Утраченное искусство переписки

Стив закрыл глаза и сполз на пол вездеходного «Хамви». Вездесущие пыль и песок липли к потному лицу. Грязь коркой покрыла униформу, намертво въелась под ногти, за уши. В безукоризненной чистоте хранились только оружие да продукты. Отряду мало того что удалось их добыть — попутно они деблокировали перекрытую талибами дорогу. Стив присмотрелся к ребятам, сидевшим в покачивающейся на ухабах машине. Все они вымотались в перестрелке; некоторые получили травмы. Когда они доберутся до лагеря, Стиву нужно будет с каждым из них переговорить отдельно. Осталось уже совсем немного. Стив не смотрел на часы — они приняли на себя шрапнель, которая могла раздробить ему запястье, и им пришёл конец. По коже рассыпались чёрно-синие синяки, связки тянуло, но ничего непоправимого не случилось. Ни у кого из отряда не было серьёзных ран — по крайней мере, судя по внешнему виду. Стив обернулся на кабину: за рулём находился Сэм. Под его управлением «Хамви» летел домой, как на крыльях. Стив был искренне благодарен Сэму — сам он не чувствовал в себе сил довезти их до лагеря. Казалось, каждая клеточка излучала усталость. И ведь не то чтобы Сэм стоял в сторонке — нет, он действовал наравне со всеми, но его выносливости можно было только позавидовать. Взгляд Стива блуждал от одного солдата к другому. Когда миссию ещё только планировали, стало понятно, что получится взять только часть отряда: больше двух машин они не могли себе позволить. Одну — для перевозки груза, другую — для охраны. При обычных обстоятельствах Стив настаивал бы как минимум на двух вездеходах сопровождения, но, к сожалению, дефицит топлива диктовал свои условия. В грузовике с продовольствием, следующем за ними, расположились Гейб, Дум-Дум, Морита и Фэлсворт. Баки сидел в кабине «Хамви» вместе с Сэмом, в кузове же вместе со Стивом оказались Ареф, Дернье и Пегги. Благо Стив предусмотрительно приказал усилить охрану грузовика: он даже не представлял, удалось бы иначе сохранить продукты в целости и сохранности или нет. У южной границы их атаковали несколько банд, и вот уже как трое суток Ревущие Коммандос не могли позволить себе ни минуты сна. Вездеход подпрыгнул, наехав на крупный булыжник, и всех тряхнуло. Стив перехватил взгляд Пегги и кивнул. Её волосы с одной стороны выбились из косы. Несмотря на то, что она тоже устала, она сохраняла спокойствие и собранность. Она сражалась наравне с мужчинами. Когда-то их переводчик вздумал возражать против женщины-военного, но Стив поставил Пегги в его охрану, и после этого его отношение кардинальным образом изменилось: Арефа приятно поразили её профессионализм и хладнокровие. Сэм крикнул: — Подъезжаем к КПП, почти дома! — Наконец, — пробормотал Баки. — Жду-не дождусь душа, — буркнул Дернье, и Стив улыбнулся. Ему хотелось принять душ, выспаться и съесть что-нибудь повкуснее сухпайка. Когда они высыпали из «Хамви», Стив подумал, что готов рухнуть прямо здесь. Баки, следовавший за ним тенью, закинул руку ему на плечи: — Ты уверен, что хочешь в командиры? Судя по этой миссии, работёнка та ещё! — Я труп, — простонал Гейб, когда все вылезли из машин. Стив заметил, что Ударный отряд снова спустился в деревню, и оглянулся в поисках Филлипса. На улице его не обнаружилось, значит, наверняка был чем-то занят в командном центре. Как только они начали выгружать провиант, к ним неторопливо подошёл Рамлоу сотоварищи. Стив ощутил, как загривок наливается жаром от раздражения. Сейчас им было не до разборок. Рамлоу ухмыльнулся: — Здорово, будущий кэп! Давай мы всё разгрузим за вас? Это предложение застало Стива врасплох: — Нам нужно ещё со списком свериться… — Дай сюда. Вы выглядите так, как будто только что вернулись из ада. Пока мы будем этим заниматься, вы вымоетесь, что-нибудь перекусите и перехватите пару часов сна. Нам несложно. Стив, заколебавшись, покосился на Баки, который тоже подозрительно наблюдал за этой сценой. — Считай это трубкой мира, — хмыкнул Рамлоу. Весь Ударный отряд разом заулыбался и закивал головами, как игрушки с пружинными шеями, которые ставят на бардачок автомобиля. Дум-дум и Фэлсворт уже явно были готовы согласиться на что угодно. Вся команда вымоталась до неприличия, и Стив просто не мог отказать им в желании поскорее отдохнуть — только не после той переделки, в которой они побывали. — Хорошо, спасибо. Я очень ценю это, Брок, — Стив протянул руку. Рамлоу сжал её и энергично потряс, а потом дёрнул Стива к себе, чтобы обнять, и произнёс на ухо: — Должно быть, знатная у вас была перестрелка. Всё как мне нравится, ну, понимаешь — взрывы, визг шрапнели, пули повсюду, и неизвестно, где свои, а где чужие. Так и под дружественный огонь угодить недолго, — отпустив Стива, он подмигнул. — Шуруй отдыхать, кэп. Мы возьмём на себя всю рутину. Стив немного пошатнулся, потеряв равновесие, и Рамлоу хмыкнул вслед: — Да тебе уже точно пора в постельку, здоровяк. Ударный отряд принялся за работу, а Ревущие Коммандос торопливо разбрелись. Под ярким солнцем все металлические поверхности нещадно бликовали, но Стив всё же проводил Рамлоу взглядом, пытаясь понять, какого хрена он задумал и что значили его слова. — Идёшь? — окликнул Баки. Стив, отвлёкшись от своих мыслей, кивнул и потрусил к нему. В последний раз оглянувшись на машины, он увидел, что к Ударному отряду присоединились ребята из инженерных войск, и попытался ещё раз покрутить фразу Рамлоу. Всем известно, что в пылу перестрелки трудно отличить вражеский огонь от дружественного; нужно уметь держать себя в руках, чтобы, несмотря на всеобщие панику и стресс, сохранять порядок и не начать палить куда ни попадя. Его команда отлично с этим справилась: ни одной случайной раны. Бой прошёл хорошо, без каких-либо осечек. Они спасли аванпост, ликвидировали бандитское отребье и привезли всё, что требовалось. — Забей, — предложил Баки, следуя за Стивом. — Он просто тот ещё мудак. — Ты слышал, что он сказал? — Стив вытащил из нагрудного кармана солнечные очки и надел. — Нет, но вряд ли он догадался порадовать тебя тем, что хочет купить тебе розы и угостить вкусным ужином, — хмыкнул Баки. Оказавшись в казармах, они тут же сбросили с себя разгрузки. — Нет, он зачем-то упомянул перестрелку и дружественный огонь, — Стив нахмурился. Он не удивился, что Рамлоу узнал о стычке — Стив ещё с дороги связался с полковником Филлипсом и отрапортовал о произошедшем. — Но у нас не было таких инцидентов. Баки поморщился и повторил: — Забей. Он просто тебя прощупывал. Он тот ещё засранец, который хочет взять верх над тобой. Возможно, он хотел раздраконить тебя, чтобы взвалить на тебя вину за свой провал. Ударный отряд как бы должен поддерживать порядок на границах, но, судя по тому, во что мы вляпались, он облажался, — Баки убрал оружие, стянул куртку и рухнул на раскладушку. — Он пытался выбить тебя из седла. — Значит, он разозлился, потому что мы сделали его работу… — Вот именно, — Баки уставился в потолок палатки. — Ты хотя бы ботинки снимать собираешься? — Стив начал развязывать шнурки. Внутрь потихоньку вваливался остальной народ, раздражённый долгой поездкой. — Не-а, по-моему, я уже сплю, — пробормотал Баки и, отвернувшись, тут же захрапел. Стив, закатив глаза, разулся и сам упал на тонкий матрас. Мышцы ныли, всё тело тянуло, шевелиться не хотелось. На ресницах как будто повисла тяжеленная грязевая корка. Стив растёр глаза; от невольно выступивших слез грязь только смазалась, и он вздохнул. Веки неумолимо сомкнулись, и Стив провалился в темноту, даже не заметив этого. Проснулся он посреди ночи. Вставать пришлось осторожно, чтобы не разбудить спящих сослуживцев. Превозмогая протесты уставшего тела, он порылся в своих вещах, выудил чистую одежду и направился в душ. Напор воды, конечно, оставлял желать лучшего, но, главное, позволял хоть как-то освежиться. В душ не провели электричество, поэтому Стив стоял в темноте, но ему это не слишком мешало — лунного света хватало. На пол стекали грязно-бурые струи: это смывались местный красноватый железистый песок и засохшая кровь от царапин и ссадин, полученных в бою. Когда вода стала прозрачной, Стив повернул кран и вытерся. Одеваясь, он недовольно зашипел: ранки на коже саднило. Жаль, что в армии не предусматривалась мягкая ткань. Обмотав полотенцем голову, Стив на ощупь побрился, уложил всё ненужное обратно в ящик, а потом отнёс полотенце в прачечную. Ему ещё нужно было написать рапорт, так что следующим пунктом назначения стал командный центр. Караульные на входе отсалютовали Стиву, и он первым делом двинулся к кофемашине. Командный центр вообще-то тоже представлял собой временное сооружение, но здесь был свет, вентиляторы и такие современные удобства, как интернет и кофемашина — пусть старая, с мельницей, но рабочая. Поставив кофейник наполняться, Стив включил компьютер и загрузил свою учётку, преодолев несколько ступеней безопасности. Налив себе чашку свежеприготовленного кофе, он сел за рапорт. Он заранее предвидел, что быстро справиться не удастся: застарелая усталость давала о себе знать. Открыв нужную форму, он заполнил основные поля и завис, глядя на мигающий курсор. В мозгу продолжало крутиться сказанное Рамлоу. Тот знал, чем зацепить Стива; знал и потому именно так и выразился. Просто чтобы задеть его за живое, заставить поволноваться. Стив понял, что невольно задержал дыхание, выдохнул и переключился на почту. Рабочий ящик был забит административными указаниями. На некоторые Стив ответил, некоторые — удалил или отправил в архив, после чего занялся личным ящиком. Увидев несколько писем от матери, он быстро застрочил ответ, изо всех сил стараясь продемонстрировать позитивный настрой — он не хотел её беспокоить. Он написал о деревне, о местных детях, о здешних пейзажах, о том, как и что рисует (маловато, конечно — но этого он уже не упомянул), о том, как дела у членов его отряда. О деталях миссии он умолчал — не стоило маме об этом слышать. В конце он предложил время для разговора по скайпу: Стиву хотелось поскорее её увидеть. Остальные письма, за исключением спама, оказались от Тони. Двадцать штук. Не два, не десять — двадцать. Стив нахмурился: Тони знал, что он будет в отъезде. Разве что так получилось, что он отсутствовал несколько дольше недели… а точнее, неделю с половиной. Маму Стив уведомил через сержанта Адамса, особо оговорив, что с ним всё в порядке. А вот Тони он ничего не передал — ему даже в голову это не пришло. Первые несколько писем поступили в ту неделю, когда он только уехал. «КОМУ: srogers@themail.com ОТ: tstark@mit.edu О капитан, мой капитан, Уехал спасать мир? Делать его лучше? Я тут тем же занимаюсь. У меня диссертационный совет. Ты, наверное, не знаешь, что это — но это и хорошо, что ты не в курсе всех подробностей. Кошмар и ужас. Представь себе аукцион злых ученых, на котором я — главный лот, за который все дерутся. Слава мне! А ты, надеюсь, спасёшь там всех дамочек в беде. До созвона! Тони». Дальше было несколько похожих текстов: Тони, видимо, решил каждый день черкать ему по паре строк. Это было мило, и Стив улыбался каждому письму, потому что в них Тони описывал всевозможные мелочи — начиная от своего увлечения «Лего» и заканчивая раздражением от диссертационного совета и новенького подопечного. «КОМУ: srogers@themail.com ОТ: tstark@mit.edu Стив, Вот знаешь, для меня очень странно всё это наставничество, обучение на личном примере. Ну, то есть, я понимаю, почему пацан меня обожествляет. А кто бы на его месте так не делал? Но он прямо-таки постоянно бродит за мной по пятам. Порой мне кажется, что когда я, ну, типа, на толчке сижу, он висит где-то над бачком — как паук. Ему бы притушить своё обожание… процентов на триста. Кстати, я тут думал насчет Дня благодарения. Ты точно не сможешь повидаться с мамой? И даже выбраться куда-то на выходные? Тебе придётся всё это время провести там? Это же полная хрень. Я вот например, на праздники планирую заниматься блаженным ничегонеделанием. Я упоминал уже, что отец не самый примерный семьянин, так что мы не встречаемся по таким поводам. Благодаря этому наша семья и держится — ну, знаешь, есть такие семьи, в которых чем дальше друг от друга, тем крепче связи. Что, никогда не слышал? Очень плохо, это же классика! О чём это я… ах да, я построю новую стену из «Лего» и отделю ей ту часть лофта, которая принадлежит Пеппер. Ей понравится. Береги себя (главное — не взорвись), Тони». Потом письма стали короче, буквально в пару слов: «надеюсь, ты в порядке», «только не уходи в полный отрыв», «а чем тебя наш континент не устроил?». Стив просмотрел их без особой тревоги: они датировались концом той недели, в которую он должен был вернуться. А вот дальше всё изменилось. Когда Стив принялся читать последние послания, у него задрожали руки. Окончательно его проняло вчерашнее. «КОМУ: srogers@themail.com ОТ: tstark@mit.edu Стив, Прости, что я так тебя достаю, но ты вроде как в центре военного конфликта, а я сижу в безопасной и уютной лаборатории и не могу уснуть. Ты ведь, наверное, слышал обо мне, а? Я Тони, Тони Старк — приставленный к тебе друг по переписке. Ты обязан слать мне электронные письма, звонить по скайпу или, блядь, хотя бы бумажки отправлять. Ты хоть жив? Чёрт, а вдруг нет? Мне кто-нибудь об этом скажет? Но я ведь не в списке, точно не в списке… Список же существует? Он должен существовать. Но с чего мне там быть? Ты кому-нибудь отдал список людей, которых нужно уведомить в случае твоей смерти? Блядь, ну что за фигню я спрашиваю… Только не умирай, ладно? Я просто не хочу, чтобы ты умер. Ну хоть что-нибудь, пришли мне хоть что-нибудь, чёрт побери, — голубя, сову или даже ворона-убийцу, чтоб его, с роковым «Зима близко» — мне плевать. Просто скажи мне, что ты жив. Тони». К последней строчке Стива слегка затрясло. Он вспомнил, как часто мама плакала у него на плече, когда он уезжал в командировки, каково ей было — и представил, каково теперь было Тони. Возможно, он испытывал не совсем то же самое, но ему точно была небезразлична жизнь Стива. Настолько небезразлична, что он немного… как бы… сходил с ума. Стив щёлкнул кнопку «Ответить» и попытался сообразить ответ. «Я жив». «Нас задержали». Матери писать было проще, гораздо проще: унять неизбежную тревогу и добавить, что всё у него замечательно. Тони почему-то хотелось сказать намного больше, поделиться с ним подробностями. Постараться передать, какой же ужас там творился, как страшно ему было — и как он всё же справился. Письмо никак не складывалось, поэтому Стив удалил черновик и перешёл к компьютеру с выходом в скайп. Он посмотрел на часы. Будет ли Тони на месте в шесть вечера? Неизвестно. И никак не узнать, если не попробовать. Значит, нужно пробовать — и надеяться, что Тони примет вызов. На крайний случай Тони, когда придёт домой, увидит пропущенный звонок и поймёт, что со Стивом всё в порядке, что нет поводов для беспокойства. Установка соединения занимала довольно много времени; Стив сидел неподвижно, обхватив себя руками. Кофе остывал. Когда уже казалось, что ничего не получится, в окне программы появилось огромное лицо Тони — тот чуть ли носом в камеру не уткнулся. — Чтоб тебя, сукин ты сын, — ноутбук выпал у Тони из рук. Картинка несколько раз перевернулась, на заднем фоне раздался стук и прочувствованный мат. Стив на секунду испугался, что компьютер разбился, но тут Тони всё-таки подобрал его и поставил на более надёжную поверхность — кровать, что ли. На Тони обнаружилась майка и пижамные штаны. Сзади виднелась горка подушек, уложенная у оконного откоса. Тони растёр лицо ладонью, потом положил руки на макушку и прищурился. — Это же ты, да? Я не сплю? — Да, Тони, это я, Стив… я не мешаю? У тебя же сейчас примерно шесть вечера, да? — Стив перепроверил свои вычисления — да, он не ошибся. Тони покосился куда-то в сторону. — Да, около того… А ты жив. Супер, как же это прекрасно, — он хлопнул рукой по матрасу, и этот жест вышел бы драматичным, если бы ноутбук не подпрыгнул и не опрокинулся. Стив снова услышал ругательства: Тони переворачивал устройство. — Стив, мудак ты хренов, сволочь редкостная… — Тони, я хотел… Тони прикрыл лицо ладонями, а потом уронил их. — Вот знаешь, Роуди служит в ВВС, но он, чёрт побери, в Германии. Мне не приходится переживать из-за того, что он, может, прямо сейчас подыхает в какой-нибудь грязной канаве. А ты… ты сказал — неделя. Но прошло уже больше недели, Стив. Намного больше. И я никак, вообще никак не мог с тобой связаться. В какой заднице ты застрял? Какого хрена, Стив! Стив успел вынести несколько перестрелок, рукопашных, вину перед матерью — но гнев Тони, лавиной обрушившийся на него, застал его врасплох. Такая сильная реакция смущала. — Тони, я только что вернулся. Я ещё даже с мамой не поговорил. Прости, у меня не было никакой возможности связаться с тобой. Тони, несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, потряс головой. — Пеппер мне тут предлагала помедитировать, чтобы успокоиться. Но… я не мог думать ни о чём другом. Стив потёр рукой подбородок: он одновременно и расстраивался из-за того, что заставил Тони испытать такие эмоции, и радовался им — и за это стоило бы устыдиться. — Тони, прости, я должен был это предусмотреть. Я просто никак не мог подать весточку. Во время миссии коммутаторы нельзя использовать для посторонних целей. Тони сердито сверкнул глазами, пододвинулся поближе и наклонил голову, присматриваясь к нему. — Выглядишь ты дерьмово. — Спасибо, а то я не знал, — Стив ухмыльнулся. — А ты выглядишь так, как будто проспал дня полтора. Стив хоть и пытался вести себя как ни в чём ни бывало, но ему было больно слышать и видеть Тони в таком раздрае. Он ведь явно оторвал его от долгожданного сна. Стив оглянулся на соседний комп, на котором укоризненно висело окно с недозаполненным рапортом. Стоит свернуть этот разговор поскорее и вернуться к работе, чтобы дать Тони возможность ещё отдохнуть. — Ну, по-моему, Пеппер всё-таки не выдержала и что-то мне подсыпала, — Тони снова взъерошил волосы, которые и так торчали во все стороны. — Стив, нельзя же так… а может, я просто не создан для такой фигни. Лучше мне, наверное, бросить этот курс. — Что? — в груди тупо кольнуло — как от мощного взрыва в бою. — Нет, Тони, я что-нибудь придумаю, обещаю. Обязательно. Прости, я не знал, что это так тебя заденет. Если бы я знал, я бы попросил кого-нибудь связаться с тобой. — Кого-нибудь, сука… кого угодно! Стив пристально всмотрелся в камеру, представляя, как где-то там, за ней, всматривается в глаза Тони. Ему всегда тяжело такое давалось. — Клянусь. Я всё организую. Если это будет зависеть от меня, я всё сделаю. Ладно? Тони вдохнул, выдохнул и кивнул: — Ладно, ладно. Я, наверное, ещё немного не в себе от бенадрила, или что там мне Пеппер подсунула, чтобы уложить в постельку. Извини. — И ты меня тоже извини. Они ненадолго замолчали, погрузившись в обоюдное раскаяние. Потом Тони пожал плечами: — Ну, как прошла твоя миссия? — По итогам — успешно. Однако по дороге мы попали в перестрелку, а в этом нет ничего хорошего. Последние семьдесят два часа нам пришлось бодрствовать, чтобы не пропустить возможную ответную атаку. Большего сказать не могу, — Стив провёл ладонью по глазам, отгоняя сонливость. — Ты, должно быть, адски вымотался. А что у тебя с рукой? Тебя ранили? — Да, я устал, но при этом слишком перенервничал… я лёг, но проснулся среди ночи. И вот, торчу теперь в командном центре, пытаясь составить нормальный рапорт, — Стив покосился на запястье: там во всю мощь расцвёл впечатляющий фиолетовый-багровый синяк, начинался отёк. Ничего страшного. — Удар приняли мои часы. Боюсь, им конец. — Чёрт, ты ведь мог и всю кисть потерять, — Тони слегка позеленел. — Тони, не надо. Всё обошлось. Я в порядке, всё хорошо, — Стив покрутил запястьем, показывая, что тревожиться не о чем, и поморщился от резкой боли. — И ничего ты не в порядке! Хоть лёд приложи, а? Во имя всего святого, пока у меня сердечный приступ не случился. Ты же в курсе, у меня слабое сердце. Бля, у меня даже ритмоводитель стоит. Кстати, с учётом этого, разве Пеппер имела право подсовывать мне какие-то таблетки? — Тони принялся перечислять всё то, что ему можно и нельзя. Стив так и не понял, говорит он сейчас правду или врёт напропалую. — Стоп, Тони, я впервые об этом слышу, — прервал его Стив, когда Тони затараторил о фармакологических противопоказаниях для пациентов с ритмоводителями. — По-моему, ты выглядишь совершенно здоровым, — он откинулся на спинку стула и отпил кофе. Холодный. — Погоди, я подогрею, — он поставил чашку на тридцать секунд в единственную рабочую микроволновку в этой глуши. Когда он вернулся к компьютеру, то увидел, что Тони задрал майку. Обнажившиеся шрамы говорили сами за себя. — Боже, Тони, я не знал… — Вот этот, — он показал на самый большой, расположенный по центру груди, — я получил благодаря автомобильной аварии. А вот этот малыш, под ключицей, остался после установки устройства. Мне двадцать три, я пишу две докторских, и из-за одного идиотского решения у меня стоит ритмоводитель. — Позволь, я спрошу, если ты не против — что произошло? — Стив снова откинулся на спинку стула. Тони потребовалось время на то, чтобы более-менее связно рассказать о вечеринке и подтолкнувшей его под руку глупости. Стиву больно было видеть муку, исказившую лицо Тони, когда он дошёл до описания последствий: ушиба сердечной мышцы и инфекции, от которой он чуть не умер. — Тони, это… я не представляю, как ты с этим справляешься. Ты каждый день смело движешься навстречу своим целям, не сдаваясь и не отступая. Это невероятно трудно. — Ну, на то чтобы продолжать жить, никакой смелости не требуется. — Разве? Я не согласен. Сегодня я должен буду пообщаться наедине с каждым из членов моей команды, чтобы убедиться, что наша миссия, которая чуть не покатилась к хренам, не поколебала их душевного равновесия. Видишь ли, очень тяжело сражаться за правое дело, за то, чтобы мир стал лучше, когда тебе противостоят столько людей. Они, напротив, стремятся взорвать мир ко всем чертям, и им насрать на детей, школы и остальные важные приметы мирной жизни. У них другие цели и задачи. Так что мне надо будет подойти к каждому моему солдату, разговорить и понять, нужна ли ему помощь. — И они будут с тобой откровенничать? — Тони запутался в майке. — Большинство — да. Мне так кажется. Я всегда старался сплотить свой отряд, заслужить их доверие. Именно благодаря этому, в том числе, они все поддерживают меня в участии в программе: они тоже хотят, чтобы моя позиция лидера подразделения превратилась в настоящее капитанское звание. Пока моё повышение чисто условное. Тони наконец сумел натянуть майку через голову и уставился на Стива. — А кто поговорит с тобой? — Хм, о чём ты? — Стив допил кофе. Он прекрасно понимал, что Тони имел в виду, просто у него не было ответа. — Я о том, что, да, ты поговоришь с каждым солдатом своего отряда, но кто о том же самом поговорит с тобой? — Тони притянул компьютер поближе и зарылся под одеяло. Стив позавидовал ему. — Я не задумывался… то есть, я же постоянно со всеми общаюсь: с Сэмом, с Баки. И с Пегги, да, конечно, с Пегги, — Стив и сам слышал, что сейчас как будто пытается убедить себя в собственной правоте. — Значит, и тебе нужно с кем-то это обсудить, — сделал вывод Тони. — Ну, я ведь и обсуждаю. С тобой, — очень умно, Стив. Очень умно. — А это точно считается? — Тони откинулся на подушки и положил ноутбук себе на живот. — Впрочем, если ты полагаешь, что считается, давай как-то более подробно, а? Стив фыркнул: — Да не случилось там ничего сверхъестественного. Миссии — они такие, в любой момент могут обернуться настоящим адом. Мы приложили все усилия, чтобы не пострадал ни один гражданский и чтобы сами военные не получили ранений… — Запястье! — вскинулся Тони. — Неглубокие порезы и ушибы не в счёт. По крайней мере, на общем фоне. Вот только… есть тут один парень в Ударном отряде… когда мы вернулись, он решил проявить доброту и помочь разгрузить провиант, — Стив покачал головой. — Но Рамлоу вообще-то не такой человек. Он вызывается добровольцем только в том случае, если необходимо что-то взорвать или кого-нибудь убить. Это в его характере. А тут он взял и попытался изобразить добрую фею. — Может, он решил перевернуть эту страницу? — Может, но только… потом он добавил, что от дружественного огня порой не скрыться. В бою, когда наступает полный хаос, тяжело отличить хороших от плохих, и гораздо чаще, чем может показаться, прилетают пули от своих, особенно на ближних дистанциях, — Стив чувствовал, что у него толком не получается объяснить, чем именно его так задела и взволновала фраза Рамлоу. Хотя от неё буквально вся шерсть дыбом встала. — Я не знаю, не понимаю, зачем он это сказал. Но теперь мне ещё тревожнее из-за того, что Ударный отряд у нас под боком. — Но они же там не просто так. Стив кивнул. Он не мог рассказать Тони, что за этот регион велась яростная борьба между несколькими сторонами: афганское правительство, талибы, местные бандформирования и даже пакистанское правительство. Как только мост будет сдан, эта борьба развернётся с новой силой. Пока крестьяне будут праздновать такое огромное событие в своей жизни, остальные игроки выстроятся в очередь за новыми ресурсами. — Да, ты прав. Я должен доверять им. — Этого я не говорил. Если твои инстинкты кричат об обратном, то, возможно, тебе просто не хватает каких-то данных. Кроме того, ты должен убедиться в том, что лично тебе ничего не угрожает. Не твоей команде, Стив, а именно тебе. У меня такое ощущение, что ты много времени тратишь на то, чтобы обеспечить безопасность окружающих, а на себя у тебя времени не остаётся. — Ты сегодня проявляешь необыкновенную мудрость. Тони, зевнув, кивнул и случайно стукнулся лбом об экран. — Такое со мной бывает, когда у меня глаза слипаются. Правда, от мудрых нравоучений меня клонит в сон ещё сильнее. — Что ж, тогда я отпускаю тебя. И ещё раз прости. Мне очень жаль, Тони, я не хотел заставлять тебя волноваться. — Я прощаю тебя, если ты обещаешь и дальше оставаться в целости и сохранности. Стив улыбнулся: ему нравился сонный Тони. Он представил, каково было бы лежать с ним в одной постели, прижиматься друг к другу под одним одеялом, нежась в тёплых и уютных объятиях. Отогнав от себя картинку, Стив усмехнулся. Тони заметил: — Что? — Ничего, — Стив помахал ему. — Давай потихоньку прощаться. — Ладно, — Тони внезапно выпрямился, вовремя успев поймать соскользнувший ноутбук. Поставив его себе на ноги, он наклонил экран назад. — Слушай, а тебе удастся выбить выходные на День благодарения? Отправишься повидать маму? — Думаю, выходные нам дадут. Ну, то есть, заявление я направил, но, наверное, в итоге откажусь. У меня в запасе всего четыре дня — за это время я не успею добраться до Штатов, да к тому же мама уехала на зиму в Аризону вместе с семьёй Баки, — Стив попытался унять слишком буйно разыгравшееся воображение, а то ему показалось, что Тони покраснел. — А как насчёт встречи со мной в Германии? У Стива бешено заколотилось сердце, потому что перед глазами снова возник этот образ: прижавшегося к нему в тёплой и мягкой постели Тони. — Что-что? — Я предлагаю тебе заскочить в Германию на пару деньков, — Тони улыбнулся. — Я поеду туда, чтобы на праздниках потусить с Роуди, и я подумал — вдруг ты захочешь присоединиться к нам? Стив не понимал, с чего вдруг так резко пал духом. Ему бы предвкушать встречу и радоваться тому, что Тони вспомнил о нём — но ему отчаянно не хотелось быть пятым колесом. Слишком часто он выступал в этой роли на свиданиях Баки. На всех этих двойных свиданиях, где Баки сводил его то с одной, то с другой девушкой, пока не осознал, насколько промахнулся. — Даже не знаю… по-моему, мне лучше остаться здесь. Мне так кажется. — Да ладно тебе. Роуди будет не против. И я не против. — Я не хочу мешать, — Стив снова попытался завершить разговор. — Мне уже пора и… — Нет, мне очень-очень нужно, чтобы ты приехал. Я возьму с собой Пеппер. Я пытаюсь их — Роуди и Пеппер — свести. Если тебя там не будет, я почувствую себя ненужным, как собаке — пятая нога, — Тони натурально похлопал ресницами, и Стив не смог удержаться от смеха. — Ну как, мой флирт и милота работают? Стив покачал головой. — Я подумаю. — Думай быстрее, я сегодня буду билеты покупать. Поторопись! Стив снова расхохотался: перед таким упорством он был бессилен. — Ладно, посмотрим, что я смогу сделать. Как я упоминал, большая часть от четырёх дней уйдёт на дорогу. — Ничего страшного, у тебя всё получится, пусть даже твой визит займёт всего несколько часов. Ты и сам знаешь, что хочешь поехать, потому что я накормлю тебя от пуза, — Тони так изогнул брови, что все недостатки долгой и муторной дороги резко померкли. — Ладно, ладно, вымучил ты меня! Я постараюсь на чём-нибудь добраться до ближайшей авиабазы. Но ничего не обещаю, — Стив поднял руки. — Так что не слишком на меня рассчитывай. — Тогда до встречи. Я сегодня пришлю тебе электронку со всей информацией. — Договорились. Я выйду на связь как можно скорее. Надо же, а ведь сначала Стиву казалось, что ему достался самый худший партнёр по переписке. И вот чем всё обернулось. — Смотри мне, — Тони ткнул пальцем в камеру. С очередной улыбкой Стив отключился. Остаток ночи он заполнял рапорт. Полковник Филлипс, вошедший в командный центр в шесть утра, застал его врасплох. — Вы поглядите только, наш дорогой капитан не нуждается во сне. — Это не так, сэр, — Стив вскочил. — Я просто заканчивал рапорт. — И давно ты тут сидишь? — Да нет… — Стив проглотил остаток фразы: Филлипс поморщился, услышав явную ложь. Дежурные внесли Стива в журнал посетителей, так что он никак не мог скрыть того факта, что провёл здесь большую часть ночи. — С двух часов, сэр. — С тебя на сегодня хватит. Тебе нужен перерыв, капитан. Мне не нравится, когда мои солдаты толком не спят. Возвращайся в койку и закрывай глазки, ясно? Стив кивнул. — Так точно, сэр. Извините, сэр. Он знал, что всё равно не уснёт. Он согласился только потому, что должен был: так требовалось согласно уставу. Он схватился за свою кружку и распечатанный рапорт. — Ты ведь не собираешься спать… Тогда, может, распланируешь свои четыре выходных? Стив отвёл глаза, не совсем представляя, как реагировать на такое выражение дружелюбия со стороны обычно грубоватого полковника. — Хорошо, сэр. — Поговори с матерью, позвони другу. Пойми, чем займёшься на День благодарения. Мне-то плевать, так что позаботься о себе сам. Стив ещё раз кивнул: сейчас выдался как нельзя более удачный момент, чтобы уточнить насчёт возможности покинуть деревню. — Один мой друг собирается в Германию на праздники. Я хотел бы… — Да, конечно. Агент Картер примерно в это же время поедет в Германию, чтобы оттуда вылететь в Британию — ей нужно отчитаться перед начальством. Отправишься вместе с ней. Взгляд Филлипса чуть не заставил Стива заколебаться — судя по нему, что-то затевалось — но тут он напомнил себе, что дарёному коню в зубы не смотрят. — Спасибо, сэр. Стив тщательно вымыл кружку, поставил её на место, прихватил отчёт и пошёл к своей палатке. Заметив по дороге Пегги, он двинулся ей наперерез. — Привет, Пегги! Она оглянулась через плечо и улыбнулась: — Стив, рада тебя видеть. Хорошо спалось? Теперь он всё понял. — Это ты сказала полковнику Филлипсу, — Стив даже представить себе не мог, откуда она знала, что он и прошлой ночью почти не спал, и во время миссии глаз не сомкнул. Сама она выглядела куда бодрее, чем Стив. Наверняка только что из душа, в опрятной униформе, с аккуратной причёской — хотя ей тоже вряд ли так уж много времени на сон выпало. Она приподняла уголки губ: — Если бы я этого не сделала, разве ты сам позаботился бы о себе, Стив? Она попала в точку, так что он пожал плечами. Он присоединился к ней за завтраком в столовой, но как только полковник Филлипс увидел его и резко помрачнел, Стив встал и вернулся в казармы. Он даже поспал, правда, немного, но он списывал это на особенности жизни в армии. Спокойный сон здесь был практически недостижим. Потом он просто лежал и думал о Тони, о своей прекрасной мечте — каково было бы валяться с ним в обнимку, каково было бы чувствовать, что он принадлежит ему. Стив совсем недавно признался своим друзьям и отряду, что гей. Конечно, он уже несколько лет как знал это о себе. Он сразу сказал своей матери, и она с пониманием приняла его, а потом взялась убеждать, что он обязательно должен открыться Баки — потому что этот несчастный человек взвалил на свои плечи задачу устроить личную жизнь друга. Стив послушался и даже поразился тому, с каким уважением Баки отнёсся к этой новости. Конечно, это не отвратило Баки от его задачи, он просто сменил пол предполагаемых партнёров. Стив закатил глаза, потом потёр их. Усталость давила каменным грузом, но сон так и не шёл. Мысли снова устремились к Тони. Каково было бы посидеть с ним за чашкой кофе? Или поиграть в приставку, или сходить в кино? Какие фильмы ему нравятся? А нравится ли ему спорт? Можно было бы сходить на бейсбольный матч — на первый взгляд, Тони нельзя было назвать любителем спорта, но вдруг? Они обменялись десятком электронок, несколькими бумажными письмами, часами болтали по скайпу, но Стив так и не выяснил этого простого факта. Он внезапно осознал, что не прочь узнать больше о Тони — что ему нестерпимо хочется узнать больше. После этого уже нельзя было не признать, как глубоко он увяз. У них простое задание… курс… а не роман. Тони мог ни разу не упомянуть о том, есть ли у него кто-то, но это не отменяло того, что он был привлекательным, умным и невероятно богатым. А кем при всём при этом был Стив? — Простой парень из Бруклина, — пробормотал он себе под нос и перевернулся на бок, подложив руку под голову. Тони никогда не снизойдёт до такого человека — который пошел в армию прямиком из школы, чтобы оплатить себе образование. — Никогда… Нужно избавиться от иллюзий о том, что Тони может хоть на миг заинтересоваться им. Всю следующую неделю Стив учился тому, чтобы при малейшем происшествии не вспоминать о Тони. Ему даже удалось вовремя перехватить мысль «не могу дождаться, чтобы рассказать Тони о маленькой афганской девчушке, которая радостно лопочет своему отцу про новую школу». Он обрывал любые фантазии о том, как сообщит Тони, что всё-таки поедет в Германию, что у него есть разрешение и возможность. Чем меньше грёз, тем лучше. Стив прибегнул к самоконтролю, выработанному за долгие годы в армии, чтобы ни на секунду не забывать о своей цели. Но потом пришло письмо. И всё изменилось. «Стив, Только не смотри на дату письма. Нет, оно написано не несколько часов спустя нашего разговора по скайпу. Нет, я не лежал всё это время, думая о твоём приезде. Великий и ужасный Тони Старк (нет, не волшебник страны Оз — а хотя почему бы и нет) так не поступает. В любом случае, не смотри на дату. Я всё распланировал. Мы поедем в Гейдельберг. Надеюсь, он тебе понравится — этот город напоминает мне старые добрые сказки братьев Гримм. Старомодный, очаровательный, немного эксцентричный и совсем чуточку жутковатый, как по мне. Я забронировал четыре номера в “Europäischer Hof”. Это семейная гостиница. Мой отец несколько лет назад заключил сделку с хозяевами, так что нам достанется целый этаж. На котором я выбрал четыре номера, да. Один — на твоё имя. Да, я предвосхитил события и всё забронировал. Не знаю, когда именно тебе удастся приехать, но у тебя есть время со среды перед Днём благодарения и вплоть до следующего понедельника. Так что вот, пожалуйста, когда тебе удобно… просто скажи мне. Будет весело. Мы будем пить пиво и есть сосиски. И всё такое. Тони». Стив добрую минуту пялился на письмо, прежде чем всё-таки взглянуть на дату. Именно в этот день они с Тони разговаривали по скайпу. Именно в этот день Стив поклялся отказаться от всех своих надежд, потому что им не суждено сбыться. Он свернул лист как раз в тот момент, когда его друзья ввалились в командный центр. Баки вскинул бровь: — Кто-то влюбился. — Кто-то пьёт белым днем, — огрызнулся Стив. Сэм перевёл взгляд с одного на другого: — Ставлю на то, что сейчас правда за Баки. Стив засунул письмо в карман и закрыл его на липучку. — Сэм, вынужден признать, что ты меня несколько разочаровал. — А ты меня несколько заинтриговал, — Сэм наклонился над столом Стива. Вентиляторы работали во всю мощь. Несмотря на середину ноября, стояла не по сезону жаркая погода. На Стиве были только полевые штаны и оливковая армейская футболка. Он окинул Сэма и Баки внимательным взглядом, прежде чем повернуться обратно к Сэму. — Меня невыносимо печалит то, как сильно он на тебя влияет. Сэм передёрнулся и покачал головой: — Да этот распиздяй вовремя вылезает из постели только благодаря мне! — Теперь уже мне интересно, почему тебе не даёт покоя его постель, — отбрил Стив, и Баки раскашлялся. — Наконец я вижу, что мои уроки не прошли даром. Это всё мои злобные планы! Они принялись обмениваться шуточными подначками, и Стив закатил глаза, выпроваживая друзей наружу: приближался обед. Письмо грело карман, суля исполнение желаний.