***
Оказавшись в лесу, Белл залезла на деревья и начала практически бесшумно передвигаться по ним. Враги скорее всего заметили ее выход из укрытия, но кто станет бояться одного человека? Так что вряд ли они будут слишком внимательными. Можно особо не волноваться о том, что ее обнаружат раньше времени. С этими мыслями девушка и преодолела почти три сотни метров. В далеке, ещё в ста метрах, она увидела тех, кого искала. "Можно пробраться ближе!" — подумала ассасин и сократила расстояние до минимального. Она увидела небольшой стан. Да-да, именно стан. В центре привала стоял круг из камней, ещё остались следы от недавнего костра. Было целых трое часовых, которые сейчас наблюдали за лесом. Видимо, высматривали именно ее. Два лучника были наготове — они следили за дорогой. Ещё несколько человек ходили по лесу, пытаясь обнаружить врага. А остальные были на готове, но пока не было сигнала, сидели и травили байки. "Всего их человек семьдесят, — начала анализировать ассасин: — На главаря похож... Вот этот мужчина. Вокруг него все и собрались, держится он твердо, его подчинённые любят... Значит, их командир замечательный человек, и в бою не промах. Сейчас он как раз рассказывает одну из своих историй. Похоже, это человек с большим опытом. А это значит... Если его сейчас не убить, в бою он может принести много проблем! Раз их командир ещё и хитёр, бой будет трудным. Их всего на тридцать меньше, но за ними лес, и у них нет того, кого придется защищать. Тогда решено. Пристрелю его сейчас!" Белл сняла ружье из-за спины. Глубоко вдохнула. Выдохнула. Потому что сейчас у неё нет права на ошибку. Один выстрел, — и капитан должен покоиться с миром. Иначе либо она завтра окажется в гробике, либо там будут её товарищи. Груз ответственности в секунду навалился на девушку. Но через еще одну секунду уже был засунут в самую глубину души. Потому что не дело это, когда ассасин испытывает что-то, это мешает заданию. Вон все мысли из головы! С чистым разумом девушка прицелилась, выстрелила... И начала бежать, да, именно бежать. Она со всех ног скакала по деревьям, не боясь упасть, ведь годы тренировок сделали свое дело. А листва будет мешать лучникам попасть в нее. Тем более, если хоть одна из них приблизится, то эту смертельную опасность можно будет обнаружить по звуку пробитых листьев. "Триста метров — совсем немного. Совсем немного. Совсем немного!" — успокаивала она себя, не останавливаясь. А тем временем почти все бандиты без раздумья рванули за ассасином, лишь пара человек осталась с капитаном, пребывая в шоке. Им приходилось тратить время, чтобы следить за ее направлением, ибо листва мешала обзору, поэтому они все никак не могли догнать Белл. А запущенные стрелы ещё ни разу не попали в цель. Прошло около сорока секунд, и девушка поняла, что пора снижаться, ведь скоро она будет на том же уровне, что и герцог со стражей. Она начала спрыгивать ниже и ниже, ниже и ниже, а потом вовсе рванула по земле. Со всех ног ассасин выбежала из леса и помчалась к сооруженной солдатами "черепахе", в которой можно было украться. Но вот незадача — вражеские стрелки как раз тоже очень хорошо бегали. И когда Белл оставалось совсем чуть-чуть, чтобы добежать до товарищей, в ее плечо вонзилась стрела. Она была слишком занята мыслями о своей скорости, чтобы заметить странное движение в воздухе. Кровь резко пульсирующими потоками потекла из раненного место. Резкая боль пронзила всю руку. Она была настолько неожиданной и сильной, что девушка споткнулась и упала. Теперь она уже слышала крики солдат, странные крики Михаила, но перед ее глазами была холодная сырая земля.***
Белл не понимает, почему герцог кричит. Не понимает, что происходит, потому что в ушах звон, в теле боль, а перед глазами земля. Но она знает, что позади враги, и только что они в нее стреляли. И, естественно, они не остановятся на достигнутом. Надо подняться и бежать дальше! С этими мыслями девушка встала, обернулась и... Увидела, как прямо на нее летят четыре стрелы — именно четыре, ибо именно столько за две секунды успели выпустить два лучника. И знаете, это тот самый страшный момент, когда ты видишь перед глазами свою смерть. Да, ты пытаешься сопротивляться, бежишь от нее, стараешься увернуться, но времени нет. Слишком поздно. Ты хочешь выжить, и делаешь всё возможное для этого, но в глубине души знаешь — это бесполезно. Ты обречён. В такой ситуации оказалась ассасин. Да, она успела сделать несколько движений, но она слишком поздно увидела стрелы, чтобы успеть и просчитать, куда они упадут, и увернуться. В ее глазах отразилась дикая боль — она не хотела умирать! Она хотела жить! Она страдала, вечно находила себе приключения на одно место, но это было ее судьбой, и смерть — не выход! Белл не кричала, не паниковала, нет, она действовала все также жестоко и беспощадно, даже по отношению к самой себе. Умирать посмешищем она не собиралась. И просто сжала зубы. Но в ту секунду, когда злосчастный наконечник должен был попасть в нее... Перед ней неожиданно выбежали три солдата, и накрыли щитами. Послышался глухой стук. Это стрелы крепко вошли в щиты. Но это было уже не важно. Белл с солдатами уже спокойнее добежали до "черепахи", прикрываемые щитами. И ни один наконечник больше не достал их благодаря толстому листу металла. А враги побоялись выйти из леса — нападать неорганизованно было опасно. Оказавшись в защитном сооружении, девушка первым делом подошла к герцогу. Было видно, что он очень обеспокоен. — Тебе помочь обработать рану, Берт? — спросил Михаил. Перед уходом телохранительница заверила его, что вернётся целая и невридимая, несмотря на опасность, но привела погоню и получила стрелу. И вот теперь, истекая кровью, она стоит перед ним, как ни в чем не бывало. — Ага, мне действительно нужна помощь. Только вот я не буду раскрывать секреты ассасинов, так что идём в карету, — девушка нашла отмазку, чтобы никто из солдат не видел ее тела. Иначе тайна о том, что она не мужчина, будет раскрыта. Оказавшись в карете, закрыв двери и зашторив окна, Белл выдернула из руки стрелу и быстренько сняла свой свободный топ с длинным рукавом. Ее грудь была обмотана куском ткани, а на поясе, оказывается, была ещё одна сумка. — Зажми рану, — попросила она парня, что тот и сделал. А сама одной рукой открыла сумку и достала оттуда чистый длинный кусок ткани и какую-то мазь: — Вообще, конечно, желательно это дело прижечь, но нет времени. Это лекарство очень хорошее, должно помочь. Ещё ни разу не подводило. Намажь-ка мне прям туда, откуда кровь идёт. Михаил не поскупился и нещадно втер мазь в рану. Девушка сжала зубы, но не кричала. Она уже была готова к этой адской боли — такое с ней не впервые. Лекарство обладает мощными обеззараживающими и кровоостанавливающими свойстами, поэтому и жжет так сильно. После этого парень наложил повязку, затянув ее хорошенько. — Ты сможешь драться в таком состоянии? Рана хоть и не смертельно опасная, но и не лёгкая. Двигать рукой наверняка больно. — Не волнуйся, у меня есть обезболивающие. А вообще, мой организм привык к такому и спустя несколько часов никакие лекарства мне уже не понадобятся. Только нужно будет переодически менять повязку. А пока я драться, конечно, буду похуже, но все равно смогу. — Если так, то хорошо. Надеюсь ты больше не заставишь меня волноваться. Сказала что справишься, но привела погоню. Что же случилось там, в лесу? — заинтересованно спросил герцог. Ассасин, вздохнув, ответила: — Я шла на разведку. В метрах ста от места, где на меня напали, я увидела стан. Там было всего человек семьдесят, но видишь ли... Их капитан, судя по его поведению, по тому как он держался и что говорил, какие истории рассказывал... Он очень опытный, сильный и хитрый боец. А поскольку наше численное преимущество невелико, плюс нужно защищать тебя, а за ними лес — всегда путь отступления, я решила завалить их главаря, чтобы сражаться стало легче. Выстрелила и побежала. Вот только не ожидала, что их стрелки будут такими быстрыми и угонятся за мной. Поэтому и схватила стрелу, даже назад не оглядывалась, думала, как бы добежать. Вот и не заметила ничего. — Ясно. Геройствуешь значит, — ехидно произнес Михаил. — Что посоветуешь делать в нынешней ситуации? Интересно знать твое мнение. — Что, что... Прорываться! Не задерживаться же ещё дольше, спешили ведь. Не снимая щитов, двигаться вперёд!