Научи меня убивать

      Рик повидал и не такое, но все равно его немного затошнило. Однако, долго рассусоливать и предаваться эмоциям не стоило. На Марти, похоже, рассчитывать не стоило, у девчонки напрочь закоротили мозги — а потому Рик начал действовать сам. Пытливый глаз уже заметил бутылку водки, стоящую рядом с матрасом, а уж остальное было делом техники. На кухне, как и ожидалось, нашлась зажигалка вместе с закопченной ложкой. Разлив спиртное везде, где его хватило, в основном рядом с телом, Рик чиркнул кресалом и, схватившись за покрытую чужой кровью руку, вывел Марти из квартиры через портал. За их спинами уже трещало пламя.

***

      Дома наемник отправил напарницу в ванную, а сам, пока она отмывалась, избавился от улик — испачканной одежды и ножа. Хотя, вряд ли кто-то станет сильно разбираться в тайне смерти какого-то наркомана из неблагополучного района… Вот и все. Одна цель из трех устранена. Честно говоря, Рик даже не думал, что все зайдет так далеко. Он не воспринимал это слишком всерьез, когда разрешил Марти жить у себя — а теперь? А что теперь? Запах крови — самый стойкий из всех, что есть. Ты можешь смывать его с себя сколько угодно, он все равно будет преследовать тебя до гробовой доски… Все Рики уродуют своих Морти. Ничего нового.       Санчез не особо устал, но все равно лег в кровать, пытаясь отогнать от внутреннего взора картину убитого торчка — что только на него нашло? Он видел, как погибают целые цивилизации, и ничего, а тут… Марти пробралась в комнату почти неслышно. Юркнула под одеяло с головой, уткнулась лбом в плечо Рика и застыла неподвижно. Долгое время царило молчание, хотя он отлично знал — она не спит. И вряд ли когда-нибудь сможет спать спокойно. — Это было довольно грязно. Убийцы так не работают. Осторожно высунувшись из-под одеяла, как мышь из норки, девушка ответила почти виновато: — Другого он не заслужил. Рик, я ведь… Она вздохнула так горько, как будто вся тяжесть мира обрушилась на ее плечи. — Мне стало его… жалко. На несколько секунд, но, но п-потом я вспомнила, что ему моего Рика не было жаль ничуть, и я… Я даже не помню толком, как это делала! Просто тыкала ножом, и тыкала, и… так хорошо было… И противно. И очень страшно… После этого монолога снова повисла тишина — а потом Рик не смог сдержаться. Он тихо рассмеялся. — Ч-что случилось? Марти растерялась не на шутку и, кажется, даже обиделась, на что мужчина только, прижавшись губами к ее макушке, сказал: — Ничего, ничего… А про себя подумал, насколько же, наверное, хорошо уметь сочувствовать хоть кому-то! Хорошо, но не для убийцы… — Но я… я больше не буду поддаваться слабостям. Я выдам этим тварям все, что они заслужили! Разве… разве можно пощадить их после того, что они сделали?.. Рик хотел сказать бы, что ему нет никакого дела до этой глупой мести. Ему и не было тогда, когда эта сумасшедшая девчонка явилась на порог его дома с просьбой о помощи, но теперь, по прошествию времени, все это начало становиться и его делом тоже. И такая тенденция совсем не радовала. — Рик, я давно хотела спросить, но все никак не решалась… — О чем? — А кого… кого ты убил в свой первый раз? Этого вопроса наемник предпочел бы никогда не слышать. Горький ком подступил к горлу, но он ответил сухим, недрогнувшим голосом: — Это было давно, и я уже не помню. — Не ври! — Марти приподнялась на локте, сердито нахмурившись. — Ты же сам говорил, что такое нельзя забыть! Убить в первый раз — это ведь все равно, что в первый раз потрахаться… Что ж, в таком случае первый раз Рика вполне можно было бы сравнить с групповым изнасилованием во все дыры, и желания говорить об этом у него было примерно столько же. — Не скажу, — буркнул он, отворачиваясь на другой бок. — Ты будешь меня ненавидеть. — Не буду, — Марти робко погладила его по спине. — Мы же вместе на сто лет, помнишь? Какие же это будут сто лет, если мы будем скрывать друг от друга что-то важное?.. Наверное, в любом случае она не смогла бы возненавидеть наемника так же сильно, как он ненавидел сам себя за то, что сделал много лет назад… — Это была моя дочь. Первый раз за семьдесят лет. Первый раз он признался в этом кому-либо, и, когда черта была пройдена, остальное получилось как-то само собой. — Поздние месяцы беременности… У нас с Дианой как-то все сразу не заладилось, денег вечно не хватало, а потом, — он скривился в печальной улыбке от воспоминания о том, насколько мелочными они оба были. — Какая-то пустяковая ссора, но мы орали друг на друга, как ненормальные, я побежал прочь из дома, хотел в бар, она за мной, дала мне по морде, в глазах все потемнело, и когда я очнулся, она уже летела с лестницы… Голос Рика сорвался, и он вынужден был остановиться, чтобы перевести дыхание. — Я стер ей память. Она до самой смерти верила, что споткнулась и упала по собственной неуклюжести, я остался без дочери и, возможно, оставил свою реальность без Морти А-132, и все это из-за одного удара… Жизнь так хрупка, — чувствуя, как его отпускает неведомое напряжение, он закрыл глаза. — Сохранить ее тяжело, а забрать — проще простого… Разве это не правда, Марти? — Правда, правда, — прижавшись к его лбу своим, она тоже опустила веки. — Неудивительно, что ты так редко смеешься… Рик как-то даже об этом и не задумывался, но мелкая козявка определенно попала в точку. — Убийцы не смеются вообще. Скоро ты это поймешь. — Мы — будем. В конце концов, у меня есть еще целая вечность, чтобы научить тебя этому, Р-рик…