СТИГМА

      Услышав ответ на своё признание, Тэхён только рассмеялся, прикрыв лицо большой ладонью. — Ты правда так думаешь? А я думал, что мы друзья. Тебе правда так неприятно находится рядом со мной? А может кто-то сказал тебе так думать? Уверен, это были родители, — предположил Тэхён.       Глаза младшего округлились, стали по-детски испуганными. — Это не так, — расправил плечи Чонгук и снова нахмурил лоб. — Ладно-ладно, — подавив смешок, Тэхён огляделся по сторонам, не заметив ни души вокруг, и поменялся в лице, словно теперь здесь стоял совсем другой человек. Он тоже мог быть весьма серьезным.       Чонгук еще не видел эту его сторону. Глаза полные уверенности и бесстрашия, прямо как у взрослого. Неужели это возможно, подумал младший и, напрягшись каждой мышцей тела, осознал, что не может сдвинуться с места и отвести взгляд от этого лица. Словно его заколдовали.       Тэхён наклонился вперёд, разглядывая младшего. — Не так? Но я ведь всё вижу, — загадочно заговорил он, замечая замешательство на лице младшеклассника. — О чём ты? — сглотнув, Чонгук отодвинулся от него. — Твоё лицо.       Тэхён коснулся кончиком пальца до подбородка Чона и приподнял. Чонгук попытался увернуться, но старший сжал его нижнюю челюсть. — Я видел твоё настоящее лицо, Чонгук-а, когда мы еще только познакомились. Тогда ты услышал впервые мелодию из кабинета музыки. В твоих глазах словно мерцали звезды. Ты попытался скрыть их. Тебя ведь беспокоит, как люди видят тебя. Страшно показывать такое лицо. Мне знакомо это чувство. — Что за бред, — смутился Чонгук. Он весь зашевелился, почувствовав легкие покалывания по спине.       Старший говорил своим самым низким тоном какие-то глупости, как из ума вышедший сектант. Чонгук видел таких на улицах, как они подходили к прохожим, пытаясь завлечь в свою секту или погадать по руке или же впихивали ненужные вещи. Все они являлись обычными мошенниками, частью низшего слоя общества, которое так ненавидел отец. Чонгук понял, почему обычные люди попадались на их уловки. Слова Кима имели смысла, так по взрослому и убедительно, но Чонгук не хотел принимать их. Ведь Чонгук действительно в тот день, услышав мелодию Юнги-хёна, впервые почувствовал что-то необычное в груди. Он никогда не чувствовал себя таким уязвимым. Неужели его эмоции так просто можно было прочитать по лицу. — Мне было любопытно, поэтому я понаблюдал за тобой еще и заметил разницу. От меня не спрячешься даже за маской. Именно поэтому я думаю, что на самом деле ты не считаешь меня отвратительным. Сейчас ты тоже сдерживаешь себя настоящего. Ты не виноват, что стал скрывать свои чувства. Ты ведь перенял это от кого-то. Взрослые часто говорят нам странные вещи. Например, они говорят, что люди должны вести себя только определенным образом, а те, кто нарушает правила общества недостойны даже существовать, — попытался изобразить грозный голос Тэхён и рассмеялся. — Но разве они не правы? Я тоже так считаю. Не только из-за слов своих родителей. — Тогда ты считаешь Юнги тоже отвратительным? — неожиданный вопрос застал младшего врасплох. — Нет! — без колебаний ответил он. — Юнги-хён не такой.       Чонгук совсем не понимал, почему Тэхён вообще упомянул Мина. В замешательстве он не знал, что ответить. — Ты ведь знаешь, Чимину нравится этот хён, и похоже у них это взаимно. Получается он тоже такой же? Разве нет? — Это не так. Хён, он ведь… не такой. Причём тут вообще… — тряс головой Чонгук, пытаясь хоть как-то выкрутиться. Он никогда не думал, что Юнги-хён отвратительный. Такой добрый человек не мог быть. — Это совсем другое. — Вот именно! Какая вообще к черту разница кто кого любит, — взмахнул руками Тэхён. — Это не делает его отвратительным или хорошим человеком. Ты ведь даже не знаешь толком, какой «этот» человек. Главное, это быть честным с самим собой. Скажи, Чонгук-а, ты ведь не всегда верил словам своих родителей. Неужели ты никогда не сомневался? Хоть когда-нибудь ты задумывался, а правда ли то, что мне говорят.       Тэхён заметил, как лицо младшего всё больше передавало его настоящие чувства. Губы задрожали, а глаза неожиданно заслезились. Чонгук не плакал уже так давно, что не знал, что делать, вытирая слезы. — Что это значит? — Это значит, что тебе не всё равно. Я помогу тебе. Я сотру эту метку. Я докажу тебе, что чувства бывают разными и нет в них ничего отвратительного. Слова твоих родителей сдерживали тебя. Ведь ты должен слушаться их, следовать каждому их шагу, но разве это то, что ты хочешь. — Откуда ты знаешь, что я думаю? — Я был точно таким же, как ты, Чонгук. Я верил в слова взрослых, но взрослым всегда было плевать на мои чувства. Они думают, что могут делать всё что угодно с нами, но это не так. — Значит, ты правда понимаешь меня. — Конечно, понимаю. Я понимаю, что ты нуждаешься во внимании. Хочется стать особенным. Хочется полюбить… и быть любимым.       Слова Тэхёна окончательно сорвали маску с лица Чонгука. Он крепко обхватил старшего за плечи, словно его мир перевернулся с ног на голову и только так он мог удержаться, не чувствуя земли под ногами. Открыв глаза, он заметил в нескольких метрах Пак Чимина, разочарованно глядевшего в их сторону и уходящего в тень.       На следующий день старшеклассник проигнорировал младшего, когда Чонгук пришел после занятий к кабинету музыки. Тэхён накинулся на Чона и, не желая отпускать, спросил шёпотом, хочет ли Чонгук пойти с ним кое-куда прямо сейчас. Чонгук не ответил. Он не думал, что сможет, так как после уроков с Юнги-хёном, ему нужно успеть добраться до дома до прихода родителей, а если они узнают, чем Чонгук на самом деле занимался в школе, наверно он бы больше не смог приходить к кабинету музыки. — Что-то случилось, Чонгук?       Юнги остановился, взглянув на Чонгука. Он заметил, что младшеклассника что-то беспокоило в последнее время. Он стал чаще ошибался, путался в пальцах и даже не извинялся. Мыслями Чонгук был где-то в другом месте. Даже никак не отреагировал на игру старшеклассника, когда тот попытался сымпровизировать, чтобы привлечь его внимание. — Нет, ничего, — помотал головой Чонгук. — Просто… боюсь, что это всё ошибка. — Что именно? Снова сделал ошибку в нотах? — Нет. Это не связано с вашими уроками, хён. Просто меня кое-что беспокоит. — И что же?       Чонгук замолк, пытаясь подобрать слова. Он не знал, как сказать о своих переживаниях. Он не хотел говорить о своих страхах. Чонгук беспокоился, что это отпугнет хёна. «Какая разница!» — послышался отчетливо голос в голове. — Ты можешь доверять мне, Чонгука. Я, конечно, не намного старше тебя, но всё же могу дать совет, если это даже с учебой, но я не настолько хорошо, — почесал неловко голову Юнги. — Не думаю, что вы поможете. Извините, Юнги-хён. Сегодня я уйду пораньше.       Оставив Мина одного в кабинете музыки, Чонгук бросился со всех ног, чтобы догнать Тэхёна.       Старший ожидал его, почувствовав, что не стоит сегодня торопиться. Тэхён улыбнулся квадратной улыбкой и обхватил младшего за плечи. — Почему ты вернулся, Чонгук-а? — Я хочу пойти с тобой, хён. Хочу узнать больше обо всём.       Школьники вышли за ворота и остановились перед черной тонированной машиной. Чонгук, побледнев, остановился. Дверь открылась перед ним. — Залезай!       От холода в голосе отца Чонгук покрылся холодным потом. Ему стало так страшно, что он не двигался с места. Никогда еще отец не приезжал за ним в школу. «Почему он здесь?»       Чонгук медленно обернулся к Тэхёну, который всё еще держал его за руку. Он отбросил руку, как что-то неприятное, и подошёл к машине. Он боялся, что отец заметил это. — Чонгук, стой! — бросил ему вслед Тэхён, но младший даже не посмотрел на него. — Прости, — еле слышно произнес он и сел внутрь машины. — Имя этого школьника Ким Тэхён? «Откуда отец знает?» — взметнулись брови Чонгука.       Школьник заметил тень на лице отца в отражение зеркала. Он был зол. Чонгук вжался в спинку кожаного кресла. — Да, — ответил он, зная, что отец ненавидел ждать ответа. — Ясно. До меня дошли слухи, что вместо дополнительных занятий после уроков ты задерживаешься в кабинете музыки и проводишь время с человеком нетрадиционной ориентации. Похоже это всё правда. Неужели я где-то ошибся в твоём воспитании, — голос отца звучал всё суровей и суровей.       Чонгук боялся даже сглотнуть. Отец был в полном гневе, но не показывал этого. — Или может ты не знал этого и тебя обманули? Скажи мне честно, Чонгук. Что мне делать с тобой?