Кожа цвета слоновой кости.

Дом Томпсон напоминал дворец, на то ведь Эдварда Томсон и герцог, что мог позволить себе мини-дворец в самом центре Петербурга. Душой эта семейка никогда не была скромной. Они постоянно гордились тем, что имели, и никогда не упускали возможности похвастаться чем-то новеньким. Например, пять лет назад их сын, Евгений, сыграл свадьбу с одной француженкой. Новость быстро разлетелась, и все стали выдавать своих дочерей и сыновей за французов, что превратились в новую моду того времени. При этом они были интеллигентны, умны и никогда не принижали других людей. Они всегда уважительно относились ко всему светскому кругу, за что их очень любили. Все знали, что самые лучшие балы только у Томпсон и что пропустить его было бы большим грехом и неуважением. Поэтому у них всегда был полный дом. Даже если кто-то не хотел или не мог танцевать, для них всегда были открыты двери в курильную и на большую веранду, где все любили подышать свежим воздухом после быстрого танца. В этот день несомненно каждый знал, что граф и графиня Разенграфф появятся в компании своей старшей дочери, поскольку Маргарет растрепала это всем раньше срока, не оставляя это в сюрпризе или интриге. Но графиня была не так глупа и сделала это не просто так, а для привлечения большего количества кандидатов в мужья своей дочери. Никто не упустит шанс взглянуть на дочь Разенграфф, на восемнадцатилетнюю, совсем ещё молоденькую, девушку. А если она окажется ещё и красивой, то никто бы и не отказался познакомиться с ней. Так и случилось. Собралось много людей, в том числе и мужчин всех возрастов. Одни пришли с жёнами для того, чтобы просто взглянуть на молодую графиню, другие же оценить девушку и прийти к решению: брать или не брать. Звучит это безусловно очень грубо, но как сказать по-другому, если все зависит понравится тебе девушка или нет. Тем более что все хотели бы себе в жены красивую, молоденькую девушку, даже мужчины в возрасте были бы не прочь побаловать себя. В этот вечер, к большому счастью Элизабет, мать разрешила ей выбирать самой. Точнее она не говорила точно так «разрешаю!», Эльза сама понимала это, поскольку родители ее были не из тех, кому важна лишь выгода. Маргарет очень любила свою дочь, так же ее любил и отец, поэтому им в первую очередь было важно счастье своей дочери. Зал, как всегда, был прекрасен. Оркестр, свечи и интеллигентное общество показалось Элизабет таким атмосферным, чем-то новым, и глаза ее снова заблестели, ожидая чего-то, что должно было вот-вот случится. Пары танцевали под небыструю музыку, дамы шуршали новыми платьями, и разговоры и шум голосов не покидали помещение. Дыхание Эльзы прихватило, волнение засело где-то в животе и неприятно кололо, а сердце стучало, как сумасшедшее, будто после испуга. Она знала, что это ее первый день в Свете и что он запомнится для неё на всю жизнь чем-то особенным. Первая, кто заметил Разенграфф, была хозяйка дома, княжна Томпсон. Она отлучилась от компании дам ее возраста, примерно лет 40, и направилась в сторону желанных гостей. Свой легкой походкой она рассекла зал в своём темно-зеленом платье. —Маргоша, Чарльз, приятно видеть Вас! Вас все заждались, желая скорее увидеть вашу милую доченьку. —Бетси всегда пыталась быть приятной. Всех людей, которых знала старалась делать своими лучшими друзьями. Люди знали эту ее привычку и относились спокойно, как и Разенграфф. —Где же она? Ах, вот ты где! —женщина увидела за спиной графа Эльзу, которая до последнего боялась показаться. —Здравствуй, милая. Женщина взяла Элизабет за руку. Будто совсем наплевав на родителей, она перевела все внимание на молодую графиню. Эльза в ответ поздоровалась с ней. Улыбка вдруг озарилась на ее лице, опасения ее прошли, и вдруг ей показалось, что ее приняли тут, в этом светском обществе. Познакомившись с хозяйкой дома, Элизабет вместе с мамой отправилась в глубь зала, чтобы Маргарет представила дочь своим приятельницам и приятелям, пока отец пошёл в курильню. Хорошие знакомые Разенграфф подходили, чтобы лично познакомиться с милой Эльзой, все остальные же смотрели со стороны, но каждому она приглянулась. Маленькие ладошки девушки нервно потели поначалу, а потом волнение попало, когда княжна Томпсон разговорила Элизабет на разные темы. Немного спустя, когда юноши набрались смелости и храбрости, началась пора танцев, на которые приглашали Эльзу. Она никогда не отказывала, ведь этого дня она ждала с нетерпением и точно знала, что за этот вечер ни разу не присядет. Она представляла себе, что ноги ещё все время будут в танце, и голову будет кружить под конец, и это волновало ещё больше. Первые три танца были отданы мужчинам постарше. Элизабет была огорчена, что танцует с сорокалетними, ведь в ее представлениях мужчины были не старше тридцати, но и это не могла огорчить ее, ведь она сюда пришла танцевать, хоть и не получала теперь сильного удовольствия. Элизабет все кружила. Танец за танцем все шли своим чередом. Каждый раз ее приглашали, и девушка просто не могла отказать, да и не особо хотела, пока в конечном счёте не устала. Устала не физически, а морально, ожидая, что хоть один молоденький парень пригласит ее на танец, но все было тщетно. Они были, непременно были, но им никак не хватало то ли смелости, то ли они не успевали занять очередь за главное красавицей этого вечера. Танец закончился. Оркестр начал свой отдых, а это означало, что танцев не будет какое-то время. Эльза с легкостью вздохнула. Присев на мягкий диванчик, она устремила свой взгляд на веранду, где стоял ее дядя, которого она очень давно не видела. Кажется, с прошлого года. Он тогда уехал в Америку, собирался женится на американке, но по какой-то причине ничего не вышло. Рядом с ним стоял парень. Мало что Элизабет могла в нем разглядеть, но она точно видела его волосы. Такие они были странные, точно седые, но это был точно парень. Это сразу приглянулось Эльзе. Необычное в людях всегда притягивало её. Она заметила его белоснежные зубы, когда тот улыбался. Он был красив. И почему-то он единственный даже не вышел взглянуть на дочь Разенграфф, а так и остался покуривать табак вместе с ее дядей. Музыка вдруг резко заиграла. Эльза понимала, что сейчас ее ждёт очередной танец с каким-нибудь стариканом, и уже совсем не хотела подниматься с этого удобного кресла, но к счастью она услышала знакомый мужской голос: —Милая Эльза, позвольте позвать Вас на танец? Или вы слишком утомились и откажете мне? —Эльза узнала его голос. Это был Иккинг, друг ее детства. Высокий шатен, красивой наружности, стройный, умный, безумно образованный, но падкий на чувства. Сейчас девушка была рада ему больше всех на свете. —Иккинг, милый друг, Вы мой спаситель. —Элизабет взяла его руку, которая он протянул. —Мне так надоело общество плешивых стариков. До безумия! Да и тебя я так рада видеть. —она вдруг перешла на «ты», будто вспоминая, что Иккинг ее хороший друг. —Я заметил твою грусть, поэтому пришёл на помощь. Эльзе хотелось больше говорить с Иккингом, ведь он уже год, как не являлся в дом Разенграфф, по причине помолвки. Эта новость сильно расстроила девушку. Она с нетерпением ждала своего совершеннолетия, поскольку была влюблена в Иккинга, и точно знала, что это взаимно. Но когда в их дом пришла эта печальная новость, Элизабет чуть не умерла от горя. Родители выдали его по расчету за прекрасную принцессу какого-то маленького королевства в Европе, о котором Эльза никогда не слышала. Она убивалась от одной мысли, что все, что она себе придумала, оказалось мечтой, которой не суждено сбыться. За день до отплытия Иккинг пришёл попрощаться, но он ничего не увидел кроме слез и ничего не услышал, кроме плача. Сердце его разрывалось от одной мысли, что им придётся расстаться, и что теперь Эльза будет за тысячи километров от него, но парень обещал вернуться. Обещал, что наладит дела и привезёт свою невесту сюда, чтобы чаще видеться с Элизабет. Никто из них не знал о том, что они оба любят друг друга, и никто из них не признался в своих чувствах, поскольку боялись услышать отказ. Иккинг думал, что Эльза плакала тогда лишь потому, что ей было больно терять лучшего друга, а Эльза думала, что его обещание было сказано, только для того, чтобы та успокоилась, а потом и вовсе забыла. Так и произошло. Она забыла, как и Иккинг, которому со временем приглянулась будущая невеста. По началу он никак не мог забыть свою первую любовь, а потом чувства его со временем остыли. Но когда он вновь увидел Элизабет, которая за год стала взрослее и женственней, чувства его снова вспыхнули новым огнём, заставляя душу трепетать, а сердце биться чаще. —Ты так прекрасна сегодня, что я взгляд не могу оторвать. —сказал Иккинг, не имея в мыслях льстить девушке. Он всегда говорил только правду, и это было его лучшим качеством. Это было тем, что отличало его от других, и так нравилось Эльзе. —А ты, как по мне, всегда выглядишь превосходно. —с улыбкой на лице произнесла Эльза, совсем не обижаясь, что парень немного налажал. —Невеста, наверное, постаралась подобрать тебе костюм. —Да, она любит принаряжать меня. —Иккинг с нежностью пытался разговаривать с девушкой, поскольку думал, что слова его могли ранить ее. Он хотел извиниться за то, что долго не писал ей ничего, но когда понял, что Элизабет не обижается, решил оставить эту затею. Он видел, что Разенграфф счастлива, поэтому не хотел напоминать о плохом. —А ты ещё не приглядела себе жениха? —Как тут приглядишь, если из танца тебя не выпускают пятидесятилетние мужчины? Будто они думают, что интересны мне или интересны моим родителям. —Тогда они ошибаются. — голос его стал грубее спустя год, но в то же время был так ласков, что Элизабет невольно начала была вспоминать чувства, но вовремя остановилась, понимая, что скоро его свадьба, и между ними уже ничего не может быть. —Неужели ни один не интересовал? —Икк все никак не отпускал эту тему. Он хотел, чтобы она сказала «нет», он хотел знать, что она не нашла ему замену. —Есть один. —робко сказала девушка, словно не хотела было говорить, но шатен ее заставил. Иккинг вдруг расстроился, но виду не подал, все так же кружил Элизабет в танце, держа за маленькие ручки. —Разве это так важно? —Это важно, если это сделает тебя счастливой. Ну и кто же он? —голос его казалось помрачнел, но Эльзе не заметила этого. —Да, лучше я спрошу у тебя, ведь ты знаешь, наверное, почти всех здесь. —так и было. Иккинг был старше Эльзы на 3 года, и перед отъездом ещё два года ходил на балы и был знаком с кучей людей светского общества. —Конечно! —радостно сказал шатен, но так наигранно, что сам постыдился свой игры. —Я буду рад помочь тебе. Эльза вдруг замолчала, и робкий ее взгляд аккуратно посмотрел в строну веранды, где все так же стоял дядя и вёл разговор с этим юношей и двумя другими мужчинами в дорогих костюмах. Иккинга сразу понял, кого она имела введу, не услышав ни слова от девушки. Душа его резко заболела, и сердце, недавно бившееся из-за полыхающих чувств к Эльзе, начало нервно колотиться. Его обижала мысль о том, что это не он, хотя сам понимал, что все равно ничего бы никогда не вышло. Даже если бы он захотел расторгнуть брак, то Эльза бы переубедила его, ведь она была человеком нравственным и умным, поэтому мыслила всегда рационально. Даже если бы она любила его всем сердцем, она бы не стала поступать так гнусно и подло по отношению к той самой принцессе и родителям Иккинга, которые не мало сил отдали для брака сына. И тут Иккинг успокоился. Он понял, что хочет только счастья для неё, ведь ранее он причинил ей много боли, покинув ее. —Это Джек Оверланд Фрост... —начал Икк. —Как ты понял, кого я име...—перебила Эльза, а потом и сама была перебита. —Твои глаза тебя сдают. —улыбнулся юноша очаровательной улыбкой, увидев, как глаза Элизабет блестели при одном упоминании этого парня. —Я бы на твоём месте аккуратней блестел глазами, а то вскоре не только я пойму, кого ты имела введу. —И что не так с моими глазами? —вдруг в шутку рассердилась Эльза, которая никогда не могла держать зла на друга. —Так блестят, что аж ослепнуть можно. —пошутил парень, но, когда увидел, как девушка покраснела и опустила голову, продолжил. —Я ничего не знаю о нем, лишь имя. Ты разве не слышала про семью Фростов? —Эльза отрицательно покачала головой. —Да как же! Я думал, о них знают все. Одна из самых больших и богатых семей. Странно, что ты не слышала. —Я не особо интересуюсь чужими семьями. —Это прекрасная привычка. Значит, тебе не интересны сплетни, и поэтому можно доверять. —он снова говорил так ласково, что сердце Эльзы словно вздрагивало, и руки его все ближе прижимали девушку к молодому графу. Элизабет знала, что если ещё немного, то она растает прямо на его руках, как бельгийский шоколад. Больше о Джеке Фросте Иккинг ничего не знал. Хотел бы он знать плохие его стороны, чтобы отговорить Эльзу от обещания с ним, чтобы не мечтать потом быть на его месте, но он ничего не знал, поэтому решил, что пусть Эльза сама узнает его плохие стороны, если они есть, и сама разочаруется в нем. По крайней мере он мечтал об этом. Мечтал о том, чтобы она когда-нибудь решила, что Иккинг—единственный человек, которого она любит, и наплевала на его невесту. Ну, а пока он отпустил ее, как раз, когда закончился танец. —Надолго ты в Лондоне? —напоследок спросила Эльза, вдруг резко развернувшись, когда хотела уходить. —Примерно на недели две не больше. —Так мы ещё увидимся? —Конечно. —и опять так нежно. —Я ведь приехал раздать приглашения на свадьбу. —А как же мое приглашение? —грустно спросила Разенграфф, думая, что ее лучший друг не хочет видеть ее на своей помолвке. —Уже у твоих родителей. —Тогда я обязательно там буду. Буду молиться за ваше счастье. —искренне говорила девушка, что делало юноше больнее. «Она хочет моего счастья с той, которую я не люблю.— думал он, —За что мне такое горе?» —Мы ведь станцуем ещё один танец сегодня? —вдруг выкрикнул он, когда Эльза уходила. Элизабет улыбнулась во все свои прекрасные зубы, и ответила: —Конечно, мой милый друг! — и направилась в сторону веранды, махнув своих прекрасным синим платьем.