***
Три дня спустя Кэролайн просыпается и садится в постели, вскрикивая. Она устало потерла глаза, отгоняя остатки сна и зевнула. Но вдруг посмотрела на часы и в ужасе закрыла лицо руками. — «Боже, только не это!» — подумала Кэролайн. — «Ну почему именно сегодня?!» Спустив ноги с кровати, она встала и пошла в душ, стараясь не думать о том, что пришло в этот день год назад. Девушка оделась и привела себя в порядок. С первого этажа послышались чьи-то крепкие ругательства. И Кэролайн, взяв нужные вещи, спустилась вниз, в надежде, что Клаус никого не заколол. Но каково было её удивление, когда она поняла, что причиной этих бурных выражений чувств была лишь партия в шахматы Кола и Ребекки. Кэролайн непроизвольно улыбнулась. — Серьёзно? — спросила она с сарказмом в голосе. — Я уж думала, что Клаус, в порыве ярости, хочет кого-то отправить в гроб. — Нет, — лениво ответила Ребекка. — Братья уехали. Кэролайн удивлённо приподняла брови и посмотрела на первородную. — Зачем — не сказали, — закатила глазки Ребекка и посмотрела на Кэролайн. — Но не трудно догадаться. — Шах и Мат! — воскликнул Кол, скидывая шахматного короля сестры. — С тебя уже пятьсот баксов, сестрёнка! Ребекка с раздражением посмотрела на Кола, но все равно улыбнулась. — Ничего, — сказала она, пожимая плечами. — Я ещё отыграюсь. Кол состроил кислую мину и встал. Он как обычно был в старых джинсах и рубашке. — Извините, — сказал он девушкам, хитро улыбаясь. — Но меня ждут дела. Первородная прицокнула языком и закатила глаза, а Кэролайн, тихо сидевшая и наблюдавшая за этим цирком, старалась сдержать смех. — Смирись, ничего у тебя с этой ведьмочкой не выйдет, — притворно-грустным голосом сказала Ребекка, опустив взгляд в пол. Кол повернулся и смерил сестру ненавистным взглядом, а она ухмыльнулась. — Засранец, — сказала девушка, когда за Колом закрылась входная дверь. — У него определённо нет шансов на счет этой Давины. Ребекка засмеялась и села рядом с Кэролайн. — Братья решили, что лучше будет уехать в Новый Орлеан, — сказала Ребекка, когда молчание затянулось, смотря на наманикюренные ногти. Кэролайн кивнула. И вновь молчание. Девушка прикусила губу и в этот момент завибрировал телефон в её руках. И не посмотрев, от кого вызов, она сняла трубку. — Алло? — Кэролайн! — послышался на другом конце голос её матери. — С днем рождения, дорогая! Как ты? Надеюсь, не скучаешь там. Кэролайн улыбнулась и отошла в сторонку от первородной, которая, наверняка, и так вслушивалась в разговор. — Привет, мам, — ответила девушка, а на глаза навернулись слезы. — Всё в порядке, да и что со мной может произойти? Хоть это и был риторический вопрос, у Кэролайн появилось около дюжины ответов. — У меня тоже все в порядке, но придётся задержаться здесь еще примерно на полмесяца, — грустно объясняет Лиз дочери. — Ты уж прости. — Да-да, мам, — по щекам девушки потекли слезы, а образовавшийся ком в горле давил, не давая нормально вздохнуть. Кэролайн присела на подлокотник кресла и отвернулась от Ребекки. — Извини, дорогая, мне пора, — говорит Лиз. — Люблю тебя. Кэролайн вытерла слезинку и кивнула непонятно кому. Последнее время у них с матерью отношения были плохими. Да и виделись они через раз. Лиз все время пропадала на работе. И даже сейчас, она вряд-ли заметила напряжение в голосе девушки. — И я тебя, — сказала девушка, как только Лиз положила трубку. Одной рукой Кэролайн вытерла мокрые следы под глазами и повернулась к первородной, которая вдруг с особым интересом стала изучать узоры на обоях. — Кто звонил? — спросила Ребекка, приподнимая идеальные брови, и переключила свой интерес на Кэролайн и её заплаканное лицо. — Как-будто ты не слышала, — ответила ей Кэролайн с сарказмом в голосе. Но Ребекка сделала вид, будто не услышала колкого ответа и встала, смотря Кэролайн прямо в глаза. — Идём, — она схватила девушку за руку и с вампирской скоростью перенесла её прямо к дверям кухни. — Входи, — Ребекка буквально втолкнула Кэролайн в комнату и прикрыла дверь. Она вздохнула и повернулась к первородной. — Что ты..? Девушка не успевает договорить, ведь в следующее мгновение Ребекка достаёт из-за барной стойки два стакана и бутылку виски. — Я не пью, — удивлённо, но совершенно серьёзно говорит Кэролайн. Но Ребекка даже не посмотрела на неё и, разлив алкоголь по стаканам, протягивает один девушке. — Тебе сколько сегодня? — также серьёзно спрашивает Ребекка. — Восемнадцать, — Кэролайн с опаской смотрит на алкоголь, но все-таки берет стакан в руки. — Грех не выпить, — кивает Ребекка. — Тем более, когда ещё нам повезёт и все мои братья свалят из дома? Она протянула Кэролайн свой стакан и прикоснулась его краем с краем стакана девушки и одним глотком выпила виски. Кэролайн последний раз с опаской посмотрела на содержимое и последовала примеру девушки. Через некоторое время они обе сидели за барной стойкой друг напротив друга, разговаривая не о чем и выпивая. — Понимаешь, Кэролайн, раньше мы и мухи бы не обидели, но со временем люди меняются. — начала Ребекка и закинула ногу на ногу. — А сейчас нас считают монстрами. Но иногда это играет нам на руку. Кэролайн кивает. — А Клаус? — вдруг спрашивает она. — Он тоже не всегда был таким кретином. Будь в трезвом состоянии, Кэролайн никогда бы этого не спросила, но сейчас без капли смущения и с алкоголем в крови она напрямую спрашивает о нем. — Нет, конечно нет, — не задумываясь, отвечает она. — Он всегда был очень добрым и заботливым старшим братом. Ребекка замолкла и грустно посмотрела на Кэролайн. — Но, можно сказать, он стал таким из-за отца, — призналась первородная, наливая алкоголь в стаканы. — Отец всегда бил и недолюбливал Ника, а когда узнал, что он не его сын, он его вообще возненавидел. — в голосе Ребекки послышалось боль. — Он бил его из-за каждого пустяка… Но меня он любил и я частенько этим пользовалась, стараясь защитить Ника. И даже сейчас, когда почти все вокруг считают его монстром, я не смогу отвернуться от него. Было видно, что ей нелегко об этом говорить, поэтому Кэролайн по-дружески похлопала Ребекку по коленке. — А ты-то как, Кэр? — неожиданно спросила девушка. — Тебя хотят убить, но ты как-то слишком спокойна. Ребекка поставила стакан перед девушкой и с нескрываемым интересом ждала ответа. В Кэролайн была удивлена от того, как назвала её первородная. — Хм-м, — задумчиво промычала Кэролайн. — На самом-то деле мне страшно. Но боюсь я больше не за себя, а за тех, кто пострадает из-за меня. И я не хочу, чтобы с вами что-то случилось. Ребекка задумалась и прикусила нижнюю губу. — А знаешь, нас не так-то просто убить, — она поднимает стакан и соприкасается им со стаканом девушки. — Слишком уж мы живучие. И обе одним глотком выпивают содержимое. — Знаешь, — вновь говорит первородная, пялясь в пустой стакан и на пустую бутылку, отодвигая её к остальным. — А ты не такая, как мне показалось сначала. — Правда? — удивилась Кэролайн. — Ты тоже. — Что же заставило тебя изменить свое мнение? — Ребекка облокотилась на барную стойку. — Нет, я до сих пор думаю что ты стерва, — ухмыляясь, ответила Кэролайн. — Но мы с тобой чем-то похожи. Ребекка состроила смешную гримасу и кивнула. — Почему ты не сказала, что у тебя день рождения? — вновь задала вопрос Ребекка, спрыгнула со стула и зашла за стойку. Звеня бокалами, она поставила перед девушкой небольшого размера бутылку вина. — М-м-м, это сложно объяснить, — уклончиво начала Кэролайн и опустила взгляд на ладони. — А я никуда не тороплюсь, — подтолкнула девушку Ребекка и посмотрела на часы. — Ещё даже полуночи нет. Детское время. — Хорошо, — сдалась Кэролайн и вздохнула. — Год назад, в мой день рождения, умер отец. Ребекка внимательно слушала, открывая бутылку штопором. А Кэролайн уставилась на свои колени. — Как раз за пару дней до моего дня рождения, он вернулся в город по просьбе моей мамы. Меня как раз не так давно обратили и она попросила его помочь мне. Но потом все зашло слишком далеко, — девушка запнулась, но через некоторое время продолжила. — Не знаю, что на него нашло, но он привёз меня в какое-то заброшенное место и привязал меня к стулу. Он говорил, что хочет меня «излечить». Тогда я ещё не контролировала себя так, как сейчас и он пользовался этим. Говорил, что я чудовище. Что я монстр. Если бы не верёвки, пропитанные вербеной, и понимания, что он мой отец, я бы точно вырвалась и от злости разорвала ему горло Но меня нашли, а потом Деймон превратил его в вампира. И как раз 17 октября, он не захотел принять человеческой крови и покончил с собой. И каждый раз, вспоминая это, я думаю, что это все из-за меня. Я убила его. На глаза Кэролайн набежали слезы, но злость и жалость к отцу, не давали им свободы. Ребекка грустно посмотрела на девушку и протянула ей бокал. — Ничего, все пройдёт, — сказала она коротко, а Кэролайн так и не поняла смысла этих слов.***
Попрощавшись с подвыпившей Ребеккой около двери своей спальни, Кэролайн закрыла за первородной дверь. Вздохнув и окинув взглядом комнату, Кэролайн с удивлением заметила на туалетном столике темно-зелёный бархатный футляр, перевязанный белой атласной лентой. Кэролайн подошла и взяла его в руки. «С днем рождения, милая!» — было написано на записке, лежавшей поверх футляра. Не трудно было догадаться, от кого это, ведь не каждый второй называл её «милая». С опаской Кэролайн взяла его в руки и потянула за кончик ленты, отложив её на столик. Открыв футляр, на её лице застыло удивление и девушка, не в силах оторвать взгляд от содержимого, дотронулась кончиками пальцев до браслета, с множеством рассыпанных на каждом его звене бриллиантов. А за окном уже светлел горизонт, заливая комнату мягким розоватым светом