Докуда свет достать не может

      Сквозь слабую дремоту Кит ощущает лёгкий холодок на щеке.       Проснувшись, он промаргивается и тихо вздыхает, но затем его глаза распахиваются, и он оглядывается по сторонам, пытаясь найти то, что только что коснулось его.       И руки находят первыми.       — Широ, — шепчет Кит в темноте. С трудом веря в происходящее, он даже боится приблизиться, так и застыв на месте.       — Кит… — мягко отзывается Широ.       Это он. Он здесь. Кит бросается к нему и тут же прижимает к своей груди.       — Широ. Ты вернулся… Ты вернулся.       — Эй, тише-тише… Я здесь, — руки обвивают плечи Кита, и Широ крепко обнимает его в ответ, целуя в висок. — Я здесь…       Кит в безопасности. В тепле. В уюте.       — Ты в порядке? Помнишь меня? — вздыхает он.       — Да… Да, я всё помню. В этот раз дольше вышло, да?..       — Я не знал, увижу ли тебя снова. Я так испугался… — не сдержавшись, Кит тихо всхлипывает. Он вовсе не собирался плакать перед Широ, он хотел лишь улыбаться и проводить оставшееся с ним время в тепле и комфорте, как нормальные люди, но слабость и ноющая боль в груди не дали ему этого сделать. Кит крепче прижимается к Широ, комкая в руках одежду на его спине. Его трясёт. Вдыхая полной грудью, он боится его отпускать.       — Всё в порядке, Кит. Мне уже немного лучше. Думаю, всё прошло, — Широ осторожно смахивает волосы с его лба и вглядывается в лицо. Озадаченно хмурится, но затем улыбается, показывая руку: — Смотри, она вернулась, — счастливо говорит он, поднимая её.       Кит смеётся сквозь слёзы и берёт его за руку.       — Хорошо, — выдыхает он. — Я скучал по ней. Выглядит отлично.       — Ага, — говорит Широ, стараясь не терять настрой. — Как ты себя чувствуешь? У тебя всё лицо опухло…       — Агх, — Кит проводит пальцами по раздражённой чувствительной коже на щеках. Малейшее прикосновение доставляет дискомфорт, но он совсем не против, когда Широ начинает целовать её. — Всё хорошо. Очень хорошо.       Широ не останавливается и покрывает поцелуями всё его лицо. Руки Кита следуют за его движениями, поглаживая локти, плечи, волосы, лоб. Докуда дотянутся. Везде, где достанут.       — Широ, — шепчет Кит.       Широ отстраняется и улыбается ему. Лучезарное создание. Он вовсе не светится, но в глазах Кита, пока тот разглядывает его, кажется охваченным золотым сиянием. Широ прижимает палец к его всё ещё мокрому от слёз носу.       — И это ты называешь хорошо? Боюсь тогда представить, как ты выглядишь, когда всё плохо.       Кит мягко смеётся и вытирает нос тыльной стороной ладони.       — Шучу, — тихо смеётся Широ. — Ты всегда великолепно выглядишь. Даже когда у тебя течёт из носа и лицо опухшее, и глаза красные.       Кит беспомощно смеётся в его объятиях.       — Широ. Хватит смешить меня, а то я Пидж разбужу.       — Ты прав, ты прав. Не плачь, Кит… — мягко говорит он, вытирая слёзы с его щёк. — Не плачь. Теперь я рядом. Нужно ценить это время… верно?       Кит отчаянно кивает головой и с новой силой обнимает Широ, слегка раскачивая их взад и вперёд. Ему с трудом верится, что всё происходит на самом деле; он почти уверен, что это очередной сон, но он готов принять и такой расклад. Готов…       — Я так рад, что ты вернулся…       Ещё так рано. Часы в углу комнаты показывают четыре утра. Что снаружи, что внутри дома стоит полная тишина, и кругом темнота. Кит едва может разглядеть Широ, но уж лучше так. Он согласился бы провести хоть всю жизнь в темноте, только если бы это значило, что Широ останется вместе с ним.       Пидж ёрзает во сне и тихо вздыхает, похныкивая.       Широ наклоняет голову, чтобы взглянуть на неё:       — Похоже, её тоже мучают кошмары…       Оба смотрят на неё. Пидж лежит на другой стороне дивана, развалившись на подлокотнике; очки свисают с её носа, готовые вот-вот упасть. Кит, всё ещё прижимаясь к Широ, снимает их и оставляет на журнальном столике.       — Она спросила, известно ли мне, что случилось с тобой…       — И что ты сказал?       — Ничего… Я расплакался, — Кит испускает грустный смешок, но продолжает смотреть на её ясное личико, проглядывающееся в темноте. — Я такой неудачник… Даже на один её вопрос нормально ответить не смог. Я позвонил ей, чтобы она выручила меня, потому что не смог сам выбраться из канавы… Я всей душой ненавижу эту ногу. Если бы её не было, только представь, чего бы я мог добиться без её или Мэтта помощи. Мне бы никто тогда не понадобился…       Широ смотрит на него, и вся боль, собравшаяся в сердце Кита, отражается в его глазах.       — Возможно, — шепчет он, и слова нежно окутывают их. — Но, возможно, это ты нужен им, Кит… несмотря на их здоровые ноги и сильные руки. Даже с их мозгами. Может, имей они при себе хоть всю силу на Земле, ты всё равно был бы им нужен. Как и твоей семье. Как и мне…       Широ наклоняется и берёт Кита за руку, оставляя поцелуй на его губах. Лёгкий и непринуждённый. Но затем пододвигается ближе, углубляя его, пока тот не становится влажным. Их накрывает теплом и удовольствием, и губы продолжают двигаться друг против друга.       Отстранившись, Широ тяжело сглатывает и опускает руку на бедро Кита.       — Как оно?       Он, не переставая, водит по нему, и Кит льнёт к этому прикосновению. Широ здесь, и об остальном уже нет смысла волноваться. На самом деле, он и думать забыл о ноге.       — Ах… Не знаю… Хотел осмотреть её как раз. Она как будто… не на месте. Но сейчас уже лучше.       — Хм-м-м… — Широ ещё раз проводит рукой по бедру, вглядываясь в лицо Кита. На глаза попадается выбившаяся прядь волос, щекочущая Киту нос, и он прячет её за ухо. — Я волновался за тебя… — Широ замолкает, и всё веселье вмиг испаряется. Но затем он продолжает натянутым голосом: — И самым худшим было… бросить тебя в таком состоянии…       Кит натягивает отважную улыбку на лицо и прижимает руку к щеке Широ.       — Это я волновался за тебя. Со мной всё хорошо.       Они неотрывно смотрят друг на друга. Киту не нужно лишний раз заглядывать в глаза Широ, чтобы понять, что слова его звучат не так уж убедительно, но тот и не настаивает. Кит чувствует, что за его улыбкой скрываются боль и отчаяние, но им обоим остаётся лишь улыбаться, даже если их сердца разрывает на части. Даже если это ранит. Потому что это всё время, что у них осталось. Поэтому они не могут тратить его на страдания и купание в собственной жалости, просто не могут.       Широ потягивается, возвращая улыбку на лицо.       — Эй… Ты давно ходил смотреть на звёзды? Я проверил — небо довольно ясное.       — Снаружи? Ты хочешь выйти отсюда? Там же холодно.       Широ смеётся в изгиб шеи Кита и забирается руками под его рубашку, поглаживая живот.       — Ну же. Я прокачу тебя на спине.       Наедине, не произносит вслух Широ, но его руки, касающиеся кожи Кита — да. Пидж спит прямо за его спиной, а Широ с мольбой во взгляде прижимается к нему спереди.       Кит колеблется лишь мгновение, чтобы подумать. Но он и так знает ответ.       Только что он провёл последние несколько часов с мыслями о том, что больше никогда не увидит Широ, и Кит знает — знает, — что конец может наступить в любой момент.       Когда они будут целоваться? Когда Широ будет в его руках, и Кит не сможет ухватиться за него? Вынесет ли он это? Его сердце достаточно настрадалось. Следующий раз его просто добьёт.       Но здесь, у Пидж дома, прячась в темноте от жестокой реальности, он чувствует себя в безопасности.       Но, может, это и есть его последний шанс…       Кит медленно кивает.       — Хорошо, — шепчет он.       — Нам не нужно выходить, Кит, — говорит Широ. — Можем остаться здесь. Я хочу того же, чего хочешь и ты.       — Только если я пойду сам.       Широ выгибает бровь на такое заявление.       — Со мной всё хорошо, — настаивает Кит.       — Ты только что сказал, что у тебя нога будто не на месте.       — Ну же, — Кит опирается на плечи Широ, поднимаясь с дивана, и тот сдаётся, обхватывая его рукой за спину, и помогает идти.       — Может, взять с собой телефон и костыли? Так, на всякий случай, — бормочет Широ, и Кит притворяется, что не понимает, для чего. Просто делает то, что ему было сказано. Они уже достаточно напритворялись, чтобы сохранить улыбки на лицах.       Выбравшись наружу, Кит осторожно закрывает за ними дверь, и Широ, игнорируя сказанные ранее слова, подхватывает его на руки, как невесту.       — Ты ужасен, — смеётся Кит, но укладывает голову на грудь Широ и поднимает взгляд к небу. Делает глубокий вдох и пытается избавиться от навязчивых мыслей в голове. Он просто хочет побыть с Широ здесь и сейчас.       Кит представляет, как тому больно, ведь и сам чувствует себя не лучше. Но они смогут продержаться ещё немного… Он справится ради Широ.       Похлопав того по груди, Кит спрашивает:       — Куда пойдём? На площадку? Можем лечь прямо там. Хоть ты и сказал, что небо прояснилось, но больше похоже на то, что сейчас пойдёт дождь.       — Всё хорошо. Нам не нужно на площадку. Если я правильно понял, мой джип открыт сейчас.       Широ и в самом деле живёт неподалёку от Пидж. Они проходят всего несколько домов и уже оказываются у его подъездной дорожки. Кит хватается за ручку на задней двери, и та со щелчком открывается.       — Я так и знал, — говорит Широ. — Мы каждый раз говорим Рю, чтобы он закрывал за собой двери, но он никогда этого не делает.       — Это… небезопасно.       — Ну, сегодня это сыграло нам на руку. Как думаешь? — взволнованно спрашивает Широ. — Чтобы смотреть на звёзды, лучше места не найти, верно?       Кит усаживается на заднем сиденье. И оно тут же откидывается или исчезает — он не понимает, — и вместо него появляются разложенные повсюду одеяла. Подушки. Кит ложится на них и какое-то время смотрит на крышу, пока Широ укладывается рядом; здесь удобно.       — Зачем тебе понадобилось столько одеял?.. — дразнит Кит, приподняв бровь. — Кажется, слухи не врут. Ты так студенток заманивал?       — Это не так, — смеётся Широ, усаживаясь рядом с ним. — И разве похоже, чтобы девушки интересовали меня в этом плане?       — Ладно, я понял. Студентов.       Широ терпеливо улыбается.       — В округе нет никаких колледжей.       — Само собой до них дошли слухи о тебе…       — Само собой…       — Поэтому они были готовы потратить несколько часов на дорогу, лишь бы заполучить тебя, — пожимает плечами Кит. — Что? Я бы потратил.       Широ смеётся, и в уголках его глаз собираются морщинки, а лицо словно проясняется.       — Нет. Мы поднимались с Лотором и остальными на гору в ясную ночь, чтобы посмотреть на звёзды. Знаешь это место за Минноу Крик? Был там когда-нибудь?       — Не думаю. Но звучит приятно…       — Так и есть, — тихо хмыкает Широ. Кит поудобнее раскладывает подушки и встряхивает одеяла, укрываясь ими. Широ прижимается к его боку и обхватывает руками. Так они и лежат, глядя на крошечные звёзды, пока те снова не скрываются за облаками.       — Хотел бы я отвезти тебя туда… — мягко бормочет Широ.       Кит прижимается к его плечу. Раздаётся тихий стук по крыше, и ещё раз. Начинается дождь. Большие и тяжёлые капли барабанят по металлической крыше, надёжно укрывающей их.       — Попроси Рю взять тебя с собой, — тихо говорит Широ, тыкая пальцами ног по пальцам Кита, глядя вниз. — Он отвезёт тебя. Он знает, куда ехать. И возьми с собой Пидж… Если бы ты ещё вспомнил обо мне хоть на минутку… я был бы счастлив.       Кит качает головой.       — Нет… Нет, я не могу. Я хочу поехать с тобой. Что там такого?..       — Ну, — хмыкает Широ, задумавшись. Кит неотрывно смотрит на него. На то, как он прикусывает губу. Как переводит взгляд на крышу, пока напряжённо размышляет. — Закрой глаза… — шепчет он.       Широ проводит кончиками пальцев по его векам, и Кит опускает их.       — Помнишь чувство, которое ты испытал на вышке? Как будто весь мир был у тебя на ладони. Всё начинается точно так же, когда ты въезжаешь в гору и останавливаешься на обочине. Если посмотришь сквозь деревья с определённого ракурса, то увидишь его — дом. Наш тёплый и маленький сверкающий городок. Но огней не так уж и много.       Кит смеётся.       — В восемь все уже спят.       — В восемь тридцать по выходным, — фыркает Широ. — Но это не самая лучшая часть. Ты можешь расстелить одеяла, на которых мы сейчас лежим, захватить с собой подушки и просто… пробраться сквозь деревья, пока не оставишь всё за своей спиной. Свет, всё, что создал человек. Здесь будешь только ты и небо над головой; огромные яркие звёзды, до которых можно дотронуться голыми руками, — Широ вытягивает собственную, едва касаясь крыши. — И ты не чувствуешь своего предела. Словно нет никакого конца. Словно ты никогда не умрёшь. Сможешь остаться здесь и ярко гореть, кипеть жизнью… Словно можно отправиться куда угодно. Делать что хочешь. Я люблю забираться на эту гору…       Кит хмыкает.       — В любой другой раз я бы сказал, что ты свихнулся, но я помню то чувство на вышке, а ведь я даже не забрался на самый её верх.       — Очень схожие ощущения. После такого невольно задумываешься, а сколько же таких мест существует за пределами этого городка, от вида которых у нас дух захватит.       — Должно быть очень много, — хмыкает Кит, раскрывая глаза, чтобы взглянуть на Широ. Широ, глаза которого сияют словно лунный свет. Ничего прекраснее он в жизни не видел и вряд ли увидит; вышка даже рядом не стоит. Как и гора за Минноу Крик. Широ замечает, каким взглядом Кит смотрит на него, и тепло улыбается в ответ. Сияет.       Он показывает ему на глаза, и, фыркнув, Кит снова прикрывает их.       — Сперва я бы спросил разрешения у твоих родителей, а потом отвёз бы тебя на прогулку в лес. В этой части города деревья как-то низко посажены и дорога неровная, так что будет немного отличаться от поездки по трассе. Думаю, тебе бы там понравилось. Может, откроется вид, который захочется нарисовать, и тогда мы остановимся, где только пожелаешь. Ты можешь сидеть у меня на коленях, а я буду любоваться тобой.       — Тебе наскучит.       — Нет, — шепчет Широ. — Я люблю смотреть, как ты рисуешь… А как закончишь, мы заберёмся на вершину горы, и я припаркуюсь так, чтобы мир оказался у нас под ногами. Захватим побольше одеял; построим нашу тайную пещерку. И потом будем вместе лежать под звёздами… столько, сколько захочешь.       — Пока мама не начнёт мне названивать.       Широ смеётся.       — Мы скоро вернёмся… Но потом я бы наклонился, чтобы поцеловать тебя. И мы остались бы здесь ещё ненадолго. Было бы замечательно…       — Хм-м-м… — тянет Кит. И лёжа в объятиях друг друга, он чувствует, словно они уже там.       Никаких переживаний. Никакого ускользающего времени. Лишь они одни.       — Видишь? — спрашивает Широ. — Звёздное небо над горой?       Кит кивает, улыбаясь.       — Да. Да, оно красивое.       Широ довольно хмыкает. Счастливо качает ногой рядом с ногой Кита.       — Ладно, можешь открыть глаза. Я закончил. Просто подумал, что было бы классно… И на самом деле, если после всего ты действительно захочешь подняться туда, думаю, тебе правда там понравится.       Кит кивает головой, переплетая их пальцы на животе Широ. Его грудь всё так же то вздымается, то опускается. И он всё ещё здесь, живой.       — Как ты себя чувствуешь?.. — спрашивает Кит. Ему страшно услышать ответ, но он должен знать.       — В порядке, — отвечает Широ и больше ничего не выставляет на показ, но Кит и так всё знает.       Он поднимается.       — Похолодало, да? Может, если я закрою… — Кит захлопывает заднюю дверь, и сквозняк перестаёт гулять по салону, после чего он укладывается обратно рядом с Широ. — Лучше?       Широ выпускает смешок и пожимает плечами.       Кит знает, что разговоры на эту тему не приведут ни к чему хорошему. Хотел бы он подарить Широ целый мир. Хотя бы будущее, которое он пожелает, даже если только его часть. Хоть что-то.       И он пытается.       — Эй. А как же я? — мягко спрашивает Кит. — Я тоже хочу попробовать… Закрой глаза.       Широ опускает веки, и Кит опирается на локти, прижавшись к нему. Ложится на грудь, глядя ему в лицо, и тихо бормочет в щёку:       — Представь самого прекрасного человека на свете…       — Тебя…       Кит улыбается.       — Нет. Себя. Представь, как ты стоишь рядом со мной в парке напротив библиотеки.       — В котором ивы растут?       — Да, вот там. Представь нас вместе; белые стулья расставлены в ряды на газоне. В озере за нами плавают лебеди и гуси. И огромная ива, уже столько всего повидавшая, укроет нас, если вдруг пойдёт дождь.       — Ох, и он пойдёт, — смеётся Широ. И он прав. Сейчас дождь как раз барабанит по крыше. Но они уже привыкли к нему.       Кит смеётся.       — Ты в курсе, что там растут и кусты сирени?.. Мы пойдём туда, когда они зацветут.       Взгляд Широ такой мягкий, когда он смотрит на Кита.       — Ты мухлюешь, — фыркает Кит. — Пока ты рассказывал, я держал глаза закрытыми.       Но глаза Широ сверкают.       — Там будет живая музыка? — с надеждой спрашивает он.       Кит не может не улыбнуться.       — Угу. И все наши друзья, и семьи.       — И курьер.       — И флорист.       — Утки!       Кит замолкает на мгновение, но уже в следующую секунду разражается смехом.       — Что? — защищается Широ. — Я люблю уток! И если в озере есть гуси и лебеди, почему нет уток? Что ты имеешь против этих невинных созданий?       — Ладно. Ты прав, как же я не подумал о них. Конечно, там будут утки. Но «невинные создания» как-то слишком для них. Особенно, когда они начнут бродить хвостом за нашими гостями.       — Но у них такие маленькие головки, они будут порядочными.       — Так вот как это работает, — смеётся Кит, откидываясь обратно на спину, и сам закрывает глаза, представляя эту картину со счастливой улыбкой на лице.       Широ говорит:       — Можешь надеть костюм своего отца, который ты так старательно запрятал у себя в шкафу, а я возьму у своего. Мне поджечь штанину за компанию?       — Или мы просто можем купить новые.       — Или так, — смеётся Широ. — И у тебя уже есть кольцо моей бабушки, так что я не знаю, что ещё дать тебе…       — М-м-м, мне нравится. Я не сниму его.       — Да, но это немного другое. Я хочу подарить тебе ещё одно.       — Ну, тогда сходим за кольцами вместе. Я тоже не знаю, какое подарить тебе.       — Мы обменяемся клятвами.       — И напишем свои собственные…       — Да…       — Определённо…       — А потом поцелуемся…       — Да, — шепчет Кит, крепко сжимая руку Широ, и смотрит в полные надежды глаза. Вот он. Тот самый момент. Принадлежащий им и только им. Никто не смеет забрать его у них, даже время. Даже слабость.       — Давай поженимся, — шепчет Кит Широ. — Когда зацветёт сирень, в окружении близких. Давай поженимся… Ты и я.       Широ морщит нос и охотно кивает.       — Да… Поженимся, ты и я… вместе. Я хочу…       Кит криво улыбается и тянется за поцелуем.       И всё так просто, как это обычно и бывает, они словно рождены друг для друга.       Кит любит Широ всем сердцем. И боится столь сильных чувств, заполнивших его грудь, но и одновременно приходит от них в восторг. Он и не подозревал, что нечто такое таится в нём и дожидается заботы, подаренной Широ, чтобы распуститься. И что сердца, будучи порознь всего несколько недель назад, забьются в унисон. Синхронно.       Невероятно.       Всё было бы идеально, познакомься они несколько лет назад. Если бы Кит всё ещё был на вершине пьедестала и бежал без оглядки по дорожке на здоровых ногах, занимался бы тем, что любил больше всего. Если бы Широ всё ещё оставался на поле, сверкающий среди травы и отправляющийся неведомо куда. Если бы они только познакомились в этот промежуток времени. У них бы до сих пор всё это было, только позолоченное и согретое. И они могли бы быть равными.       Ему хочется, чтобы всё было идеально. Потому что Широ заслуживает этого. Ему бы хотелось быть идеальным. Или хотя бы таким, каким он был раньше…       Кит тянется к Широ, пытаясь забраться к тому на колени, но это, оказывается, не так-то просто, как может на первый взгляд показаться. Не так просто, как это случалось в его снах, в которых он не чувствовал боли. Ему всегда мешает нога, всегда, и всякий раз, когда он пытается справиться с ней, она лишь сильнее бьёт его в ответ. Кит просто хочет забраться к Широ на колени и поцеловать его так сильно, как он всегда об этом и мечтал, но он не может. Ничего не может.       Все его мечты… неисполнимы.       — Эй, — шепчет Широ, откидывая голову назад, чтобы взглянуть на Кита. Убрав руку с его бедра, он подносит её ко лбу, разглаживая на нём морщинки. — Чего такой грустный?       — Чёртова нога, — жалуется Кит. — Просто забей… — он наклоняется за ещё одним поцелуем, на который Широ отвечает какое-то мгновение, прежде чем снова отстраниться, и переводит обеспокоенный взгляд на его ногу.       — Забить? — спрашивает он, вновь смотря на Кита. — Почему я должен забить на неё?       — Агх, — стонет Кит. — Я могу назвать тебе тысячу причин, на что уйдёт целый день, и это всё равно не поможет. Так что давай просто забудем об этом. Я пытаюсь добраться до тебя.       Широ качает головой.       — Тебе больно.       — Мне плевать. Она бесполезна. Худшая нога на свете.       Широ смотрит на него мгновение, но затем переворачивает их так, что теперь Кит оказывается на спине.       — Не бесполезная, — говорит он ему, наклоняясь ближе.       Кит устало смотрит на него.       — Просто забудь, что я только что сказал… Поцелуй меня уже.       — Она не бесполезная, — терпеливо повторяет Широ. И, положив руку ему на бедро, прикрывает глаза. — В нашу самую первую вылазку, несмотря на травму, несмотря на боль, ты оставил свои костыли и пошёл вместе со мной. Ты бродил по лесу и встретился лицом к лицу с лисой.       Кит удерживает своё упрямство в узде, но всё равно тихо смеётся.       — Это ты называешь «лицом к лицу»? Лиса унеслась, спасая свою шкуру. Безбашенный соперник. Я рад, что выбрался оттуда живым.       Широ ухмыляется.       — И без них же ты забрался на вышку. Честно, я не думал, что ты в самом деле справишься… но тогда я ещё плохо знал тебя. И нога всё это время была с тобой, Кит. Поддерживала тебя изо всех сил.       — Наверное… — пожимает плечами тот, всё ещё не до конца убеждённый.       — И потом, когда духи Хаггар пришли за тобой…       — Да… но ты помог.       — Но не я выбирался через окно в гостиной, и не я карабкался по крыше Хаггар…       — Если бы не ты, я бы задохнулся в грязи из-за ноги…       — Вряд ли рыхлые края могилы могли вообще кого-либо выдержать, даже если человек хорошенько подпрыгнет.       — Это ты так говоришь, — вскидывает брови Кит.       — Нет. Нога всё ещё при тебе. Всё ещё твоя.       — Моя… Если бы она всё ещё была моей, то я до сих пор занимался бы карате. Мама продолжила бы учить меня использовать нож… но всё кончено. Возможно, если бы у меня была моя нога, я бы уже нашёл тебя…       — Кит. Проблема не в ноге. А в Зарконе. Всё это лишь его вина. И несмотря на него, нога всё ещё здесь. И работает изо всех сил. Как и ты. И я очень тобой горжусь… — нахмурившись, Широ вглядывается в лицо Кита. И в конце концов вздыхает. — Кажется, мне не удалось переубедить тебя. Что ж, тогда ладно. Буду любить её за двоих.       — Широ, — смеётся Кит, когда тот опускается и начинает покрывать поцелуями каждый миллиметр его бедра. — Перестань. Щекотно.       — Я люблю эту ногу, — говорит Широ, оставляя ещё один поцелуй. — Люблю её. Люблю. Люблю.       — Широ.       — Скажи, что любишь её, и я остановлюсь.       — Нет! Никогда! — смеётся Кит, извиваясь. Он пытается ухватиться за Широ, но тот просто неподъёмный. С тем же успехом можно попробовать сдвинуть стену с места.       — Скажи! И я остановлюсь.       — Заставь!       Широ смеётся и вцепляется в ногу, без остановки целуя её всё быстрее и быстрее.       — Вызов принят!       — Хорошо, хорошо! Я сдаюсь! Сдаюсь! Я так описаюсь.       Широ выгибает бровь, но всё же останавливается.       — Теперь она моя, — говорит он, нежно обнимая ногу. — Моя собственность. Так что относись к ней с уважением, или я приду за тобой.       — Ха! Придёшь за мной? Сейчас ты у меня в ногах. Там, где я и хочу видеть тебя.       — М-м-м, — хмыкает Широ, улыбаясь ему. Он всё так же обнимает его ногу и прижимается к ней щекой. — Я люблю её… — повторяет он только уже более нежным тоном. И это перестало быть шуткой, это уже утверждение. — Люблю её… Люблю. Люблю тебя.       Кит смягчается и улыбается ему в ответ.       — Я тоже тебя люблю, — шепчет он.       Широ неторопливо, но уверенно целует внутреннюю сторону его колена, хмурясь при этом. Кит смотрит на него сверху вниз. Смотрит, с какой осторожностью он всё это проделывает, словно его нога заслуживает подобного обращения. Будто Широ настолько сильно дорожит ею.       — Я люблю эту ногу, — шепчет Широ.       Кит прикусывает нижнюю губу и делает глубокий вдох, стараясь держать себя в руках. Неожиданно в Широ просыпается такая напряжённость, с которой Кит не хочет сталкиваться. Вернуться бы лучше в те дни, когда они слонялись по городу, а сердца были наполнены светом. Он не хочет возвращаться в реальность, в которой жизнь только и делает, что отнимает.       Но Широ с такой нежностью продолжает обращаться с ним, выказывая любовь к его ноге.       Кит пытается отодвинуться. Ему вовсе не больно, Широ осторожен, как и всегда, но это отвратительно, просто ужасно. Одна мысль хуже другой — это словно целовать кучу дерьма. Такой человек, как Широ, должен подальше держаться от подобных вещей, а не втираться в них и дышать ими подобным образом, нежно обнимая. Оно не стоит такого обращения.       — Широ, — дрожащим голосом просит Кит.       — Я люблю её, — мягко отвечает Широ, водя по ноге губами. — Я не шутил… Она часть тебя, — шепчет он, щекоча своим дыханием. — Как и ты, упрямая. Сильная. И красивая.       — Нет… — трясёт головой Кит. — Всё что ты только что сказал — полный бред. Я ненавижу её.       — Я знаю, — отвечает Широ. — Знаю. И это нормально. Я даже понимаю, почему. Но для меня это всё ещё часть тебя, которая также заслуживает любви.       Кит шумно выдыхает сквозь стиснутые зубы, но позволяет Широ водить по ноге руками, оставлять поцелуи по всей её длине. Это даже приятно, если он не будет слишком сильно вдумываться, а просто погрузится в чувства тепла и заботы…       Стоит Киту взглянуть на Широ, как в груди что-то начинает саднить, постепенно вырываясь наружу, и, нахмурившись, он поднимает взгляд к потолку.       — Я люблю тебя, — шепчет Широ. — Люблю… Ты невероятный не без своей ноги, а вместе с ней.       В груди вдруг разгораются необъяснимые чувства, сдавившие ему горло. И Кит мотает головой. Пытается что-то сказать, но ничего не приходит на ум. Он не хочет продолжать этот разговор, не тогда, когда время столь быстротечно. И это мгновение слишком ценно для них обоих, чтобы тратить его на пустые и никчёмные разговоры о его ноге.       — Широ… — прикусывает губу Кит, когда слова достигают его. Он хочет сказать ему остановиться. Хочет, как всегда, сменить тему и похоронить её глубоко в сердце, подальше запереть даже от себя самого. «Стой», — хочется сказать ему, но вместо этого с губ срывается: — Тогда почему я так себя чувствую?       Широ — спокойное тепло в его кипящем сердце. Целиком и полностью, начиная от его голоса и заканчивая нежными руками, успокаивающими и мягко поглаживающими ногу.       — Я много думал об этом. Почему тебя это так злит.       — Очень злит, — с горечью выдавливает Кит. — И что надумал?       — Мне кажется, где-то глубоко внутри ты боишься взглянуть правде в глаза.       — Какой правде?       — Что это не твоя вина.       Глаза Кита округляются, и он с трудом сглатывает. Еле слышно шепчет:       — Конечно, не моя… Почему я должен так думать? Ведь это Заркон сделал. Почему я должен?..       — Тогда зачем ты себя так мучаешь? Зачем ты бился ногой об стену в том крыле?..       — Ты не понимаешь… Я просто был подавлен.       — Ты боишься. Больше никто не верил твоим словам, и ты тоже перестал.       Грудь неприятно сдавливает. Дыхание перехватывает.       — Никто в тебя не верил. И ты стал сомневаться в себе. Но даже тогда ты старался изо всех сил работать с тем, что есть, — шепчет Широ.       Кит прикрывает лицо рукой и стонет.       — Широ, — шепчет он сквозь ком в горле, чувствуя себя разодранным и открытым нараспашку.       — Здесь нет твоей вины, — повторяет Широ. — Ты никому не лгал. То, через что тебе пришлось пройти, несправедливо.       — Если бы я был ребёнком, родители поверили бы мне… Если бы я не взбесился и не наговорил Заркону тех ужасных вещей…       — Ты не знал, что из этого выльется.       — Я знал.       — Кит, ты не можешь без конца винить себя в том, что сделал Заркон. Он ужасен, и это только его вина. Только потому что он не признаётся в этом, этого не должен делать ты.       — Но мне как будто больше ничего не остаётся, — злится Кит. — Я застрял! Мне не убежать от этого. Он скрутил меня, посмеялся надо мной, а я не сделал ничего, чтобы его остановить. И ненавижу это, — шепчет он, вытирая слёзы. — Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Я бы хотел, чтобы этого никогда не происходило. Я бы хотел просто вернуться назад и всё исправить. Я бы хотел отомстить. Знаю, это ужасно, но я бы хотел. Боже…       — Я знаю, Кит, — бормочет Широ. — Знаю.       — Никто мне не верил. Они лишь съели лапшу, которую он им развесил на уши. Я просто не понимаю, почему. Пидж. Родители. Я врал, но о таком? Они правда подумали?.. Как будто это было моим наказанием за всё, что я натворил. Как будто судьба пытается плюнуть мне в лицо за то, кем я был.       — Кит…       — Но, может, оно и правильно. Учитывая всё то дерьмо, что я творил ребёнком по отношению ко всем, кто лишь пытался заботиться обо мне.       — Это не правда. Думаешь, все ошибки, которые я совершил в детстве, означают, что теперь я навсегда останусь плохим человеком?       — Нет, — Кит отдирает руки от лица и зарывается пальцами в волосы. Широ спокойно смотрит на него. — Ты — другой случай.       — Каким это образом?       — Я… Потому что…       — Кит, ты вырос и вынес урок. Ты очень сильно изменился. Всё что я видел перед собой всё это время — доброго, заботливого и смелого парня. В тебе столько всего хорошего, и твоё сердце просто пылает… и если такой, как ты, заслуживает наказания, то к чёрту судьбу. Я отказываюсь её принимать.       Кит судорожно вздыхает, отчаянно смотря Широ в глаза.       — Кит, поверь мне. То, что Заркон навредил тебе, лишь в очередной раз показывает, насколько он прогнил, а не насколько ужасен ты. Это не твоя вина. Так что хватит взваливать на себя это бремя. Хватит винить себя, ведь всё это время ты пытался сделать, как лучше.       — Я не…       — Знаю, что не Заркону теперь с этим жить, и это нечестно. Но ты стараешься изо всех сил… И твоя нога вместе с тобой. И я люблю тебя за это…       — Боже, — шепчет Кит, и слова раздирают его горло. Слёзы текут по щекам. — Широ.       — Я люблю эту ногу, — шепчет Широ, вновь оставляя на ней поцелуй. — Она не ужасна. Не бесполезна. И не жалкая. Это часть тебя. Настолько же особенная, как и ты сам. Неважно, насколько она повреждена, она всё ещё твоя.       Кит тихо всхлипывает.       — Широ.       — Каждый её сантиметр такой же храбрый и бойкий. Думаю, она прекрасна. Это моя нога, — шепчет он и склоняет голову, чтобы продолжить её целовать. — Моя. И я ей дорожу.       — Люблю её, — выдыхает он между поцелуями.       — Люблю… — снова целует.       — Я люблю тебя.       Кит плачет. Его лицо всё мокрое и щиплет от слёз. Он пытается стереть их, но они всё льются и льются. Дыхание сбивается в груди. А Широ продолжает целовать его. И мало-помалу боль уходит.       Кит никогда ещё не чувствовал себя таким уязвимым. Открытым, с выставленными наружу скелетами. Но Широ продолжает успокаивать его. Хоть перед его глазами и открылась его самая отвратная часть, но он продолжает улыбаться и заполнять образовавшуюся дыру любовью.       Кит никогда и никому не позволял так разговаривать с ним. Чужие мысли на этот счёт пугали его. И он никогда не хотел, чтобы что-то подобное случилось с его ногой; он хочет вернуть её назад. Но Широ со своими бесконечными добротой и смирением… Со своей любовью от чистого сердца…       — Широ, — сквозь слёзы выдыхает Кит. Чувства переполняют его. — Широ. Я люблю тебя.       — Я люблю тебя, — шепчет тот в ответ.       Кит всхлипывает — отвратительное зрелище, — и голос его надрывается.       — Тогда… мне показалось, что я больше никогда не смогу сказать тебе об этом… Ты так неожиданно исчез. Я хочу, чтобы ты знал. Я люблю тебя, Широ… Люблю. Больше, чем кого-либо. Я люблю тебя.       — Я знаю, — отвечает Широ. — Я знаю.       Рука всё ещё нежно покоится на его ноге, и Широ тянется к лицу Кита, чтобы стереть слёзы с его щёк нежными поцелуями.       — Ты всё, что я когда-либо желал, — шепчет Широ, зарываясь носом в его шею. — Всё.       — Боже, Широ… — плачет Кит. — Ты тоже. Ты тоже.       Широ оставляет дорожку поцелуев на его шее, рубашке и мягком животе. Спускается ниже, и руки двигаются вдоль талии. Отстранившись, Широ вглядывается в лицо Кита, стоит тихому стону вырваться из его груди.       — Всё нормально?       — М-м, — Кит кивает головой и слегка расставляет ноги, пытаясь принять более удобное положение. И снова всхлипывает, и снова вытирает лицо. Прокашливается. — Я не собирался плакать. Прости, Широ.       Широ тихо хмыкает.       — Твои глаза по-особенному сверкают, когда ты плачешь. Как будто окрашиваются фиолетовым и в них проглядываются звёзды, как в ночном небе.       Тихий смех наполняет грудь Кита теплом.       — Правда?       — Правда, — Широ тычется носом в ткань штанов.       — Ох, — вздыхает Кит. Он даже не понимает, в какой момент начинает говорить, но в груди всё трепещет: — Я уже видел такой сон…       — Оу, правда?       — М-м… угу.       — И как всё прошло? — улыбается ему Широ, сверкая глазами.       Кит краснеет. Невозможно смотреть на его прекрасное лицо, когда Широ в таком положении, и при этом мыслить здраво. Кит растягивается на спине и раздвигает ноги перед Широ, так удобно устроившегося между ними, словно был рождён для этого. И он был. Определённо.       В Широ всё говорит о его силе, непоколебимости, но есть и некий блеск, нетронутый внешним миром. Когда понадобится, он будет хладнокровным и расчётливым, но едва ли этот момент наступит. Потому что кто посмеет встать и выступить против него? Кит не сможет. Никогда. А кто смог бы?       Больше не мучая его, Широ опускает голову ниже и смеётся над выражением, которое принимает лицо Кита после таких действий.       — Всё так и начиналось? — спрашивает он низким голосом.       Кит напрягается, и ком встаёт поперёк горла.       — Э-эм… Да.       Одна рука скользит под рубашку, в то время как Широ продолжает баюкать его ногу. Кит ощущает его дыхание у резинки штанов. Но Широ замирает и осторожно спрашивает:       — Это же нормально? Я… я знаю, что обычно всё проходит не так. Но в нашей ситуации…       Кит протягивает руку и зарывается пальцами в его волосы.       — Конечно, нормально, — шепчет он, неотрывно смотря ему в глаза. — Это же ты, поэтому всё хорошо. Я хочу этого, Широ.       Широ в очередной раз испускает нервный смешок.       — Ладно…       — Я думал об этом, — добавляет Кит. — Ты даже представить себе не можешь, как сильно я этого хотел.       — Могу, — хмыкает Широ, поднимая на него взгляд. — Иногда ты говоришь во сне.       Всё лицо Кита заливается краской, и он, заикаясь, сгорает от стыда. Кажется, всё тело горит от смущения.       — Нет! Т-так подробно?..       Не успевает он закончить, как Широ утыкается носом в твёрдость в его штанах.       Кит судорожно вздыхает. Столько всего произошло в последнее время… его жизнь успела вознестись от трагедии до благословения и вернуться обратно, и его защита истончилась настолько, насколько только возможно. Даже перед Широ. Нет, в особенности перед ним.       Кит слишком часто стал поддаваться своим эмоциям, а сейчас они переполняют его. Его поражает, сколько всего он испытывал, пока Широ просто лежал рядом, но когда Широ начинает осторожно расстёгивать его штаны, прижиматься губами к молнии… он не в силах выдержать всё это разом. Мысли рассыпаются на множество сверкающих кусочков, и он только и может, что откинуть голову назад и вздыхать. Если бы Широ не обращался с ним столь бережно, как сейчас, Кит уверен, он бы просто умер.       Он настолько осторожен. Каждое его движение пропитано нежностью и любовью, и Кит одновременно ненавидит это и обожает, потому что какая-то его часть кричит: «Вот он, первый и последний раз перед концом, — но в то же время он слышит, — вот оно, то, о чём ты так долго мечтал и наконец получил». Словно его молитвы были услышаны. Словно все страдания и боль наконец покинули его.       Ведь Широ теперь его. Доказательством служит кольцо на пальце и утонувшее в тепле сердце.       — Я люблю тебя, — выдыхает Широ, а несколько часов назад Кит боялся, что эти слова больше не слетят с его мягких губ. Но вот он здесь, неспешно работает своим ртом.       Каким-то образом он оказывается таким тёплым.       — Широ. Я тоже тебя люблю, — задыхается Кит, отчаянно зарываясь пальцами в его волосы и поглаживая того по голове. Широ протягивает ему руку, и он тут же хватается за неё, извиваясь от нахлынувших ощущений. Дыхание сбивается, и Кит прилагает неимоверные усилия, чтобы удержать бёдра на месте. Он еле сдерживается, чтобы не двинуть ими вперёд, погрузившись глубже в это тепло. Вместо этого он лишь сильнее сжимает чужую руку. — Так хорошо.       Широ хмыкает против него, и Кит еле сдерживает подавленный крик.       Кит никогда не стремился к подобного рода близости. Он ненавидит людей. Человечество. Все они отвернутся от тебя при первой же возможности. Как можно кому-то довериться целиком и полностью, ментально и физически? Все люди эгоисты. И они обязательно бросят тебя одного.       Но Широ, известный футболист, поверхностный и эгоцентричный человек, который на каждом своём шагу сражался ради того, чтобы остаться рядом с ним. Если бы у него было настоящее тело, если бы поменялись обстоятельства, Кит знает — знает, а не только слепо верит, — что Широ останется с ним. Что бы ни случилось. Вместе они пройдут через огонь и воду.       И о таком… Кит никогда не думал о таком. Только не в своём случае.       Как он может довериться человеку? Кит ненавидит людей…       Но он бы никогда не возненавидел Широ. Кит доверяет ему… полностью.       — Я люблю тебя, — повторяет он, но этого никогда не будет достаточно.       «Хочу, чтобы это длилось вечно», — хочется сказать, но Кит понимает, что не может.       Он не может быть настолько эгоистичным. Широ бы никогда таким не был. Поэтому… поэтому он будет дорожить этим моментом сейчас.       И это слишком. Кит настолько поглощён этими чувствами, поглощён Широ, что забывает предупредить того, прежде чем удовольствие накрывает его с головой. Ещё никогда в жизни ему не было так хорошо. Всё тело будто током прошибает, оно словно горит…       Когда он снова приходит в себя и с трудом сглатывает, первое, что чувствует, это ленивые поцелуи, которые Широ оставляет на внутренней поверхности его бедра.       — Привет… — хмыкает Широ и смотрит на него, тепло улыбаясь.       Кит слабо кивает, всё ещё пытаясь успокоить дыхание.       — Привет.       Он расставляет руки в сторону и жестом подзывает его к себе. Широ поднимается и укладывается ему на грудь, осторожно придавливая своим телом.       Улыбка не сходит с его лица.       — Похоже на твой сон?       Кит снова кивает и тихо смеётся.       — Только в сто раз лучше, — выдыхает он, и улыбка становится шире, стоит ему окончательно прийти в себя. — Так, — шепчет он. — Я ещё не закончил с тобой.       Широ недоумённо смотрит на него.       — Но?..       — Не хочешь? — Кит наклоняет голову и проводит рукой вдоль его пояса.       Широ улыбается ему.       — Конечно, хочу, Кит… — мягко отвечает он.       — Ещё не закончил, — улыбается Кит, вытягиваясь и обхватывая губы Широ своими, и целует его так крепко, как никогда раньше.       Он выжмет из этого всё.       — Кит? — нежно шепчет Широ. Кит чувствует едва ощутимое прикосновение на лице и судорожно вздыхает. — Кит, ты проснулся?       — М-м… нет, — ворчит тот и сильнее зарывается в шею Широ.       — Ну же, — смеётся Широ, обвивая рукой его плечи, и осторожно пытается растормошить. — Не делай так. Нам надо вернуться до того, как Пидж проснётся.       — Просто скажу ей, что вышел покурить, — бормочет Кит, слегка запрокинув голову, чтобы оставить пару смазанных поцелуев на шее Широ. Так приятно открыться друг другу.       — Потому что в прошлый раз прокатило.       Кит не слушает. Он тихо стонет и приподнимается, потёршись о бок Широ, и вновь чувствует, как возбуждение искрится внизу живота.       — Кит, — тихо смеётся Широ, но обхватывает того за талию и приподнимает пальцами резинку боксеров, запуская в них руку навстречу плавному движению бёдер. Кит знает, что в этом месте кожа гораздо мягче. Он сосредотачивается на руках Широ, опускающихся всё ниже. Пальцы сжимают мягкую плоть, и нахлынувшие ощущения разрывают его изнутри.       Кит тяжело вздыхает и выгибает спину навстречу этим чувствам.       — Точно хочешь повторить? — вздыхает Широ.       — Да, — умоляет Кит и трётся о его грудь, наклоняя голову, чтобы накрыть губы Широ своими. — Прошу, — выдыхает он ему в губы. — Хочу почувствовать тебя… И быть с тобой… как можно дольше…       Мягкая печаль опускается на лицо Широ, прежде чем улыбка успевает вернуться.       — Я тоже, — отвечает он, немного съезжая вниз так, что Кит заваливается на него.       Неуверенность тут же покидает пальцы, стоит тем спуститься глубже, проникнуть в Кита.       Всё его тело рассыпается от такого действия. И напряжение, копившееся в нём последние несколько лет, наконец, выходит. Оно словно плавится на кончиках пальцев Широ. Сердце стучит, как ненормальное, тепло приливает к щекам и заполняет грудь. И Кит хочет поцеловать Широ так сильно и влажно, как только может, позволить себе хоть раз не заботиться о чужом мнении. А мир всё продолжает вращаться. И ему плевать. Сейчас здесь лишь они одни.       И Широ с большим желанием отвечает ему. Откидывает голову назад, предоставляя Киту лучший доступ. Он тихо стонет ему в рот, и пальцы продолжают глубже проникать в него.       Кит чувствует вспыхнувшее между ними желание. Ощущает его с каждым новым прикосновением Широ. Это должно что-то значить… Должно.       Уверенным движением он прижимает ладонь к его груди совсем рядом с меткой и молится.       Кит не знает, кому именно, но запирает это в своём сердце и пускает по волнам, по океану всех надежд прямиком к силе, которой, должно быть, полнится его душа.       «Дай Широ сил, — мысленно выжигает он. — Дай ему сил выжить».       «И мне. Помоги мне пройти через это. Чтобы остаться вместе с ним…»       — Ты в порядке? — выдыхает Широ, пальцы осторожно обхватывают его за запястье.       Кит кивает в ответ и наклоняется за ещё одним поцелуем. Широ с лёгкостью подаётся ему навстречу.       Кит тянется вниз и нащупывает его штаны. Руки суетливо пытаются расстегнуть их и спустить с его бёдер.       — Кит, — выдыхает ему в рот Широ. — Ты… Скажи, чего ты хочешь. Скажи, и я дам тебе это.       — Тебя, — твёрдо отвечает он. Кит уже было собрался рукой отодвинуть свою ногу, как Широ неожиданно хватается за неё.       — Хорошо, — говорит он, нежно поглаживая её и положив другую руку ему на бедро. — Хорошо… в бардачке должна быть бутылка. Достанешь?       Широ направляет его, придерживая обеими руками за бёдра, и Кит изо всех сил старается контролировать дыхание, чтобы не показать свою нетерпеливость. Он медленно опускается и чувствует, как Широ входит в него. И это… слишком.       Кит откидывает голову назад, закусывая губу, и пытается совладать с разбушевавшимися внутри чувствами. Боль острая, но отличается от той, к которой он привык. Эта что-то значит. Значит то, что он и Широ вместе. И, конечно, такую боль он обязан выдержать. Обязан.       — Кит, — отдалённо раздаётся голос Широ, и Кит чувствует прикосновение его пальцев к своей щеке. — Кит, ты в порядке? Если тебе больно, можем остановиться.       — Всё хорошо, — обещает он, открывая глаза. Тяжёлое дыхание вырывается из груди, когда он пытается собраться с мыслями. Кит видит взволнованный взгляд Широ. — Правда. Я в порядке. А ты?       Широ кивает головой и смеётся.       — Как я могу быть не в порядке с тобой в моих руках? Я целую вечность мечтал об этом. Ты такой тёплый…       Кит мягко улыбается в ответ.       — М-м. Как и ты, — и осторожно наклоняется за новым поцелуем. — Каждый миллиметр, — вставляет между нежными поцелуями Кит. — Каждая твоя часть так хороша. Я просто счастливчик.       — Это я счастливчик.       — Нет, — отвечает Кит, двигая бёдрами. — Нет… ах… Поверь. Я счастливчик.       Широ судорожно вздыхает и прикрывает глаза, погружаясь в тишину и нахлынувшие чувства.       Это успокаивает. Открыться и довериться другому всем сердцем, разумом и телом.       И это Широ. Киту всё ещё кажется, что он находится в каком-то сне, стоит взглянуть на человека под собой. Он здесь, такой уязвимый под ним с лицом, выражающим лишь мир и покой. Они находятся в пространстве, в котором не существует ни печали, ни утраты.       Кит хватает Широ за руку и чувствует его, двигаясь вместе с ним. Чувствует, как Широ, как и всегда, терпеливо, медленно и осторожно входит в него, и как Кит следует за ним, следует за чувством, достигшим его нутро и прибившим к этому месту, заставившим его желать находиться здесь. Впервые Кит не жалеет о том, кем является. Ему по душе быть здесь.       И они разгораются.       — Так хорошо, Широ, — вздыхает Кит, но больше похоже на всхлип, настолько чувства захлёстывают его. Всё тело словно охватывает пожаром, растущим и сжигающим дотла. Кит прижимает ладонь к груди Широ и удерживает его на месте, чтобы тот не убежал и не исчез.       И он не сопротивляется.       — Я люблю тебя, — шепчет Широ, кусая губу. Его лицо краснеет и становится уязвимым. Кит ещё никогда не видел его таким, но всегда желал. — Я люблю тебя. Я так долго… хотел этого. И теперь ты здесь. Теперь ты мой.       — Твой, — выдыхает Кит. — А ты мой…       — Да. Да… Кит.       Они отчаянно цепляются друг за друга, и их одновременно накрывает. Пальцы впиваются в мягкую плоть. И кожа, которая должна быть холодной, пылает.       Их словно разрывает на миллионы разных звёзд, и они видят всё: всю любовь мира, всю надежду, весь свет, пронзивший ночное небо, прошедший дождь и растаявшие облака. Всё это заполняет их разум, наполняет дух, пока они не начинают задыхаться. И затем их снова бросает на землю, к людям, в руки друг друга… в безопасность.       — Я люблю тебя, — бормочет Кит в грудь Широ, пытаясь одновременно вспомнить, как дышать. — Люблю тебя…       Когда-то давно они были звёздами. Ярчайшей энергией, озаряющей Вселенную. А теперь они хрупкие и слабые, но всё ещё здесь, несмотря ни на что. И словно сама Вселенная пытается им что-то сказать.       Что всё будет хорошо.       Именно в этом убеждает себя Кит сквозь слабую дремоту, мурлыча под движением пальцев Широ вдоль его спины.       Потому что Широ — это Широ, а Кит — это Кит. В превосходном состоянии их тела или нет, они всё равно найдут друг друга и встретятся на середине пути.       — Я так и знал, — говорит Кит, переваливаясь через Широ, чтобы достать бутылочку со смазкой, которую тот до этого попросил его достать из бардачка. — Студенты.       — Нет, — беспомощно смеётся Широ, глядя на неё, и смущённо прикрывает глаза рукой. — Не надо. Не было никаких студентов или студенток. Я не вру. Клянусь, я никогда в жизни не открывал её. Я просто… просто… А вдруг? Понимаешь? Я просто не хотел быть неподготовленным.       Кит смеётся.       — И ещё… — тише добавляет Широ, всё ещё смотря куда-то в сторону с красным от смущения лицом. — Не тебе одному снились такие сны…       Кит удивлённо смотрит на него.       — Правда? Я думал, ты это сказал просто… для красоты.       Широ съёживается.       Кит смеётся прямо ему в лицо.       — Ой, да ладно тебе. Ты был со мной в комнате, когда я говорил во сне, что может быть хуже?       — Я… Ты уже давно мне нравишься. Но всё стало ещё хуже, когда Рю об этом узнал.       — Ты серьёзно? — смеётся Кит. — Я понятия не имел.       — Это ужасно. Ты даже не знал меня.       — Я знал.       Широ морщится.       — Знал обо мне, скорее всего. Это другое. Но, боже, то, как ты сидишь со своим скетчбуком, смотришь на него, словно вместо него у тебя весь мир в руках. Ещё и волосы так развеваются на ветру… у меня просто не было шансов.       Кит фыркает.       — Мне понравилось, как Рю вчера такой — бам, ты нравишься Широ — как будто я уже этого не знал.       — И это всё ещё так смущает.       — Ты просто должен был тогда сказать, что любишь меня!       — Это другое; ты не знал об этом унизительном помешательстве.       — Унизительном… — смеётся Кит. — Боже… Если бы всё это случилось с нами раньше… то было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой, мне кажется.       — Ага, — соглашается Широ.       Дождь всё не утихает. Продолжает обрушиваться на них успокаивающим шумом.       — Теперь нам правда пора, — говорит Широ. Облака начинают светлеть. Наступает день.       — Ещё немножко, — шепчет Кит. И Широ тоже этого хочет, поэтому обнимает Кита покрепче, и они остаются.       Длилось бы это вечно. Кит хочет остаться здесь навсегда. Сейчас ему гораздо теплее и уютнее, чем когда-либо было за всю его жизнь. Безопаснее. На заднем сиденье джипа Широ, которого он так любит.       — Я всё забываю спросить, — хмыкает Широ. — Что ты такое положил мне на похоронах? Я понял, что это был рисунок, но не смог выудить его.       Кит ярко краснеет.       — Это только для мёртвого Широ.       — Что? Вообще-то я здесь. Сжалься надо мной.       — Ла-а-адно… это был… фанарт…       — Что? — смеётся Широ, облокачиваясь на локти, чтобы видеть красное лицо Кита. — Только не говори мне, что это рыба. Твоя рыба.       — Хорошо, ну, я не мог нарисовать твой портрет или ещё что, потому что это было бы подозрительно, и… Я правда ценю время, проведённое с тобой. И не думаю, что кто-то когда-либо заставлял меня смеяться сильнее, и я… — Кит кусает губу. — Да, это был он.       Широ снова смеётся, прижавшись своим лбом ко лбу Кита, и нежно смотрит ему в глаза.       — Мне нравится.       — Ты даже не видел его. Что если он до жути оскорбительный?       — Тогда он нравится мне ещё больше.       — Чёрт… Всё не так плохо. Я не хотел травмировать твоих родителей.       Широ снова смеётся, берёт Кита за руку и целует её по всей длине.       — Люблю эту руку, — говорит он ему. — Такая же безумная, как и ты.       Кит фыркает, весело смотря на него.       — Разве не странно? — спрашивает он, водя пальцами по ключице Широ. — Ты как будто сейчас здесь со мной, но на самом деле нет. Я могу касаться твоей кожи… она мягкая, упругая и поддаётся моим прикосновениям, но это не твоё тело. Где бы оно ни было, чувствует ли оно, как я трогаю тебя? И эти пятна, которые я оставил на тебе, тоже на нём появляются?       Широ поднимает задумчивый взгляд.       — Мир — загадочное место. Мне кажется, мы уже настолько привыкли к этим странностям, что вопросы уже просто неуместны.       — Без шуток, — Кит лежит какое-то мгновение, задумавшись. — Ты в курсе, что мы не знали о микробах вплоть до девятнадцатого века? — говорит он. — Никто не воспринимал их всерьёз. Хирурги работали с трупами, а потом вели операции, даже не помыв руки. И тогда один из них сказал: «Эй-эй, а почему бы нам… не знаю, не помыть тут всё?» И все сперва подумали, что он рехнулся. И попытались выдворить его. Правда. Я не шучу.       Широ заинтересованно мычит.       — Не думал, что ты увлекаешься историей. Мне казалось, ты просто художник.       Кит смеётся.       — Я брал биологию в прошлом году, и мы много говорили об этом. И это такой взрыв мозга. Разве не интересно? Девятнадцатый век был не так давно. Моя прабабушка умерла несколько лет назад, а она жила в том времени.       — Но ей было… больше сотни лет, — хмурится Широ. — Я видел фотографии у вас в гостиной.       — Да, но просто… представь, что мы узнаем через сто лет. Открытие микробов уже окажется чем-то незначительным. Что ещё есть такого, чего мы не видим: микробы, волны, призраки. Может, в будущем мы научимся разговаривать и связываться с ними? Кто знает.       — Напиши об этом книгу. Сейчас они скажут, что ты сумасшедший, но, вот увидишь, через пару лет…       — Через пару веков, скорее всего.       — Возможно. Вспомни о Ван Гоге. Он не был известен в своё время.       — И это убивает меня, потому что так и есть, — смеётся Кит и вдруг пихает Широ локтем. — Только взгляни на себя. Уделяешь внимание искусству.       Широ смеётся и поворачивает шею, укладывая голову на Кита.       — Это было в какой-то рекламе.       — О боже. Этого хватило.       Какое-то время Широ продолжает водить пальцами вдоль его руки и довольствоваться этим. А потом спрашивает:       — Как ещё раз звали того хирурга?       — Джозеф Листер.       — Хм, — Широ доводит пальцы до плеча Кита и сдавливает мышцы на нём. — Кит Когане.       Кит смотрит на него. И Широ повторяет низким голосом, не обращая внимания на его странные взгляды:       — Кит. Когане.       — Что?       — Просто пробую. Когда в будущем какой-нибудь умник будет говорить, кто был основоположником теории о призраках. Кит Когане.       Кит поджимает губы и щёлкает Широ по носу.       — Все и так уже считают, что я достаточно свихнулся.       Широ смеётся, пряча нос в изгиб его шеи.       — Какое у тебя второе имя?       — Акира.       — Кит Акира Когане, — напевает Широ. — Мне нравится…       — А у тебя?       — У меня его нет.       — У тебя его нет?       — Нет. Все просто зовут меня Широ. Это считается?       Кит смеётся.       — Широ Широгане.       — Это не настоящее имя, — фыркает Широ.       Кит замолкает, колеблется, но затем произносит его:       — Такаши Широгане…       Атмосфера меняется. Широ внимательно смотрит на Кита, глаза слегка расширяются, взгляд ошеломлённый. Мягкая улыбка растёт на его губах.       Рот приоткрывается.       — Повтори… — нежно просит Широ.       Кит встречается с ним взглядом, ещё более смущённым, чем когда он бессильно и уязвимо лежал под ним.       — Такаши… — нежно повторяет Кит. — Такаши…       — Кит… — Широ плотно сжимает губы; в глазах блестят слёзы.       — Такаши… — снова повторяет Кит. С каждым разом произносится всё легче. С каждым разом он всё сильнее привыкает.       Широ кивает.       — Да… — выдыхает он и тихо всхлипывает, вытирая лицо. — Да, это я…       Кит протягивает руку и стирает его слёзы.       — Я люблю тебя, Такаши Широгане…       — Я люблю тебя, Кит Акира Когане, — Широ наклоняется ближе, голос переполнен эмоциями, и снова целует его.       Они обнимаются ещё какое-то время, но им уже действительно пора идти. Но, может, они просто притворятся. У них это уже хорошо получается. Если они только притворятся, что ещё вернутся сюда когда-нибудь…       Оба.       Вместе.       Звучит замечательно…       Когда подъездная дорожка оказывается далеко позади, они понимают, что время пришло. Их совместное утро подошло к концу.       Когда Кит с Широ возвращаются к Пидж домой и проникают туда без всяких происшествий, они всё ещё согретые и размякшие. Широ держит Кита на руках, и тот даже не сопротивляется. А затем они укладываются вместе на диван, прижимаясь друг к другу всё ближе.       Пидж всё ещё спит на своей половине, дышит глубоко.       Прошло только несколько часов, но столько всего успело произойти. Кит чувствует себя намного ближе к Широ, и он так счастлив. Очень, очень счастлив. С трудом верится, что им было выделено столько времени. Что Широ всё ещё здесь. И его рука не исчезает.       Кит эгоистично просит тех, кто бы там его ни слышал, дать ещё больше времени. Просит обо всём, что они смогут получить.       Широ берёт его за руку и переплетает их пальцы. Поднимает её выше, и так они разглядывают кольцо.       — Ты серьёзно говорил об этом?.. — тихо спрашивает Широ. — Если бы ничего из этого не произошло… мы правда могли бы быть вместе?       — Серьёзно, Широ, — хмыкает Кит. — Каждое слово, которое было сказано мной… Нам не нужно жениться в парке, если не хочешь, просто я не могу представить, где ещё растёт сирень.       — Нет, мне нравится. Там очень красиво. Даже в нашем духе как-то.       — Ага, — соглашается, Кит. — Выходи за меня, — снова говорит он Широ, просто потому что может. Кто их остановит? Кит наклоняет голову в сторону и целует его. — Когда сирень зацветёт… вот тогда. Я подожду тебя… столько, сколько потребуется.       Широ переводит на него взгляд полный эмоций и сомнений. Крепко сжимает их руки.       — Поспи, Кит… Я не давал тебе спать всю ночь. Ты должен набраться сил на сегодня.       — Нет… я не хочу спать. Хочу побыть с тобой.       Широ криво улыбается ему, и Кит чувствует, как его веки будто бы свинцом наливаются. Просто тут так тепло и уютно… И он устал. Определённо устал.       — Спокойной ночи, Кит, — говорит Широ. — Я разбужу тебя, если вдруг что-то случится. Думаю, схожу ненадолго проведать Рю.       — М-м… Ладно… Я люблю тебя, Широ. Очень сильно люблю. Спасибо, что был сегодня со мной.       — И тебе спасибо, — шепчет Широ, оставляя поцелуй на его виске.       Кита будит сладкий запах свежеприготовленных вафель. Он открывает глаза и морщит нос.       — Здаров, — мягко говорит Пидж. — Я кое-что тебе приготовила.       — Пидж? Вау. Ты прикалываешься надо мной? Спасибо.       Перед ним стоит полный набор. На подносе — стопка вафель, нарезанные фрукты, кленовый сироп, стакан апельсинового сока и нарцисс в вазочке. Кит смеётся и протягивает руку, осторожно щёлкая цветок пальцем.       — Вау, — повторяет он. — Я сегодня хорошо выгляжу, что ли?       — Неужели мне нужна причина, чтобы побаловать тебя? И нет. Выглядишь отвратно. Как бы. Очень плохо. В шаге от могилы.       — Оу… — Кит потирает щёку, вздыхая. Смотрит на лежащий на столе телефон и вздрагивает, замечая все пропущенные звонки и непрочитанные сообщения. — Мама тебе звонила?       — Да. Она хотела, чтобы ты вернулся к обеду. Но я сказала ей, что со мной ты в безопасности. На меня можно положиться. Она даже не стала спорить.       Кит фыркает.       — Вау. Сегодня ты и впрямь творишь чудеса.       Пидж смеётся, как маленький злодей, и садится у его ног, скрестив свои. Осторожно поглаживает его лодыжки.       — Как самочувствие? Знаю, что сама сказала, что ты выглядишь отвратно, но лучше, чем вчера. Кажется, это прогресс.       — Ах, как всегда, умеешь ободрить. Я в порядке, Пидж. Не волнуйся.       Пидж пододвигается чуть ближе, и улыбка застывает на её губах. Вздохнув, она спрашивает:       — Так, что это было вчера? — голос её слабый и неуверенный.       — Ох… — Кит потирает затылок. — Точно… Эм…       Пидж вздыхает, взгляд её тускнеет.       — И всё-таки?       Кит наклоняет голову, вздыхая.       — Точно… — он не хочет ругаться. Но, кажется, всё к этому и идёт. — Спасибо за вафли, Пидж…       Пидж судорожно вздыхает, и боль проскальзывает в её взгляде, но, приложив титанические усилия, она всё же подавляет её в себе. Вместо этого она подползает ближе к Киту и падает к нему на колени. Хлопает его по груди и оставляет руку на месте, надувшись.       — Иногда ты просто ужасен.       — Я знаю… — говорит Кит и осторожно ерошит её волосы. — Прости… Как насчёт ананасов, чтобы это исправить? — он накалывает один на вилку и подносит к Пидж. Та приподнимается и цепляется в него зубами, словно маленькая пиранья, и заваливается обратно.       — Чёрт, — вздыхает она, хорошенько всё прожёвывая. — Эти ананасы чертовски хороши.       — Согласен, — вздыхает Кит, откидываясь на спинку дивана, и прикрывает глаза. Внутри тепло и спокойно. Каким-то образом он чувствует сердцем, что с Широ всё хорошо, и сейчас он просто зависает со своим братом, хоть тот и не видит его.       — Эй, Пидж.       — Что?       — Твой папа дома? Хочу кое-что спросить у него.       Она перебирает пальцами кончик одеяла, вырывая из него нитки.       — Нет. Ещё не вернулся.       — Ого… Длинная же ночь.       — Да, — вздыхает Пидж. — Он работает изо всех сил.       Кит замечает, что она всё такая же поникшая. И Пидж никогда не могла скрывать этого. И он не винит её.       — Пидж, я всё тебе расскажу. Не сейчас, но… я не буду держать это в тайне от тебя. Хорошо? Я хочу рассказать.       — Хорошо, Кит… Ты очень сильно напугал меня вчера… И Мэтта тоже, он не хотел спускать с тебя глаз прошлой ночью. Ты был сам не свой.       Кит с трудом сглатывает, вспоминая о боли в ноге. О Зарконе.       — Я пострадал немного, хоть и не ожидал этого… И это тоже напугало меня. Но в следующий раз всё будет иначе… В следующий раз я буду готов.       Он должен. С третьего раза всё получится.       — Нога? — шепчет Пидж, оборачиваясь, чтобы взглянуть на Кита. И прижимает руку к его колену, чувствуя, как то горит. — Боже, Кит… Это…       — Это не из-за ноги. Она всегда болит. Это был… — он замолкает. Не может же он рассказать ей о Зарконе. — Просто… кое-что напугало меня…       — Прости, Кит, — мягко говорит Пидж, обвивая его руку своей. — Ты знаешь, что всегда можешь позвонить мне, что бы ни случилось.       — Так я и сделал прошлой ночью.       — Знаю, но… Не только поэтому, — вздыхает Пидж. — Я знаю, что ты уже знаешь об этом…       — Пидж… Я слишком сильно забочусь о тебе, чтобы так с тобой поступать. Разве я уже недостаточно у тебя отнял всего? — и Кит замирает, понимая, что этот же самый аргумент использовал Широ, чтобы держаться от него подальше.       — Кит, я хочу помочь тебе… Ты для меня словно младший брат.       — Хорошо, Акша. Я старше тебя.       Пидж фыркает.       — Но это я всегда помогаю тебе с домашкой. И подвожу до дома.       — Вообще-то это делает Мэтт.       — Но он бы не стал, если бы не мои манипуляции.       Кит фыркает.       — От тебя одни проблемы.       — Я знаю.       — Очень много проблем.       — Всё, что в моих силах.       Откуда-то доносятся шаги, и на пару мгновений Кит взбадривается, думая, что это Широ вернулся.       Но, конечно, его шагов бы он не услышал.       Это всего лишь Мэтт, чешущий живот и потирающий глаза, спускается по ступенькам.       — М-м… утречка, — кряхтит он, сгибаясь в три погибели, и падает на диван. Оглядывается. — Как самочувствие, Кит? Выглядишь намного лучше.       Кит кивает.       — Да, всё хорошо. Спасибо за вчерашнее, Мэтт. Серьёзно.       — Да, без проблем. Это что, вафли?       — Подгоревшие остались на плите, — говорит Пидж.       — О, прекрасно, — фыркает Мэтт, переключая каналы, даже не обращая внимания на то, что там показывают.       — А-а, — тянет Кит, ущипнув её за нос. — Так всё-таки Пидж смертная. И у неё еда может подгореть.       — Это готовка!       — Разве готовка — это не то же самое, что химия на кухне?       — Что! Ты! После всего, что я для тебя сделала, ты издеваешься надо мной! — Пидж скрещивает руки и высокомерно воротит нос.       Кит смеётся.       — Прости, Пидж. Помилуй. Ты лучшая. Ты у меня такая одна.       — Вот это больше похоже на правду, — хмыкает она примирительно. — Эй, Мэтт?       — Эй, чего тебе?       — Отвезёшь потом меня с Китом к нему домой?       — Придётся, — зевает Мэтт. — Личная служба такси Кэти и Кита, да, это я. Ребят, вам уже пора помогать мне платить за бензин.       — Кит заплатит тебе рисунком.       — И Пидж тоже, — предлагает Кит.       — Возможно, я напишу учебник, — хмыкает Мэтт. — А вы двое нарисуете к нему иллюстрации. К книге на две тысячи страниц о самых скучных вещах на земле. По три картинки на каждой. И вы сделаете это.       Кит тыкает вилкой в клубнику и протягивает её Мэтту.       — А как насчёт клубники?       Мэтт фыркает и поднимается с дивана.       — Ты слишком добр, но я сам сделаю себе завтрак.       Пидж машет на него рукой.       — Сделаешь и мне тогда?       — Думаю, ты и сама справишься… — ворчит он уже с верхних ступенек.       Пидж смеётся.       — Не утренний человек, — подхватывает Кит.       — Определённо. Хотя ты обычно ведёшь себя в пять раз хуже. У тебя на удивление хорошее настроение сегодня.       — М-м. Ну, завтрак в постель всегда поднимает настроение.       — Правда?.. — замолкает она, хмыкнув. Пидж откидывается на спинку, так чтобы видеть его, и задумывается. Всегда задумывается. — Знаешь, а ты ведь раньше ни с кем не встречался.       Кит, набрав полный рот еды, давится.       — Боже. Пидж. Только не говори, что ты заинтересована во мне. Я знал, что это только лишь вопрос времени.       — Нет, — тут же подрывается она и тычет пальцем ему в нос. — Я не это имела в виду.       — Хорошо, потому что я занят.       — Занят! Кем?       — Вы не знакомы.       — Нет? Просвети же меня.       — Высокий рост, тёмные волосы… чудесная внешность… Пахнет солнцем, и юмор как у ребёнка на домашнем обучении.       — Эй! — Пидж щёлкает его по носу.       — Ох, точно, я забыл, что ты была на домашнем обучении какое-то время. Поэтому мы и подружились.       — Да, потому что ты такой странный.       Кит фыркает и стукает её плечом.       — Просто шучу. А что насчёт тебя? Ты тоже ни с кем не встречалась. То есть если это касается тебя, то не проблема?       — Ну. Меня это не интересует. Может, когда-нибудь и начнёт, но точно не сегодня и уж тем более не завтра. Но ты… ты отличаешься от меня. Всегда отличался. У тебя такое сердце… Не знаю. Ты словно ждал чего-то всё это время, но теперь… как будто уже нет.       Проницательна. Опасно проницательна. Что бы Кит там ни излучал сейчас, он понятия не имеет, что в нём изменилось. Сам он этого не заметит. И он с трудом сглатывает.       — Это не допрос, — вздыхает Пидж и бросает на него взгляд. — Но я не знаю. Ты стал каким-то нежным. И ещё больше напуганным… Словно тебе теперь есть, что терять.       — Пидж…       — Скажешь, я не права? И что это такое? — спрашивает она, перекатываясь на бок и тыча пальцем в кольцо на его пальце. — Ты помолвлен или что? Ты ненавидишь кольца.       — Я не ненавижу их.       — Нет, ты ненавидишь их, — доказывает ему Пидж, словно Кит свихнулся. — Ты говорил, что их носят только полные придурки, без исключений. Никаких колец, Кит.       Кит цыкает и закатывает глаза.       Пидж наклоняется ближе и хватает его за руку, чтобы разглядеть кольцо поближе.       — Воу… Так это правда? Оно… оно действительно похоже на обручальное, — Пидж вновь смотрит на Кита и не сводит с него взгляд. Облизывает губы, пытаясь правильно сформулировать вопрос. Но затем всё та же боль проскальзывает в её взгляде и гасит все мысли, а Пидж остаётся только лишь вздыхать, и она отпускает его руку.       — Пидж…       — Всё в порядке, ты не должен мне ничего рассказывать.       — Это обручальное кольцо, — говорит Кит и быстро хватает её за руки, прежде чем она окончательно её отнимет. — Технически. Но… но сейчас, мне кажется, у него больше функция, как у обещания. Только… — он испускает короткий грустный смешок. — Скорее всего не будет никакой помолвки или свадьбы, так что… Оно очень много значит для меня… может, куда больше, чем настоящее обручальное кольцо. Это подарок от очень важного для меня человека…       — Прости, — говорит Пидж, обхватывая его руку своими крошечными. — Я не пыталась заставить тебя рассказывать мне об этом. Оно красивое, Кит. Правда, — она продолжает избегать его взгляда, но Кит видит её старания. Видит, как она пытается обработать эту информацию совсем не тем путём, каким привыкла это делать.       — Черт возьми, — раздаётся откуда-то сверху. Мэтт. Проблемы на кухне. Ровер взволнованно сбегает на нижние ступеньки и убегает обратно на кухню, привлекая внимания Пидж.       Она тяжело вздыхает.       — Он просто катастрофа. Сейчас вернусь, — Пидж гладит Кита по голове, словно послушного кота, и уходит, крича уже на лестнице: — В чём твоя проблема? Тебя даже внизу слышно!       Кит вздыхает, откидывая голову назад, и прикрывает глаза.       — Значит никаких колец, да?       Кит удивлённо поворачивается, и маленькая улыбка уже появляется у него на лице.       — Привет, — говорит он, раскрывая руки перед Широ.       Тот сидит прямо за ним да так близко, что Кит и вовсе не заметил его.       — И давно ты здесь? — спрашивает он, пока Широ садится на него сверху, а потом и вовсе укладывается.       — Ты ещё спал. Я ушёл на пару минут только. Ты знал, что очень часто морщишь нос во сне?       — Да, одна птичка шепнула мне на ушко, что я ещё и разговариваю во сне.       Широ смеётся и наклоняется к уху Кита, говоря низким голосом:       — Ты стонешь моё имя.       — Хватит! — смеётся Кит, одной рукой отталкивая Широ, а другой скрывая своё смущение. — Я не могу это контролировать.       — Поверь, это я уже понял.       — Боже… Это так смущает. Я знал, что ты знал. У тебя худшее непроницаемое лицо на свете.       Широ мягко смеётся в изгиб его шеи и нежно гладит Кита по голове.       — Пидж и впрямь хорошо заботится о тебе, не так ли?       — Ничего не знаю. Она балует меня.       — М-м, всё равно мне это нравится. Тебя нужно иногда баловать.       — Не так много, — смеётся Кит, указывая на тарелки и повсюду разбросанные мягкие одеяла.       — Как раз в самый раз, — улыбается Широ.       Кит цепляется за него, словно коала, и тянется к тёплым губам.       — Кстати, о кольце, — говорит он между поцелуями. — Они мне раньше не нравились, но ты изменил моё мнение.       — Правда?       — Правда. Я никогда его не сниму.       Широ переводит взгляд на кольцо, украшающее Кита своим нежным блеском. Занимающее место на его безымянном пальце, там, где оно быть и должно.       — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Кит.       — Нормально, — но он какой-то отстранённый и всё так же не отрывает взгляд от кольца. Широ облизывает губы. — Знаю, ты не захочешь это услышать…       — О боже…       — Дай мне договорить… Конечно, я хочу, чтобы кольцо осталось у тебя, если ты правда этого хочешь, но даже так, ты не должен. Скажем, я исчезну и больше не вернусь, поэтому прошу, не чувствуй себя обязанным делать что-то из ряда вон выходящее, как например… воздержание.       — Воздержание? — невозмутимо спрашивает Кит.       — Да. Как бы… Если ты встретишь кого-то… Я хочу, чтобы ты дал человеку шанс.       Кит одаривает Широ улыбкой.       — Спасибо, Широ… — шепчет он. — Но я не сниму это чёртово кольцо.       — Конечно, если это твой выбор. Оно теперь твоё. Но просто знай, что если ты вдруг захочешь и будешь волноваться, что я откуда-то слежу за тобой, то всё в порядке. У тебя есть моё полное согласие и разрешение. Я буду любить тебя несмотря ни на что. И я знаю, что ты тоже, не зависимо от того, будет ли на тебе это кольцо или будешь ли ты с кем-то, женишься ли. Я буду рад за тебя. Живи своей жизнью, вот чего я хочу.       — Закончил? — хмыкает Кит, откидывая волосы Широ. — Принято, — шепчет он и оставляет поцелуй у него на носу. — Кажется, ты немного не в своём уме, раз думаешь, что я смогу полюбить кого-то так же сильно, как тебя, но… я тебя услышал и ценю твои чувства.       — Просто не хочу, чтобы ты когда-либо оставался один. Ты слишком особенный и заслуживаешь целый мир. И человека, который всегда будет рядом с тобой…       Пидж спускается вниз, и Мэтт с Ровером следом за ней. В руках у каждого по тарелке с завтраком. Кит выпрямляется, чтобы не предстать перед ними в какой-то странной и подозрительной позе, но Широ всё так же надёжно остаётся у него под боком.       Киту выпадает честь управлять судьбой пульта, поэтому всё заканчивается тем, что они смотрят марафон Дарьи. А почему нет?       Утро проходит великолепно, и весь остальной мир перестаёт для него существовать. Кит не думает о тупой боли в ноге, даже когда она усиливается. Он гасит её обезболивающим, после чего не в силах даже шелохнуться. Кит не думает и о Зарконе. Не мучает себя догадками, где же может быть сейчас тело Широ или сколько времени прошло, но он снова выглядит уставшим.       Кит наслаждается коротким мгновением в окружении своих друзей… нет, гораздо больше, чем просто друзей, и сливается с ним воедино. Позволяет этому мгновению стать частичкой своей души.       Он любит этих людей. И, окружённый их теплом, наконец, может побыть счастливым.       Но утро пролетает слишком быстро и неожиданно время приближается к полудню, а его телефон разрывается от громкого звонка.       Акша.       — Привет, — говорит она, когда Кит поднимает трубку. Голос у неё неуверенный. — Ты был в школе прошлой ночью…       Кит низко хмыкает.       — Кит, мне так жаль… Я… я не подумала, когда всё решила тебе рассказать. Ты в порядке?       — Всё хорошо, Акша. Правда. Не знаю, что вам там наговорила Пидж, но просто земля оказалась влажной, и я свалился в канаву, очень тупо свалился. Со мной всё хорошо, как и всегда.       — Просто я… — тяжело вздыхает Акша и громко прокашливается. — В любом случае мама сказала, что ты не хочешь говорить с ней, поэтому попросила меня позвонить тебе. Сказала, что Пидж уже в курсе, но она хочет, чтобы ты вернулся домой в течение часа.       Кит мычит.       — Да… Конечно.       — Кит? — колеблется Акша. — Подготовься, ладно?.. Я знаю, как ты чувствуешь себя, когда тебя загоняют в угол. Просто я думаю… — она замолкает, понижая голос. — Не знаю… Прошлая ночь была ужасной… Мама и папа… особенно мама… они были в кошмарном состоянии, Кит. Не думаю, что ты понимаешь. Хотела бы я, чтобы ты просто увидел это своими глазами.       — Я знаю, Акша. В ту самую секунду, как я сбежал, я уже знал, что последствий не избежать, — вздыхает Кит и оглядывается на Широ. Он всё ещё думает, что оно того стоило. Чтобы там ни было, определённо того стоило.       — Хорошо, Кит, — низко говорит Акша. — Увидимся…       — Ага.       Кит сбрасывает звонок и смотрит на Пидж. Нож до сих пор лежит в его сумке. Пришло время вернуться в реальность.       — Твой отец всё ещё не вернулся?       Она качает головой.       — Нет. У него бывают очень длинные смены.       Но она также не интересуется, зачем он спрашивает.       Кит кусает губу, разглядывая её лицо, и переводит взгляд на лестницу, поражаясь. И смотрит на Мэтта:       — Разве он всегда так задерживается?..       — Прости, Кит, — низко отвечает Мэтт, набивая рот едой.       — Вся эта суматоха с Хаггар, — бормочет Пидж. — Ты же знаешь, как с ней трудно контачить…       Кит медленно кивает головой и чешет подбородок счастливому, положившему голову ему на колени Роверу. Он же не может просто взять и обыскать каждый уголок дома, чтобы убедиться, что они не врут ему. Он может просто позвонить ему из дома. Так он и поступит. Не нужно лишний раз ссориться с Пидж и Мэттом.       И Мэтт подвозит их.       Когда они останавливаются у дома Кита и тот на силу поднимается на ноги, Мэтт оборачивается и останавливает его.       — Эй, у тебя же есть мой номер? — спрашивает он, высунув голову из окна.       Кит оборачивается, бросая взгляд на Широ. Ему становится не по себе от тона, с которым с ним все разговаривают, и он видит, что Широ тоже чувствует что-то неладное.       — Эм, да, а что?       — Просто… если я понадоблюсь тебе по какой бы то ни было причине, звони. Всё равно я ещё не скоро домой поеду и буду тут неподалёку. И тебе даже не нужно рисовать для меня всякие стрёмные иллюстрации или платить за бензин; просто не хочу, чтобы ты сам по себе слонялся по городу. После всего, что случилось с Широ… если что-то подобное опять произойдёт с близким мне человеком, я просто… — Мэтт бросает очередной взгляд на Кита и кивает ему головой. — Позвони мне, хорошо?       Кит хмурится и смотрит на Пидж, тут же натянувшую улыбку на лицо. Переводит взгляд с одного на другого, и с каждой секундой подозрений становится всё больше. Никто в этом городе не умеет врать.       — Ладно, что происходит?.. О чём ты?       — Ни о чём. Просто хочу, чтобы ты знал. Ты как часть семьи. В любое время, братишка Пидж, и личное такси предоставит тебе свои услуги.       — Да… — отвечает Кит. — Спасибо, Мэтт.       — Без проблем. Увидимся, Кит. Кэти.       Когда Мэтт уезжает, Кит поворачивается к Пидж. Та нарочно отстраняется, выражая недовольство.       — Ладно… — говорит Кит, двигаясь вперёд. Интуитивно он ощущает, что всё это не к добру. И даже не хочет заходить в дом, чтобы в этом убедиться, но всё равно открывает дверь.       Пидж хватает его за руку, прежде чем он успевает зайти внутрь.       — Кит, — говорит она. — Кит, подожди. Я просто хочу, чтобы ты знал, ты мой брат. Ты мой брат, и я люблю тебя. Хорошо? И я всё это делаю, лишь потому что думаю, что так будет лучше, понимаешь?       Кит бросает на неё очередной взгляд и больше не может игнорировать давящее чувство в груди.       — Кит, — шепчет Широ, протягивая к нему руку, но тот даже ради него не останавливается. Кит бьёт кулаком входную дверь, и та с громким треском врезается в стену.       — О боже, — выплёвывает он при виде того, что творится внутри. — О боже, — поворачивается к Пидж. — Пидж.       — Прости, — шепчет она, не встречаясь с ним взглядом, и отходит в сторону.       Очевидно, здесь все собрались. Кролия, отец и Акша сидят на диване, держа в руках по письму. С другой стороны в креслах неловко ютятся Ханк и Лэнс, теребя пальцы. Все они оборачиваются в его сторону, ошеломлённо глядя на еле держащуюся на петлях дверь. От удара в стене образовалась вмятина.       Кит ничего не может поделать с собой и испускает недоверчивый смешок.       — Нет, — произносит он, указывая пальцем на Кролию, наверняка стоящую за всем этим. — Нет. Что это за хрень?       — Кит, — шепчет Кролия, поднимаясь на ноги. Она уже было собралась подойти к нему, но отец перехватывает её за руку, удерживая на месте.       — Кролия, не надо, — мягко говорит он. — Дай ему пространство, — отчаяние проскальзывает у неё на лице, прежде чем она возвращается на место.       Кит ожидал увидеть её не в лучшем состоянии, ведь, должно быть, она плохо спала прошлой ночью, волнуясь за него, или даже плакала. Но она кажется такой бледной, больной и напуганной и… даже не похожа на его маму, а на кого-то слабого и хилого, и почему-то это только сильнее его злит. Лицо у неё уставшее, былой силы как не бывало. А она всегда была сильной. Всегда.       Кит знает, что так расстроило её, но боится в этом признаться. После всего, что случилось, в конце концов, они приходят именно к этому. У него нож лежит в сумке, но даже сейчас Кролия встаёт у него на пути; силы покинули её из-за него.       — Я волновалась за тебя, — снова шепчет она и опускает руку на место рядом с собой. — Прошу. Всего на несколько минут. Ты не должен ничего говорить, — просит Кролия. — Просто присядь.       Кит думает, что ему пора бежать. Он не знает, куда, но предложение Мэтта перестаёт казаться бессмысленным. Он тоже подумал, что Кит убежит. Телефон лежит прямо в кармане. У него есть его номер. Он может просто… уйти.       Широ горой встаёт рядом с ним, оглядывая каждого.       — Не убегай, — низко говорит он и нежно опускает руку ему на спину. — Это необычный вызов, но ты никогда не был слабым… Ты выдержишь. Я буду рядом. Давай просто сядем и выслушаем их, они ведь именно этого хотят. Но если ты сейчас убежишь, они будут преследовать и давить на тебя, не переставая, и всё станет только хуже. Не убегай, Кит. Ты справишься.       Кит понимает, что в его словах есть смысл, но он не может дышать. Такое ощущение, что они все сговорились за его спиной, собравшись вместе, и посмеялись над ним. Полили грязью, обозвав сумасшедшим. Не похожим на них. Они решили, что он не такой, как они. Возможно, заодно решили, что он такой же, как и его тётушка, а сейчас попытаются убедить в том, что Широ не существует. Что всё, что Кит испытывает по отношению к нему, всё, что знает о нём, пустая ложь.       Нет. Нет, он не может.       Кит знал, что этот момент когда-нибудь наступит, но здесь? И сейчас?       — Кит, — уже грубее повторяет Широ, хватая его за руку. — Я знаю тебя. И знаю, что ты выдержишь. Давай покончим с этим. Вместе, хорошо? Нам обоим известна правда.       — Все мы настроены дружелюбно, — мягко вступает отец. — И каждый, кто пришёл сюда, любит тебя.       — Тогда, почему, — спрашивает Кит дрожащим голосом сквозь стиснутые зубы. — Почему бы вам не поговорить со мной, как нормальные люди? А не… устраивать из этого шоу.       — Мы пытались, Кит, — говорит Пидж из-за спины и нежно кладёт руку поверх его. — Ты просто никого не подпускаешь.       — Я же сказал, — хрипит он. Ему хочется сбежать. Он загнан в угол. — Я всё тебе расскажу.       — «В конце концов» так и не наступило, — говорит Пидж. — Мы можем сесть прямо на пороге, если хочешь. Но прошу, просто выслушай то, что мы хотим тебе сказать.       — И ты речь подготовила? — смеётся Кит, но на самом деле он в ужасе. Он так зациклился на Широ… а сейчас словно ослеп, но несмотря на это, он обо всём знал. Просто не был готов. — И всю прошлую ночь ты знала об этом, не так ли?       — Кит… Кит, выслушай меня… — Пидж изо всех сил пытается сохранить тон спокойным, но голос срывается сам по себе, и она прикусывает губу, пока из неё не начинает течь кровь. Она крепко цепляется за него своими дрожащими ручками и упрямо смотрит на него. Хмурится, но смело удерживает его взгляд на себе. — Частично это была моя идея. Если бы ты видел себя прошлой ночью… Если бы мы поменялись местами и это бы я растянулась в канаве в сплошной темноте. И твоё лицо… оно было таким пустым и полным ошеломления, и, боже, Кит, я думала, что, когда мы с Мэттом спустимся, ты окажешься мёртв. Я так испугалась. Я никогда тебя таким не видела. Я никого таким не видела, а тут был ты! Кит, что бы ты сделал, если бы это была я?.. Мне кажется, что это мой последний шанс перед тем, как ты окажешься, как и Широ, в могиле. Мне этого не вынести! Только не ты. Все мы напуганы! Кит… Кит, — теперь всё её лицо залито слезами, и она утыкается в его руку.       Одно дело, если бы это была только Пидж. Но она здесь не одна. Комната полна людей, взгляд которых направлен прямо на него, и думающих о том, как он странно вёл себя в последнее время. И Кит ненавидит это. Он всегда был тем, кто нуждался в особом внимании. И ему трудно смириться с тем, что всё стало только хуже.       Но Пидж рядом. Плачет в его руках… И Широ на его стороне.       — Я тоже рядом, Кит, — шепчет он ему. — Ты не один.       Может, всё-таки их стоит выслушать.       — Ладно, — шепчет Кит, но всё же приходит в изумлении, услышав от себя подобное. Он с трудом сглатывает, продолжая в замешательстве смотреть на плачущую Пидж. И понятия не имеет, что со всем этим делать. — Хорошо.       Нож у него в сумке.       — Спасибо, Кит, — шепчет Пидж, вытирая вновь нахлынувшие слёзы. — Спасибо.       — Я ни на что не подписывался.       Пидж направляет его к месту у камина рядом с Ханком и Лэнсом. Лэнс неловко машет ему рукой, а Ханк улыбается. И у каждого в руках по письму.       — Боже, — шепчет Кит, переводя с них взгляд на Широ. — Вы все думаете, что я свихнулся.       — Кит, это не так… — пытается высказаться его отец.       — Тогда скажи мне. Для чего всё это. Нахер мне сдались ваши выступления? Что не так со мной? — Кит скрещивает ноги и с помощью Пидж усаживается на ковёр, оглядывая всех присутствующих. — Почему? — настаивает он. — Почему именно так?       — Кит. Милый, — Кролия наклоняется, словно хочет дотянуться до него. — Мы не думаем, что с тобой что-то не так. Просто нам кажется, что, может, ты измотан из-за всей этой ситуации с Широ…       Кита трясёт. Голос его звучит низко и резко.       — Это не просто ситуация. И Широ не какая-нибудь там…       Он ловит взгляд Широ, и тот мягко качает головой.       — Терпение, — шепчет он. — Всё, что тебе нужно, это выслушать их.       Кит добавляет:       — Это не просто… ситуация, — он делает глубокий вдох и успокаивается. — Хорошо, — говорит он. — Хорошо, я слушаю. Как это всё будет происходить? Я видел подобный шлак по телику. И у нас так же будет? Каждый просто зачитает по очереди то, что там подготовил?       — Да, — говорит Кролия и осторожно садится напротив него. Смотрит на него целым букетом эмоций и напрягается, словно в любой момент готова сорваться. Готова ринуться в бой.       — Я не под наркотой, — говорит Кит. — И у меня нет никакой зависимости.       — Тебе нужна помощь, Кит, — тихо бормочет Пидж, ковыряясь в пальцах.       Он поворачивается к Лэнсу и Ханку.       — Вы парни, тоже думаете, что мне нужна помощь?       Те начинают ёрзать на месте.       — Ах, я не… думаю, что это плохая идея? — пожимает плечами Ханк.       Кит смотрит на Акшу, которую хватает лишь на пару секунд, прежде чем она виновато отводит взгляд в сторону.       — Может, после прочтения кое-что прояснится, — говорит Кролия.       Она наблюдает за Китом, ждёт, пока тот успокоится и расслабится.       — Тогда я начну, — шепчет она, расправляя бумажку перед собой и, в последний раз бросив на Кита взгляд, зачитывает. — Кит, — нежно начинает она. — Во время родов, когда вы оба появлялись на свет, мы с отцом думали, что будет только один ребёнок. Акша родилась первой, как и ожидалось, и мы были очень-очень счастливы. А затем появился ты… Мы и подумать не могли. Ты был тем самым чудесным ребёнком, огромным сюрпризом, но таким крошечным. В то мгновение я расплакалась. Все мы расплакались, — смеётся она. — Потому что это был настолько удивительный сюрприз. Близнецы. Мальчик и девочка. Как это не могло быть чем-то прекрасным? И когда я держала вас обоих в руках, я просто… знала… что отдамся вам целиком и полностью. С того самого момента. Я буду любить вас до конца своей жизни.       — И затем тот случай с Зарконом…       — Не смей, — обрывает Кит.       — С самого начала я видела в тебе себя. В каждом твоём шаге. Мы сталкивались с теми же проблемами в твоём воспитании, с какими сталкивались и мои родители, но мы никогда не любили тебя меньше. Мы лишь хотели, чтобы ты был счастлив. Чтобы ты развивался так, как это будет правильно для тебя. Мы хотели, чтобы ты был свободен в выборе того, как преподнести себя, и бег оказался тем самым способом. Но после того несчастного случая…       — Это не был несчастный случай… — шепчет Кит.       — Я… я хочу сказать, Кит. Может, мы поторопились с выводами. Ты лишь хотел, чтобы мы поверили тебе. Мы должны были встать на твою сторону.       — Но вы не встали, — говорит Кит. — Вы не встали и позволили мне во всём этом гнить.       — Кит, — говорит Кролия, и лицо её наливается болью. — Это не…       — Что? — пожимает он плечами, смотря прямо на неё. — Думаешь, извинения за то, что в прошлом всё сложилось подобным образом, компенсируют то, что вы собираетесь отправить меня куда подальше?       — Мы не…       — Оу… так вы не собираетесь просто избавиться от меня, как и от тёти Эйфос?       — Нет.       — Тогда для чего весь этот спектакль? А? Просто, чтобы зачитать мне свои письма? Показать, что нет никакого мешочка с золотом на том конце радуги? Зачем всё это? Чего ты ждала от этого? Куда вы собираетесь отправить меня?       Кролия выдерживает его взгляд и сохраняет напускное спокойствие на лице.       — Мы лишь… хотим, чтобы ты согласился…       — Никогда, — твёрдо говорит Кит. — Никогда. Я не соглашусь с тобой, — говорит он ей. — Или с тобой, — указывает на отца. — И даже с тобой, — говорит он Акше, закрывшей глаза от чувства вины перед ним. — Ты не можешь впервые извиниться за случившееся, а в следующий же миг отвернуться от меня, обозвав сумасшедшим. Ты. Просто. Не. Можешь!       — Нет… Кит. Прошу, послушай. Всё не так. Ты всегда был чувствительным, Кит, даже когда был ребёнком. Ты самое чуткое создание, которое я когда-либо встречала, и это так мило… Но в последнее время боль в этом городе становится ощутимее. И это сказывается на тебе. Вот, что мы думаем. А не то, что ты сошёл с ума. И не то, что ты облажался.       — Ты врёшь, — говорит он. — Врёшь. Просто скажи, куда ты собираешься меня отправить. Туда же, куда и тётю Эйфос? Все бросили её одну, пока она не умерла.       — Кит…       — Я не сумасшедший! Сейчас же я в здравом уме? А тётя Эйфос даже не могла отличить выдумку от реальности.       — И что же тогда представляет из себя Широ, Кит? — осторожно спрашивает Кролия.       Он отшатывается, словно от пощёчины.       Кролия спокойно опускает взгляд на бумажку в своих руках.       — Кит, я очень устала, — вздыхает она. — Мы больше не можем смотреть на то, как ты изводишь себя. Лекарства и процедуры почти перестали работать. Тебе это нужно, милый. Прошу, доверься нам.       Долгий напряжённый момент он просто смотрит на неё. Его голос дрожит, когда он начинает очень медленно и осторожно говорить, а с каждым новым словом звучать всё враждебнее.       — Почему я должен довериться вам, когда вы ни разу в своей жизни не доверились мне?! — Кит трясёт головой, недоверчиво смотря на каждого из них, и поднимается с места. — Все вы сидите здесь… осуждаете меня… и ведь ни разу не попытались понять меня. Этот разговор — пустая трата времени. Я иду наверх. И если кто-то пойдёт за мной, то я нахер выброшусь из окна.       — Кит, — поражённо вздыхает мама. Никто не издаёт ни звука. Даже Лэнс бледнеет, и нервная улыбка исчезает с его лица.       — Кит… — вздыхает Пидж.       — Я несерьёзно… — тихо говорит он. — Я не имел это в виду… Но я устал. И нога болит. Я просто чертовски вымотан. И всего лишь хочу отдохнуть, а не… не вот это вот всё. Мне жаль, что все считают это проблемой. Кроме того, никто не верит мне по поводу Широ, и всё хорошо. Так что, — Кит делает глубокий вдох и отрывается от Пидж. — Оставьте меня в покое.       — Кит, — вздыхает Пидж и тянет к нему руку.       — Ты тоже, — говорит он, делая шаг в сторону.       Глаза её расширяются от глубокой обиды, и на мгновение она и впрямь замирает, словно примёрзнув к месту. Но затем огонь разгорается в её взгляде, и Пидж хватает Кита и тянет на себя с такой силой, что тот невольно заваливается на неё.       — Нет! — кричит она прямо ему в лицо. — Ты ведёшь себя как ребёнок! А всё, что мы пытаемся сделать, это лишь помочь тебе!       — Пидж, — предупреждает он её низким голосом. — Я не могу сейчас.       — Я не уйду, пока ты не расскажешь мне, что происходит! Уже достаточно времени прошло, Кит. Я твой лучший друг. Мы через всё проходим вместе. Но после того, что случилось с Широ…       — Хватит…       — Как будто у тебя появился новый лучший друг… — её голос мрачный и осуждающий, а живот Кита сводит холодком. — Я слышала тебя. Слышала, как ты разговариваешь с ним. Ты не можешь этого отрицать. Я слышала тебя прошлой ночью по телефону, когда ты выронил его. Ты спорил. И потом рано утром… Кит, ты не в порядке. Не в порядке.       В голове становится пусто.       — Ты слышала нас? — в ужасе шепчет он. — Прошлой ночью? Ты же спала.       — Нет… Но да, сначала я спала, а потом…       — Сколько ты услышала?       — Кит, я…       — Сколько ты услышала?       — Ты просто болтал сам с собой, Кит!.. В твоей речи едва можно было уловить какой-то смысл! Я… Тебе нужна помощь. Призраков не существует!! Его здесь нет. Он умер. Ушёл, Кит.       Паника вновь цепкими лапами хватается за него, перекрывая все чувства. Он снова задыхается. Снова тонет.       — Кит, всё хорошо, — шепчет Широ, вставая на колени перед ним и кладёт руки ему на бёдра, крепко удерживая на месте. — Успокойся. Дыши.       — Широ, — хрипит Кит, цепляясь за него. Иногда так легко окунуться в мир, в котором он находит убежище, в мир, где есть только он и Широ, лишь они одни. — Она слышала.       — Ш-ш-ш, — отчаянно мотает головой Широ и хватает его за руку, возвращая её на место. — Не произноси моё имя, Кит. Не произноси.       — Кит, — напряжённым голосом зовёт его мама, пытаясь сохранить спокойствие. — Ты видишь его? Ты видишь Широ?       — Я… — ну что тут скажешь? Кит разглядывает лицо каждого. Начиная с Лэнса и Ханка, и заканчивая семьёй, Пидж.       Все думают, что он свихнулся. Каждый из них взволнован. Всё зашло слишком далеко.       Кит смотрит на Широ.       Не за чем больше сидеть и выслушивать всё это. Их уже ничто не успокоит. Слишком поздно. Ему следовало догадаться. Всё, к чему он прикасается, обращается в грязь.       Кит пытается убежать, но в следующую же секунду падает на пол. Крик вырывает из его груди, стоит ноге подвернуться.       — Кит, — Широ уже было собрался помочь Киту, но его отец оказывается рядом быстрее и уже поднимает того на ноги. Ему остаётся только беспомощно стоять рядом.       — Не трогай меня! — кричит Кит и отталкивает отца с такой силой, что сам отшатывается назад и заваливается прямо на ступеньки.       Он хватается за ногу, и лицо искажается от боли.       — Все вы просто… — Кит тяжело дышит и пытается привести мысли в порядок, но в итоге чувствует одну лишь боль, как физическую, так и ментальную. И он всхлипывает от безысходности. — Никто и никогда мне не верил. Ни с Зарконом тогда. Ни с Широ сейчас. Никто мне не верит. Всё, что я когда-либо хотел… это чтобы хоть один человек поверил мне. И вы не смогли. Просто проигнорировали и понадеялись, что всё и так пройдёт. Вы просто забили на меня в надежде, что когда-нибудь я просто исчезну.       И в ответ тишина, заполняющая все углы в комнате и обволакивающая каждого из них. Даже Пидж не может сказать, что верит ему, потому что это не правда. И она знает об этом. И знает, что Кит тоже знает, несмотря на всю её поверхностную заботу. Раньше это помогало, но только не сейчас. Сейчас они лишь хотят, чтобы он покинул их. «Выздоровел». Дал им пожить спокойно без своих закидонов.       — Пожалуйста. Не идите. За мной, — в последний раз повторяет Кит и поднимается по стенке, пытаясь найти в ней опору. Жалкий.       — Значит так, — поднявшись с места, говорит его мама. Ему кажется, что он впервые слышит, как неконтролируемо дрожит её голос. — Если ты не собираешься слушать нас, значит мы отправляем тебя в тот дом на какое-то время, и ты… ты сможешь там восстановиться… и у тебя нет права голоса!..       Кит бросает на неё хмурый взгляд через плечо.       — Не притворяйся, будто бы собиралась поступить иначе. Я слышал, как вы это неделями планировали.       Он не может идти, и его так сильно трясёт. Весь вес сосредоточен на его руках, и это слишком для него. Кит прислоняется к стене, потому что иначе не может.       Но он не в силах удержать себя сам. И снова падает, задыхаясь.       Кит думает о своей тёте. О той, что они заперли куда подальше. И чувствует себя ужасно за то, что когда-то смеялся над ней.       Кит прижимает руку ко лбу и кусает губу, пытаясь сдержать рыдания.       — Я могу идти, — говорит он отцу, когда тот подходит к нему, проходя мимо Широ, который так и не в силах что-либо сделать.       Отец поднимает его на руки, словно Кит ничего не весит.       И его это так бесит. Бесит, как все носятся с ним словно с ребёнком. Он взрослый.       — Не можешь, Кит, — терпеливо произносит отец.       И Кит вдруг понимает — и правда не может. И он спрашивает себя, каково им услышать, как он говорит таким же непоколебимым голосом, что и сейчас: «Я не сумасшедший», — прекрасно зная о том, что так оно и есть.       Мама. Сестра. Друзья. Пидж.       Кит закрывает глаза и не сопротивляется. Не сможет, даже если попытается.       Отец со всей осторожность усаживает Кита на кровать, и тот сдавленно стонет. Не понятно, это всхлип пытается вырваться наружу или простой вздох, или… Не понятно.       Кит вдруг ощущает такую усталость. Даже если бы дом загорелся, он был бы не в силах встать с кровати. Вся энергия покинула его. Он даже не в силах глазами шевелить. Кит просто… охренеть как… устал. Весь мир вдруг обрушивается на него своим неподъёмным весом. Не продохнуть.       — Ты в порядке?.. — осторожно спрашивает отец.       — Да, — удаётся прошептать Киту. — Просто уйди. Пожалуйста, просто уйди.       И он уходит. Проходит несколько часов, и Кит, наконец, слышит, как уходят Лэнс с Ханком. Они прощаются с Пидж, значит она всё-таки остаётся. Ну хотя бы на два письма меньше слушать. Всё становится проще.       Кит безжизненно лежит на своей кровати, Широ сидит рядом с ним, глядя на маленькие звёздочки на потолке. Он ни о чём не думает. Ничего не чувствует. Просто… есть.       — Кит… — зовёт его Широ спустя какое-то время. — Мне так жаль. Это всё моя вина. Если бы я только к тебе не подошёл… Кит знал, что Широ именно с этого начнёт. Это так на него похоже. Кит лишь твёрдо мотает головой.       — Нет. Если бы я мог вернуться во времени в тот самый момент, когда впервые увидел тебя в коридоре, я бы позвал тебя ещё громче. И плевать, что услышала бы вся школа. Я никогда тебя не брошу.       — Я знаю… — шепчет Широ. — Знаю. Но мне всё ещё жаль.       Кит хмыкает. И больше не в силах думать о подобном, иначе его просто стошнит.       — Я благодарен тебе за то, что ты никогда не сомневался во мне. Иначе всё могло сложиться совершенно иначе.       Кит криво усмехается.       — Что могу сказать? Я офигенно упрямый.       — Точно, — поддакивает Широ, и улыбка появляется на его непроницаемом лице. — Офигенный и упрямый.       Кит фыркает и хлопает Широ по груди, усаживаясь на месте. Снимает с плеча сумку и, перекинувшись через край кровати, прячет в сундук, стоящий у её основания. Он так давно не рисовал, и сейчас это кажется прекрасной сменой настроения. Кит больше не хочет морочить себе голову всем этим, ведь на подходе ещё столько важных дел. Широ, например. Время не безгранично.       Кит берёт в руки телефон и просто смотрит на него.       — Тебе в самом деле нужно ему звонить, Кит?.. То есть… судя по всеобщему настрою… Просто мне кажется… что это не лучшая идея.       Кит проводит пальцем по нижней губе, задумавшись, и говорит низким голосом:       — Хочешь сказать, мне всё равно никто не доверяет, а мой рот — помойка.       Широ с грустью смотрит на него.       — Просто я думаю, что тебе стоит подождать.       Кит думает. И думает. Решение кажется таким неподъёмным. Он делает глубокий вдох.       — У нас нет времени.       И нажимает на номер.       Но никто не отвечает… И это совсем не ранит его.       — Может, он занят, — шепчет Широ, замечая напряжение Кита.       — Возможно… — шмыгает Кит и убирает телефон подальше. — Позвоню ещё раз попозже…       Он берёт в руки скетчбук для портретов и заваливается обратно на кровать, отвлекая себя наброском Широ.       — Это была жёсткая неделя…       Широ согласно фыркает, наблюдая за ним.       — Скорее целый месяц. Я так устал…       Кит с грустью смотрит на него и проводит пальцем по тёмным теням под его глазами, прежде чем снова взять в руки карандаш.       — Я даже представить себе не могу, Широ…       Тот улыбается ему.       — Наверное, то, что я сейчас скажу, покажется полным бредом, но я никогда в жизни не чувствовал себя счастливее, чем сейчас рядом с тобой.       Кит затихает, но затем мягко выдаёт, удерживая взгляд Широ:       — Надеюсь, когда придёт моё время, я смогу отыскать тебя после жизни. Я найду дорогу к тебе.       Широ ухмыляется.       — Буду ждать.       — Стой на месте, — говорит Кит. — Я найду тебя.       Широ смеётся.       — Если бы я мог повернуть время вспять и всё изменить, я бы не стал. Если бы меня вышвырнуло прямо на ту пустую дорогу, где Рю упрямо отказывался слушать мою влюблённую болтовню о тебе, я бы всё равно ушёл вперёд, даже зная о том, что там меня ждёт.       — Не делай этого, — смеётся Кит. — Просто развернись и отыщи меня. Мы могли бы прогуляться до моего дома вместе.       Широ подхватывает смех.       — Отличная идея. Как я раньше к ней не пришёл?       — И ты ещё получил стипендию в школе Лиги Плюща? Кто одобрил твою кандидатуру?       — Тише, — уже задыхается Широ, зарываясь лицом в грудь Кита, и пытается пощекотать его.       — Хватит. Я пошутил, — извивается Кит, словно в захвате обвивая руками шею Широ.       — Ладно-ладно, сдаюсь, — смеётся тот, и, стоит ему заприметить рисунок, как в его взгляде тут же проскальзывает веселье. — Помнится, ты говорил, что этот скетчбук не для порно, — фыркает Широ.       На рисунке показана прошлая ночь, всего каких-то несколько часов назад. Нечто интимное с участием их обоих. Вместе. Кит фыркает и легонько щёлкает Широ по носу, прежде чем полностью отпустить.       — Это не порно. Тут даже не видно ничего!       Широ уже было собирается возразить, как вдруг передумывает. Делает глубокий вдох, выдох, а тело его словно замирает.       — Как будто слабость прокатилась по всему телу… Просто предупреждаю.       — Хорошо, — шепчет Кит, закрывая и откладывая скетчбук в сторону. Он осторожно притягивает Широ в свои объятия и нежно перебирает пальцами его волосы. Успокаивает с такой нежностью, на какую только способен; а в собственной груди завязывается тугой узел от одной только мысли, что всё это может значить.       Отбросив ненужные мысли в сторону, Кит начинает что-то напевать себе под нос.       Постепенно Широ приходит в себя; хоть взгляд его ещё уставший, но улыбка уже возвращается на лицо.       — Тебе бы профессиональным певцом стать.       — Певцом, художником, кажется, что ни выбери, успех обеспечен.       Широ почти обессиленно фыркает.       — Кажется, мне уже лучше.       — Хорошо, — шепчет Кит, не переставая поглаживать волосы Широ, и тихо напевает что-то себе под нос, успокаивая их обоих.       — Я тут подумал, — мягко начинает Кит. — Реки и листья… ты говорил, что видишь их. И сейчас тоже?       — Угу.       — Я пытался понять, что бы это могло быть, и наткнулся на мысль. Иногда мне нравится просматривать всякие живописные блоги…       — Ах… как какой-нибудь хипстер, — лениво фыркает Широ.       — Какой ты смешной. Но я… что если это и есть листва? Застенчивость кроны. Понимаешь, о чём я говорю? Это когда макушки деревьев вырастают рядом друг с другом, но никогда не соприкасаются. И это напоминает реки…       Широ моргает и смотрит прямо на Кита, задумавшись.       — Возможно…       — Вот, — Кит выуживает телефон из кармана. С трудом, конечно, с лежащим-то на нём Широ, но достаёт. И поворачивает экран в его сторону. — Похоже?       Широ вглядывается в картинку.       — Да… что-то типа того… думаешь, у нас тут есть такое?       — В растянувшемся на несколько километров во всех направлениях лесу?.. — хмыкает Кит, переводя взгляд на потолок и судорожно вздыхая. — Ещё бы…       — Да, — хмыкает Широ, опуская голову обратно на грудь Кита. И тот снова начинает перебирать пальцами его волосы. — Точно… Прекрасное место для упокоения, не так ли?.. Лес.       — Прекрати, — просит Кит.       Раздаётся осторожный стук в дверь.       Кит переводит на неё взгляд и чувствует, как уже выпускает шипы.       — Терпение… — бормочет Широ охрипшим от прикосновений Кита голосом.       Тот лишь прижимает его ближе к себе, пытаясь бороться с растущим недовольством.       — Что? — грубо бросает Кит. — Я занят.       — Это Пидж…       Напряжение само по себе немного спадает, но он всё равно как-то неловко ёрзает на месте. Кит ещё не понимает, как ему следует столкнуться со всем этим.       Вздохнув, он выпускает Широ из объятий и поднимается. Со слабым вздохом Широ перекатывается на спину, прижимаясь лицом к ноге Кита.       — Заходи… — говорит он, пытаясь не звучать слишком настороженно.       Тихо скрипнув, дверь открывается.       — Привет… — просовывает внутрь голову Пидж.       — Привет.       — Твои родители вышли наружу, так что я решила проскользнуть сюда. Я… хочу извиниться за случившееся, — говорит она, заходя внутрь и закрывая за собой дверь, но так и остаётся стоять у неё. — Когда я шла сюда, то думала, что мой план сработает и тебе станет легче, а потом я просто… расстроилась и… накричала, как чокнутая истеричка. Не самый мой лучший момент. Последние несколько недель для всех были хреновыми, и я просто… Я говорила вещи, которые не имела в виду. И мне жаль. На тебя столько всего сразу взвалилось.       — Ты всё ещё мой лучший друг, Пидж.       — Правда? В целом мире? — криво улыбается та. — Так ты не злишься?       Кит задумывается. Он правда хочет, но просто не может.       — Нет… — он хлопает по месту рядом с собой. — Я понял. Всё понял, правда. И тоже сожалею… Знаю, со мной было не просто в последнее время.       — Думаю, сама ситуация просто полный отстой, — подмечает Пидж, усаживаясь рядом с ним. — И ты стараешься изо всех сил. Как и все мы…       — Верно, — тяжко вздыхает Кит.       Пидж разглядывает его комнату, как будто здесь что-то могло измениться, и кивает в сторону окна.       — Ты снял доски.       — Ох, да, — Кит потирает кончик носа и тихо фыркает. — Надо же было как-то выбираться.       — Оу…       И сказать больше нечего. Они не погружаются в прежнюю непринуждённость. Пидж сидит на краю кровати, будто не до конца уверенная в том, что ей здесь рады. И это напоминает Киту о Широ, когда они только встретились, но сейчас именно он свернулся вокруг него, положив голову на подушку.       Пидж беспокойно облизывает губы.       — Я кое-что написала…       — И ты туда же?..       — Знаю. Знаю, что это ужасно, и знаю, что от этого тебя всего скручивает и передёргивает, но я правда хочу, чтобы ты это услышал. Но… если хочешь подождать, что ж, это тоже нормально.       Кит откидывается назад, бросая взгляд на Широ рядом с собой, спокойно смотрящего на него в ответ. Он больше не измотан и не напуган. Он справится.       — Ладно, — говорит Кит. — Но если я прерву тебя, не нужно дальше продолжать, пожалуйста. Я… в последнее время едва могу держать себя в руках.       Пидж тут же согласно кивает. И улыбается.       — Какое-нибудь стоп-слово?       Кит со стоном откидывает назад голову.       — Пидж.       Пидж слабо смеётся, бросая на него тёплый взгляд с проблеском надежды, и вновь знакомая непринуждённость между ними возвращается на прежнее место.       Пидж засовывает руку в карман и достаёт оттуда исписанную от руки бумажку. Нервно расправляет её края, а на Кита сваливаются небывалые ожидания от этого письма. Он думает о маме и о том, какую хренотень она говорила об интернате или о чём-то там ещё, и Кит не в силах уделить этому достаточного внимания. Все переживания по этому поводу и до завтра потерпят, но письмо в руках Пидж ждать не будет.       Кит издаёт прерывистый вздох, больше похожий на смешок, и прикрывает рот рукой. Проводит пальцами по подбородку. Волнуется.       Кит чувствует, как рука Широ ложится ему на бедро, и закрывает глаза, пытается вспомнить, что нет, это не нападение, и да, с ним точно всё хорошо, он у себя дома, окружён любящими его людьми. Он справится.       — Хорошо, — тревожно съёживается Пидж. — Итак…       — Моё первое воспоминание, — начинает она, — о тебе, Кит… Это когда мама и папа привели меня к вашему дому и попытались заставить нас поиграть вместе, но ты только и делал, что лазал по самым высоченным деревьям и висел на их ветках, как дикий ребёнок. Мне казалось, что ты такой классный. И я думала, что ты ни за что в жизни не взглянешь в мою сторону… я едва на земле-то устоять могла. В детском саду я спотыкалась и падала в грязь, а все смеялись надо мной. Я читала, когда никто ещё даже алфавита не знал, и все выхватывали книгу из моих рук и разрывали её на части или перекидывали между собой, а я была такой мелкой, мне ни за что было не дотянуться. И все они были одинаковыми… Кроме тебя… Ты был самым классным среди них и… защищал меня. Закидывал меня к себе на спину и просто бежал. Помнишь? По полю за школой, сквозь выросшую даже выше нас траву.       — Да, — смеётся Кит. — Ты нисколько не весила.       Почему-то всегда, когда они бежали после школы или в обед, поле было золотым. Все эти колосья раздражали кожу, попадая под одежду, но боже, это и была свобода. В то время, когда их ничто не останавливало.       — Ты столько раз прикрывал меня, больше, чем ты думаешь. Не только защищая, но и оставаясь на моей стороне, оставаясь моим другом. Прошлой ночью ты сказал, что хотел бы быть лучшим другом для меня, но ты уже. Ты мой брат. И мы с тобой были рядом друг с другом, сколько я себя помню.       Ты многое значишь для меня, Кит, и я хочу видеть тебя счастливым. Если это значит, что ты… нашёл любимого человека, на котором хочешь жениться, то со мной никаких проблем. Женись. Я хочу, чтобы ты сделал это. Но… Кит… Я… Прямо сейчас просто… — Пидж с трудом сглатывает, опуская письмо на колени, и хмурится. — Ты изменился в последнее время. Хотела бы я, чтобы ты это увидел. Я так волнуюсь о том, что сейчас ты делаешь то, о чём пожалеешь позже.       — Что я тогда по-твоему должен делать, Пидж? — тихо спрашивает Кит, наблюдая за её реакцией.       — Я проверила дом, о котором говорила твоя мама… Очень тщательно. И он правда хорош. Мы могли бы зависнуть в таком на каникулах. И совсем недалеко. Наверное, я даже смогу попросить Мэтта подвозить меня несколько раз в неделю, — Пидж плотно сжимает губы, покачиваясь из стороны в сторону. — Это ведь ненадолго… И неважно, изнеможён ты или… или что-то ещё… просто мне кажется. Я не знаю. Стоит рассмотреть такой вариант.       Услышав об этом от неё, Кит вовсе не злится. Лишь прикрывает глаза и тяжело вздыхает.       — Пидж. Кажется, «в конце концов» наступило…       Она непонимающе моргает.       — Что?..       Больше нечего терять. Широ также смотрит на него, но мягко и ободряюще улыбается ему.       — Прежде чем погрузиться в это, я тоже хочу кое-что сказать, — говорит Кит. — Ты тоже. Ты тоже спасла меня. Я бы не справился со всем этим дерьмом после травмы, если бы не ты… Ты всегда была рядом со мной, даже сейчас, и не важно, чему ты веришь, когда всё, что я делаю, это лишь доставляю тебе неприятности. Знаю, что из-за меня ты прошла через все муки ада. Прости. И спасибо тебе. Ты тоже моя сестра, и это никогда не изменится.       — Спасибо, Кит, — шепчет Пидж, хватая его за руку своими маленькими, но сильными ручками. Она улыбается ему и с каждой секундой кажется всё более польщённой.       — А теперь… я упаду в твоих глазах…       Пидж пожимает плечами.       — Куда уж ниже.       — Смешно. Очень смешно, — Кит делает глубокий вдох и прикусывает губу. — Даже не знаю, с чего начать, — вздыхает он.       Широ успокаивающе выводит круги на его спине.       — Может, с самого начала?       — Это прозвучит безумно… — низко бормочет он.       Кит колеблется. Он просто хочет, чтобы всё снова встало на свои места.       Он хочет, чтобы они с Пидж снова вернулись к своей беззаботной дружбе. Он хочет, чтобы его родители вернулись к своим повседневным делам, не волнуясь за него, и больше не выглядели напуганными. Даже Акша сегодня не издевалась над ним. Он просто хочет, чтобы мир вернулся на круги своя. Хочет, чтобы Широ переступил через его порог целым и невредимым, с улыбкой на лице, живым, и сказал, что он в порядке. Что всё хорошо.       Кит надеется, что начало этому может быть положено прямо сейчас.       Вдруг в его кармане начинает звонить телефон, пугая их обоих. Кит смотрит на него. Только Пидж звонит ему, но сейчас она сидит перед ним.       Кит смотрит на экран.       — Я не знаю, чей это номер, — говорит он, переводя взгляд на Широ, выглядывающего через его плечо.       — Лотор, — отвечает Широ. — Это Лотор.       Глаза Кита распахиваются в удивлении.       — Что если… — звонок обрывается.       — Перезвони ему, — тут же говорит Широ, наклоняясь ближе, и лишь сильнее хмурится.       Кит вспоминает, что Пидж всё ещё смотрит на него, и поворачивается к ней.       — Секунду. Можешь немного подождать? Это может быть важно.       Пидж опускает хмурый взгляд на телефон.       — Конечно. До этого же ждала и ещё подожду.       — Точно. Хорошо. Спасибо.       — Ох, чуть не забыла, — Пидж поднимается, чтобы дотянуться до своей сумки. — Я понимаю, что сейчас, наверное, не самый подходящий момент возвращать тебе нож в качестве подарка, но… вот. Я всё время забываю вернуть его тебе и если не сделаю этого сейчас, то забуду ещё на несколько недель. Я не собиралась держать его у себя так долго. Куда положить?       — О, — счастливо восклицает Кит, чувствуя невероятное облегчение от вернувшегося доверия. Он не ожидал этого на самом деле. — Спасибо. Положи куда-нибудь.       Кит смещается на противоположную сторону кровати и отворачивается от Пидж, перезванивая Лотору.       Гудки. Гудки. Гудки…       И, наконец, на том конце снимают трубку.       — Алло? — говорит Кит. — Лотор? — но на той стороне тишина. Он переглядываются с Широ.       — Может, его телефон вне зоны доступа?.. — низко спрашивает Широ.       — Чёрт возьми, — шипит Кит, сбрасывая и снова набирая. — Он же только что звонил. Где он может быть? Чего хотел?       Кит подумал, что Широ, как обычно, разумно ответит на его вопрос или хотя бы вздохнёт разочарованно. Но то, что он слышит в следующую секунду, заставляет табун мурашек пробежать вдоль его позвоночника.       Широ в ужасе выдаёт:       — Кит.       Ледяной неподдельный страх.       Кит оборачивается. Широ сидит рядом с ним и смотрит прямо на Пидж.       Она не стала класть нож на комод, как он предполагал. Пидж остановилась рядом с сундуком, на дне которого, Кит и хранил нож, скрывая от чужих глаз, и она знала об этом. И сумка распахнута в её руках.       Она слишком хорошо его знает, знает даже все тайные места, а он почему-то совсем об этом не помнит.       Пидж так и замирает у основания кровати, держа в руках сумку с ножом Заркона на её дне. Другой рукой она держит открытым скетчбук, оставленный им на тумбочке. Тот, что с портретами Широ.       И она просто стоит с непроницаемым лицом, глядя на страницы.       — Пидж, — шепчет Кит, убирая телефон.       Она облизывает губы. Очень тихо и осторожно, будто бы боясь, что любое сказанное ею слово спугнёт его, спрашивает:       — Что это, Кит? — голос её дрожит.       — Это не то, что ты думаешь. Я… я говорил тебе не трогать его…       — Ты сказал, что он личный… — её неровное дыхание колышет воздух.       Кит с трудом сглатывает.       — Это просто рисунки.       Очень точные; Пидж перелистывает страницу. Ещё одну… И ещё… Широ, прикрыв глаза, отдыхает и довольно разваливается на его кровати. Широ сидит у окна, скрестив ноги, с яркой улыбкой на лице. Широ играет в видеоигру. В его видеоигру.       Всё, что Кит так любит в нём, зарисовано на страницах самого личного скетчбука. Он больше ни во что так душу не вкладывал. Это отличается от его обычных работ, и он это видит, но также понимает, что и Пидж тоже. Всё лежит на самой поверхности. Его душа распахнута перед ней.       — Пидж, — снова пытается Кит, прекрасно понимая, как это всё выглядит в её глазах.       — Ты даже… ты даже не знал его, — говорит она, промаргиваясь и напрягаясь всем телом. — Он…Ты не можешь рисовать людей, не глядя на них. Только не так… Как ты смог настолько детально?..       — Я не…       — Как, Кит? — срывается Пидж.       — Что… ты просто?.. Думаешь, я… что? Убил и притащил его тело в свою комнату? Сажал его в разные позы для сраной наглядности? Думаешь, я на такое способен?       Пидж в ужасе смотрит на него и медленно качает головой, бледнея моментально.       — А способен?..       — Нет! Нет! Как ты вообще могла об этом подумать?!       — А как ты объяснишь эти рисунки, Кит? — кричит она, прикрывая рот рукой. И снова начинает перелистывать страницы, и, боже, он так часто рисовал Широ, что многие рисунки даже не помнит. Широ в джипе рядом с ним. Широ нежно целует его ногу. Пидж просто в ужасе. — Почему?! Как?! Скажи мне!       — Он просто… я… — Кит обходит кровать, подходя к ней, и отчаянно пытается заставить её поверить ему. — Позволь мне объяснить. Я только собирался тебе всё рассказать! Но просто это… прозвучит безумно, я знаю. Пообещай, что выслушаешь. Пообещай, что попытаешься меня услышать! — Кит хотел было схватить её за руку, но Пидж тут же отшатывается в сторону, в ужасе смотря на него. Проходит момент, как они всё понимают. Их отношения дали трещину, о появлении которой никто из них даже не знал.       — Ты убил его?.. — спрашивает Пидж. Её голос так сильно дрожит, будто она готова сорваться с места в любой момент.       — Пидж… — жмурится Кит. — Нет. Пидж, просто. Просто дай мне объяснить, прошу. Послушай меня. Хорошо. Ладно, — Кит заставляет себя сесть. Воздух гудит в лёгких. Пальцы дрожат. Он так боится, что она уйдёт, даже не дав ему шанса всё объяснить. Но и объяснение-то само по себе так себе…       Широ кладёт ладонь Киту на спину.       — Всё будет хорошо, Кит, — вздыхает он, но голос его натянут от боли. — Всё будет хорошо. Просто… успокойся.       Кит кивает.       — Хорошо… Всё началось в день его исчезновения. Ты права, тогда я его ещё не знал. Он только-только пропал. Помнишь, после школы я должен был встретиться с тобой? Мы все тогда договорились встретиться. Он носился в толпе, пытался привлечь внимание Рю, но тот просто игнорировал его. Как и все остальные. Никто даже внимания на него не обращал. Никто не видел его, кроме меня.       Пидж мотает головой, прижимая руки к лицу.       — Как призрака? Я не…       — Да. Да, именно. Потом я позвал его, но Рю услышал и подумал, что это я так решил поиздеваться над ним.       — Ты тогда обронил костыли…       — Да. А потом ты мне их вернула. Широ отправился за мной, но он был так же сбит с толку, как и я. Мы лишь поняли, что он мёртв и стал чем-то вроде призрака, пытающегося обрести покой, я не знаю… Никто больше его не видел, и он не мог ни до чего и ни до кого дотронуться. Но он боялся оставаться один, поэтому остался со мной. Он хотел выяснить, кто это с ним сделал. Кто убил его, поэтому я стал копаться во всём этом…       — Кит… я была тогда на поле… и ничего не видела.       — Нет!.. Прошу, дослушай! Дай мне закончить! Я стал копаться во всём этом. И так я вышел на Лотора. Я подумал тогда, может, он из зависти…       — Никто не может видеть его?.. Почему тогда ты? Это…       — Прошу!.. Пидж! И на кладбище! Как думаешь, как я выбрался из могилы? Глубиной в шесть футов? Я не мог использовать ногу!       — Я не знаю, Кит! Не знаю! Может, ты просто выкарабкался! Может, ты думаешь, что кто-то другой помог тебе, но это была всего лишь галлюцинация! Я даже не видела тебя там!       — Нет! Это был он! Он спас меня! Широ достал меня из могилы!       — Ты только что сказал, что он ни до чего не мог дотронуться!       — Ни до чего, кроме меня! Он может касаться меня. И только.       — Кит! Ты хоть сам себя слышишь? Ты сам себе противоречишь!       — Я запаниковал! Ты не слушаешь!       — Кит… — выдаёт Широ, вцепившись в грудь, и качает головой. — Кит, я…       С громким треском вырубается электричество. Лампочка за их спиной разбивается и разлетается на мелкие осколки. Пидж вскрикивает, врезаясь в стену.       — Широ? — шепчет Кит. Место, на котором сидел Широ, пустое. Кит оборачивается, оглядывая всю комнату, но он исчез. — Широ! — его нигде нет.       — Кит, прекрати, — шепчет Пидж. — Хватит, он мёртв. Ты пугаешь меня…       — Иногда он питается энергией от электричества… — отчаянно объясняет он ей. — Чтобы он мог остаться. Он исчезает. И всё становится только хуже… Не думаю, что он ещё долго протянет.       Пидж смотрит на него со слезами на глазах.       — Клянусь, Пидж, — отчаянно задыхается Кит. Он пытается успокоить свой голос, но ничего не выходит. Широ исчез. Пидж отступает от него, словно видит перед собой убийцу. Её взгляд падает на нож его матери, который он случайно оставил на кровати, словно Кит стал бы использовать его против неё. И это поражает его до глубины души; она и впрямь думает о нём в этом ключе. Кит спотыкается, протягивая к ней руку, словно умирающий к чаше с водой. — Я не лгу. Я бы никогда не навредил тебе. Я бы никогда не навредил ему.       — Его не может быть, Кит, — шепчет Пидж, сотрясаясь всем телом и прижимая руку к груди.       — Может. Я это знаю. Моя тётя тоже могла видеть призраков, может, и я такой же…       Кит поздно спохватывается, что лучше было бы не затрагивать эту тему…       — Кит. Она была не в себе. Она кормила своих кукол шприцами. И пыталась убить тебя.       Кит потерянно и отчаянно стонет, откидывает голову назад.       — Боже. Может, чтобы избавить меня от этого всего…       — Ох, Кит… — Пидж плачет, прикрывая глаза руками, и трясёт головой. — О боже. Хорошо. Хорошо. Допустим, я тебе верю. Допустим, я поверила. Но я не верю. Я не верю в призраков. Но допустим, это так… Ты… ты сказал, что он может касаться тебя. И вытащил тебя из могилы. Так… так покажи мне. Прямо сейчас? Он сможет сделать это сейчас?       Кит прикрывает глаза. Чёрт возьми. Да пусть всё катится к чертям.       — Его… здесь сейчас нет… Но когда он вернётся…       — Кит, — Пидж поджимает губы, не удержав тихий всхлип. — Кит. Я люблю тебя. Ты знаешь. Я всё для тебя сделаю… Но… но если всё, что ты говоришь, правда… тогда откуда у тебя люксидный клинок? Откуда на нём кровь? Почему ты его прячешь?!       — Кровь? — Киту не выпала ранее возможность как следует взглянуть на него, но теперь он и правда её видит. — Это Заркона… — вяло отвечает он. — Я собирался отдать его твоему отцу прошлой ночью, но ты… ты сказала, что его нет дома, поэтому я ждал, чтобы позвонить ему, и просто… Прошу, поверь мне…       — Как он оказался у тебя?       — Вчера во время игры. Я пробрался в его кабинет.       — И он просто оставил орудие убийства в своём школьном кабинете? Кит, мой отец всё там обыскал. Он воспринял твои слова всерьёз. Он всё обыскал. Его дом, двор, подвал, школьный кабинет, поле, трибуны. Всё.       — Значит плохо обыскал! Этот чёртов нож лежал в самом верхнем ящике, на самом видном месте. И Широ был в том сарае за домом. Я видел его собственными глазами.       — Это были листья, Кит! Мой отец видел их! Зачем ему врать?       — Заркон подменил сумку!       — За две минуты до прибытия моего отца? Ты был рядом с сараем! Как ты мог не заметить? Что произошло? — плачет Пидж. — Призраки не существуют! Это всё выдумки, Кит! И этот нож. И кровь на нём. И твой скетчбук. Все эти рисунки Широ, будто ты вечность с ним знаком! И эти… эти интимные рисунки, Кит. Ты даже не знал его!! А сейчас просто… всё это время ты был не в себе из-за него! Разговаривал с ним, всегда смотрел на него, когда там никого не было. Я всё видела! Каждый раз. Даже сейчас с того момента, как я пришла сюда, ты проделывал это несколько раз. Крошечные жесты. Это так…       — Ну! Как? Что ты обо мне думаешь? Продолжай!       — Вот. Вот, Кит. Я говорю тебе, — Пидж прижимает руку к губам, задумавшись. — Вот, что я думаю: ты это не серьёзно. Я думаю… ты допустил ошибку. Широ пострадал. И ты испугался. И сожаление съедало тебя. Мне кажется, твой разум ищет оправдания, чтобы защитить тебя. Пытается найти плохого парня и поэтому легко переложил всю вину на Заркона, после всего того, через что тебе пришлось пройти. Но мне кажется, ты знаешь. Знаешь обо всём. Так скажи мне правду. Если это был несчастный случай, мы сможем тебе помочь, Кит, но если ты будешь притворяться и врать, то тут мы уже бессильны! Ты был на той дороге в тот день. И ты уже указывал на это. Ещё днём ты вёл себя странно, даже до того, как мама Широ сообщила о его исчезновении. Присылал мне кучу сообщений. И этот рисунок. Защита любимых. Ты никогда подобное не рисовал. Никто не был в курсе, кроме тебя… Я права? И все эти улики прямо здесь, в твоих же вещах… Кит. Кит, ты же видишь то же, что и я? Ты убил его? Случайно ему навредил? Что произошло? Что ты сделал?       — Ничего! — кричит Кит. — Я ничего ему не сделал! Как я мог? Я люблю Широ! Я люблю его!       Тишина. Слова растворяются в воздухе, и лишь эта гробовая тишина давит на него. Слёзы стекают по лицу Пидж. И она прикрывает глаза.       Не сработало. Кит видит сожаление, заполнившее всё её нутро, ужас, горе. Она уже начала его оплакивать. Она уже знает, как поступить дальше.       И Кит не сможет её переубедить.       Никто ему не верит.       Пидж трясёт. Она подходит к нему и осторожно обхватывает его лицо руками, вглядываясь в него своими тёплыми карими глазами.       — Кит, я люблю тебя, — шепчет она. — И ничто это не изменит. Я люблю тебя.       — О боже, — шепчет он. И тоже плачет. — Я знаю, Пидж… Я знаю.       Она вытирает его слёзы кончиками пальцев.       — Я дам тебе десять минут… — выдыхает Пидж. — Десять минут до того, как я расскажу отцу обо всём, что здесь нашла. Беги, Кит…       — Пидж, прошу, — плачет он, сотрясаясь в рыданиях. Острая боль отвержения подобна всепоглощающему огню. Кит пытается найти способ всё исправить; его время на исходе, осталась лишь одна струйка в песочных часах, прежде чем всё будет кончено.       — Беги, — кричит Пидж, указывая на дверь.       Кажется, нет иного выхода.       Широ так и не вернулся. Пидж была его последней надеждой, но даже она не верит ему. С невыносимой болью и тоской во взгляде Кит смотрит на неё в последний раз.       — Уходи, — шепчет она.       И, прикрывая глаза, Кит разворачивается и убегает.