(Не)истинность

Следующее утро началось с того, что, проснувшись, Эндрю уткнулся взглядом в Джейсона, который, опираясь на подушку и изголовье кровати, миролюбиво читал книгу. На него Джейсон не обращал никакого внимания – то ли ему действительно было все равно, что в его постели находится чужак, то ли он тактично не хотел никого смущать, учитывая и без того неловкую ситуацию. Еще бы – они находились во вполне законном браке, Эндрю носил его фамилию вместе с чертовым кольцом, но супругами друг друга они назвать никак не могли. Так что Эндрю был даже благодарен Джейсону за это игнорирование. Эндрю полежал пару минут, просыпаясь окончательно, и поднялся с кровати, забирая свои сложенные аккуратной стопкой на тумбочке вещи. Дверь в смежную комнату, как он и ожидал, была уже открыта – видимо, постарался Райан. Эндрю прошел в свою новую комнату, закрыл дверь, бросил вещи в кресло у окна и лег в кровать прямо поверх покрывала. Физически он ощущал себя прекрасно – тело отдохнуло после веселой свадебки, да и за последние десять дней он не делал вообще ничего, если не считать привычных верховых прогулок. Вот только на душе было так погано, что становилось трудно дышать. Эти дни перед свадьбой, когда его постоянно таскали то туда, то сюда, отвлекая, теперь казались райскими. Едва прошла свадьба, едва его положение стало менее... шатким, как вернулись та боль и отчаяние, которые Эндрю ощущал со дня смерти родителей. У него не осталось никого. Он никогда больше не сможет увидеть родителей, не сможет поговорить с папой, не сможет посидеть в отцовском кабинете, наблюдая за тем, как сосредоточенно хмурится отец. Они резко и неправильно исчезли из его жизни, и Эндрю никак не мог залатать оставшиеся после них дыры. В дверь, ведущую в комнату Джейсона, коротко постучали. – Эй, муж, ты на завтрак-то идешь? – поинтересовался Джейсон, у которого, судя по голосу, с настроением и состоянием все было прекрасно. Первым порывом Эндрю было нагрубить ему и разругаться, но здравый смысл в последний момент победил. Уж кто-кто, а Джейсон, вытащивший его из неприятностей за свой счет, был совершенно не виноват в происходящем. Не заслуживал он хамства, и только осознание этого факта заставило его сдержаться. – Оставь меня, пожалуйста, – крикнул он в ответ, заворачиваясь в покрывало, которым была застелена постель. Было почему-то холодно, мерзко и ужасно одиноко. Сейчас Эндрю с удовольствием провел бы еще парочку свадеб, лишь бы снова удалось отвлечься и ни о чем не думать. Джейсон за дверью шумно вздохнул, но ушел, не решившись настаивать или заводить очередную душеспасительную беседу. За эту тактичность Эндрю ему тоже был благодарен, проваливаясь в ту тоскливую апатичность, из которой ранее его выволок Райан с криками про близкую свадьбу. У Джейсона, у которого, вопреки его собственным ожиданиям, первый день замужней жизни начался вполне себе хорошо, настроение было действительно прекрасным. Он выспался, мог не думать о работе еще неделю или две, мог проводить время с братом – словом, пока не всплывало ни одной отрицательной стороны. После короткого диалога с Эндрю через дверь настроение, правда, несколько упало. Кажется, Эндрю снова впал в тоску, едва закончилась ежедневная суета по поводу предстоящей свадьбы. Джейсон не мог его за это винить, но его смутно тревожило, что опять запершийся в своей комнате Эндрю умудрится надумать очередные поводы для самоубийства. С другой стороны, Эндрю всегда был достаточно жизнелюбив и, несмотря на некоторую наивность, рассудителен. Додумывать можно было много чего, так что к столу Джейсон спустился в смешанных чувствах. – Что-то быстро твоя брачная ночь кончилась, – ехидно заметил Джеймс, привычно подкалывая младшего брата по поводу и без. Коди, сидевший рядом с ним, вздохнул и уткнулся взглядом в тарелку. Спорить с супругом при людях он не решался, хотя, будь они одни, непременно попенял бы ему за бестактность. Джейсон отмахнулся от него, садясь за стол. Родители поздоровались, но расспрашивать не спешили, хотя по лицу папы Джейсон видел, что ему очень интересно, куда делся Эндрю и почему он не спустился к завтраку. Джейсон, игнорируя любопытные взгляды всего семейства, за исключением, пожалуй, Коди, остановил проходившего мимо слугу. – Питер, отнеси завтрак в комнату Эндрю. Что-нибудь... – он замолчал, пытаясь придумать, что можно подсунуть находящемуся в депрессии супругу. – Что можно съесть и не заметить? – понятливо уточнил Питер, знавший обо всех подробностях происходящих в доме событий. Он был одним из тех немногих слуг, что были близки хозяевам дома настолько, что от них не считали нужным скрывать некоторые вещи. Питер же родился в их доме – дед Джейсона когда-то принял к себе беременного безмужнего омегу, который, фактически, жил на улице. Никто не захотел брать его даже на самую грязную работу – кроме дедушки. А учитывая, что к слугам в их доме относились с уважением, в хорошем отношении к себе хозяевам сомневаться не приходилось. Джейсон не помнил, чтобы папа хоть раз повысил голос на прислугу, вне зависимости от того, что те могли натворить. – Точно. И... я не знаю, что он любит – сок, чай? В общем, отнеси к комнате, если не откроет – оставь на столике рядом, – закончил Джейсон. Питер кивнул и вышел из столовой, отправляясь исполнять поручение. Родители проводили слугу одинаково хмурыми взглядами, а потом папа вздохнул. – Я боялся, что так и будет, – сказал он. Отец сочувствующе сжал его ладонь, но промолчал. Джейсон так же молча придвинул к себе тарелку, на которую иногда чересчур заботливый папа уже успел положить, наверное, все, что он любил есть – даже не задумываясь о том, как эта еда в итоге сочетается между собой. Впрочем, к этому Джейсон был привычен. Папа с детства любил «подкармливать детенышей», как метко охарактеризовал это действо когда-то отец. Именно поэтому Джейсон совершенно не удивился, когда на одной тарелке оказалась птица, мясо и фрукты с овощами. Благо, папа хотя бы раскладывал все кулинарные изыски по разным сторонам блюда, стараясь, чтобы они не наваливались друг на друга. – Ему нужно время, – озвучил очевидное Джеймс, которого воцарившаяся за столом мрачная тишина угнетала. Ответа на его реплику не последовало. Всем и без того было ясно, что двух недель недостаточно для того, чтобы смириться со смертью обоих родителей сразу. И без того надо было отдать Эндрю должное – он держался достаточно сдержанно, явно стараясь не доставлять лишних неприятностей чужой семье. К концу завтрака в столовую вернулся Питер. Отвечая на вопросительный взгляд Джейсона, он пожал плечами. – Он не открыл. Но я придвинул столик поближе к двери, – сказал он. – Хорошо, спасибо, – отозвался Джейсон, прикидывая, не придется ли в конце концов бить тревогу и обратиться к методу насильственного кормления. Эндрю, насколько он помнил, не ел уже больше суток – в день свадьбы, кроме алкоголя, у него в желудке ничего не побывало. Оставалось надеяться, что голод в конце концов возьмет верх над депрессией. А учитывая, что еду оставили, фактически, у него под дверью... Словом, чем меньше действий Эндрю придется совершить, чтобы добраться до еды, тем лучше. Меньше будет задумываться над тем, что есть в таком отвратительном психологическом состоянии нехорошо и вообще неправильно. После завтрака Джеймс, отставив в сторону чашку, повернулся к нему. – Не хочешь съездить со мной к Филу? – предложил он. Джейсон, поразмыслив, решил согласиться. У него в кои-то веки была возможность проводить дни так, как ему хочется, и эту возможность упускать не хотелось. Даже несмотря на то, что по законам жанра он должен был безвылазно сидеть дома рядом с Эндрю. Эндрю от его присутствия все равно лучше не становилось, да и дома был папа. – Пап, если Эндрю... – начал Джейсон, но папа только отмахнулся от него. – Конечно, милый, – перебил он, доливая себе чай. Джейсон поднялся на ноги следом за братом и, обойдя стол, привычно поцеловал папу в щеку. Тот в ответ поскреб его пальцами под подбородком, так же привычно наслаждаясь колкостью щетины, от которой сын давно уже перестал избавляться, предпочитая поддерживать ее в не слишком длинном состоянии. – Что бы я без тебя делал, – добавил Джейсон, выпрямляясь. Джеймс, ждавший его у выхода из столовой, хмыкнул. – Думаю, как минимум был бы свободен, как ветер, – предположил он. Отец закашлялся, тактично скрывая смех от вскинувшегося папы, который едва не поперхнулся чаем. Джеймс уже ждал, что к нему будет применено коронное: «Джеймс Рид, а ну-ка изволь объясниться!», но папа неожиданно поменял объект своего негодования, обернувшись к отцу. – И что это значит? – возмутился он, не слишком довольный тем, что его супруг, очевидно, поддерживает умозаключения старшего сына. – Думаю, всего лишь то, что наши семьи начали общаться именно из-за тебя и Дориана. Сам знаешь, сферы наших с Брайаном интересов лежали очень далеко друг от друга, и если бы не наши супруги, мы бы вряд ли когда-нибудь хотя бы заговорили, – тактично ответил отец, поцеловав ладонь супруга. Джейсон и Джеймс, знавшие, что папа почему-то млеет от этого нехитрого проявления чувств, синхронно закатили глаза и слиняли из столовой, прихватив с собой густо покрасневшего Коди, который и сам кинулся к ним, как ошпаренный, не желая оставаться с любезничающими родственниками наедине. – Надеюсь, рядом с Филом не будет любопытствующей толпы? – поинтересовался Джейсон у брата, когда они поднимались по лестнице. Коди уже успел умчаться наверх, оставив их вдвоем. Джеймс понимающе хлопнул его по плечу, догадываясь, что брату не слишком хочется встречаться со вчерашними гостями. – Нет, он будет в своем имении. Сказал, чтобы я по возможности прихватил с собой тебя, так что лишних ушей не ожидается. Если хочешь, можем взять экипаж, хоть я и предпочел бы ехать верхом, – отозвался он. Джейсон скривился. Ездить в экипаже он терпеть не мог, но в данном конкретном случае, видимо, приходилось делать исключение. – Хорошо. Не хотелось бы, чтобы вся округа болтала о том, как быстро закончилась моя брачная ночь, раз я уже с утра слинял из дома, – пробормотал он и, заслужив очередной поддерживающий хлопок по плечу, свернул в свое крыло второго этажа. Джеймс, проживавший на том же этаже в соседнем крыле, ушел к себе, напомнив ему, что через час они должны быть уже готовы уезжать. Джейсон прошел по коридору, едва не запнувшись о столик, который действительно оказался прямо перед дверью в спальню Эндрю. Еда на столе по-прежнему стояла, накрытая прозрачными крышками, но ни стакана, ни чашки не было. Что ж, это было хоть что-то. Понадеявшись, что папа или Питер проследят за тем, чтобы еда и напитки у Эндрю были в наличии, если он не вернется сегодня домой (а они с братом частенько оставались с Филиппом на несколько дней), Джейсон ушел в свою комнату собираться в дорогу.