***
— Ну, — раздался требовательный голос в трубке, — и как наше самочувствие, дорогой босс? Уже написал завещание и взвалил заботу о клане на мои плечи? Артем фыркнул, закатывая глаза. — Неужели и ты хочешь моей смерти? — Да дождешься ее тут, быстрее сам коньки отброшу. Все нормально? — Более чем, — выдохнул Артем, слегка потягиваясь. — У Игоря талант. — Надеюсь, ты не загонял его? — Я наоборот прошу его отдохнуть, а он не слушает. Федя издал смешок. — Повезло, что ты подобрал его. — Не говори так, будто он какой-то котенок. — О-о-о, — воодушевленно протянул Смолов, — ты уже и прозвища ему давать начал? — Это просто сравнение… что ты там принимаешь, пока я не вижу? — нахмурился Артем. — Только воду и кофе, — честно раздалось в ответ, — но еще чуть-чуть, и я переключусь на что-нибудь покрепче. — Федя прервался, что-то ища и шурша бумагами, а затем продолжил: — В тех расчетах, что ты мне показал, ошибки не было, мы действительно потеряли несколько миллионов. Виновника еще не нашли, но мы вышли на тех, кто может быть в этом замешан. Ты не волнуйся, все будет нормально, от правосудия Зенита еще никто не уходил. — Это кто-то из наших? — Есть подозрения, что да. По крайней мере, те, кого мы проверяем, крутятся в наших кругах. Артем поморщился. Новости, конечно, были не самые приятные, но больше расстраивало то, что среди них мог завестись предатель. Такое всегда больно ударяло, потому что Зенит для Артема — это большая семья, в которой не должно быть людей или звеньев, нарушающих сплоченную иерархию, построенную не только на подчинении, но и, прежде всего, на доверии. — Выяснишь, кто это, сам ничего не предпринимай, веди сразу ко мне, — приказал он. — Что с грузом? — Все в норме, — вздохнул Смолов, — прямо сейчас смотрю на то, как ящики погружают в машину. По документам мы перевозим через границу редиску. Артем улыбнулся: Федя как всегда был в своем репертуаре. Когда он перевозил различные контрабандные ящики через границу с не самым легальным товаром, то для пограничников придумывал собственную легенду. Естественно, им можно было заплатить или припугнуть, заставив молчать, но гораздо интереснее было применить свои ораторские навыки на практике и выдать потрясающую длинную историю, которая могла растянуться до бесконечности. Спектр Фединых товаров начинался с помидоров и заканчивался мыльными пузырями, и Артем всегда удивлялся, как у него хватает фантазии придумывать что-то еще. — Здесь невыносимая жара. Я больше сюда ни ногой. Ищи другого, кто будет контролировать все это дальше. — И кого же, позволь спросить? — Да хоть твоего ненаглядного, который прилетает скоро. До меня уже дошли слухи. — Федь, — вздохнул Артем, — ну, ты опять? — Я говорил, что на дух его не переношу, но терплю только из-за тебя. — Ой, — улыбнулся Дзюба, — неужели кто-то ревнует своего лучшего друга, а? — Этот лучший друг совсем не умеет разбираться в людях, — цокнул Смолов. — Скоро дождешься того, что я перейду в Локомотив. — И бросишь меня? — наигранно удивился Артем. — И брошу тебя, — подтвердил Федя. — У тебя теперь Игорек есть. — Что ты имеешь в виду? — осторожно поинтересовался Дзюба. — Ничего, — послышался беззаботный ответ. — Ладно, выздоравливай, а я пошел, пока меня не потеряли. До связи. Федор завершил звонок и не услышал, как Артем с ним прощается. Дзюба несколько секунд смотрел на потухший экран телефона, а затем отложил его в сторону, неопределенно хмыкая. Смолов точно ему на что-то намекнул, вот только на что — непонятно. Игорь заглянул к нему в комнату после обеда, чтобы проконтролировать то, как Артем выпивает порцию нужных таблеток. Вообще, он мог бы и не приходить так часто, но встречался с упрямым внутренним-я, которое не любило оставлять дела незавершенными и постоянно напоминало Игорю, что нужно быть лучше и доводить все до конца. Но на этот раз парень пришел ради того, чтобы отпроситься уехать в центр, потому что дома сидеть как-то надоело. Он и так всю жизнь торчал в четырех стенах, поэтому не мог упустить шанс насладиться хоть какой-то предоставленной ему свободой. — Артем Сергеевич, — поздоровался Игорь, кивнув. — Вы лекарство приняли? — Принял, — ответил Артем, вздыхая. Он сидел на кровати, прислонившись спиной к стене, и бездумно смотрел вперед. — Могу я уже встать с этой чертовой постели? — Вы меня спрашиваете? — улыбнулся Игорь, потому что вопрос его действительно позабавил. Он не его лечащий врач, поэтому запрещать подниматься с постели не может; может только сурово глянуть и поджать губы, одной мимикой выражая свое отношение к данной просьбе. — Да, — устало простонал Артем. — Я с ума схожу, сидя здесь. — Потерпите еще немного. Вы уже идете на поправку, но нужно убедиться, что болезнь не возобновится. — Игорь подошел ближе и опустил руку на лоб Артема, проверяя температуру. Дзюба что-то невнятно пробубнил и удержался от горестного вздоха, наполненного невысказанным разочарованием. Он не любил драматизировать, но порой все получалось само собой. — Артем Сергеевич, — тихо начал Игорь, думая, как бы правильно подступиться к мужчине. — Могу я уехать сегодня? — Куда? — встрепенулся Артем. — В центр, хочу погулять немного. Если вы не против, конечно. — Игорь, я ведь уже говорил, что ты волен делать то, что хочешь, не нужно спрашивать у меня разрешения. Только возьми с собой на этот раз машину и не снимай браслет. Ты ведь его носишь? Акинфеев приподнял рукав свитера и показал браслет. Он даже и не собирался его снимать. — Ну, вот. Развлекайся. — А с вами… все будет в порядке? — Ты волнуешься? — улыбнулся Артем. Игорь воздержался от ответа, но все и так было понятно по его лицу. — Я останусь здесь, так что никуда не пропаду, — успокоил он. — Даже не буду пытаться залезть в кабинет, пока тебя нет. — Обещаете? — Честное дзюбское. Если бы Артем знал, что иногда глупые вещи, сказанные из его уст, будут вызывать приятную улыбку на лице Игоря, он бы постарался странно шутить почаще, лишь бы этот лишенный счастья ребенок перестал ходить и хмуро смотреть на мир, каждый раз переживая бурю из отрицательных эмоций внутри себя. Игорь ушел, пообещав, что не задержится надолго. Артем остался лежать в кровати, чувствуя, как к сердцу тянется что-то холодное.***
В кафе-баре в этот раз было больше людей, чем тогда, когда Игорь попал сюда впервые. Может, на посещаемости сказывалось то, что дело близилось к выходным, поэтому завсегдатаи заведения приходили чуть раньше и задерживались до самого закрытия. По крайней мере, чуть меньше половины столов были заняты разношерстными компаниями, некоторые из которых уже были шумными, потому что выпили, а некоторые пока еще спокойно сидели, вполголоса обсуждая какие-то занимательные темы. Игорь бросил взгляд на настенные часы. Пять сорок четыре. То ли еще будет. — О! — оживился бармен сразу же, как только увидел Игоря в дверях. — А я думал, ты не придешь уже! Акинфеев улыбнулся Саше и, кивнув ему головой в знак приветствия, пояснил: — Дела были, не мог оставить одного человека без присмотра. — Родственника? Мать? — Нет, эм, друга. Он заболел. — А-а-а, — протянул Головин, хмыкнув. — Это очень мило с твоей стороны. Игорь отмахнулся, не желая рассказывать обо всех нюансах, и подпер щеку рукой, разглядывая зал с людьми. Вообще, как парень понял из самого первого с Сашей разговора, в бар приходили не только те, кому хотелось выпить, но и различные спортивные болельщики, которым в последнее воскресенье каждого месяца бесплатно разливали по кружке пива. На прибыли бара это могло сказаться только тогда, когда болельщиков приходило слишком много, зато они активно служили ходячей рекламой, поэтому в другие дни заведение тоже пользовалось спросом. Саша говорил, что люди смотрят в основном футбол и хоккей по большому телевизору, который висел на дальней стене, но так же не брезговали и другими видами спорта, радуясь, когда какая-то приглянувшаяся команда побеждала, и матерясь, если она проигрывала. Бар посещали и спокойные дни, и бушующие от наплыва посетителей ураганы, поэтому, по словам Саши, скучать здесь приходилось не так уж часто. — Ты поболтать пришел или выпить чего-нибудь? Моя смена уже закончилась, но Денис опаздывает, поэтому я временно подменяю его, чтобы от Марио не влетело. Хотя и не влетит, судя по их отношениям… Игорю даже хлопать себя по карманам не нужно было, потому что все и так было ясно: он не просто на мели, он совсем без денег. Там, в Москве, денежный вопрос никогда не был для него в приоритете, он вообще не поднимался, потому что всем руководил именно его дядя, а самому Игорю было запрещено думать о чем-либо еще, кроме похода в магазин. Правильно будет сказать, что его содержали, но Игорь никогда не получал деньги на карманные расходы, поэтому и забирать-то было с собой совершенно нечего. Сейчас же просить что-то у Артема было бы некрасиво, хотя с одной стороны, возможно, правильно. — Я так, заглянуть просто решил, — немного помявшись, ответил парень. — Это правильно! — оживился Головин. — Если хочешь, мы можем после моей смены пропустить по стаканчику чего-нибудь теплого, а то на улице опять похолодало, а так согреемся. Игорь никогда не пил. Вообще. Единственная вещь, которую он пробовал и в которой содержался небольшой процент алкоголя, называлась квасом. Он никогда не порывался попробовать вино, коньяк или виски, которыми был забит весь его дом, потому что его постоянно останавливал вид пьяного в стельку дяди, что-то извечно кричащего и бьющего на кухне посуду, если ему никто не отвечал. Игорь не был тем парнем, который хотел хоть раз в жизни попробовать все, ему вообще не прельщала сама мысль напиваться или дегустировать алкоголь, но Саша смотрел так воодушевленно, что слов для отказа у него просто не нашлось: они застряли в горле вместе со словами согласия, из-за которых Игорь впал в пограничное состояние между «да» и «нет». Дверь в бар резко распахнулась и чудом не врезалась в стену. В помещение зашел еще один человек, что-то недовольно бубнящий себе под нос, и уверенно двинулся в сторону барной стойки, за которой сидел Игорь. — Ненавижу чертовы пробки! — произнес незнакомец на неизвестном Игорю языке и досадливо выдохнул. — И тебе привет, Денис, — поздоровался Саша, протирая бокал. — Что на этот раз? — Российские дороги, — закатил глаза он и пошел переодеваться. — Это мой сменщик, Денис, — пояснил Головин читая в глазах Игоря немой вопрос. — Он переводчик с испанского языка и работает удаленно, а вечерами тут подрабатывает. Я вас с ним познакомлю, как только он вернется. Денис показался не сразу, а вышел только через какое-то время, но Саша уже успел снять свой бейджик, проверить целостность и чистоту бокалов и практически оставить свой пост бармена. Он направился в комнату для персонала и вернулся оттуда уже без фартука и рубашки в полоску, которая считалась дресс-кодом этого бара. — Ну, вижу, ты согласен, — подмигнул Саша. — Хочешь что-нибудь особое? Денис готовит замечательные коктейли. — Саша… я не хочу тебя расстраивать, но я совсем на мели сейчас, поэтому— — О, это не проблема! — заверил Головин. — Я ведь работаю тут, поэтому у меня большая скидка, так что я спокойно заплачу за нас двоих сразу! — Это… не стоит, — мотнул головой Игорь. — Стоит! Все будет нормально, я не обеднею, а ты отдашь деньги тогда, когда появится возможность. Игорь невесело вздохнул. Разве она появится? Из соседнего помещения вышел Денис и сразу же занял свое место за стойкой. Он натянул на себя улыбку и тактично поинтересовался: «Чего желаете, господа?». Саша только фыркнул на официальное обращение и сказал, что ему и его другу «Как обычно». — Кстати, познакомьтесь. Денис, это Игорь, Игорь, это Денис. — Очень приятно, — ответил парень и пожал протянутую ему руку. — Саша рассказывал о тебе, — раскрыл друга Денис и принялся делать коктейли. — Говорил, что выболтал тебе почти всю свою жизнь. — Это правда, — со вздохом подтвердил Головин, — ты показался мне отличным слушателем. — Мне стоит воспринимать это, как комплимент? — полюбопытствовал Игорь, чуть улыбнувшись. — Ну, в общем-то, да, — задумчиво ответил Черышев. — Саша у нас любит поболтать, правда? Головин вновь кивнул. Саша действительно любил переброситься с кем-то хоть одним словечком, потому что реального общения ему порой не хватало, но делал он это нечасто, ибо сперва подбирал людей, которым может открыться, да и то не в первые же минуты знакомства, как это спонтанно получилось с Игорем. Он просто пришел, весь такой молчаливый и внимательный, и грех было ему не рассказать что-нибудь, потому что без долгого общения просто накипело. — А ты откуда родом? — полюбопытствовал Денис. — Из Москвы. — Скучная она, — выдохнул бармен, — наш Петербург лучше и красивее в несколько раз. Ты уже был в Эрмитаже? Игорь отрицательно покачал головой. — И правильно, — улыбнулся он. Коктейли вскоре были готовы. Первый глоток был сделан под сомнениями и с нотками какого-то отвращения; алкоголь хорошенько чувствовался на языке и жег горло, а привкус чего-то сладкого создавал странные ощущения внутри. Затем Игорь, видимо, смог почувствовать вкус коктейля, поэтому остался к нему лоялен, минут за десять полностью осилив бокал. Он желал на этом прекратить свой эксперимент, но в дело вмешался Саша Головин, которого было уже не остановить. Часы пролетели незаметно, как и бокалы с коктейлями, которые они выпили. Денис порой морщился, предупреждая, что смешивать в желудке вкус виски и шампанского не лучшая идея, но Игорь не мог ничего поделать, потому что алкоголь уже успел вскружить ему голову, вытащить из нее все плохие мысли и заставить себя чувствовать просто замечательно. Он впервые понял, как дядя ощущает себя каждый день, и вдруг внезапно расхохотался, не в силах даже злиться на него. Они просидели вместе с Сашей в баре чуть ли не обнимаясь, когда стали рассказывать друг другу какие-то на редкость паршивые истории из жизни, а Денис их мило фотографировал и только качал головой, понимая, что обоим потом будет стыдно. Он активно поддерживал диалог, но временами добавлял в коктейли вместо алкоголя воду, потому что не хотел быть причиной двух белочек, которые могут словить начинающие пьяницы. Денис всегда следовал правилу: не умеешь пить — не берись, но покатившихся по наклонной во всех смыслах детей было в этот вечер уже не остановить. Выпили они действительно много, и Игорь был благодарен самому себе за то, что решил не отпускать водителя обратно и не назначать ему время, к которому его нужно было забрать. Он заверил улыбающегося Сашу, что сможет доехать до дома сам, и тот остался на попечении Дениса, изрядно подуставшего от их бесконечной болтовни. Прощались они друг с другом около десяти минут, все еще пребывая в хорошем настроении, и только тогда, когда Игорь оказался в машине и поехал с полностью опущенным окном, алкоголь из его головы немного выветрился. Водитель, увидев, что пассажир ненадолго задремал, специально дольше положенного возил Игоря по городу, давая тому возможность хоть чуть-чуть проспаться. Когда они приехали домой, Игорь уже минут пятнадцать как не спал. На улице была глубокая ночь, но парня это не остановило от пьяных похождений. Затуманенный алкоголем разум подкинул грандиозную идею: сходить и проверить, как себя чувствует Артем Сергеевич. Игорь шатался не так сильно, конечно, чтобы упасть, но пару ступенек он все-таки прополз, а не прошел. С трудом поднявшись и чудом не упав при этом обратно на пол, Игорь медленно двинулся в сторону чужой комнаты, пытаясь при этом сохранить все свое самообладание и не выдать себя буквально ничем. Артем действительно к тому времени уже спал, но уснул он буквально через несколько часов, после отъезда Игоря, поэтому ему не составило никакого труда проснуться среди ночи и выпить пару таблеток от кашля, который действительно его замучил. В комнате горела настольная лампа, тускло освещая контуры комнаты, но большего Артему и не было нужно. Он успел принять лекарство, взбить себе для удобства подушку и улечься дальше спать, но вдруг вспомнил, что так и не знает, вернулся Игорь с прогулки или нет. Пропажа не заставила себя долго ждать. Игорь не стучался. Он просто неловко ввалился в комнату и прикусил губу, стараясь не засмеяться из-за собственной же неуклюжести. Рука сама попыталась нашарить кнопку выключателя света, но он вдруг понял, что это не требуется, потому что на прикроватной тумбочке уже что-то горело. Артем не растерялся, почти сразу по силуэту в полумраке распознал фигуру Акинфеева, но на всякий случай уточнил: — Игорь? Парень понял, что его спалили, и понял, что Артем хотя бы жив и не умер за его отсутствие. Обрадовавшись этой мысли, Игорь сделал несколько шагов вперед и размашисто покачнулся, чуть не упав, но вовремя удержался, ухватившись за стул. Дзюба не совсем понял, что это было, но ему определенно не нравились расшатывания Акинфеева. Он был похож на маленького болванчика, которого водило туда-сюда, и если бы нос не был заложен, то мужчина бы сразу догадался, в чем дело. Но вместо этого Артем подскочил с кровати и подхватил Игоря, чтобы тот ненароком не упал. Парень сначала почти безжизненной куклой находился в чужих руках, а затем вдруг резко выпрямился, заглядывая Артему в глаза, цвет которых в полумраке комнаты было невозможно распознать. — Ар-ртем… С… — Игорь недовольно нахмурился, потому что не смог ничего нормально произнести из-за заплетающегося языка, и дрожащей рукой схватился за плечо Артема, сжимая его. Артем все понял тогда, когда Игорь вдруг резко икнул, смешно поморщившись. Он схватил парня за щеки и внимательно вгляделся в лицо, пытаясь ухватиться за бегающий туда-сюда взгляд. — Да ты пьян, — удивленно выдохнул Артем, отстраняясь, но не лишая Игоря опоры. — Когда успел? — Т-там… Саша… — только и сумел внятно пробубнить Акинфеев, а затем залепетал что-то непонятное. Артем послушно дождался повествования приключившейся с ним истории на языке пьяных и услышал в конце тихое, отчетливое и какое-то раскаявшееся «Простите». Злиться на Игоря смысла не было, как и ругать его. Парню семнадцать лет, и себя в этом возрасте Артем тоже отчетливо помнил: и как его тянуло попробовать что-то неизведанное, и как он после этого страдал. Конечно, Артем чувствовал какую-то досаду и, может, расстройство, что не сумел проконтролировать Игоря, но он уж точно не разочаровался в нем. Акинфеев вдруг как-то резко побледнел и отодвинулся от мужчины, сглатывая соленую вязкую слюну. Он пару раз судорожно вздохнул и, заглянув почти трезвыми глазами в лицо Артема, отчетливо выдал: — Что-то мне нехорошо. Артем, не раздумывая, быстро повел его в ванную, которая была смеженной с его комнатой. Он заботливо помог Игорю опуститься перед туалетом и сел рядом, успокаивая. Прекрасно понимая, что такое отравление чрезмерным употреблением алкоголя, Артем приобнял Игоря за спину и стал гладить по голове, приговаривая, что все будет нормально. Игорю было ужасно стыдно. От недавней легкости в голове ничего не осталось, трезвость постепенно возвращалась, а веселое настроение сменилось отвращением к самому себе и виной перед Артемом, который вынужденно сидел рядом с ним и утирал рот и выступившие слезы мокрым полотенцем. Чужая рука заботливо касалась его спины, плеч и волос, иногда перебиралась на лоб, чтобы проверить температуру, и мягко лежала на талии, даря ощущение хоть какого-то спокойствия. Игорь не хотел, чтобы кто-то видел его таким, но еще больше не хотел остаться один и лишиться теплых прикосновений, которые словно говорили ему, что он справится. Его тошнило не только из-за алкоголя, но и из-за того, что он может стать похожим на своего дядю, а эта мысль была еще отвратительнее, чем вкус собственной рвоты во рту. Они просидели на полу около часа. Впоследствии Игорь уже опирался одним боком о грудь Артема, практически везде чувствовал его руки и слушал тяжелое из-за насморка дыхание. Разумом Игорь окончательно протрезвел, но вот телом — нет, оно все еще продолжало не слушаться своего хозяина, и когда пришло время подниматься, потому что стало легче и выворачивать желудок было уже просто не с чего, Игорь почти полностью опирался на Артема, который помогал ему дойти до кровати. — Погодите, мне не в ту сторону, — сказал Игорь, поняв что его ведут куда-то не туда. — Я еще не достаточно окреп, чтобы нести тебя на руках до твоей комнаты, так что переночуешь у меня. — Но я не… — Игорь, не заставляй меня злиться на тебя. Пожалуйста. Артем смотрел строго, как тогда, на его дядю, и от этого взгляда вдруг захотелось съежиться и перестать перечить. Игорь неуверенно кивнул, понимая, что проиграл по всем фронтам, и остановился у кровати, потому что остановился и Артем. Мужчина помог ему раздеться, а затем укутал под одеяло, как гусеницу, напоследок проверяя наличие или отсутствие температуры. — Завтра я жду объяснений. — Говорил Артем это не требовательно, скорее констатировал факт и показывал, что Игорю избежать сложного и стыдливого разговора вряд ли получится. Артем лег рядом, накрывая себя пледом. Он посмотрел в сторону Игоря, который лежал, прикусив губу, и выдохнул, сползая ниже и по-дружески тыча его локтем куда-то в бок. — Не бойся, я не собираюсь растрачивать на тебя свой гнев, ему найдется другая сфера применения, — сказал он. Игорь увидел чужую улыбку, и ему стало чуть спокойнее. Единственный источник света в комнате потух, и Акинфеев тут же закрыл глаза. Сонливость накатила практически сразу и из-за алкоголя, и из-за перенапряжения и волнений. Времени думать о том, что он лежит с кем-то в одной кровати, совсем не было; Игорь просто уснул, пригретый чужим боком и ощущением прикосновений пальцев чьей-то руки, которые совсем ненавязчиво прошлись по его волосам.