Реанимируйте меня

Его рука дернулась, и я крепко сжала её, заглядывая в глаза Дмитрия: веки задрожали и открылись. На меня смотрели глаза стригоя — глаза с красной окантовкой, в которых плескался ужас, мужчина сразу понял, что с ним произошло. — Уходи, — ледяной голос вернул меня в события прошлого, я не знала, что мне делать, как поступить. — Нет, — мой голос был тверд, но в душе все говорило о том, чтобы я бежала отсюда, бежала прочь. — Или ты уже хочешь меня убить? — я попыталась пошутить, но удача не на моей стороне. Я видела его взгляд на мою шею, чувствовала руки, сжатые в кулаки. Он сдерживал себя из последних сил, чтобы не причинить мне вред, а значит где-то внутри него еще есть рассудок. — Уходи, — повторил он, я раздраженно выдохнула и разжала его кулак, одновременно поднимаясь с пола. — Я чувствую ноги, — выдохнул Дмитрий, поднимаясь за мной. Понял, что я его не послушаюсь, но вырвал свою руку. Осмотревшись, я поняла, что забраться сюда было легче, нежели сейчас выбраться из остатков дома. Повернувшись к стригою, я показала рукой в окно — он мог без проблем выпрыгнуть и помочь мне, но вдруг его взгляд стал стеклянным, почти безжизненным. Когда до меня дошло, что он сейчас упадет, было поздно. Беликов теряет сознание, и я вместе с ним падаю на первый этаж, сверху летят осколки древесины, поэтому я сразу закрыла лицо, но остальное тело ломило от боли. Со стоном я приподнялась на локтях и осмотрелась. Разве стригои могут потерять сознание? Ведь, по сути, они мертвы, хоть и сердце бьётся. Может, что-то пошло не так в превращении? Я посмотрела в сторону Дмитрия, из его носа шла маленькая дорожка крови, что еще раз убедило меня в том, что что-то не так. С улицы я услышала выкрик своего имени, кажется, это какой-то Страж, а может быть и нет. Приложив усилия, я смогла встать, скидывая с себя какую-то палку. Стригой все еще не очнулся, поэтому сама направилась к выходу — стены первого этажа все еще стояли, поэтому меня бы не услышали. Аккуратно открыв дверь, я увидела троих стражей, Лиссу и Кристиана, который был готов в любой момент применить огонь. — Роза, — воскликнула моя подруга, — ты в порядке? Что ты там делала? — Дмитрий там, его превратили, но что-то не так, Лисса, — прохрипела я, после моего падения любые движения причиняли боль, которую пыталась игнорировать, но не совсем выходило. — Он не чувствует ноги? — ее голос стал серьезным, вместе со мной и Кристианом она направилась к дому, держа в руке заряженный кол. Ее лицо вытянулось от удивления, когда она увидела лежащего стригоя на полу с кровотечением из носа. — Как такое возможно? У мертвых не бывает… крови. — И потери сознания тоже, — подтвердила я ее слова, — ноги он почувствовал. Даже встал и не прошло даже минуты, как упал. Пол провалился, и мы полетели вниз, он до сих пор не очнулся. — Надо перенести его в безопасное место, где никто не увидит, где он не сможет причинить кому-нибудь вред, — распорядилась она. Позвав стражей с улицы, она попросила их помочь дотащить «дампира» до тюремной камеры, что удивило меня — там его точно увидят. — В подвале есть комната, что-то наподобие изолятора. О нем мало кто знает, поэтому это самое безопасное место. — Объяснила Лисса. На удивления, Озера все это время молчал, да и пока шли до подвала тоже. Может, он боялся, а может наконец-то понял всю серьезность ситуации. Лишь когда Стражи положили Дмитрия на койку и ушли, я услышала Кристиана, который ошеломил меня своими словами. — Роза, я не думал, что до этого дойдет, но теперь… Короче говоря, мне Адриан давно когда-то рассказывал, что повторно Беликов стригоем стать уже не сможет. Я, помню, хотел тебе сказать об этом, но ты так шарахалась от него, что я решил — эта информация ничего тебе не даст, а потом забыл. И, раз ты говоришь, что он превратился и что с ним что-то не так, то, скорее всего, он… — Кристиан не договорил, но мне все стало понятно. Дмитрий умрет. Все равно умрет, что бы я не делала. И заряженный кол, который Лисса сжимала в руках, тоже не сыграет роли, ведь, похоже, Дмитрий наполовину дампир, наполовину стригой. Она просто убьет его. Я услышала вздох, стригой или дампир очнулся. Я нажала кнопку, и изолятор закрылся: не хотелось бы, чтобы Дмитрий ушел в таком неоднозначном состоянии куда-то. Если раньше я всегда сдерживала свою жалость и сочувствие, то сейчас оно буквально вырывалось из меня. — Прости меня, — прошептала я, смотря на то, как он осматривает себя и с удивлением обнаруживает кровь на руке после того, как прижал ее к носу, почувствовав что-то. Я услышала хлопок двери — морои ушли, оставив меня наедине с моей болью. — Что со мной? В первый раз такого не было, — проговорил он, поднимая свой взгляд прямо на меня — глаза уже были мутно красными. Он умирал у меня на глазах, а язык не поворачивался, чтобы сказать ему это. Лишь одинокая слеза скатилась из уголка моего глаза, и я вновь повторила свои слова. — За что я должен тебя простить? — раздраженно спросил он, пиная решетку, от которой я сразу же отошла. Плюнув на все, я открыла дверь, чем удивила Дмитрия, и вплотную подошла к нему, обхватывая за шею, поцеловала, вложив в поцелуй все свое отчаяние. Он не менее страстно ответил мне, его руки настолько крепко сжали мою талию, что я не удивлюсь завтрашним синякам, если завтра наступит, конечно же. Языком я почувствовала его клыки, но они были короче, чем раньше, что снова указывало на дефекты перевоплощения в стригоя. Не факт, что ими он сможет пить кровь. Оторвавшись, я убрала волосы с шеи, тем самым оголяя ее. — Ты что творишь? — его голос был хриплым и ледяным одновременно. Глаза выдавали его — он очень хотел есть, точнее, пить. Я чувствовала, как мое сердце колотится от страха, дыхание было частым и неравномерным, но я должна была проверить. — Давай, товарищ, тебе это нужно, — уверенно сказала я, пытаясь наклонить его ниже. И он поддался мне. Было бы удивительно, если бы он отказался. Его клыки впились в мою кожу на шее, прокусывая ее. Легкая боль, а затем пришло наслаждение — все-таки он может пить, но, если он наполовину остался дампиров, то может ему хватит и обычной еды? А затем мои мысли все улетучились, но перед тем, как слабость сковала меня, я успела нажать кнопку, дверь захлопнулась, а я осталась наедине с Дмитрием в тесном помещении. — Зачем ты это сделала? Я же убью тебя, — прорычал он, отталкивая меня в другой конец, но расстояние все равно было очень маленьким, поэтому его действия не имели смысла. — Тогда мы будет квиты, — прошептала я, прикрывая глаза от наслаждения от укуса. Я уже и забыла, как это бывает приятно. Почувствовав настороженный взгляд на себе, открыла глаза, встретившись с его красными очами, которые после кормления перестали быть мутными, а стали ярко красными. — Ты медленно умираешь, Дмитрий Беликов.