Я найду тебя

Я не знаю почему, но именно сегодня Джи приспичило прокатиться на американских горках, поэтому мы очень быстрыми шагами двигаемся в местный парк аттракционов. Кажется, ему весело, а вот мне чего-то не до смеха. Честно сказать, я пиздецки боюсь всей этой хуйни, что связана с резкими подъемами и спусками, а также тряской в разные стороны и под 360 градусов. Все это действо просто вселяет в меня такую мощную волну страха, что я даже ничего сказать не могу. Но я не покажу это Джерарду, ни за что. Он же потом достанет меня своими шуточками. Так как очередь за билетами была очень приличной, то я предложил сначала взять что-нибудь перекусить — вроде сладкого или соленого попкорна и колы — а потом уже пойти на кассу и оплатить вход. Благо палатку со вкусностями еще не успели вернуть внутрь парка. Джи согласился. Через минут десять мы находились около очередной комнаты страха, которые вызывают у меня лишь скуку. После того, что я пережил в своей жизни, а особенно приключение с Уэем в моих снах, все это кажется детским развлечением. — Хэй, Фрэнки, ты идешь? — ухмыльнулся парень. — У меня есть зомбизащита, а у тебя нет, поэтому я по-любому иду. Хочу услышать, как ты завизжишь. — я подмигнул ему и быстро скрылся за темной шторой. И почему я несу всякую херню именно тогда, когда он рядом? Я не стал дожидаться Джерарда внутри и пошел дальше. Ничего нового, все та же схема — эффект неожиданности. Я решил подшутить над тем, кто следующим зайдет в комнату, поэтому залез на выступ, откуда должно было вылететь приведение. Примерно я понимал, как мне нужно схватиться за чучело, чтобы оно «поймало» меня и потащило наверх. Зашел какой-то старик и с ним еще кто-то — я приготовился к прыжку. Но тут внезапно вырубился свет, меня что-то сшибло с выступа, и я почему-то долго летел вниз, не понимая, что происходит. Кажется, будто я падал с Луны на Землю: слишком уж много времени я находился в «пути». Все еще нихуя не понимая, что творится, я услышал одну простую фразу: «А ты веришь в судьбу, Фрэнки?» Я очнулся на скамейке возле крутых горок и увидел обеспокоенного Уэя. — Ты как? В порядке? — его ладонь легла на мое бедро. — Да… Да, все нормально. Как долго я… был в отключке? — в горле запершило, поэтому мне пришлось прокашляться. — Где-то около трех или пяти минут. — парень взглянул на часы. — Что это было? — Понятия не имею. Я просто… хотел приколоться, но не вышло, и вот мы здесь. — неуверенно ответил я, размышляя, стоит ли ему рассказывать о том вопросе. — Пиздец, чувак, ты пугаешь. Сейчас тебе лучше? — Джи бесконтрольно водил пальцами по моему бедру, и его ладонь была очень теплой — я отчетливо чувствовал это через джинсы. Мне стало как-то неловко: я не мог понять, что со мной происходит. Чем дольше Джерард проворачивал такие манипуляции, тем больше во мне начинало нарастать возбуждение. Черт. — Да, все отлично. Ты вроде хотел на самую ахуенную горку? Пошли, а то опять будем в очереди стоять. — я аккуратно сбросил его руку, надеясь, что он не будет в обиде. — А, да. — Уэй живо подорвался со скамейки и, улыбнувшись, направился в центр парка. Походу он даже не обратил внимания… Ну и еще лучше.

***

Я его просто ненавижу. Не-на-ви-жу. Господи, за что ты послал мне это красноволосое существо, которое меня сейчас чуть не убило? Я, блять, чуть не умер! Никогда в жизни так не верещал, как на том моменте, когда нас с самой верхней точки сбросили вниз. Честно говоря, я думал, что тогда у меня просто сердце остановится и все. Наверное, у меня волосы дыбом встали, когда я вылез из своего места на негнущихся ногах. И, наверное, вид у меня был тот еще, потому что Джи рассмеялся. Пока он ржал, я приходил в себя. — Не знал, что ты берешь такие высокие ноты. — он засмеялся еще сильнее, а я не знал, чего мне хотелось больше: ударить его в челюсть, чтобы заткнулся, или оставить в порядке, чтобы смеялся дальше, ибо мне нравится его смех. Слишком много противоречий. — Успокоился? — Фух, да. Извини, но это было правда, ну, о-о-очень смешно. — парень вытер лицо. — Вообще-то мне понравилось, не знаю, как тебе, правда. Пойдем еще? — он рассмеялся снова. Мы шли к карусели-лошадкам. — Уж лучше меня трахнут, чем я снова туда сяду. Не, спасибо. Это было… стремновато, знаешь. — честно ответил я, не глядя ему в глаза. — А ты актив или пассив, мм? — этот вопрос застал меня врасплох. — Ну… В последнее время я встречался только с девушками, поэтому… Актив. — мне пришлось слегка солгать ему, потому что я даже не уверен, что мне нравится. — А с парнями ты… — Ну, я встречался с несколькими, но… Это было давно. Я не помню. — я запрыгнул на одну из лошадок. — Давай, ковбой, оседлай уже кого-нибудь. — Я боюсь, что здесь нет того, кого бы я хотел оседлать. — а вот это было обидно. — Свободного. Только одни занятые лошади. А я с женатыми и парочками не вожусь. Вот же сучка. Наверное, мы единственные здесь два взрослых долбаеба представляем, что мы в вестерне, и творим какую-то понятную только нам двоим херню. Ну и похуй. Когда я вообще в последний раз заморачивался о том, что обо мне подумают? Уже и не помню. Вдоволь навеселившись на аттракционах, мы усталые, но счастливые возвращались домой. Кажется, наш смех был слышен через несколько кварталов. Джи пародировал меня, а я его; мы вспоминали походы с семьей куда-нибудь и всякие забавные там случаи. Так я узнал, что младший из Уэев в детстве съедал все цветное мороженое, которое находил, потому что хотел быть единорогом. Только извергающаяся «радуга» была не совсем похожа на радугу. Джерард также вспомнил, как мелким часто таскал лягушек домой, если его семья уходила гулять в сквер неподалеку. — Моя мать была просто в бешенстве, Фрэнки. Ты бы видел ее лицо, как она заходит в ванную, а там я в окружении пяти или семи лягух плаваю в ванне. — он заливисто рассмеялся. — Правда, после этого я лишился любых прогулок — у меня был домашний арест на две недели, но это того стоило. — Бесподобно, Уэй, это самое странное, что я слышал за все время. — я засмеялся в ответ. — Отныне будешь не Фонариком, а Бородавочником. — Вообще-то, попрошу заметить, у меня никогда их не было, ни одной. Поэтому я не согласен. — парень остановился. — Я сейчас тебе тоже придумаю. Ты… — он посмотрел в сторону и закусил нижнюю губу. Я позволил себе задержать взгляд на его лице чуть дольше, чем положено. Особенно на губах. Блять, он такой красивый… В этих мягких лучах заходящего солнца его волосы словно огонь, а глаза… Кажется, я потерялся где-то внутри этого зеленого омута и даже не хочу выбираться из него. Мне на мгновение непреодолимо захотелось коснуться Джерарда, прижаться к нему всем телом, чтобы почувствовать, как он дышит, и поцеловать. Очень долго и сладко целовать, проникая ладонями под футболку, что на нем сейчас… — Я буду называть тебя Чичи. — я не сразу услышал, что сказал Уэй. — Алло? Ты все еще здесь? — А? Да, да, я понял. — на самом деле я прослушал, но сделал вид, что все нормально. — Тогда повтори. — тем временем мы подошли к его дому. — Что? — Что я сказал до этого. Черт. Черт, черт, черт. Я максимально пытался вспомнить хоть что-то. — Я не знаю? Прости, я был невнимателен. — уж лучше признаться сразу, этому меня научила моя покойная бабуля. — Ладно, не страшно. — он улыбнулся. — Уже поздно, поэтому… Можешь переночевать у меня… Если хочешь, конечно. Не хотелось бы, чтобы ты наткнулся на кого-то не очень доброго, знаешь… Либо мне показалось, либо Джи действительно волнуется. Это мило. — Эй, все нормально. Ничего со мной не случится, если пройду пару кварталов. Подумаешь, кошмар как много. — я улыбнулся. — Ну раз так, то ладно. Но я буду ждать от тебя сообщение, что ты дома, хорошо? — Джерард взял мою руку. — Да, конечно, я напишу. — по телу пробежались мурашки, когда он начал гладить внутреннюю сторону моей ладони. Солнце уже скрылось, и было уже темновато, атмосфера вокруг нас складывалась весьма романтическая. Я бы мог остаться, но боюсь, что мне сложно будет сдерживать так быстро разгорающийся аппетит к нему. Очень не хотелось бы сейчас все испортить, поэтому я вежливо отказался от приглашения. Мы поблагодарили друг друга за отличный вечер, и, прежде чем уйти, я поцеловал его запястье. Всю дорогу до дома я вспоминал его покрасневшие щеки и подрагивающие руки, которыми он так крепко обнял меня.