Сломанное солнце

Артем нахмурился, делая последнюю затяжку, и потушил сигарету, чуть не промахнувшись мимо пепельницы. Он пересмотрел несколько листов с бумагами, сравнил показатели в цифрах, которые были отражены в выделенных маркером строчках, тяжело вздохнул и потянулся к пачке, доставая оттуда новую сигарету. На столе скоро места от выкуренных бычков не останется, но Артем на это совсем не обращал внимания, продолжая дальше курить и заполнять комнату тягучим смоляным дымом. Это хоть как-то позволяло расслабиться. Окна были настежь открыты уже вторые сутки подряд, поэтому в кабинете было достаточно прохладно, если не лучше сказать «холодно». Осенний ветер забирался под рубашку и изрядно охлаждал кожу, заставляя Артема иногда чувствовать бегающие по телу мурашки и вздрагивать. Он сознательно не закрывал окно и не оставался в тепле, потому что свежий воздух всегда помогал думать и кое-как снимал сонливость, которая была совершенно лишней. Ему требовалась трезвая голова и здравый ум, а еще ответы на некоторые вопросы, которые в кипах бумаг просто не находились. Раздался стук в дверь, и на пороге возник Федя. Он сделал несколько шагов вперед, вздрогнув при порыве ветра, который донимал шторы, а затем приподнял бровь, почувствовав в воздухе стойкий запах табака. — Ты что, как паровоз пыхтишь? Артем пробубнил что-то невнятное. — На дзюбском я не говорю, прости, — усмехнулся Смолов и подошел к окну, закрывая его. — Тём, разве тебе не нужно перерыв сделать? — Да, — ответил Артем. Федя сощурился, хмыкнув. Он посмотрел на друга, который пребывал в каком-то своем мире, и подумал о том, что тому не мешало бы хорошенько выспаться. Артем хоть и страдал приступами раздолбайства, но был достаточно образцовым боссом, на которого иногда накатывало желание решить все дела сразу, наплевав на свое здоровье, организм, который требовал сна и пищу, и отдых. — Можно я возьму твою новую машину? — Да. — А разбить ее можно? Артем утвердительно промычал. — Прям вдребезги? — наигранно удивился Федя. — Как хочешь. Смолов вздохнул, потер переносицу и подошел к Артему ближе, падая в мягкое кресло. Он беззаботно закинул ногу на ногу, прикрыл глаза и произнес: — А я Игоря в душе голым видел. Красивый парень. Дзюба резко вскинул голову, недоуменно уставившись на друга. Он не совсем понял, что тот сказал, но мозг словно сработал на слово «Игорь», заставив хозяина выплыть из собственных рабочих мыслей. — Что? — Говорю, что тебе перерыв нужно сделать. И поесть нормально, а то в скелета скоро превратишься. Артем поморщился, понимая, что внезапно нагрянувший Федя в чем-то прав. Он шмыгнул носом под неодобрительное цоканье друга и закрыл уставшие глаза, сильно зажмуриваясь. — Сколько сейчас времени? — полюбопытствовал мужчина. — Почти семь вечера, ты не вылезал из кабинета два дня. Случилось что-то? Дзюба передернул плечами то ли от сомнений, то ли от холода. Он сложил в папку все бумаги, над которыми работал, и пододвинул ее на край стола, ближе к Феде. — Не хочу поднимать панику раньше времени, но, возможно, у нас проблемы с утечкой денег. Цифры в отчетах совсем не сходятся, и по предъявленным данным мы потеряли несколько миллионов. — Это точно? — Смолов взял один из листов в руки и сверился с цифрами, которые действительно расходились по нескольким показателям. — Да, вижу. — Разберись с этим, и делайте, что хотите, но причину я знать должен. — Сделаем, босс, — протянул Федя, забирая папку с собой. — И вот еще что… отпусти половину из обслуживающего персонала и отправь их в Резиденцию. — У тебя возникли какие-то подозрения на их счет? — Нет, просто голова от всех болит. Здесь стало слишком людно из-за прибавившейся охраны. — Игоря мне тоже отправить с остальными? — нарочно спросил Смолов, которому была интересна реакция друга. Артем замялся на пару секунд, а затем отрицательно мотнул головой. Игоря он точно отпускать в ближайшее время никуда не собирается, пусть лучше живет с ним под одной крышей для безопасности и контроля. Конечно, Артем в няньки никому не записывался, да и своих подчиненных к ним не причислял, но Игорь все-таки был еще каким-то маленьким, если сравнивать его с другими, поэтому у Артема где-то внутри назревало желание о нем позаботиться и знать, что с ним происходит. Игорь вообще как-то интересовал, особенно если учитывать одну его особенность. — Я тебя понял. — Смолов поднялся из кресла и, зажав папку с документами подмышкой, сверху вниз посмотрел на Артема. — Ты поручил это дело мне, поэтому теперь работать буду я, а тебе нужно поесть и выспаться. — С каких пор ты так обо мне заботишься? — усмехнулся Артем. — С детства, если ты еще не заметил. Вставай, на кухне сегодня Игорь что-то готовил, попробуешь. Артем повелся на эту уловку, как маленький. Понимал ведь, что Федя просто машет у него леденцом перед носом, а он ведется, желая получить заветное лакомство. Но сладкую конфету просто так не дадут, обязательно появится какое-нибудь условие, которое в этом случае выражалось в виде еды. Дзюба тяжело вздохнул, всем своим видом показывая, что он совершает подвиг, а затем потянулся, давая уставшему и напряженному телу расслабиться и размяться. Он вытряхнул пепельницу с кучей окурков в мусорное ведро и выключил настольную лампу, которая служила дополнительным источником света. — Ладно, пошли, — согласился Артем, — мне действительно не мешало бы отдохнуть. Они вышли из кабинета, который был предварительно заперт, и направились в столовую, где, по словам Феди, должен был хозяйничать Игорь. Сам Смолов на полпути вспомнил о каких-то неотложных делах и ушел, оставив Артема в гордом одиночестве. Мужчина лишь покачал головой, подавляя в себе затяжной зевок, и похлопал себя по щеке, не давая заснуть на ходу. Конечно, тридцать четыре часа не сомкнув глаз — это такой себе показатель, потому что его заслуженным рекордом был восемьдесят один час, который он продержался лишь благодаря адреналину, кофе и различным мероприятиям, но в сон все равно клонило знатно. Сейчас же от кровати отвлекали дела, которые грозили перерасти в проблему. Артем зашел на кухню, зевая, и увидел Игоря, который возился у плиты и ждал, пока вскипит чайник. Он хотел поздороваться, да только знал, что в сонном состоянии у него язык заплетается, поэтому просто постучал костяшками пальцев по поверхности двери, привлекая к себе внимание. Игорь вздрогнул, чуть не выронив зубочистку из рук, и обернулся. — Добрый вечер, Артем Сергеевич, — поздоровался он. В ответ ему только кивнули. Артем прошел вперед и уселся за небольшой столик, которым пользовались в основном повара. Он подпер щеку рукой и уставился прямо на поежившегося под пристальным взглядом Игоря. — Покормишь меня? Игорь как-то глупо кивнул и заметил пролегшие на чужом лице мешки под глазами. Было видно, с каким усердием Артем подавляет в себе зевоту, и как его глаза норовят закрыться. Больше всего на свете Артему хотелось завалиться на любую горизонтальную поверхность и просто проспать несколько часов. — Хотите что-то особенное? — Нет, на твое усмотрение. Игорь почти сразу приступил к работе, а Артем неотрывно наблюдал за ним, стараясь ничем себя не выдать. Двигался на кухне парень уверенно, руками работал тоже, постоянно доставая какие-то продукты, что-то разбивая, перемешивая и добавляя приправы по вкусу. Иногда он, словно что-то обдумывая, морщился, а затем принимался пробовать ингредиенты или само блюдо. Артем совершенно не знал, что Игорь собирается готовить, но, видимо, он собирался поразить его одним из своих кулинарных изысков. Правда, долго любоваться Игорем у Артема не получилось, потому что он сдался и прикрыл глаза «на пять секунд», уснув почти мгновенно на подпершей подбородок руке. Акинфеев невольно улыбнулся, когда увидел, что мужчина задремал. Он хотел разбудить его, а потом понял, что лучше этого не делать хотя бы до окончания готовки. Человек устал, вымотался, и по нему это было заметно, поэтому Игорь не решился даже плед накидывать на чужие плечи и громко шуметь посудой, боясь разбудить. Блюдо было готово через полчаса, как и печенье, которое Игорь до этого выпекал. Он немного замялся, перекладывая еду на тарелку, и подошел к Артему, опуская свою руку тому на плечо. Даже сквозь рубашку чувствовался холод чужой кожи, и Игорь все-таки пожалел о том, что не накрыл Артема чем-нибудь теплым. — Артем Сергеевич, — мягко позвал Игорь, тормоша мужчину за плечо. — Проснитесь. Это не принесло никаких результатов, и тогда парень повторил свои действия вновь. Игорь на секунду замялся, а затем осторожно провел рукой по чужим волосам, делая это скорее из-за какого-то непонятного, вспыхнувшего внутри желания. Всю жизнь он видел только то, как его дядя отсыпается после очередной пьяной ночи, и уж того точно трогать не хотелось, даже когда Георгий засыпал прямо на полу. Он на всю жизнь запомнил этот стойкий запах алкоголя, въевшийся ему под кожу и ставший до ужаса противным. Игорь вздохнул, убирая руку и пару раз зовя Артема достаточно громко. Тот, наконец, зашевелился, а затем с трудом открыл глаза, сонно смотря на человека перед собой. У Игоря сложилось такое впечатление, что он не понимает, где находится и что происходит, но Артем, к счастью, все помнил, может, память отключилась лишь на последних секундах перед непродолжительной дремой. — Я уснул, да? — спросил он то, что и так было очевидно. В ответ ему кивнули, и Игорь поставил на стол тарелку с пышным омлетом и кружку молока. Он совершенно не знал вкусовые предпочтения Артема, но тот вряд ли станет отказываться от еды в момент, когда дико хочется спать, а на пустой желудок это делать не очень хорошо. — Это что… омлет? — улыбнулся Артем. — Нет ничего вкуснее простого, грамотно приготовленного омлета, — пояснил Игорь и пожал плечами. — Я просто не знал, что вы любите. — Все в порядке, — успокоил он. — Я скорее удивлен не простотой блюда, а тем, что не ел его лет пять уже. Спасибо. — Приятного аппетита. Артем приступил к своему ужину, а Игорь не знал, что ему делать дальше: уходить или оставаться на случай, если от него что-то потребуется. Просто стоять и смотреть на то, как другой человек ест, он не мог, потому что с его стороны этот поступок считался не очень красивым, а сесть за один стол было как-то… стеснительно, что ли, потому что Игорь вообще не привык с кем-то сидеть. Дома было не до этого, а в школе он обычно занимал крайний столик в углу и на все попытки одноклассников или других учеников сесть рядом только мотал головой, отказывая. Крепкая дружба ему была ни к чему, потому что она обязательно подразумевает привязанность и совместные прогулки, а этой роскошью Игорь не обладал, поэтому довольствовался тем, что ему разрешали. В этот раз он решил просто прислониться к одной из кухонных тумб и выпить свой чай стоя. — Это очень вкусно, — простонал Артем, вздыхая и отправляя еще один кусок омлета в рот, — не против готовить мне его иногда? — Если хотите, — пожал плечами Игорь. — Хочу, — уверенно заявил Артем и впервые увидел, как Игорь улыбнулся. Он чуть не подавился едой от этого зрелища, потому что картина была действительно неожиданная. Артем не стал комментировать этот момент, потому что знал, что обязательно что-то испортит. Он доел омлет, запив его молоком, и расслабленно выдохнул, откидываясь на стуле. Из-за того, что он последние два дня питался одними только сигаретами и кофе, ему требовалось гораздо меньше еды, чтобы насытиться. Игорь отлично справился с поставленной задачей, утолив голод Артема, и теперь тот думал лишь о том, как завалиться на кровать и уснуть. — Спасибо. Грязная посуда была тут же убрана и помыта, потому что Игорь не привык ее складировать. Они вышли из кухни вместе, не сговариваясь; наверное, Артему отчасти хотелось дойти до своей комнаты с кем-то, а не в одиночестве, но она находилась на противоположной стороне от спальни Игоря, поэтому Дзюба лишь пожелал парню хорошего вечера и отправился в спячку, надеясь, что хотя бы в ближайшие шесть часов его не будут трогать.

***

— Игорь, ты нам нужен. Федя нахмурился и повел за собой Игоря, который до этого только выскользнул из своей комнаты и направился за какими-то новыми приключениями. Его планы пришлось оборвать, потому что возникла серьезная проблема, требующая немедленного решения и контроля. Смолов ведь знал, что все получится именно так, и чертыхнулся, понимая, что на это время ему самому придется уехать из Санкт-Петербурга. — Случилось что-то серьезное? — поинтересовался Игорь, но ему не ответили. Федя распахнул одну из дверей и кивком головы пригласил парня войти. Тому не требовались слова, чтобы понять, в чем дело, и все окончательно стало ясно, когда он увидел спину сидящего на краю кровати Станислава Саламовича. — Ты молодец, ничего не скажешь, — произнес Черчесов, — и не спал долго, двое суток сидя с открытыми окнами, и заразу подцепил, которую твой ослабленный организм принял с распростертыми объятьями. — Я в норме, — раздался хриплый ответ. — Я вижу. Станислав Саламович вздохнул, а затем обернулся на оклик Феди. Он поднялся с кровати и, приказав пациенту лежать, подошел к Игорю, опуская тому руку на плечо. — Видишь этого остолопа за моей спиной? — он продолжил свою мысль тогда, когда Игорь ему утвердительно кивнул. — Теперь ты отвечаешь за него руками, ногами и головой. — Я? — Ты. — Да не нужно запрягать его, — возмутился Артем. — Нужно. — Я здесь босс, — попытался придать суровости своему голосу Артем, но безуспешно. — Может, ты и босс, но больного тебя никто слушать не будет, — парировал Смолов. — Игорек, — продолжил Черчесов, понизив голос, — я не могу остаться здесь, да и сам Артем против, а Федор уезжает, поэтому остаешься только ты. Ты должен позаботиться об Артеме и помочь ему выздороветь. Справишься? Игорь неуверенно кивнул. Даже если бы он не хотел в этом участвовать, он бы не смог отказать, иначе совесть замучила бы его сразу. — Вот и славно, — вздохнул Черчесов. — Здесь сложного ничего нет: давать ему таблетки по расписанию, еду, больше жидкости и следить, чтобы он не решил подняться и пойти работать, крича о том, что он чувствует себя просто превосходно. — Я никогда так не делал, — вклинился Артем. — Подслушивать нехорошо. Дзюба издал обреченный вздох. — Ты пока можешь идти, — сказал Федя, — сейчас мы о нем позаботимся, а позже я к тебе зайду. Игорь тихо вышел, прикрыв за собой дверь. Руки слегка подрагивали, и он не знал, отчего вдруг заволновался. Наверное, отчасти Игорь просто стеснялся оставаться с Артемом наедине, потому что никак не мог выработать к нему нормальное отношение. Он то смелел, подгребая Дзюбу под одну планку со всеми, то наоборот чувствовал себя неловко, возвышая его и понимая, что босс мафии — это не простой парень с улицы и к нему можно обращаться с почтением. От него постоянно исходила какая-то энергия, уверенность, доминантность, и даже засыпая за столом, Артем казался в тысячу раз главнее всех тех людей, которых Игорю удалось повстречать. За таким человеком, наверняка, как за каменной стеной, но Игорь все равно временами ловил себя на мысли, что необоснованно побаивается Артема, хотя тот при нем не делал ничего, что могло бы как-то устрашить. Наверное, во всем виноваты тараканы из прошлого, которых вряд ли получится до конца вытравить. Артем болел редко, но сильно. Он стойко переносил перепады температуры, различные вирусы, нахождение вблизи больных простудой или гриппом людей, но стоило его организму хоть немного ослабнуть, Артем тут же подцеплял какую-то заразу, из-за которой днями лежал на кровати и старался восстановиться. Болеть ему не нравилось, потому что большую часть времени приходилось проводить в беспамятстве, много спать и пить противные микстуры с таблетками, которые каждый раз застревали в горле и приносили дискомфорт, оставляя непроглатываемую горечь на языке. Хорошо, что такие эпизоды были не слишком частыми спутниками его жизни: если Артем и болел, то чаще всего это происходило именно осенью, на этой самой границе между теплым, горячим летом и холодной до дрожи зимы. Заботу о больном на себя в основном взваливал Станислав Саламович, потому что ему по статусу положено, но Артем каждый раз отпирался, говоря, что с ним все нормально. Может, он и был главой Зенита, в то время как все остальные находились у него в подчинении, но Артем не любил доставлять проблем, потому что из-за ярко выраженных лидерских качеств привык решать все сам. Он понимал, конечно, что иногда помощь ему действительно требовалась, вот только все равно включал упертого барана и действовал так, как хотел. Только Черчесов, пожалуй, был единственным, кому стало плевать на все угрозы выговорами и смертью. За Игорем зашли ближе к вечеру, когда Станислав Саламович уже уехал, оставив все инструкции на бумажке, а Федор только готовился отправиться в аэропорт. Игорь внял всем рекомендациям и просьбам позаботиться об Артеме и проводил Смолова до машины. — А почему, — начал он, — вы не боитесь оставлять его на меня? — В каком смысле? — Я ведь новый для вас человек. Не боитесь, что я из каких-то побуждений отравлю его или дам не те таблетки? Федя усмехнулся, открывая дверь машины. — Если бы ты действительно хотел ликвидировать Артема или сделать ему плохо, я бы уже давно об этом знал. — Он наградил парня многозначительным взглядом. — Но ты ведь ничего и не замышляешь, я прав? Игорь кивнул, понимая, что отпираться нет смысла. — В какой-то степени Артем сам тянется к тебе, потому что… неважно. — Федя устроился на сидении. — Ты наверняка и сам знаешь, что бывает с теми, кто решается шутить с важными людьми. Артем важный. Не натвори глупостей, иначе наши дружеские встречи таковыми быть перестанут. Удачи и… береги нервы. Акинфеев ответно попрощался и отошел, позволяя Феде закрыть дверь. Тот махнул рукой ему напоследок, а затем уехал, оставляя парня стоять на улице, на которой он долго не задержался. Игорь решил времени зря не терять, поэтому тут же направился в комнату Артема, хоть и делал он это слишком медленно, будто выжидая. Персонала в доме стало меньше, охрана чаще всего пряталась по углам и особо на глаза не показывалась, поэтому создавалось такое впечатление, будто они остались с Артемом в огромном доме вдвоем. Игорь поднялся на третий этаж, зашел в ванную, чтобы помыть руки, и прямиком направился в сторону нужной двери. Сначала он колебался, боясь дернуть на себя ручку, потом думал, что следует постучать, но не стал этого делать из-за подозрений на то, что Артем может спать. Игорь мялся около двери долгих пять минут, чувствуя себя уж совсем маленьким и нерешительным ребенком, а затем выдохнул, понимая, что войти в чужую комнату когда-нибудь придется. Он тихонько приоткрыл дверь, заглядывая внутрь, и понял, что правильно сделал, не начав стучать, потому что Артем спал на боку, подтянув к себе ноги. Игорь тихонько юркнул в комнату, бесшумно прикрыв дверь, и прошел вперед, забирая с прикроватной тумбочки листок, свернутый вдвое, на котором было написано его имя. Станислав Саламович подробно расписал, что нужно делать, чтобы Артем скорее поправился, указал часы, в которые лучше всего давать препараты, и пожелал Игорю удачи, потому что во время болезни у Артема иногда случаются приступы возвращения в детство, и он начинает вести себя, как ребенок, желающий быстрее повзрослеть и строящий из себя «самостоятельного человека». Игорь усмехнулся. Он перевел взгляд на Артема, который достаточно тяжело и хрипло дышал, а затем немного боязно коснулся рукой его лба, проверяя температуру. Кожа на месте соприкосновения горела, и Игорь невесело выдохнул, понимая, что жаропонижающее давать все-таки придется. Артем поморщился, словно почувствовал с кем-то контакт, и двинул головой вперед, желая продлить ощущение прикосновения к чему-то прохладному. Намек был предельно ясен. Игорь вышел примерно на пять минут, а затем вернулся, держа в руках небольшое махровое полотенце, взятое из его ванной комнаты. Он им ни разу не пользовался, потому что не было смысла, а теперь ткань может добросовестно послужить, почивая на голове Артема и даря ему хоть какую-то прохладу. Игорь осторожно уложил мужчину на спину и разместил на его лбу прохладное полотенце, смоченное водой. Лицо Артема, до этого немного нахмуренное, разгладилось, и Игорь понял, что поступил правильно. Через полчаса, пару раз сменив полотенце, Игорь понял, что Артем почувствовал себя немного лучше. Лоб хоть и горел, но хотя бы не так, как раньше, что не могло не радовать. Дзюба постоянно кутался в одеяло, поэтому Игорь решил укрыть его пледом, найденным в шкафу, и немного посидеть рядом, оттягивая время принятия таблеток. Он больше рассматривал свои руки, стену, комнату, пол, а не Артема, и обращал на него внимание только тогда, когда тот давал о себе знать, начиная вертеться, тяжелее дышать, кашлять или издавать невнятные звуки — бормотание в бредовом сне. — Артем Сергеевич, — тихо позвал Игорь, наклоняясь к мужчине, — вам нужно принять лекарство, проснитесь. Дзюба сморщился, не желая выныривать из сна, и смог очнуться только после того, как Игорь позвал его в третий раз. Он затуманенным, мутноватым взглядом уставился в чужие глаза, которые находились очень близко, и потянулся наверх, желая приподняться. Игорь не позволил ему садиться, тактично опустив обратно, и быстро дал пару таблеток, придерживая голову Артема, чтобы тот не подавился водой. Все произошло гораздо быстрее, чем он думал, может, Дзюба был опытом научен, а может, действовал машинально, проглатывая лекарство, потому что хотел вернуться в сон и чтобы его никто не трогал. Игорь поставил стакан на тумбочку, поправил сползшее одеяло с пледом и вознамерился уйти на пару часов, потому что миссия на сегодня была выполнена, но не смог, ибо чужая рука, хоть и ослабленная болезнью, схватила его за ладонь, не давая уйти. — Останься, — хриплым, севшим голосом сказал Артем. Его глаза предательски закрывались, сознание медленно ускользало, но хватку он не ослаблял. — Кристина… Игорь выдохнул, дотянулся свободной рукой до стула, придвигая его ближе, и сел, не смея выдергивать ладонь. Артем поморщился, словно боролся с желанием остаться в реальности или заснуть, и Игорь успокаивающе погладил его по голове, на этот раз не стесняясь слегка зарыться пальцами в чужие волосы. — Не уйду, — подыграл он, и Артем, наконец, успокоился, проваливаясь в беспамятство. Акинфеев выпрямился и посмотрел на их сплетенные между собой руки. Он ничего делать не стал, лишь сел поудобнее, потому что понял, что в такой позе ему придется пробыть долго, и прикусил губу, пожевывая ее, как обычно начинал машинально делать при изрядной задумчивости. Кто такая Кристина?