***
Белль была рада, что ещё достаточно тепло, чтобы можно было не прятать своё красивое лёгкое голубое платье под пальто. Поэтому сейчас оно покачивалось при каждом её шаге под стук бледно-розовых босоножек. Сейчас девушка чувствовала себя совсем не так, как когда шла на вечеринку с Руби. Пусть тогда и понимала, что выглядит более чем эффектно, но всё равно чувствовала себя неловко, словно играя роль какой-то другой девушки, например, роковой покорительницы сердец, коей Френч, на самом деле, не была. А сейчас она, может, и не выглядела так, чтобы приковывать взгляд каждого прохожего, но надела то, в чём чувствовала себя комфортно. Хотя нервозность всё равно давала о себе знать, но дело было вовсе не в наряде, а в самой мысли, что она идёт на прогулку с профессором Голдом. С тем, кого поцеловала однажды, и кто ответил на тот поцелуй. Со своим профессором философии. Но все эти мысли испарились, словно их сдуло ветром, когда она увидела его. Профессор Голд стоял там и ждал её, как и всегда, в костюме. Он заметил её, когда девушка остановилась в десяти шагах. И в тот момент Белль убедилась, что совершенно неважно, смотрит ли на неё кто-либо из прохожих или даже задерживает ли взгляд. Всё это не имеет ровным счётом никакого значения, если он так смотрит на неё. Френч кажется, что она прежде никогда не видела такого взгляда. Не может - даже при наличии большого словарного запаса - описать, но точно видит восхищение и может поклясться, что сейчас её щеки заметно порозовели.***
В голову лезут жутко банальные и донельзя романтичные фразы, которые обычно используют в романах, - сравнения от ангела до богини. Но то, что он видит, действительно нельзя описать чем-то простым и обычным. Белль надела платье цвета летнего безоблачного неба на широких лямках с развивающейся до колен юбкой, и сейчас напоминает ему леди, сошедшую с полотна какого-нибудь художника восемнадцатого века. — Добрый день, мисс Френч. — Добрый, профессор Голд. Рада вас видеть, — поразительно, как из её уст такие простые и, казалось бы, банальные фразы звучат искренне и приятно. — Рад, что вы пришли. Они неспешно пошли вдоль аллеи парка. — Как я могла отказаться? Вопрос был скорее риторический, да и Голд бы ни за что не захотел отвечать на него. Хотя бы потому, что мог с уверенностью ответить, что Белль могла бы отказаться и для этого была бы даже не одна причина. Но сейчас все эти мысли были неважными, потому что девушка не отказалась, а пришла сюда и теперь идёт рядом. Так близко, что мужчина улавливает запах цветочных духов с нотками лаванды и, кажется, вишни.***
Мо Френч расставлял на полки горшки с новыми цветами, доставленными два часа назад. Ярко-голубые гортензии радовали глаз, но не это занимало мысли мужчины. Он думал о своей дочери, которая в то же время, когда ему доставили цветы, вышла из своей комнаты и сообщила, что идёт гулять. Она не сказала с кем, но её единственной подругой, насколько он знал, была Руби, так что об этом волноваться не приходилось. Белль была такой дочерью, о которой когда-то и мечтал вместе с женой: обаятельная, умная и добрая. Она никогда не делала чего-то плохого, предпочитая спокойный отдых. И всё это, конечно, не могло не радовать, но он боялся, что Белль останется одной, решив, что сильнее всего нужна здесь, своему одинокому отцу. Меньше всего ему бы хотелось, чтобы из-за заботы к нему девушка упустила несомненно блестящее будущее, которое ждало её по окончании университета. Она отлично рисовала ещё с детства, так что стремление пойти в Академию Архитектуры воспринялось мужчиной с радостью и без удивления. Мать бы наверняка одобрила это её стремление - она в своё время тоже рисовала, причём просто замечательно. Он не сомневался, что дочь найдёт хорошую подходящую работу очень быстро и многого добьётся, вот только для этого и она сама должна стремиться к этому достаточно сильно. Любовь ребёнка к родителю - это чудесно, и мистер Френч искренне не знает, что бы делал без своей любимой дочки, ставшей ему опорой и поддержкой ещё с самого детства. Мужчина бы просто не справился без неё: ни с чувствами от потери любимой, ни с делами, пришедшими когда-то в запущение. Но именно Белль тогда помогла ему прийти в себя, не сдаваться и продолжать заниматься своей работой, развивая дело. Но мистеру Френчу надо дать понять ей, что не пропадёт без неё, как-нибудь справится с магазином, а дочка может работать, обеспечивая себе жизнь. Белль надо заботиться о себе.***
Они разговаривали уже долго, покинув парк и просто идя по дороге вдоль домов. Белль поняла, что теперь не только в присутствии Руби и отца она может чувствовать себя уютно и хорошо, - при профессоре Голде девушка ощущала себя легко и непринужденно. Говорила, не смущаясь, смеялась и внимательно слушала его. Конечно, они проводили консультации, но это было другое, ведь они всё равно находились в стенах академии. И ощущение того, что они - профессор и студентка, и между ними стоит стена, не покидало её. «Хотя это не помешало мне его поцеловать», — промелькнула шальная мысль, которая тут же вызвала у Белль улыбку. Кто бы мог подумать, что она на такое решится…***
Хотя ещё не начинало темнеть, ветер поднялся внезапно, оказавшись весьма прохладным. Голд видит, что Белль начинает мёрзнуть, обнимая себя руками, но старается не подавать виду. Он, понимая, что ещё совсем не готов закончить эту прогулку, дважды ненавязчиво поворачивает налево на перекрестках, тихо радуясь, что девушка следует за ним, не задавая вопросов. То ли она так увлечена разговором, то ли полностью доверяет ему, а может, всё вместе. — Стало прохладнее, — мягко замечает он. Белль неуверенно кивает, смотря на асфальт. — Не хотите чаю? — звучит как-то избито, но лучше, чем «Не хотите зайти ко мне?» Он делает жест в сторону дома за их спинами, давая понять, что предлагает выпить чай у себя, и Френч закусывает губу, обдумывая предложение. Голд понимает, что это довольно рискованный шаг, который может только всё испортить, спугнув девушку. Но ей действительно холодно, его дом на расстоянии пяти метров от них, а там тепло и есть чай. — Это было бы очень кстати. Мужчине кажется, что она хочет в конце сказать «профессор Голд», но останавливает себя. Он открывает входную дверь, пропуская девушку внутрь, и следом заходит сам.***
Белль, сидя за столом, наблюдает, как профессор ходит по кухне: ставит чайник на плиту, открывает тумбочку и достает с полки чай, потом мяту и лимон из холодильника. А с другой полки берёт овсяное печенье с шоколадной крошкой и плитку молочного шоколада. Его движения быстрые и точные, а тишина вовсе не кажется неловкой. После всего, что они обсудили, обоим, пожалуй, есть что обдумать. Сейчас он снял пиджак, оставшись в жилетке поверх синей рубашки, и этот вид для неё непривычен, но и приятен. — …в гостиную. — Что? Простите, я задумалась, — Френч словила его заинтересованный взгляд, но сделала вид, что не заметила этого. Улыбка скользнула по тонким губам. — Я предложил пить чай в гостиной, там будет удобнее. — Да, конечно. Она тут же поднялась, взяла угощения со стола, посмотрев на профессора.***
Девушка выглядела так, будто ждала указаний. Совсем как в аудитории перед самостоятельной работой. Но они не там. Сейчас они у него дома, будут пить чай и хотя это немного забавно, как она ведёт себя, но наводит на совершенно нежелательное сейчас напоминание о том, что они профессор и студентка. — Гостиная там, мисс Френч. Прошу вас, чувствуйте себя, как дома. Она кивнула, закусив губу, и пошла в указанном направлении, стараясь не смотреть на него. А ещё минуту назад взгляда не могла оторвать. Он заметил это - сложно не заметить, когда пристальный взгляд не отрывается от тебя ни на минуту. Френч изучала его, это было понятно. Внимательно осматривала и, пожалуй, решала, нравится ли ей такой его вид. Судя по тому, как потом загорелись её щеки, когда Белль была поймана с поличным, вид её удовлетворил. Мужчина принёс поднос с небольшим чайником и маленькими кружками на нём, а девушка тем временем осматривала комнату. Это напомнило, как тогда она изучала бумаги на его столе, а потом они целовались. Однако сейчас она изучает гостиную в его доме и, если они снова будут целоваться… Голд отгоняет от себя эти мысли и разжигает камин, чтобы девушка быстрее согрелась. — У вас чудесный дом. Очень уютный. — Рад, что вам нравится. Она садится рядом на диван на расстоянии вытянутой руки. Взгляд падает на колени, открывшиеся, когда платье поднялось немного вверх. — Вы уже подобрали тему для индивидуальной работы? Каждый ученик должен выполнить эту работу до начала зимних каникул и сдать преподавателю, а лучшие будут зачитаны вслух самими учениками. Если твою работу сочтут достаточно хорошей для этого, это считается большим показателем и в будущем засчитается как большой плюс. Тему каждый выбирает самостоятельно, единственное условие, чтобы та совмещала в себе архитектуру и философию. Работа ответственная и отнестись к ней халатно - значит, сделать шаг к отчислению. — Нет, пока нет, — она смотрит, как играет огонь в камине. — Хочется найти что-то особенное, действительно интересное, а всё кажется скучным и банальным. Не то, что мне нужно. Пламя играет золотистыми отблесками в её каштановых волосах и голубых глазах. Он снова думает о девушке, милостиво сошедшей с картины, и теперь думает, что это то, что нужно ему. — Я мог бы вам помочь. Если вы не против, конечно. Он указывает на полки с книгами за их спинами, перехватывая восхищение в девичьем взгляде. — Возможно, здесь вы найдёте что-то стоящее. Книги полностью в вашем распоряжении. К безусловному восхищению добавляется капля удивлённого недоверия, а потом и смущения. — Вы не обязаны, профессор Голд. Это слишком… — Прошу вас, в этом нет ничего особенного. Мужчина убеждает себя, что дотрагивается до её руки просто, чтобы убедить. Но это служит лишь второстепенной целью. На первом месте желание прикоснуться к бледной коже, контрастирующей с волосами, особенно в свете огня. Это, скорее всего, эгоистично, вот только Белль не отдёргивает руку, не пытаясь отстраниться, и это дарит ощущение правильности происходящего.***
Этот чай лучше того, что они обычно пьют после пар, хотя и тот неплох. Но он просто заливается кипятком, а этот заварен, и теперь, когда он настоялся, можно почувствовать травы и цветы, из которых он состоит. — Я ещё думала над тем, чтобы взять тему, как-то связанную с трактатами. — Да, — в глазах профессора появляется какой-то блеск. — Трактаты вы, как я помню, очень любите. От этого явного намёка, тона, которым всё было сказано, и его внезапно потемневшего взгляда, девушка на секунду чувствует слабость. И этого хватает, чтобы чашка выпала из пальцев и со звоном упала на пол, разлив чай. — Ой, я случайно. Простите, я правда… Она тут же опускается, поднимая чашку, и с сожалением проводит пальцем по её краю. — Тут немного откололось. Мне очень жаль. Голд немного растерянно улыбается её внезапному самобичеванию, помогает подняться обратно на диван, и теперь она сидит ближе. — Это просто чашка, мисс Френч. Она смотрит, как он отставляет чашку на стол и его руки возвращаются к её, а потом переводит взгляд на лицо мужчины. На этот раз всё не замирает, как тогда, и в голове не испаряются мысли. Белль отлично понимает, что происходит и что может произойти. И на этот раз первый шаг делает сам профессор. Его губы - от чая, пожалуй, - в этот раз ещё теплее, даже горячие, с привкусом шоколада, и это настолько приятно, что нет никакого стеснения. Она отвечает, подаваясь вперёд. Где-то на краю сознания мечется мысль, что это уже не один поцелуй, который можно потом забыть или сказать, что так вышло случайно и больше не повторится, ведь она в доме своего профессора и совсем не хочется останавливаться только на поцелуе.***
Она сама подаётся вперёд, будоража все его чувства. Голд проводит одной рукой по её волосам, зарывается в них, слегка проводит рукой по шее, и от этого жеста девушка прерывисто выдыхает, размыкая губы. Он касается их языком - легко, давая возможность отстраниться или дать понять, что не хочет этого. Но Белль делает ответный жест: совсем неумело, но всё же тоже касается его языка своим. Это похоже на осторожную и увлекательную игру. Та рука, что касалась шеи, спускается ниже и обнимает за талию, а вторая ложится на девичье бедро поверх платья. Сама Френч обнимает его за шею, придвигаясь ближе и - может, и ненамеренно - провоцируя. Игра затягивается, поцелуй становится смелее и жарче, и профессор понимает, что ещё немного и не сможет контролировать себя. — Белль, — отстраниться равно пытке, но лучше так, чем потом он, она или оба будут жалеть. — Подожди. — Что? Я сделала что-то не так? — в её голосе и взгляде мелькает испуг, заставляющий его тут же собраться с мыслями, чтобы сделать всё верно. — Нет, конечно, нет. Просто это должно быть иначе. Не сегодня и не на диване. Она кивает, смотря вниз и уже хочет отсесть, но профессор не даёт, мягко обхватывая ладонями её лицо. — Ты достойна лучшего, Белль. И я дам тебе это, если захочешь. Она кивает, на этот раз действительно поверив. Они убирают разлитый чай и поднос обратно на кухню, а потом Голд провожает её домой. Они идут, когда солнце медленно прячется за горизонт, окрашивая улицы мягким оранжевым цветом с переливами лилового.