Научи меня убивать

      Все тело одолевала такая слабость, что Марти еле смогла очнуться. Тяжело вздохнув, она с трудом села, откидывая упавшую на лицо прядь волос, и поняла, что находится дома, под двумя одеялами. И не на своей раскладушке, а на кровати. Кровати Рика. Что случилось? Перед глазами все еще стояли отголоски тех ужасных картин, посетивших ее там, под водопадом. Абсурд и несправедливость, тщета, смерти невинных, взрывающиеся планеты, целые цивилизации, от которых в мгновение ока осталось только забвение — и теперь Марти поняла, что ничерта, как ей самой казалось, она не стала сильнее. Даже смотреть на себя в зеркало после осознания того, что она — лишь возомнившая о себе слишком много кучка атомов, бестолково носящаяся по Вселенной, не хотелось.       Тихо всхлипнув, она упала обратно на подушку, опустив веки, и тут скрипнула дверь. Сухая горячая ладонь коснулась лба, но, стоило девушке снова открыть глаза, как Рик тут же отдернул руку, как будто испугавшись и даже немного… смутившись? — Вижу, ты очнулась, — откашлявшись, привычным ровным тоном сказал он. — Отлежишься еще один день, а послезавтра мы возобновим тренировки. Я, пожалуй, пойду… И он явно быстрее, чем стоило бы, пошел к двери, но Марти окликнула: — П-постой! Рик послушался, но… Как она могла выразить все, что хотелось? Кажется, наемник догадался, о чем она собиралась спросить, и без лишних слов. Вернувшись, Рик присел на край постели и, сложив пальцы домиком, тихо сказал, глядя куда-то в стену застывшим взглядом: — Когда осознаешь, насколько малую цену имеет жизнь, становится легко ее забирать. А когда внутри все замерзло и ты не чувствуешь больше ничего — совсем не страшно запачкать руки кровью… Такова цена работы убийцы. Я хотел, чтобы ты это поняла, но, — повернувшись к внучке, он невесело улыбнулся и развел руками, — кажется, я перестарался. Мне жаль… Марти даже и не знала, что сказать. — Вот поэтому я и не хотел учить тебя ремеслу. Такой школы, право слово, не пожелаешь никому… Но у нее не было другого выбора. С того самого дня, как не стало ее Рика, все уже было решено. И все равно, через что придется пройти ради мести тем ублюдкам, какие испытания пережить на этом непростом пути убийцы — плевать! Марти боялась задать этот вопрос, но он сам сорвался с ее губ. — А ты… А ты стоял под этим, ну, в-водопадом? Посмотрев на нее с недоумением, старик усмехнулся, как будто услышал что-то глупое, но до крайности забавное. — Шутишь, что ли, девочка? Можно сказать, мы все, любой Рик в этой Вселенной стоит под чертовым водопадом каждый час, каждую минуту своего существования… И стоит ли удивляться после этого, почему мы такие мудилы?.. А если в прямом смысле — да, конечно, — встав с кровати, он потянулся и зевнул. — Я там иногда медитирую, так, чтобы расслабиться…

***

      Может ли один Рик быть ненормальнее других, если все они — поголовно поехавшие? Он задавался этим вопросом, рассматривая какой-то неведомый бластер с далекой планеты, размером тянущий на хороший земной автомат. У всех Риков бывают приступы апатии и депрессии, главным образом, если они сталкиваются с иррациональными привязанностями, но что делать, если у тебя и безо всяких привязанностей эти два состояния давно превратились в норму жизни? Бухать так, как будто завтра не настанет? Легко. Приходя с работы, заваливаться на диван и не вставать, пока не придет пора следующей миссии? Проще простого. Держать как бы невзначай заряженный ствол у виска, а потом, передумав в последний момент, отстреливать летающую под потолком надоедливую муху? Говно-вопрос… Все Рики — безумные старые мудаки, которые только и знают, как разрушать себя и все вокруг, но чего у этих парней не отнять, так это то, что они умеют веселиться. Рик А-132 не был способен и на это. Отложив в сторону резонатор с грабительским ценником "60", который наверняка еще и не дефракулировал, Санчез понял, что на этой барахолке они сегодня вряд ли найдут что-то полезное. — Смотри! Девчонка показала ему какой-то нож с необычайно узким и длинным лезвием, на что он, скривившись, произнес: — Ну да, давай купим, у нас дома как раз не хватало зубочисток, — и, небрежно отпихнув в сторону валяющегося на пути секс-робота, пояснил: — Нам нужен огнестрел, поняла? Что-нибудь маленькое, под твои женские ручонки… Наконец, что-то более-менее подходящее нашлось. Критически взвесив эту пушку в руке, Рик решил, что на этом покупки можно и закончить, немного поругался с продавцом, выбивая скидку, и, наконец, настала пора…       Домой? Обычно он бы так и сделал, но сегодня рука сама остановилась на полпути к портальной пушке. Санчез сам до конца не понимал, что с ним происходит. Обычно дома он проводил все свое время, прерываясь лишь на редкие вылазки в магазин, однако в последнее время все сильно изменилось. Он не бухал, не держал ствол у виска и уж тем более не лежал на диване. По крайней мере, не больше, чем все нормальные люди. У него появилось занятие, которое хоть и сильно напоминало работу, но на самом деле отличалось от нее в корне. Бегать с пиздючкой. Тренировать пиздючку, разговаривать с пиздючкой, выбивать дурь из пиздючки — и, как будто ее было мало в его жизни, Рик сказал фразу, смысл которой дошел до него слишком, слишком поздно. — Марти, а давай… д-давай сходим, н-ну, прогуляемся?