СТИГМА

— Наступит однажды тот день, когда я освобожу тебя, хён. Я сниму с тебя наручники. Только если ты обещаешь остаться здесь. Это ведь не сложно. Мы будем жить вместе и не будем вспоминать ужасное прошлое. Мы можем даже уехать из этой страны. Мир такой большой. Мы найдём новое место идеальное для нас.       Чонгук говорил с полным энтузиазмом, сверкая глазами. В голове зарождались новые идеи и возможности. Он так хотел поскорее, чтобы Юнги перестал упираться, поэтому заводил разговор о возможности свободы всё чаще. А Юнги никогда не вёлся на его сладкие речи, на эти воздушные замки. Он терпел каждый день все эти мучения.       С тех пор, как Юнги увидел дом Чона, он чаще стал подниматься наверх, оставаясь на цепи, как какой-то жалкий домашний питомец. Юнги так ненавидел этот металлический скрежет, что уже понемногу сходил с ума. — Твои наивные мечты никогда не сбудутся.       Юнги не удержался и кинул ложку в Чонгука, что попала ему в грудь и отскочила звонко на пол. Старший всегда старался сидеть молчком и давиться приготовленной Чонгуком едой, но сегодня у него было даже отличное настроение. Чонгук так и норовился, чтобы ему врезали. Перед Юнги стояла еще тарелка с рисом и гарниром. Он хотел и ее запульнуть, но жалко так использовать еду. Сначала вся еда для Юнги казалась одинаковой, но со временем вкусовые рецепторы восстановились и даже перед глазами стал как-то ярче мир. — Не выделывайся, хён, — Чонгук достал чистый столовый прибор и положил в руку старшего. — Ешь пока еще тепленькое. Если так продолжишь себя вести, то больше никогда не поднимешься наверх. — Ну, твоя взяла. Еду готовишь ты вкусно, Чонгук. Не отрицаю. Но мне отвратительна сама мысль, что это сделал ты, а не Чимин.       Юнги краем глаза наблюдал за реакцией Чона, но тот даже и носом не повёл, продолжая пережевывать еду. — Если хён думает, что меня так можно вывести из себя, то он крайне ошибается. Я хорошо обучен к терпению, и знаю, что добьюсь своего в конце концов, сколько бы ты не брыкался. Если даже на это потребуются годы, я готов ждать, — Чонгук говорил с полной уверенностью, что взбесило больше Мина. Ему снова захотелось что-нибудь кинуть да потяжелее. — Тогда тебе придется до конца жизни ждать Чонгук-а, потому что…       Юнги перебил звонок на стационарный телефон, находившийся в другой комнате где-то в этом огромном доме, куда еще не ступала нога Мина. Телефон не звонил так часто, но Юнги ждал этого момента, чтобы попытаться провернуть побег. Только вот Чонгук, как всегда, оказывался на несколько шагов впереди. Пока Юнги обдумывал план действий, младший просунул ему в рот кляп, завязал повязку вокруг головы и надел наручник на вторую руку. «ТВОЮ ЖЕ МАТЬ!» — замычал он.       Юнги яро пинал ножки стола. Его стул с первого дня уже был пригвожден к полу. Додумался же Чонгук это сделать. Юнги не мог никак выбраться. Даже поднявшись на ноги, он всё равно бы не смог далеко уйти. От безысходности мычал он сквозь повязку, намокающую от слюны. Юнги пытался быть как можно громче и, навалившись на стол, всем телом снес посуду с едой. Приятный треск привлек внимание Мина. Ногой он попытался схватить отлетевший осколок, но из-за крепкой хватки Чона, возвратившегося так скоро, он снова не мог двинуться с места. — И чего ты тут буянишь, хён. Нельзя оставить тебя одного даже на минутку, что-нибудь да натворишь. Ну вот. Придется теперь убирать все это самому. — Так тебе и надо, — промычал Юнги, но Чонгук совсем не понял его — И кто тебе вообще может звонить, — возмутился он, когда влажная повязка ослабла на голове и кляп вытащили изо рта. — Кто звонил? Моя девушка. — Чего? — Юнги замер, распахнув глаза. — Какого хрена? У тебя есть девушка, Чонгук? — Не совсем. Просто родители заставляют жениться на ней, но я в этом не заинтересован. Теперь у меня всё-таки есть хён. — Я тебе не девушка какая-нибудь. Что за?.. Я совсем не понимаю тебя, Чонгука. Ты держишь меня взаперти, потому что я сам попросил тебя об этом, но сейчас, когда я хочу, чтобы ты освободил меня, ты не желаешь этого делать. Неужели я тебе нравлюсь и поэтому ты ха-ха… — Юнги не удержался и громко засмеялся, совсем уже теряя рассудок. Это было уже чересчур. — У тебя есть девушка. Какого хрена. Я ведь гей, а ты — натурал. Или это не так? — Юнги посмотрел на Чонгука, почувствовав, как волосы встали на затылке от грозного вида младшего. — Не говори так! — пронзительно бросил Чонгук.       Его рука словно удлинилась, внезапно оказалась возле Юнги и крепко схватила за кофту. Юнги не ожидал, что Чонгук настолько рассердится. Казалось, что у него сейчас пар повалит из ушей. Чон яростно вдыхал и выдыхал, напряженно смотря на Мина, совсем не моргая. И это именно то, что так ожидал Юнги. — Точно. Я помню, как Чимин рассказывал о том несчастном случае. Неужели у тебя проблемы с этим? — вопросительно взглянув на Чонгука, Юнги уже думал попрощаться со своей жизнью.       Рука Чонгука еще сильнее сжалась, а на лбу вздулась вена. Юноша с дрожащей челюстью продолжал смотреть испепеляюще на Мина. Это превосходило все ожидания. Юнги представлял, в чем проблема на самом деле, но не был уверен. Ведь тогда все произошло так быстро. Через пару лет как он выпустился из школы.       Юнги снова подумал о чувствах Чонгука. Было ли ему тяжело тогда или безразлично, но все эмоции были написаны на лице. Чонгук совсем не изменился, точнее Юнги не знал такого настоящего Чона, что стоял сейчас перед ним. Все эти доброжелательные слова, теплые прикосновения были просто игрой. Юнги беспокоило, что Чонгук на самом деле не осознавал этого.       Младший, ничего не ответив, отцепил старшего от стула и забросил на плечо, словно тряпку. Направился сразу же к подвалу. Всё-таки Юнги перешел все границы, доведя младшего. — Постой, — трясясь, как тряпичная кукла на плече, выкрикнул неожиданно Юнги.       Сначала он думал, что ему показалось, что он увидел знакомое лицо на одной из фотографий, стоящих в рамках на большой полке, среди которых было одно, что привлекло больше внимание.       На фотографии в большой рамке было три подростка в школьной форме. Слева стоял Чонгук с прической в форме кокоса, немного смущенно поглядывающий в сторону. Точь-в-точь каким запомнил его Мин. По середине был парень с квадратной улыбкой. Юнги было знакомо и это лицо. И третий… Юный Чимин повторял улыбку соседа. У Юнги перехватило дыхание. Слезы потекли по щеке. Он так давно не видел Чимина, что боялся забыть его лица.       Он потянулся за фотографией, желая разглядеть поближе Чимина. Подростки были еще такими мелкими и милыми. Юнги собирался схватить фото, но Чонгук успел развернуться. — Не трогай это, — сухо бросил он. — Почему у тебя это фото, Чонгук? — Наверно родители привезли из старого дома, когда обустраивали этот. — Тебя не понять, Чонгук. Ты так хочешь, чтобы я забыл Чимина, но при этом ты хранишь фотографию с ним. Зачем? Неужели всё из-за того парня посередине. Это ведь он покончил с собой, да? Я кажется кое-что припоминаю, но теперь мне действительно страшно, — признался Юнги и посмотрел на Чона. Его взгляд снова стал непроницаемым и хладнокровным. — Мне плевать на того человека и на то, что с ним случилось. Меня это не касается. — Но разве не ты был виноват в его смерти. — Он покончил собой, потому что был невольным слабаком. Он был отвратительным лгуном. — Тогда почему ты не выкинул это фото? — Я больше не хочу обсуждать это, хён. Тебе пора возвращаться вниз.       Чонгук больше не произнес ни слова. Отнёс Юнги в подвал и приковал к кровати. Старший потянул цепь, снова сжав руку до красноты. По сравнению с его ладонью, наручник был меньше, и рука никак не проходила. Юнги вспомнил, какие же маленькие ладони были у Чимина, что он мог скрыть их в своих ладошках. Чимина всегда смущало это, и он прятал ладони под рукавами. Юнги был рад хоть на мгновение увидеть его. Такого радостного и молодого.       Юнги прикрыл глаза, стараясь уснуть с теплой мыслью, но вдруг перед глазами промелькнуло лицо Пака без улыбки. Полные ужаса красные глаза уставились на него. Юнги сжался от боли в спине, которое давно не давала о себе знать. — Убить. Убить… — повторял Мин.       В его руках оказался окровавленный нож, а под ногами бездыханное тело. Кровь медленно растекалась под ним, образовывая поблескивающую лужу. — Нет, нет, нет… — кричал Юнги, снова оказываясь в подвале.       Весь содрогаясь, он не мог поверить. Чонгук не солгал. Юнги действительно убил Чимина собственными руками.