*
— Домой, немедленно! Его лицо начало багроветь от злости, и Белль испугалась. Конечно, она была уже достаточно взрослой, и никто бы не запер её дома и не запретил что-либо делать. Но девушка не хотела ссориться с папой. — Мистер Френч, — профессор очень вовремя вступился. — Прошу вас, давайте зайдём и спокойно поговорим. Не думаю, что вам бы хотелось сейчас сказать что-то не то своей дочери. Девушка была так благодарна ему за это. Одно то, что он был рядом, уже помогало ей чувствовать себя в безопасности. Белль знала, что он скажет и сделает то, что нужно. На него можно положиться. Отец же медлил, переводя взгляд с неё на него и обратно, но, в конце концов, разжал ладони и выдохнул. Кивнув, мужчина направился к ним, и они все зашли в дом. Белль почувствовала мимолётное прикосновение к своей ладони. — Всё будет хорошо, обещаю, — шепнул Голд и направился на кухню. Белль вздохнула и пошла за ними. Она не была готова раскрывать правду отцу, но так вышло без её согласия. Что ж, Френч верит своему мужчине. И если он пообещал, что всё будет хорошо, то так и будет.*
— Спасибо, что согласились зайти, мистер Френч. — Я не хотел, но… Он посмотрел на дочь, и мужчина кивнул. Аргумент про неё подействовал. Как бы он ни был зол, не мог позволить себе обидеть её. — Во-первых, я хочу, чтобы вы знали — я прекрасно понимаю, как это выглядит со стороны. Но ни для меня, ни для Белль это не просто мимолётное развлечение. Я знаю, что есть много факторов, из-за которых подобные отношения являются… неправильными. — Отлично, что вы это хотя бы понимаете, — голос так и сочился сарказмом. — Папа, пожалуйста, — тихо сказала девушка. — С тобой мы поговорим позже, — отрезал он. — Нет, — неожиданно твёрдо сказала она. — Мы поговорим сейчас. Белль посмотрела на Голда, который всё понял и вышел. Френч вздохнула и повернулась, смотря на отца. Она должна поговорить с ним, прояснить ситуацию здесь и сейчас. И для этого нужно собрать всю смелость, что у неё есть. — Папа, выслушай меня, пожалуйста. Мне жаль, что пришлось соврать тебе. Всё это время я была не с Руби, а жила здесь, с ним. И, как он и сказал, это не просто увлечение. Мы вместе, и я счастлива. Я… Я люблю его, папа. Последовала тишина. Мо опустил взгляд в кружку и сидел так какое-то время, обдумывая, что ей ответить. Девушка сидела в ожидании ответа, сплетая и расплетая пальцы. Она знала, что где-то там за дверью Голд. Также как знала, что останется с ним, что бы ни ответил отец. Белль сказала абсолютную правду, которую до этого боялась признать даже мысленно перед самой собой. Она любит Голда. — Ты сказала, что любишь его, — наконец, заговорил Мо. — А что же он? То, что для него это не на одну ночь, не значит, что он тоже любит тебя. Я не хочу, чтобы тебе разбили сердце, Белль. — Он не разобьёт мне сердце, папа. Он заботится обо мне, дорожит мною. И я хочу остаться здесь с ним, но не хочу тебя разочаровывать. — Ты не разочаровала меня, милая. Ты никогда этого не сделаешь, я уверен. Они просидели там ещё несколько минут, а потом вышли. — Не хотите остаться на ужин, мистер Френч? — профессор знал ответ, но не мог не спросить. — Спасибо, но нет, у меня дела, — ответил мужчина не слишком убедительно, но все всё поняли. Когда тот вышел, Белль облегчённо вздохнула и повернулась к Голду, тут же оказываясь в его объятиях. — Я хотел тебе кое-что сказать, — его голос был очень серьёзным. — Только не говори, что бросаешь меня. Это был бы очень неудачный момент, — пошутила она лёгким опасением. Преподаватель закатил глаза, цокнув языком. — И откуда в тебе столько ехидства, — поправил её локон и посмотрел в глаза, — хотя это одно из тех качеств, за которые я тебя люблю. — Что? Неужели он… — Да, я всё слышал. Не хотел встревать в разговор. Вряд ли это бы сделало меня более привлекательным в глазах твоего отца. — Значит, ты подслушивал, — сощурилась она. — Нет, у меня просто отличный слух. Но сейчас не об этом. Я люблю тебя, Белль. — Я люблю тебя, — она поднялась на носочки, чтобы поцеловать его.***
— Ох, чёрт, наверное, это было ужасно, подруга, — Руби нахмурилась, ожидая продолжения. — Как не удивительно, нет. То есть я ожидала худшего. В итоге, мы поговорили, и он ушёл. — То есть даже не попытался протащить тебя обратно домой? — Я взрослая девушка, Руби. Как ты себе это представляешь? — она сделала глоток кофе, обхватив стаканчик двумя руками. Подруга согласно кивнула, хотя было видно, что та ещё отходит от рассказа, и посмотрела вправо на каток. Они втроём катались около часа, потом Белль с Руби решили пойти отдохнуть и выпить кофе, но вот Мина продолжала грациозно рассекать лёд. Казалось, она вообще не может устать во время этого занятия. Светлые волосы взлетели и развевались на поворотах и различных пируэтах, а красные губы растянулись в улыбке, когда девушка заметила взгляд брюнетки на себе. Белль понимала, что Руби могло в ней зацепить. Она перевела взгляд на подругу, отмечая, что никогда не видела такого восхищения в её глазах. Это уже переставало быть просто симпатией. — Она где-то училась этому? — Что? — она словила немного насмешливый взгляд шатенки и собралась. — Ах, да. Её папа десять лет работал на катке, забирал после школы, и они проводили там несколько часов каждый день. Вот и научилась. Ещё через четверть часа Мина всё-таки присоединилась к ним. Они заказали ещё кофе и долго разговаривали, смеясь. От Руби Мина знала, что Белль встречается с их профессором, но абсолютно не считала это неправильным. Сама она не раз сталкивалась с осуждением других людей из-за своих взглядов и ориентации, потому сама этого не делала ни по каким причинам. Однако ей была интересна история, как у них с Голдом всё началось, и слушала она с улыбкой — доброй и понимающей. Белль даже посетила спонтанная и несколько наивная мысль, устроить однажды что-то вроде двойного свидания. Френч не знала, согласятся ли они и сам профессор, а также понимала, что в ближайшее время это точно невозможно. Они стараются не гулять особо нигде вдвоём во избежание проблем. — Мне очень жаль, что с тобой это случилось, — Мина сжала её руку в жесте поддержки, и Белль улыбнулась. История с Киллианом уже не отзывалась страхом в груди, хотя, конечно, всё ещё была очень неприятна. Ощущение, когда ты беспомощна и не можешь сопротивляться тому, кто сильнее, было тошнотворным. — Теперь всё хорошо. И это, действительно, было так. Они попрощались, и девушки вместе ушли в одном направлении, а Белль — в другом. Войдя в дом, она размотала шарф на шее и сняла пальто. — Всё в порядке? — Да, — девушка улыбнулась, заходя в гостиную. Голд сидел за столом, проверяя домашнее задание учеников. Выглядел одновременно и собранным, и каким-то домашним. Френч подошла к нему сзади, положив руки на плечи. — Как провела время? — Ну, мы много катались, пили кофе и разговаривали. — Секретничали? — Не без этого. Наклонившись, она поцеловала его в щёку, прижимаясь теснее. — Я соскучилась. — Это взаимно, милая, — он помог ей обойти кресло и сесть к нему на колени. — У тебя точно всё хорошо? Белль посмотрела ему в глаза, мысленно снова вспоминая все те моменты, когда они понемногу, медленно, но верно сближались всё больше и больше. — Я счастлива. И девушка поцеловала его.***
Учитывая, что её проект одобрили, теперь предстояло самое тяжёлое и интересное — создание самого проекта. Белль наметила себе чёткий план, расписала каждый пункт и с головой ушла в изучение. Библиотека Голда и правда была настоящей сокровищницей для таких целей: старинные книги, некоторым из которых больше трёхсот лет. Он собирал их всю жизнь: на протяжении учёбы, а потом и работы. Некоторые были здорово потрёпаны: обложка облезла, пара страниц порвалась, но между тем в них была нужная ей информация. И её легко можно было прочесть. Особенно ценными были оригинальные трактаты Канта, который профессор любезно предложил перевести ей. Оказывается, помимо английского он знал немецкий и французский, а прямой перевод от него оказался быстрее, эффективнее и достовернее. А ещё было удобно сидеть, печатая на ноутбуке и закинув ноги ему на колени. Голд же держал в одной руке книгу, которую переводил ей, а другой ласково поглаживал её ноги. Они проводили так каждый вечер после занятий уже четвёртый день. — Ты не устал? Я уже не воспринимаю информацию. Она закрыла ноутбук, отложила в сторону и откинула голову назад, прикрыв глаза. Голд ничего не ответил, отложив книгу, и продолжил касаться её, поднимаясь выше к бедру. — Что ты делаешь? — она улыбнулась с закрытыми глазами. — А что я делаю? На ней были шорты, позволявшие касаться оголенной кожи и даже дальше, сквозь тонкую ткань чувствовалось давление его пальцев. Белль громко вздохнула, закусив губу, и сжала пальцами диван. Профессору всегда нравилось наблюдать за ней, особенно, когда её охватывал жар от его действий. Её отзывчивость и податливость, желание в голубых — обычно таких светлых и невинных — глазах. Голд немного поменял положение, чтобы сесть ближе и быть прямо перед ней. Без слов и намёков девушка сама приподнялась, и он избавил её от одежды, оставив в одном только топе. — Белль, посмотри на меня. Она сделала это, хотя потребовались некоторые усилия. От вида Голда между её ног, который был явно возбужден, девушка сама завелась ещё больше. Его пальцы слегка коснулись губ и направились ниже — шея, ключицы, грудь. Когда он дошёл до места, где сосредотачивалось удовольствие, и мягко провёл вниз и вверх, Белль сорвалась на стон. Даже спустя два месяца её удивляло то, как он знал, что и как нужно делать. Добивался желаемой реакции несколькими жестами или словами. Большой палец медленно потёр клитор, а потом, уперевшись локтями в диван, Голд сделал то же самое языком, и она больше не смогла удерживать его взгляд. Как Френч не старалась, не могла сосредоточиться на его глазах, когда он делал такое языком и пальцами. Дыхание постоянно сбивалось, сердце отбивало ритм всё быстрее и быстрее. Она сама не заметила, как начала подаваться бёдрами навстречу его движениям, которые становились всё более быстрыми и напористыми. Белль не пыталась подавить стоны, и вряд ли бы у неё это вышло. Прошло несколько минут, и, когда вторая рука Голда сжала грудь, острое удовольствие пронзило всё её тело. Френч выгнулась, застонав громче, и длинно выдохнула. В голове было восхитительно пусто; девушка не чувствовала собственных рук, но её это ничуть не волновало. Она не знала, сколько длилось это ощущение, будто ты паришь в воздухе, но полностью наслаждалась им каждую секунду. А когда пришла в себя, обнаружила сидящего рядом Голда, который ей улыбался. — Ты самый потрясающий, — её голос ещё был хрипким. — А ты восхитительная на вкус, милая. Она почти почувствовала, как смущенно порозовели щёки, что было несколько странно, учитывая произошедшее только что. Голд тихо рассмеялся. После того, чем они тут занимались, она ещё смущалась от его слов. Поразительно.***
То, что проекты одобрили, не означало, что занятия закончились. Они продолжались в том же темпе, а значит, и Роксана всё также присутствовала на занятиях, раздражая всех вокруг. Женщина, судя по всему, прекрасно это понимала и, более того, действовала намеренно. Ей доставляло удовольствие видеть, как глаза студентов в страхе и сомнениях мечутся из стороны в сторону. Напоминая хищницу, Митчелл словно загоняла их в мыслительный угол своими вопросами и предположениями. Но не Белль. Девушка стойко выдерживала все эти баталии, из раза в раз доказывая, что не просто так является лучшей студенткой не только в группе, но и на потоке. И этим, конечно, приводила в бешенство деканшу, которая не привыкла к такому. А ещё Френч не могла не заметить, как это веселило остальных студентов. В особенности тех, кто тоже был отличником и мог достойно ответить и кто знал, что в любом случае заплатит за нужную оценку. Что первые, что вторые были достаточно уверены в своём будущем. Хотя вторые всё же были более дерзкими. — Итак, мисс Френч, восемнадцатый век. Франция. Белль стояла за кафедрой, пока двое преподавателей находились неподалёку. Она видела одновременно студентов, сидящих за партами левее, и преподавателей справа. Голд сидел в своём кресле, а Митчелл стояла у доски, следя за ней цепким взглядом зелёных глаз, будто у неё могли быть какие-то подсказки. Смешно. — Как мы знаем, тогда научное знание… — Вышло из круга учёных и распространилось за стены университетов и лабораторий. В частности, в первую очередь, к литераторам, — закончила за неё девушка, и словила гордый взгляд Голда. Их диалог больше походил на некое сражение. Роксана нападала, но Белль с достоинством отбивалась. Жаль только, что не могла нападать в ответ, — от этого было бы в разы эффектнее и веселее. Не для женщины, конечно. И этот так называемый бой происходил всё более ожесточённо — вопросы сложнее, ответы — быстрее. — Прекрасно, — почти что прорычала Митчелл. — Вы достаточно ясно и точно описали конфронтацию, которой придерживался Монтескье. Может, сможете также поделиться с нами знаниями о том, что он говорил по поводу закона и политики в целом? Намеренно сложный вопрос, который запутал бы другого студента, поскольку они уже сорок минут обсуждали его философию, включающую себя и эту сферу. Другого. Но не Белль. Френч вдруг улыбнулась, заставив женщину недовольно нахмуриться. Не на эту реакцию она рассчитывала, уж точно. — La loi doit être comme une mort qui n'épargne personne, * — проговорила она громко и уверенно. Тишина, мгновенно наполнившая аудиторию, была лучшей реакцией на прямую цитату философа. Голд, уже не скрывая удовольствие, ухмыльнулся и откликнулся на спинку кресла. Не зря он зачитывал ей трактаты на оригинале, прежде чем перевести. А Белль, конечно, не могла не запомнить что-то из этого. То, что это оказался именно Монтескье, было чудесной удачей. Хотя… — Могу перевести, — с задних рядов послышались смешки студентов. — Вы считаете, мисс Френч, что я не способна сама перевести какую-то фразу с французского?! — Я имела в виду перевести для остальных ребят, вот и всё, — невинно пожала плечами девушка. Ну да, как же, знает она французский, аж два раза. — Не стоит, — проговорила Роксана. — Профессор Голд, вам есть что добавить? Какие-то вопросы? Мужчина посмотрел на неё, будто очень удивлённый таким вопросом. — Вы ведь опрашиваете мисс Френч, профессор. Да и, как по мне, уже ясно, что она прекрасно знает материал и готова ответить на… ну, примерно любой вопрос. «Чёрта с два я стану помогать тебе, ведьма» — Присаживайтесь, мисс Френч, вы отлично ответили, — продолжил он, не дожидаясь реплик от Митчелл. — Спасибо, профессор Голд. Она вернулась на своё место под восхищённые и одобрительные взгляды всех студентов и преподавателя. И под разъярённым взглядом женщины, разумеется.