Сломанное солнце

— Как странно я переквалифицировался из обычного психолога в какого-то… спецагента, — Ерохин улыбнулся, поправляя съехавшие на нос очки. — Сейчас ты единственный, кто знает больше, чем мы все вместе взятые, — отозвался Артем, проводя рукой по лицу. Он чувствовал себя неуютно от осознания того, что его действия зависят от одного человека, пускай он и являлся другом. Артем привык держать все под контролем, но сейчас власть была далеко не у него. Александр вынужденно согласился. Он почувствовал на себе изучающий взгляд Игнашевича и понял, что оставаться с ним в одной комнате не хочет. — Основная задача — это найти всех причастных к делу, включая обычных связных, — начал Артем, просматривая материалы. — Если последние сами могут себя выдать, то с Селиховым, Бесфамильной и Тарасовым могут быть проблемы. — Возможно, нам не потребуется придумывать ничего сложного, — осторожно произнес Ерохин. — В конце этой недели пройдет закрытый вечер, на котором соберутся представители разных кланов. Я прав, Сергей Николаевич? — Да, — кивнул Игнашевич. — Но где гарантия, что они придут на прием? — Если Тарасов сейчас одиночка, он точно будет, потому что хочет заручиться поддержкой со стороны, — прокомментировал Набабкин, — а с ним наверняка и женщина явится. — Хорошо, — согласился Артем, — допустим, они придут. Что будем делать с Селиховым? — Можно выслать личное приглашение. Такие вечера славятся тем, что на них можно заключить не одну крупную сделку. Если предложить ему что-то стоящее, то он клюнет и придет. Вопрос в другом: что именно ему нужно, — произнес Игнашевич. — Денис рассказывал, что его отец работал над проектами по улучшению оружия. Возможно, стоит предложить ему какую-то новую конструкторскую разработку, — предложил Дзюба. — Я могу выступить продавцом, — откликнулся Ерохин. — Другой кандидатуры у вас нет: так или иначе Селихов знает всех, включая Головина, Черышева и Акинфеева. Возражений не было. В этом деле нужен человек, который мало где светился. Дзюбе не понравилось, что практически все свешивается на одного человека, но другого выхода он не видел. Его сковывало напряжение из-за того, что он не может ничего сделать сам, как привык, и от усталости хотелось, чтобы все скорее закончилось и виновные были наказаны. — Мы с Дзюбой останемся здесь, — только начал Игнашевич, как почувствовал на себе недовольный взгляд. — Это необходимо. — Для чего? — не понял Артем. — Почему я опять должен стоять в стороне? — Потому что ты нужен Игорю, — ответил за Сергея Ерохин. — В вашем присутствии нет смысла. Лучше переждать в стороне, не светясь, и предоставить все нам. Артем с шумом выдохнул. Он сейчас походил на ребенка, которому запрещают смотреть мультики на ночь. Игнашевич украдкой улыбнулся, вспоминая себя в его годы. Один в один. — Ты прав. Ерохин кивнул. — Я добуду план дома. Так мы поймем, куда будет лучше всего их загнать, — Набабкин достал телефон и стал кому-то печатать. — Получается, я буду действовать в одиночку? — вздохнул Александр, понимая, к чему в итоге все свелось. Он покачал головой, полностью принимая свою участь. В конце концов, он никогда не хотел умирать от старости. — Мы будет держаться поблизости, — произнес Смолов, бегло переводя взгляд на Кокорина. — И в зале будет несколько моих людей, включая Кирилла, — добавил Сергей. — Тогда отправьте сообщение с предложением сделки. — Александр придвинул к себе фотографию Селихова. — Остальное дело за мной.

***

Вокруг витал легкий аромат перемешанного между собой парфюма разных марок и в контраст с ним — тяжелый смоляной запах дорогих сигар. Зал пылал яркими красками от светящихся люстр и внутренней зеркальной отделки на позолоченной мебели и стенах. Вычурно, зато создавался тот самый эффект дороговизны и элитности, который должен был присутствовать на таких вечерах. Людей было много. Они друг другу улыбались, держа в руках бокалы с шампанским, беседовали между собой, как именитые аристократы, и словно пытались выбрать такую позу, которая лучше всего подчеркивала их похожие друг на друга наряды. Женщины невпопад хихикали, держась рядом с состоятельными мужчинами, а те, в свою очередь, разбивались на небольшие группки влиятельных персон, обсуждая между собой какие-то маловажные дела своих Семей. Обычно на таких вечерах лидеры кланов не собирались, зато охотно отправляли своих помощников в целях «поддержания статуса» и поиска новой интересной информации. Это все было похоже на кадр из голливудского фильма. Ерохин не удержался, прочистив горло. К нему подошел официант с напитками, и Александр взял с подноса шампанское, сделав один небольшой глоток. Оно оказалось не самым приятным на вкус, отчего психолог сморщился. Он незаметно огляделся в поиске нужных ему людей. Смолов, который надел шляпу и темные солнцезащитные очки, стоял у самой дальней колонны в одиночестве, стараясь не привлекать внимание. Да о какой маскировке может быть речь, когда так он выглядит еще подозрительнее? Ерохин нервно осушил полстакана шампанского и перевел взгляд на толпу у противоположной стены. Там стоял Кокорин в окружении улыбчивых дам. Сказать по правде, его действительно было трудно узнать из-за идеально уложенных волос и приклеенной бородки, которая выглядела, как родная. Очки (позаимствованные у Набабкина) хорошо дополняли весь его образ, а сломанная рука была скрыта небрежно накинутым пиджаком. Ему и вживаться в роль ловеласа толком не пришлось, потому что женщины вокруг него появились сразу. Александр немного успокоился и, наконец, отыскал Кирилла, который тихо сидел на диванчике, потягивая через трубочку апельсиновый сок. Можно было бы подумать, что это самый нормальный человек в этом зале, да только на его голове был парик с прекрасными длинными локонами: этакая дама в смокинге; и накладная грудь, видимо, мешалась. Остальные парни из ЦСКА были в небольшом количестве разбросаны где-то по залу. Ерохину хотелось застонать в голос. Он допил остатки шампанского и взял себя в руки, направляясь к месту, в котором они с Селиховым договорились встретиться. Ориентиром служил декоративный камин, возле которого сейчас стояла пара мужчин, о чем-то беседовавших. Ерохин был уверен, что через какое-то время они уйдут и он не слишком долго пробудет в одиночестве. Где-то в толпе раздался звук разбивающегося бокала, а затем звонкий женский смех. Все, что им нужно, — это заставить Селихова, Тарасова и Бесфамильную играть по их правилам. Конечно, можно было бы скрутить всех разом, но делать это здесь, когда вокруг много людей, не стоило. Никому не нужен лишний шум, а узнай Спартак, что его человека застрелил кто-то из другого клана, то беды не миновать. Нужно было действовать осторожно и не привлекать внимания. Ерохин еще раз скосил взгляд на тихо стоящего, как изваяние, Смолова, потом на Набабкина, поправляющего свою накладную грудь. Толпа девушек вокруг Кокорина вновь защебетала. Глаз Александра немного задергался. Дом, в котором был организован закрытый вечер, представлял из себя двухэтажное здание. Снаружи он напоминал одну из тех самых построек начала девятнадцатого века, а вот внутри больше напоминал убежище двадцатого столетия, потому что подвал дома вел вниз к тоннелям, соединяющиеся между собой и пересекающие линии метро. Именно в подвал и нужно было загнать Александра и Викторию с Дмитрием, потому что тогда их пропажа останется незамеченной. Дальше эстафетная палочка от Ерохина передастся Зениту и ЦСКА. Он сглотнул. От духоты в помещении становилось трудно дышать, поэтому Ерохин расслабил галстук и принялся ждать. Мужчины, стоящие рядом, откланялись, и Александр сел на диван, предварительно взяв у официанта новый бокал с шампанским. — Они здесь, — раздался тихий голос в наушнике. Гудение в зале нарастало все больше, поэтому никто не заметил, что прибыл кто-то еще. Ерохин заметил их сразу: Виктория шла под руку с Тарасовым, а Селихов что-то набирал в телефоне. Кажется, подойти к нему собирался только Александр, потому как два других его спутника направились в сторону мини-бара. У Виктории было длинное коричневое платье с переливами, так что потерять ее из вида будет легко, если учесть, что кругом у всех были такие же темные наряды. Александр надеялся только на то, что Смолов, к которому она с Тарасовым была ближе всего, держит все под контролем. Ерохин принял максимально серьезный вид и почувствовал, как сидение рядом с ним прогибается. — Здесь свободно? — прозвучал вопрос. — Только если вы этого хотите, — ответил кодовой фразой Ерохин. Селихов окинул его изучающим взглядом. Этот человек связался с ним три дня назад, предложив встретиться на закрытом вечере и обсудить детали возможной сделки, суть которой была в купле-продаже новой оружейной разработки. Спартак всегда питал определенную любовь к наращиванию военной мощи, поэтому Александр, изучив прикрепленные материалы, решил согласиться и принять предложение. Сообщение пришло от неизвестного отправителя, поэтому даже имени своего возможного продавца Селихов не знал. Он допускал тот факт, что все это может быть какой-то постановочной программой или ложью и что на самом деле никакого оружия не существует. Эту теорию подтверждал тот факт, что в сети не было ни одного упоминания того, что кто-то работает над этим проектом; более того, до Селихова даже слухи о таком не доходили. Но интерес, забурливший внутри, пересилил все опасения, поэтому Александр и приехал, решив убедиться во всем самостоятельно. Кто знает, может, из человека рядом с ним действительно можно получить какую-то выгоду. — Не хотите представиться? — спросил Селихов после небольшой паузы. Собеседник виновато улыбнулся. — Гюстав Шульц, — произнес Ерохин с небольшим акцентом. Он протянул руку, и Селихов, немного помешкав, пожал ее. — Немец? — Австриец, но почти всю свою жизнь прожил в Германии. — Вы хорошо говорите по-русски, — отозвался Селихов, немного прищурившись. — Часто приезжаете в Россию? — Моя бабушка родом из Кенигсберга. — Ерохин наигранно покачал головой и охнул. — Простите, из Калининграда. Селихов кивнул. Ерохин поправил очки и небрежно закинул ногу на ногу, отставляя в сторону бокал с шампанским. Он прищурился, стараясь войти в образ, и заглянул в глаза Александру. Тот машинально сглотнул, не понимая, почему на лбу выступила испарина. — Как вы вышли на меня? — спросил он, прочищая горло. — Своих источников я не разглашаю, надеюсь, вы понимаете меня, — ответил Ерохин. — Я искал тех, кому могу продать наши готовые разработки, и люди подсказали, где нужно искать. Не стоит переживать. — Почему об этом проекте ничего не было слышно? — Oh, mein lieber Alexander, — произнес Ерохин на немецком, качая головой, — вы думаете, что мы могли допустить утечку информации по такому серьезному проекту? — Он цокнул языком, вздыхая. — Я думал, вы не станете задавать подобных вопросов. Селихов был вынужден признать, что Гюстав прав. Если оружие настолько мощное и уникальное, то любой слух мог уничтожить проект еще на стадии его разработки. Это бы сулило огромные финансовые потери. — Поймите нас правильно, мы не готовы отчитываться перед государством за то, что делаем не совсем легально, так что конфиденциальность — залог нашего успеха. — Я понимаю, — сказал Селихов. — Тогда давайте перейдем ближе к делу. Ерохин кивнул, доставая из нагрудного кармана блокнот, но открывать его пока не стал. Он окинул взглядом помещение, ища Викторию с Тарасовым, и услышал спокойный голос Смолова из коммуникатора: — Все под контролем. Мы наблюдаем за ними. Александр вновь посмотрел на своего собеседника и слегка ему улыбнулся. — Вы же изучили те материалы, которые вам прислали? — задал он риторический вопрос. — Надеюсь, вы понимаете, что документ далеко не полный. — Да, понимаю. И прежде, чем мы продолжим, я хочу посмотреть на него полностью. — Это исключено, — отрезал Ерохин. — Мы даже не пришли ни к какому соглашению, поэтому я не могу предоставить всю информацию. — Тогда и говорить нам, Гюстав, больше не о чем. — Селихов поднялся с дивана. Ерохин не шелохнулся. — Я был о вас лучшего мнения, — произнес он, внутренне напрягаясь. — Хотите сказать, что так просто отпустите меня? — ухмыльнулся Александр. — Я не ваша мама, — улыбнулся Ерохин, — поэтому вы вправе делать все, что вам заблагорассудится. Прощайте? Селихов хмыкнул и не смог сделать еще шаг вперед, чтобы уйти. Он посмотрел на поблескивающую цепочку, висящую на чужом пиджаке, и вновь сел на диван, сам до конца не понимая, почему сделал это, ведь обычно не шел на уступки, добиваясь всего и сразу. — Хорошо, я останусь — нехотя согласился он. — Но после того, как услышу ваше предложение, я хочу изучить половину документа. — Это неплохое предложение. — Ерохин достал телефон и отправил сообщение Артему, чтобы те могли прикрыть его. — Вам отправят файл, как только я скажу. — Вот видите, как все может быть просто. — Селихов сощурился. — Перейдем к цене. — Психолог открыл блокнот и обозначил довольно большую сумму. Александр при виде ее сморщился и усмехнулся. — Гюстав, мне кажется, вы переборщили с количеством нулей. — Отнюдь. — Ерохин покачал головой. — Это оружие выполнено из самых прочных и легких материалов; пули, которые идут в комплекте, разного калибра и уровня бронебойности. Один точный выстрел способен пробить стену кирпичного дома с достаточно большого расстояния, при этом пуля деформируется незначительно. Если говорить о тех же самых снайперских винтовках, то прицелы оснащены тепловизором, лазером и поддерживают режим ночного видения. Вам стоит только подержать это оружие в руках, чтобы убедиться в оправданности суммы. Селихов медлил, задумчиво пожевывая губу. Возможно, Шульц прав. — И какое количество мы получим? — Два ящика с оружием и еще три с патронами. Александр хмыкнул. Ему нужно было все обсудить с боссом, ведь таких крупных денег лично у него не было. Он предполагал, что тот, скорее всего, согласится. — Хорошо, но я должен убедиться в том, что это правда. У вас есть хоть какие-то образцы с собой? — Конечно, — кивнул Ерохин. — Было бы глупо приезжать в Россию неподготовленным. В подвале этого дома есть несколько помещений, одно из которых я любезно одолжил у хозяина. Думаю, нам лучше спуститься туда. — Подвал, — протянул Селихов. — Что ж, тогда, надеюсь, вы не будете против, если я приглашу своих друзей? Думаю, им тоже будет интересно взглянуть, — и он поднялся, не дожидаясь, пока Шульц ему ответит. Ерохин кивнул, сглотнув, и как только Александр направился в сторону Виктории и Дмитрия, все еще находящихся рядом с баром, произнес: — Планы поменялись, он собирается взять с собой Тарасова и Бесфамильную. — Мы тебя прикроем, действуй по обстоятельствам, — раздался голос Кирилла, и Ерохин бесшумно выдохнул, наблюдая за тем, как к нему приближаются три человека. Звук шагов гулко отскакивал от стен. В подвале было сыро и влажно, а спертый воздух, казалось, душил. Ерохин шел впереди, но ему было крайне неуютно, потому что он чувствовал, как три пары глаз прожигают дыру в его черепе. Профессиональная выдержка его никогда не подводила, но даже сейчас ему хотелось все бросить и закончить: он ведь не мафиози, а просто любопытный человек, который сует нос не в свое дело. Видимо, за это теперь и расплачивается. Коридор-тоннель свернул налево, и Александр понял, что они довольно далеко от общего зала, потому что приглушенные голоса и смех перестали раздаваться позади. Он шумно вздохнул, и это не скрылось от Тарасова. — Сплошные коридоры, — нервно произнес Александр. — Прошу простить, что мы идем так долго. — Устали, Гюстав? — спросил Дмитрий. — Совсем немного. — Ерохин заглянул через плечо и постарался улыбнуться. — Проходить все эти повороты так утомляет. — Ага, — отозвался Селихов с каким-то ехидством в голосе. Он остановился и вздохнул, хрустнув пальцами. — А теперь хватит, Шульц. Стой на месте. И медленно повернись ко мне лицом, держа руки за головой. Ерохин замедлил шаг и услышал щелчок предохранителя. Он почувствовал, как сердце стремительно забилось, и понял, что где-то просчитался, отчего его раскрыли. Психолог поднял руки и медленно повернулся. — Что, неожиданно? — спросил Селихов, качая головой. — Мне сразу показалось, что здесь что-то не так. Бесфамильная и Тарасов держали Ерохина на прицеле, в то время как Селихов, засунув руки в карманы, перекатывался с мысок на пятки, улыбаясь. — Тебе, наверное, интересно, когда ты выдал себя? Признаюсь честно, твоя история была довольно убедительной. Я действительно поверил в то, что ты хочешь продать мне оружие. Но всего одна глупая деталь заставила весь этот карточный домик рухнуть. — Селихов улыбнулся еще шире. — С планом тоннелей этого здания я познакомился еще два года назад, и я даю руку на отсечение, что здесь нет ни одного чертового помещения. Ерохин сглотнул, коря себя за то, что упустил такую деталь. Он сам изучил путь, по которому они должны были пройти, и понял, что до нужной точки еще далековато. Если его прямо здесь пристрелят, то об этом узнают лишь тогда, когда выдвинутся на поиски. Внезапно коммуникатор в ухе, который до этого издавал лишь тихое шипение, потому что связь пропала, ожил. Заговорил Набабкин, прося, чтобы Ерохин потянул время. Они уже близко. — Да, глупую ошибку я совершил. — Верно, — протянул Селихов, издавая смешок. — Так что тебе от меня надо? Говори, иначе пристрелю и даже разбираться не буду. Ерохин прикусил губу. — Есть… есть один человек, — начал Александр. — Он меня нанял. Я отведу к нему, если пообещаете сохранить жизнь. Селихов рассмеялся. — Ты приведешь нас прямиком в ловушку, и все мы это прекрасно понимаем. Но знаешь, что? Я заранее перестраховался и прихватил с собой своих людей, которые только и ждут, пока я подам сигнал. Вам не убить меня, — заявил он. — И если тебя не пристрелю я, то пристрелит твой босс, потому что ты облажался. Разница лишь в том, что я это сделаю безболезненно, а вот он — не знаю. Уверен, что все еще хочешь жить? — Две минуты. — Уверен, — твердо заявил Ерохин, слыша, как Набабкин отдает новые команды и просит всех быть наготове. Ему показалось, что он чувствует их приближающиеся шаги. Оставалось только придумать, куда спрятаться, чтобы случайная шальная пуля в этом тоннеле не добралась до него. Он сделал шаг назад. — Стоять, — рыкнул Селихов, и рука Виктории дернулась, готовая нажать на курок. — Разве я сказал, что можно двигаться? — Мы на месте. Насчет три пригнись. Ерохин пожал плечами, медленно опуская руки. Он досчитал до трех и плашмя упал на землю, не боясь испачкать дорогой смокинг или промокнуть в грязевой луже. Над его головой раздался свист пуль, врезающихся в бетонно-железные стены. Александр отполз назад, желая скрыться за поворотом, и услышал, как Селихов что-то злостно кричит, выхватывая пистолет и направляя дуло в сторону напавших. Началась перестрелка.