Сломанное солнце

Денис шмыгнул носом, стоя перед дверью бара. Он смахнул с волос снег, который успел нападать на его голову за время пути до работы, и зашел внутрь теплого помещения прямо с главного входа, потому что через служебный идти совершенно не хотелось. Черышев вытер ноги о коврик и чуть помедлил, не проходя дальше, а плавно оборачиваясь и наблюдая за тем, как чья-то тень скрывается за углом дома, стоящего на противоположной стороне улицы. Денис поежился. За барной стойкой уже расположился Саша, лениво начищая бокалы до блеска. Сегодняшний день обещал быть самым обычным, посетителей должно быть мало, потому что по статистике зимой в середине недели наплывы совершались лишь в обеденные перерывы, да и заказывали в основном кофе или чай, поэтому в плане обслуживания тоже не должно быть ничего сверхъестественного. Головин поздоровался, не отрываясь от своего занятия, проследил за тем, как Денис скрывается в служебном помещении, и подавил зевок, бросая взгляд на часы. Время тянулось крайне медленно. Денис вышел спустя десять минут, морщась из-за того, что в горле запершило. Он налил себе стакан воды и выпил его медленными глотками. Аппетита не было уже третий день, парень перебивался безвкусными бутербродами и крепким кофе, хотя горечь во рту даже не ощущалась. Спал он беспокойно, потому что много думал и уходил в себя, отчего и привычной улыбки на его лице не наблюдалось. — Может, расскажешь уже, в чем дело? — спросил Саша, заканчивая свою монотонную работу. — Ни в чем, — привычно ответил Денис, садясь за барную стойку и устало потирая висок. — Ты опять мало спал, да? — приподняв бровь, продолжил Головин. — Скоро как Игорь будешь. — Не буду, — отнекивался Черышев, подавляя зевок. Он действительно не выспался, потому что заснуть удалось лишь под утро. — Вы с Марио поссорились, поэтому ты такой вялый в последнее время? — Что? — удивился Денис, и это была одна из самых первых эмоций, отразившихся на его каменном и усталом лице. — Нет, мы… мы не общались уже несколько дней, но у нас все хорошо. Он просто занят. — Вы, может, и лучшие друзья, но даже ему ты наверняка не говорил, что происходит, — недовольно пробурчал Головин и вздохнул. Денис приподнялся и протянул руку вперед, взъерошивая волосы Саши, которые и так были похожи на птичье гнездо. Он улыбнулся — действительно улыбнулся — и покачал головой, по-доброму щурясь и отвечая: — Не думай, что я что-то от тебя скрываю. Просто есть подозрения на один счет, но я не хочу о них рассказывать, ибо это не самая приятная тема. Не волнуйся за меня. — Такими темпами ты вгонишь себя в какие-нибудь рамки, и я перестану узнавать прежнего Дениса. — Не перестанешь, — успокоил Черышев, потягиваясь. Он не стал добавлять, что прежний Денис, который существовал много лет назад, на деле был не самым приятным человеком. — Дело-то серьезное? — не унимался Саша. — Ну, это с какой стороны посмотреть… — С твоей. Тебе что-то угрожает? — Нет, — махнул рукой Денис и вновь улыбнулся, но Саше показалось, что на этот раз улыбка была полностью фальшивая. — Со мной все будет хо-ро-шо. Бармен хотел еще что-то сказать, но не стал, потому что понял, что докапываться до Дениса и доставать расспросами не самая лучшая идея. О прошлом Черышева он знал не очень много, лишь то, что его друг бывший москвич, который почему-то решил перебраться в культурную столицу России и остаться жить здесь. Но, впрочем, он никогда и не докапывался до Дениса, ибо лезть туда, куда не просят, не хотелось. — Ладно, — согласился Саша. — Только если тебе вдруг понадобится какая-то помощь, то ты сразу же должен сказать об этом мне, понятно? И возражения не принимаются. — Ой, посмотрите, кто тут решил взять на себя роль старшего брата, — вновь улыбнулся Денис, хмыкая. — Что, силенок прибавилось, отчего ты решил поменяться со мной местами? — Да иди ты. — Головин показательно обиделся и махнул рукой, показывая, что разговор окончен. — Мне приятна твоя забота, правда. — Денис вновь растрепал чужие непослушные волосы, а затем поднялся со стула, потому что в бар зашел первый посетитель, которого следовало бы обслужить. На самом деле у Дениса не произошло ничего криминального, в большинстве случаев он просто волновался о Марио, с которым не общался не пару дней, а целую неделю. Фернандес опять где-то пропадал и решал свои важные дела дома, в очередной раз отключив телефон и не отвечая на сообщения по электронной почте. Денис никогда не пытался надоедать ему, потому что понимал, что они люди немного из разных миров, да и сам Марио обычно предупреждал, если ему нужно было отлучиться по каким-то важным делам на долгое время, но он иногда начинал переживать, если предчувствовал что-то неладное. Черышев в большинстве случаев останавливал себя от навязчивых попыток связаться с другом и узнать, как у него обстоят дела, но иногда сдавался и пытался найти Марио всеми доступными способами. Раньше это срабатывало, сейчас же что-то пошло не так. Уставал Денис еще и по той причине, что за ним начала бегать какая-то женщина, которая сама хотела с ним познакомиться с намеком на какие-то более тесные отношения. На вид ей было лет тридцать, но если хорошенько к ней приглядеться, то за тонной омолаживающей косметики и грима можно было разглядеть женщину далеко не бальзаковского возраста, отчего в голову Дениса начинали закрадываться какие-то подозрения. Он отказал ей несколько раз в личных встречах, галантно объяснился, а потом просто начал избегать ее и не понимать истинного мотива того, почему она продолжает его преследовать. Впрочем, в подробности он вдаваться не желал и надеялся лишь на то, что вскоре ей это надоест и она найдет себе какого-нибудь другого кавалера. А третьим и последним фактором ухудшения его настроения и общего состояния организма было то, что ему стали приходить сообщения непонятного содержания, словно какой-то шифр, в котором нужно было разобраться. Сперва Денис подумал, что это спам, поэтому отправил пару таких сообщений в утиль, но затем понял, что кто-то намеренно присылает ему зашифрованные послания, смысла которых он просто не понимал. До определенного момента. — Могу я заказать кофе? — спросил тот единственный вошедший посетитель, который уже раскинул полы пальто и чуть ослабил узел шарфа на шее. — Конечно, — почти хором ответили Денис и Саша, и пока первый повел клиента в сторону свободного столика, Головин уже полез за кружкой для напитка. — О, а у вас в стаканчиках продают? — поспешил спросить клиент, снимая запотевшие очки. — Знаете, привычка уже за столько лет выработалась, что руки не воспринимают обычную кружку. Мне черный, без сахара. — Что, питаетесь в придорожных забегаловках? — спросил Денис, не преследуя цели оскорбить клиента. Он сразу чувствовал людей и понимал, когда лучше что-то сказать, а когда — держать язык за зубами. — Нет, но кофе пью только в стаканчиках. — Клиент расположился на месте и посмотрел на официанта. — Желаете что-нибудь еще? — спросил Денис. Саша же в это время остервенело искал под барной стойкой бумажные стаканчики с логотипом бара, которые имелись, но в небольшом количестве, потому что популярностью особой не пользовались. Посетители бара обычно не заказывали напитки с собой. — А вам как в Старбаксе имя написать? — громче спросил Головин, и посетитель усмехнулся, кивая. — Да, можете написать «Александр», и нет, — тут уже реплика была обращена в сторону Дениса, — я больше ничего не буду, спасибо. Черышев кивнул, желая уйти, но его вдруг остановили слегка неловким и каким-то растерянным окликом. — Подождите, а мы не встречались с вами? — спросил Александр, протирая очки и немного прищуриваясь, вглядываясь в чужие черты лица. — Вы кажетесь мне каким-то знакомым. — Сомневаюсь, — ответил Денис, — у меня хорошая память на лица, но вас я вижу впервые. Думаю, вы обознались. Посетитель кивнул, показывая, что официант тире бармен тире человек, который может делать любую работу, кроме мытья полов, может уйти. Денис не обратил внимания на данный разговор, подходя к барной стойке и дожидаясь, пока Саша сварит в стоящей за его спиной кофемашине напиток, а вот Александр достал свой блокнот и сделал какие-то пометки, тут же его убирая и неопределенно хмыкая. Ерохин пришел сюда не с целью попить кофе, а разузнать окружающую обстановку. В конце концов, Игорь у него не самый простой клиент (именно клиент, потому что пациент звучит слишком категорично), и поэтому, чтобы помочь парню со всем справиться, ему нужно знать не только то, что творится у Акинфеева в голове, но и то, чем он сейчас живет, пребывая в Санкт-Петербурге. Подробный анализ ему особо не требовался, достаточно было пятнадцати минут, чтобы в необходимой мере понять, что из себя представляют друзья Игоря. Ерохин отличался природной проницательностью, умело распознавал скрытые мотивы и желания, всегда мог уличить даже самого искусного лжеца и читал людей, как открытые книги, даже без серьезного копания у них в головах. Ему не следовало прикладывать много сил для того, чтобы составить чужой портрет, поэтому он сразу же начал прислушиваться к тому, о чем говорят два парня, стоящие не так далеко от него. Заранее Ерохин ничего не узнавал, ибо это игра не по правилам, потому что гораздо интереснее было узнавать все самостоятельно. Кофе принесли быстро. Психолог придвинул к себе две салфетки и начал что-то на них чиркать, улыбаясь.

***

— Нет, я мог представить, что вы во что-нибудь вляпаетесь, но никогда не думал, что станете мне врать. Голос Артема звучал спокойно, но в нем определенно чувствовалась сила и еле сдерживаемое раздражение. Федя знал, что этим все закончится, да и Саша понимал, что тайну от босса скрыть не получится, и именно поэтому они сидели сейчас перед его столом, как в кабинете директора, и слушали все, что им говорят. Отчитывали их, по правде говоря, как маленьких. — Я зачем послал тебя в Америку? — спросил Артем, глядя на Кокорина. — Я зачем потом и тебя туда отправил? — он перевел взгляд на Смолова, который смотрел куда-то в сторону. — Ну, я облажался, — честно ответил Саша, всплеснув рукой, потому что вторая была замотана в гипсе. — Был невнимательным, попал в неприятности. — А я просто хотел найти этого петуха и привезти домой, — добавил Смолов, переводя взгляд на Сашу, который даже не дернулся на очередном прозвище. — А потом вы ввязались в чужую войну и привезли мне подарки в виде усталых организмов и переломанных рук и ног. — Вообще-то рук и носа, — влез Кокорин и лучше бы он этого не делал, потому что взгляд Артема стал еще раздражительнее. — Ладно, молчу. — Чем вы вообще оба думали? Вот ты, Федор, сразу мне все сказать не мог? Смолов поморщился оттого, что его назвали полным именем, и вздохнул, смотря другу в глаза. — И что бы я сказал? «Прости, мы потеряли Кокорина, потому что все облажались»? Да ты бы первым подорвался с места и рванул на его поиски, и попробуй тебе скажи: «Нет, Артем, сиди дома», ты бы даже мне голову за это прострелил, — ответил Федя, вздыхая. — Думаешь, нам мало было того, что ты ранен? Да мы уберечь тебя от всего хотели, вот и не сказали… Я не сказал. — Я бы никуда не сорвался, — ответил Артем и услышал смешок со стороны Кокорина. — Да? — приподняв бровь, насмешливо спросил он. — Ну-ну, только вот я бы не хотел смотреть в глаза Игорю или Черчесову, сообщая им новость о том, что ты потерял слишком много крови и пал смертью храбрых. Дзюба хотел было возмутиться, но увидел, что Смолов поддерживающе кивает. — Ты и так пострадал, а тут… такое. Вряд ли бы ты смог усидеть на месте, потому что за свою Семью готов убить. Мы бы точно потеряли тебя там. Артем напрягся, а затем выдохнул так, словно полностью сдулся. Раздражение сошло на нет, потому что друзья оказались чертовски правы — он бы не смог остаться в стороне и не вылететь в Америку на самом быстром в мире самолете, если бы узнал, что Саша пропал, а у Смолова только этим голова и забита, поэтому он не может сосредоточиться на другой задаче. То, что «кокоринцы» так долго тянули и не сообщили боссу о том, что их главный куда-то пропал — это, конечно, очень плохо, но было бы в разы хуже, если бы Смолов параллельно не занимался двумя делами сразу. Сейчас бы они вряд ли увидели Сашу живым. — Ладно, вы правы, — нехотя согласился Артем, откидываясь на спинку кресла. Лежать в кровати ему чрезвычайно надоело, поэтому он стал приводить свое тело в норму и есть вместо любимой еды кучу полезных продуктов вперемешку с витаминами, которые ему прописал Черчесов. Организм постепенно восстанавливался и приходил в норму, а рана практически не мешала, потому что Артем перестал обращать на нее внимание. — Каким вообще образом ты оказался в той дыре? — обратился он к Кокорину. — Ну, меня просто украли, — пожал плечами Саша, улыбаясь. — Потом я выбрался из клетки — делиться своими секретными методами не буду — а потом пришлось собрать всю волю и силы в кулак и пытаться выкарабкаться. Мне повезло, что один из так называемых «охранников» спал, поэтому свернуть ему шею и забрать пистолет особого труда не составило. Правда, патроны там быстро закончились. Кокорин до сих пор помнил, как впервые покинул свою тюремную камеру и обнаружил себя в просторном и прохладном коридоре. Он прошел всего один поворот и оказался рядом с небольшим постом охраны, где мексиканцы — а это была именно мексиканская Семья — несли вахту и, видимо, охраняли его, Сашу. Плохо охраняли. Кокорин быстро расправился со своим спящим врагом, хорошенько его обыскал и двинулся дальше, щурясь от того, в воздухе была какая-то вредная для глаз смесь кислорода и непонятного газа, и отмахиваясь от навязчивого образа Паши, который довольно что-то бормотал и скрашивал его одиночество. — Потом я дошел до какого-то помещения, попал в перестрелку, допросил одного из этих, ну и узнал, что меня собирались использовать как наживку для того, чтобы выманить тебя. — Меня? — удивленно приподняв бровь, спросил Артем. — Да. Я отчетливо помню слова того трусливого пацана, который бормотал только то, что «им нужен босс Зенита». — «Им» — мексиканской Семье или кому-то еще? — Нет, точно не Семье, — Саша нахмурился и о чем-то задумался. — Если бы мексиканцы были теми, кому ты нужен, они бы связались с тобой чуть ли не сразу, после того, как похитили меня. А я проторчал в этой темнице неделю, если не больше. Ты бы не стал столько ждать. Смолов кивнул, подтверждая слова Саши. — Та группа зенитовцев, что осталась сидеть и ждать чуда, говорила, что и им не поступало никаких сообщений о выкупе или о чем-то еще. С ними никто не связывался, следовательно, мексиканцы чего-то ждали и именно поэтому не действовали. — Он откинулся в кресле и вытянул ноги вперед, соприкасаясь со ступнями Саши, который на это действие лишь незаметно улыбнулся. — Значит, здесь замешан кто-то еще, — высказал общую догадку Дзюба. — Вы там всех перестреляли или кто-то в живых остался? — Остался, конечно. — Федя подпер щеку рукой. — Это Семья хоть и небольшая, но довольно агрессивная, поэтому мы положили всех, кто был на старой военной базе. Но это лишь одна точка, есть и другие. Я уверен, что мы сможем что-то узнать либо путем сотрудничества… — Либо пыток. — Улыбка Кокорина стала еще шире. Смолов закатил глаза. — Хорошо, — устало проговорил Артем, понимая, что у них появилась новая задача, требующая решения. — Это наша вторая важная проблема, поэтому будем работать над ее устранением. — А какая первая? — спросил Федя. — Ну, у нас появились некие… напряженные отношения с ЦСКА. Смолов разом напрягся, а Кокорин чертыхнулся, понимая, что в этом виноват именно он. Но Дзюба даже не поднимал эту тему, лишь снисходительно и успокаивающе посмотрел на друга, показывая, что все нормально и что они со всем справятся. — ЦСКА не понравилось, что эта сделка сорвалась. Нам припомнили все наши прошлые косяки и, как мне кажется, копать под нас стали глубже. Они пытаются понять, нужны мы им или нет, к тому же со стороны наседает Спартак, поэтому все там, как на иголках. Наша репутация частично подорвана, тут я отрицать ничего не стану. — Ага, и вся вина лежит на мне, — произнес Саша, раздражаясь из-за самого себя. — Если бы я был внимательнее и не облажался несколько раз, этого бы не было. Все бы прошло успешно. — Слушай, если ты будешь так говорить о себе, я пристрелю тебя, — серьезно произнес Артем. — На ком и лежит вина, так это на мне, потому что я здесь босс и я за все отвечаю. Нельзя отрицать того, что кто-то удачно ставит нам палки в колеса и попросту мешает. Если мы не решим эту проблему, ЦСКА и те, кто с ним связан, будут так же считать нас врагами. Они начнут со Спартака, потом уберут кого-то еще из влиятельных Семей, а затем и до нас доберутся и захотят отхватить территорию, что нам принадлежит. — Дзюба глянул на наручные часы и достал из блистера таблетку, запивая ее. Ни Кокорин, ни Смолов это никак не прокомментировали, лишь обеспокоено стали вглядываться в чужое лицо, но Артем лишь покачал головой, мол, все нормально. — Мы не можем убить одним выстрелом двух зайцев. Никак не можем, — Саша стал нервно тарабанить пальцами по подлокотнику. — Пока нет. Но если мы устраним вторую проблему, станет легче решать первую. Сейчас у нас в приоритете найти тех, кому еще мы не угодили. Вытрясем все дерьмо из них, тогда будет возможность закончить все дела с Москвой мирным путем. — Я полечу обратно, — вызвался Федя, видя, как недовольно Саша подрывается с места. — У тебя рука сломана, так что хватит с тебя. — И что, это что-то меняет, губошлеп? — Ой, да не начинай, твои петушиные крики будут слышны еще в самолете, и в аэропорту тебя точно кто-нибудь застрелит. — А твою светящуюся от лосьонов кожу можно из космоса увидеть, так что ты провалишься еще раньше, чем я, — настаивал на своем Саша. — Нет. Полечу я. — Завались, пока я не полоснул тебя по твоему прекрасному горлу. Лечу я. — О, так ты угрожаешь? Забыл, кто из нас носит в кармане пистолет? У кого скорость гораздо быстрее? Могу прострелить тебе плечо в знак предупреждения, только знай, что второй такой поблажки я тебе не дам. — Да замолчите вы уже! — рявкнул Артем. — Неужели не надоело постоянно препираться? — он поднялся с кресла и засунул руки в карманы. — А знаете, что? Летите оба. Переубиваете друг друга — не мои проблемы. Все. Саша это даже никак комментировать не стал и сразу же направился к двери, а вот Федя остался, извинившись перед другом и заверив его, что в этот раз они постараются все сделать хорошо. Артем только рукой махнул, и Смолову пришлось удалиться. — Может, стоило ему самому предложить, чтобы мы вместе полетели? — спросил Федя, подходя к Саше, который стоял, облокотившись о стену плечом. — Он пока не готов к этому, — хмыкнули в ответ. — Да. Мы тоже не готовы, потому что сами нормально не переговорили. Кокорин кивнул, соглашаясь. Им действительно нужно поговорить. *** — И чего он так долго рассматривал этот стаканчик, — произнес Головин, выкидывая его в мусорное ведро. — Будто пытался найти сакральный смысл в моем имени. — Оно не только твое, — отметил Денис, протирая столик. — Между прочим, он подслушивал, о чем мы говорим. — О, да вы проницательны, мистер Ватсон, — улыбнулся Денис. — Еще бы… Эй, почему я Ватсон? — Потому что я Холмс. Саша закатил глаза, даже не желая узнать, с чего это Черышев так решил. А вот Денис сразу же понял, что посетитель необычный, потому что на полу осталась лежать выпавшая из кармана пальто визитка, на обратной стороне которой можно было увидеть звезду Зенита.