***
— Я не хочу! — воскликнула Белль с нескрываемым раздражением и даже отчаянием. — Этим я просто всё испорчу. Голд вздохнул, понимая, что мог бы согласиться с ней. Правки Роксаны были не абсурдны, но лишни. Аннотация и общий план проекта Белль были очень хороши. Но теперь правки были внесены, и Белль нужно было изменить свой текст, чтобы продвинуться дальше, и она впадала почти что в отчаяние, не зная, как сделать это и ничего не испортить. — Я понимаю, Белль. Но, поверь мне, ты ничего не испортишь. Общая мысль останется нетронутой. Ты внесёшь несколько корректировок, а потом продолжишь писать сам проект. Френч, кстати говоря, с самого начала и до сих пор наотрез отказывалась от его помощи в процессе, позволяя только читать законченный вариант, и потом они обсуждали его вместе. Её гордость и желание быть независимой не давали согласиться на другое. Голд подозревал, что та опасалась быть корыстной, используя таким образом свои отношения с профессором, причём с тем, который ведёт этот предмет. Он же принимал это и уважал. — Если что, я всегда могу встать и сказать, что либо она отстаёт от твоего проекта, либо я увольняюсь. — Ха-ха, — она мрачно посмотрела на него, — конечно, это будет вообще не подозрительно. Не вздумай. — Как скажешь, — улыбнулся он. — И вообще, чем меньше человек общается с мисс Митчелл, тем лучше… Для его психики, — последнее Белль добавила менее уверенно, отведя взгляд. — Просто человек или конкретно я? — уточнил мужчина с улыбкой. Она не ответила, закусив губу и делая вид, что уже слишком увлечена записями. Тогда мужская рука скользнула на её спину, сквозь ткань мягко очерчивая лопатки. По тому, как еле заметно напряглись плечи, было понятно, что движения не остались незамеченными, хотя девушка упорно не подавала виду. Так что, желая получить реакцию, он подсел ближе и положил вторую руку ей немного выше колена. — Кажется, кто-то ревнует, — горячее дыхание опалило кожу, послав по шее мурашки. — А у меня есть на то причины? — поинтересовалась Френч, будто между прочим, стараясь сделать голос скучающим. — Ну… Мужчина сделал вид, что серьёзно задумался над вопросом, и тогда девушка, наконец, посмотрела на него с возмущением, а потом сощурилась, очевидно что-то задумав. И не успел Голд придумать, что именно могло взбрести в её юную очаровательную голову, как Белль через секунду оседлала его, уперевшись руками в диван. — «Ну», профессор Голд? Неужели у меня действительно есть поводы волноваться насчёт вас и мисс Митчелл? Он приподнялся, чтобы быть ближе к желанным губам. — Ни одного. И это было чистой правдой. Такой же неопровержимой, как желание целовать её всегда, при любой возможности. И когда она была скромна и застенчива, и когда в ней зажигался какой-то дерзкий дьявольский огонёк, как сейчас - пока её бедра были на его, и вздымающаяся под мягкой тканью грудь почти соприкасалась с его, но всё же не до конца. Сейчас, ясно осознавая своё превосходство, Белль не скрывала довольной улыбки и танцующих бесят в глазах. Она поцеловала его, задавая медленный тягучий темп, но когда мужские руки опустились на её талию, Белль тут же соскочила и вернулась на прежнее место, будто ничего и не было. — Вот и отлично, — легко произнесла она, обескуражив Голда резкой сменой поведения. Но он не собирался всё так просто оставлять и в следующую секунду повалил Белль, прижав своим телом к дивану. — Нет, дорогуша, так не пойдёт. Нельзя раздразнить чудовище и ускользнуть. Она звонко рассмеялась, и её голос был на пару тонов ниже, чем обычно, послав по его телу вибрацию. — Ты не чудовище, — провела пальцами по его вискам и дальше, смотря с нежностью, от которой у него дух захватывало. Никто никогда не смотрел на него так, даже Мила. А ведь когда-то у них были первые свидания и неловкие проявления чувств. Когда-то то, происходящее с ними, казалось ему самым прекрасным, что только может быть, но лишь сейчас, спустя столько лет, пришло понимание, насколько малозначительными были те чувства. В сравнении с сегодняшними уж точно. То, как Белль смотрит на него, как говорит и касается - с невыразимой нежностью, заботой, желанием и нерешительностью… Всё это более чем ясно давало понять, что она правда любит его, пусть и не говорит, а, может, даже не осознаёт этого сама в полной мере.***
Достойно выступив с новой аннотацией и планом, немного изменёнными по правкам Митчелл, но не перекроенными полностью, Белль была вознаграждена тем, что её с проектом, наконец, оставили в покое. Конечно, Френч не признала, что её всё устраивает, но благосклонного молчания в данном случае было вполне достаточно. Деканша просто сказала: «Хорошо, можете садиться», но девушка дождалась кивка Голда и только потом вернулась на своё место. Как бы кое-кто не старался, но для неё он оставался главным в аудитории. И было приятно, когда после неё так делали и другие студенты. Роксана злила их, раздражала и пугала, а вот он вызывал в меньшей мере страх и в большей - уважение. Потому, увидев, что Белль ждёт его реакции, а не беспрекословно слушает Митчелл, они тоже стали проявлять своё уважение. Со звонком студенты ушли и, к облегчению конкретно одной студентки, Митчелл тоже. Не медля, Голд закрыл дверь на замок и тут же оказался в кольце рук, окутанный таким знакомым сладким ароматом. — Это сработало, — выдохнула она. — Ты молодец. И заслуживаешь вознаграждения, — он не смог удержаться от хитрой ухмылки, когда её глаза блестели в предвкушении. — Знаешь холм в конце Элверстоун? — Да, конечно. В детстве мы часто приходили туда с… родителями, — она немного запнулась в конце. Профессор заметил, как дрогнули растянутые в улыбке губы. Они ещё не обсуждали это, но мужчина и без того знал, что мать Белль умерла, когда та была совсем маленькой, но не знал от чего и как. Голд не спрашивал, решив, что девушка всё расскажет, когда захочет и будет готова. А торопить в таком совершенно точно нельзя. — Сможешь быть там сегодня около семи часов? Я бы с удовольствием заехал за тобой, но… — Мой папа встретит тебя с дробовиком, — закончила Френч вполне серьёзно. — У твоего отца есть дробовик? — переспросил он удивлённо. — На случай, если ворвутся грабители, — пожала она плечами. — Что ж, на будущее будем надеяться, что меры не будут столь радикальными. Так что насчёт сегодня? — Конечно. Я буду там. — Отлично, — поцеловав её, мужчина сделал шаг назад, открыв дверь. — Тогда до встречи, мисс Френч. — Подожди… те, профессор Голд. Разве вы не расскажете мне больше? — Нет-нет, мисс Френч. Вам пора на следующую пару. И ко мне скоро придут студенты из другого потока.***
В назначенное время они оба были на месте, и Голд повёл её вверх по склону, держа за руку. Деревья были окрашены тёплым золотым цветом, а ветра сегодня совсем не было. Когда дорога была преодолена и они оказались наверху, Белль ахнула от восторга. Отсюда открывался чудесный вид на город - гораздо лучше и красочнее, чем просто у холма на дороге. Мужчина привёл её сюда именно в это время не просто так. Сейчас солнце клонилось к горизонту и теперь словно согревало пламенем весь город там, внизу: крыши домов и других зданий, дороги, деревья и людей. — Это похоже на волшебство, — прошептала девушка в восхищении. — Так и есть, — согласился он, смотря на неё. Солнце окрашивало Белль. Золотило каштановые вьющиеся волосы, опускающиеся ей на грудь, и лицо, озарённое улыбкой. Создавалось впечатление, будто дело не столько в солнце. Словно свечение исходило от самой Белль. Она излучала его. После заката на город начали опускаться сумерки, и то тут, то там зажигались крошечные с этого расстояния огоньки. Вот кто-то зажёг на кухне свет, чтобы поужинать, а кто-то разместился в гостиной перед телевизором в компании близкого человека или ведёрка с мороженым, а может, и того, и другого. Там, внизу, тысячи людей, каждый проживающий свою жизнь со своими радостями, проблемами, переживаниями и смешными до слёз ситуациями. Разве не прекрасно? — Присядешь? Обернувшись, она увидела, что мужчина уже расположился на пледе, ожидая её, и с удовольствием села рядом. Прижавшись к нему, она почувствовала, как профессор крепко обнял её и улыбнулся. Они сидели в тишине, наблюдая за огнями внизу, пока Белль не заговорила. Тихо и спокойно она выуживала из своей памяти столь дорогие сердцу воспоминания, делясь ими с Голдом, который внимательно слушал. — В детстве мы с мамой очень много гуляли. Иногда могли уйти рано утром, а вернуться только поздно вечером. Мы были неразлучны - всё время вместе. Как я узнала много лет спустя, до меня было три или четыре попытки зачать ребенка, но все неудачные. Может, поэтому она мной так дорожила. И на этот холм, что внизу, мы ходили на пикник. Ну, знаешь, плед, сэндвичи с соком. Часто и папа шёл с нами, отложив дела в магазине, который тогда был только небольшой лавкой где-то с пятью видами цветов, не больше. Она помолчала. Голд не мог видеть её лица, но чувствовал, как напряглись плечи, слышал изменения в голосе. — Её сбила машина, когда та возвращалась домой из магазина. Врачи сказали, что удар был таким сильным, что она погибла сразу же, так что они никак не могли помочь. — Сколько тебе было? Такие раны затягиваются лишь спустя много лет, если им помочь, но от шрамов ничего не избавит. И они будут ныть даже при одном мимолётном касании, напоминая о том, как было больно когда-то. — Двенадцать. Она уткнулась лицом в ворот его рубашки, а Голд гладил её по спине и волосам. Они не обсуждали это с отцом, а Руби знала лишь общие факты и больше они к этому не возвращались. Белль смеялась при других, но не плакала. Никогда. Свидетелями её слёз были стены собственной комнаты, деревья и озеро в парке, а однажды и уборная в школе, но не отец и не Руби. А сейчас она дала себе волю, позволила показать уязвимость при Голде, чувствуя себя защищённой в его объятиях. Когда они шли обратно, мужчина продолжал обнимать её, прижимать к себе, не давая забыть, что он здесь рядом, погрузиться в себя и свои мысли. Когда они прощались у её дома, их губы соприкоснулись, но прежде чем уйти Белль порывисто обняла его. На кухне горел свет, папа мог выйти в любой момент, но ей было всё равно, что тогда будет и как они будут справляться с последствиями. Отец пил чай в гостиной перед телевизором и улыбнулся ей, но впервые она не улыбнулась в ответ. — Я хочу поговорить, пап. О маме. Разговор длился несколько часов. И после, ложась спать, Белль чувствовала, словно много лет давивший на неё камень, наконец, исчез. Уже в постели перед тем, как уснуть, она отправила смс. «Доброе утро, дорогой профессор. Спасибо за лучший вечер».