Докуда свет достать не может

      Кит с криком просыпается.       Он подрывается на кровати, тяжело дыша, и хватается за грудь, бегая взглядом по комнате. Съёживается от темноты. Призраки могут быть где угодно.       Дверь распахивается, и свет вспышкой проникает в комнату. Акша.       — Да что с тобой не так? — кричит она. — Я могла убиться!       — Что? — сердце колотится. Кит едва понимает, где находится.       — Акша, — рядом с ней появляется Кролия, смотрит на Кита, так сильно сжимавшего одеяло в руках, что костяшки пальцев белеют, и затем снова на Акшу. Всё её лицо перекошено от злости, а на голове словно птицы гнездо свили. — Что происходит?       — Посмотри на пол в ванной! Посмотри! Там повсюду вода. Я поскользнулась и упала прямо на лицо. Синяк точно выйдет. Вот уже шишка есть!       Кролия подходит ближе, обхватывает пальцами подбородок Акши и наклоняет её голову в разные стороны, чтобы получше рассмотреть.       — Ох, милая… Я принесу лёд.       — Не нужен мне лёд! Это Кит виноват! Это у него должны быть проблемы! Если бы я разлила воду в ванной и он бы свалился, вы бы прикончили меня. Вот вы всегда так. Всегда к нему благосклонны, потому что у него травма! Меня уже тошнит от этого!       — Акша, — устало бормочет Кролия. — Это немного другое.       — Посмотри на моё лицо!       Кролия снова вздыхает, обнимая Акшу за плечи, и разворачивает её.       — Ну, всё. Я поговорю с ним. Твои крики до добра не доведут.       Последнее, что видит Кит перед тем, как мама закрывает за ними дверь, это то, как Акша в последний момент бросает на него убийственный взгляд.       Спустя несколько минут Кролия возвращается с чашкой чая, таблеткой и градусником в руках. Несмотря на гримасу Кита, включает свет и садится рядом с ним на кровать.       — Как самочувствие? — осторожно спрашивает она.       Кит медленно выдыхает, стараясь сдержать кашель, но это не помогает. Живот начинает сильнее болеть. Лёгкие разрывает от каждого грохота, заставляя даже его слабые кости дребезжать. Всё тело изнутри ощущается как один большой синяк.       — Плохо, — кряхтит Кит.       Кролия наклоняется вперёд, прикладывая тыльную сторону ладони к его лбу. Хмурится.       — Вот, — протягивает она чай с таблеткой. — Лимон и мёд для горла и лекарство. Помнишь вчерашний день? К нам приходил доктор. Он думает, что у тебя пневмония.       — Я в своём уме. Помню, — ворчит Кит, берёт таблетку и хмурится. — Что это? Это не то, что я обычно принимаю.       — Амоксициллин. Ты был не в себе, Кит. Помнишь? Ты снова разговаривал с Широ. Умолял его остаться с тобой.       Кит закрывает глаза, качая головой. Боже… Что ещё такого он сказал, о чём Кролия умалчивает.       — Наверное, разговаривал во сне.       Она сдвигается, оставаясь на кровати, и отворачивается от него. Смотрит на комнату, на каждую её часть, отражающую сущность Кита. Кит лишь надеется, что она не заметит всё ещё заколоченное досками окно сквозь щель между шторами. Наконец, Кролия наклоняется обратно и осторожно поглаживает его ногу поверх одеяла. И спрашивает без единой задней мысли:       — Почему вода оказалась на полу, Кит?..       Кит прижимает руки к лицу и качает головой.       — Не знаю.       — Нет, знаешь. Почему он весь мокрый?       Агх, он не хочет ругаться. Ему бы лечь обратно спать.       — Просто… Мне было неуютно с задёрнутой шторкой…       — И ты оставил её открытой?..       Кит не может рассказать ей о призраках. О тенях, которые видит за шторкой, принимая душ. О том, как трясущимися руками он отодвигает её, но за ней уже… ничего нет. О том, как это заставляет его сердце остановиться. О том, как, оцепенев от ужаса, он вспоминает о грязи, падавшей ему на лицо. О том, как она прожигала лёгкие, засоряя его. Это может повториться снова. Когда угодно.       Или о снах, в которых Широ наблюдает за ним. Они не покидают Кита. Всегда здесь. Мучают его. Он всегда на грани, всегда на расстоянии вытянутой руки. И всё никак не может дотянуться.       Кит низко говорит:       — Я хочу видеть ванную… И я пытался всё убрать, но, видимо, не получилось.       Кролия делает глубокий вдох.       — Не мучай себя, Кит, пользуйся костылями, хорошо? Они тебе даны не просто так. Или воспользуйся нашим душем, у него стеклянная дверь, если проблема в этом. Но ты не можешь просто так оставлять воду на полу. Ты должен сказать мне, если не можешь убрать её сам. Акша могла серьёзно пострадать.       — Знаю. Мне жаль. Я чувствовал себя ужасно прошлой ночью и не подумал.       Кролия одаривает его долгим взглядом.       — Дай, проверю температуру, — говорит она, доставая градусник и вставляя ему в рот. Ждёт и хмурится, когда вынимает его. — Ну, лучше, чем вчера… — вздыхает она. — Но всё равно высокая…       — Я очень устал.       — Знаю… — взволнованно вздыхает Кролия, как будто тяжесть всего мира давит ей на плечи. — Выпей чай. Я принесу ещё воды, — она уже почти поднимается с места, но замирает. Колеблется. И всё-таки спрашивает, — ты же… не брал с кухни нож?       Кит смотрит на неё; живот скручивает. И он умоляет взглядом.       — Он нужен мне…       Когда Кролия делает глубокий вдох, её грудь вздымается и опускается, когда она так же осторожно выдыхает. И протягивает руку.       Кит говорит настолько убедительно, насколько только может:       — Он нужен мне.       — Вряд ли, пока ты лежишь больной в постели. Куда делся тот, который я дала тебе несколько лет назад? Это семейная реликвия; только не говори мне, что потерял его.       — Я случайно оставил его у Пидж. Мам…       Она подносит руку ближе к его лицу.       — Тебе не нужен нож. Давай, Кит, отдай.       — Но это небезопасно.       Кролия вскидывает брови.       — Поэтому окно заколочено? Что это вообще такое? Я не давала разрешения пробивать дырки в моём доме.       — Я… — Кит качает головой и машет в сторону окна, как будто это очевидно. — Птицы.       — Хорошо. Мы избавимся от досок. Нож, пожалуйста. Последний раз прошу.       Кит цыкает, достаёт нож из-под подушки и осторожно возвращает его Кролии.       — Спасибо. И хватит брать ножи с кухни и разливать воду в ванной. Ты правда мог навредить сестре. И ты уже не ребёнок и не один живёшь в этом доме. Не забывай об этом.       — Не забуду… — ворчит Кит.       Остановившись в дверях, Кролия долго и обеспокоенно смотрит на него, прокручивая в руках нож.       — Оставайся в постели, пока не станет лучше… Отдохни. Если что-то потребуется, мы с отцом будем внизу. Мы волнуемся за тебя, Кит… Ты находишься не в лучшем состоянии после похорон.       — Я знаю, — стонет он. Он помнит. Кит вообще не мог идти тогда; мама пронесла его на своих руках через всё кладбище, словно маленького ребёнка. В тот момент ему было слишком хреново, чтобы волноваться о том, как он, дрожа, цепляется за неё и отчаянно ищет защиту в её объятиях. Но теперь стыдно даже вспомнить об этом, и Кит знает, что завтра, когда в голове прояснится, всё станет только хуже.       Но прямо сейчас ему слишком плохо. Он истощён. У него даже ни на что не хватает сил, кроме сна; но, когда он засыпает, ему снятся кошмары.       Они хватают его, сдавливают горло, скручивают ногу снова и снова, и снова, пока она не превращается в спираль.       И всю ночь он кричит сквозь сны, заключённый и задыхающийся в тишине своих кошмаров. Заперт в мучениях.       Кит просыпается ещё более уставшим.       Может, это из-за болезни. Может, это из-за того, что его бросили в яму и почти закопали живьём. Может, это из-за всего происходящего с ним дерьма, из которого он не может выбраться, которое он не может победить. Может, это из-за того, что Широ всё ещё нет. Широ тоже попрощался. Все бросили его. Остался только Кит.       Он больше не может втягивать в это Пидж. Не может использовать полицию в качестве прикрытия. Есть только Кит со своим слабым телом. И это всё, что осталось у Широ на его стороне.       Он с трудом может ходить. Да даже душ нормально принять.       Кит дрожит в кровати, вспотевший и жалкий.       Он снова видит галлюцинации. Широ опускается в могилу. Широ. Без глаз. Без рук. Без ног. Серый.       Кита сейчас стошнит. Широ. Плывёт. Тростник. Могила. Грязь. Он задыхается.       Падает с лестницы.       «Ты споткнулся», — говорят они. Но он врезается в землю и корчится, разворачиваясь на ней, смотрит на возникшую перед собой тень, схватившую его за ногу и скрутившую её так, словно полотенце выжимая. Ломая.       Кит прячется под одеялом. Он уже был здесь. И не может убежать от этого сна. Ничего не помогает.       — Эй, — кто-то мягко шепчет ему на ухо. Холодная рука нежно гладит его лоб. — Эй, всё хорошо.       Сквозь щели между досками свет проникает в комнату под странным углом. Перед глазами всё плывёт.       — Всё хорошо, Кит, — шепчет ангел, словно исцеляя его. Кит готов поклясться, что чувствует, как холодные губы прижимаются к его щеке, чувствует лёгкое давление чужого тела на своё. Сильные руки обвивают его. Держат. Он чувствует себя любимым.       Кит с облегчением вздыхает.       — Широ, — шепчет он в ответ, грудь вздымается, освободившись от тяжкого груза. Кит протягивает руку в попытке ухватиться за фигуру, но она проходит насквозь. — Широ.       — Это просто кошмары, — тянет Широ. — Ты в безопасности. Я рядом.       Кит чувствует, что это единственная оставшаяся истина. Улыбаясь красивому лицу Широ, он позволяет себе расслабиться и погрузиться в сон.       Так приятно видеть его.       Когда Кит просыпается, место у окна свободно. В комнате тихо. Он подрывается на кровати, оглядываясь по сторонам, и не понимает, что его разбудило, пока не чувствует вибрацию телефона.       Берёт его в руки и кряхтит после того, как пытается набрать в лёгкие воздух. Кашель влажный и дрожащий.       — Агх. Привет, Пидж.       — О, ты ответил! Добрый день, грязевой монстр. Как твой жар?       — Вообще-то намного лучше, — говорит Кит, осторожно вытягивая ногу. Готов ли он снова ходить? А копать? — Думаю, он совсем прошёл.       — Чёрт, тогда нам не отвертеться от бала?..       Кит всё ещё медленно соображает, устало потирая глаза.       — Агх… Совсем забыл о нём… Пожалуйста, скажи мне, что я не должен туда идти. Что мама не отправит меня на него после всего, что произошло на похоронах.       — Я так понимаю, она была не в восторге от грязи?       — Запачкал её салон, наверное, — фыркает Кит.       Пидж сочувственно смеётся.       — Думаю, её больше волнует тот факт, что ей пришлось нести меня, ведь она последний раз это делала, когда мне было… три. Я вырубился у неё на руках раньше, чем мы успели сесть в машину.       — Знаю. Я была там.       Кит стонет.       — Так унизительно. Боже, я же даже не рассказал ей про костыли. Она думает, что я оставил их у тебя. Кажется, придётся вернуться к тем дешёвым.       — Они отстойные. У тебя синяки от них. И ты всегда спотыкаешься.       — Знаю, но те стоили почти шестьсот долларов. Пока я не пойму, где мне достать столько…       — Просто скажи им, Кит. Ты потерял их в грязи. Это правда.       Кит снова стонет, водя рукой по лицу. Он лучше сам откапает их, чем расскажет Кролии о том, что потерял шестьсот долларов среди грязи.       — Может быть… Эй, вернёшь мне нож на танцах?       — За танец?       — Ну, не за танец, а когда я увижу тебя на танцах.       Пидж фыркает.       — Хорошо. Ведь именно на танцах чаще всего и совершаются преступления.       — Честно, после похорон и озера я боюсь вылезать из кровати, — и это только наполовину шутка.       — Ах, да. Прости, собиралась вернуть его, как только выберемся от Хаггар, но с твоим обмороком у мамы на руках совсем об этом забыла.       — Хватит, — мучается Кит.       Пидж смеётся.       — Не волнуйся. Твой нож у меня. В безопасности.       Рэд заходит в комнату и запрыгивает к Киту на живот, и он проводит рукой по её шерсти, смотря в потолок. Она шипит, стоит свету мигнуть, и Кит закусывает губу, поднимая взгляд. Старается и дальше гладить её.       — Без тебя в школе снова отстойно, — вздыхает Пидж. — Они просят всех собрать фотографии Широ для официальной части. Надеюсь, у людей хватит ума оставить фотки с вечеринок при себе. Не хочу смотреть на то, как все напиваются, выставляют сиськи на показ и опускают штаны до колен, тыкая в лицо своими боксерами. Как будто они недостаточно низко пали в моих глазах.       — Хм, — бормочет Кит.       — Прости. Достаю тут тебя. Знаю. Я спец по нытью, можешь не напоминать. Мэтт уже жаловался мне о моём сегодняшнем нытье. Видимо, я вошла во вкус.       — Всё нормально, — говорит Кит. — Я не против…       — Оу, — удивляется она. — Хорошо.       Пидж начинает рассказывать о том, что девочка из её компьютерного класса сделала для её презентации. И о том, как никто не хотел помогать ей с общим проектом. И о том, как Ханк начал заниматься кикбоксингом, и что он уже может разломать дощечку на две части.       Киту кажется, что он видит снаружи белое дерево, разукрашенное чёрными крыльями и перьями, но продолжает упорно смотреть в потолок. Рэд оборонительно выгибает спину на нём, низко рыча в ожидании чего-то.       Он помнит Хаггар, её искажённый от злости голос, когда она вышла из себя из-за Пидж. «Мы должны присмотреть за ней».       — Эй, Пидж? — спрашивает Кит, когда она задерживает дыхание перед новой темой.       — Да?       — Ты как?       — То есть?       — Ну, как обстоят дела дома и всё такое. Как бы… я был в ужасе после похорон. И просто подумал, может, ты чувствовала себя так же?..       Кит старается спросить, не слышала ли она или не видела что-нибудь странное, не задавая самого вопроса как такового.       Пидж хмыкает.       — Не знаю. Это не я свалилась в могилу. Не скажу, что всё прям цветёт и пахнет, но я в порядке.       — Это хорошо, — бормочет Кит, проводя пальцем по губам. Он волнуется за неё. То, что сказала Хаггар. И то, на что она способна. Но это было до того, как она увидела Кита… Может, она передумала. Заботит ли её всё ещё Пидж? В безопасности ли она?       — Кит? — слышит он на том конце.       — Оу. Прости. Ты что-то сказала?       Пидж вздыхает.       — Хотела спросить, будешь наряжаться на танцы?       Кит мычит, когда Рэд тревожно водит хвостом и взгляд её становится острым.       — Да, я… — что-то не так. Кит закрывает глаза и старается убедить себя, что это неправда. Всё хорошо. И подскакивает на месте, когда дверь в комнату с хлопком открывается.       Это всего лишь отец, который замирает, стоит ему увидеть побледневшее лицо Кита.       — Хей… — говорит он, приподнимая бровь. — Ты в порядке?       — Нормально… — и говорит Пидж. — Это папа.       Рэд сердито укладывается у него на коленях.       — Сегодня получше выглядишь. Не хочешь посмотреть «Разрушителей легенд» со мной? — спрашивает папа. — Сто лет не смотрел их выпуски, и я знаю, как они раньше нравились тебе.       — А, да. Пидж, я пойду, — говорит Кит. — Но да, мама подобрала мне наряд. Наверняка у неё и для тебя найдётся какое-нибудь старое платье.       — Честно, Кит, я лучше умру. Но спасибо. Приятного просмотра. Я никогда не верила им.       — Это наука, Пидж.       — Я верю своей науке. Увидимся.       Остаток дня Кит проводит с отцом на диване за просмотром «Разрушителей легенд», укутавшись в одеяло, после чего они ужинают и он моется в родительском душе. В их комнате звонит телефон, и включается автоответчик.       Кит выключает воду и, взяв полотенце, вытирает им голову, слушая женский голос.       — Здравствуйте, это сообщение касается Кита Когане… — и мама быстро отвечает на звонок.       Кит опирается на стеклянную дверь и наклоняется вперёд, напрягая слух, чтобы хоть что-нибудь услышать несмотря на то, что желудок скручивается в протесте. С того момента, как он услышал, как Кролия поливает его грязью за спиной, она стала гораздо осмотрительнее. Но Кит всё равно слышит её возмущённый возглас.       — Что?! Нет. Нет, мы не можем столько ждать. Я уже объяснила вам ситуацию. Он нуждается в этом. — Тишина. — Сколько?! И-и страховка не покроет это? Он болен. Очень болен. Это… Нельзя это просто так оставлять.       Кит стоит так какое-то время, закрыв глаза и вслушиваясь в отчаявшийся голос мамы, и затем только сильнее начинает вытирать голову. Избегает ран на спине, которые всё ещё болят. По крайней мере, хотя бы они являются доказательством того, что он не сошёл с ума.       Кит снова пытается вспомнить, как рисуется Широ, каково это снова погрузиться в его тепло, когда водит карандашом по скетчбуку, лежавшему на коленях. Это словно вновь увидеть солнце спустя месяцы холодной тьмы.       Но результат остаётся тем же. Он больше не может рисовать. С уходом Широ все рисунки кажутся безжизненным и лишёнными всякого смысла; вдохновение окончательно покинуло его. Кит смотрит на бессмысленные линии, и они смотрят в ответ.       У него было не так много шансов покинуть комнату без какого-либо надзора. Кажется, семья позаботилась об этом: дома всегда кто-нибудь да оставался. Но сегодня вечером будет официальная часть.       И план таков: Кит придёт на танцы, потусуется с Пидж и попросит её вернуть нож. Когда она отдаст его, он придумает какую-нибудь правдоподобную отговорку, чтобы улизнуть в «уборную». Но на самом деле, Кит выйдет через заднюю дверь в раздевалке и улизнёт к дому Хаггар — через тропинку в лесу будет быстрее. Он возьмёт лопату, прислонённую к хижине на кладбище, найдёт недавно появившиеся могилы и в первую очередь начнёт копать их мягкую грязь.       Проще простого. Только Кит должен поторопиться.       И вдруг там окажется подвал… или сортир… может проверить их сначала не было бы такой уж и глупой идеей…       Кит всё ещё надеется на спасение, не на выздоровление.       Единственная проблема — как улизнуть от Пидж…       Кто-то стучит в дверь, и Кит поднимает голову, прикрывая свой рисунок листом бумаги.       Это снова Кролия. В последнее время она слишком беспокойная; цепляется за каждую возможность, чтобы прийти к Киту в комнату и поговорить с ним. Она брала несколько отгулов, по возможности делала работу дома и всегда была рядом, если понадобится. Кит ценит такую заботу, правда, но из-за этого он не может ни на чём сосредоточиться; Кролии было бы легче перетащить сюда диван из гостиной, настолько часто она стала заходить к нему.       Но сейчас она широко улыбается, держа в руках костюм. Едва сдерживает свой энтузиазм, и Кит уже съёживается.       — Раньше твой отец его носил, — говорит она, смотря на костюм с любовью, и смахивает пылинки с воротника. — Он так хорошо в нём смотрелся, когда мы были вместе в старшей школе. Наверное, тебе великоват будет, но уверена, что выглядеть ты будешь замечательно. Могу подшить, если нужно.       — Ох. Мама, — жалуется Кит. У костюма столько слоёв. Это слишком жестоко. Даже галстук есть. — Могу я просто надеть… какие-нибудь нормальные штаны?       — У тебя нет нормальных штанов. И кроме того, там в названии есть слово официальная.       — Мне не с кем идти, — вздыхает Кит, вытягивая руку, чтобы взять костюм.       — Пидж не «никто». Вы всё ещё можете повеселиться вместе.       — Пидж ведёт себя так, как будто я её силой туда тащу.       Кролия нежно смеётся, взволнованно потирая его плечи, прежде чем сказать:       — Позови, когда примеришь его.       Кит опускает взгляд на костюм и, вздохнув, садится рядом с ним, доставая телефон.       «Ты в платье пойдёшь? — пишет он Пидж. — Мама говорит, есть определённые правила для танцев».       «Нет, а ты?»       «Ты смешная. Посмотри на это», — Кит прикрепляет фотографию к сообщению.       Пидж смеётся около получаса.       «Ты будешь отлично выглядеть. Не могу дождаться момента, когда смогу сделать тысячи твоих фотографий на память. Мэтт говорит, что подвезёт нас. Он тоже пойдёт. Хочет посмотреть видео про Широ».       «Видео? Я думал будут только фотографии».       «Ага. Рю дал какое-то видео из их детства Аллуре или что-то в этом роде».       Чёрт. Кит потирает затылок. Что ж, ладно… Он определённо достаточно попрактиковался в рыданиях. Что с ним станет от ещё одного раза?       «Не забудь мой нож, пожалуйста», — печатает он.       «Ладно, ладно, господи».       Кит уже спускается вниз, когда слышит дверной звонок, и тут же вздрагивает, когда мама с хлопком прижимает руку к своим губам. Её реакция ещё хуже, чем он предполагал. Глаза слишком ярко сверкают.       — Ты так похож на отца, — очень тихо шепчет Кролия. — Посмотри на себя… Подойди.       Она подходит к лестнице, где Кит неловко мнётся на месте, и всё ещё прикрывает рот. Протягивает руку, чтобы разгладить складки на жилете и воротнике.       — Ох, с каждым днём ты становишься всё красивее, — Кролия прижимает руку к его щеке, тепло улыбаясь.       — Спасибо, мам, — смущённо бормочет Кит.       Отец гордо улыбается ему, кивая головой в знак согласия.       — Он идёт тебе больше, чем мне в своё время, — говорит он.       — Он идёт вам обоим, — улыбается Кролия и довольная укладывает голову отцу на плечо.       Акша спускается по лестнице, обходя Кита, и, взъерошив ему волосы, удивлённо оборачивается.       — О, мой бог. Взгляни на себя, — смеётся она. Ей удалось замазать синяк, да и шишка прошла, так что она снова счастлива. — Выглядишь почти прилично. Никаких странных шапок и огромной одежды. Совсем как нормальный человек.       Её друзья, смеясь, спускаются следом за ней, и Кит чувствует, как пылает лицо.       — В них удобно, — ворчит он и смотрит на широкую и вредную улыбку Пидж — отец впустил её. Она наслаждается каждым моментом происходящего.       Берёт в руки телефон и начинает фотографировать его.       — Отлично выглядишь, Кит, — усмехается Пидж.       Кит шипит.       — Я выкину твой телефон на помойку.       Пидж фыркает.       — Но перед этим я отправлю фотки всем знакомым.       — Дайте, я вас сфотографирую, — Кролия тащит их в гостиную к камину.       — О, мам, — стонет Кит. — Как будто это свидание. Это стрёмно.       — Не смущайся ты так. У вас куча совместных фотографий. Как насчёт той, где вы детьми плескаетесь в ванне? Вы там оба голые, и тебя это совсем не волновало.       — Мама, — в ужасе говорит он, услышав смех друзей Акши.       — Давай же. Всего один раз. Обещаю, что не выложу никуда.       Кит вздыхает и встаёт рядом с Пидж к её глубокому удивлению.       — Я сейчас умру, — говорит он, кашляя в рукав. — Не могу поверить, что тебе всё ещё смешно.       — Видеть тебя таким смущённым стоит того, — Пидж смеётся, хлопая его по плечу, и затем сцепляет их руки, ярко улыбаясь. — К тому же, мы были милыми детками.       Кит старается улыбаться для мамы, держащей в руках телефон и тщательно настраивающей фокус, кажется, целую вечность.       — Хватит корчить рожу, — смеётся Акша, наблюдая за всем этим, облокотившись на диван. — Как обычно. Клянусь, тебя невозможно нормально сфотографировать.       Кит хрипит.       Кролия говорит:       — А теперь с тобой, Акша.       — Ещё раз? — стонет Кит.       — Дай мне сфотографировать вас, — хмыкает Кролия, когда Акша перекидывает руку через плечо Кита, словно они были закадычными приятелями.       Он и так ниже неё, а тут она ещё и на каблуках. Не говоря уже о том, что Кит и так всегда чувствует себя в десять раз уродливее Акши, даже в официальном костюме. Он слышит, как щёлкает камера, и уже представляет, как в ближайшие два года будет видеть эту разницу между ними. Как и фотографию, где он вместе с Пидж принимает ванну, и которую он обязательно найдёт и уничтожит при первом удобном случае.       Кит смахивает руку Акши с плеча, когда мама, наконец, делает фотографию и уже открывает рот, чтобы попросить об ещё одной.       — Агх, отлично! Мэтт уже заждался. Пока!       — Будь осторожен, — говорит Кролия, в очередной раз собираясь поправить ему воротник, и целует его в лоб. — Береги себя. И не пей пунш.       — Уверен, они проследили за этим, — вздыхает Кит, переплетая руку с Пидж, и уводит её за собой.       — До свидания, миссис Когане! Мистер Когане, — прощается Пидж, когда они уходят.       — Спасибо, что идёшь вместе с ним, Кэти. Поблагодари и Мэтта за нас. И, пожалуйста, что бы ты ни делала, не выпускай Кита из виду.       Пидж смеётся, стоит Кролии сказать это. Отец обнимает её и потирает плечи, успокаивая. Пидж показывает им большой палец и машет на прощание, в то время как Кит поскорее выводит её из дома.       Кит никогда не был заядлым танцором. Как-то во время научной поездки в шестом классе он был вынужден появиться на подобном мероприятии. Но тогда они с Пидж были в разных классах, так что он всё время просидел на месте, поедая десерты. И тогда всё было нормально, но в этот раз тут нет никакой еды, только вода и пунш, о чём мама его и предупреждала. Тут можно только сидеть. А видео. Кит боится смотреть его.       — Ты сам на себя не похож в костюме, — говорит Пидж, пока они вместе сидят на трибуне, и пихает его локтем, доставая телефон. Прошло только пять минут, а они уже умирают от скуки. — Тебе сейчас как будто за двадцать перевалило или около того. Такой деловой. Ты можешь заполучить любую девушку или парня, которых только пожелает твоё сердечко.       — Не могу дождаться. Мне нравится, что ты надела то же самое, в чём обычно ходишь.       — Всё было в порядке, пока я была дома, но теперь я немного не вписываюсь в обстановку, особенно сидя рядом с тобой, таким красивым и чистым. Я не переживу. Буду хранить все эти фотографии до конца своих дней. Я словно с моделью сижу. Подожди, пока я не покажу остальным.       Кит смеётся; Пидж не вписывается в обстановку, и она одна такая, но разве это так не похоже на неё?       Кит оглядывается по сторонам, смотрит на покачивающихся из стороны в сторону людей. Вспышки света раздражают. Музыка ужасна. Для чего они вообще все тут собрались? Голова уже начинает раскалываться.       — Хочешь потанцевать?       — Нет, — Пидж так смеётся, словно он рехнулся спрашивать о таком. Вскидывает брови и откидывается на спинку сиденья. — А ты?       — Нет. Просто подумал, что стоило бы спросить. Кажется, всем тут нравится, и мне бы не хотелось, чтобы ты упускала такой захватывающий опыт, потому что к такому я однозначно больше не притронусь.       Пидж смеётся.       — А знаешь что? Я станцую, если ты сфоткаешься. Посмотри на эту установку. Как раз в твоём стиле.       Кит фыркает, когда находит взглядом то, на что указывает Пидж. Арка с безвкусными золотыми кисточками и ужасно нарисованный на заднике ночной пейзаж. Как раз всё, что он так ненавидит.       — Сделки не принимаются.       — Даже если я станцую, как робот?       — Тем более; не хочу на это смотреть. Лучше посижу тут в мёртвой тишине следующие три часа.       — Пф-ф. Я знаю, что ты принёс с собой скетчбук.       Кит смеётся.       — А ты?       Улыбаясь, как чеширский кот, Пидж достаёт скетчбук из сумки и показывает его Киту. Он улыбается и следом за ней достаёт свой. И они начинают рисовать.       Все такие громкие и энергичные. В течение всего дня Кит думает о школе, о людях, оплакивающих Широ. Об этой угнетающей атмосфере, давящей на них со всех сторон. Теперь все они в порядке. Позируют для фото на фоне ужасного задника. Смеются. Надевают глупые шляпки и прикладывают к лицу усы на палочке. Киту совсем не весело. Он ненавидит всё это.       Но он рисует флажки, танцующую у сцены группку людей и даже этот чёртов баннер. Мама была так воодушевлена, когда он согласился пойти на танцы, но Кит всё ещё этого не понимает. Всё такое громкое и шумное, и просто куча людей прыгает под музыку, которая его совсем не волнует. По крайней мере, в следующий раз, когда мама пристанет к нему с этим, Кит сможет использовать этот опыт, чтобы объяснить ей, почему он не должен идти.       Единственной причиной, почему Кит вообще решил выбраться куда-то сегодня, является…       Ну… Не похоже, что Широ смог бы пригласить его на танцы.       Кит бросает взгляд на толпу, пытается найти хоть какие-то признаки присутствия здесь Рю или даже Хаггар.       — Кого ты там ищешь? — спрашивает Пидж, поднимая взгляд.       — Не знаю… Просто интересно, пришёл ли Рю.       — Нет, хотя должен был, но планы изменились. По словам Мэтта, его родители больше не могли всё это выдерживать после похорон, и они отправились в Японию, чтобы побыть с семьёй несколько месяцев. Он отдал видео Аллуре. Сейчас она тут за всё отвечает.       Кит смотрит через толпу на Аллуру и находит её, стоящую у чаши с пуншем и беседующую с Лотором.       — Оу… — хмыкает он.       Она улыбается, как будто ничего такого не произошло, и Кит задумывается, так же ли он выглядит со стороны, когда перешучивается с Пидж? Как будто ничего не давит на его грудь постоянно?       Прошло уже достаточно времени. Ему надо как-то выбираться отсюда.       — Что ты задумал?..       Кит моргает, переводя взгляд на Пидж.       — Я? Ничего. Просто голова всё ещё… Агх. Забудь. Прости. Я слушаю.       — Я ничего не говорила, — отвечает Пидж.       — Оу, — Кит потирает кончик носа. — Эм. Ты ведь принесла нож? Можешь вернуть его, пожалуйста?       Пидж молча смотрит на него какое-то время.       — Забыла, — говорит она.       Кит напрягается. Пидж… забыла?.. Пидж, помнящая слово в слово фразу, которую он говорил десять лет назад. Пидж, одна из умнейших людей во всём городе, возможно, в целом штате, а может и ещё больше. Пидж, которой он дважды за день напомнил принести ему нож.       Пидж не забыла. Она просто не могла этого сделать. Она врёт.       Кит резко ощущает это предательство, пронзившее его насквозь. Она прячет его нож от него же самого.       Пидж смотрит на него, пытаясь как-то исправить ситуацию:       — Кит, всё не так. Я положила его в сумку, но Мэтт отвлёк меня своим ужасным выбором в одежде. Видел, в чём он приехал? И это наименьшее из зол. И я забыла взять другую сумку.       Кит кусает губу. Он не хочет быть таким мелочным, но он разочарован и в самом деле не хочет в одиночку добираться до Хаггар в темноте, да ещё и без ножа. Он бормочет в ответ:       — Забавно, что ты не забыла свой скетчбук…       Ещё одна пауза. Пидж откладывает в сторону карандаш со скетчбуком и пододвигается ближе к Киту.       — Кит. Ты же не собираешься снова идти к Хаггар, не так ли?       — Что? Как ты пришла к такому выводу из всего, что было сказано?       Пидж прищуривается и низко говорит:       — Ты что-то нашёл, Кит. Что-то, что привело тебя в ужас… Ты не похож на того, кто так быстро сдаётся. И всё же ты не говоришь об этом. Ты только и делал, что говорил о Широ, а теперь тебе вдруг стало всё равно? Это на тебя не похоже…       Она слишком хорошо его знает. Кит проводит языком по зубам.       — Н-нет. Я только…       — Кит, не ходи туда в одиночку… Возьми меня с собой. А ещё лучше скажи, что ты там нашёл. Мы вместе обсудим всё. Могу и папу к этому подключить. Знаю, тебе кажется, что он подвёл тебя с Широ, но он много работает, Кит. У него хорошие намерения, и он умный. Если есть что-то, что мы должны знать о Хаггар, это стоит отнести к его расследованию…       Кит резко качает головой.       — Нет. Я не злюсь на твоего отца. И я ничего не нашёл. Правда. Ты видела призывающий круг на полу. Вот о чём я говорил… Тогда мне показалось это большой зацепкой. Вот и всё.       — Тогда почему ты так разочарован? — мягко спрашивает Пидж; её почти не слышно из-за музыки.       Кит прокашливается, когда в горле пересыхает, и проводит рукой по лицу.       — Я всё ещё болею, понятно? У меня лёгкие как будто приклеены друг к другу дерьмовой лентой, которую, наверное, купили в Доллар Три*, — Кит кашляет для большей убедительности.       — Кит, — вздыхает Пидж. — Просто… Что бы ты там ни задумал, не ходи туда один. Пообещай мне.       Кит колеблется. Он ненавидит врать, особенно, когда она смотрит прямо на него, цепляясь за каждое слово. Кит облизывает губы.       — Как только ты пообещаешь оставить её в покое… И отца попросишь.       Пидж только пялится на него.       — Почему?..       — П-потому что она больше нас не касается! — заикается Кит. Чёрт возьми. Он ведёт себя слишком подозрительно и отворачивается от неё. Так она хотя бы не увидит вину, которая обязательно промелькнёт на его лице.       Пидж мягко говорит:       — А что, если это она убила Широ, Кит?       Нет. Это именно то, что крутится где-то глубоко в его подсознании, стараясь скрыться от мыслей, но стоит Пидж озвучить это вслух, как оно тут же ранит его ещё больше.       Она продолжает давить.       — Что, если его тело, на счёт которого ты был так уверен, что оно всё ещё где-то лежит… что, если она сохранила его, и есть шанс, что он всё ещё в порядке? Кит, ты же рассказал бы мне, если бы у тебя было что-то на неё?..       — Зачем ты давишь на это?       — Почему ты так нервничаешь, если не врёшь мне?       — Пидж. Прошу. Я просто… Я больше не хочу думать об её чёртовом доме. Я чуть не умер в яме с грязью. Я… — Кит сжимает кулак на груди. — Не хочу больше думать об этом. Она чертовски пугает меня.       Пидж молчит какое-то время.       — То есть с этим покончено, да?..       Кит не реагирует.       — Никакой охоты на окна? Никаких поисков Широ?       — Сама же сказала, — шепчет он. — Прошло слишком много времени. Уже были похороны. Всё кончено.       — Почему я всё ещё не верю тебе?       — Обещаю, я не пойду к ней домой, — твёрдо говорит Кит. — Не без тебя.       Она смотрит на него своими светлыми глазами, видит насквозь. И, наконец, отводит взгляд. Верит.       — Ладно… — бормочет она, откидываясь обратно на спинку, и стонет. — А-агх, ненавижу танцы. Хочу домой. Где Мэтт?       — Они всё ещё не показали видео про Широ.       — Точно, — вздыхает она, ёрзая на трибунах. Им обоим неуютно, но тем не менее танцы всё равно кажутся худшей из альтернатив. Кит находит Акшу со своими друзьями, прыгающую в толпе и улыбающуюся так, словно она хорошо проводит время. Кит удивляется, как ей это удаётся.       Когда заканчивается следующая песня, Аллура выходит вперёд и поднимается на сцену, останавливаясь перед микрофоном. Все замолкают и смотрят на неё. Она так же, как и Широ, умеет очаровывать всех одним лишь своим присутствием, абсолютно ничего для этого не делая, просто существуя. Она представляется и включает проектор.       Аллура говорит по мере того, как пролистываются слайды:       — Хоть мы и похоронили хорошего друга, пускай же он навсегда останется в нашей памяти. Широ был самой добротой в наших сердцах, он придавал нам столько сил, призывал нас быть лучшей версией себя. Давайте не будем забывать об этом даре, который он оставил с нами; давайте почтим его память, всегда выкладываясь на полную. Именно этого он и пожелал бы.       Кит осторожно закрывает скетчбук и кладёт ручку на обложку. Прижимает её к самой середине и просто смотрит. Забавно, как же быстро сменилось настроение. Улыбки сошли с лиц. Слёзы вернулись.       Фотографии Широ идут одна за другой. В динамиках фоном играет акустическая гитара вместе со скрипкой, и Киту становится ещё тяжелее.       Он не хочет смотреть, но не может не среагировать, как и мотылёк на огонь.       Не таким бы образом Кит хотел узнать Широ.       Широ был пухленьким ребёнком. На всех фотографиях его щёки были яркими и розовыми, и он всегда улыбался, всегда был счастливым и бодрым. На половине фотографий он стоял в дурацкой соломенной шляпе на голове и держал в руках жука. На другой половине — купался в озере, в пруду, в бассейне вместе с Рю. Они совсем как близнецы. А он всего лишь маленькая рыбка. И Кит не знал этого.       У него тоже была эта неловкая стадия взросления. Но она не была такой уж и ужасной, конечно, не была, ведь это Широ. Он был неуклюж в самом невинном виде. Милом. Кит чувствует, как всё больше влюбляется в него. С его слишком большими скобами для такого худого лица… С его щеками, покрытыми розовыми пятнами, как будто он постоянно краснел… И с его глазами тоже… две огромные серебряные луны ярко сияли на его лице. С годами они стали спокойнее и каким-то образом ещё красивее.       Широ катался на водных лыжах на лодке Лотора. И он был хорош в этом. Склоняясь над водой, чтобы подпрыгнуть в воздух, он позировал, ухмыляясь и выглядя при этом наилучшим образом.       Хорош во всём. Кит знал это.       Но с другой стороны. Он стольких мелочей не знал о нём.       Кит уверен, что Широ даже не рассказывал ему о своих самых страшных секретах, но в нём накопилось столько тоски, что он проговорился о том, что хотел бы иметь семью, будущее, детей, целую жизнь.       И то, что Кит не может вернуть ему всё это, убивает его. То, что все эти фотографии — это всё, что осталось от Широ, то, что все думали о том, что он просто получит это со временем. Но никакого будущего у него больше нет. У него никогда не будет фотоальбома со своей свадьбы или альбома с фотографиями его первого ребёнка. Он не будет стареть на фотографиях. И останется таким же. Застрянет.       Вот и всё.       Вот это всё принадлежит ему. И этого так мало.       И это просто убивает Кита. Он больше не хочет смотреть на эти фотографии, но он словно загипнотизирован. Это всё, что осталось. Всё, что осталось.       Широ был переполнен светом. Среди всех них он заслуживает весь этот ужас меньше всего.       Пидж кладёт голову на плечо Кита и осторожно гладит его по руке. Он шмыгает носом, прижавшись щекой к её голове, и судорожно выдыхает. Кит старается просто перетерпеть это, но чувствует, как что-то больное и уязвимое, до этого прятавшееся где-то в груди, подступает к самому горлу.       Он не хочет плакать у всех на виду.       — Уборная, — бормочет Кит, осторожно отстраняясь от Пидж. — Я сейчас вернусь.       — Не уходи один, Кит. Я пойду с тобой, — говорит она, почти поднимаясь с места.       — Н-нет, я… — он резко качает головой и уходит прочь.       — Кит, — мягко говорит ему вслед Пидж.       Он хочет побыть один; уборная в спортзале не подходит. Кит сворачивает налево и оказывается в длинном пустом коридоре, погружённом в темноту, к которой глаза не успевают привыкнуть. Свет тут же включается, стоит ему пройти чуть дальше.       Кит заходит в пустую уборную в самом конце коридора, закрывается в кабинке и прислоняется к стене.       Прижав руку ко рту, он судорожно выдыхает. Бесполезно. Тепло течёт по лицу и сквозь пальцы. Кит прислоняется к стене и даёт волю слезам в грязной тихой уборной.       Тишина и холод, окружившие его здесь, хватают за плечи, когда он скрещивает руки, плотно прижимая их к груди. Этого недостаточно. Кит чувствует себя таким одиноким и бесполезным, и бестолковым. Всё его существование лишено смысла.       Он застрял. На этом кладбище столько могил, Кит знает, что у него мало шансов. Но если он пойдёт и расскажет отцу Пидж о Хаггар, вероятнее всего, это убьёт его. Кит не будет втягивать отца Пидж в то, с чем, он знает, ему не справиться. И если единственным вариантом остаётся отпустить Широ…       И нет. Нет, он не сможет дальше жить с этим.       «Не ходи к Хаггар без меня», — требует Пидж. Но он не может взять её с собой. Он должен сделать всё, что только в его силах. Должен соврать. Должен сделать это в одиночку.       Дверь распахивается, и Кит резко вздыхает, стараясь не дышать, чтобы не издать ни звука.       Вода начинает бежать в раковине. И Кита успокаивает этот звук. Он ведёт рукой по лицу, стирая с щёк слёзы. Пускай человек сделает все свои дела и уйдет.       Но он не уходит.       Вода продолжает бежать и бежать. И настороженность в его груди быстро перерастает в страх и подозрение.       Кит делает глубокий вдох и наклоняется к двери, чтобы посмотреть через небольшую щёлку на раковину в уборной. Но он видит только белые туалетные кабинки и…       Дыхание. Слышит чьё-то сбившееся и тяжёлое дыхание прямо за дверью.       Кит спотыкается, когда дёргается назад. Взгляд падает на щель под дверью. Ничего.       Только не снова. Только не когда он снова один.       Кит быстро тянется за телефоном в карман, но замирает. Что он творит? Вот почему он всё ещё здесь, а не рыщет на кладбище. Нельзя приводить сюда Пидж. Кит лучше умрёт, чем навредит ей.       Может, так оно и будет.       Кит с трудом сглатывает, пряча телефон обратно. Может, это его воображение разыгралось? Хоть бы так оно и было.       — Эй? — тихо выдыхает Кит. — Здесь есть кто-нибудь?       Слышно только как бежит вода. Без остановки. Видимо, раковину как-то заткнули, потому что вода начинает переливаться через край и растекаться по полу в его направлении.       — Ладно, — шепчет Кит и прочищает горло, стараясь придумать то, как ему выбраться отсюда, но он даже не знает, слышно ли его.       Ничего нет, только его сбившееся дыхание.       Вода подбирается к его ногам, и Кит отступает назад.       — Если это из-за Широ, — выдыхает он. — То он ушёл. Исчез. Вы не найдёте его, тем более через меня.       Раковина скрипит.       Всё спокойно.       Кит больше ничего не слышит. Ждёт. Смотрит сквозь щель на кабинки.       Медленно он протягивает руку к замку на двери и замирает в ожидании какого-нибудь громкого взрыва или полёта через всю комнату.       «Просто сделай это», — говорит он себе. Кит стискивает зубы, поворачивает замок и хлопает ладонью по двери, открывая её.       Пусто. Открытое, просторное, свободное пространство.       Кит осторожно проходит мимо кабинок и останавливается у раковины.       Она наполнена водой, медленно стекающей по бокам.       Кит подпрыгивает на месте, стоит ему увидеть бледное лицо, обрамлённое чёрными волосами, но это всего лишь его измотанное и вымученное отражение. Всё остальное осталось нетронутым.       Кит медленно шагает по лужам, тянется к дверной ручке и, прежде чем что-либо успевает произойти, к чертям убирается отсюда.       Он проходит по длинному коридору, в котором свет снова работает. Из-за грёбанных костылей путь занимает столько времени, особенно из-за такой дерьмовой пары, которая больно впивается в его предплечья, стоит ему сильнее опереться на них. Кит просто хочет отбросить их в сторону и добежать до конца коридора, прежде чем его размажут по стенке. Он больше так не может.       Кит чувствует, как волосы шевелятся на затылке и мурашки пробегают под кожей. Он чувствует, как уплотняется воздух и становится тяжелее, а дверь всё так же далеко.       Мышцы ноги кричат, просят остановиться. Руки отказываются двигаться, когда он сильнее опирается на них. Он не может дышать. Что-то надвигается. Они подбираются.       Наконец, Кит добирается до двери, давит на неё, чтобы открыть и…       Она не открывается.       Закрыта.       Кит давит сильнее, но она не сдвигается ни на дюйм.       — Дерьмо, — выдыхает он, оглядываясь назад, и прислоняется спиной к двери. Конечно, Кит может пройти этот же путь по коридору в надежде, что по какой-то причине дверь в раздевалку не будет заперта, и тогда выйти через двор, погружённый в кромешный мрак. Он застрял.       Теперь он жалеет о том, что не остался рыдать в зале у всех на виду.       Кит так бьёт кулаком по двери, что металл начинает дребезжать от обрушившейся на него силы.       — Кто-нибудь, блять, слышит меня? — рычит Кит, оглядываясь на коридор.       Никто не идёт.       Тогда он достаёт телефон и пишет Пидж.       «Чёртова раздевалка закрылась, можешь открыть её».       И в конце коридора начинает мерцать свет.       Кит делает глубокий вдох, пряча телефон.       Флуоресцентные лампы всегда слишком яркие, да ещё и отражаются от шкафчиков, линолеума, белого потолка и стен. Они как огнемёты, хранящие солнце в коридоре. В противном случае тут была бы непроглядная тьма. Кит всегда принимал эти лампы как должное, но теперь с мольбой смотрит на них.       Он никогда не боялся темноты, но воздух вырывается из его лёгких, когда в конце коридора мерцает свет, а затем гаснет, а за ним ещё… ещё… и ещё…       Постепенно, одна за другой, лампы перестают работать, и коридор погружается в темноту, окружающую Кита и проникающую во все углы. Он со всей силы давит спиной на дверь, в надежде просто пройти сквозь неё. Оно наступает. Тьма сгущается перед ним, когда последняя лампа мигает над его головой и… гаснет.       Чернота поглощает целиком. Тьма омывает его, и только свет из щели под дверью проникает сюда, но он едва может чем-то помочь. Всего лишь тонюсенькая золотая паутинка, через которую ему не выбраться. Кит даже не видит свои ноги.       Но интуитивно он чувствует — здесь что-то есть. Глаза. Наблюдают за ним.       Кажется, он слышит едва уловимый шёпот в застоявшемся воздухе. Тихий. Несвязный набор слов.       Кит плотнее сжимает ручку двери за спиной, отчаянно дёргает её, пытаясь держать всё под контролем.       — Ну же, — стиснув зубы, говорит он и дёргает её туда-сюда. — Давай.       — Кто ты, блять, такой? — бормочет он в нездоровый воздух. — Раб Хаггар? Она призвала тебя, и теперь ты делаешь всё, что она пожелает? Что ей нужно от меня?.. Широ ушёл.       Спокойно, спокойно, Кит должен оставаться спокойным. Здесь нет грязи. И никакого оружие. Всё хорошо.       Но они сильные. Кит знает. И у него… у него ничего нет, кроме костылей, которые едва помогают ему.       — Давай же, Пидж, — шепчет он. Тишина душит. Кит ничего не видит в этой темноте. Ничего не слышит в этой тишине. Он просто стоит на месте весь напряжённый в ожидании чего-то, к чему невозможно подготовиться. Тревога всё растёт, пока не лопается.       — Пидж, — умоляет Кит.       Костыли вырываются прямо из его хватки и отправляются в полёт. Кит слышит их лязг на другом конце коридора.       Он пытается ухватиться за стену, но едва успевает зацепиться за что-либо, как его колени тут же подбивают, и он падает на пол. Его хватают за волосы и тащат через весь коридор.       Что-то напоминает; в таком положении бесполезно сопротивляться, но Кит всё равно борется, руки тянутся вверх, чтобы избавиться от этой хватки. Но он чувствует только воздух.       Кит извивается, решив оторвать себе все волосы к чертям, если это освободит его, но его дёргают вперёд только сильнее. Тащат по коридору подальше от двери, подальше от единственного шанса на побег. Обрамлённая золотым светом издалека она кажется ещё меньше.       — Нет! — кричит он. — Отцепись. От. Меня!       Кит извивается, скользя по полу, и хватается за что-то рукой. Похоже на перекладину, обрамляющую фонтанчик — Кит не видит. Он дёргает её на себя, останавливаясь, а в ответ с него чуть скальп не снимают. Обхватывает её другой рукой и подтягивается ближе. Он ни за что не отпустит. Как бы сильно эта штука ни была уверена в том, что сможет затянуть его, она ошибается.       Раздаётся глухой рёв. Всплеск электричества. Огоньки слабо мерцают тусклым синим светом и взрываются.       Если Киту кажется, что до этого его тянули за собой со всей силы, то он глубоко в этом заблуждается, потому что перекладина отрывается от стены, и он беспомощно продолжает держать её в руке. А его — тащить по коридору.       Кит в отчаянии машет перекладиной, но она только бьётся об пол. Он пытается воткнуть её в стену, зацепиться за что-нибудь, чтобы прекратить всё это, но её выхватывают из его рук и отбрасывают в сторону. И Кит чувствует ещё больше рук. Не только те, что тащат его, но и те, что хватают его за ноги, за талию, отрывают от пола и уносят прочь.       Кит пытается ударить ногой. Пытается как-то вывернуться. Бесполезно. Они повсюду. Хватают его и заставляют подчиняться их воле.       Дверь, ведущая в спортивный зал, теперь так далеко, что Кит даже больше не видит свет. Вокруг ничего нет.       Куда дальше? В ещё одну могилу? Они сбросят его со скалы? Утопят в озере?       Как можно сражаться с тем, чего не видишь? С тем, до чего ты не можешь дотронуться или как-либо ранить? Нет никакой надежды. Кит не может ничего сделать, только не в таком состоянии, не тогда, когда он живой. Он не в том пространстве.       И стоило ему только подумать, что… вот он конец его жизни, как в следующую секунду их охватывает пламя. Они воспламеняются от вспышки так же легко, как сухие страницы книги. Фигуры, которые Кит не мог до этого видеть, окружают его и теперь, словно маяки, проливают свет во тьму. Это как будто смотреть за тем, как трескается воздух, словно стекло с расплавленной лавой между осколками, распространявшейся всё дальше и дальше, разрывает их изнутри.       Они горят, их поглощает.       Они роняют Кита и отскакивают назад, извиваясь в агонии. Кит отползает назад, опираясь на локти, и смотрит на всё это. Впервые он отчётливо слышит их крики, мучительные вопли, разрезавшие тишину в коридоре. Их очертания искривляются и, взвывая, устремляются к небу. Они корчатся и отчаянно пытаются найти облегчение.       Они сгорают.       — Господи, — выдыхает Кит, в полном ужасе наблюдая за ними. Он ничего не сделал. Он даже не понимает, почему.       Пол прогибается, и под их ногами прожигается огромная дыра, схватившая и засасывающая их внутрь. Они просачиваются в пол и быстро исчезают в нём, словно в зыбучих песках.       И, прежде чем Кит успевает оправиться от шока, кто-то успевает схватить его за ногу и утянуть за собой.       И нога тоже проваливается в горящую дыру.       — Боже, — хрипит Кит, перенося весь свой вес назад, и пытается вцепиться в пол руками, но он гладкий и скользкий, а его ногти слишком короткие. Он оставляет за собой кровавые полосы, но всё ещё чувствует, как его тянут назад. Рука обжигает его лодыжку, и хватка только усиливается, сопровождаясь оглушительными визгами и криками.       — Боже, нет, нет! — что это за хрень? Ад? Кит сопротивляется и борется, вытягивая руку. — Пидж! — кричит он. — Пидж!!!       Эти существа визжат за его спиной, вцепляясь в ногу. Кит пахнет дымом и огнём, прожигавшим и так больные лёгкие. Он сильно кашляет и чувствует, как теряет силы, когда тело перестаёт его слушаться.       Кит пытается врезаться локтями в пол, но ничего не помогает. Он уже провалился наполовину и не может ни за что ухватиться. Ещё немного и упадёт. И всё будет кончено.       — Широ! — рыдает он, когда его утягивает вниз. Пальцы цепляются за край дыры. Всё тело кричит от ощущаемого веса, когда они продолжают цепляться за него, решив утащить за собой. Они слишком тяжёлые. Кит не выдержит их. Пальцы соскальзывают. Он видит, как постепенно каждый палец теряет свою хватку, а пламя внизу охватывает его ослепительным оранжевым светом. Кит понятия не имеет, что там под ним. Он боится. — Широ!!!       Кит знает, что даже если прямо сейчас все призраки отцепятся от него, ему не хватит сил выбраться. С ним покончено.       Но вдруг электрический разряд проходит над его головой. Свет вспыхивает и тут же гаснет. Что-то обрушивается сверху на пол.       Рука появляется из темноты и крепко хватается за Кита. Знакомая рука.       Кит в шоке смотрит наверх… и видит Широ.       Он в ужасном состоянии. Пот стекает по его лицу, тёмные волосы прилипли ко лбу. Кит видит отражение пламени в его глазах, яростные оранжевые вспышки. Широ напряжённо вздыхает, падая у самого края, и крепко берётся за Кита другой рукой, наконец, вытягивая его наружу.       Широ его единственная поддержка. И если он сейчас отпустит…       — Широ! — плачет Кит, вцепляясь ему в руку. — Они схватили меня! Я не могу от них отделаться!       — Я держу тебя, — выдыхает Широ, держась за руку Кита, пока тот борется, и, стиснув зубы, тянет его на себя. — Я не отпущу.       Теперь это превратилось в перетягивание каната с Китом посередине. Они хватаются за его ногу и пытаются выбраться по ней наружу. Такое чувство, что она сейчас оторвётся от тела, но может оно и к лучшему. Уже будет легче выбраться. Тогда он избавится от них. Цена не кажется такой уж высокой.       — Держись, Кит, — сквозь зубы говорит Широ, слова выходят из самой глубины его существа, и он медленно тянет Кита на себя. Наклоняется и хватает его за спину, используя чистую силу мышц, чтобы их всех поднять. Нет ничего, что могло бы ему помочь. Только он сам. Только Широ.       И у него получается.       Киту кажется, что спина сейчас отвалится. Он стискивает зубы и кричит от боли. Если бы не это, он сказал бы Широ, что вместе с ним выберутся и призраки… И, если они вернутся, у них всё ещё будут проблемы. Этим всё не кончится.       — Просто брось меня, — кричит Кит. — Они пришли за тобой. И за Пидж. Они ищут её. Их не остановить!       Широ тянет Кита сильнее на себя, прижимая его торс к полу, а сам тянется вниз. Обхватывает одной рукой ноги Кита, протягивая другую... в сторону призраков.       Широ крепко хватает их своими руками, и они визжат от боли при соприкосновении. Их кожа бурлит и сгорает в местах, где он держится за них. Широ вцепляется в них пальцами, и первобытное рычание вырывается из его горла.       Они отступают. Острые когти, вцепившиеся в ногу Кита, исчезают. Напряжение уходит.       Широ карабкается назад, обхватывает талию Кита и тянет их обоих назад, как можно дальше от этой дыры, и вжимается в шкафчики.       Сцепившись, они падают вместе на пол, окружённые запахом дыма.       И тут же поднимаются, стоит крикам разразиться, но они тут же исчезают в затягивающейся дыре. От призраков ничего не остаётся. Крики прекращаются.       Они лежат так какое-то время, смотрят в пол невидящим взглядом и пытаются сориентироваться. Включается свет. Он всё ещё мерцает, но зато они оба могут видеть друг друга.       Кит слабо кашляет, лёгкие гудят.       Такое чувство, что они оглохли в этой внезапной тишине. Огни мигают с тихими хлопками, но это ничего. Совсем ничего.       Широ наклоняет голову к Киту. И Кит оборачивается, чтобы посмотреть на него.       И всё плохое разом забывается.       Кит чувствовал, что он только и делал, что оплакивал Широ, сидя среди этого безнадёжного отчаяния, осадком отложившегося в груди. Он гнался по окрестностям за его пропадающим следом. Но находил лишь пустоту.       Но теперь Широ здесь. Уставший, тяжело дышащий, но зато здесь.       Он представляет собой самое прекрасное зрелище, которое Киту только приходилось видеть. Широ поднял не только его самого, но и все вцепившиеся в него тела и вытянул их из дыры одними лишь руками. Это было самое яростное проявление силы, которое Кит только видел в своей жизни. Выражение лица Широ, с которым он пытался спасти ему жизнь, было переполнено дикой энергией, словно оголённый провод. Кит никогда не видел, чтобы кто-то так за что-то боролся… и Широ боролся за него.       И он справился. Кит жив. Призраки исчезли.       Он ошеломлённо смотрит на знакомое лицо. Он здесь, и Кит растянулся у него на коленях. Его лицо в нескольких дюймах от его, и они вторгаются в пространство друг друга. Столько вещей хочется сказать. Он здесь. Наконец-то, он здесь.       Кит хочет излить всю свою душу Широ, отблагодарить его за спасение, выразить свои бессмертные преданность и любовь. Наклониться и поцеловать его. Он столько всего хочет сделать. Но прежде чем он успевает решить, с чего начать, Широ опережает его.       Он обхватывает лицо Кита руками и без доли сомнения прижимается к его губам в бессмысленном поцелуе.       Он впитывает его в себя так, словно нуждается в нём, как тонущий человек в кислороде, и яростно держится за него. Хватка настолько сильная, что почти причиняет боль, но Кит так же вцепляется в него.       Это больше похоже на тёплый и светлый нежный сон. Кит не думал, что это когда-нибудь произойдёт. Такое мучало его только во снах, в кошмарах, и он просыпался с разбитым сердцем, понимая, что этого никогда не случится.       Но вот, пожалуйста. Широ целует его прямо здесь и сейчас с той же яростью, с которой только что спас его. Всё происходит на самом деле. Широ вернулся. Он вернулся. Он дома.       Кит растворяется в поцелуе и прикрывает глаза. Впервые в жизни внутри него прорывает плотину. Он так долго сдерживался, но больше не может терпеть. Отныне у него есть на то позволение.       Кит вкладывает в этот поцелуй всё своё сердце. Всё желание и боль, которую он испытывал в последние несколько недель без Широ. И надежда, находящаяся внутри него, разрывается, словно звезда.       Кит тоже чувствует сердце Широ в этом поцелуе. Чувствует всю недосказанность между ними. Широ тоже скучал. Тоже хотел вернуться.       Пол холодный и жёсткий, и свет то включается, то выключается, но они вместе. Слёзы текут из их глаз. Они оба мокрые, и их лица солёные и влажные, и в этом большом беспорядке не понятно, где чьи слёзы, но они так восторженно и счастливо смеются. Кит не уверен смех это или всё-таки слёзы, но Широ примерно в таком же состоянии.       — Мне это снится? — шепчет Кит прямо в губы Широ, лицо переполнено эмоциями.       Широ судорожно вздыхает, убирая волосы Кита назад.       — Нет. Нет, я прямо перед тобой. Держу тебя. Мы оба здесь.       И это правда. Широ здесь, и он, словно ангел посреди хаоса, улыбается.       Облегчение. Вес, с которым Кита тянуло в эту дыру, не сравнится с тем, что стал давить ему на грудь после ухода Широ.       И он только что освободился от него. Ему снова легко. Кит снова может дышать. Широ здесь. На самом деле здесь.       — Широ, — дрожащим голосом говорит Кит, прижимая руки к его щекам, чтобы тоже вытереть слёзы. — Это ты. Это правда ты. Ты спас меня.       Кит пытается успокоиться, но понимая, что Широ открыл в нём что-то, больше не может сдерживаться. Он тихо хнычет, утыкаясь ему в грудь лицом, и его собственная тяжело вздымается.       — Спасибо, Широ, — выдыхает он, и это благодарность за всё, но в особенности за возможность снова увидеть его.       Кит очень сильно скучал по Широ. Они столько пережили друг без друга, были такими одинокими и напуганными, и теперь, наконец, снова вместе. Как будто они больше не могут прожить друг без друга. Это такой сладкий момент; Кит не может принять бушующие внутри него эмоции.       — Я думал о тебе, — шепчет Широ, слова прожигают его горло, и он нежно проводит рукой по волосам Кита. — Каждый момент, каждую секунду я думал только о тебе. Я хотел вернуться с того самого момента, как перешагнул через порог. — Он снова прижимается губами к его виску, и Кит прислоняется к нему. — Нужно было уладить некоторые вещи, но теперь с ними покончено… Больше я тебя не оставлю. Только не так. Обещаю.       Руки Кита плотно сжимаются вокруг Широ.       — Широ, — шепчет он, тихо всхлипывая. — Широ… Ты вернулся.       Широ морщится и прижимается губами ко лбу Кита, эмоции заливают его глаза, топят.       — Я был здесь, — шепчет он в ответ, поднимая руку, чтобы прочесать волосы Кита за ухом, и нежно возвращает её на щёку. — Я никогда не оставлял тебя. И был рядом всё это время.       Кит выпускает небольшой вздох, повесив голову.       — Знаю, — шепчет он. — Я чувствовал тебя. Я знал, что это был ты… — Кит вдыхает его и сцепляет руки за спиной Широ, прижимая пальцы к основанию головы, где щекочут волосы. — Твой дух нежный и мягкий, не такой, как у остальных… Это ведь ты был в лесу? И дома у Пидж?       — Да, — отвечает Широ, продолжая водить пальцами сквозь волосы Кита, и разглядывает его лицо. — Да, я слышал тебя… Твои слова придали мне сил двигаться дальше.       Широ всё ещё измотан и покачивает их из стороны в сторону. Прижимает Кита ближе в собственнической хватке, и он готов поклясться, что чувствует тепло, мягкое сердцебиение Широ под его футболкой. И, наконец, Кит погружается в это целиком. Чувствует, как его поймали, а теперь укачивают.       Они сидят в надёжных объятиях друг друга, пока их дыхание не выравнивается, нежно касаются лиц друг друга, проводят пальцами по волосам.       Широ наклоняется и с нежностью в прикосновениях, словно в его руках лежит разбитое стекло, вытирает слёзы на лице Кита, прижимается губами к щеке и начинает сцеловывать их.       — Широ, — фыркает Кит и протягивает руку, чтобы схватить его за запястья и притянуть ещё ближе к себе.       — Мне так жаль, — говорит Широ разбитым голосом. — Всё, что с тобой произошло, это всё из-за меня.       Кит закрывает глаза и продолжает держаться за руки Широ, прижавшись щекой к его ладони и полностью утонув в его нежных поцелуях, в его присутствии. Он рядом. Это такое облегчение. Ведь это всё, чего Кит когда-либо хотел.       — Я так счастлив, — выдыхает Кит. — Так рад, что ты снова здесь. Я так сильно скучал по тебе.       — Кит… — шепчет Широ и всё ещё смотрит на него своими блестящими глазами, полными любви и тоски.       Кит больше не хочет отпускать его. Никогда. Что бы ни произошло. Куда бы Широ ни пошёл, Кит пойдёт следом.       — Не могу поверить, что я теперь могу дотронуться до тебя, — шепчет Кит и прижимает ладонь к спине Широ, удивляясь тому, что на самом деле касается её. — У тебя правда получается. Я чувствую тебя.       Широ прижимается носом к его шее.       — Да, я… если сильно сконцентрироваться, то это довольно просто.       — Дома, когда я болел…       — Это тоже был я… — шепчет Широ. — Я всё тебе расскажу, — бормочет он. — Но нам нужно убираться отсюда.       — М-м… я знал. Но с утра ты ушёл, и я… — Кит ведёт ладонью по подбородку Широ, шее и опускает на грудь. Прямо под своей рукой чувствует нежную кожу, пока пальцы не цепляются за рубец.       Кит замирает и слегка отодвигается от Широ, чтобы получше разглядеть, и тянет ворот его футболки вниз.       На нём выжжена метка. И это не просто бессмысленный обуглившийся участок кожи. Это похоже на клеймо.       — Широ, ты ранен, — взволнованно шепчет Кит и опускает ворот ещё ниже. Протягивает руку, но замирает.       Узнаёт. Конечно же, он узнаёт. Ведь это его собственный рисунок. Тот, что он нарисовал в один из тех дней, когда ещё даже не знал о пропаже Широ. Это тот самый рисунок, который Кит нашёл всего несколько недель назад с обгоревшими краями. Защита любимых.       Он был выжжен на коже Широ.       — О боже… — выдыхает Кит, сердце подскакивает от ужаса.       — Нет, — поспешно шепчет Широ и тянет руку к Киту, когда тот отшатывается от него. — Нет, всё в порядке. Метка появилась в тот день, когда призраки Хаггар пришли за мной. Они пытались схватить меня, и я не мог сопротивляться. Это то, что спасло меня от них. Они не могли дотронуться… не могли дотронуться до меня… потому что это приносило им боль. Если бы не эта метка, я бы уже давно оказался в их руках.       — Она похожа на клеймо… Я нарисовал это!..       — Мне не больно, — Широ быстро качает головой, хватает Кита за руку и прижимает её к метке. Прохладная. — Она защищала меня всё это время. Вот как мне удалось спасти тебя. Кит, я так благодарен за это. Только благодаря этому, мы снова здесь. Вместе. Без этой метки мы оба были бы уже мертвы.       Кит смотрит на неё. Широ говорит, что она не болит, но как такое возможно?       — Она спасла меня, Кит, — шепчет Широ.       Кит осторожно водит по метке пальцами. Она тусклая, как старый шрам, но его кожа цепляется за эти следы.       — Точно не болит?.. — шепчет Кит.       Широ медленно кивает головой, позволяя Киту почувствовать это. Какое-то время он просто молча смотрит на него.       — Ты в порядке? — мягко спрашивает Широ.       Кит медленно кивает, делая глубокий вдох.       — Да… — шепчет он. — Да. Просто это всё напугало меня?       — Мне так жаль, — отвечает Широ.       И Кит прижимает палец к его губам, качая головой.       — Мне тоже, — бормочет он, прижимая ладонь к метке на его груди.       Снова пододвигается к Широ и вздыхает. Кит ведёт рукой по волосам, чувствуя, как болит кожа головы и шея, но он в порядке. Ведь Широ рядом. Он в порядке.       Кит улыбается, прокручивая в голове все события сегодняшней ночи.       — Не могу поверить в происходящее. Ты был таким крутым…       — М-м? — хмыкает Широ и водит ладонью круги вдоль спины Кита.       Кит чуть сдвигается и улыбается Широ, поднимая на него взгляд.       — Ты просто взял и перепрыгнул через дыру, как лев. Ты пролетел как ветер, и огонь потянулся за тобой, как плащ. Ничего круче в своей жизни не видел.       Широ тихо смеётся, и его грудь вздымается.       — Кит.       — Как ты вообще это сделал? Дыра была… десять футов в ширину? Как?       Широ смеётся. Его глаза так сверкают, что ему приходится спрятать лицо, прижавшись головой к голове Кита.       — Как же ты всё быстро забываешь. Я же был капитаном футбольной команды, помнишь?       Кит громко смеётся, и его смех эхом разносится по коридору.       — Точно, но я никогда не замечал ничего подобного.       — Оу, так ты пялился на меня?       — Что? Нет! То есть иногда, когда был неподалёку. Все так носились вокруг тебя, — невинно жмёт плечами Кит.       Широ только продолжает смеяться. Они оба настолько вымотались и устали, что смех становится заразным. Прижавшись друг к другу головами, они продолжают посмеиваться в пространство между ними.       — Я так счастлив, — с улыбкой на губах выдыхает Кит. — Ничто не отнимет у меня это мгновение.       — Я тоже, Кит, — отвечает Широ. — Ты даже понятия не имеешь… — замолкает. — Или имеешь.       Кит фыркает, сильнее прижимаясь к Широ.       — Может, немножко, — и оставляет поцелуй на его щеке.       И это так легко сделать. Как будто всегда так и было. Как будто сегодня они не поцеловались впервые. Просто что-то было в том протянувшемся между ними расстоянии, сократившемуся к этому моменту. Они так долго этого хотели, а теперь всё это лежит перед ними, как на ладони.       Кит мягко улыбается.       — Ты выбрал подходящий момент. Вовремя пришёл.       — Я так боялся, что именно что-то такое случится. И всю дорогу бежал до сюда. Боже. Кит… Я так боялся.       — Я так по тебе, блин, скучал, — говорит Кит, и слова обжигают горло. Он замечает, как смягчается выражение лица Широ.       — Я тоже скучал по тебе… — напряжение покидает Широ, и он тихо вздыхает, прикрывая глаза, и прижимается лбом ко лбу Кита.       Они снова целуются, но на этот раз мягче и слаще. Кит мог бы остаться тут с ним навсегда, но, может, это не совсем подходящее место. Он хочет, чтобы они вернулись домой.       Кит поглаживает большими пальцами костяшки Широ, надеясь, что это как-то согреет его.       Широ чуть ли не мурлычет от прикосновения.       — Так приятно…       — Да? — в надежде улыбается Кит.       Широ улыбается в ответ.       — Я… рад, что мы здесь.       — Я тоже, — шепчет Кит и наклоняется назад, перекидываясь через руку Широ и продолжая держаться за его ладони. — Боже, я так устал.       — Ты плохо спал в последнее время.       — Нет, вовсе нет, — стонет Кит и затем открывает глаза. — Как ты узнал? — улыбка растягивается на его губах, когда он лукаво смотрит на Широ. — Ты и в самом деле был здесь всё это время, не так ли?       Широ фыркает.       — Я же вроде говорил об этом?       Двери спортзала с грохотом распахиваются, и Кит подлетает на месте, поперхнувшись. Пидж протискивает свою голову.       — Ах. Понятия не имею, о чём ты говоришь; всё открыто. Прости, забыла проверить телефон. Ты в порядке?..       Кит стонет и опускает голову обратно на пол, поднимая руку, чтобы показать Пидж большой палец.       — Порядок. Просто поскользнулся.       — Ты… поскользнулся?..       — Угу.       Кит слышит её тихие шаги и стонет, отрывая себя от пола. Широ придерживает его за спину, помогая сесть прямо, и осторожно вырисовывает на ней круги. Кит слабо кашляет.       Пидж просто смотрит на него. Он чувствует её беспокойство. Нерешительность. Она хочет что-то спросить. Кит улыбается ей, чувствуя, как настоящее счастье вырывается наружу.       — От тебя пахнет… — неуверенно говорит Пидж. — Дымом…       Её взгляд падает на его ногу, на обгоревшие и порванные штаны.       — Эм… сигареты, — паникует Кит.       Её выражение лица не меняется.       — Так ты теперь курильщик?..       Чёрт.       — Не совсем.       Пидж продолжает смотреть на него. Тупик, и двинуться некуда. Есть что-то резкое и подавленное в её взгляде, и Кит начинает думать, что она вытянет из него все секреты. Но Пидж никогда не переходила черту и не врывалась в его личное пространство. И это правда.       Она проводит рукой по волосам и отходит назад.       — Точно… Что ж. Может, кто-нибудь из твоих родителей сможет нас забрать? С меня уже хватит, а Мэтт сказал, что задержится, чтобы помочь тут всё прибрать.       — О боже, конечно, — ворчит Кит, уже доставая из кармана телефон, угол которого треснул после такой ночи, и вздыхает. Работает хотя бы.       Кит осторожно ёрзает на коленях Широ так, чтобы Пидж не заметила, и пишет родителям.       — Папа сказал, что заберёт нас, — бормочет он. — Думаю, я уже достаточно насмотрелся на всё это, — тихо добавляет Кит.       — Да. Это тяжело.       — Да…       Пидж хмурится, когда замечает его костыли, валяющиеся в другом конце коридора, и подходит к ним, чтобы поднять.       — Что за хрень, Кит?       Кит вздыхает, принимая их.       — Спасибо.       Стоит им войти в спортзал, как атмосфера тут же меняется, гудит, становится более накалённой. Прожектор выключен, и все копаются в своих телефонах или что-то говорят друзьям с широко раскрытыми глазами. Музыка выключена. Свет включен.       Широ подходит ближе к Киту, положив руку ему на поясницу. Кит проверяет время, но танцы должны идти ещё как минимум час.       — Что происходит? — спрашивает Пидж у куда-то спешащих одноклассников.       Они одаривают её горящим от волнения взглядом.       — Сейчас скину, — отвечают ей.       Когда телефон Пидж звенит, она кивает головой, и Кит заглядывает через её плечо, чтобы посмотреть видео.       Похоже на прямой эфир. Слишком темно, но отчётливо видно дом вдали, охваченный оранжевым светом. Он в огне.       — Это же?.. — удивлённо начинает Кит.       — Похоронное бюро.       — Дом Хаггар… — Кит поворачивает голову в сторону Широ, который мрачно смотрит на него в ответ.       И снова смотрит на видео. Он чувствует, как от шока вытянулось его лицо.       — Господи. Весь дом…       — Его уже вряд ли можно спасти, — бормочет Пидж, прикрывая рот рукой. — Вау. Интересно, кто это сделал.       — У неё в комнате дохрена свечей. Видела? Она как будто… занималась какой-то призывающей хернёй или ещё чем-то; не знаю.       — Боже… Это ужасно…       — Пидж! Кит! Слышали уже? — Лэнс и Ханк пробираются прямо к ним через толпу. — Это всё она. Она сделала это.       — Сделала что? — уточняет Кит, замечая блеск в глазах Лэнса.       Лэнс наклоняется, чтобы посмотреть видео.       — Это старьё. Вы уже запись смотрите. С домом покончено. Сейчас туда прибыла полиция и перебирает там всё. У неё была целая куча вещей Широ. Его фотографии в комнате. Обувь. Одежда. Мы даже не знаем, сколько из этого было утрачено. Его футболка висела над кроватью, как какой-то трофей. — Лэнс скрещивает руки на груди, передёргивая плечами. — Она убийца! Настоящий убийца.       Кит кусает губу. Голова кругом идёт. Он думал, что разберётся со всем этим сам, но теперь всем всё известно.       — Но… то есть… это всё безумно, отвратительно и ужасно… но разве этого достаточно для того, чтобы обвинять её в убийстве? Без единого сомнения? — спрашивает Кит.       Лэнс взвизгивает.       — А если бы у меня дома стоял алтарьчик, посвящённый тебе, а потом бы оказалось, что ты пропал, то что бы ты тогда подумал?       Пидж морщит нос.       — Боже.       Ханк говорит:       — Я тоже думал об этом. Ну то есть, разве у неё до этого не было всех этих фотографий? Разве не из-за этого она получила судебный запрет? Но у неё был его рюкзак, который был при нём в день пропажи. Это не какая-то случайная вещица. Все говорят, что у Широ был этот рюкзак, когда он уходил из школы.       — Что? — шипит Кит, чувствуя, как скручивает живот.       — Как ты узнал об этом? — хмурится Пидж.       Лэнс говорит:       — Друг моего брата работает офицером. Много вещей сгорело, конечно, но много чего и осталось. Но Кит. Чувак, теперь тебе не нужно больше волноваться. С ней покончено. Полиция взяла её под стражу. Больше она никому не навредит. Здорово, правда?       — Но тело, — говорит Кит. Его громкий голос словно ветром распространяется повсюду. — Они нашли его? Он жив?       — Ничего не слышал об этом. Но ведь она живёт на кладбище. Он может быть в любой из этих могил, и как мы узнаем, в какой именно? Они же не могут просто взять и выкопать каждую. Так не делается.       Кит смотрит на Широ, и вопрос вертится на его языке: «Что тебе известно?»       Но Широ только тихо говорит:       — Я ничего не знаю про своё тело.       Все вдруг оживились.       — Всё кончено, — слышит Кит. — Они схватили её. Убийцу.       Но как же Широ. Где он? Где его тело? Вот, что важнее всего.       Кит хочет отправиться на кладбище прямо сейчас и выкопать все эти могилы. Он сделает это голыми руками, если потребуется.       Кажется, Пидж понимает, о чём он сейчас думает.       — Мой отец разбирается с этим, Кит, — говорит она, смотря на него. Пидж хватает его за руку и слегка трясёт её. — Это хорошо. Может, она расскажет, где он.       — Да, — Кит словно со стороны слышит себя.       Мэтт пробирается к ним через толпу, и хоть сам выглядит истощённым, его глаза полны света.       — Слышали уже? — выдыхает он, подходя к Киту. — Всё кончено. Так всё это время это была Хаггар.       Вся школа молвит:       — Всё кончено, всё кончено. Тайна раскрыта. Теперь он может покоиться с миром. Широ может быть спокоен.       Но…       — Ты в порядке? — спрашивает Пидж, но она как будто говорит с ним с другого конца тоннеля.       — Да… — Кит пытается дышать.       — Воу-воу, — выдаёт Лэнс, подхватывая Кита, ноги и руки которого отказываются держать его. — Эй. Немного помощи.       Пидж обхватывает Кита за талию, и вместе они усаживают его на трибуны.       — Кит.       — Я в норме, — выдыхает он, прижимая руку к виску, и качает головой. — Голова кружится… Просто всё это… Очень неожиданно.       Пидж внимательно смотрит на него.       — Да…       Все улыбаются. Но кто-то и плачет, но в воздухе повисло облегчение. Как будто всё плохое смыло волной. Кит тоже должен улыбаться, разве нет?       Широ забирается на трибуны и садится рядом с ним, пододвигаясь ближе, чтобы положить руку ему на плечо.       — Всё хорошо?       — М, да, — шепчет Кит, прислоняясь к Широ, и разглядывает толпу. Они все такие... любопытные. Он не чувствует с ними никакой связи. Кит где-то далеко-далеко отсюда.       Но затем его взгляд падает на прислонившегося к стене Лотора с нечитаемым выражением лица. Не похоже, что он празднует новость вместе со всеми. Просто выглядит уставшим. И раненным. Его взгляд неуверенно мечется на противоположную сторону зала.       Кит смотрит в этом направлении и видит Заркона — учителя-сопровождающего. Он улыбается.       Отец пишет Киту, когда останавливается на парковке, и они с Пидж уходят. Широ осторожно следует за ними.       — Мне нужно будет кое-что закинуть на работу. Это сэкономит мне время завтра.       — Агх, — бурчит Кит.       — Всё нормально, мистер Когане, — говорит Пидж.       Отец замирает, когда Кит проходит мимо него, чтобы забраться на заднее сиденье. Он приглядывается к его лицу и вздыхает; уголки губ опускаются вниз.       — Ты какой-то бледный…       — Разве я не всегда такой? — спрашивает Кит, проходя мимо и открывая заднюю дверь.       — Ну, тонкая кожа определённо досталась тебе от матери… Но я не об этом. Тебе снова стало хуже. Видимо, выбираться куда-то сегодня было не такой уж хорошей идеей.       Кит неохотно смеётся.       — Видимо, да.       Отец смотрит на свою работу, лежавшую на пассажирском сиденье, и снова на Кита. Думает. В конце концов, он вздыхает.       — Поехали, отвезу вас обоих домой.       Отец помогает ему забраться внутрь. В любой другой раз Кит стал бы сопротивляться, но сейчас он слишком устал. Да и ни к чему это. Теперь, когда Широ сидит рядом с ним, всё будет хорошо. Может, день и выдался дерьмовым, но Кит счастлив. Наконец, он может спать спокойно.       Они оба устали, поэтому не говорят так много по дороге, в любом случае, до Пидж не так уж и далеко ехать.       Кит берёт Широ за руку, прижимается к нему и осторожно потирает его костяшки. Он старается это делать незаметно, но, кажется, это совсем его не волнует. Кит закрывает глаза и утопает в комфорте от ощущения этих рук в своих. Всё хорошо, если Широ здесь.       — Совсем забыл, — говорит Кит, сонно моргая. Достаёт телефон и протягивает его Пидж. — Я сделал несколько фоток в комнате Хаггар. Усыпальница. Книга. Футболка. Я не знал, поможет ли это как-то делу, но можешь показать их своему отцу.       Пидж выхватывает из его рук телефон и смотрит на фотографии, выпучив глаза.       — О мой бог. Так вот, что ты скрывал от меня? Зачем? Почему ты не показывал их раньше?       Кит жмёт плечами, качая головой.       — Не знаю. Плохо соображаю в последнее время. Я собирался скинуть их тебе, но забыл…       Пидж хмурится, но затем перекидывает фотографии себе и возвращает телефон Киту.       — Ну, я покажу их папе. Что за последние несколько дней…       — Ну да, рассказывай.       Пидж снова замолкает. Когда они останавливаются у её дома, она выбирается из машины, не сказав ни слова, задумавшись о чём-то.       — Эй, Пидж, — борясь со сном, бормочет Кит. — Спасибо, что пришла…       Пидж тускло улыбается и протягивает ему кулак.       — Мы выжили.       Кит высовывает руку и прижимает свой кулак к её.       — Выжили.       Отец спрашивает, когда снова выезжает на дорогу.       — Вы выжили?       — Просто мы не любители зимних балов.       — А. Точно. Хоть немного-то повеселился?       — М-м. У них была целая презентация с детскими фотографиями Широ. Это вроде и мило, но как-то… грустно. Не знаю. Они думают, что поймали убийцу, но…       — Да, я слышал. Девочка из твоего класса. Не могу в это поверить, — мягко говорит отец, протягивая руку, чтобы похлопать Кита по плечу.       Когда они поднимаются в комнату и Кит закрывает за ними дверь, Широ тут же обнимает его. Отрывает от пола с такой силой, которой у него не должно было уже остаться, и крепче прижимает к себе.       Кит протягивает руку и поддаётся этому чувству, улыбаясь куда-то ему в плечо. Эмоции снова переполняют его. А лицо искажается и морщится, когда он тихо шепчет:       — С возвращением.       Голос Широ также наполнен эмоциями.       — Я рад вернуться.       — Сегодня ты спас меня, — шепчет Кит. — Спасибо.       — А ты никогда не сдавался и продолжал искать меня. Спасибо тебе.       Кит зарывается лицом в грудь Широ.       — Расскажи мне всё. Где ты был. Что делал.       — Это долгая история, — бормочет Широ, прочёсывая пальцами волосы Кита. — Но завтра у нас будет целый день. В любом случае ничего интересного там нет. Я почти всё время был рядом с тобой. — Широ протягивает руку и водит пальцами по щеке Кита, удивлённо смотря на него. — Всё так, как и должно быть… — шепчет он и улыбается. — Ты такой мягкий…       Кит тихо смеётся.       — Это всё тонкая кожа.       — Точно, — смеётся Широ и подхватывает Кита на руки, и он тут же вскрикивает. Широ проносит его через комнату к кровати и осторожно укладывает посередине. — Я был с тобой каждую ночь, — шепчет он, с нежностью убирая упавшие на лицо Кита волосы. — Пока ты спал… — он скользит одной ногой на кровать и затем, убедившись, что Кит не против, другой. — Я хочу быть с тобой, — Широ уязвимо смотрит на него. — Это ведь нормально?       Кит улыбается ему сквозь слёзы и молча кивает в ответ. Когда Широ ложится на кровать, Кит тут же подтягивается к нему, прижимаясь ближе.       — Это всё, чего я когда-либо хотел.       — Я тоже, Кит. Ты даже не представляешь… Ты такой тёплый… — шепчет Широ, и эмоции наполняют его голос. — Я уже не помню, когда в последний раз чувствовал тепло. Я промёрз насквозь с тех пор, как проснулся призраком. У меня нет сердца. Нет крови, — Широ осторожно прижимается щекой к макушке Кита. — Я думал, что смогу это сделать. Думал, что достаточно сильный для этого, но я и подумать не мог, что мне будет так одиноко… Как же сильно одиночество может сотрясти твою душу…       Кит хмыкает и грустно улыбается в ответ, поглаживая лицо Широ.       — Ты больше не один. Я рядом. Останься со мной.       — Я не хочу ранить тебя, — шепчет Широ, и противоречие мелькает в его взгляде. Он смотрит в потолок, думает, но продолжает прочёсывать волосы Кита. И бормочет: — Но с этим покончено… Теперь ты в безопасности.       Кит откидывает голову назад, чтобы посмотреть на Широ.       — Пожар. Это же был ты?       — Давай отдохнём сегодня. Ты в безопасности. Мы снова вместе. Этой ночью нужно быть счастливым.       — Правда? — мягко говорит Кит. — Но я не устал. Можешь рассказать мне всё.       — Я буду здесь с утра, — обещает Широ, осторожно опуская голову Кита обратно к себе на грудь. — Так что поговорим позже.       — М-м, — Кит медленно вдыхает, и его глаза закрываются. Наверное, это всё воображение, но кажется он чувствует запах Широ. Успокаивающий и тёплый запах. — Останься, — сонно бормочет он, утыкаясь лицом в его шею. Даже забавно, как запросто он это делает. Широ мягкий и манящий, его объятия такие уютные; идеально подходят Киту.       — Мне показалось, или ты только что сказал, что не устал, — нежно смеётся Широ и прижимается губами к его виску. — Отдыхай, Кит. Завтра у нас будет целый день в распоряжении… и послезавтра… и послепослезавтра.       — М-м.       Широ дома. Он здесь, лежит рядом с Китом. И Кит не в силах больше сопротивляться. Он засыпает, всё ещё лежа на Широ, как будто они делают так с самого детства. Уютно и удобно. Больше Кит его не отпустит.