***
Рей проснулась первой и снова ощутила руку Бена у себя на талии. На этот раз из объятий было не так-то просто выбраться. Бен недовольно заворочался, но Рей удалось подгадать момент, чтобы выскользнуть из кровати. Она схватила свои вещи и прошмыгнула в ванную. Внимательно посмотрела на себя в зеркало и удивилась — выглядела подозрительно свежо. Непривычно даже было как-то. Она надела бюстгальтер, и, когда натягивала джинсы, сделала шаг назад. Подумать даже не успела, как полетела на мокрый кафель, мысленно проклиная Бена, который не потрудился его вытереть за собой. Руки, ноги были целы, а вот голова ныла — скорее всего на затылке вскочит шишка. И на спине скорее всего будут царапины от этого проклятого кафеля. Но Рей не особо беспокоила мысль о травмах — хвала высокому болевому порогу. А вот то, что она забыла запереть дверь, должно было ее беспокоить. Потому что через несколько секунд она резко открылась, а в проходе показался заспанный Бен. — Рей, ты…., — начал он, но осекся, заметив эффектное положение Рей в форме медузы. — Да ты, твою мать, издеваешься? Самой еще не надоело? Рей только глазами моргала, и теперь ждала момента, когда легкие придут в себя, и она сможет ему что-то ответить. — Вышел отсюда, — прошипела Рей. Подумала, что это было слишком грубо, и уже собралась извиниться, но заметила усмешку на лице Бена, который уходить не собирался. — Считаю до трех. Держась за раковину, она поднялась. Отворачиваться от Бена не стала. Из мести или по другой причине, она не поняла. Просто натянула джинсы и майку. И прошла мимо него, предусмотрительно толкнув в плечо. Но услышала смех Бена и вздрогнула. — Рей, твоим джинсам конец пришел. — Чего? — не поняла она. — Сними, посмотри, — сказал он и все еще стоял в дверях. Рей поняла, что он провоцирует ее. Но ей надоело постоянно стесняться из-за собственной неуклюжести. И она стянула джинсы, прекрасно зная, что майка с короткими бретельками обтягивает ее. Оставшись в трусах, она встала и повернула джинсы. Да, на попе красовался большой надрыв. — Черт, недавно же купили, — с горечью заметила она. Бен засмеялся и скрылся в ванной. Рей зарычала из-за того, что этот раунд остался за ним. Она фыркнула и потянулась к своим пакетам. Посмотрела на белое платье, но решила, что это — слишком, поэтому просто натянула лосины и толстовку поверх майки. Ей нужно было срочно подумать о ночном разговоре. Но имело ли это смысл? Кажется, Бен рассказал все, что только мог. Рей не злилась и не обижалась на него. Он раздражал ее прямо сейчас, но совсем не из-за ночного разговора. Это было перманентным состоянием. Из собственных мыслей ее выдернул сам Бен, который уже умылся и переоделся. — Там поломка душевой кабины, поэтому было мокро, — сказал он. — Ну, в общем, ты не виновата, что ты такая растяпа. Рей только глаза закатила. — Сколько времени? — Половина десятого, — ответил Бен и принялся складывать вещи в сумку. Рей только молча наблюдала. Вдруг он остановился и посмотрел на нее. — Рей, если вдруг ты не захочешь со мной иметь дело, то мы можем купить тебе билет до Орлеана. Рей запаниковала. Он предлагал ей уже лететь на самолете, но приступ астмы спутал все планы. И она ожидала, что он больше не будет стараться отделаться от нее. Хотя кто его знает — может она действительно уже надоела ему. — Не хочу я на самолете лететь, — ответила она. — Я ценю, что ты мне это рассказал. Ты, конечно, засранец, но точно не плохой человек. Хоть сам иначе считаешь. Бен замешкался, будто ждал совсем другого ответа. — Я подумал, что ты теперь точно захочешь сбежать. Да, прецеденты были. Но Рей не могла в себе разобраться. Сейчас же она перестала бояться признаться самой себе, что ей по-настоящему нравится путешествовать с Беном. Ей по-настоящему нравится Бен. — Бен, прошло семь лет. Ты думаешь, рационально злиться после того, как ты мне открылся? Если да, то ты идиот. — Как у тебя получается в одной фразе и комплимент сделать и унизить? — Способность, наработанная за неделю. — Да уже больше. Вроде, — Бен задумался. — Даже вспоминать не буду. Мозг взорвется, — сказала Рей. По ощущениям они с Беном ехали вместе уже целую вечность. — Мы выезжаем сейчас? Бен загадочно улыбнулся. — Хотел предложить несколько вариантов. — Ты теперь советуешься со мной? Вау. Какая муха тебя укусила? Бен предусмотрительно проигнорировал ее замечание — Первый — едем через Денвер, около 8 часов с остановками. Второй — через Альбукерке — 10 с половиной часов. И потом около 10 часов останется до Далласа. — Слишком много цифр, — Рей замотала головой. — А почему ты меня спрашиваешь? Не тебе ли решать, что рациональней? Бен ухмыльнулся, и Рей почувствовала что-то неладное. — Тут очень красивые холмы, и у меня есть предложение сходить на эскизы. Рей опешила. — Кто ты и что сделал с Беном Соло? — Да простят меня мои музыкальные предпочтения, но процитирую песню. Старый Бен Соло не может подойти к телефону. Он мертв. Конечно, Рей не знала этой песни, как и многих других. — Кажется, ты становишься очаровательным, — улыбнулась она.***
— Уже засушила, — заметил Бен, заглянувший ей через плечо. — Я только начала! — возмутилась Рей. Это была четвертая попытка, и четвертый скомканный лист, полетевший в сторону. — Ты не можешь мне вечно говорить, что все не так. Ее уже это раздражало, и очень сильно. Она закатила глаза, промыла кисть и потянулась к палитре. Они около получаса искали подходящее место. А теперь всю атмосферу портил Бен, решивший поиграть в педагога. — Ты слишком дотошна — и это применимо в портретах, и в городе. Но не когда ты рисуешь пейзаж такого типа. Рей готова была его ударить. И уже замахнулась, но потом придумала наказание посерьёзнее. Она потянулась к пакету и достала второй альбом. — Держи, раз такой умный, — протянула она ему бумагу. — Нет уж. — То есть мне под руку говорить ты — мастер, а сам пробовать не будешь? Бен нахмурился. — Я говорил вчера, что я архитектор, не пейзажист. — Тогда либо молчи, либо рисуй. Либо молчи и рисуй, — отрезала Рей. Бен сомневался еще какое-то время, а затем все-таки взял альбом. — Я очень хотела спросить, но ночью не рискнула. Дедушка не говорил обо мне? — вдруг поинтересовалась Рей. — Это было довольно давно, но честно, я не могу вспомнить. Мы больше говорили о проекте. Да у меня у самого в голове ветер был. Я слишком хотел казаться серьезным, — ответил он. И немного погодя добавил. — Прости, я правда пытался вспомнить все утро. Рей было немного обидно, но она еще не успела построить воздушные замки. Долго думать об этом у нее не получилось — из-за того, что она сама отвлеклась на Бена, она случайно капнула акварелью на лист. А вот это не укрылось от ее надоедливого недоучителя, потому что он посмотрел ей через плечо в этот неподходящий момент. — Все, можешь вырывать. Рей вспыхнула. — Ты расточитель, из-за тебя уже столько листов испорчено. — Если хочешь, потом их используем. Когда закончим. Рей посмотрела на жирную кляксу и была вынуждена согласиться с Беном. Ладно, на этот раз он был действительно прав. — Рей, пробуй широким мазком. Рей, широким, — Бен снова отложил свой альбом и приблизился к Рей. — Ты же говорил, что тебе нравятся мои акварели. А теперь только и делаешь, что замечания говоришь, — возмутилась она. — Твоя проблема — это дикая пересушенность. И ты должна избавиться от этого, потому что приемная комиссия сможет на это глаза закрыть. А вот когда начнешь учиться, тебе придется переучиваться. И лучше начинать это делать сейчас. Рей нахмурилась и вспомнила свои работы. Возможно, Бен в чем-то был прав. Она не рисовала с наставником с самой смерти дедушки, и теперь ей снова нужно было включить режим ученика. — Рей, не забывай о цвете — это твое сильное качество. Акварель — это экспрессия и воздух. Рей так и не поняла, что он имел в виду, но сконцентрировалась на городе. — Не мельчи сначала, — предупредил Бен. — Твоя проблема в том, что ты оставляешь небо и большие массивы на потом. А теперь попробуй наоборот. Попробуй начинать с больших плоскостей, и только потом приступай к деталям. Рей смотрела на большую кисть, которую ей протягивал Бен, и не решалась взять — до этого она предпочитала работать только средней. — Давай, она не укусит — Я и не боюсь. И когда ее рука остановилась на бумаге, Бен замотал головой. — Ты вообще слышала, что я только что сказал? Ты пейзаж делаешь, и сейчас это точно лишнее. Рей вздохнула, и нанесла еще один мазок. — Снова не так. Рей уже готовилась кинуть в него этим листом. Но не успела, потому что он приобнял ее и накрыл ее руку своей. Рей забыла, что собиралась сделать и сказать ему. Бена, казалось, это совсем не волновало, потому что цели он добился — Рей расслабила руку, и он с легкостью смог управлять ей. Два движения кистью на четверть листа, ранее непозволительные для Рей. Затем еще два. — Быстро и точно, — проговорил он. — Мне кажется, я поняла, — зачем-то сказала Рей и тут же пожалела об этом, потому что Бен отстранился. — Ну раз поняла, бери новый лист, и давай, работай. Рей только глаза закатила. — Ты невыносим, — но все-таки потянулась за новым листом. — Во сколько планируем выезжать? — Зависит от того, когда у тебя получится что-то стоящее? — Рей замерла. Она уже не раз ловила себя на мысли, что Бен стал на редкость внимательным к ней. Это даже пугало. — И ты не будешь заводить новую тираду о том, что ты опаздываешь по своим супер-важным делам, а я тебя отвлекаю? — Я уже смирился с этим, — проговорил Бен. — А чего ты не рисуешь? Давай, бери. Хоть от меня отстанешь ненадолго. Бен отрицательно покачал головой. — Давай тогда поспорим, — Рей не отвлекалась от бумаги. Из-за того, что она не зацикливалась на кисти, она практически невесомо скользила, как и нужно было. — И если ты проиграешь, то должен будешь сделать, что я тебе скажу. Ну и наоборот. Рей понятия не имела, зачем она это предложила, но это могло сработать. — И как будем спорить? — спросил Бен, немного насторожившись. — Если ты не засушишь этот эскиз? Рей нахмурилась. Такая перспектива ей не нравилась. — Ну может угадать какой-то факт? — Слишком скучно, и уже проходили. — Может в правду или действие? — Давай это до машины оставим, — предложил он. — То есть ты только что согласился? Бен только пожал плечами. — Ну, когда ты спишь, ехать довольно скучно — и музыку не включишь, и ты не достаешь меня. Рей не хотелось, чтобы он заметил ее самодовольную улыбку, но у нее ничего не получилось. Она помнила свои сомнения накануне — когда ей казалось, что она не может понравиться Бену. Она не была уверена, нравится ли она ему сейчас, но то, что ему начинает нравиться ее компания — это факт. Рей никак не могла сосредоточиться. И только испортила еще один лист. — Что, сегодня не акварельный день? — поинтересовался Бен. — Меня, наверное, бесит твое присутствие, — сообщила ему Рей. По сути это было правдой. Потому что они сидели довольно долго, а Рей не сделала ни одного удовлетворительного эскиза. — Значит, пошли, — Бен подхватил с травы свою олимпийку и махнул рукой Рей. — Может, я еще попробую? — попросила Рей. Ей не нравилась перспектива уйти отсюда ни с чем. — Если хочешь. Но я собрался предложить обновить твой этюдник. — Сколько раз ты меня собираешься удивить сегодня? — Рей повернулась к нему, но не учла того факта, что они оказались слишком близко друг к другу. Когда он улыбался, его лицо менялось до неузнаваемости. Бен взял половину бутылки, которую Рей использовала вместо стакана с водой и вылил содержимое на траву. — Идем. Выедем тогда часа через два — тебе должно хватить.***
— Ты медлишь, — прокомментировал Бен. Он, как и в прошлый раз, устроился неподалеку от нее. — Да ты надоел уже. Неправда. — Да ну? — Ты опять с советами под руку лезть будешь? Учти, масло со своей футболки будешь долго отстирывать. Ей была немного непривычна высота этюдника, хотя Бен тщательно отрегулировал его. Она смотрела на небольшую палитру — честь выдавливать краски тоже досталась Бену — из-за того, что Рей забыла растворитель в машине, Бен отказался снова спускаться и подниматься в гору. Когда она пришла, ее место было уже готово, а Бен сидел, уткнувшись в телефон. — Я захватила еще один холст, кстати, — Рей снова повернулась к нему. Наверное, Бен не смог выдержать щенячий взгляд, так как все-таки взял холст и подсел поближе к Рей, чтобы у него тоже открылся доступ к палитре. Он выглядел почти нелепо, согнувшись вдвое над небольшим холстом. — Хочешь, можешь взять этюдник, — предложила Рей. — Нет, у меня есть опыт рисования в разных позах, не волнуйся. — Думаешь, что больше, чем у меня? — спросила Рей. Бен только хмыкнул. — Ты рисовала что-то, стоя по пояс в холодной воде, удерживая картон на весу, пока твои краски бултыхались на самодельном плоту? — Чего? — Рей рассмеялась. Слишком нелепо это все звучало. — Чушь не неси. Бен прищурился. — Ну что же, у Люка были весьма необычные пленэры. — Это издевательство — В какой-то степени. Но могу сказать, что с нашего ракурса берег действительно потрясающе смотрелся. Пока Рей слушала, Бен все-таки взял кисть, которая казалась ей слишком широкой для этого формата и нанес несколько мазков. — Ты без подготовительного рисунка? — удивилась Рей. — На это нет времени, — Бен не отвлекался, а Рей настороженно следила за его рукой. Рей слишком давно не смотрела, как кто-то рисует, а в детстве она обожала это делать. От Бена это не укрылось. — Рей, давай к себе. Она обреченно вздохнула. Рей впервые в жизни рисовала маслом — дедушка обещал, что он возьмет ее с собой на этюды, когда она подрастет и когда на улице потеплеет. Рей проигнорировала первый пункт, и как только дожди сменились солнечными днями, она висела на дедушке целыми днями, упрашивая, чтобы ее взяли. — Маленькая прилипала, — говорила мама, сумев выловить ее и усадить заплетаться. Рей настолько активно вертела головой, что французская коса совершенно не получалась, поэтому мама просто завязала три хвостика, любая другая прическа сразу расплеталась. — Ты поедешь с нами? Поедешь, поедешь, поедешь? — не унималась Рей. — Рей, у меня работа… — После работы. Пожалуйста-пожалуйста! — Рей… — Дедушка сказал, что мы будем рисовать лаванду. Они же цветут, представляешь? — Рей, у меня вечером открытие выставки… — Ты можешь приехать днем!!! И наконец мама сдалась, и Рей предвкушала, что этот день будет лучшим в ее жизни — это точно! Дорога до их летнего загородного дома заняла полчаса, и все полчаса Рей донимала дедушку расспросами о красках. — Мама сказала, что приедет после работы! — похвасталась она. — Рей, мама может не успеть, — почему-то осторожно ответил дедушка. — Она пообещала! Они вышли из машины, и Рей сама несла свой первый маленьких холст, когда они шли по лавандовому полю. Оно казалось ей просто гигантским. А запах лаванды был самым прекрасным на свете. Было ощущение, что цветочные полосы уходят в небеса — магия какая-то. Дедушка разложил этюдник, поставил два стула. Рей с упоением смотрела, как выдавливаются краски из тюбиков и уже наметила фиолетовый цвет, который точно будет занимать пол-листа. Дедушка показал, как правильно накладывать мазки. Она слушалась. Рей всегда была способной ученицей. Хоть ей было тяжело держать палитру, дедушка ее хвалил. Ей казалось, что они целую вечность рисуют. Но мамы почему-то не было. Вдруг со стороны их домика послышался звук подъезжающей машины. И с криком «мама» Рей сорвалась с места и ринулась на звук. Не остановил ее и обеспокоенный крик дедушки. Она неслась по полю, а вместо воздуха дышала цветочным ароматом. У самого края, где цветы заканчивались, она вдруг увидела не маму, а незнакомого мужчину в форме. Легкие, казалось, все еще состояли из лавандового запаха. Она улыбалась изо всех сил и сжимала холст с ее первым пейзажем. Она собиралась бежать назад к дедушке, но увидела, что он уже рядом Что-то было не так. Мамы не было.***
Приблизительно через час Бен, закончивший свой эскиз минут на пятнадцать раньше, произнес: — Остановись здесь, иначе испортишь. Рей смутилась. Ей еще рисовать и рисовать — крыши домов были совсем не проработаны, и это ее раздражало. — Я хотела добавить мелкие детали. — Сейчас это лишнее. — Почему? — Встань, — только сказал Бен. Рей смутилась, но поднялась и подошла к нему. Только не учла, что долгое время просидела в неудачной позе, и ноги случайно подогнулись. Бен закатил глаза. — Когда-нибудь наступит день, когда ты не будешь падать на ровном месте. Но не в этой жизни, не в этой. Рей рассерженно фыркнула, когда он подошел ближе, чтобы помочь. Но руку все-таки приняла. Бен, видимо, пожалел, что решил помочь, потому что брезгливо посмотрел на руку, за которую пару секунд назад держалась Рей. — Растворителем руки протереть, конечно же, нельзя было, — проговорил он. Рей только пихнула его, но от этого на его белой футболке остались масляные отпечатки. — Ты за это получишь, — предупредил Бен, но мстить сразу не стал. Только развернул ее за плечи к этуднику. — Видишь? Почти идеально для первого раза. Рей сама не поняла, как так получилось, что с этого ракурса ее эскиз действительно смотрелся цельным. Она только улыбнулась. — Ты покажешь свой? — Нет, он вышел плохо. — Ну пожалуйста, — попросила Рей. Затем закатила глаза и поняла, что одними уговорами ничего не добьется. Поэтому она поспешила к своему месту, заметила холст Бена неподалеку и внимательно всмотрелась в эскиз. Это было в разы лучше, чем у нее. — И ты говоришь, что это плохо? Как так вообще? — возмутилась она. Бен подошел ближе. — Недостаточно хорошо. — Недостаточно хорошо, — передразнила Рей. — Ты долбанный перфекционист. Теперь мне неловко, из-за того, что я не дотягиваю. — Рей, ты только едешь поступать. И рисуешь на уровне выпускника, поверь. Ты талантливая. Рей была не согласна. Собиралась возразить, но Бен прочитал ее эмоции раньше. — Да в чем твоя проблема? То ты критику не воспринимаешь, то похвалу, — если бы не улыбка у него на лице, Рей могла бы подумать, что это претензия. Она решила ничего не отвечать на это замечание. — А футболке конец, — констатировал Бен. Давай, оттирайся растворителем, иначе поедешь в багажнике, — сам он достал бумажные полотенца, и начал протирать палитру. Рей потянулась к растворителю, но случайно выронила бутылку. К счастью, она была закрыта, иначе от гнева Бена ее бы ничего не спасло. — Кто бы сомневался. Сама ничего не можешь сделать. Он закатил глаза, закрыл этюдник и подошел к Рей. Открутил крышку и вылил немного на полотенце. — Ты додумалась, конечно. Чего толстовку не сняла? Теперь и она испорчена, — вздохнул он. — Я забылась, — в свое оправдание сказала Рей. — У тебя есть что-то под ней? — спросил Бен, а Рей невольно покраснела. — Да. — Тогда сними, иначе рукавами снова испачкаешься. Рей послушалась и стянула толстовку. Бен был прав — пока она снимала ее, она умудрилась испачкать руки до локтей еще не стертой краской. Она готовилась к тому, что Бен снова скажет что-то колкое. Но когда она снова посмотрела на него, он выглядел растерянным. До нее дошло, что она осталась в утренней майке на бретельках и в лосинах — все облипающее до невыносимости. — Тебя что-то смущает? — это было даже забавно. — Давай, руки протягивай, — он пришел в себя, только зачем-то снова намочил растворителем полотенца. Рей послушалась. Стирать краску было довольно неприятно. — Когда ты дергаешься, ты только все усложняешь, — проворчал он, когда Рей засмеялась от щекотки в ладошке. — Сейчас сама будешь стирать. — Все, все, я стою, — но смех унять не получилось. — Да что же это такое, — и он снова улыбнулся. В последнее время он делал это слишком часто.***
Рей все-таки проспала часа четыре, хотя обещала этого не делать. Проснулась, когда Бен хлопнул дверью и протянул ей пакет с едой. Оттуда Рей выудила пакет мармеладных мишек. — Там вообще-то есть салат. Или это твой обед? — спросил он. Рей зевнула и закинула в рот сразу пять медведей. — Понятно. Гастрит сама лечить будешь.Don't throw stones at me
Не бросай в меня камни.
Don't tell anybody
Никому ни слова.
Woah, woah, woah Уоу, уоу, уоу.
Trouble finds me, woah
Неприятности сами находят меня.
All the noise of this
Из-за всего этого шума
Has made me lose my belief
Я утратил веру.
— Ты специально сейчас? — поинтересовалась Рей, вслушиваясь в текст песни. — Это магия случайного воспроизведения, — сообщил Бен и переключил песню. — Да ладно, мне нравилось. — Говорить постскриптумом — последнее дело.Trouble on my left,
Неприятности слева,
Trouble on my right,
Неприятности справа,
I've been facing trouble almost all my life.
Они преследуют меня почти всю мою жизнь.
— Ты, блин, издеваешься, — возмутилась Рей. Бен засмеялся. И Рей показалось, что только что она стала свидетелем самого длительного смеха Бена Соло. — Ты, кажется, хотела во что-то поиграть. — Я уже ничему не удивляюсь. Возможно, я просто заснула в параллельной вселенной. — Ехать, пока ты спишь — дичайше скучно, — признался Бен. — Ладно. Я поверю в твои искренние эгоистичные намерения. В правду или действие? — И как мы будем здесь действие осуществлять? — Ну, что-нибудь безобидное. Типа спеть песню. Или можно действие в кредит брать. Бен усмехнулся. — Ладно, устраивает, — согласился он. Рей поняла, что ночной разговор действительно был невероятно важным для Бена — и теперь ей нравилось наблюдать за тем, как он раскрывается перед ней. — Ты первый. Правда или действие? — начала Рей. — Правда, — ответил Бен. — Хорошо. Что ты подумал обо мне в первый раз, когда увидел меня? — поинтересовалась Рей. Она, конечно, догадывалась. — Хотел от тебя избавиться, — коротко ответил Бен. — Ясно, — немного обиженно сказала Рей. Но Бен продолжил: — На самом деле я до ужаса испугался ответственности. Потому что, когда я только остановился, я не был уверен, жива ли ты вообще. Приятного мало, — ответил Бен. — Моя очередь? Неприятно кольнуло где-то внутри. Рей прогнала это ощущения, как и мысли о той ночи. Хотя, она ни о чем не жалела — иначе она бы не встретила Бена. — Ага. Задавай. — Хорошо. О чем ты думала сегодня, когда рисовала маслом? Рей смутилась. — Ну, то, что я все забыла… — Нет, не то. Ты была как будто в другом месте мыслями. Как будто тебя что-то беспокоило. — Ну, меня беспокоит только тот факт, что я могу не поступить. И то, что не найду Финна, — попыталась прикрыться Рей. — Кто-то недоговаривает, — Бен притормозил на светофоре и посмотрел на нее в зеркало. — Как думаешь, это нормально — когда накануне я тебе рассказал все, а ты замыкаешься сейчас? Хотя можешь не говорить. Что мы будем делать с теми, кто не говорит правду или не выполняет действие? Рей вздохнула. Не потому что ей не хотелось выполнять желание Бена. Она ни с кем на эту тему не говорила. — В тот день, когда дедушка впервые вывез меня на этюды маслом — в лавандовое поле, погибла моя мама. Она ехала к нам, и, скорее всего, слишком поторопилась. У меня были испачканы руки сиреневой краской, когда мы приехали в больницу. Я увидела ее только один раз — ее из палаты в палату перевозили. В общем-то все. — И запах красок….? — Ну не от него. Я не знаю, почему вспомнила сейчас. — Сколько тебе было? — Около пяти. Все остальное размылось, а вот этот момент я помню, — Рей поспешила сменить тему. — Ладно. Теперь я. Правда или действие? — Правда, — ответил Бен. — Учти, можно выбирать правду только два раза подряд. Ладно. Сколько у тебя было девушек? Чтобы прямо отношения. — Не могу сказать, что у меня когда-либо были прямо отношения. Короткие интрижки — да. Последние недо-отношения пару недель продлились. Рей была удивлена. — Мне показалось, что ты мог бы быть покорителем девичьих сердец. — С моим характером? — Ой, простите. За сегодня я успела расслабиться, — сказала Рей и с разочарованием доела последнего мармеладного медведя. — Моя очередь? Правда или действие? — Действие. — Таааак, — Бен задумался. — Идей нет? — Думаю, что же такое загадать, чтобы ты мне машину не разгромила, — и через недолгую паузу все-таки произнес. — Давай, сделай любой набросок сейчас. За пять минут. — Ты остановишься? — поинтересовалась Рей. — Да, — и спустя несколько минут он свернул на обочину. Пейзаж абсолютно не привлекал, но Рей достала альбом и открыла дверцу машины. Вдалеке виднелись непримечательные холмы, и Рей нахмурилась. — Встань спиной ко мне. Или в пол-оборота. Разбавишь пейзаж, — приказала она автору этого задания. Она ожидала очередную порцию пререканий с Беном, однако тот только пожал плечами и встал перед ней. Он вообще не двигался — и Рей была благодарна за это, иначе бы она точно провалила задание. — Пять минут прошло, — сообщил он. — Еще парочка, пожалуйста. Для твоего же блага, — попросила Рей. Бен хмыкнул. — Ты в курсе, что на экзамене тебе не дадут дополнительного времени? — поинтересовался он. — Именно. Там будет два часа, — Рей посмотрела на бумагу, и решила слишком не усердствовать над прической Бена — сам виноват, в конце концов. — Давай, поворачивайся. Бен взял у нее альбом и внимательно посмотрел. — Ну, с линиями проблема. Рей уже готова была стукнуть его. За утро ей хватило конструктивной и деструктивной критики. — Но ты меня поражаешь, Франсуа, — уголок его губ приподнялся в полуулыбке. Эскиз определенно удался. У Рей еще в машине затекли ноги, поэтому она отошла на несколько шагов, и принялась разминаться. Бен лишь наблюдал, как она прыгает на месте. — С тебя желание, — сообщила ему Рей в перерыве между прыжками. Бен демонстративно нахмурился, но улыбку прятать не стал. — И что ты мне собираешься загадать? Рисовать не буду. Рей об этом даже не подумала. На самом деле у нее было желание, но его озвучивать точно не стоит. — Давай сделаем совместное фото, — предложила она. На самом деле Рей уже об этом думала — чтобы потом попросить Бена распечатать и взять фотографию на память, когда они расстанутся. По идее, Бен должен был отказаться, но вместо этого он просто заблокировал машину, достал телефон из кармана, и направился к ней. И по дороге направил на нее камеру и сделал несколько снимков. Скорее всего, неудачных. — Давай, как? — спросил Бен. — Я не делал селфи ни разу. — Да ладно? Я тоже, — Рей засмеялась. Она миллион раз видела, как девочки из школы постоянно фотографируются вместе. — Ладно, я соврала. На планшет я фотографировалась для Финна — чтобы он узнал меня. Но там качество ужасное было. Бен заметно напрягся. Такое случалось каждый раз, когда она упоминала интернет-друга. — Давай, у тебя рука длиннее, протяни вперед, — она улыбнулась, когда Бен попытался так встать, чтобы в кадр вошла и она. — Блин, ты слишком далеко стоишь. Она сама подошла вплотную к нему — и когда Бен поднял телефон для фотографии, она невольно прижалась к его груди. Постаралась выровнять дыхание, которое мгновенно сбилось. — Ты как каменная, где улыбка? — поинтересовался Бен. — Ты сам не улыбаешься, — заметила Рей. — Я всегда не улыбаюсь. — Неправда. Давай, вспомни мои падения. Должно помочь. — Не вижу ничего смешного в них, — заметил он и так и не улыбнулся. Рей протестовать не стала. Пусть на фото он получится серьезным — она будет знать, что все улыбки, которые появлялись на его лице за эти дни, были предназначены только ей.***
And I know I can't keep calling
И знаю, я не могу больше кричать.
Every time I run
Каждый раз, когда я бегу,
I keep on falling
Я продолжаю падать…
I know what you told me
Знаю, что ты мне сказала,
I know that it's all over
Знаю, что всё кончено,
And I know I can't keep calling
И знаю, я не могу больше кричать.
Just every time I run
Каждый раз, когда я бегу,
I keep on falling on you
Я продолжаю влюбляться в тебя.
Через несколько минут, как они сели в машину, послышался звонок. Бен поднял трубку. Рей поняла, кто ему звонит еще до того, как что-то услышала. — Да, мам? … Сегодня доедем до Денвера, думаю, успеем. Сейчас… — он, видимо, включил громкую связь, чтобы бросить взгляд на карты. — Подъезжаем к какому-то Ларами. Ни разу не слышал до этого. — Рей все еще с тобой? — послышался уже знакомый голос. — Здравствуйте, — поздоровалась Рей, пока Бен снова не переключился. Но он поставил телефон в держатель — неудобно, наверное, было скорость переключать. — И тебя мой сын не извел? — Он старался, поверьте. Но сегодня он в подозрительно хорошем настроении. — Так, вы не знакомы, а уже вместе осуждаете меня. Заканчивайте, — возмутился предмет из разговора. Послышался смех Леи на том конце. — Ты снова не перезвонил, кстати. Но я не буду тебе об этом напоминать. — Уже напомнила, мама. Рей она определенно нравилась. — Ты бы знал, как я рада, что ты наконец-то приведешь девушку домой. Рей покраснела и еле сдержала истерический смешок. — Вы точно тогда мне жить спокойно не дадите, — только ответил Бен. — Ну ты в этом не сомневайся. А от Далласа вам долго ехать? — От Денвера часов десять-одиннадцать. Но если мы выедем завтра пораньше, то, думаю, к вечеру приедем. Если ничего не случиться. — И что же должно случиться? — Ты недооцениваешь Рей. И лучше пересмотри Невезучих, чтобы ты знала, что тебя ждет. Рей потянулась, чтобы отвесить ему подзатыльник. И заодно решила перебраться вперед. Бен настороженно посмотрел на нее, покачал головой, но говорить ничего не стал. — Ладно, не буду отвлекать от дороги. Рей, скажи, что тебе приготовить? Рей смутилась. — Она всеядная. Кроме моркови ест все, — сказал за нее Бен. — Спасибо, но не стоит утруждаться, — попросила Рей. — Сегодня она обедала мармеладными медведями, так что смотри сама, — продолжил он и получил новый подзатыльник от Рей. — Бен Соло, ужасный ты человек, — Лея снова засмеялась. — Ладно, не смею вас задерживать. И Лея отключилась первой. Бен все еще был напряженным. — Что случилось? — спросила Рей. — Просто мы это еще нормально не обсудили — просто упоминали. Ты уже говорила, что не сильно торопишься… — Ты думаешь, что я не хочу ехать к твоим родителям? — спросила Рей. Бен только кивнул. — Мне кажется, у тебя замечательная мама. И я бы очень хотела познакомиться с ней. А с учетом того, что Даллас по дороге, не вижу проблем в том, чтобы заехать к ним. — Если ты захочешь, мы можем переночевать, и я посажу тебя на поезд. Это безопаснее самолета в твоем случае, и быстро доедешь. Рей попыталась скрыть свое разочарование. Она не хотела думать о том, что с Беном придется расстаться так скоро. И даже мысль о том, что она увидит Финна ее совсем не радовала. Она на мгновение представила сильные руки Бена, которые ее обнимали этой ночью. Губы, которые она целовала и хотела большего. — Давай, выкладывай, — выдернул ее из размышлений мужчина. — Чего? — Ты задумалась. Я что-то снова не то сказал? — спросил он. — Твоя очередь. Правда или действие? Думаю, правда. О чем ты думаешь? — Ни о чем. — Что делает проигравший? Рей насупилась. — Просто я боюсь поездов. И я бы немного отдохнула, если твоя мама не будет против. После этого я бы лучше на автобусе поехала — зачем-то ляпнула Рей. Бен даже скорость снизил. — Думал, что ты о Финне беспокоишься. — Ну два дня лишние ничего не решат. — Мы можем остаться на несколько дней у моих родителей. А потом я сам довезу тебя до Нового Орлеана? — Чего? — Рей не верила, что Бен купился на ее полусырую версию про автобус. — Я бы мог предложить поехать сразу до Орлеана, но, если честно, мне нужна передышка от руля. От дороги в глазах рябит. — Давай так. Она пыталась скрыть собственное ликование, но не слишком получалось. — Правда или действие? — спросила Рей, возвращаясь к игре. — Правда. — Кто бы сомневался. Изначально Рей планировала спросить его об отношениях с матерью, но непрошеный вопрос вырвался сам. — Что ты думаешь обо мне? Она мысленно ударила себя по лбу. Если бы можно было отмотать несколько минут назад, она бы с удовольствием это сделала. — В смысле? — Лучше задам другой вопрос. — Нет, ты уже задала первый. Назад взять нельзя. — Нет, я передумала. — Я все равно отвечу. Рей готова была сквозь землю провалиться. — Сначала ты меня раздражала неимоверно. Даже не знаю, почему — ты же ничего плохого не делала. Проблема во мне просто, отвык с людьми разговаривать. А потом у меня глаза открылись. Рей ждала. Порывалась спросить, но одергивала себя. Кажется, Бен не намеревался больше рассказывать. И это все? — Моя очередь. Правда или действие? — Правда, — машинально ответила Рей. — Ты же не поездов боишься? — он смотрел на дорогу, и Рей не могла угадать, о чем он думает. Но кажется, что ее раскрыли. — Я не могу бояться поездов? — спросила она. — Сомневаюсь. В чем же дело? Рей выдохнула, перед тем, как выпалить правду. — Я не могу представить, что мы расстанемся через два дня. Я слишком привязалась к тебе. Пусть это эгоистично было, но решай сам. Бен молчал. Уставился на дорогу. — Ты слишком привязываешься к людям, — Рей не была уверена, что говорила ему это. А может, и говорила. Но какая сейчас разница? От слез ее отделяла тонкая грань. — Короче, ладно. Меня раскрыли, и я готова к поезду, — сказала она. — Не поедешь ты на чертовом поезде. Я сам лично отвезу тебя и дождусь, пока ты встретишь Финна — в нем-то я точно не уверен, — он даже голос повысил. — Правда или действие? — Рей еще не отошла от его ответа, но зачем-то сказала это. — Правда. — Почему ты со мной так возишься? Было бы проще меня на самолет посадить — у меня ингалятор есть, ничего бы со мной не случилось. — Думаешь ты одна к людям привязываешься? Это было ответом, но Рей было недостаточно. — И все? — Что ты хочешь услышать? — Не знаю. Мы как будто говорим на разных линиях. Ладно, давай тему сменим. Мне действие остается. Вдруг Бен свернул на обочину и остановил машину. Уже было достаточно темно, но эта часть дороги слабо подсвечивалась фонарями. — Что случилось? — спросила Рей. Бен открыл свою дверцу и обошел машину. Рей вышла к нему. — Что ты хочешь? — С тебя действие. — Опять скажешь рисовать? Тут ни черта не видно, так что я пас. — Не волнуйся, я помогу тебе с выполнением. Сердце Рей забилось, предвкушая неладное. И остановилось, когда Бен сказал: — Поцелуй меня. Рей заморгала. Ей послышалось. Ей точно послышалось. — Просто хотел убедиться, — и Бен развернулся, чтобы пойти обратно к своей двери. Два шага были преодолены за долю секунды. Руками Рей обвила его шею и привстала на носочках, чтобы удобнее было тянуться. Она не знала, кто первым подался вперед. Все бессмысленные разговоры, которые были до этого, исчезли в эту секунду. Рей приоткрыла губы, позволяя его языку проникнуть внутрь. Позволяя Бену целовать ее так, как он хочет. Их первый поцелуй был неожиданностью, второй — ее странным порывом. Третий был невероятным. Сладким, глубоким и заставляющим каждую ее клетку ныть и просить прикосновения. Бен притянул ее еще ближе, хотя до этого Рей показалось, что ближе уже невозможно. Он был до ужаса горячим, хотя температура воздуха заметно упала. Она, действуя скорее инстинктивно, прижалась к нему и опустила руку вниз, почувствовав уже ощутимую выпуклость. Бен застонал, и подобного звука Рей еще не слышала. Она только улыбнулась, но руку убрала. Бен в отместку приник к ее шее. Если в прошлый раз это были нежные, невесомые касания, то сейчас Рей была уверена — след останется. Она сморщилась, но когда Бен поцеловал чуть нежнее и чуть выше, она тоже не смогла сдержать свой стон. Конечно, Бен только этого и добивался. — Как после этого тебя можно отпустить в Орлеан? — прошептал он. Не нужен был Рей никакой Орлеан. Весь ее мир в эти мгновения сконцентрировался вокруг одного человека, который снова приник к ее губам. Одна его рука зарылась в ее волосах, а вторая легла на ягодицы. Рей застонала ему в поцелуй от переполняющих ее ощущений. Каждое касание Бена, казалось, отзывалось внизу ее живота. Бен оторвался от ее губ и обхватил руками ее лицо, посмотрев ей в глаза. — Скажи, что ты не будешь меня больше отталкивать, — это была не просьба, не желание — мольба. — Я не знаю, что это такое. Если ты и после этого будешь вести себя так, как будто ничего не произошло, я с ума сойду. — Ты тоже вел себя так, — попыталась в свое оправдание сказать Рей. — Я сбежал после первого поцелуя? — Ты взял разные номера. — Я взял разные номера потому что, ты, блин, от страха тряслась. — Не тряслась я от страха. Это просто было неожиданно. Представь, так себя иногда ведут из-за первого поцелуя! На лице Бена показалась самодовольная улыбка, и Рей захотелось снова его ударить. Вместо этого она сама потянулась вперед и прикусила его за губу — не сильно, сразу же отстранившись. Бен поддался на провокацию и снова поцеловал ее. Рей сама отстранилась, но он все еще поддерживал ее за талию, поэтому их лица разделяло несколько сантиметров. Даже в тусклом свете фонарей были заметны все его эмоции. — И после второго раза ты держался подальше от меня, — заметила она. — Я? Да я весь день только и думал о том, чтобы снова прикоснуться к тебе. И Рей уткнулась головой ему в грудь, вдыхая уже знакомый запах. — Ладно, может, это я облажалась, — хмыкнула она. — Если ты не хотела этого, и не хочешь сейчас, — начал Бен. — Да заткнись, — она попыталась вновь дотянуться до его губ, Бен вывернулся. Но Рей была настойчивее. — Знаешь, ты украл мое желание, — прошептала. И высвободившись, обхватила его лицо своими руками, наконец-то снова поймав поцелуй. — Я так понимаю, это да, — он улыбался широко.I had a dream that you were mine
Мне приснился сон, в котором ты была моей
I’ve had that dream a thousand times
Он мне снился тысячу раз.
A thousand times, a thousand times I’ve had that dream a thousand times
***
Через пять минут Бен стал инициатором того, чтобы отправиться в машину. Рей все еще не могла восстановить дыхание. Они молчали, но Бен как не старался, улыбку не смог скрыть. Он тронулся, и машину тут же качнуло. — Наехали на что-то, — заметил он. Как только их машина выехала на трассу, ее затрясло, а затем и вовсе послышался неприятный рокот. — Колесо, — сообщила Рей. — На что-то наехали. Бен тут же остановился. — Да черт! Дверь хлопнула, и Бен вылетел из машины как пуля. Рей сразу направилась к заднему левому колесу и охнула, когда увидела, что шина спущена полностью. — Тут даже не накачать, — сообщила она. — У тебя же есть запаска? И домкрат? Бен головой покачал. Рей закатила глаза. — Как можно поехать на такое расстояние без запаски? И прежде, чем ты начнешь меня винить в проколе, замечу, что это твоя идея — остановиться здесь. Рей думала, что Бен, как обычно, впадет в бешенство, как случалось каждый раз, когда с машиной что-то происходило. Вместо этого он только ухмыльнулся на замечание Рей. — Чего? — спросила она. — Мне просто интересно, сколько еще раз за сегодня нам не повезет? — Что еще ты выяснил? — Рей подошла ближе и заглянула в телефон Бена, который тот держал перед собой. — По ошибке мы свернули не на ту трассу. — Класс. Не мы свернули, а ты, — сообщила она, и снова присела около колеса. — Посвети мне здесь. Прокол она, конечно, не видела. Но то, что шине пришел конец — это факт. — Мы доедем до города? — поинтересовался Бен. Рей хмыкнула. Ее, конечно, удивило то, что Бен отлично водил, но в машинах совершенно не разбирался. — Сколько километров? — Десять. Рей прикинула. Они весь диск сотрут, пока доедут. — Я сомневаюсь. Разве что эвакуатор вызывать, либо службу. Бен вздохнул и потер виски. Рей отвлеклась, так как заметила огни машины со стороны города. Это был первый автомобиль, который она увидела с тех пор, как они свернули сюда. Но чем они могли помочь? Никто не будет готов отдать свое колесо незнакомцам. — Возможно, это наша единственная надежда — машинально сказала Рей. — Сколько времени, кстати? — Без пятнадцати девять. — А где мы так долго были? — Кто-то проспал практически всю дорогу. Рей уже отвлеклась от огней машины, как вдруг та включила поворотник и свернула к ним. Это оказался большой старый джип. И Рей даже на мгновение испугалась и шагнула к Бену. Но водительская дверь открылась и оттуда появилась бодрая пожилая женщина с загорелой кожей, седыми волосами и огромными очками. Она была одета в смешной комбинезон, которые смотрелся по-нелепому мило. — Так, что стряслось, дружочки? — спросила она. — Добрый вечер. Мы прокололи колесо, а запасной шины у нас нет, — начала Рей. — А куда вы ехали? Это же тупик. — Мы перепутали. Мы едем в Даллас, и отвлеклись от навигатора, — рассказала Рей. — Так, ребята, ну и повезло же вам. Ничего не скажешь, — она засмеялось. — Даже не знаю, как вам помочь — у меня же тоже нет с собой ни домкрата, ни шины. — Спасибо за внимательность. Мы скорее всего вызовем эвакуатор, — подал голос Бен. — Не придумывайте. Здесь до моего дома полтора километра — и мой племянник поможет вам колесо поменять. Знаете, сколько с вас эвакуатор возьмет? Сначала два часа ждать будете, а потом еще несколько сотен заплатите. — Мы не хотим обременять, — проговорила Рей. — Да кого вы обременяйте? У моего второго племянника день рождения — весь дом полон народу. Поставлю перед фактом: еды они не получат, пока вам не помогут, — и женщина снова хихикнула. Рей развернулась и посмотрела на Бена. Одними губами прошептала «Поехали». Тот сомневался. Рей надоело это, а перспектива фиг знает сколько стоять здесь ей не особо нравилась. — Мы будем очень благодарны за помощь, — ответила она. Женщина улыбнулась. — Ну вот и славно. А то пол ночи тут простоите. И как вам в Даллас ехать? Меня, кстати, Маз зовут. — Я Рей, а это Бен, — сказала Рей. Ей очень импонировала эта старушка.***
— Это было глупо, — сказал Бен, сворачивая за джипиком Маз. Они ехали слишком медленно — по просьбе Рей. — Неправда. — Ты просто, — начал он, но осекся, когда повернулся к Рей и увидел ее улыбку. — И когда ты так осмелела? — Обстоятельства вынуждают. Действительно, Рей удивлялась сама себе. То, что раньше у нее вызывало откровенный страх, сейчас не пугало совершенно. Она начала чувствовать себя свободной. Как будто до этого она сидела в клетке, а сейчас ей наконец-то дверцу открыли. — Может быть, ты на меня так влияешь, — ответила она и попыталась вглядеться в окно. Но на этом участке фонари кончились, и все, что она видела — огни впереди идущей машины. — А ты стал слишком покладистым. Аж непривычно. Где мои словесные перепалки? — Ой, значит соскучилась? — Не то слово, — съязвила Рей. И не успела больше ничего сказать, потому что впереди показались несколько домов, и к первому подъехала Маз. Вокруг стояли немногочисленные машины, а изнутри раздавался смех. — Так, ребятки. Помогите мне еду дотащить. Сюда доставки не приезжают, а готовить я ненавижу, — и Маз открыла заднюю дверь, где стояло четыре пакета с запечатанными контейнерами. Запах был потрясающий, и Рей поняла, что с голоду умирает, несмотря на съеденный мармелад. Бен взял пакеты, а Рей накинула свитер и пошла за ним. Маз поднялась на крыльцо и широко открыла дверь. Около входа Рей заметила большую вывеску: «Добро пожаловать! (не драться)». Голоса стали слышаться отчетливее. — … О, еда приехала… — Не обольщайтесь, — крикнула Маз. Она махнула Бену с Рей и зашла в первую дверь. Рей протиснулась вперед. За огромным столом сидело человек десять — разных возрастов. Кто-то продолжал разговаривать между собой, а кто-то отвлекся на Маз. — Это не еда, — заметил пожилой мужчина, сидевший с краю и улыбающийся во весь рот. — Верно подмечено, дружочек, — сказала Маз. — А теперь, дорогие мои, знакомьтесь. Это Рей и Бен. Они прокололи колесо, случайно заехав в нашу кишку, — Маз подмигнула Рей. — И прямо сейчас, Печенька, Сидор и Куи — бегом выручать несчастных. Бен, ставь на стол пакеты, и давай показывай им что, да как. Пока эти трое еще не сильно напились, им будет полезно что-то сделать. Крупный мужчина лет шестидесяти приподнялся из-за стола и пробурчал: — Просил же не называть меня так, Маз, — Ладно тебе, Строно. Давайте, бегом. Чем быстрее сделаете, тем быстрее начнете ужинать. Если есть добровольцы, можно им помочь. Рей заметила, что из-за стола поднялись двое мужчин. Один был довольно высоким, а второй — ниже Рей, приземистый и с характерной складкой под подбородком. — Эх, засранцы вы, — сообщила Маз. — Ну, я именинник, — заметил молодой человек лет тридцати. — И у тебя руки не из того места растут, Ром, — сообщила Маз и подошла к пакетам. Только оглянулась на тех, кого только что выпроводила. — В чем дело? Давай, Бен. Показывай, что и где. — Рей, а ты чего стоишь? Наверное, голодная. Давай, садись, накладывай. Когда все инструкции были розданы, Маз со спокойной душой наклонилась к контейнерам и начала открывать их. Рей стеснялась потянуться к еде, но через минуту к ней на тарелку приземлились три куриных ножки. Казалось, улыбка вообще никогда не сходила с лица Маз.***
За час Рей успела объесться, а ко всему прочему ее заговорили до смерти. Она познакомилась со всеми — мужем самой Маз — тем улыбчивым дедушкой, тремя женщинами, именинником и даже маленьким мальчиком. Но имена их она толком не запомнила. Ее расспросили об их путешествии. Рей скрыла только тот факт, что они с Беном были не знакомы. Сказала, что поехали вместе из Уайтхорса — Бен уволился. Дом у Маз был причудливым. Вначале она не обратила внимания, а сейчас получила возможность разглядеть стены, которые были завешаны пестрыми фигурками, картинами и посудой. Когда наконец-то Бен и трое мужчин зашли внутрь, Рей почувствовала его руку у себя на талии. Немного повернулась и посмотрела на него. Волосы около лица у него были влажными от пота. — Тебе бы расчесаться, — тихо проговорила она. Бен улыбнулся. — Все, справились? — спросила Маз. — Да, конечно, это нужно было постараться, чтобы на такую бутылку напороться. Там четыре дырки было, — сообщил мужчина с забавным прозвищем. — Но мы поставили, слава богу, подходящий размер у Сидора был. Вы оставили нам что-то? — он потер руки и протиснулся за стол. К нему на колени сразу уселся мальчик. — Еще бы, — сказала Маз. — Поехали? — прошептал Бен. — Спасибо большое, но нам пора, — теперь Бен обратился ко всем. Маз нахмурилась. — Даже не думай. Если утром отсюда отправитесь, то к вечеру будете в Далласе. И у меня есть спальня еще одна — вы поместитесь, голубки. Рей зарумянилась. — Ты не против? — спросил он. Рей яростно помотала головой. Она втайне боялась, что Бен будет стоять на своем. — Я только за. Если мы не стесним Вас. Маз прыснула смехом. — Вот меня-то точно не стесните, и не надейтесь.***
Рей пыталась поудобнее лечь на слишком узкой для них двоих кровати. Она не была уверена, как Бен, который сейчас скрылся в душе, здесь поместится. За сегодняшний день она невероятно устала, и глаза сами закрывались, несмотря на то, что в машине она довольно долго спала. Она легла как можно ближе стене, чтобы Бена не стеснять. Вариант спать на полу был отметен — во-первых Маз была уверена, что они — настоящая пара. Во-вторых, гостей у нее в доме было и так предостаточно, и лишнему одеялу взяться было просто неоткуда. В-третьих — Рей даже спрашивать не стала. Только сообщила Бену, что одеяла и матраса не обнаружилось. Она уже начала проваливаться в сон, когда заскрипели половицы. Рей учуяла любимый запах геля Бена и немного напряглась, пока не почувствовала, что он присел на кровать. — Маз дала второе одеяло, обманщица. Ты же даже спрашивать не стала, да? — по голосу Рей почувствовала, что он улыбается. Она зажмурила глаза. Но Бен определенно догадался, что она не спала. Рей действительно побоялась, что он пойдет спать вниз. Но он лег рядом и придвинулся практически вплотную. Рей почувствовала, что он невесомо и невероятно нежно поцеловал ее в волосы на макушке, а затем в лоб. Рей подняла голову и потянулась к его губам. Это был целомудренный поцелуй, в нем не было того яростного напора, как несколькими часами раньше. Но именно этот поцелуй дал понять Рей, что она абсолютно счастлива. — Все-таки не спишь, — прошептал Бен. — Я хотела сказать, что я не жалею, что ты остановился там. Ну, где шину прокололи. — Рей немного приподнялась, чтобы поудобнее лечь на подушке. — Я тоже.