие руки и резко встала. — Сделаю, и сделаю это потому, что время игр подошло к концу, — спокойно сказал парень, поднимаясь следом. На его лице не дрогнул ни один мышц, когда он сказал: — твои услуги больше не требуются. Я освобождаю тебя от «наказания» и «Большой гонки» в том числе. Возвращайся домой, Шираюки. Как ты и хотела.