20 лет

В студии, к большому удивлению Чона, было настолько чисто, что младший подумал, будто они попали не в комнату, а в музей. Теперь понятно, почему Юнги никого сюда не пускал, и никому не говорил пароль для входа в студию. Всё было буквально вылизано: на столе в одном углу лежали листы, а рядом с ними стоял стаканчик для ручек; для наушников, микрофона и прочей техники была отдельная зона. Юнги зашёл и сразу повесил ключ на небольшой крючок, расположенный рядом с дверью. — Садись, — небрежно бросил Мин, указав на чёрный диван с обивкой из неизвестного Чонгуку жёсткого материала. Пока хозяин студии шарился в холодильнике, повисло неловкое молчание. — У тебя… это — Гук долго собирался с мыслями, чтобы что-то сказать, ибо эта тишина его уже достала, — тут жить прям можно… Юнги повернул голову назад, краем глаза увидев младшего с лёгким румянцем на щеках, смущённо ерошившего русые волосы. ***** Мин плюхнулся рядом с мелким на диване, держа в левой руке закрытую бутылку соджу и небольшую открывалку в виде ключа. — Надеюсь, ты не спалишь меня? — открывая бутылку, спросил рэпер, — Можешь и ты взять. — Что за аттракцион неслыханной щедрости? — Чонгук непонимающе хлопал глазами. Крышка отлетела куда-то далеко, и, по ожиданиям Гука, Шуга должен был пойти и подобрать эту крышку, чтобы выкинуть в мусорку, но нет — крышка так и осталась одиноко лежать где-то на полу. — Хорошее настроение, — сказал Юнги, нарочно растягивая слова, — будет и у меня, когда я услышу, зачем у меня в комнате была поставлена камера, — сказал рэпер, прожигая взглядом младшего. — А-а, — голос младшего сильно дрогнул, и было удивительно, что он не покраснел и продолжил говорить — ты… нашёл? Шуга сделал большой глоток из тёмно-зелёной бутылки, закинув свою руку на плечо Гуку. — Ты в следующий раз не делись секретами с Джуном. Уж у кого у кого, а у него вода в заднице точно не держится. Мин выпил почти полбутылки, прежде чем продолжил говорить. — Много компромата на меня собрал? Гук повернул голову в сторону. — Ни на кого я ничего не собирал, мир вокруг тебя не вертится, — младший говорил нагло, чтобы не было понятно, что слова старшего его задели. Честно говоря, младшего уже начало всё напрягать — и эта тёмная комната, и запах алкоголя, бьющий по обонянию. Чону захотелось сбежать из помещения на улицу, чтобы его никто больше не трогал и не доставал странными вопросами. ***** Из рук рэпера с сильным треском выпала полупустая бутылка с соджу, а он сам перебрался на колени Гука. Младший чувствовал, что сердце было готово выпрыгнуть из груди, когда мягкие, словно зефир, губы впились смазанным поцелуем в его собственные, и чужие ладони зарылись в его волосы, крепко держа несколько прядей на затылке и не давая никакой возможности дёрнуться головой. Чон смущённо закрыл глаза, и положил свои руки на талию Мина, не зная куда их ещё пристроить. Через несколько секунд младшему уже стало не хватать воздуха, и он попытался оттолкнуть Шугу от себя, но тот на попытки спихнуть его с места не обратил никакого внимания, поэтому Чонгук начал сильно трясти головой, чтобы разъединить их губы, и, к счастью Гука, Юнги наконец отстранился. Мин через несколько секунд снова схватился за несколько русых прядей на затылке, крепко сжав их в кулаке, посмотрел в сторону, и, скрутив язык в трубочку, продолжил прерванный поцелуй, а Гук удивлённо раскрыл глаза, когда почувствовал ловкий язычок рэпера, гладящий его нёбо. Зарывшись ладонью в чужие чёрные волосы, макнэ попытался ответить на поцелуй — неумело, но искренне и немного боязливо. Шуга в это же время стал ёрзать попой сидя на бёдрах Гука и крепче сжимая его за волосы на затылке. Из-за нехватки воздуха парням снова пришлось отстраниться друг о друга. Чонгук шумно и часто дышал через рот, а Юнги этим же временем опустился ниже и расстегнул пару верхних пуговиц на голубой рубашке-поло младшего, смутив Чона ещё больше. Поглаживая ключицы и шею, Шуга как вампир прильнул к его шее и стал втягивать едва тронутую загаром кожу, оставляя тёмно-красные фиолетовые следы — визажисты будут ругаться, а фанатам может достанется шанс посудачить о личной жизни кумира, но плевать Шуга на это всё хотел. Юнги сдернул с младшего поло, и оно полетело куда-то в другой угол комнаты, разрезая воздух. Постепенно его поцелуи становились всё ниже и ниже. От шеи Мин провёл влажную дорожку, и стал играться с сосками Гука, лаская их своим язычком. Младший откинул голову назад, стукнувшись затылком об стену, и, закусив нижнюю губу, простонал. Шуга стал щекотать Чонгука едва касаясь своими немного колючими волосами его обнажённой кожи. Из-за этих нехитрых действий кожа Чона покрылась мурашками, губы пересохли, и воздуха не хватало, даже если он вдыхал полной грудью. Юнги съехал с коленей макнэ на пол, расставил ему ноги и, через джинсы, начал гладить по внутренней стороне бедра. Гук почувствовал, как вся кровь прилила к щекам, и попытался свести ноги, за что быстро получил подобие шлепка по левой ноге. Кофта хозяина студии тоже полетела куда-то в другой угол, и, пока Гук наблюдал за ней, Шуга стянул с него ремень и расстегнул ширинку на джинсах. — Малыш возбудился из-за своего хёна? — рэпер говорил чуть заплетающимся языком, но всё равно заставил Чона покраснеть до самых ушей. Джинсы вместе с жёлтыми боксёрами одним ловким движением были стянуты младшего, обнажив то, чем Чонгука природа отнюдь не обделила. Гук неприлично громко простонал, когда холодные руки провели по внутренней стороне бедра, горячее дыхание пощекотало кожу, и остренький язычок стал водить по вздувшимся венам на стояке. Младшего сразу пробило в дрожь, и в нём перемешалось чувство стыда со смущением и собственным желанием. Шуга коснулся розоватой головки кончиком языка, и, сначала посмотрев на младшего, который всячески пытался закрыть своё лицо, провёл влажную дорожку по всей длине. Поправив несколько прилипших ко лбу прядей, Мин опустился ниже, оттягивая кожицу, и расстёгивая ширинку на собственных джинсах. Шумное дыхание младшего со стыдливо-тихими стонами начали наполнять комнату. Неожиданно стало очень душно. Шуга поднялся в полный рост, и поднял ноги младшему так, что колени практически доставали до ушей. Крепкие накачанные ягодицы оказались перед лицом Юнги, после того, как он опустился и стал мягко массировать его напряженные мышцы. Мягкие губы хёна скользнули по внутренней поверхности его бедра, поднялись выше, и, заметив бледно красную, маняще пульсирующую дырочку, Юнги начал ласкать её языком, то пытаясь пробиться вовнутрь, то пробегаясь по окружности. Понемногу Чонгук перестал сопротивляться, и Мин почувствовал, что он готов. Место языка занял палец, на который Юнги слегка надавил, и он, практически не встречая сопротивления, медленно вошел в тонсена, который, едва привыкая к специфическому ощущению заполненности, заметно кивает головой. Шуга продолжает двигаться, растягивая бледно-красную дырочку для кое-чего более крупного, чем пальцы. Мин стал двигаться плавно, пока Чон уже едва слышно скулил. Плавные движения и нежные поглаживания внутренней стороны бедра и ягодиц помогли расслабится, и из чуть пухлых от постоянных покусываний губ полились стоны удовольствия, а Чон почувствовал, что кожа покрылась приятно покалывающими мурашками. Движения стали намного быстрее и резче, когда рэпер понял, что уже не причиняет боли. Комната наполнялась стонами, сначала сладкими и протяжными, а потом — гортанно-хриплыми. Студия пропиталась запахом пота и чёго-то непривычного, но до боли приятного.