Давай поменяемся местами?

      Виктор был из тех людей, которые видят красоту души и ценят только её. Та Юриёка, что была до отъезда, нравилась ему только в перспективе подруги и это было взаимно, но Юриёка вернувшаяся из дома его привлекала: добрая улыбка, румянец на щеках и доверчивый взгляд рубиново-шоколадных глаз. Сначала Виктор думал, что это всего лишь выступление на публику и скромница — это образ, но скоро понял, что нет. Новая Юриёка прекрасно танцевала и отлично летала на метле, она была прекрасна и Виктор понял, что влюбился в неё. С самого начала обучения ему не нравилось общение девочек, которые толпами бегали за ним и, чуть ли не на руки падали. То ли он устал от девичего общения ещё дома, где его окружали: мама, тётя, бабушка и куча горничных, которые просто таяли от одного вида голубых глаз и серебристых волос, доходивших ему до лопаток, то ли его не привлекали девочки. На втором курсе он сдружился с одним мальчиком, только-только поступившим в Хогвартс на его факультет, и влюбился так, как может только он, с первого взгляда и навсегда. Ладно бы, это был тот мальчик или кто-то примерно его возраста, но нет, надо было влюбиться в учителя по защите от тёмных искусств: высокий, добрый, рыжеволосый, желтоглазый мужчина. Для двенадцатилетнего мальчика это был шок. Он долгое время не хотел признавать это, но смирился и выдал это всё другу. Друг же не отверг его, а поддержал и посоветовал признаться во всём предмету обожания. Виктор долго колебался, но все же рассказал всё учителю и тот, с грустью, сказал, что не может принять его любовь, так как уже любит другого человека и это взаимно. Ещё через год он познакомился с Юриёкой и она тоже скоро прознала об его ориентации и предложила, чтобы не вызывать подозрения, как-бы встречаться, он согласился, но не всё было так хорошо. С Крисом случилась беда и Виктор помогал ему с ней, на протяжении некоторого времени и до сих пор помогает. Через пару лет в Хогвартс пошёл и его кузен. Тут-то и начался ад. Юра бегал за ним попятам и Крис, со своей новой сущностью и чувством неисполненого долга, бегал вслед за ними и постоянно дрался и ругался с Юрой, как кошка с собакой, хотя это так и было.       Дни для Юри проходили быстро и динамично, то на танцы, то на тренировки по Квиддичу, и так до полного изнеможения. Виктор тоже был рядом, следил, летал, звонко смеялся и поддерживал. Крис с Юрой были, как всегда, тут же неподалеку и как обычно — ругались, ещё Юра тоже летал на метле, а Отабек показывал ему несложные виражи. Пхичит же в режиме: «совершенно секретный шиппер», сидел в кустах и фотографировал всё и вся, что попадалось на его пути и совершенно не догадывался, что его все видят. Юри ещё, в этой суматохе, успевал писать письма и переживать о не здоровом влечении обнять или поцеловать Виктора. Ещё пару дней назад он считал его братом, а теперь, сердце пропускало удар, при виде Виктора. «Юри, да что ты накручиваешь себя, ты любишь Юко, а Виктор возможно просто друг. Да и тем более, он любит Юриёку, а уводить парня у сестры не очень хорошо.»       Утро было хорошее и солнечное, но выйдя в гостиную Юри не оказался на полу, а только увидел мрачные лица Юры и Криса. — Что с Виктором? — Мы думали ты знаешь. — Грустно вздохнул Крис. — Этот придурок ушёл ночью и мы думали, что к тебе! — Завопил Юра. — У меня его не было точно, я сама с Отабеком до полуночи на метле летала! Нас ещё Яков по всему стадиону гонял. — Яков на метле летал? — Заинтересованно спросил Крис. — Не, на посохе. — Ребята рассмеялись, представив эту картину, а Юри увидел её как вчера. — А Лилия на ступе не пролетала?! — Прыснул Плисецкий. — Юрий Плисецкий, тебе какая разница на чём я летаю? — Юрий попал, ведь Лилия всё слышала и началась головомойка, что смеяться над этим очень неприлично. Юри с Крисом слиняли побыстрее от двух, потенциально опасных и действующих, бомб и пошли на завтрак. В Большом зале Виктора тоже не обнаружили, так же Яков сообщил им неутешительную новость, что один преступник сбежал от Министерства Магии и скрывается в лесу рядом с Хогвартсом, а Азкабан послал дементоров найти его и лучше на улицу лишний раз не сорваться. — А что если… — Лучше о таком не думать. — Посоветовал Крис, но тут послышались звуки гитары и голос Виктора. Он запел: «На исходе лета, в сумерках долины Кот играл на флейте в зарослях малины. В синеве безбрежной, в глубине хрустальной Пела флейта нежно, тихо и печально. И луна, качаясь в небесах высоко, На кота взирала благосклонным оком. На исходе лета, в сумерках долины Кот играл на флейте в зарослях малины…» — Это его голос, с ним всё хорошо. — Крис просто от облегчения сполз под стол. «…Улетала песня, долетела песня До прозрачных башен колдовского леса, До холмов высоких, где в подземных залах, Звуки дивной песни девы услыхали, И на зов помчались в синие туманы На конях волшебных, белых, как сметана. На исходе лета, в сумерках долины Кот играл на флейте в зарослях малины…» — Да, с ним скорее всего всё хорошо, но где он? «…Легкие как тени, гибкие как ветки, Танцевали девы под медовым светом, И блестели влажно камни ожерелий, Бубенцы запястий бронзово звенели. На исходе лета, в сумерках долины Кот играл на флейте в зарослях малины…» Яков подорвался и побежал на улицу, а «Юриёка», Юрий и Крис за ним и они выбежали к Астрономической башне, и увидели на её крыше Виктора с гитарой. — Никифоров, сейчас же спустись! — Вопил Яков применив заклинание громкости, но Виктор не обращал на него внимание. И запел подходящий куплет. «…Тут король явился, преисполнен гнева И сказал сердито неразумным девам: «Видно вы совсем уж разум потеряли, Ведь коты на флейте сроду не играли! Он вас обморочит, он вас зачарует, Уведёт вас ночью в башню колдовскую! Будете в неволе, запоздало плача, Сетовать на долю да котяток нянчить!»…» — Вить, я буду плакать! — Юри тоже применил заклинание усиление голоса и надеялся, что его слова сработают. Виктор лишь свистнул и продолжил петь. «…Девы испугались, девы разбежались, Только кот да флейта под луной остались. И луна, качаясь в небесах высоко, На кота взирала благосклонным оком. Пела флейта грустно, и её заслышав, От большого чувства всхлипывали мыши.» Закончив, он сел на подлетевшую метлу и благополучно спустился вниз. Потом обнял Юри и прошептал: — Я просто не люблю когда из-за меня плачут. — Никифоров, ко мне сейчас же! — Виктор ничуть не перестав улыбаться пошёл вслед за Яковым, а за ними его свита и Юри.       Юриёка же набиралась смелости и позвала Юко с ней погулять. Юко сказала, что сможет только завтра, а Юриёка была рада любой отсрочки её признания.