Когда Фортуна заглядывает в бордель

Юнги первым пропустил в комнату Чимина, а затем прошел сам, попутно скидывая с себя пиджак и ослабляя ворот рубашки. Он боролся между тем, чтобы сбросить с себя всю одежду в одно мгновение, и тем, чтобы заставить Пак Чимина, краснея и смущаясь, раздеть себя. Пока он еще не определился. Пак замер в нерешительности в центре комнаты. Они с Сокджин-хеном не проговаривали, что будет после подведения итогов, и как правильно себя вести омега не знает. Стоит ему тихо раздеться и нырнуть в кровать под одеяло, или подойти и начать совращать альфу поцелуями… и что делать с игрушкой внутри него. Юн обернулся и посмотрел на растерявшегося мальчика. “Неужели в борделе после этих игрищ ему достался невинный омежка”, – пронеслось в голове. Скрывая свое нетерпение поскорее прикоснуться к губам омежки, Мин решил уточнить: – Ты же не хочешь мне сказать, Пак Чимин, что ты девственник? – омежка, глядя в пол, отрицательно мотнул головой, – Тогда чего ты так стесняешься меня? – Не то, чтобы девственник, но можно сказать, что у меня еще ни разу ни с кем не было… – и Чим коротко рассказал свою историю. Юнги готов был фейспалмить. Мало того, что ему сегодня достался ходячий секс с пухлыми губками, круглыми щечками и упругой задницей в образе не то ангела, не то шарика сахарной ваты, так он еще и не спал ни с кем нормально. А значит именно Юну раскрывать все чувствительные точки этого горячего тела, лишать невинности, хотя звучит смешно, и дарить первые оргазмы. “Да, папа, если бы не знакомство в борделе, Чимин легко бы подошел на роль смотри-какой-хороший-мальчик-женись-на-нем” – пронеслось в голове альфы. Но прочь в сторону серьезные мысли, пора бы вспомнить какие стоны издавал этот омежка за столом. Этого хватило, чтобы напряжение в штанах альфы вновь главенствовало над разумом. Юнги пристально посмотрел на смущенного омежку посреди комнаты. Дал волю своим глазам, чтобы насладиться прекрасным видом, и низким полным непоколебимой власти голосом сказал: – Подойди ко мне, Чимин. – омега вздрогнул, но смело подошел и встал перед альфой. Теперь он смотрел ему прямо в глаза, хотя так хотелось опустить их вниз, а еще хотелось сбежать или кинуться на шею альфе, или упасть на колени… Чим еще не разобрался, какие чувства в нем рождает этот бархатный голос. – Ближе, еще ближе, еще... Юнги стоял ровно, запустив руки в карманы, и заставлял Чимина минимально сократить расстояние между ними, чтобы он мог, слегка наклонившись, целовать эти сладкие губы. – Медленно расстегни свою рубашку. – Пальцы омеги дрожали, и вместо привычных пары секунд простая процедура заняла вечность. Вечность в томлении и ожидании, вечность до того момента как Мин Юнги увидел пресс своего сахарного облачка, напряженные бусины сосков, вздымающуюся от тяжелого дыхания грудь. На последней пуговице Юн нажал на первую скорость пульта. Да, он все еще был в кармане, и только крепко сжимая его, альфе удавалось контролировать свое желание. Он сейчас сам как вибратор на первой скорости, медленно заводился от одного взгляда, от ощущения горячего тела рядом, от легкого стона и вздоха омежки. Мин облизнулся как довольный кот. – Я хочу восполнить твои пробелы. Хочу, чтобы ты почувствовал, что такое возбуждение, чтобы каждая клеточка твоего тела рвалась навстречу моим объятиям, желала меня внутри и снаружи. Не сдерживайся, малыш, страсть не любит тишины. – На этих словах Юнги обошел за спину омежки и медленного стянул с него рубашку. – Расскажи мне, Чимин, как ты любишь получать удовольствие? Какая твоя любимая поза? О чем ты думаешь, когда растягиваешь себя? Ты любишь делать это медленно или вставляешь в себя сразу несколько пальцев? А ты смотришь порно, когда ласкаешь себя? Где твои самые чувствительные точки? – все эти вопросы через горячий шёпот в самое ухо вбивались Чимину прямо в мозг. Мин оглаживал крепкие плечи Пака, спускался к бокам, сжимал упругие полушария ягодиц. Его хватка была сильной, до самых синяков, контрастируя с нежными поглаживаниями. Он слегка разводил мышцы в стороны и касался их своим пахом. Скрывать колом стоящий член не было никакой необходимости. Он хотел Чимина, до зубного скрежета, до подгибающихся пальчиков на ногах, до ярких засосов на каждом сантиметре этого горячего крышесносного тела. Он случайно задел пульт, и скорость вибратора перешла на вторую. Дыхание омеги стало более поверхностным, температура их тел росла с каждой минутой. Юн обхватил омежку за талию и прижал ближе к себе, чтобы тот, как следует, прочувствовал его. Руки опустились на пряжку ремня, расстегнули молнию, и вот уже в одно мгновение Пак был почти обнажен. Он этого уже не замечал. Чим немного обессилено прильнул к груди альфы, ища поддержки желая как можно крепче вжаться в его тело. – Ты очень красивый – произнес Юн, лишая омегу последней одежды на его теле, и сжимая его стоящий член в своих руках. Когда Чим прижался к нему, альфа почувствовал всю несправедливость их положения. Мин до сих пор был одет. Освобождая, налившееся желанием достоинство партнера, альфа поспешил исправить ситуацию. – Чимин-и, повернись ко мне и расстегни рубашку. Хорошо... А теперь поцелуй меня и покажи, насколько сильно ты меня хочешь. Пак был в тумане. Непослушными пальцами он перебирал маленькие пуговки, не отказывая себе в том, чтобы погладить грудь альфы, чтобы задеть пальчиком его сосок. Затем приподнялся на цыпочки и поцеловал Юнги в губы. Легкое касание, поцелуй становится глубже. И уже два языка изучают рты друг друга, а руки бегают по обнаженной спине, крепче прижимая партнера. Пак в тумане. Пак на инстинктах. Целует сосок, второй. Неистово дергает ремень, расстегивает ширинку и падает на коленки. Освобождает член альфы и прижимается к нему губами. Очень нежно и аккуратно целует вдоль всего ствола и смотрит на Юнги снизу вверх. У Мина срывает крышу. Ему хочется сейчас же бросить омежку на кровать, вытащить из него вибратор и резко войти в его попку самому. Чим берет в рот неуверенно, неумеючи, но старается смотреть на реакцию своего альфы и сделать ему максимально приятно. Он обводит языком каждую венку, дергает язычком уздечку, и посасывает большой член альфы, как любит делать это с чупа-чупсом. Юнги не выдерживает, поднимает омежку и глубоко целует, настойчиво пробираясь в самую глубь Пака. – На кровать, – выдыхает альфа, – в коленно-локтевую. – И провожает Чиму взглядом. Сам подходить не спешит, наслаждается видом, смущением и желанием омеги. Ему на глаза попадается злосчастный пульт от вибратора, он выворачивает на максимум и забирается на кровать. Смачный шлепок прилетает на ягодицу расслабленного Пака. Омега стонет и глубоко прогибается. Юнги недолго играет с вибратором, глубже засовывая его в анал омежки, а следом меняет его на свой член. Альфа входит глубоко, бока вжимает очень крепко и замирает на доли секунд, позволяя обоим насладиться этой заполненностью. В глазах Чимина звезды, он сейчас падает через просторы Вселенной и поднимается в неизведанные дали. Юнги такой горячий, такой большой, так глубоко и резко входит в него, стирая из памяти любые другие прикосновения к его телу. – Боже, Чимин-и… Ты такой горячий, малыш. Мне так хорошо в тебе. Хочу, чтобы ты стонал только мое имя, хочу, чтобы прикасался только ко мне, чтобы только я мог получать удовольствие от твоей задницы… Хочу, чтобы стал моим. Это последнее, что может разобрать Чимин. С этими словами они оба кончают, едва предотвращая сцепку. На этих словах изучение эротических пределов для Чимина только начинается. На этих словах Юнги понимает, что от сегодняшнего вечера получил гораздо больше, чем рассчитывал.