Сломанное солнце

Утро для Игоря выдалось не совсем обычным. Он сходил на ежедневные процедуры, сдал кровь на анализ, позавтракал манной кашей без комочков, за что спасибо поварихе из столовой, а потом его неожиданно вывели на уличную прогулку, хотя раньше не разрешали и носа высунуть из корпуса, в котором он находился. Главный вход к тому времени, к счастью, уже отремонтировали, поэтому Игорю, охране и врачу, который вызвался его сопроводить, не пришлось идти через морг. На улице было уже достаточно холодно, но парня утеплили в несколько слоев одежды, и Игорь действительно чувствовал себя неловко, когда у него заботливо спрашивали, не жмут ли ему штаны или свитер. Вещи были не его, а новыми, — Игорь догадывался, кто мог их купить, — и очень теплыми, поэтому замерзнуть было бы действительно проблематично. На улице они пробыли не очень долго: врач спрашивал о самочувствии своего пациента, интересовался, не кружится ли у него голова, не подкашиваются ли ноги от перенапряжения, не чувствует ли он дискомфорт при ходьбе или при дыхании. Игорь не врал, когда говорил, что с ним все в порядке: боли, может, и были, но слабые, да и сам Акинфеев догадался, что от его ответов зависит время, которое он проведет на улице. Возвращаться в палату очень не хотелось, потому что проводить каждый день двадцать четыре часа в замкнутом пространстве — тяжело. Игорь и без того не дышал свежим воздухом (стоять у открытого окна не считается) около недели, плюс еще две, когда был без сознания, поэтому насладиться прогулкой хотелось сполна, тем более тогда, когда с неба начали падать снежинки и припорашивать снегом асфальт и крыши домов. Нос у Игоря чуть покраснел от холода, но он совершенно не обращал на это внимания и слегка улыбался. По территории больницы они ходили около десяти минут, а потом за Игорем неожиданно приехала какая-то машина. Водитель, вышедший из нее, переговорил с врачом, получил от него рекомендации, а затем указал Акинфееву в сторону двери и сказал: «Это за вами». Игорь не понял, в чем дело, но по реакции охраны стало ясно, что это «свои», поэтому волноваться особо нечего. Парень залез в машину, устраиваясь на заднем сидении, а рядом с ним расположились два мужчины, охраняющие его покой на протяжении всего того времени, что он проводит в больнице. Вопросов Акинфеев не задавал, потому что давно понял, что их в Зените не жалуют. Может быть, водитель и рад был бы ответить на что-то, да вот только никакой информации ему не поступало, просто был приказ привести объект на нужную точку и сделать это без лишнего шума и пыли. Игорь смотрел в окно на проезжающие мимо машины и проносящиеся постройки, любовался Петербургом, который постепенно вступал в стадию зимы, и уже предвкушал тот момент, когда улицы начнут разукрашивать разноцветными фонариками и небольшими елками, украшенными гирляндами, мишурой и игрушками. Парень всего пару раз бывал в Москве в такое время, потому что ездил в какой-то дорогой магазин дяде за изысканной едой и ингредиентами для блюд, и видел Игорь достаточно мало, поэтому в этот раз он хотел взять все хотя бы от Санкт-Петербурга. Просить Сашу показать ему город с такой стороны было немного неловко, но парень отчего-то был уверен, что Головин не откажет, а, напротив, со всем своим энтузиазмом отправится проводить для него экскурсию и что-то безгранично долго болтать. Игорь подсознательно тянулся к Саше, потому что разница в возрасте была у них не такой уж и большой, а вот Денис казался ему безгранично взрослым, очень умным и занятым человеком, хотя сам Черышев нередко показывал себя с более несерьезной стороны. Если проводить аналогию с возрастом, то Игорь с Сашей были еще совсем детьми, а вот Денис подростком, который уже стал разбираться в жизни, понимая много важных вещей, и постоянно следил за «мелкими», не позволяя им натворить всяких дел. Машина ехала недолго: пробок больше не было, ибо все старые проблемы с метро давно решили, поэтому люди вновь ринулись рассекать по Петербургу в подземке. Остановилась она у одного из парков (не того, к счастью, с которым Игоря теперь связывают неприятные воспоминания), и парень сразу же заметил знакомую фигуру, важно вышагивающую туда-сюда. Акинфеев вылез из машины и улыбнулся, подходя к человеку ближе. — Доброе утро, — поздоровался Игорь. — Привет, — ответил Федя, отзеркалив улыбку, и тут же спросил: — Не замерз? — Нет, все в порядке. Вещи пришлись мне в пору, спасибо. — А с чего ты взял, что они от меня? — приподняв бровь, поинтересовался Смолов. — Потому что больше не от кого? — риторически произнес Игорь и поравнялся с мужчиной. — Что-то случилось? — Да нет, просто подумал, что тебе не помешало бы покинуть стены больничной палаты и подышать свежим воздухом. Не хочешь пройтись? — С удовольствием. Игорь издал смешок, который Федя не понял. У парня создавалось впечатление, будто они в девятнадцатом веке и ведут светские беседы, общаясь между собой фразами того времени. Он улыбнулся, поднимая голову к небу и ловя носом снежинки, а затем зашагал рядом с Федей вглубь парка. — Бессонница? — первым нарушил тишину Игорь и не смог не заметить удивленный взгляд Смолова. — Я в этом специалист, — поспешил пояснить парень. — Как ты… понял? — В основном из-за кругов под глазами. Они, конечно, могли появиться и из-за недосыпа, но обычно твое лицо хотя бы здорового оттенка. Что-то случилось? Смолов хмыкнул, чуть улыбнувшись, а затем помотал головой и оправдался тем, что просто дел накопилось много. Игорь достаточно проницательный парень — это было заметно невооруженным взглядом. Если бы Акинфеев присоединился к Зениту, захотел бы понять систему их клана, влиться в дела, то он был бы просто незаменимым. Но, честно сказать, Смолову этого не хотелось, потому что Игорь был первым человеком, который оставался настолько чистым и неозлобленным на весь мир даже после всего плохого, что с ним происходило, и боли, которую он испытывал. Настоящую причину своей бессонницы Федя озвучивать не стал, потому что это было и слишком долгой историей, и личным. Он и сам не понимал, почему, но в последнее время его стал волновать Саша, с которым они так и не общались с тех пор, как тот уехал три дня назад в Мексику. Может, они действительно друг от друга устали, устали от этих вечных перепалок, ссор и подколок, и им нужно было время, чтобы отдохнуть. — Красиво здесь, правда? — спросил Федя, указывая в сторону небольшого прудика, к которому они подошли. — Мое любимое место, если быть честным. — Часто тут бываешь? — спросил Игорь, засунув руки в карманы. — Как только выдается свободная минутка. Об этом месте практически никто не знает, я даже Артему его не показывал. — Оно настолько секретное? — Что-то вроде, — улыбнулся Смолов. — Ты первый, с кем я делюсь, Игорек. — Это… большая честь. — Игорь поклонился, насколько это позволяли сделать сломанные ребра, и вызвал смешок со стороны Феди. Они постояли у пруда, наблюдая за тем, как в воде плавают уточки, а затем направились дальше в сторону аллеи. Игорь не чувствовал холода, ему было тепло, несмотря на то, что иногда светящее солнце совершенно не грело. Компания Феди не обременяла его, напротив, с ним было приятно находиться, но Игорь ловил себя на мысли, что иногда вспоминает свою прогулку с Артемом, которая состоялась больше месяца назад. Минут за двадцать они дошли до конца парка, а затем повернули обратно, только пошли по другой дороге. Под ногами у Игоря хрустели засохшие осенние листья, припорошенные снегом, и этот звук вызывал улыбку на лице, потому что переход между осенью и зимой всегда ему нравился, как и шуршащие листья и звук трескающегося льда, когда наступаешь на застывшие за ночь лужи. — Федя, — начал Игорь, поднимая голову к небу и щурясь, — а могу я задать тебе один вопрос? — Какого характера? — Не интимного, — успокоил парень. — Тогда вперед, я весь в твоем распоряжении. Игорь немного разволновался и стал пожевывать свои губы. С Федей они достаточно сблизились, как парень посчитал, общий язык давно нашли, поэтому был один вопрос, который не то чтобы сильно грыз, но… волновал. Игоря с самой первой встречи с Артемом интересовала одна вещь, к которой он иногда возвращался, и раз уж подвернулась такая возможность, то грех ей не воспользоваться. — Скажи, Артем Сергеевич… он почему меня из Москвы забрал? — тихо спросил Игорь, словно этот вопрос был каким-то запрещенным. Смолов хмыкнул, чуть нахмурившись. Он ожидал чего угодно, но определенно не такого. Если Артем ничего не говорил парню, так почему он должен пробалтываться о причине? К тому же, это личное и то, во что Федя не имеет права лезть. — Послушай, Игорь… — Федя повернул голову в сторону парня и заглянул в его лицо. Акинфеев смотрел таким умным, внимательным взглядом, что создавалось впечатление, будто перед ним стоит не семнадцатилетний парень, а достаточно взрослый состоявшийся человек. Смолов вздохнул, понимая, что совершенно не хочет увиливать или врать, поэтому не стал заканчивать свою фразу. — Ты действительно хочешь это знать? Акинфеев кивнул. Решение, принятое Федей минуту назад, было отменено. В конце концов, если Игорь и Артем вдруг вступят в какие-то близкие отношения, парень обо всем узнает, и время здесь играет свою определенную роль. Смолов провел рукой по волосам, нашарил в кармане пачку сигарет с единственной отравляющей его организм никотиновой палочкой и, приподняв бровь, спросил: — Не против? — Нет. Федя чиркнул зажигалкой, затягиваясь. Дурная привычка курить возвращалась к нему, чего бы очень не хотелось, но раньше со стрессом он справлялся именно так, поэтому решил, что позволит себе легкую поблажку, а эта сигарета определенно будет последней. — Присядем? — поинтересовался он, указав в сторону лавочки. Игорь направился к ней первый и, смахнув с нее снег, опустился на холодную поверхность покрашенного в синий цвет дерева. Смолов остался стоять в стороне, наблюдая за тем, как Игорь ждет его, и выкуривая сигарету. Дымить в присутствии парня не хотелось, дышать на него смоляным дымом — тоже, поэтому, выкурив примерно половину, Федя затушил остаток сигареты о собственную руку и бросил окурок в мусорный бачок, стоящий рядом с лавочкой. — Почему Артем забрал тебя, значит… — повторил вопрос Смолов и откинулся на спинку скамьи. — А почему меня решил спросить об этом? — Вы ведь достаточно близки, я полагаю, — ответил Игорь. — Думаю, Артем Сергеевич многое рассказывает о своей жизни, я прав? Федя кивнул. — Когда я задал ему этот же вопрос в нашу первую встречу здесь, в Петербурге, он не смог мне ответить. Он выглядел так, словно… у него не было ответа. — Игорь последовал чужому примеру и тоже откинулся на скамейку, держа руки в карманах. — Может, это, конечно, и вовсе не мое дело, но ведь оно касается меня, поэтому, я думаю, хоть часть правды должна быть мне известна. — Да, ты прав, — подтвердил Смолов, смотря перед собой на перелетающих с дерева на дерево птиц. — Поэтому… можешь мне рассказать хоть что-нибудь? — не без надежды спросил парень. Федя замолчал, думая, откуда начать. Историю любви Кристины и Артема он не был намерен рассказывать, потому что это уж совсем личное, но кое-что поведать мог, как и настоящую причину того, почему Игорь оказался под одной крышей с главой Зенита. Может быть и такое, что Артем ему потом за этот разговор голову оторвет, но что-то Феде подсказывало, что Саша не даст это сделать, потому что пожелает придушить его собственными руками. — Несколько лет назад, — начал свое повествование Федя, — Артем познакомился с одной прекрасной женщиной, которая стала его женой. — Не знал, что Артем Сергеевич женат, — вставил свое слово Игорь, заинтересованно повернувшись в сторону Смолова. — Был, — поправил Федя и бросил быстрый взгляд на сидящего рядом парня. — Ее звали Кристина, и она была любима почти всеми из Зенита, потому что женщина она была очень умная, в меру строгая, когда надо, хорошо относилась к нашим людям и вообще иногда подавала нам такие идеи, до которых мы бы никогда не додумались сами. На слове «Кристина» Игорь задумался, припоминая, что уже когда-то слышал это имя. Сначала в его воспоминаниях не было ровным счетом ничего, за что можно было зацепиться, а затем он вдруг вспомнил, что Артем произносил это имя тогда, когда его лихорадило. Значит, в тот момент вместо Игоря ему привиделась его жена? — Дело в том, что сейчас Кристины нет в живых, она… трагически погибла несколько лет назад. Это, сам понимаешь, по Артему сильно ударило. — Федя чуть нахмурился, припоминая старого Артема, которому не было совершенно никакого дела до жизни, потому что свое счастье он уже потерял. Подобного повторения никому не хотелось, особенно лучшему другу, который дружил с ним с детства и полностью посвятил свою жизнь нахождению рядом. — Он тогда был сам не свой. В подробности я уж вдаваться не буду, но ты сам прекрасно знаешь, что чувствует человек, когда навсегда теряет того, кого любит. Игорь понимал. Может, не в полной мере, но понимал. Родителей он потерял, когда ему было четыре года, но уже тогда маленький Акинфеев чувствовал боль из-за слов, что его мама и папа больше никогда к нему не придут. То же обстояло и с дядей: сейчас все чувства смешались, но этого горечь потери все равно ощущалась довольно ясно. — Суть причины, из-за которой ты приехал в Петербург, заключается в том, что ты очень похож на Кристину. Глазами, — уточнил он, вглядываясь в чужое лицо. — Артем это заметил лучше всего, безусловно, но и от других это сходство не скрылось. — Глазами… формой? — Цветом. Да, у нас много на свете кареглазых людей, но ваш как-то выделяется на общем фоне. — Федя выпустил облачко пара на свои руки и потер их между собой. — То есть… Артем Сергеевич забрал меня от дяди только потому, что я похож на его жену цветом глаз? — В голове это звучало… немного умнее, — хмыкнул Смолов. — Но, да. Примерно так. Откровенно говоря, Игоря этот факт немного расстроил. Конечно, он не ожидал какой-то невероятной истории о том, что он кому-то нужен по гиперважной причине, но это… заставило его немного приревновать к человеку, которого он ни разу не видел. Акинфеев понимал, что сердце Дзюбы отдано своей погибшей жене, раз он решился на такой поступок, и это было больно. Федя, заметив перемены в лице Игоря, трактовал их по-своему, поэтому поспешил оправдать друга: — Не подумай, что ты предмет для интерьера, который напоминает Артему о чем-то, Игорек. Он действительно привязался к тебе, да и ты, я думаю, к нему тоже. Игорь не только привязался, но еще и влюбился. Конечно, парень понимал, что чувства, которые они друг к другу испытывают, совершенно разные и точно никогда не пересекутся, но в глубине души Акинфеев лелеял какую-то надежду, которая маленьким огоньком горела в груди. Верить в то, что они будут хоть когда-нибудь вместе, было сродни чтению заморских сказок, поэтому Игорь старался не разжигать этот огонь сильнее, чтобы потом было не так сильно больно. Парень прикусил губу до крови, сильно задумавшись, и постарался отбросить лишние мысли из головы. — Теперь… мне стало понятнее, спасибо, — поблагодарил Игорь и стал смотреть на асфальт перед ногами. Думать о чем-то постороннем больше не хотелось, хотя бы не сейчас: не на прогулке и не при свидетелях. — Думаю, тебя по праву можно назвать одним из членов нашей семьи. — Разве? — встрепенулся Игорь. — Не стоит упускать из виду вполне очевидные вещи. — Смолов поднялся, отряхивая пальто от упавших на него снежинок, и протянул Игорю руку. — Пойдем, а то ты совсем замерзнешь. Игорь поднялся с чужой помощью, немного поморщившись от кольнувшей боли в ребрах, а затем вновь засунул руки в карманы. В голове вдруг всплыло воспоминание, где Артем грел его руки о свои, и Игорь непроизвольно улыбнулся, стараясь скрыть улыбку с лица. — Нам уже пора возвращаться, потому что я отпросил тебя у врачей всего на полчаса, а мы гуляем гораздо больше. — А скоро я… — Домой вернешься? Игорь кивнул. — Скоро, — ответил Федя. Выписывать Игоря еще никто не собирался, но обстоятельства изменились. Артем просил Федю не разглашаться о том, что происходит, но насчет Акинфеева были даны точные указания: забрать его из больницы как можно быстрее и отвезти в безопасное место. Дзюба должен был вернуться вечером, поэтому к завтрашнему дню Игорю желательно покинуть стены больницы. — Даже быстрее, чем ты думаешь, — произнес Смолов и загадочно добавил: — Тебя ждет небольшой сюрприз. — А с чем он связан? — полюбопытствовал парень. — Игорек, в том-то и прелесть сюрпризов, что ты ничего о них не знаешь. Потерпи. Акинфеев вздохнул. Оставалось только ждать. А в другом городе Артем смотрел на то, как из-под завалов обрушившегося дома выносят трупы его людей.