advienne que pourra

Мелегант нетерпеливо постукивает ручкой по столу, немигающе уставившись на висящие над кафедрой часы. Лекция должна была начаться пятнадцать минут назад, но от профессора по-прежнему нет ни слуху, ни духу. — Он всегда опаздывает, раньше половины можно даже не ждать, — раздается голос откуда-то сбоку. Его обладатель: молодой парень лет двадцати на вид с трехдневной щетиной на подбородке — которую он, скорее всего, отчаянно пытается выдать за бороду, — и неприлично выразительными карими глазами, бесцеремонно садится на стул рядом с Мелегантом, и, подперев кулаком подбородок, разглядывает его без малейшего зазрения совести. — Не видел тебя здесь раньше, — замечает он. Мелегант неопределенно хмыкает в ответ и вновь переводит взгляд на кафедру. У него нет ни малейшего желания объяснять назойливому первогодке, что управление компанией занимает у него почти все свободное время, и что присутствовать на лекциях лично для него редкая возможность — возможность, которую он упускает из-за необязательности профессора… Энриса? Эмриса? Как бы его ни звали. — Так как тебя зовут? — не унимается парень. Мелегант выдыхает сквозь зубы, тщетно пытаясь унять раздражение. Игнорирование, очевидно, результатов не дает. — Мелегант, — неохотно цедит он. — Мелегант? — парень удивленно поднимает брови и, кажется, с трудом сдерживает смех. — Что это за имя такое? — Имя, — Мелегант почти бросает ручку на стол и всем телом разворачивается к своему нежеланному собеседнику, — которое дали мне родители, чрезмерно любящие старые легенды и очевидно ненавидящие своих детей. — А знаешь, мне даже нравится, — в карих глазах пляшут черти. — Звучит так… элегантно. Отчетливый скрип зубов Мелеганта заглушает хохот. Бессовестный мальчишка почти сгибается пополам, чрезмерно довольный своей глупой шуткой. Еще немного, и на них начнут оборачиваться. — Прости, прости, — он поднимает руки в жесте применения и с трудом переводит дыхание. — Я Артур. — Артур, — повторяет Мелегант, пробуя имя на вкус, — ничуть не удивлен, когда оно остается на языке горькой сладостью. Он улыбается, но, в отличие от улыбки Артура, в его собственной нет ничего приветливого. Только ядовитая насмешка. — Не удивительно, что ты мне сразу не понравился. Остатки веселья покидают лицо Артура, уступая место недоумению и, кажется, искренней обиде. Отчего-то это действует отрезвляюще. Мелегант выдыхает. Поводит плечами, сбрасывая напряжение и накопившееся раздражение. Он знает: Артур не заслужил его — не сделал ничего дурного, если не считать глупой шутки и совершенной неспособности понимать намеки. Мелегант позабыл, что здесь и сейчас он не на собрании совета директоров и не за столом переговоров, больше похожим на поле битвы. Что Артур ему не враг. — Артурианский цикл легенд? — он выразительно поднимает бровь, но встречает лишь непонимание. — Что ты забыл на истории литературы, если даже этого не знаешь? Дай угадаю: спортивная стипендия? В его голосе больше нет злости, его насмешка — почти добрая, но Артур все равно кажется уязвленным. По тому, как тот отводит взгляд, как неловко взлохмачивает пальцами непослушные темные волосы, Мелегант понимает, что скорее всего попал в точку. — Я… в некотором смысле его избегаю, — признается Артур, — как чумы. Терпеть не могу, как профессор Эмрис каждый раз, завидев меня, потрясает томиком Мэлори, и так… многозначительно подмигивает при этом? Или у него нервный тик, я, если честно, так и не понял. — Хм… — неопределенно тянет Мелегант. Может быть, к лучшему, что он до сих пор не встречал профессора. Он предпочел бы, чтобы на него ничем не потрясали. Впрочем, возможно, этой чести удостаиваются только герои. — По легенде, — говорит он мгновение спустя, — Мелегант похитил супругу короля Артура, намереваясь овладеть ею силой. К счастью для нее, Ланселот подоспел вовремя. — Вау, — хлопает глазами Артур. — Твои родители действительно ненавидели детей. Мелегант неопределенно пожимает плечами. За тридцать лет жизни он как-то свыкся со своим именем и с клеймом, что оно оставило на нем. И, в действительности, находил не так уж мало параллелей между собой и своим предположительным давним предком. Если, разумеется, не считать того факта, что он никогда не похитил бы женщину. У него еще оставались стандарты. — Я смотрю, она была чертовски популярна, а? Королева Гвиневра? — Я думал, ты не читал легенд. — Я смотрел сериал. Мелегант даже не пытается сдержать желания закатить глаза. Улыбка Артура становится шире, и он выглядит положительно довольным собой, как будто этой реакции и добивался. — Но да, ты прав. Поклонников у Гвиневры хватало, — Мелегант машинально заправляет за ухо выбившуюся из хвоста прядь волос и добавляет не без доли уничижения: — Впрочем, лично я не вижу особой привлекательности. Артур кивает, как если бы разделял его мнение, но, кажется, перестает слушать вовсе. Только смотрит на Мелеганта — неотрывно и завороженно, бесстыдно скользит взглядом по обнажившейся линии шеи, по сережкам в его ухе... Его воображение наверняка рисует образы куда более откровенные: слишком заметно темнеют карие глаза и учащается дыхание, не оставляя ни капли сомнений, к чему было все это навязчивое внимание и попытки разговорить. Мелегант удивляется, как не заметил этого раньше. Он медленно опускает руку и ловит взгляд Артура. Тот знает — должен знать — что пойман, но на его лице нет ни стыда, ни смущения. Только желание. И лишь поэтому Мелегант наконец позволяет себе увидеть Артура иначе: не мальчишкой, но молодым мужчиной, чей интерес осознан — зрел. Он чувствует, как его губы складываются в усмешку, приоткрывает рот, чтобы сказать… Оглушительный грохот заставляет его повернуться на звук. За кафедрой, крепко сжимая в руках увесистый том, — который, по всей видимости, и обрушился на несчастную столешницу, — стоит профессор Эмрис. Его неровно подстриженные волосы торчат в разные стороны, как будто он только-только безуспешно пытался выдрать их с корнем, а на лице застыла сложная смесь смутного разочарования, обреченности и ужаса. Правый глаз, особенно щедро подведенный черным карандашом, мелко дергается в истерической пародии на подмигивание. «Хм, — отстраненно думает Мелегант. — Похоже, все-таки тик». Артур бросает Мелеганту короткий взгляд, беззвучно шепчет «потом», затем послушно оборачивается к кафедре. И только когда профессор Эмрис отходит к доске, он позволяет себе подвинуться чуть ближе — так, что тепло его тела ощущается даже сквозь слои одежды. Мелегант и не думает отстраняться. Потом.