Утраченное искусство переписки

Тони скатился с кровати в одиннадцать дня с таким ощущением, как будто перед сном какой-то заблудший котяра лизнул его в глаза, после чего веки намертво слиплись. Язык еле получилось отодрать от нёба. Главной и единственной мечтой Тони стало умереть прямо здесь, на полу: ведь когда человек скатывается с кровати, у него только один путь — свалиться на пол. Ковер пах, кстати, просто отвратительно. Со стоном встав на четвереньки, Тони попытался вспомнить, что же привело его в такое состояние. Наверняка ведь перепал какой-нибудь горячий парнишка. Он подполз к постели и взглянул на неё. Нет, никого под одеялом не наблюдалось. Сексом даже и не пахло. Кроме того, его теорию опровергало и то, что Тони был полностью одет. Какого хрена он спал в джинсах? Это ведь так неудобно. Тони с трудом завалился обратно на кровать. Ему настоятельно требовалось дойти до ванной, вымыться и попытаться забыть прошлый вечер. К сожалению, последнее ему не светило — из-за того, что именно случилось. А случился чёртов Говард. Лучше бы Тони ушёл в пьяный загул или всё-таки натрахался от всей души. Он уже и не помнил, когда в последний раз трахался. Может, стоит позвонить какому-нибудь другу, который не прочь оказать такую услугу? Распластавшись на простынях, Тони злобно уставился на тумбочку, где лежал телефон. Вот почему он не обладает телекинезом? Нужно изменить тему своих исследований, вот прямо сейчас связаться с куратором и сказать, что пора уже изобрести способ перемещать предметы с помощью мозговых волн — или как там эта херня называется. Тони прищурился, сосредоточив всю силу взгляда на телефоне, и пожелал, чтобы тот подлетел к нему. Не сработало. — Мои мозговые волны не фурычат! — может, если прокричать это достаточно громко, Пеппер придёт и спасёт его? Хотя часы, стоявшие на той же тумбочке, подсказывали, что Пеппер здесь нет. По понедельникам её занятия начинались в девять, а девять уже давно миновали. Одинокий, брошенный всеми Тони должен был добыть свой телефон самостоятельно. С ворчанием передвинувшись поближе к краю, Тони всё-таки схватил его и ввёл пароль. Он пропустил кучу звонков и… вот дерьмо. — Стив, чёрт! — На экране светилось уведомление о пропущенном вызове в скайпе. Внутри всё так и ухнуло вниз: с тех пор прошло уже два часа. — Ну кто, чтоб тебя, встает в девять утра, кроме молочника? Интересно, а существуют ли ещё молочники в принципе?.. Тони нахмурился: у него никак не укладывалось в голове, что он забыл про очередной сеанс связи со Стивом. Как он мог про него забыть? Разве Стив говорил, что будет так рано звонить? Тони переключился на почту, пролистал фигню, нападавшую за сегодня, и наткнулся на письмо Стива. Коротко и мило. Стив отправил его ещё утром — по своему времени. А Тони всё проспал. Ему стало невыносимо хреново из-за того, что не удалось поговорить со Стивом. Прислонившись к изголовью, которое он собственноручно смастерил из капота старого корвета, Тони быстро набрал: «КОМУ: srogers@themail.com ОТ: tstark@mit.edu Слуш, Капитан Америка, я знаю, что ты встаёшь с рассветом, но некоторым из нас требуется поспать подольше во имя собственной красоты… особенно после ожесточённой перепалки со старым добрым папашей. У тебя получится организовать ещё один сеанс? Сможешь поскайпиться в одиннадцать ночи по моему времени? Вроде у тебя это будет полвосьмого утра. Или для тебя это слишком поздно? В любом случае, позвони мне, как получится — сегодня я буду зависать в лаборатории с трёх дня и примерно до полуночи. Твой величайший фанат! Тони» Перед тем, как отправить письмо, он немного затормозил. Не потому что чувствовал, что написал что-то не то: он просто представил, как родные военных день за днём пытаются получить хоть какую-то весточку от своих любимых, угодивших в заграничную командировку, и каким трудом им это достаётся. А его целью был всего-то проходной балл в экзамене по английскому. Каково было бы пропустить звонок того, кто ему по-настоящему небезразличен, при таких обстоятельствах? В груди неприятно скрутило, и Тони потёр занывшее место. Под пальцами отчётливо ощущался шрам, оставшийся после аварии, в которую он угодил, когда отказался поехать домой вместе с Роуди. Чувак за рулём джипа, выбранного Тони, не то чтобы был пьян — но и назвать его состояние нормальным язык не поднимался. Когда в них врезался нетрезвый водитель, реакция подвела парня, и машина перевернулась. Для Тони это вылилось в многочисленные переломы рёбер и тупую травму сердца. Он чуть не умер сперва от кровопотери, а потом от инфекции. Лечиться пришлось долго и мучительно, и теперь каждый раз, как он касался своих шрамов, воспоминания возвращались. Худшим из них было его первое пробуждение после аварии. Мама с опухшими покрасневшими глазами сидела у его кровати, а отец стоял сбоку, сунув руки в карманы, и даже не пытался утешить её. Увидев, что сын очнулся, он только и сказал: — Больше не заставляй свою мать плакать. Если ещё хоть раз выкинешь такое, я покажу тебе, что значит быть настоящим мужчиной. Мама, сдержав всхлип, вышла из палаты, и Говард бросил напоследок взгляд, полный разочарования. За этим воспоминанием лавиной обрушивались следующие, так что шрамы на груди символизировали для Тони, скорее, не физическую, а эмоциональную боль. А ведь ещё был и шрам под ключицей — от установки ритмоводителя. Всё-таки далеко не каждому парню двадцати с небольшим лет, угодившему по пьяни в аварию, имплантировали кардиоаппарат, помогающий справляться с последствиями ушиба миокарда и побочной инфекции. Тони оказался «счастливчиком». С той мрачной поры он возненавидел общение с отцом, и, хотя по большей части маме удавалось сводить их с папашей встречи к минимуму, время от времени Тони всё-таки приходилось иметь с ним дело. Мало кто знал о его проблемах со здоровьем. Да чёрт, большинство считало, что в основе истеричных заметок в СМИ лежит самая обычная история испорченного наследника и холодного отца… хотя с холодным — это они в точку, Тони иначе как ледышкой его бы не назвал. Нужно было хотя бы ненадолго забыть об этом, смыть с себя вчерашнюю ссору. Тони встал, доковылял до ванной и стянул с себя одежду. Напряжённое тело гнулось неохотно. Даже крепкий сон не помог: он по-прежнему чувствовал себя откровенно дерьмово. Отец как будто грузовиком по нему проехался. Только благодаря вмешательству мамы ворота Мордора остались закрытыми, удержав за собой орды орков и назгулов. Тони растёр лицо ладонями, дожидаясь, пока вода прогреется. Интересно, а у Стива есть горячая вода? А как часто в пустыне можно принимать душ? Там же пустыня? Стив вроде упоминал реку — река может течь по пустыне? Тони окончательно запутался. Зайдя в кабинку, он подставил голову под тёплый рукотворный дождь и закрыл глаза. Настроение улучшаться не спешило. Его искренне расстроил пропущенный звонок Стива, но он не хотел признаваться самому себе в том, что это значит. Он знал парня всего несколько недель, и тот не должен был представлять опасности — хотя что, конечно, понимать под опасностью. Если уж быть честным, по большей части одиночеству Тони способствовали его страх перед обязательствами и общая мудаковатость в отношении партнёров. Но мыслям о Стиве это почему-то не мешало. Совсем не мешало. Из душа Тони вылезал с ругательствами и проклятиями — не более освежённым, чем залезал туда. Выбросив всё лишнее из головы, он вытерся насухо и оделся. Джинсы, может, и были грязными, но вроде бы не воняли. Футболка и бельё вообще выглядели чистыми — пусть маленькая, но победа. Потом из «восточного крыла» лофта Тони перебрался на кухню, где обнаружил на тумбочке коробку хлопьев, бутылку безлактозного молока и кружку с лежащей рядом запиской: «Если захочешь поговорить, на обеде я буду в кафе. П.» Это было мило — действительно мило. Но Тони не испытывал никакого желания говорить. Скорее, ему хотелось кого-нибудь придушить. Сделав кофе, он принялся запихивать в себя хлопья. К сожалению, даже третья чашка крепчайшей жидкости особой радости не принесла, и Тони решил больше не ждать у моря погоды, а заняться делами. Ему нужно было познакомиться со своим подопечным — пацаном откуда-то с задворок Нью-Йорка, Квинса, что ли. Боже, и почему он вляпался в такую фигню? Так что уже к концу следующего часа Тони, преодолев огромное пространство кампуса, оказался в Страттонском студцентре. Он не обязан был этим заниматься; для получения степени этого не требовалось, просто однажды в момент слабости он сказал «да» вместо «нет». Теперь ему предстояло периодически зависать в студцентре с пацаном из Квинса, который — подумать только — ещё учился в старшей школе. Видимо, новая программа была направлена на то, чтобы помочь принадлежащим к социально незащищенным слоям населения ребятам из разных концов страны оттяпать как можно больше драгоценного времени Тони. Со всем возможным дружелюбием пережив торжественную встречу, Тони улыбнулся молоденькой первокурснице по имени то ли Дейзи, то ли Скай (с чего ему это помнить, ну), которая подвела его к нужному столу. Осталось ещё как-то справиться с отвращением: всё-таки ему придётся общаться не с космической пиявкой, которой только и надо, что объесть его лицо. Да и продлится это недолго, всего неделю или месяц. Когда Дейзи покинула их, Тони сердито уставился на пацана: — И надолго ты здесь? — Ну-у-у, я… — промямлил он и внезапно затараторил: — Две недели, и я не хочу никому мешать, я просто… — он замолчал, глядя куда угодно, только не на Тони. Наклонившись над столом, Тони перехватил взгляд пацана: — Послушай, парень, я сегодня не то что встал не с той ноги — я встал не в той жизни. Вдобавок я пропустил важный звонок. Так что мне нужно от тебя всего несколько пустяковых ответов. Как тебя зовут, какой у тебя серийный номер и сколько ты будешь околачиваться рядом со мной? — П-Питер Паркер. Не совсем понимаю, что вы имеете в виду под моим серийным номером — студенческий или телефонный? Я здесь на две недели, и я буду крайне благодарен, если вы не станете топить меня в чём-нибудь радиоактивном, чтобы заставить светиться или лазать по стенам, — на этом его смелость иссякла, и он отодвинулся подальше. Тони почесал бровь и уронил руку на стол. — Так, ладно, я это заслужил. Я подписался на это только для того, чтобы получить дополнительные средства вдобавок к тем, которыми меня снабжают руководитель проекта и мой отец. Я не против помогать тебе, пацан. Только не мешайся у меня под ногами. Моему исследованию и так постоянно вставляют палки в колёса. — Я ни в коем случае не собирался лишний раз отвлекать вас, мистер Старк… — Какой хрен сказал тебе моё имя? — Ну, письмо же было… со всеми деталями, — Питер достал телефон, модель которого устарела года на три, не меньше. Этакий мини-динозавр мобильной промышленности. Нажав пару кнопок, Питер показал Тони экран. Что, снова? Такие письма он то ли вообще не получил, то ли просто не обратил на них внимания — а значит, Пеппер допустила серьёзные пробелы в управлении его самостоятельной жизнью. — Итак, в чём состоят мои обязанности? У тебя ведь есть, где спать, верно? Мне не нужно нянчиться с тобой? — Нянчиться? Боже, нет, мне уже шестнадцать, мне не нужна нянька, — Питер так ужаснулся этому предположению, что даже слегка покраснел. — Чёрт, а мне-то откуда знать, за мной гувернантка бегала в четырнадцать. Резюмирую: у тебя есть, где спать, и, полагаю, с едой и дорогой тоже всё в порядке? — уточнил Тони. Питер кивнул и даже проездной на автобус достал, как будто это было невесть какое великое достижение. — И от меня требуется только показать тебе, что и как делается в лаборатории? — Да, это займёт всего пару часов в день. Я ещё и с Джейн Фостер работаю, — мальчишка слишком гордился этим фактом и явно недостаточно гордился будущим общением с Тони. — Джейн только и делает, что пялится на чёрные дыры. А вот я изобретаю новый вид энергии, — умом Тони понимал, что ему не в чем соревноваться с другими студентами, но пошло оно всё: если уж пацану хочется кого-то идеализировать, то пусть это будет Тони. — Правда? А что это за энергия? Лично мне интересно исследовать предел прочности различных материалов. По-моему, это особенно пригодится, когда мы начнём осваивать другие планеты, типа Марса. — На кой хер это нужно? — задав этот вопрос, Тони провалился в кроличью нору. Следующий час прошёл под знаком занимательных разговоров о всякой всячине: Марс и космические путешествия, новые виды энергии и практическое применение редких металлов, возможности пространственно-временных прыжков и чёрные дыры. К концу часа Тони уже не мог не признать, что для него это было приятное времяпровождение. Пацан оказался смышлёным и остроумным и после общения с Тони начал его немного боготворить. То что надо в этот холодный и ветреный день. Тони назначил удобное ему расписание: следующие две недели Питер будет приходить к нему в лабораторию в два дня и работать там по несколько часов. Тони надеялся отвлечься от текущих проблем и хорошенько повеселиться. После этого Тони решил откланяться. Первый визит Паркера предстоял завтра: его ещё ждала какая-то организационная фигня, а вечером группа школьников устраивала большую приветственную вечеринку. — А вы не хотите прийти — как мой наставник? — пацан посмотрел на него с надеждой, однако Тони не мог отказаться от своих планов поговорить со Стивом. — Прости, но у меня сегодня ещё один звонок, который нельзя пропускать. — Звонок? — подозрительно прищурился Питер. — Ну, обязательная телеконференция. Мой собеседник находится на Среднем Востоке. С ним тяжело связаться из-за разницы во времени, — пояснил Тони. Ему запоздало захотелось заткнуть себе рот: у него возникло такое ощущение, как будто он соврал или недоговорил что-то важное. — А, ладно, извините, я не знал, — понурился Питер. Тони окончательно почувствовал себя мудаком и потёр лицо ладонью. — Я попробую что-нибудь придумать, хорошо? Питер просиял. Ну вот, теперь приходилось ещё и ради пацана выкручиваться. И за что Тони такое? Это всё руководитель проекта виноват, пусть бы искал нового наставника, Тони в этом геморрое не нуждался. Несмотря ни на что, он улыбнулся пацану, слава богу, без чувства вины за то, что может его подвести. Даже если он побудет на их вечеринке всего часок, этого хватит, чтобы поднять Питеру настроение. По дороге к лаборатории Тони купил огромный стакан кофе, выпил его и прочувствовал все прелести того, что с утра только хлопьями и закинулся. Тогда он достал из рюкзака пакет вкусняшек, которые Пеппер частенько ему подсовывала, и принялся сосредоточенно жевать смесь орехов, изюма и чего-то странного, отдалённо похожего на йогурт. Тони написал Пеппер сообщение, где поблагодарил её за перекус и сказал, что у него слишком много дел и потому он не сможет встретиться с ней за обедом. Особой надобности в этом, правда, уже не было: она наверняка уже села в кафе и поняла, что он к ней не присоединится. Работа полностью поглотила его. Он почти не обратил внимания на Т’Чаллу, слонявшегося по своей стороне комнаты. Несколько часов Тони убил на то, чтобы перенастроить детектор вита-лучей для использования в дуговом реакторе. Отношение «сигнал-шум» в первом приближении получилось ужасным. Когда и корректировка параметров передачи ничего не дала, Тони разозлился. Потом он, правда, заметил провод, который как будто кто-то перегрыз. Так что ещё какое-то время Тони корпел над пайкой. Около семи вечера к нему заглянул Питер. Он принялся бродить по лаборатории, со светящимися глазами трогая что ни попадя и осыпая Тони вопросами. Т’Чалла расхохотался и — подлец! — отсалютовав, ушёл, оставив Тони одного нянчиться с подростком. — Так, только без рук! — Тони отогнал Питера от своего стола. — Ты зачем припёрся? — Ради вечеринки… сегодняшней приветственной вечеринки. Я подумал, что, может, мы вместе пойдём? — Питер нервно улыбнулся. — Ах да, вечеринка, — Тони взглянул на часы, покосился на экран телефона. — Я сперва проверю почту, ладно? — Да, конечно, я просто постою рядом с огромным баком кипящего не-пойми-чего, — Питер переместился на половину Т’Чаллы, и Тони ухмыльнулся. «КОМУ: tstark@mit.edu ОТ: srogers@themail.com Привет, Тони, У меня, наверное, получится выбраться в скайп около девяти вечера по твоему часовому поясу. Прости, но это самый лучший вариант. Стив». Значит, у него было не так уж много времени. Тони смерил взглядом пацана. Чёрт. — У меня есть примерно час. Я должен вернуться назад не позднее, чем без пятнадцати девять. Он ни за что не пропустит этот звонок. Засовывая телефон в карман, он попытался забыть о том, что ещё несколько недель назад он сделал бы что угодно, лишь бы отвертеться от этого курса и своего задания. Сейчас он видел в Стиве идеального собеседника, которому можно безопасно доверить все проблемы — как дневнику или капитанскому журналу. Журнал Капитана, ха, смешно… внезапно мозг перескочил на пошлости: журнал, стонал, кричал, вставал. М-да. — Хорошо, я понял. Вам нужно поработать и ещё поболтать с террористами со Среднего… Тони, вздрогнув, сердито посмотрел на Питера: — Он не террорист. Он капитан армии, который служит своей стране, и ты должен это уважать. Питер, защищаясь, поднял руки: — Да-да, естественно, я просто подумал, ну, знаете, Средний Восток, на который все едут, чтобы убивать… Тони снова взъярился и прикусил язык, чтобы не наорать на пацана. — Он там не для того, чтобы убивать. А для того, чтобы помогать. Он помогает строить мост и школу. Стабилизировать наш мир можно и так: обеспечивая всех нуждающихся тем, что есть у нас. Питер, прикусив нижнюю губу, кивнул: — Я никогда об этом не задумывался. — Как и большинство людей, — Тони покраснел, вспомнив собственные постыдные слова. Боже, вот что с ним сделали разговоры со Стивом. Передёрнув плечами, Тони натянул худи, и они с Питером двинулись через кампус к ресторану, расположенному в другом квартале. Дорога заняла пятнадцать минут, и Тони мысленно выматерился. Внутри царило шумное сумасшествие: среди присутствующих сразу выделялись Тор и его младший брат. Тор хлопнул Тони по плечу: — Познакомься с моим братом, Локи. Он тоже участник этого превосходного проекта. Тони поморщился: как Локи мог быть участником проекта, если тот предназначался для малообеспеченных детей, а семья Тора в Норвегии считалась чуть ли не одной из самых богатых? Тор взял кружку рутбира (в присутствии несовершеннолетних спиртное никому не подавали), отпил и стукнул ей по столу. — Локи — один из его кураторов. Правда, дорогой мой братец? Локи неласково посмотрел на него, но всё же подтвердил: — Да, дорогой мой братец. — Убедились? Да, он у нас куратор. Будучи сиротой, усыновленным во младенчестве, он как никто другой понимает нужды… — Тор, не стоит. Ты начинаешь грузить всех своей моралью сверхпривилегированного класса, и получается только хуже, как бы ты ни хотел обратного, — с сочувствием — впрочем, как и с довольно заметным раздражением — произнёс Локи. Нахмурившийся Тор выглядел как щенок, которого только что пнули. Тони, сделав вид, что ничего не заметил, коротко ввёл Питера в курс дела. Тор и Локи постоянно пререкались: Тор всегда пытался выставить себя в лучшем свете, а Локи заставлял его сбавлять обороты. В итальянский ресторан набилось множество людей. Он позиционировал себя как пиццерия, но на самом деле в его меню было вдвое больше всякой всячины, чем пиццы. Питер встретил нескольких друзей из проекта: пацана по имени Майлз и девушку по имени Гвен, на которую явно положил глаз. Тони, не переставая улыбаться, расправился с тремя кусками пиццы и выглотал несколько банок газировки, стараясь не коситься на часы. Как раз когда Питер затараторил о пределе прочности и дальнем космосе, Тони заметил Наташу, ассистента Фьюри. Питер и Майлз уже явно перестали что-либо воспринимать вокруг себя, так что Тони с чистой совестью улизнул. Наташа с улыбкой вскинула бровь: — Старк, как там твой друг по переписке? Хорошо поживает? — Да, он в порядке, в полном. А как так получилось, что никто не сказал мне о переносе экзамена по курсу аж на март следующего года? — Это было в программе, — покачала головой Наташа. К ним присоединился какой-то парень в свитере, свидетельствующем о его принадлежности к клубу лучников, и протянул Наташе газировку. — Клинт, познакомься с Тони Старком. Клинт пробурчал что-то — то ли «здрасьте», то ли «я тебя ненавижу», Тони не разобрал. — Программа, программа… но ведь можно было упомянуть об этом и дополнительно. — Если так зудит, можешь подать заявление на замену экзамена зачётом в конце семестра. Вот как напишешь отчёт, так и подавай. Правда, нам бы очень этого не хотелось, потому что наш курс, помимо всего прочего, ещё и социальный эксперимент, — хмыкнула Наташа. Клинт снова что-то забормотал, сопровождая фразы жестами, и Тони почувствовал себя идиотом. — Кстати, к твоему сведению, грубо не отвечать, если с тобой поздоровались. Тони давно не помнил такого дерьмового дня. Кивнув Клинту, он смиренно помахал рукой: — Прости, я не знал. Наташа перевела ответ Клинта: — Никаких проблем, ни для кого не секрет, что ты тот ещё сукин сын. — Как мило. Ты мне определённо нравишься, — хмыкнул Тони, не лукавя. Парень, судя по всему, действительно говорил, что думал, и ни капли не выпендривался. Они втроём сгрудились за одним столом. Сперва они обсудили достоинства нового школьного проекта, а потом переключились на курс английского и друга по переписке, доставшегося Тони. — Он классный парень. Наверное, — вздохнул Тони. Клинт, закатив глаза, зажестикулировал. — Герой-любовник, — усмехнулась Наташа. — Нет-нет, он же военный верзила. В армии такое не принято, — Тони потряс головой и допил остатки газировки. Как бы ему хотелось, чтобы в армии не было таких сложностей. Может, если бы Стив стал доступнее, у Тони не потели бы руки и не колотилось бы сердце при одной мысли о нём. Чёрт, да кого он дурачит? Было бы ещё хуже. — Это неправда. Теперь в армию берут открытых геев. И трансгендеров тоже: согласно новым же правилам, они обязаны принимать людей в соответствии с тем полом, которым они себя определяют, — Клинт пожал плечами, дожидаясь, пока Наташа переведёт Тони его слова. — Серьёзно? — Тони как будто чем-то тяжёлым огрели. — То есть он может оказаться геем? Наташа ухмыльнулась: — Естественно. Тони, только не раскатывай губу, однозначно пока ничего сказать нельзя. Он хоть раз намекал тебе, что предпочитает свой пол? Тони покачал головой: нет, Стив ничего такого не упоминал. Конечно, он много говорил о парнях, но это, скорее всего, потому что большинство солдат — парни. Впрочем, он много говорил и о Пегги, так что, может, он любил Пегги, и они были парочкой. Тони точно не знал — он спрашивал, но так и не получил внятного ответа. Кроме того, почему Наташа вообще подняла эту тему? — Слушай, а с чего ты взяла, что я гей? Наташа похлопала его по руке: — Тони, всем известно, что ты встречался с Джастином Хаммером. Этот придурок раструбил о ваших отношениях по всему кампусу. — Вот гадёныш, — Тони откинулся на спинку стула и нашёл взглядом Питера: тот играл в дартс с Локи. Тони было как-то неуютно это видеть, потому что он вроде бы должен был присматривать за пацаном. — Ладно, это дела давно минувших дней. Мне пора. До девяти оставалось всего пятнадцать минут, а ещё надо было пересечь кампус. Наташа приподняла стакан: — Сообщи мне, если решишь заменить экзамен на зачёт. Я смогу уговорить Фьюри. Тони неопределённо махнул рукой: он успеет ещё об этом подумать. Он пробился к Питеру сквозь толпу: — Я пойду, а то уже опаздываю на звонок. Питер поморщился, как будто Тони врезал ему под дых. Тони собрался было извиниться, но Питер опередил его: — Простите, мне так жаль. Это я виноват. Я не… Тони прервал его: — Не волнуйся, пацан, всё пучком. Приходи завтра в лабораторию, поработаем над отладкой детектора. Питер воодушевлённо закивал: — Да, супер, спасибо, мистер Старк. Уже на выходе Тони, перекрикивая музыку, проорал: — Я Тони! А мистер Старк — это мой отец! Одной этой фразы хватило, чтобы снова испытать вчерашнюю горечь и ярость. Всё-таки порой Говард вёл себя как настоящий ублюдок. Тони выскочил на улицу: там моросил холодный дождь. Задрожав, Тони сунул руки глубоко в карманы и помчался к себе. Вовремя ему ни за что не успеть. Ну что он за идиот, а? Весь путь Тони проделал под знаком огромной ненависти к себе. Хорошо хоть поскользнулся только раз, окатив себя грязью и ледяной водой. Торопливо введя код на двери, он с матом влетел в лабораторию в три минуты десятого. Компьютер красноречиво сигналил о том, что у Тони есть пропущенный вызов. Даже не сняв насквозь промокший худи, Тони подбежал к столу и запустил повторное соединение. Шепча «ну давай же, давай, давай», он отстранённо понимал, насколько же глупо и странно выглядит сейчас. На пол уже натекла хорошая такая лужица. Звонок приняли, и на экране появился Стив. — Привет, Тони! Я уж было подумал, что у тебя снова что-то не срослось. Извини за то, что пришлось перенести наш разговор. Тони растёр влажной ладонью лицо, расстегнул худи и содрал его с себя. — Нет-нет, это всё из-за меня. Я виноват. Один пацан вытащил меня сегодня на вечеринку. Прости, что опоздал, — он провёл рукой по волосам, пытаясь стряхнуть с них капли так, чтобы ничего не попало на глаза. — У тебя была вечеринка? Мог бы и пропустить звонок, ничего страшного. А ты чего такой мокрый? — веб-камера Стива плохо передавала цвета, и всё же багровый синяк на его челюсти был отчётливо виден. — А ты чего такой побитый? Вы столкнулись с вражеской бандой? — в груди Тони что-то сжалось. Стив покачал головой и коснулся подбородка. — Нет, это внутренние разборки. У нас возникли проблемы с одним парнем. Он ничего не удосужился узнать о здешней культуре, а это неизбежно вызывает неприятности. — Значит, ты столкнулся не с бандой, а с этим самым парнем, — усмехнувшись, Тони пододвинул к себе стул и сел. Стив тоже усмехнулся, и Тони вдохнул и выдохнул. — А в целом у тебя всё хорошо? — Помимо стычки с Рамлоу — да. Мост быстро строится, но продукты у нас уже на исходе, так что придётся смотаться за ними на равнину. Ещё не знаю точно, что и как, но это займёт примерно неделю, — Стив приподнял красный пакетик и потряс им. — Кстати, спасибо. Мне очень нравится «Скиттлз». А мама посылает одно печенье. — Я питаюсь одними «Скиттлз», — Тони хмыкнул. Ему стало тепло только потому, что он наконец оказался в помещении и скинул мокрую одежду — вот и всё. — Как твоя мама поживает? Стив улыбнулся с неподдельной нежностью. — Лучше, намного лучше. У неё некоторые проблемы с дыханием, но она держится. Семья моего друга Барнса снимает себе домик в Аризоне начиная с Дня благодарения и на всю зиму. Это время она побудет у них. — Вау, это здорово, — искренне отреагировал Тони. Он уже знал, сколько мать значит для Стива. — А мои мама с папой всегда проводят День благодарения на островах. — На островах? Карибских, что ли? — Да, типа того. Папа не самый семейный человек, — не стоило ему этого говорить, но он весь день чувствовал, как его это гложет: злость, обида, потрясение из-за того, как отец отнёсся к его работе. — Погоди, ты не будешь проводить праздники с семьей? Признаюсь, я вряд ли сумею в этом году прилететь к маме в Аризону, и это меня убивает. Даже если мне дадут выходные на праздники. — Папа ненавидит семейные торжества… по крайней мере, сейчас. Мама старается всё уладить, но ему кажется, что он до сих пор живёт где-то в пятидесятых, — Тони не смотрел на экран. Точнее, он смотрел в никуда. — Знаешь, ему на самом деле не нравится то, чем я занимаюсь. Вчера у нас случилась ссора. То есть, скорее, битва с эпическим размахом. Он пригрозил, что прекратит меня финансировать, а я напомнил, что моё исследование финансируется грантом Федерального правительства, — Тони ненадолго приподнял голову. Стив внимательно наблюдал за ним, слушая каждое слово. — Он сказал, что позвонит своим знакомым конгрессменам. Я рассмеялся, а потом… потом всё скатилось в отвратительную свару. Я не хочу, чтобы этот мир разбомбили, — Тони прикусил язык, потому что только что вступил на ту территорию, где Стив мог с ним не согласиться. Да, сейчас оружие находилось совсем не там, где того хотелось бы Тони — но Стив-то им пользовался на ежедневной основе. — Он родился и вырос совсем в другие времена. Ты должен понять это, Тони. Тогда войны бушевали постоянно, будь то настоящие мировые войны или холодная война, под покровом которой разгорались конфликты помельче. По мнению этого поколения, мир не самое безопасное место; здесь не стоит заниматься производством чистой энергии и охраной редких видов. Он переполнен людьми, которые хотят всё взорвать, — Стив сложил руки перед собой и подался вперёд. — Если они будут продолжать в том же духе — нам всем конец. Они должны поддержать программу по сокращению вооружения, — ляпнул Тони и тут же пожалел об этом. Он и правда совсем не умел общаться с военными. — А что если ты попробуешь поговорить с отцом по-другому? Обсудишь с ним новые возможности, которые даст твоё изобретение. И каким образом чистая энергия поспособствует наведению порядка в мире. Боже, как бы она нам тут сейчас пригодилась, а! Мы находимся посреди топливной пустоты, нам приходится поставлять всё самостоятельно. Это жутко дорого. Если хочешь стабилизировать мир — надо ему помочь. — Да, да… Может, подойти к нему через маму. У неё получается открывать ему глаза, вдруг она сумеет донести до него мои мысли. Каким бы мудаком Говард ни был, он всё же… — Он всё же твой отец. Понимаю. Я бы сделал что угодно, лишь бы ещё раз увидеть папу. Он умер, когда я был ребенком. Нам с ним так и не удалось ни разу поссориться, — Стив с грустью улыбнулся. — Я уверен, у тебя всё получится, Тони. — Я не хотел тебя расстраивать, я не знал, что твоего уже нет. Прости, — какое право он имел хаять своего отца, когда отец его друга мёртв? Стив отмахнулся. — Ты же не знал. Это произошло давно, а отцы бывают разные. Например, Баки, мой лучший друг, всегда на ножах со своим. Они постоянно ссорятся. Баки вступил в армию из-за меня, и тогда казалось, что ему вечно будут пенять на это. — Да ты, хулиган, втравил его в неприятности? — Тони, рассмеявшись, тоже открыл себе пакетик «Скиттлз». — Неприятности, ха! Я думал, что мистер Барнс вот-вот ворвётся к нам и надерёт мне уши. Наверное, он не сделал это только потому, что боялся огорчить мою маму. Стив говорил о своей матери ровно с такими же чувствами, какие Тони испытывал к своей. — И теперь Баки там с тобой? — Тони изо всех сил надеялся, что ответ будет отрицательным. Вдруг окажется, что Стив — гей, а Баки — его парень? Тогда Тони останется на бобах. Правда, потом он вспомнил о Пегги, про которую рассказывал Стив. Тут в любом случае надежды нет, так что особого вреда от вопроса не будет. — Да, Баки — это, считай, моя правая рука, как и Сэм. Они оба здорово мне помогают. Сэм, конечно, немного рассудительнее, чем Баки. Зато Баки — великолепный стрелок и предан мне до безобразия. Впрочем, это к ним обоим относится. Они в любой момент готовы прикрыть мне спину. Потом Стив рассказал, с какими трудностями сталкивается их часть и как старейшины трудятся, чтобы улучшить положение своей деревни. Как тяжело добираться по разбитым дорогам до больших городов и как их пребывание в Кандагаре потихоньку меняет здешнюю жизнь к лучшему. Тони же рассказал Стиву о прогрессе в своём исследовании и о своём новом подопечном. — Хотя, вообще, надо было отказаться от этой программы. Я и так уже по горло завален делами. Перед Днём благодарения будет заседание комитета, на котором я должен представить хоть какие-то результаты. — А сколько длится программа? — Две недели, — Тони и сам услышал, как нелепо это прозвучало, и фыркнул. — Да-да, всего две недели. — А этот паренёк не может тебе с чем-нибудь помочь? — Наверное, может. Судя по первому впечатлению, он очень умный. Без лаборанта мне, конечно, как без рук. Пусть даже в его роли выступит прыщавый подросток. Стив, рассмеявшись, оглянулся куда-то за спину. — Мне пора. Скоро взойдёт солнце, я должен выезжать. Потом я неделю буду оффлайн, помни. Так что заранее извини за отсутствие новостей. — Без проблем, — Тони сперва кивнул, а потом до него дошло: Стив, возможно, прямо сейчас направляется на опасную территорию! — С тобой же всё будет в порядке? В этой поездке нет ничего страшного? Стив покачал головой и усмехнулся: — Благодаря маме я давно научился не отвечать на такие вопросы. Просто знай, что я буду осторожен. — Уж постарайся. Звонок завершился. Тони уставился на маленький логотип скайпа, думая о том, какими ничтожными кажутся его рядовые разборки с папой и страдания по подопечному школьнику в сравнении с тем, что Стив… господи… поедет в неизвестность по ухабистой дороге, где его каждую минуту подстерегает опасность, где могут быть мины, где — чёрт побери — все могут умереть. Стив может умереть. В сердце закололо, и Тони, положив ладонь на грудь, глотнул воздуха. Наверное, стоит встретиться с доктором, это уже что-то ненормальное. — Не отвлекайся, сосредоточься, — пробормотал он самому себе. Однако мантра не сработала, и ещё неделю он не находил себе места, пока в субботу не пришло письмо от Стива. Конечно, оно было отправлено всего через день после их разговора со Стивом, и всё же оно помогло унять тревогу Тони (немного). «Тони, Я решил написать тебе коротенькое письмо перед отъездом. Я грызу себя за то, что не удалось подробнее обсудить твои проблемы с отцом: я вспомнил о своём отце, и мы переключились на него. Но мне хочется кое-что тебе рассказать — об этом даже Баки не знает. О моём отце, ведь я… знаешь, я разузнал кое-что о подробностях его службы, и… он вернулся домой с ПТСР. Он не получал никакой психологической поддержки, и когда я был маленьким — совсем маленьким, это, наверное, моё первое воспоминание, — он напился. И ударил маму. Сильно ударил. Я расплакался. Он хотел броситься на меня, потому что он не выносил шума, а я громко плакал. Но мама встала у него на пути и остановила его. Никто не собирался нам помогать. Он был в отставке. Вскоре после этого он умер, и мама ни разу ни о чем таком не упоминала. Я всегда пытался убедить себя, что папа был болен и сам по себе ничего плохого не хотел. Но этот случай напугал меня. Я боюсь того, что могу с чем-нибудь не справиться. И что будет, если со мной произойдет то же, что с ним? Если я причиню боль тому, кого люблю? Да, понимаю, я снова перевёл все стрелки на себя... но весь смысл этой истории в том, что ты — это не твой отец. Ты можешь делать всё, что хочешь, — так постоянно твердит мне Сэм. Он твердит мне, что человек сам определяет, как прожить свою жизнь, сам определяет, что для него важно. И ты тоже сможешь, Тони. Я знаю, что ты сможешь. И твоя работа, о которой мы говорили — она точно изменит мир к лучшему! Ты вот слышал, что Джонас Солк, который изобрёл вакцину от полиомиелита, не получил с неё никаких отчислений, вообще ничего? Он просто изменил мир. Чем бы ты ни занимался, Тони, я точно знаю, что у тебя тоже всё получится! Вот и всё, мне пора идти — отряд отбывает через пять минут, а мне ещё надо отправить тебе письмо. Береги себя, скоро обязательно поболтаем! Капитан Америка». Отряд отбывал… Тони посмотрел на потолок своего лофта. Отпахав несколько дней в лаборатории, он вернулся в свой уютный дом. Читая это письмо, он сидел в тепле и безопасности. А где сейчас был Стив? Что он делал? Он хотел поговорить с ним, убедиться, что у него всё хорошо. Стив открыл Тони секрет, о котором даже его ближайший друг не знал. Тони прижал лист к покрытой шрамами груди и закрыл глаза. Нужно написать письмо и отправить его поскорее, пока Стив ещё в отъезде. Он обрадуется, если оно встретит его в лагере. Тони взял ноутбук и забегал пальцами по клавиатуре. За окном полил первый ноябрьский дождь.