***
Моя жизнь не была счастливой, я много болела и попала в психиатрическую больницу. Мне повезло один раз, и я не пренебрегла шансом вырваться из этого белого ада, из которого я бы никогда не вышла живой. Я умерла и получила новое тело. Это была девушка лет двадцати пяти, она находилась при смерти, но когда я вселилась в неё, она исцелилась. Воспоминания и жизнь этой девушки были обыденными и серыми, но этот мир не прост: в нём были зачарованные. Всё моментально складывалось по кусочкам и становилось мне ясным, я знала достаточно, но одно было непонятно: ведьма ли я? Я лежала в постели, а рядом со мной — он, Коул Тёрнер, полудемон-получеловек, который страдал от потери возлюбленной. Я знала, что я не та, кого он любит, и если это перенос его чувств на меня, то я не могу принять его, но и прогнать не могу. Он смотрел на меня этими несчастными и влюблёнными глазами, и моё сердце болело за него. Видеть страдания этого персонажа на экране — одно, но быть так близко к нему вживую, чувствовать жар тела и запах, быть способной протянуть руку к нему, чтобы успокоить… Я не могу оттолкнуть его и прогнать тоже. — Ты больше не кричишь на меня и не умоляешь уйти? Что-то случилось? Я лишь молчала, не могла сказать ни слова. Он изучал моё лицо, встревоженно осматривая, дотронулся до него, проверяя, сам не зная что. Я чувствовала себя обманщицей, но ничего не предпринимала. Я просто очнулась с ним в одной постели и только, я не накладывала заклятия и не поила его зельями. Итак, я начала жить в новом теле. Всё началось с больницы, потом я узнала адрес дома, познакомилась с подругой, что помогла сориентироваться, покопалась в памяти, которая принадлежала этому телу, увидела аварию, кому, шрамы. Я знала, что не ведьма, но воспоминаний о том, что мы с Коулом познакомились и встречались, не было. Время шло быстро, пока я устраивалась в новой жизни. У меня была одна подруга, с которой мы дружили ещё с детского дома, и, хотя её удочерили, мы продолжали общаться. А мне так и не повезло, меня никто не удочерил. У этого тела не было отрицательных чувств: ни гнева, ни зависти — странная девушка, которая жила серой жизнью, хоть внешность у неё лучше моей. Всё было так странно. Только когда я наконец-то влилась в русло жизни, нашла работу и дом, сменила стиль и прочее, моя, так называемая, подруга сразу заметила перемены во мне и сказала, что мне идёт, что я стала другим человеком, а я лишь подытожила, что нередко люди, пережившие подобное, меняются. Я работала в книжном магазине и многое поменяла в доме и в себе, завела щенка, назвав его Цербером, и всё налаживалось. В один вечер после работы моя подруга позвала меня на вечеринку. Обычно она меня не звала, поскольку та старая я не любила подобные шумные мероприятия и не ходила на них, но новая я пошла с ней. Там было много алкоголя и танцев, а в девчачьем туалете одна модель употребляла белый снег и охотно предложила мне. Я согласилась и совсем погрязла в неистовости, я слышала все звуки, все чувства обострились, холод сменяла жара и наоборот, мне казалось, я снова умираю и одновременно воскресаю. А потом сучилось что-то пугающее и волнительное, пробивающее до дрожи, что-то магическое, и я отключилась…***
И вот сейчас я сижу на кровати, рядом Коул, тот самый полукровка. Осознание того положения, в которое я попала, вогнало меня в смятение, я не могла себе объяснить ровным счётом ничего. Нет, я знала, что это мир зачарованных, в нём есть ведьмы и демоны, силы добра и зла, что борются друг с другом, но не представляла, что всё может так обернуться. Коул Тёрнер в этой истории должен был любить Фиби, одну из трёх ведьм, но я не ведьма, а если это не так, то по крайней мере не знаю про это. И вот так резко на меня свалился он, потом последовал рассказ о том, что он нашёл меня и переместил к себе домой, что он узнал, что я попала в аварию и потеряла память. Он сначала упустил меня и не мог найти, но когда нашёл, то не хотел пугать или пробуждать воспоминания, в которых я просила его оставить меня в покое. Он следил за мной издалека и постепенно узнавал, что со мной случилось, понял, что я изменилась, но его чувства ко мне — нет, он всё так же хочет быть со мной, несмотря ни на что. Он замечал любую мелочь и был счастлив, что я не отталкиваю его. От всей этой информации моя голова заболела, всё ещё было неясно и казалось сном. Коул не хотел меня отпускать, боялся, что со мной может что-то опять произойти и он опять потеряет меня. Эта искренняя забота и его любовь подкупали, но трезвое сознание говорило, а иногда и кричало, что это ложь, это всё неправда. Я не боялась его, даже если бы он грозил убить меня, я была готова к этому, но вот чувствовать и понимать, что он любит меня, ощущать всю страсть и эти чувства, которые принадлежали тогда той сестре, — всё это сводило меня с ума. Оставалось лишь решить, поддаться этому или нет. Соблазн велик, чувствовать этого мужчину рядом было трудно. Сказать ему? Нет. Я лишь иногда вздрагивала, на что он отвечал извинениями и говорил, что всё понимает: я ничего не помню, теперь я другая — но это шанс для нас, он никогда не причинит мне зла, он очень любит меня. От этих слов на глаза наворачивались слёзы, я вспомнила все фрагменты сериала и то, как я страдала из-за него, проклиная Фиби за то, что она отвергла его. Любовь Коула была сильнее, чем её. Из глаз хлынули предательские слёзы, я хотела спрятать лицо, но он среагировал моментально, нежно и заботливо обняв меня. От этого моё сердце ещё больнее сжалось, а руки обхватили его спину. Я не могла остановиться, мною обуяла самая настоящая истерика, я плакала и кричала ему в грудь, а он не понимал причину, но продолжал меня обнимать всё крепче, чтобы дать понять, что он тут и никуда не денется. Он кажется таким большим по сравнению со мной. Моя комплекция была средней. Голова находилась наравне с его плечами, но сейчас он словно пытался обнять меня так, чтобы скрыть от всего мира.***
Чувствовать его присутствие и видеть его каждый день было чем-то за гранью моего сознания. Его черты, каждый сантиметр лица, его руки, я, казалось, уже изучила его так чётко, что смогла бы воспроизводить его образ повсюду. Когда я ловила себя на мысли о том, что безнаказанно рассматриваю его лицо с желанием поцеловать его, я отворачивалась. Моё сердце взаперти моих предрассудков. Но так хотелось взять то, что мне не принадлежало. Да, это ложь, но только сейчас. Почему я не могу потянуться к нему навстречу, выдерживать его лёгкие прикосновения и такие обыденные вещи, его взгляды? Особенно мне запомнился тот, когда я в нижнем белье вышла из душа, а он, видимо, что-то забыл. Помню, как я сначала испугалась от неожиданности, а после — как его чёрные глаза рассматривали меня и его взгляд остановился на шрамах. Он приблизился и долго глядел на меня, а я не знала, что делать. Меня приковало к месту от этого возбуждённого взгляда, от которого все мои мысли были лишь о том, как сильно я его люблю. Он спрашивал, можно ли прикоснуться ко мне. Я понимала без слов, лишь кивнула, и его руки осторожно дотронулись до меня. Я вздрогнула всем телом, едва ли не застонав, когда он встал на колени и прислонился губами к шрамам на животе, а после я и сама согнулась пополам, сидя на полу вместе с ним, слыша слова любви и нежности, которыми он меня топил.