Сломанное солнце

— Ну, — почти торжественно произнес Смолов, улыбаясь, — теперь ты предоставлен самому себе, и няня в виде меня больше не нужна. — Он взял Игоря за руку и вложил в его ладонь небольшой браслет с серебряной пластиной, на которой была изображена звезда и буква «З» внутри. — Спасибо, — кивнул Игорь, рассматривая полученный предмет. — С ним желательно в душ не ходить, — сказал Федя, но уточнять, почему, не стал. — А в остальном носи его в любое время. — Это у вас что-то вроде опознавательного знака? — поинтересовался Акинфеев, надевая браслет и застегивая его. — Да, а еще предупреждение для тех, кто захочет тебе навредить, — ответил Смолов и тут же успокоил: — Но с тобой и не произойдет ничего. — Я не боюсь, — вздохнул Игорь. — В драках участвовал? — Было дело. — А стенка на стенку? Игорь отрицательно мотнул головой. В школе, помнится, был случай, когда он подрался с парнем из параллельного класса, который норовил его постоянно задеть либо словом, либо «нечаянно» толкнуть: в спину, в бок, в плечо. Игорь терпел четыре месяца, стараясь не действовать опрометчиво, а однажды нервы, изрядно подпорченные дядей, сдали, и у Игоря дико зачесались кулаки, которые тут же прилетели в лицо того парня. Подрались они прямо в коридоре, на глазах у завуча, но все обошлось лишь выговором, синяками на теле и разбитой губой. — Если тебе что-то нужно будет, то можешь у охраны спросить, как меня найти. Я еще три дня безвыездно здесь находиться буду, а потом приставим к тебе кого-нибудь. — Да все в порядке, никого не нужно, — замялся Игорь, не привыкший к такой опеке. Ему было немного не по себе оттого, что на него тратят слишком много сил и ресурсов, хоть и в масштабах целого клана это было совсем незначительно. Смолов приподнял бровь, но спорить не стал. В конце концов, Игорь почти совершеннолетний, поэтому вправе решать за себя сам. Федя ушел, пожелав Игорю хорошего дня, и тот остался один, выдохнув. Акинфеев взглянул на браслет и провел пальцем по контуру звезды. Он совершенно не разбирался во всех этих мафиозных делах, но раз подобные опознавательные знаки способны уберечь от чего-то плохого, значит, опасаться в Санкт-Петербурге было чего. В Москве он почти никуда не выезжал, ходил только в школу, в магазин и иногда на спортивный стадион, когда дядя лежал пьяным в беспамятстве и не мог контролировать каждое передвижение своего племянника. Игорь порой удивлялся, как это в его капюшон до сих пор не забросили маячок. Георгий был жестоким, но вместе с этим следил за племянником, как надзиратель за заключенным. Игорь не понимал и до сих пор до конца не понимает, чем вызвано подобное поведение. Может, он каждый раз пытался найти причину, чтобы накричать, а затем и пару раз ударить, а может, в нем иногда проявлялись родственные чувства и желание проследить за Акинфеевым лишь для того, чтобы он не вляпался во что-то плохое. Игорь даже Красную площадь, которая находилась буквально в нескольких километрах, видел только по фотографиям. Но сейчас его никто и ничто не контролирует, главное только самому не попасть в передрягу, чтобы не доставлять неудобств. Хоть Артем и общался с ним по-доброму, это не значит, что обращаться он будет так же: может, за первый косяк или неверный шаг в сторону его закинут в подвал с крысами и будут кормить невкусной кашей с комочками, от которой Игоря всегда тошнило. Лучше лишний раз перестраховаться и не наделать глупостей, разведать обстановку, привыкнуть к новому дому, людям, городу, а уже потом пытаться показывать характер и действовать увереннее. Игорь здесь лишь гость, которого могут в любой момент выставить за дверь. На улице уже который день держалась пасмурная погода, но дождя так и не намечалось. Тучи хоть и были темными, тяжелыми, громоздкими, но они быстро проплывали мимо: видимо, небесных пробок сегодня не было. Солнце скрывалось где-то за облаками, редко показываясь на глаза, и воздух стал холоднее. Осень медленно набирала свои обороты. Игорь, прогуливавшийся по саду от скуки, вышел из-за угла, пиная какой-то попавшийся ему на глаза камень. Он и сам не заметил, как вышел к гаражу, и услышал чьи-то голоса, один из которых был ему знаком. Парень вскинул голову, немного щурясь, а затем слегка улыбнулся, когда узнал одного из разговаривающих. — Ну, и долго ты там возиться будешь? — устало выдохнул мужчина, потирая переносицу. — Еще минутку, — ответил ему второй человек, который что-то рассматривал под капотом машины. — Молись, чтобы мы не опоздали. — Станислав Саламович! — окликнул мужчину Игорь. — Здравствуйте. — О, Игорек, — выдохнул медик, подзывая парня ближе, — как самочувствие? — Все в порядке, спасибо за мазь. — Помогает? — Да, — кивнул Акинфеев, — синяки заживают быстрее. — Ну, тогда я только рад, — ответил Черчесов и вновь недовольно посмотрел на копошащегося водителя. — Долго там еще? — Все, — выдохнул мужчина, закрывая капот. — Можем ехать. — Не прошло и года! — он взмахнул руками. — А куда вы, если не секрет? — полюбопытствовал Игорь. — В центр едем, жену мою с вокзала встречать. — Можно с вами? — внезапно спросил Игорь. Он понял, что перспектива шататься по дому его не устраивала, ибо скучно, да и видел он уже все. — Решил прогуляться? Умно. Ладно, садись, только учти, что обратно сам добираться будешь. Игорь кивнул, ему большего и не надо. Он сел на заднее сидение рядом с Черчесовым, пристегнулся и посмотрел в окно. — Здесь всегда так многолюдно? — В Доме? — уточнил медик. — Здесь еще нормально все, тут только приближенные к Артему Сергеевичу находятся, ты в Резиденции не был, вот там, как в муравейнике. Огромная куча народа. — Станислав Саламович откинулся на сидение, вздыхая. — Тебе, наверное, не говорили, но Зенит у нас большой, потому что клан старый, чуть-чуть до сотни лет осталось. Дом — то место, где тебя поселили, Резиденция — большая территория за городом, в которой обосновались другие члены Семьи с уже своими семьями, а некоторые живут отдельно в квартирах, кто как хочет, в общем. Я… не вправе рассказывать тебе то, что не положено, но я не знаю, что́ не положено, поэтому скажу: недвижимости у Зенита, хоть отбавляй, и людей тоже много, но не все они порой честны, могут навешать тебе лапшу на уши, так что будь осторожен. Ты живешь под одной крышей с Артемом Сергеевичем, а это считается что-то вроде мафиозного благословения, — он показал кавычки в воздухе. — Здесь все так… необычно, — выдохнул Игорь. — Совсем не похоже на то, как ты раньше жил? — Это два совершенно разных для меня мира. — Привыкай, Игорь, теперь твоя жизнь переплетена с нами, даже если ты и носишь вот это, — сказал Черчесов, указав на браслет, торчащий из-под рукава куртки. В центре они были уже через сорок минут. Игорь попросил высадить его на одной из тех улиц, которые были ему уже отчасти знакомы. Станислав Саламович попросил не ввязываться в неприятности, на что парень только улыбнулся, и поехал дальше, боясь опоздать к приезду жены. Акинфеев выдохнул, подняв голову к небу, и зашагал по просторной улице, на которой, к счастью, было не очень много людей. В Петербурге дышалось совсем не так, как в Москве. Может, дело было в немного другом климате, но первоначально Игорю здесь было непривычно и немного тяжело. Было странно ощущать, как со всех сторон на тебя не давят многочисленные высотки, как ветер забирается тебе под куртку, охлаждая и без того подмерзшее тело, как люди не сбивают тебя с ног, если куда-то спешат, и как кругом полно воды, которая была практически везде. А еще взгляд зацепился за разводные мосты, и Игорь пообещал себе, что как-нибудь обязательно посмотрит на них ночью. Изменилось все тогда, когда внутри наконец-то проснулось ощущение свободы. Дебошир в виде дяди исчез, надзирательница в виде прислуги, которая считала себя хозяйкой, тоже пропала; окружение полностью поменялось, как и место пребывания Игоря. Все это не могло не сказаться на его настроении и восприятии мира: парень впервые увидел, как на сером полотне засияли новые краски, пусть и не всегда яркие. Тогда с Федей они гуляли не очень много, потому что у Смолова находились дела, и Игорь прекрасно понимал, что он занятой человек. Он был благодарен хотя бы за то, что тот возится с ним и пытается как-то развлечь, хотя мог бы давно наплевать и оставить Игоря одного. Вряд ли Федор тот человек, который боится ослушаться Артема Сергеевича: судя по тому, что тот иногда рассказывал, эти двое находятся в близких дружественных отношениях, чего нельзя сказать о них с Игорем. Нет, конечно, Акинфеев не ждал, что с первых секунд у них завяжется диалог и они поклянутся друг другу в вечной дружбе. Во-первых, это абсурдно, во-вторых, это вряд ли когда-то случится, потому что у них совершенно разные статусы, и Артему уж точно не до развлечений с семнадцатилетним парнем. Чудо вообще то, что он обратил на него свое внимание, а не заставил без объяснений выполнять какую-нибудь черную работу, от которой Игорю снились бы кошмары. Дзюба не казался парню устрашающим, скорее властным и уверенным в себе человеком, который пойдет на все ради достижения своей цели. Еще он был каким-то обычным с ним, не напирал, хотя его сила чувствовалась, но и не поддавался, держа ситуацию под контролем и оставаясь ведущим в игре. Игорь думал, что именно таким лидером и нужно быть: в меру строгим, волевым и немного добрым, чтобы совсем не зачерстветь или не превратиться в булыжник. Он не любил делать поспешных выводов и на сей раз придержался этого правила, не давая точную оценку или характеристику Артему. На асфальт упало несколько прозрачных капелек. Игорь оторвался от созерцания набережной, когда почувствовал на своей щеке влагу, и досадно вздохнул, собираясь быстрее идти дальше. Смолов предупреждал его, что верить погоде в Петербурге нельзя, поэтому лучше лишний раз перестраховаться и переждать пару минут в каком-нибудь укрытии, оценивая обстановку. Этот совет Игорю пригодился, потому что он только и успел, что забежать в какой-то кафе-бар, когда на улицу обрушилась стена ливня. — Добрый день! — услышал Игорь чей-то голос и обернулся. — Эм, добрый, — поздоровался он в ответ. — Хотите чего-нибудь? Было бы неплохо выпить чашку чая, чтобы согреться, но Игорь вдруг внезапно вспомнил, что у него с собой совсем нет денег. Он похлопал себя по карманам, убеждаясь в правдивости своей догадки, и чертыхнулся, думая о том, что теперь всю жизнь будет спать на улице, потому что дорогу обратно ему будет не так уж легко найти. Парень за стойкой, видя замешательство почти единственного в этот час гостя, подозвал его ближе к себе, приглашая сесть на стул. Он покинул свой пост на пару минут, а затем вернулся обратно и поставил перед Игорем чашку замечательно пахнущего зеленого чая. — За счет заведения. — Да нет, вы что, это… — Пей, если заболеть не хочешь, это чай с лечебными травками. Не с марихуаной, — уточнил он и усмехнулся. Игорь улыбнулся, оценив шутку, и взял чашку в руки, сперва согревая пальцы. Он посмотрел на довольного собой официанта и еще раз кивнул ему в знак благодарности. — Я Саша, — зачем-то представился тот, но руку протягивать не стал, а уперся телом в барную стойку и уронил голову на согнутую в локте руку. — Игорь, — выдохнул Акинфеев и сделал первый глоток. — Будем знакомы, — улыбнулся Саша, посмотрев на улицу. — Да, кому-то не повезло оказаться под таким ливнем. — Может, удалось где-нибудь скрыться, — поддержал беседу Игорь, понимая, что обращаются к нему. — Я один раз так бронхитом заболел, — продолжил бармен, — отлеживался потом две недели и отходил после этого долго. На улицу даже боялся выходить иногда, но работа все планы перебивала. Игорь сделал несколько глотков чая, смотря на собеседника исподлобья. — Зато теперь я знаю, что это за болезнь такая, Петербург слабых не любит, поэтому и держусь в тепле, вот. — Саша выпрямился, положив руки на стойку. — А ты не местный, да? Игорь молча кивнул. — Сразу видно, растерянный какой-то. И бледный. Но в серость города прям вписываешься, не пойми меня неправильно, конечно, это комплимент. Акинфеев сделал еще один глоток. Давно он не встречал подобных людей, которые разговаривались практически сразу, стоило им в ответ сказать хотя бы одно слово. Игоря вообще нельзя было назвать тем, кто часто с кем-то общался, потому что, опять-таки, все упиралось в дядю; повезло еще, что он не замкнулся в себе и не стал совсем уж нелюдимым. Игорь поговорить и сам любил, только в определенной атмосфере и с определенными людьми. — Где живешь? Или ты так, на время приехал, Петербург посмотреть? — Я… да, на время, — соврал Акинфеев. Не будет же он говорить, что живет в доме главы мафиозного клана. — Только ты поздно что-то, середина осени почти. Или ты поступать приехал? Так тоже поздно, — поинтересовался Саша, а затем ойкнул. — Прости, совсем, наверное, разболтался, да? — Нет, все нормально, — успокоил Игорь, чуть улыбнувшись. — Я по делам приехал. — Ну, в это дело я точно лезть не буду, а то совсем засмущаю, ты подорвешься и в ливень сиганешь. — Саша подавил зевок и потянулся. — Сейчас будни, мне просто скучно, потому что клиентов почти нет. Чай подлить? — Я еще этот не допил. — Эх, ну, пей, я не тороплю. Игорь издал непонятный звук, похожий на одиночный умилительный смешок. Он перевел взгляд на большое окно и стал вглядываться в стену дождя, сквозь которую почти ничего не было видно. В кафе-баре было гораздо теплее, чем на улице, а из-за того, что людей здесь практически не было, создавалась атмосфера уединения. Акинфеев просидел внутри здания до вечера и без устали слушал, как Саша что-то постоянно болтает и воодушевленно рассказывает. Оказалось, что этот парень отучился на юриста, вот только по специальности работать не пошел. Он был старше на шесть лет, правда эта разница в возрасте совершенно не чувствовалась, Игорю казалось, что они сверстники или он сам перерос Сашу на пару лет. Из бесконечного потока слов Акинфеев выловил то, что у бармена было прозвище Голова (производное от фамилии Головин), и то, что он живет с матерью неподалеку от работы. Саша наверняка бы рассказал всю свою жизнь в мельчайших подробностях, потому что уж сильно увлекся, но он сам опомнился и стал интересоваться Игорем, выпытывая из него все, что можно, но не надавливая, если видел какие-то сопротивления или увиливания от ответов. Игорь старался отвечать честно, не привирая, но скрывал некоторые подробности из своей жизни. Они на двоих выпили целый чайник чая и не жалели об этом, потому что он был чертовски вкусным и, наверное, действительно лечебным, ибо даже синяк на боку Игоря не болел при резких движениях. — Слушай, с тобой так классно общаться, давай номерами обменяемся? — предложил Саша. «Может, ты хотел сказать: «Тебе так классно все рассказывать?», — подумал Игорь, но только хмыкнул и не стал высказывать свою мысль. — Прости, но у меня нет телефона, а номер я не помню. — Эх, жаль… — вздохнул Головин. — Ну, ты хотя бы мой запиши! И вообще приходи сюда, как время будет, я каждый день по будням работаю, а в выходные уж как вызовут. Ты, если что, дорогу-то сюда найдешь? Игорь неуверенно пожал плечами. — Так, погоди, я сейчас. — Саша отлип от стойки, достал откуда-то блокнот с ручкой и стал записывать свой номер телефона с адресом работы. Он несколько раз перепроверил написанное и вручил листок прямо Игорю в руки, словно боялся, что тот за несколько секунд испарится. — Не потеряй. — Не потеряю, — кивнул Игорь и осторожно убрал бумажку в карман, застегивая его на молнию. — Ты, правда, заходи, чтоб я со скуки не помер. Ну, и если тебе не надоел, — Саша неловко улыбнулся и почесал затылок. — Я бы тебя с Денисом познакомил, это мой сменщик, и с Марио — владельцем этого бара. Он бразилец и говорит лишь на ломанном русском, смешанным с испанским. — Я постараюсь, — успокоил Игорь и поднялся со стула. Он порядком задержался, и нужно было возвращаться домой, но еще не придумал, как именно. В принципе, можно дойти пешком, ведь примерное направление он помнил, но на улице уже почти стемнело, и Игорь не был уверен, через сколько он сможет дойти и дойдет ли вообще. Акинфеев попрощался с Сашей и вышел из кафе-бара, вдыхая прохладный осенний воздух, еще сильнее охладившийся после дождя. Он отошел на несколько шагов в сторону, чтобы скрыться из поля зрения Головина, а потом стал прикидывать, откуда днем они со Станиславом Саламовичем приехали. Хорошо хоть, что на улице дождь закончился и не приходилось ютиться под крышами домов. Игорь шмыгнул носом, засунул руки в карманы и пошел в верном, как он сам думал, направлении. Дома были совершенно разными, но в сумерках казались какими-то однообразными, что еще больше усложняло поставленную перед ним задачу. Можно было, конечно, что-то поспрашивать у прохожих, да только он не знал, что именно, ведь адрес был ему неизвестен, а по описанию некоторые, возможно, поймут, что он ищет, но направят по ложному следу. Еще Игорь мог остановить какого-нибудь, показав ему браслет со звездой, но не факт, что это бы сработало, да и сам парень отчасти стеснялся кого-то тревожить. Сам ведь виноват, что в такую ситуацию вляпался. Бродил по округе Игорь около часа, пока рядом с ним не остановилась черная тонированная машина. — Не в ту сторону идешь, — раздался знакомый голос, и Игорь, вздрогнув, обернулся. Под светом фонаря находился Артем, засунув руки в карманы, и смотрел как-то недобро: вроде бы мягко, но одновременно серьезно. Его поза была расслабленная, стоял он уверенно, на лице не отражалось никаких эмоций; только брови, сведенные к переносице, говорили о чем-то таком, что Игорю было сложно интерпретировать. Артем то ли злился, то ли раздражался, то ли был просто недовольным. А, может, это все игра теней и света от фонарного столба. — Артем Сергеевич? — глупо спросил Игорь. — Вы как нашли меня? — Мимо проезжал, а когда увидел тебя, то понял, кого в курятнике не досчитался. — Артем подошел и взял Игоря за руку, касаясь ее выше локтя. Он не тащил, не волок, просто держал, убеждаясь, что парень никуда не уйдет, и показывая, куда ему, собственно, вообще надо идти. — Пошли. Игорь послушно поплелся следом, отчего-то чувствуя себя виноватым. Вряд ли Дзюба действительно мимо проезжал и случайно его заметил, наверняка было что-то еще, и Игорь надеялся, что босс мафии, в которой он не состоит, за него не очень волновался. — Извините, — тихо проговорил Игорь, первым залезая в салон автомобиля. Он послушно устроился на месте, пристегнулся и стал терпеливо ждать непонятно чего. — Поехали, — скомандовал Артем, пропуская мимо ушей извинения Игоря. Он набрал побольше воздуха в легкие, выдохнул, стараясь успокоиться, и произнес: — Если тебе еще раз захочется поехать в центр или куда-либо еще, то бери с собой машину с водителем, у нас таких полно. Понятно? — Да. — Славно. Артем смог наконец-то расслабиться, потому что пропажа нашлась. Он и сам не понял, отчего заволновался, когда от Феди узнал, что Игоря нигде нет. От случайных свидетелей стало известно, что парень куда-то уехал с Черчесовым, а от самого медика то, что Игорь вышел где-то в центре и пошел гулять. А потом все. Белый шум. На уши весь город Дзюба, конечно, не поставил, а нашел пропажу с помощью своих методов, но в голову все равно успели закрасться неприятные мысли, начиная от побега Игоря и заканчивая чем-то очень неприятным вроде драки. Но все обошлось, и от этого на душе немного потеплело. Игорь понял, что сделал все от него зависящее (он извинился и в следующий раз выполнил просьбу Артема), когда увидел, как тот выдыхает и перестает напрягаться. От Артема очень приятно пахло одеколоном, а тепло его тела, которое почему-то находилось близко и слегка теснило к углу машины, чувствовалось даже через слой одежды. Игорь незаметно скосил взгляд в сторону и стал рассматривать чужой профиль, отмечая, что Артем больше не хмурится. Он все еще представлялся ему наикрепчайшей скалой, но аура от него исходила не устрашающая, а какая-то тягучая, успокаивающая, и Игорь сам не заметил, как его разморило и стало клонить в сон. Вечером им определенно ехать меньше, чем днем по пробкам, поэтому Акинфеев постарался сдержаться и не уснуть. — Ты не замерз? — внезапно спросил Артем. — Нет. — Дай сюда руки. Игорю спорить не хотелось, потому что себе дороже, к тому же он провинился, поэтому послушно протянул руки Артему, сразу же чувствуя, как они оказываются в чужих теплых ладонях. — Почему перчатки не носишь? — Я… не думал об этом, — неловко пожал плечами Игорь. Артем устало выдохнул, стискивая чужие руки сильнее и согревая их. Ему, если честно, было все равно, как это смотрится со стороны, потому что неожиданный прилив заботы нужно было потратить, а не оставлять в себе, и жертвой так удачно или неудачно стал именно Игорь. А он против и не был.