***
Желание придумать какую-нибудь отговорку очень велико, но Френч одёргивает себя, ведь она, в конце концов, не какая-то жалкая трусиха. Да и врать не умеет - Голд так точно расколет в два счёта. Поэтому после звонка она ждёт, пока все студенты уйдут. Руби на прощание шепчет: «Покажи класс», подмигивая, и уходит. Девушка только качает головой и спускается вниз, к его столу. — Вы сегодня были молчаливой, мисс Френч. — Много мыслей, — отзывается она, смотря в пол. Мужчина ничего не отвечает, и молчание вынуждает её поднять голову, натыкаясь на его задумчивый взгляд. — Вы можете уйти прямо сейчас. Никто не обязывает вас оставаться. Может, идея дополнительных занятий была неудачной. Белль смотрит в эти глаза, в которых нет ничего плохого: только уважение, понимание и, кажется, забота. Она думает, что правда может уйти прямо сейчас, и всё это станет лишь воспоминанием. Но вот только причин она не находит. — Я знаю, что никто не обязывает. Это мой выбор, профессор Голд. Он смотрит ещё какое-то время, проверяет, уверена ли она. Девушка выпрямляет спину и смотрит без тени сомнения. Видимо, срабатывает. — Чаю? Френч удивлённо моргает пару раз, а потом улыбается. — С удовольствием.***
Он встаёт и направляется к большому шкафу, внутри которого встроено несколько розеток, стоит чайник, пара кружек и прочее. Голд часто засиживается в кабинете допоздна, потому что не любит брать работы учеников домой. А потому чай или кофе порой очень нужны. Как и еда. Он открывает одну из дверцей шкафа, смутно припоминая, что там должно быть что-то съедобное, и находит целую нетронутую упаковку овсяного печенья с шоколадной крошкой. Оборачивается к наблюдающей за ним девушке. — Печенье? — Моё любимое. Она снова улыбается так светло, что мужчина поспешно отворачивается обратно. Эта улыбка точно скоро сведёт его с ума. Если уже не свела. — Вы можете добавить себе сахар по вкусу. Он жалеет о сказанных словах почти сразу, когда она подходит, становясь справа так близко, что почти касается его локтя своим. Запах цветочных духов забирается куда-то в грудь, в лёгкие, и уютно там поселяется, не желая уходить или испаряться. Краем глаза мужчина видит, как она добавляет три ложки сахара, и, непонятно зачем, делает себе мысленную заметку, что, оказывается, мисс Френч та ещё сладкоежка. Она садится на стул возле его стола, а Голд, после того как залил чай кипятком, переносит кружки и печенье на стол. Девушка быстрыми движениями поглаживает рюкзак у себя на коленях, и это движение выдает её с головой. Он усмехается. — Говорите, мисс Френч. — Что говорить? Он смотрит немного насмешливо, подняв одну бровь, и щёки девушки стремительно розовеют под этим взглядом. Она открывает рюкзак и достаёт оттуда какой-то блокнот, на обложке которого вьются посеребрённые розы. — Ладно, я… У меня есть несколько вопросов, и я подумала, может, вы сможете мне на них ответить. Конечно, она просто не могла не воспользоваться возможностью получить новые знания. — Задавайте, мисс Френч. Не зря же это называется консультацией.***
Она жадно слушает, не упуская ни слова, а иногда и записывает. Белль всегда нравилось, как профессор рассказывает, - с таким чувством и эмоциями, а не просто монотонно излагая информацию, как многие учителя. Между предложениями они смачивают горло горячим чёрным чаем, и девушке почему-то кажется, что ничего вкуснее она ещё не пила. Где-то через минут пятнадцать она ловит себя на том, что тоже начала жестикулировать руками на манер профессора. В одной теме у них возникает разногласие, и оба начинают спорить, приводя свои аргументы. Под властью эмоций Френч делает неосторожное движение, сметая бумаги со стола. — Простите, пожалуйста, я ненарочно. Касается голыми коленями пола, собирая то, что нечаянно разбросала. Голд тоже опускается, помогая. — Ничего страшного, мисс Френч. Полагаю, мы оба, — их руки соприкасаются, — увлеклись. У неё во взгляде лёгкий испуг, но не потому, что она боится мужчины, вовсе нет. Просто раньше они никогда не прикасались друг к другу, даже случайно и мимолётно. Полагается, наверное, тут же отдёрнуть руку, вот только прикосновение разрывать не хочется. И, видимо, не только ей. Его пальцы тёплые и немного шершавые. Френч думает, что потом, возможно, будет жалеть об этом, будет стыдно смотреть в его глаза, но это всё «потом» и «возможно», а сейчас есть сейчас. Слышатся шаги в коридоре, и это служит щелчком, благодаря которому они поспешно всё собирают и встают, возвращаясь на прежние места. Тревога оказывается напрасной, поскольку тот человек, кем бы он ни был, проходит мимо этой аудитории. Девушка сидит, опустив взгляд на свои руки, и не может выдавить из себя ни слова. То, что было только что, не сошлёшь на случайность. Вначале да, она сбросила бумаги случайно, но потом… Они оба понимают, что произошло. Это ведь длилось не две и не пять секунд. Взгляд соскакивает в сторону, натыкаясь на циферблат наручных часов. Стрелки показывают, что уже семь, а значит, она должна была быть дома час назад, чтобы помочь отцу с цветами. Белль мгновенно подскакивает, хватая рюкзак. — Уже семь, я совсем забыла. Простите, профессор Голд, мне срочно нужно идти. Она искренне надеется, что он не решит, что причина её ухода впопыхах в произошедшем. — Большое спасибо за чай. И за консультацию. Он кивает так, будто и не слушает вовсе, только смотрит и вместо того, чтобы сказать что-то в ответ, задает вопрос: — Вы придёте в пятницу? — Конечно, вы ведь назначили и этот день. До свидания, профессор Голд. Белль улыбается на прощание и быстро покидает кабинет, каким-то образом умудряясь легко и быстро двигаться на невероятно высоких шпильках. Она точно знает, что не пропустит следующую консультацию. Разве может она отказаться от такой возможности провести с этим мужчиной наедине какое-то время, разговаривая обо всём за чашкой чая?***
— До встречи, мисс Френч. Его голос уже не успевает догнать девушку, что так быстро ушла. Радует хотя бы то, что ушла она не из-за него и этого… Инцидента. Пальцы всё ещё покалывает от прикосновения к её руке, взгляд падает на вторую кружку, из которой пила девушка. На крае остался след её кораллово-розовой помады, и Голд невольно улыбнулся. Подумать только, эта чудесная девушка сидела тут с ним, разговаривала, спорила и улыбалась ему. Только ему. Работать сегодня не хотелось, и преподаватель, собрав вещи, пошёл домой. Весь оставшийся вечер у него из головы не выходила Белль. И, кто бы мог подумать, это было абсолютно взаимным.