Докуда свет достать не может

      Но Кит не может бежать. Даже смешно, что он постоянно об этом забывает…       В его распоряжении есть десять минут, но идти ему всё равно некуда. Он не умеет водить.       Не может бежать и даже просто идти. Он только и может, что двигаться вперёд из последних сил, чувствуя колоссальную боль во всём теле, застилающую всё перед глазами.       Бесполезно. Только выйдя за порог, он уже проиграл, даже с тем временем, что предоставила ему Пидж.       На улице холодает. Близится зима. Ему даже не хватило времени, чтобы обувь натянуть или накинуть сверху куртку, но зато нож успел прихватить. Кит уже промёрз до самых костей; босые негнущиеся ноги тонут в грязи. Такой же мощный, как и тёмные тучи над головой, ливень режет кожу, душит. Проносящиеся раскаты грома обрушиваются сверху, нагнетая атмосферу, и боль проходит через всё тело: от головы до самых пят.       — Широ, — зовёт Кит сквозь бьющий ему в лицо дождь. Капли попадают прямо в рот. Он весь дрожит. Вытирает рукой лицо, чтобы хоть что-то разглядеть перед собой, но дождь не перестаёт валить с небес мощной стеной. — Широ…       Его нигде нет.       Помимо широких опустевших дорог видно только лес с ведущими к нему тропами, на которые редко ступает нога человека. Деревья нависают над ним, наблюдая за картиной со своих высот; мрак между ними обещает сохранить все тайны. Кит пробирается в самую его гущу, пытаясь отыскать путь.       Но что он надеется там увидеть? Счастливый конец? Сказочное помилование? На какой исход он рассчитывает, избегая встречи с отцом Пидж? Даже если он окажется как можно дальше от посторонних глаз, у него нет ни денег, ни машины, ничего, чтобы выжить. Он простой школьник… Лучшим исходом для него будет спокойно умереть в какой-нибудь пещере.       В одиночестве. Так, как он всегда и боялся кончить в конце концов.       Возможно, как и Широ, кое-как разрезанный и упиханный в сумку.       Кит останавливается, задыхаясь под проливным дождём. Весь в грязи. Он так устал. Телом, душой. Все махнули на него рукой. Как и он сам.       Облокачиваясь на дерево, Кит оглядывается по сторонам, но кругом лишь одна картина: высокие мрачные деревья за непроглядной стеной дождя. Он заблудился. Теперь ему остаётся лишь двигаться дальше, но куда и каким образом Кит не имеет никакого представления. Может, его там и не ждёт ничего.       Зацепившись за торчащий корень ногой, он даже не пытается как-либо удержать равновесие. И просто валится на землю мёртвым грузом.        — Широ, — на последнем издыхании шепчет он. Может, он просто захлебнётся под дождём. Или сначала переохлаждение протянет ему руку из-под земли и утянет за собой. Даже идти далеко не нужно.       «Прекрасное место для упокоения, не так ли?.. — всего несколько часов назад спрашивал Широ. — Лес».       Прекрасное… Оно прекрасно.       Кажется, с того самого момента, как его сбросили с лестницы, жизнь Кита перевернулась с ног на голову, но он застрял в монотонности, в ожидании смерти под кронами деревьев своего спокойного городка. И ведь смирился с этим. Но вдруг в его жизни появился Широ, и Кит задумался… Он подумал…       Что понятия не имеет, о чём он тогда думал.       В какое-то мгновение всё стало налаживаться. И Кит так благодарен судьбе за возможность почувствовать тепло и нежность Широ в последние несколько недель. Просто их путь подошёл к концу.       И Кит закрывает глаза.       — Ты что творишь? — ниоткуда раздаётся голос Широ. — Ты так просто сдашься и умрёшь?       Кит тут же распахивает глаза и поражённо смотрит на свет перед собой.       Молния разрезает небо и на мгновение скрывает за своим светом деревья и лес целиком, но когда зрение снова налаживается, Кит видит его перед собой. Широ.       Его перекошенное от злости лицо. Оскаленные зубы. Кит даже подумать не мог, что он может быть таким… таким разъярённым, словно что бы сейчас его ни тронуло, будет в ту же секунду испепелено дотла и развеяно по ветру.       — Нет. Не сейчас. Твоё время ещё не пришло, — твёрдо говорит Широ, хватая Кита за запястье и поднимая того на ноги. — Как нога? Понести тебя?       — Нет… — шепчет Кит, медленно качая головой всё ещё не веря своим глазам, и протягивает трясущуюся руку к лицу Широ. — Эй…       Широ крепко держит их обоих, вглядываясь в бледное лицо Кита.       — Кит… Ну же. Шевелись…       — Ты здесь, — вздыхает он.       — Всё будет хорошо. Обещаю. Но ты должен попытаться. Ради меня. Прошу. Ты не можешь просто взять и… сдаться. Это уже не тот Кит, которого я знаю.       Кит испускает грустный смешок.       — Видимо не тот, — шепчет он. Вместе они делают несколько шагов; Широ поддерживает его за спину, но у Кита уже все мышцы окоченели от холода. Он едва может двигаться.       — Агх… — снова спотыкается Кит на подкосившихся ногах. Жёстко приземляется на локти, набрав полный рот грязи, и оглядывается назад, замечая, что по колено погряз в луже. — Чёртов дождь…       — Ты в порядке? Тут одни лужи кругом и довольно глубокие. Надо быть осторожнее.       Широ помогает ему сесть и прощупывает ногу. Но затем, подняв взгляд, просто смотрит на него. Кит видит отчаяние и непринятие в его глазах, а под всем этим скрытую истину. Недолго ему осталось. Вот что.       — Всё нормально, — вздыхает Кит, опираясь трясущимися руками на Широ, и поднимается. — Я всё ещё могу идти.       — Кит…       — Пидж думает, что это я сделал, — шепчет он и прижимается к Широ, подпитываясь его силой. Дыхание перехватывает, и Кит изо всех сил пытается не заплакать, но голос предательски дрожит, и он прикрывает губы рукой. — Она думает, что это я убил тебя.       — Знаю, — мягко бормочет Широ, обхватывая лицо Кита руками. — Я слышал. Я был там. Кит… Кит… Я долго не продержусь. Я с трудом вырвался в этот раз… С этого момента ты будешь сам по себе. Но я не хочу, чтобы ты сдавался, слышишь меня? Продолжай двигаться дальше, ты ведь так и делал ради меня.       — И это ни к чему нас не привело, — отвечает Кит, и голос его надрывается под раскатами грома. Деревья сотрясаются от его мощи, перекрывающей все остальные звуки. — Я старался, старался изо всех сил, а мы так и не нашли тебя. И в чём тогда был смысл?.. Ты вот-вот умрёшь… А я сяду за решётку. В тюрьму за твоё убийство… — лишь представив подобный исход, Кит забывает, как дышать. — Боже… Широ… Твои родители… все думают, что это сделал я… Я не смогу с этим жить… Не смогу с этим жить. Не смогу. Без тебя.       — Неважно, что думают другие, Кит. Мы оба знаем правду, ты и я, и только это имеет значение. Не ложь. Кит, ты старался изо всех сил. И замечательно со всем справлялся. Я горжусь тобой.       — Всё кончено. Это конец… Ты мёртв, а меня посадят… — глухо и горько смеётся Кит. — Что же в этом замечательного?       Очередной раскат грома сотрясает землю, и Кит снова спотыкается, врезаясь в дерево.       Широ притягивает его ближе к себе, к самой груди,отказываясь отпускать. Оба они тяжело дышат, давно достигнув своего предела. Широ оборачивается и вглядывается в пространство между деревьями, пытаясь найти другой путь, хоть что-нибудь.       — Больше некуда идти, — смеётся Кит. Сил не остаётся, и он просто оседает на землю.       — Я не верю. Ты не прав. Всё не может вот так закончиться. Заркон уже лишил меня жизни. Он не заполучит твою. Ни в коем случае.       — Только не через твой труп? — огрызается Кит и горько вздыхает. — Я знал. Знал всё это время, что ты где-то рядом и всё ещё жив, но мне ни за что не найти тебя. Я люблю тебя сильнее, чем что-либо на этом свете, и всё равно я… не в силах отыскать… Я убийца. Мы проиграли, Широ… Это конец. Прошу, давай остановимся… С меня хватит. У меня нога сейчас разорвётся на части. Я не могу так больше… Это был бесполезный побег. Как и я сам…       Широ хватает его за плечи, заставляя снова посмотреть на себя, и удерживает навесу.       — Нет. Нет. Ты далеко не бесполезный. Ты просто излучаешь добро… Ты старался изо всех сил. Хоть что-то хорошее должно из этого выйти, Кит. Просто обязано. Нам нельзя останавливаться. Я знаю, что что-то должно произойти. Знаю. Просто мы не можем остановиться прямо сейчас.       — Ну и куда нам идти? Куда… — вздыхает Кит, отчаянно смотря на угасающую надежду в глазах Широ.       — Мы отправимся к Рю. Он встретит тебя. Он верит тебе.       Широ не успевает закончить мысль, как Кит уже качает головой, прикусывая губу и закрывая глаза.       — Нет. Этот город слишком маленький. Все друг друга знают. Я наговорил всякого мутного дерьма Лотору и твоим друзьям о том, что мы были вместе… Люди узнают. Начнут болтать. И его приплетут. Подумают, что мы сговорились за твоей спиной убить тебя. Мы не можем вернуться. Не можем втягивать в это Рю. И ты это знаешь…       Широ мотает головой, смотрит во все стороны, отчаянно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Но его нет. Просто нет. Это конец. Они могут сколько угодно бежать, но в итоге всё равно ни к чему не прийти.       — Кит. Мы можем… — стискивает зубы Широ и морщится, пытаясь уцепиться хоть за что-то, за что угодно.       Кит тянется трясущимися пальцами к Широ. Обхватывает ими тёплую руку и спокойно прикрывает глаза.       — Я люблю тебя, Широ. Люблю. Всё хорошо. Прямо здесь и сейчас. Всё хорошо.       — Нет, — вздыхает Широ, прикрывая лицо другой рукой, и тихо всхлипывает. — Только не так. Только не после всего, что ты сделал.       — Я в порядке, — шепчет Кит, с тихим стоном опускаясь прямо в грязь. Пальцы всё ещё цепляются за Широ. — Присядь со мной. Прошу. Я больше так не могу. Не могу…       Широ без остановки мотает головой, поджав губы.       — Кит. Нет. Ты заслуживаешь лучшего.       Но всё правда в порядке. Прижавшись затылком к дереву, Кит испускает тихий и усталый смешок.       — Ну же, — шепчет он, кивая на место рядом с собой. И хлопает по нему, словно приглашая Широ сесть рядом с ним на кровать в своей комнате и сыграть в игру, прежде чем выключить свет и, лёжа под звёздами на потолке, погрузиться в темноту. — Сядь со мной, Широ. Хочу тебя обнять.       Широ судорожно вздыхает, проводя рукой по волосам. Взгляд вновь мечется в сторону леса, и он снова мотает головой. Такой же упрямый, как и Кит в самом начале пути.       — Нет, — твёрдо выдаёт он, опускаясь на колени прямо в грязь перед Китом. — Я отказываюсь.       И одним лёгким движением Широ хватает его и забрасывает к себе на спину. Кит удивлённо вздыхает и смотрит на него во все глаза.       — Давай убежим, — на выдохе бормочет Широ избавившимся от страха и жёсткости в голосе. Теперь он снова тёплый и мягкий, такой же, как и его обладатель, как и его сердце, раскрывшееся перед Китом за последние несколько недель. — Найдём местечко потеплее, где дождь не будет идти дни напролёт. Какое-нибудь красивое, чтобы вдохновило тебя. Тихое, тёплое и сонное, чтобы мы смогли спокойно там жить. Только ты и я против всего мира. Нам давным-давно уже надо было это сделать, если честно. Я понесу тебя столько, сколько нужно… Пойдём, куда только захочешь, — грустно смеётся Широ, и голос его снова сдаёт. — Мы и правда сбежим.       — Широ… — вздыхает Кит, утыкаясь лицом ему в спину. — Широ…       Молния освещает всё вокруг, и Широ пытается перекричать её громыхание:       — Больше нам не нужно ни о ком беспокоиться. Все будут в порядке. Мы сможем жить вместе. Построим совместную жизнь. Начнём всё с начала.       Кит чувствует, насколько солёные у него слёзы вперемешку с дождём, залившие всё лицо. И, вскинув голову, облизывает влажные губы.       — Хижина в лесу… Там сухо и тепло. Давай пойдём туда. Она должна быть где-то здесь неподалёку, ждёт нас.       — Хорошо, — вздыхает Широ, поудобнее перехватывая Кита. — Чувствуешь? Мы уже близко. Осталось только найти её…       Кит кивает в ответ и прикрывает глаза. Может, если он достаточно сильно поверит, то Вселенная сжалится над ним? Может, если он помолится всей душой, что-нибудь или кто-нибудь услышит его?       — Сюда, — шепчет он, указывая на деревья справа. Всё выглядит одинаково. Та же всепоглощающая тьма и наблюдающие за ними деревья.       Широ следует по указанному ему направлению.       — Да, — говорит он. — Я тоже чувствую… Скоро придём. Совсем скоро. Отыщем полотенца. Я тебя оботру. Найдём одеяла, и кровать. Разожжём камин.       Ветер гудит над их головами, и Кит вздрагивает всем телом, прижимаясь ближе к Широ, и утыкается лицом ему в спину.       Широ на мгновение замирает, оглядываясь по сторонам.       — Где мы?.. Что мы?..       — Дома, — нежно бормочет Кит ему на ухо. — Ты и я. Идём в одно безопасное место. В тёплое.       Широ ошеломлённо смотрит перед собой.       — Мы?..       Кит быстро кивает.       — Да. Чувствуешь? Глубоко внутри. Я чувствую. Закрой глаза.       И он закрывает. Откидывает голову назад, подставляя лицо дождю. Кит наблюдает за ним, поджав губы.       — Я чувствую.       — Да. Мы почти пришли… Отпусти меня. Я хочу пойти рядом.       — Нет, — бормочет Широ. — Нет. Я удержу тебя… — он промаргивается, вглядываясь в лесную темноту, и делает шаг вперёд с новоприобретённой решимостью. Спотыкается о корни, спрятанные под слоем воды и грязи. — Кит… Кит, я странно себя чувствую… Поговори со мной…       Кит повышает дрожащий голос:       — Мы близко, Широ. И совсем скоро сможем отдохнуть. Задвинем шторы и избавимся от всяких часов. Будем спать столько, сколько захотим. Никто не посмеет жаловаться на то, что мы всё ещё валяемся в кровати после обеда. Только ты и я, укутаемся в одеяло с крышей над головой, в безопасности. И больше никаких переживаний.       — Да, — Широ поскальзывается и опирается на дерево, чтобы удержать равновесие, съёживаясь от невольно вырвавшегося стона. Всё его тело передёргивает, пока он сам пытается сопротивляться невидимой силе, и Кит ничем не может ему помочь.       — Широ! — он пытается слезть с его спины, но тот лишь резко мотает головой.       — Я в порядке, — пытается выровнять дыхание Широ. — Просто… — В кармане Кита раздаётся громкий хлопок с последующим за ним треском. Кит скорее достаёт из него телефон и бросает прямо в лужу, прежде чем тот успевает обжечь ему ногу. Экран разбивается. И начинает дымиться.       — Я в порядке, — снова шепчет Широ, поднимаясь на ноги, и плотнее прижимает Кита к себе. — Мы выкарабкаемся. Иначе нельзя…       Кит тихо всхлипывает, прижимаясь лицом к влажной коже Широ.       — Я люблю тебя, Широ. И выбрал бы тебя снова.       — И я бы выбрал тебя… — невнятно бормочет Широ сквозь дождь. Изо рта вырываются маленькие клубочки пара. — Я был слеп до тебя, Кит. Я видел мир таким однообразным. И никогда не понимал, что он на самом деле из себя представляет, и не подозревал, насколько он может быть прекрасным. Даже когда мы впадаем в полное одиночество, любовь по-прежнему нас окружает… Теперь я это знаю. Теперь я могу всё это разглядеть… через тебя.       Широ прислоняется к ближайшему дереву, чтобы устоять на месте.       — Широ, отпусти меня, — умоляет его Кит.       — Нет… Просто… ещё немного…       — Широ.       Его голова покачивается из стороны в сторону, словно он не в силах смотреть прямо перед собой. Глаза закрыты, рот приоткрыт. Дыхание становится тяжелее, словно ему вдруг стало нечем дышать. Голова начинает кружиться сильнее, и перед глазами всё плывёт. И всё равно Широ не отпускает его. Удерживает мёртвой хваткой на спине.       — Я не могу вот так оставить тебя, — из последних сил шепчет он.       Очередной блеск молнии ослепляет их, и гром проносится по округе, сбивая Широ с ног. Он стонет, в отчаянии цепляясь за дерево. Борется, даже несмотря на то, что от него уже ничего не осталось. Он не отступает.       — Всё в порядке, — мягко шепчет Кит, оставляя поцелуй на его шее. Ему невыносимо смотреть на его страдания. — Всё хорошо. Ты можешь отпустить. Мы скоро увидимся, хорошо? Я буду искать тебя даже после жизни, и не важно, сколько на это уйдёт времени. Я не остановлюсь, пока не найду тебя.       — И я тебя… — выдыхает Широ, — я… я… я исчезаю, — и опускает голову к ногам, действительно исчезая. Он становится всё прозрачнее, словно призрак. Голос в ужасе дрожит. — Нет… Это всё. Это всё, что я могу тебе дать…       Кит отчаянно кивает.       — Хорошо, — говорит он. — Всё хорошо.       Широ бьётся коленями о землю, и Кит, почувствовав, как слабеет его хватка, тут же соскальзывает со спины. Тащит свою бесполезную ногу за собой и садится перед Широ, ухватившись за него, чтобы не упасть.       Широ кладёт голову ему на плечо и вдыхает полной грудью.       — Я пытался, Кит… Пытался… Пытался вести себя как обычно. Остаться с тобой… я хотел этого больше всего на свете. И мне кажется… кажется, всё это время ты и твоя метка придавали мне сил. Но… я… я больше так не могу. Всё болит, — морщась, шепчет он. — Всё… Меня словно что-то съедает изнутри.       — Знаю, Широ, я знаю, — шепчет Кит. — Ты можешь отпустить. Я очень благодарен тебе за время, проведённое вместе. Не сопротивляйся; я найду тебя. Обещаю, я не перестану искать, пока не найду. Обещаю.       Широ всхлипывает в его объятиях.       — Я не хочу оставлять тебя…       Кит обхватывает его лицо руками и улыбается сквозь слёзы.       — И не оставишь. Никогда не оставишь. Ты всегда будешь здесь, в моём сердце. За такой короткий промежуток времени ты украсил весь мой мир. Несмотря на всё произошедшее, я благодарен за встречу с тобой. И надеюсь, ты обретёшь там покой. Я буду думать о тебе каждый день, каждую минуту, каждую секунду, весь остаток своей жизни и после. Я помню о том, что ты сказал… и это кольцо никуда от меня не денется.       — Кит… — выдыхает Широ, протягивая руку к его лицу, и наклоняется ближе, чтобы коснуться его лба своим. Вдыхает его целиком, и слёзы не перестают капать на его ладони. — Кит… — из последних сил приподняв голову, Широ слабо улыбается и прижимается к уголку губ Кита своими. — Я ни о чём не жалею… Это того стоило… Я люблю тебя.       — И я тебя… Очень сильно, — положив руку на затылок Широ, всхлипывает Кит. Он уже не может понять, где дождь, где его слёзы, а где Широ. Настолько сильно они прижаты друг к другу.       — Давай поженимся, — мягко бормочет Широ под шум дождя. — Весной, когда потеплеет. Рю будет моим шафером. А Пидж — твоим. Можем устроить свадьбу в парке под высокой ивой у пруда, в котором плавают утки. Когда зацветёт сирень.       — Ты сам понесёшь меня к алтарю… Я ногу не чувствую.       — М-м… Я бы понёс, даже если бы с ней всё было хорошо. Я не отпущу тебя. Никогда больше.       — Я не против… — шепчет ему на ухо Кит, осторожно покачиваясь из стороны в сторону. — Совсем не против…       Широ тихо стонет, съёживаясь от боли, охватившей всё его тело. Сдавливает руками живот, стараясь подавить вырывающиеся всхлипы. Но всё равно отчаянно цепляется за Кита.       — Кит, агх, я не могу…       Кит крепко сжимает его руку.       — Всё хорошо, — успокаивает он, сотрясаясь в рыданиях, и проводит свободной рукой по его волосам. — Я люблю тебя. Всё хорошо. Можешь отпустить. Не сопротивляйся.       И в следующее мгновение происходит сразу несколько вещей: вспыхивает молния, и гром сотрясает землю вокруг; телефон издаёт кошмарный писк где-то поблизости, словно пытаясь принять звонок; и Широ замирает, распахнув глаза. Поднимает взгляд, выглядывая из-за плеча Кита, и в ужасе вздыхает:       — Кит…       И в следующую секунду пихает его лицом в грязь.       За толчком следует оглушительный треск. Звон эхом разносится по лесу, отскакивая от стволов деревьев и теряясь в высоких кронах. Кит ничего не понимает.       Выплевав попавшую в рот грязь, он заваливается на спину рядом с лужей. Какое-то мгновение просто ошеломлённо лежит и смотрит на макушки деревьев.       И видит.       Он видит…       Застенчивость кроны.       О боже.       О боже.       — Широ! — взрывается он. — Широ! Вот же! То, что ты видел! Это здесь. Мы на месте.       — Кит, берегись, — рычит Широ и, даже не успев оторвать его внимания от разглядывания деревьев, хватает Кита за шиворот и тянет в другую сторону, прежде чем очередной треск разрезает воздух.       Кит больно приземляется на бок, поскользнувшись на грязи, и ударяется головой об дерево. Задыхается, захлебнувшись под проливным дождём.       Он удивлённо моргает, глядя по сторонам в поисках Широ, но его нигде нет. Он исчез. В лесу остались только двое: он и…       Кит судорожно вздыхает.       Заркон. Огромная тень в ненастном дне. Почему-то в лесу он кажется ещё больше и массивнее, таким же стойким, как и деревья вокруг него.       — Широ, — шепчет Кит дрожащим голосом. Но больше не ощущает его присутствия.       — Так ты видишь его? — тихо смеётся Заркон. — Я всегда знал, что ты не такой как остальные… Хонерва верила во все эти сверхъестественные штуки, не многие верят. Он чувствует своё тело? Так вот как ты действовал всё это время? Он направлял тебя?       На третий раз повезёт. Кит больше не может замирать перед ним, как вкопанный. Не может себе этого позволить.       — Широ стал бы способным малым, — словно гром над головой, раскатывается голос Заркона. Несмотря на мощь проливного дождя, Кит отчётливо слышит его ровный низкий голос. Так он привлекает к себе внимание. Выказывает свои спокойствие и силу. — Я думал, что это он доставит мне хлопот, но оказывается всё это время бойцом был ты, не так ли? Это ты преследовал меня по пятам, отслеживал каждое моё движение. Жаль, что с ногой всё так вышло… Ты бы стал отличным полицейским, ведь даже с мёртвыми общаться умеешь.       — Заркон… — гремит гром. Словно одно произнесённое вслух имя привлекает его, беспощадного жнеца, забрать жизнь Кита с собой.       Заркон переводит взгляд на пистолет в своих руках и небрежно разглядывает его.       — Как ты нашёл это место?.. Дай угадаю, Лотор?       — Так ты подтверждаешь… — выдыхает Кит, — что убил Широ.       — Ну, — низко отвечает Заркон. — А сам как думаешь? Ты же видел его тело в сарае. Кажется, тогда ты был поувереннее.       Кит поджимает губы, стискивая зубы. Он знал. Знал всё это время. И никто больше этого не слышит.       — Почему?! Почему именно он?! Он за всю свою жизнь ни души не обидел! И был лучшим другом твоего сына! И таким хорошим. Почему ты убил его?!       — Тебе никогда этого не понять… Ты всё ещё ребёнок, не познавший мир. Если бы ты только дожил до моего, то, возможно, тогда стал бы замечать день за днём, какие страдания приносит жизнь… Ты думаешь, что знаешь, как устроен мир. Но у тебя в голове одни лишь идеализированные ожидания и надежды. Горящие глаза, как у ягнёнка на убой… Ты начинаешь думать, что один человек сможет что-то изменить, но потом понимаешь, что против судьбы не попрёшь.       — Что за хрень ты несёшь?.. — вставляет Кит.       — Вы мелкие одарённые отродья, переполненные талантом, надеждой и мечтами… растрачиваете всё попусту по наивности юности. Ты со своим бегом. Широ — с футболом. Вы не понимали, что со всем этим делать. Не осознавали, что выбрасываете на ветер. Перед вами был открыт целый мир. «Почему Широ?» — спрашиваешь ты. Мне тоже интересно. Почему он? Почему ты?.. Вы оба всего лишь дети. Ни один из вас не заслуживает ничего подобного.       Кит хмурится.       — Стипендия Широ?..       Заркон низко смеётся.       — Стипендия… Так ты знал? — слегка улыбается он. — Что если бы не Широ, то она бы досталась Лотору? Он был следующим на очереди. Какой стыд… Широ был таким юным. Думал о будущем, которое его ожидало…       Позади Заркона в самой темноте Кит замечает колодец. Он едва может его разглядеть из-за деревьев, но там и впрямь стоит настоящий, обросший мхом каменный колодец.       О нём не вспоминали уже, бог знает, сколько лет. Кит живёт рядом с этим лесом всю свою жизнь, но ни разу не слышал, чтобы кто-либо о нём говорил.       Никто и не знает о его существовании.       А Кит нашёл его. Они пытались найти новый дом, но вместо этого пришли сюда.       — Так всё было ради Лотора… — шепчет Кит. — И он знает об этом? — спрашивает он севшим голосом. Он помнит, каким тот был напуганным, его распахнутые в ужасе глаза. Безуспешные попытки встать на пути.       — О, ещё как знал.       Дыхание перехватывает. Кит вспоминает не верящий взгляд Широ, и как он всегда говорил спокойным голосом: «Лотор мой лучший друг».       — Но, кажется, ты не так понял. Всё это не ради Лотора. Как будто я не в состоянии оплатить его обучение, — Заркон вновь опускает взгляд на пистолет. — Иногда мне просто надоедает смотреть на то, как мир раздаёт свои подарки направо и налево… в то время как всё, ради чего я надрывался, ускользает из моих рук, — голос его становится всё ниже. — Как и все, кого я любил.       Кит судорожно вздыхает.       — Хонерва…       Заркон молчит какое-то время, слышно лишь раскаты грома.       — Лотор… очень похож на свою мать. Внешне. И поступками. А кто по-твоему прижигал раны Широ, чтобы те не кровоточили? Он думал, что самый умный нашёлся, раз решил давать ему антибиотики за моей спиной, кормить и поить. Он думал, что сможет спасти его, так что я не стал ему мешать. Лишь показал, какой судьба может быть жестокой, через постепенно угасающую жизнь в глазах его лучшего друга.       — Широ всё ещё жив?.. — шепчет Кит.       — Возможно, ещё был, но до того, как упал на глубину пятидесяти футов. Если каким-то чудом он всё ещё не умер, то под таким ливнем он точно захлебнётся или умрёт с голоду. Я принёс мешки с гравием, но, наверное, это уже слишком. Иногда просто непростительно проявлять такое милосердие. Я думал, будет забавно наблюдать за тем, как жизнь постепенно покидает его, но ты разрушил все мои планы, вызвав полицию. Но это уже неважно. Было бы интересно узнать, что случится раньше, но после сегодняшнего дня мне больше не придётся об этом волноваться, — спокойно улыбается Заркон, глядя на Кита полным ужасающей злобы взглядом. — Ты же понимаешь, что я теперь с тобой сделаю?       Кит беззащитно смотрит на него. Когда-то он уже находился в точно таком же положении, только при более благосклонных к нему обстоятельствах. Он был в своей самой лучшей форме и тренировался каждый день. Но даже тогда с таким соперником, как Заркон, последствия оказались плачевными. Сейчас его словно пожевали и выплюнули на землю. Даже если бы здесь не было Заркона, Кит сомневается, что смог бы вернуться домой живым.       Да это уже и не важно. Он всё равно не вернётся. Без Широ.       Теперь всё иначе. Страх исчез. Ему больше нечего терять.       Как и Заркону.       Кит усмехается, сверкнув острыми зубами.       — Да, — говорит он. — Ты убьёшь меня. Что ж, вперёд. Потому что если ты этого не сделаешь, я вернусь и расскажу всем о том, что ты убил Широ. Невинного, добросердечного, всеми любимого человека, который в свои восемнадцать лет был лучше того, кем ты надеешься когда-либо стать. Я расскажу всем, насколько ты жалкий неудачник, не умеющий принимать поражение, и что вместо того, чтобы стать лучше и играть по правилам, ты скорее растопчешь всех, кто лучше тебя, чтобы заиметь хоть какой-то успех. На твоих руках будет кровь двух детей… вау, достойно уважения… но ты никогда не будешь достаточно хорош. Весь остаток жизни ты проведёшь с мыслью о том, что мы обошли тебя, и единственным способом избавиться от этого факта оказалось убийство. И в этот раз люди поверят мне. Обязательно поверят. Потому что твой собственный сын знает обо всём. Ты убил его лучшего друга. Теперь он ненавидит тебя. И когда ты сдохнешь, никто не будет оплакивать тебя, даже Лотор. Все лишь плюнут на твою могилу.       Улыбка Заркона смягчается.       — Ты так думаешь?       — Твои друзья узнают правду, а сын не сможет простить тебя, и твоя жена мертва… Но оно и к лучшему. Она уже никогда не увидит, в какого монстра ты превратился, и как ты убиваешь детей из зависти. Ты был бы ей противен.       Спокойный до этих слов Закрон вспыхивает от ярости. Кит даже не успевает среагировать, как голова уже отлетает в сторону. Заркон с силой бьёт его по лицу.       Вязкая кровь тут же заполняет его рот металлическим вкусом. Небо шатается над головой.       Заркон хватает его за ворот и встряхивает, прижимая дуло пистолета ко лбу. Зубы оскалены, глаза горят.       Холодный металл впивается в кожу. Его трясёт. Заркона так легко вывести из себя.       В таком же положении был и Широ. Зажатый, возможно, улыбающийся чему-то, пока не попал под прицел Заркона.       И Кит словно оказывается в его же шкуре, так же смотрит на Заркона и чувствует дыхание смерти на своём лице.       Страха больше нет. Ведь Широ рядом. В его сердце. В завывании ветра и шуршании листьев. Он не боится… Может, оно и к лучшему. Может, так они будут вместе.       И Кит лишь смеётся.       — Я ранил ваши чувства, господин Заркон?.. Целый мир просто обязан перед тобой что, ли? Мне жаль Лотора. Когда он, наконец, получит свою горячо любимую стипендию, которую так сильно желал, глубоко в душе он будет знать, что просто встал на место человека, которому позволил умереть. Твой сын — последнее, что оставила после себя Хонерва… но даже его ты умудрился угробить. Лотор никогда не обретёт счастья, не выйдет за пределы клетки твоих извращённых методов. Ты сделал его таким же жалким и одиноким. Поздравляю.       Заркон тихо рычит, пристально глядя на Кита.       — Ну же, — выдыхает он. — Сделай это. Трус. Ты больше ничего не сможешь отнять у меня.       Медленно, не сводя с Кита глаз, Заркон убирает пистолет.       — Я тут вдруг вспомнил, — низко бормочет он. Кит неотрывно смотрит на то, как Заркон разряжает пистолет и бросает пули в лужу рядом с собой. Как отбрасывает оружие в сторону и возвращается к нему. — Вспомнил, каким ты был болтливым и одиноким ребёнком, как чуть не стал вшивым преступником, пока я не взял тебя под своё крыло и не раскрыл талант к бегу. Как горбатого могила не исправит, так и тебе не перестать быть брошенным всеми мальчишкой, болтающим без умолку и сующим нос не в свои дела? Потому что твоё сердце одиноко. Всегда таким было. Просто ты не подходишь этому миру. Ты с такой лёгкостью открылся мне, с такой болью в глазах говорил о том, что родители любят Акшу больше, чем тебя… Что ж, это правда. И даже сейчас у них останется лучший из близнецов. Наверное, они даже не будут скучать по тебе. Им станет гораздо легче.       — Возможно, — шепчет Кит.       Заркон подходит к дереву и отламывает от него толстую увесистую ветку. Всё дерево трещит от его силы.        — Терпеть не могу таких, как ты. Всё не должно было этим закончиться, понимаешь? Я уже забрал у тебя ногу. Предприми я что-нибудь ещё, и было бы уже подозрительно. Я не собирался наступать на те же грабли, но однажды Широ ворвался ко мне в кабинет, весь запыхавшийся и светящийся от счастья, он едва дышать мог от волнения: «Заркон! Угадай, что? Я получил полную стипендию в школе Лиги Плюща!» И что-то во мне просто… Широ бы повзрослел, женился на прекрасной женщине, создал бы прекрасную семью, получил бы прекрасную работу… но он ничего для этого не сделал. Я просто не могу понять. Жизнь только и делала, что всё у меня забирала, когда вас, сопляков, она только и делала, что одаривала. Наивность юности… Меня так тошнит от вас двоих. Думаете, жизнь в самом деле такая простая штука?       Это вообще никак не должно было тебя касаться. Всю вину на себя должна была взять Хаггар, она всё равно была помешана на нём. И я знал, что в тот день она пойдёт за Широ домой. Знал, что если я оставлю там его сумку, она обязательно её подберёт. Что она и сделала. И озеро, возле которого она постоянно бродит после школы? Думаешь, это простое совпадение, что именно там я оставил тело? С ней было бы покончено. Но ты не прекращал лезть не в своё дело, так ведь? Это всё твоя вина. Но я даже рад, что ты не переставал следить за мной. Я думал, что с тебя и ноги будет достаточно, но потом ты вдруг начал рисовать. И тогда мне захотелось забрать у тебя ещё и руки.       Заркон опускает взгляд на ветку.       — Плохо, что ты так меня разозлил. А ты знаешь, как задеть за живое, верно? Хотел бы я просто покончить с тобой да жаль, что одной пулей в лоб ты не отделаешься.       — Что ж, вперёд, — хмыкает Кит. — Раз ты только на это и способен. Какой же ты жалкий. Хонерва бы так гордилась тобой.       Заркон подкидывает ветку в руке и замахивается. Сам огромный, да ещё и ветвь кажется неподъёмной. Хоть Кит больше и не может полагаться на свою ногу, но вот на всё остальное тело — вполне. И в кои-то веки он чувствует удачу на своей стороне. Избежав удара, он бросается вперёд, стоит Заркону открыться, и, достав мамин нож из кармана, вонзает его ему прямо в ногу. До самых костей.       Заркон рычит, спотыкаясь, и по инерции заряжает Киту веткой по голове.       Кажется, она тяжелее даже него самого. Кит слышит, с каким треском ему прилетает, и голова тут же начинает кружиться, но адреналин перекрывает всякую боль. Он не успевает подняться, а Заркон снова бьёт его зазубренным концом прямо меж глаз. Его отбрасывает к дереву, и Кит бьётся об него затылком. Двойной удар.       Он едва может оставаться в сознании, и все чувства словно рассеиваются. Хватка слабнет, и он отдалённо слышит тихий плеск, с которым нож выпадает из его руки; в глазах двоится, и застилающая весь обзор кровь мешает понять, куда именно тот упал. Кит пытается слепо нащупать его, но в этот самый момент ботинок Заркона обрушивается на его затылок, пихая лицом в самую гущу. Лужи, в которых Кит до этого сидел словно в маленьком бассейне, разрослись во все стороны. И Заркон топит его в одной из них, надавив на голову жёсткой подошвой.       Его полностью скрывает под толщей воды.       Кит размахивает руками и задыхается, набирая полные лёгкие грязной мутной воды. Заркон хватает его своими сильными крепкими руками, в сравнении с которыми попытки Кита сопротивляться кажутся нелепыми, но нарастающая паника заставляет его отбиваться только сильнее.       Он знает, что нож не мог упасть далеко, и это всё, что у него есть. Кругом одна грязь, хоть что-то хорошее. Заркон думает, что держит обе руки Кита, но в последние мгновение тот успевает вывернуть одну.       Он слепо водит ею по земле, прощупывает грязь. Отчаянно пытается отыскать в ней клинок. Но его нигде нет. Паника достигает своего предела, когда ему уже катастрофически не хватает воздуха. Он в отчаянии. Он задыхается.       Умирает… Сознание заволакивает тёмным занавесом. Кит продолжает глотать воду, не в силах остановить рефлекс, кричащий ему дыши! Дыши!       А под рукой одна лишь грязь. Кит чувствует кончиками пальцев только пучки травы и воду.       Его время на исходе. Движения успокаиваются.       Чужая рука крепко хватает его за запястье, удерживая на месте, и Кит слабо понимает, что должен сопротивляться. Этот монстр не может остаться на свободе. Но он уже далеко не в себе.       Настолько, что даже не понимает, что эта рука намного меньше и мягче и… Направляет его.       Нож. Широ вкладывает клинок ему прямо в руку, и Кит обхватывает пальцами знакомую рукоять. Больше немедля, разворачивается и замахивается под ужасным углом, но Заркон тут же замечает движение и откатывается в сторону, отпуская его.       Кит тут же вскакивает, барахтаясь в воде и отчаянно выплёвывая проглоченную грязь. Трясущимися руками он размахивает ножом во все стороны, не переставая выплёвывать воду. Лёгкие горят. Перед глазами пляшут точки, а тело всё сковывает холодом, но Кит не сдаётся.       Заркон стоит неподалёку и улыбается в приятном удивлении.       — Так ты всё ещё можешь сопротивляться? Широ вот не сопротивлялся. Я даже немного в нём разочаровался; ведь он такой сильный, а стоял передо мной, как столб, и хлопал ресницами, как беззащитный ягнёнок. Это точно застало его врасплох. Кажется, он даже не понял, что произошло. Просто упал и умер.       — Он доверял тебе… — хрипит Кит, хватаясь за грудь. — Он сказал, что ты был для него словно отец.       — Хм-м-м. Кажется я и от тебя это слышал. Ты никому не был нужен. Все носились только с Акшей, но не с маленьким бедным Китом. Лучше бы спасибо мне сказал. Я стал для тебя отцом, в котором ты так нуждался.       — Да, — прокашливается Кит. — Мне нужен был только один отец.       — И что-то я не вижу, чтобы он защищал сейчас своего единственного сына, — улыбается Заркон, — которого поставили на учёт в школе, которого они хотели отправить куда подальше. Думаешь, они будут переживать?.. Ты этого не стоишь.       Кит знает, что это правда. Знает, чего добивается Заркон, но его слова всё равно режут по больному.       Он прав. Где его отец? Где Пидж? Никто за ним не побежал, никто его не ищет. В лесу лишь он один в компании убийцы. Только один человек последовал за ним, и тот остаться не смог.       Кит не успевает сориентироваться, как Заркон снова подлетает к нему. Не спроста он тренер футбольной команды. Он с лёгкостью поднимает его, словно мяч, и швыряет прямо в дерево.       Но что-то перехватывает его по пути. Кит не видит его, но чувствует рядом с собой. Широ принимает на себя большую часть удара.       «Ты сможешь, Кит», — слышит он шёпот, пытающийся прорваться сквозь шум дождя. И Кит верит ему.       Он уклоняется от очередного удара, и кулак Заркона прилетает прямо в дерево, которое тут же трескается от обрушившейся на него силы. И со скрипучим стоном падает на землю.       Кит пытается оббежать Заркона и порезать его — этому движению его научила мама, правда, в то время у него ещё были две рабочие ноги, и сейчас он уже не так быстр. Заркон перехватывает его запястье и сжимает с такой силой, что ещё немного, и кости сломаются. Хватает поудобнее за руку и отбрасывает как можно дальше.       И Кит приземляется прямо на ногу. Крик вырывается из груди, и боль сковывает всё тело, но Заркон снова подходит к нему, опускается на колено и хватает за руку, сжимая её до хруста костей.       Сознание затуманивается; перед глазами всё плывёт и его вот-вот вырубит. Хватка Заркона не ослабевает, и Кит отчаянно наваливается на него всем телом, перекладывая нож в другую руку. Широ поддерживает его со спины, помогая двигаться.       И этого достаточно. Одним точным движением лезвие проходит прямо по его ахилловому сухожилию.       Режущий слух треск эхом разносится по лесу.       Заркон рычит и падает на землю, но впивается пальцами в ногу Кита. Нож выпадает из его рук и прокатывается по сырой земле до самого колодца.       В один миг они оба замирают, неотрывно глядя на тускло сверкнувшее вдалеке лезвие.       Правда один из них больше не бегун. Возможно, ещё лет десять назад, когда Кит был здоров и полон сил, он смог бы посостязаться с Зарконом.       Но прошли дни, недели, месяцы. Он уже давно достиг своих физического и умственного пределов. Если он даже сидеть нормально не может, то что говорить о забегах. И в те времена он ещё не истекал кровью, сочившейся из раны на лбу, не задыхался от попавшей в лёгкие воды, не пытался справиться с опухшей рукой и ногой, которая никогда его не слушает.       Но Кит должен перебороть себя. Просто обязан.       Да, он всё ещё не может полагаться на свою ногу. Точно так же, как и Заркон. Он быстро потеряет равновесие с разорванным сухожилием. Наконец-то, наконец-то их шансы сравнялись.       Одновременно с Зарконом, пытающимся выбраться из грязи, Кит с трудом встаёт на ноги.       Удача всё ещё на его стороне, окутывает его, поддерживает.       Не счесть, сколько раз Кит просто, блять, хотел взять… и побежать. Но он уже давно смирился с чувством собственной никчёмности. Друзья всегда останавливались, замедляли свой шаг, чтобы он поспевал за ними, подставляли свои спины, когда ему не хватало сил и желания двигаться дальше, взваливали его ношу на свои плечи. И всегда ему улыбались. Улыбались так, словно Кит не утягивал их за собой на самое дно, но ведь так всё и было.       Только и мечтавшая о спокойной жизни Акша была вынуждена беспокоиться за состояние своего младшего брата в то время, как Кит хотел сам волноваться за неё и заботиться о ней.       Не молодевший и с годами ещё более уставший отец до сих пор с ним таскается.       И мама, каждый раз мучающаяся, когда он в очередной раз просит обезболивающее, знающая о его страданиях… Он всегда страдает.       С того самого дня, когда Заркон показал своё истинное лицо, Кит больше не мог делать то, что его душе угодно.       Он никогда не забудет утро, в которое осознал, что у него всё забрали, что это был вовсе не ночной кошмар, а пугающая реальность. Ещё вчера весь мир был как на ладони, а теперь полностью втоптан в грязь. От него самого уже ничего не осталось. Кит потерял интерес к жизни, как и жизнь потеряла интерес к нему.       Он никогда этого не забудет.       Как не забудет и чувство свободы, которое испытывал, пробегая через весь стадион за школой, прорываясь сквозь ветер, придававший ему сил, значимость в этом мире.       Или когда со счастливыми возгласами, закинув Пидж себе на спину, он проносился по пшеничному полю.       И Кит сам это делал.       Что-то необычное и близкое сердцу. Ему нравилось оказываться в одном месте, а в следующую секунду нестись ветром в другое, позволяя миру перенести его туда, куда нужно. Надеясь увидеть достигнутую цель.       Когда в последний раз он испытывал нечто подобное? Кит уже давно сдался.       Но, может, в этот раз он попытается.       С криками заставляя себя двигаться, Кит вырывается вперёд. Стискивает зубы от боли и бежит. Ради семьи. Ради Пидж. Ради Широ.       Ради себя.       Он тащится вперёд, но Заркон не отступает. Они то бегут, то борются друг с другом, но это стопроцентная гонка, и Кит не в праве её проиграть.       Время честных игр подошло к концу. Кит впивается ногтями в Заркона, отталкиваясь от земли, чтобы завалить его в грязь. Они пихают друг друга ногами, руками, локтями, пачкают в грязи и пытаются первыми добраться до ножа сквозь толщу воды и скользкую траву.       Кит делает всё возможное, использует накопленные за последние годы ярость и злость, игнорирует боль в ноге, чтобы заехать Заркону прямо меж глаз. Он делает то, что должен, потому что не может в этот раз позволить выйти Заркону сухим из воды. Ни за что-то столь глупое и незначительное. Жизнь Широ стоила гораздо больше…       Он заслуживал мир.       На лице и коже Заркона появляется всё больше кровавых следов от ногтей Кита. Но он отдирает того за волосы от своей руки, чуть ли не вырывая их с корнем.       Нож лежит перед ними на расстоянии вытянутой руки, и они оба падают на землю.       Заркон протягивает руку. Он куда больше. Сильнее.       Кит перекатывается на локти, приподнимаясь, и отчаянно вытягивает руку. Последний рывок. Ему всё ещё кажется, что он не справится — когда он вообще с чем-либо справлялся? — но когда пальцы сжимают знакомую рукоять, Кит чувствует прилив сил, окутавших его ладонь.       Широ.       Нет времени думать. Ещё рано радоваться.       Кит переворачивается и со всей силы вонзает нож в грудь Заркона.       Этого должно хватить.       Простому человеку.       Но Заркон далеко не простой человек. Яростное рычание вырывается из него. Кровь проливается на землю, на лицо Кита. И щиплет глаза, поэтому он проводит рукой по лицу, чтобы хоть что-то увидеть.       И очень зря. Заркон тут же хватает его за горло, перекрывая воздух, и отрывает от земли.       Кит извивается, пытаясь снова ударить его ножом, но Заркон придавливает его запястье коленом к колодцу. Приподнимает выше и бьёт его головой о твёрдую каменную стену. Один раз. Второй. Мозг сотрясается от ударов, и все чувства в миг рассеиваются. На третий раз пальцы Кита разжимаются. Нож выскальзывает из его руки и с тихим звоном падает на землю.       Не ослабляя железную хватку на беззащитной шее Кита, Заркон спокойно подбирает нож, словно он вовсе не истекает кровью. Словно он и не человек больше.       — Вот теперь я вижу то, что и хотел увидеть, — дико грохочет Заркон. Он словно в предвкушении чего-то; глаза горят, грудь тяжело вздымается. — Ох… Кит Когане… Бедняжка Кит Когане. Никто ему не верил. Влюбившись во всеми любимого капитана футбольной команды, он даже не мог заставить его взглянуть на нелепого калеку. И тогда он решил, что если он не может его заполучить, значит никто не сможет. Это всегда тихони… не так ли? Все так говорят. Безумие рождается в их молчании.       Кит сопротивляется, изо всех сил пытаясь набрать в лёгкие хоть каплю воздуха. Перед глазами всё плывёт. Он царапается, пытается отодрать пальцы Заркона от своей шеи, но всё без толку. У Заркона крепкая хватка. Его голова вот-вот лопнет от давления. Кровь стучит в ушах. Вот так он и умрёт. Царапаясь, пинаясь, извиваясь в руках Заркона, но он такой беспомощный… Он умрёт Он умрёт.       — Ты никогда раньше не убивал, поэтому и не знал, что делать с телом. Ты притащил его к ближайшему озеру за школой. Отрезал его руки и ноги и закопал их неподалёку. Привязал к телу камень и бросил в воду…       Но ты всего лишь мальчишка, и чувство вины начало съедать тебя изнутри…Ты всё сильнее и сильнее впадал в безумие и стал обвинять кого попало. И когда тебя разоблачили, ты сбежал в лес и покончил с собой. Не в силах больше выдержать этих мучений порезал себе запястья и повесился на дереве на собственном ремне… Видишь его? Немного поэтично, не находишь? Вот на нём ты будешь висеть через пару минут. Какой трагичный конец для столь никчёмной и жалкой жизни. Так… не отключайся пока.       Заркон слегка разжимает пальцы, чтобы Кит смог немного вздохнуть. Влажный нечеловеческий хрип, больше похожий на рыдания, вырывается из него. Этого недостаточно.       Заркон медленно хватает больное бедро Кита и впивается в него ногтями. Через плоть словно проводят раскалённые железные прутья, разрывающие мышцы и ломающие кости. Кит задыхается. Дождь утихает, уходит всё дальше и дальше. Только Кит остаётся наедине с лесной глушью и жгучей болью во всём теле. Один. Совсем один. В тишине. Никто его не слышит. Никто его не спасёт. Он больше не чувствует Широ рядом с собой. Больше не чувствует колыхание ветра.       Это просто очередной момент из многих. Капли дождя, падающие с неба, смешиваются с грязью, превращаясь в одно непроходимое болото. Никто его не найдёт. Никто этого никогда не увидит. Всё неподвижно.       Кит неподвижен. Мысли постепенно затуманиваются.       — И оно того стоило? Ты был прав. Всё это время ты был прав. А теперь ты так близок, но так далеко, — отдалённо раздаётся низкое бормотание Заркона. — Слабый, беспомощный Кит Когане. Широ здесь. Прямо за тобой. И, может, даже всё ещё дышит.       Широ, думает Кит. Ноги дёргаются в жалкой попытке пнуть Заркона, но это всё, на что у него хватает сил. Пальцы касаются руки, сжимавшей его горло, но не могут ухватиться за неё. Заркон хватает нож и с размаху вонзает его в повреждённую ногу Кита.       Кит знает, чего тот пытается добиться. Его словно вырывает с того света.       Это уже слишком. Кит кричит от невыносимой боли, безвольно повиснув в руках Заркона; сознание затуманивается. Он так хочет отключиться, но не может.       Заркон держит в руке клинок его матери и, замахнувшись, вонзает его в ногу ещё раз. И ещё. Глубже. Разрывая плоть. Скручивая. Мучая.       Кит отдалённо слышит, как что-то разрывается, и затем раздаётся смех Заркона.       Он задел артерию. Это конец. Кит и минуты не протянет. Так и умрёт от потери крови из раненной ноги, которую ненавидел все эти годы. Это и станет причиной его смерти.       — Жалкий, — в самое лицо Киту говорит Заркон, со спокойной улыбкой на лице впитывая его боль. В последний раз он прикладывает его головой об колодец, прежде чем бросить, как что-то ненужное, скручиваться от боли на болотистой земле. — Бесполезный…       Кит громко вздыхает, набирая в лёгкие столько воздуха, сколько те только могут вместить.       В этом уже нет нужды. Ему уже ничто не поможет.       Кит не просто истекает кровью, она выплёскивается из ноги в такт его сердцебиению. Словно из прорванной плотины. Нож всё ещё воткнут в бедро, затыкая рану, но даже так кровь уже хлещет из неё.       Слишком много. Куда больше, чем может быть в человеческом теле. Голова кружится, и Кит опускается на землю, всё ещё пытаясь отдышаться. Одну руку подносит к горлу, другой — пытается остановить кровотечение. Он уже чувствуют странную сонливость, окутывающую всё его тело. Надо что-то… с этим делать. Но Кит заваливается на бок прямо лицом в землю. Словно все верёвочки в его теле перерезают, и он постепенно угасает… Умирает.       — Ты знал, что Широ даже не кричал? — спрашивает Заркон, спокойно глядя на то, как Кит хрипит и из последних сил проклинает его. — Он лишь посмотрел на меня своими тупыми доверчивыми глазами, а когда я отрезал его руку, словно вовсе не понял, что произошло. Это было просто. Слишком просто. Не то что с тобой. С тобой было куда веселее. Но ведь он всегда стремился всем угодить, верно? А ты его полная противоположность. Даже когда тебе следует двигаться поменьше, чтобы сохранить свою жизнь, ты продолжаешь барахтаться, извиваться и закатывать истерику. Посмотри, сколько крови ты уже потерял. Уже чувствуешь, да? Тебе немного осталось… Ты всегда был таким маленьким, — словно от скуки вздыхает Заркон, переступая через лужу тёмной крови Кита, и разворачивается. Опирается на дерево, чтобы удержать равновесие, но всё ещё умудряется стоять прямо. Чудовище. Бесчеловечный.       — Что ж, думаю, мы закончили, — хмыкает Заркон. — Полагаю, я должен быть впечатлён тем, сколько ты продержался против меня. Но это не переросло бы в настоящую битву. Ты не в том состоянии.       Заркон замолкает и откидывает голову назад, подставляя лицо каплям дождя. Тот уже совсем стих, только гром шёпотом доносится откуда-то издалека. И Заркон продолжает тише:       — Это милость, на самом деле… Вы с Широ никогда не познаете всю боль, которую приносит взросление. Вы никогда не узнаете, каково это — потерять то, что вы так хотели заполучить. Как всё ускользает от вас по кусочкам… прямо сквозь пальцы. Ваши надежды. Мечты. Любимый человек… Всё до сих пор находилось в твоих руках. Но с такой ногой ты бы ничего не добился. Никто бы даже взглядом тебя не удостоил. Ты бы стал одиноким и никчёмным, и с каждым днём всё бесполезнее, и мечтал бы лишь об одном: о милости, которую я тебя дарю, — Заркон поднимает взгляд к тёмному небу, пытаясь что-то в нём отыскать. — О наступлении конца…       Кит настолько бесполезен, что Заркон уже считает себя победителем. Он не обращает на него никакого внимания, в его глазах тот уже мертвец.       И это правда: Кит рыдает от боли, цепляясь пальцами за ногу, из которой фонтаном ускользает его жизнь, испытывает такую агонию, которую даже вообразить раньше не мог. Он никогда не видел столько крови, а сейчас пытается остановить её поток, зажав рану рукой, но ничего не выходит. Она везде. Кит умирает.       Он представляет лицо своей мамы. Отца, Акши, Мэтта. Пидж… Он ещё столько всего им не сказал.       Кит потерял слишком много крови. Глаза слипаются, и его клонит в сон.       Но это вовсе не сон, это смерть. Цепляется за него своими холодными пальцами. И он умрёт прямо здесь, в одиночестве, в грязи.       Как Широ…       Широ… Кит думает о нём. Об их мечтах. О парке, в котором весной расцветёт сирень… но уже без них.       О жизни, которую они могли бы построить вместе, но уже никогда этого не сделают.       Нет. Если им не суждено вместе состариться и прожить счастливую жизнь, то Кит однозначно не может позволить этому уроду расхаживать на свободе. Он утащит Заркона за собой. Больше он никому не посмеет навредить.       Однажды, где-то в уголках сознания звучит голос Широ, воспоминание, которым Кит так дорожит, ты удивишь сам себя. И я буду стоять рядом, улыбаясь.       И времени больше нет, только этот момент. Кит докажет, что Широ в нём не ошибся.       Он пересиливает себя и заставляет подняться даже с затуманенным разумом, держась только на последней вспышке ярости. Весь мир кружится, и Кит, будто бы сам не свой, прорывается сквозь пространство, словно метеор. До тех пор, пока он не остановится… До тех пор, пока он не сдастся…       Кит выпрямляется и с криком выдирает нож из бедра. И чувствует, как вся кровь, которую нож каким-то образом ещё сдерживал, хлынула из него, словно из прорвавшейся плотины.       Заркон удивлённо оборачивается, и Кит проводит лезвием по ахилловому сухожилию на другой ноге.       Он забрал у него ногу, и Кит отплатит ему вдвойне.       Раздаётся громкий тошнотворный треск, и Заркон падает.       Кит не оставляет ему времени для размышлений. Протыкает его с такой силой, с какой только может. Разрезая руку, плечи снова и снова, он просто хочет, чтобы Заркон умер. Чтобы всё это закончилось.       Перед глазами всё плывёт. Из последних сил, крича во всё горло, Кит наваливается всем телом на нож и вонзает его Заркону между рёбер, прямо в сердце.       Горячая кровь заливает его руки. Обжигает куда сильнее, чем его собственная.       Кит безумно смеётся, глядя на распахнутые в удивлении глаза Заркона и как тот откидывается на колодец.       — Бесполезный, — слабо смеётся Кит, откатываясь в сторону.       Заркон качается из стороны в сторону. Всё вокруг вдруг замирает. Листья шелестят на ветру.       — Ты… — выдыхает он, хватая Кита за ворот и притягивая к себе. Но хватка его слабеет. В последний момент пальцы разжимаются и отпускают Кита.       После стольких ударов и под тяжестью тела Заркона стенка колодца, в конце концов, не выдерживает и обваливается. Заркон поднимает взгляд к небу, и находит в нём то, что так долго искал. И последний едва слышный вздох растворяется в шуме дождя:       — Хонерва.       И он падает. Мрачный колодец поглощает его. Дух покидает тело. Кровь вытекает из его чёрного холодного сердца.       Перед глазами Кита пляшут серые и чёрные точки. У него нет ни сил, ни капли жизни в теле, чтобы устоять на ногах. Они подкашиваются, задевая последние уцелевшие камни, и Кит падает следом за Зарконом. Широ умолял его попытаться. Кит вытягивает руку, пальцы скользят по краю колодца, но уже слишком поздно. Он больше не в силах за что-либо ухватиться.       В глазах темнеет, и Кит вспоминает о кругах света, которые описывал ему Широ, когда те вспыхивают прямо перед его глазами. Застенчивость кроны, напоминает его голос.       И дойдя почти до самого конца, почему он так боится дотронуться до того, кто лежит рядом с ним? В этом нет никакого смысла… Ведь именно к этому он стремился всё это время.       Кит отключается.       Придя в себя, Кит всё ещё не понимает, жив он или всё-таки мёртв. И также не понимает, где верх, где низ, дышит он или нет, видит или нет, слышит или нет…       Но он кричит. И будто бы насквозь пронизан раскалёнными острыми ножами и обмотан с головы до ног колючей проволокой, которая не позволяет ему ни вздохнуть, ни шевельнуться, ни избавиться от этой невыносимой боли. Ему бы простого спокойствия. Лишь бы это всё поскорее закончилось.       — Мне так жаль, — доносится до него чьи-то всхлипы. — Прости меня. Я должен был это сделать. Почти всё. Сейчас всё закончится. Прости, прости, прости.       — Широ! Широ! Помоги мне! Господи!       — Я рядом. Всё. Всё хорошо. Кит. Кит, ну же. Эй… не надо. Не делай этого. Только не отключайся. Очнись, — кто-то настойчиво продолжает звать его, трясти, пока боль не отступает… Кит и сам готов вот-вот отступить.       Это Широ. Ну конечно, Широ до сих пор пытается перебороть судьбу. Не перестаёт выбирать ради Кита жизнь полную боли. Он умоляет его, размазывая слёзы по всему лицу, не в силах даже скрыть нарастающую панику:       — Нет, нет, нет. Не сдавайся. Ну же, Кит. Только не сейчас. Открой глаза.       Это из-за дождя у него такое лицо?.. Кажется, он пахнет как та сирень в парке. Но сейчас не май месяц. Ему должно быть холодно. Но тогда почему так тепло… уютно… и?.. Он мог бы остаться здесь навсегда, правда мог бы. Нежные и столь прекрасные руки так маняще обхватывают его, что Кит готов с радостью податься им навстречу. Ведь это так просто.       Но полный мучения голос не прекращает звать его:       — Кит! Кит, ну же. Останься со мной.       — Широ… — он пытается ответить, но тело кажется таким далёким. Кит больше не чувствует с ним связь. Снаружи его ждёт только холод. Холод, жестокость и непринятие. Что-то подсказывает ему, что если отправиться по тоннелю за голосом, ничего хорошего на том конце его ждать не будет. Приятное тепло, окутавшее его пеленой, в миг растворится. И на её место вернётся боль. Невероятные страдания, темнота и ужас. Кит знает…       Что может быть хуже?       — Кит, ну давай же, — сдаёт голос. Человек плачет, не в силах удержать вырывающиеся всхлипы. — Ну же. Не уходи. Только не так. Только не здесь. Ну же, Кит. Ты справишься. Я рядом. Мы вместе. Я люблю тебя, Кит. Люблю. Прошу, вернись ко мне! Вернись.       Снаружи холодно. Очень холодно. А здесь так тепло, безопасно и нет никаких страданий…       Но…       — Широ?.. — зовёт Кит сквозь тоннель. Ноги сами ведут его к выходу. К ним снова возвращается сила, и сдерживающие его путы трескаются и ломаются. — Широ.       — Кит! Кит, эй. Ну же, это я. Давай, малыш. Просыпайся.       Кит тянется к свету.       И все чувства разом обрушиваются на него. Словно крушение поезда. Дождь барабанит по нему сверху. Запах. Тело превратилось в ком концентрированной боли. Его словно разорвало на части, а потом, откровенно говоря, хреновый некромант решил собрать его воедино, при этом не понимая, что он вообще делает.       Но Широ рядом с ним и именно тогда, когда он так нужен. Кит ни о чём не жалеет.       И пытается улыбнуться. Всё кажется таким хлипким и ненадёжным, но он всё равно пытается.       — Эй… — шепчет Кит, что больше похоже на какой-то хрип, нежели на его привычный голос.       — Эй, — шепчет в ответ Широ, вытирая рукой лицо. Глаза его красные и опухшие. Слёзы нескончаемым потоком стекают по щекам — Кит принял их за дождь. Но теперь на лице появляется дрожащая улыбка. Нос его тоже покраснел. Единственное яркое пятно во всей этой серости.       Кит слабо смеётся.       — Твой нос…       — Всё будет хорошо. Только не засыпай, ладно? Я сейчас… Что-нибудь придумаю, хорошо?       Кругом кромешная тьма. И только где-то сверху виднеется свет. Застенчивость кроны.       — Нога… — выдавливает Кит; слова, словно кость, встают поперёк горла. — С ней… что-то… не так. Она… не двигается. Кровотечение…       — Я наложил жгут из твоей куртки… Пришлось взять палку… И привязать так крепко, как только можно.        — Палка… куртка… Ты можешь их трогать?..       — Мне так жаль… Прости. Знаю, тебе больно. Но это должно сыграть нам на руку… Я… — Широ отчаянно смотрит на небо над головой. Они лежат в заросшей илом воде на самом дне колодца, пропитанного запахом крови и гнилых растений. После такого обильного кровотечения Киту ни за что не выбраться отсюда. А Широ и так изнеможён до неузнаваемости. Уже мёртв. Призрак.       — Всё хорошо, — шепчет Кит, протягивая руку к лицу Широ. — Всё хорошо. Мне не страшно. Я так счастлив… — слёзы скатываются по его щекам. — Я смог увидеть тебя в последний раз…       Широ крепко сжимает руку Кита в своей.       — Держись, Кит. Ты справишься. Пидж. Я схожу за ней.       — Широ… Нет, — шепчет Кит, дрожа всем телом. Так холодно. Так быть не должно, это неправильно. Ведь именно этого он и боялся, не смерти, а того, что Широ уйдёт. Что это окажется последним разом, когда Кит видел его. — Я умираю. Истекаю кровью, тут уже ничем не поможешь. Не оставляй меня одного. Прошу. Мне страшно. Я…       — Я знаю. Знаю, Кит, — шепчет Широ, опускаясь ниже, чтобы заключить его в свои объятия. — Я бы остался, если бы только мог. Но на это нет времени. После всего, что ты для меня сделал, позволь мне хоть что-то сделать для тебя. Я ни за что не сдамся, так что и ты не сдавайся… Живи вместе со мной, Кит. Помнишь? Не умирай со мной. Не умирай. Пообещай мне.       — Широ. Прошу. Прошу… не уходи, — прокашлявшись, скулит Кит. — Мне недолго осталось. Я уже чувствую, — он протягивает руку Широ, и тот тут же сжимает её своей. — Я чувствую…       — Не говори так, — просит Широ, прижимаясь губами к холодным, испачканным в крови костяшкам его пальцев. — А как же семья, Кит? Подумай о маме, о папе, об Акше, о Пидж… Они же все ждут тебя там. Лучше подумай о том, как скоро окажешься в их тёплых и надёжных объятиях. Они ждут тебя, Кит. Потерпи ещё немного. Продержись ещё чуть-чуть, и у вас ещё будет вся жизнь впереди. Они увидят, как ты повзрослеешь… Поэтому прошу… дождись меня.       — Широ, — шепчет Кит, оставляя кровавые следы от пальцев на его щеке. — Давай заключим сделку, — он промок насквозь. Зубы стучат друг об друга. Не может же ему и в самом деле быть настолько холодно? Кит прижимается к Широ, но не чувствует никакого тепла в ответ. — Я не сдамся, только если ты не сдашься… Я продолжу бороться, только если ты не остановишься. Поэтому, прошу… прошу, береги себя… Умоляю…       — Хорошо, — шепчет Широ, смотря Киту прямо в глаза, и медленно кивает головой. Столб света освещает его прекрасный силуэт, склонившийся над ним. — Хорошо, — Широ снова скручивается от боли. — Это опять оно. Я чувствую. Боже… — он цепляется за грудь. — Я скоро вернусь. Скоро вернусь.       Пообещай, что дождёшься меня, — просит Широ, прижимаясь лбом к измазанному в крови лбу Кита. Прикрывает глаза и сжимает руки в кулак от боли с такой силой, что даже костяшки белеют. — Обещай мне.       Слёзы стекают по щекам Кита. Он протягивает Широ руку и шепчет:       — Обещаю, Широ… Я дождусь тебя.       И, оставив нежный поцелуй на его губах, Широ уходит.       Остаются лишь тишина и нескончаемые стены колодца, тянущиеся всё выше, выше и выше. Только мрак и Кит, и тёмный ил, в котором он погряз, и круг над головой. Белый. Слепящий глаза. Застенчивость кроны, о которой упоминал Широ.       Даже как-то иронично видеть её в самом конце. А ведь Кит с Широ чем-то похожи на эти макушки деревьев, они так близки, почти что сливаются, но так и не соприкасаются. Почему-то всё время теряют друг друга…       Они просто хотели быть вместе…       Может, всё бы у них и сложилось, будь они совершенно разными людьми. Они подходят друг другу как две части одной мозаики, но только не в этой жизни. Только не теми людьми, которыми они родились. Не в этом времени.       Где-то журчит вода. Тихий звук составляет Киту компанию, пока он отчаянно пытается бороться с сонливостью. Но сколько для этого надо сил? Он устал от одной лишь ссоры с Пидж, которая разгорелась, кажется, уже вечность назад. В тепле. Дома. Его тело ещё было полно крови. Приятно вспоминать…       Свет над головой словно маяк, далёкий-далёкий сон. Кит хочет дотянуться до него, но ничего не выходит. Внизу, докуда свет достать не может, тьма поглотила всё. Тишина заполнила глубокий колодец. Никто не приходит. Должно быть это самое одинокое и мрачное место на земле.       Где-то наверху шелестят и танцуют на ветру листья.       Кит смотрит на них, но вдруг что-то щёлкает в его голове, и он подавляет в себе удивлённый вздох. Что-то важное. Он это чувствует.       Застенчивость кроны… о которой говорил Широ…       Широ.       Словно удар под дых. Это то, что видел Широ. Своими глазами. Его тело.       Оно здесь.       Но Кит боится даже взглянуть. Он знает, что если опустит взгляд, то увидит бездыханное тело Заркона, что крови в колодце больше, чем воды. Грязь. Много-много грязи…       И Широ.       Медленно и осторожно он поворачивает голову, оглядываясь по сторонам.       Колодец довольно широкий. В воде лежат кусочки камней, свалившихся сверху. Мягкая грязь, в которую Кит приземлился словно в кровать.       И еле проглядывающие сквозь толщу воды лицо и чёрные волосы.       Слишком тихо. Возможно, ветер завывает где-то наверху, но Кит ничего не слышит.       Только тихое журчание воды.       Кит сдвигается с места. Никаких сил больше не осталось. Всё тело дрожит, сопротивляется. Тяжело пробираться через такую толщу грязи. Он знает, что Широ был бы против, но он должен до него добраться… Должен найти его.       — Широ, — захлёбывается он, протягивая дрожащую руку в темноту, мягкий свет вылавливает бледные пальцы, набухшие вены и кровь на коже. — Широ…       Это он.       Его настоящее тело. Кит наконец чувствует его своими руками.       Дотрагивается до его лица и поворачивает в свою сторону; всплеск воды эхом разносится по колодцу.       Голова Широ безвольно поддаётся его движениям.       Это не тот Широ, которого Кит знает. Его глаза безжизненно смотрят в одну точку. Словно стеклянные. И он худой, нездорово худой; кости торчат, и глубокие тени залегли между ними. Он даже похож больше не на человека, а на упыря. Вот таким должен быть призрак, лежащий рядом с Китом, ужасающим, увядающим, пока от него уже ничего не останется.       Он весь посерел. Безжизненный и осунувшийся.       Кто-то рядом задыхается в рыданиях, скулит, но Кит настолько сосредоточен на Широ, что не в силах даже понять, что сам является источником этих звуков.       — Широ, — плачет он и обхватывает холодное тело трясущимися руками, доставая его из-под толщи воды. Куда легче, чем Кит предполагал, поэтому оно чуть ли не подлетает… Широ такой худой и совсем ничего не весит.       И он холодный. Даже холоднее него самого. Кит прижимает пальцы к его шее, пытаясь нащупать пульс.       — Нет, — ничего, но он и не чёртов врач. Куда давить? Как сильно? Кит всё пытается и пытается нащупать, но его просто нет. Плача, он лишь сильнее давит пальцами на шею, но результат всё тот же.       — Нет… Нет, нет, нет. Ты же прямо здесь… — задыхается он. — Наконец-то ты здесь. Я нашёл тебя. Я держу тебя. Только не умирай… — Кит смотрит на лицо Широ. — Что бы ты там не делал… только не умирай. Ты обещал бороться… Я обещал спасти тебя… Теперь я рядом. Я рядом… — Кит хватается за его запястье, пытаясь нащупать пульс там, и прикрывает глаза в надежде на лучшее. — Широ?.. Прошу. Умоляю, — нежно шепчет он. — Такаши?..       Никакого ответа. Конечно, его и не будет.       Этот Широ уже посерел. И кажется чужим. Без руки. Всё его тело усыпано шрамами. Как и лицо. Заркон издевался над ним…       Кит никогда не трогал этого Широ, как и тот сам не касался его.       Он выглядит как совершенно другой человек. Тело, которое вынесло на берег озера, больше походило на настоящего Широ, чем вот это. Но в самой глубине своего сердца Кит понимает. Это Широ. Чудесный, прекрасный и добрый.       Кит осторожно смахивает волосы с его лица с прилипшими к ним грязью и всяким мусором. Пустой взгляд Широ больше не сверкает серебряной луной. Он затуманен, словно взбаламученная вода.       И Кит снова остаётся один. В теле, которое он с такой осторожностью прижимает к себе, не осталось никаких признаков жизни. Всё равно что держать в руках засохшую глину. Ничего не чувствуешь.       Но зато они вместе.       Кит нашёл его. Наконец-то нашёл. Он не хотел, чтоб всё именно так и закончилось, но они хотя бы умрут рядом друг с другом. И не важно, когда их найдут, спустя недели, годы, десятилетия, возможно, к тому времени от них останутся одни лишь кости, начисто обглоданные жуками и крысами. Но Кит всё ещё будет держать Широ. И они всё ещё будут вместе. И больше никаких сожалений.       Кит вытирает слёзы, падающие на лицо Широ, дрожащими пальцами. Неуверенно проводит по холодному виску и заострившимся скулам. Тонкая кожа под его глазами потемнела и набухла, и словно готова разорваться от излишнего внимания к ней.       Кит тут же отдёргивает руку.       Всё тело Широ покрыто царапинами. Синяками и шрамами. Кит осторожно проводит по ним рукой, всем сердцем желая залечить их. Но он не может. Тут он бессилен.       Кит прижимает Широ ближе к себе, опуская взгляд на блеснувшее в темноте кольцо на его пальце.       Они связаны. И это его успокаивает.       — Я люблю тебя, Широ, — что есть силы шепчет Кит. И опускает голову, пересиливая себя, чтобы поцеловать холодный висок Широ. — Наконец-то я нашёл тебя… И не отпущу. С этого момента есть только ты и я, — Кит снова откидывает голову назад и смотрит на то, как переплетаются между собой реки, протянувшиеся между листьев. — Ты был прав, это застенчивость кроны. Красиво… Как будто реки протекают между ветками. Это похоже на нас. Мы так подходим друг другу, но нам всё время что-то мешает быть вместе. Даже сейчас, ты рядом, но на самом деле нет… И я уже скоро умру…       Нашёл ли Широ Пидж?       Но он всё равно может дотрагиваться только до него. И Пидж не верит в призраков. Да и кто вообще знает, где она сейчас?..       Кит прикрывает глаза. Но пытается бороться со сном… или просто хочет думать, что это всего лишь сон. Он хочет сдержать обещание, данное Широ, даже если это причиняет ему невыносимую боль. В нём больше не осталось сил для борьбы, но он всё же пытается поддерживать внутри себя это пламя.       Кит ни о чём не жалеет. Он же всё-таки оказался здесь? С Широ в руках. Он обещал ему, что найдёт его, и нашёл. Сдержал общение.        Правда немного опоздал. Кит всегда был медлительным из-за ноги. Но ему всё же удалось сдержать обещание, Широ не одинок. Это уже хорошо.       Хорошо.       Теперь они смогут провести вечность в спокойствии.       Кит делает последний судорожный вдох. Так странно звучит. Совсем не как человек. Не последний ли это вздох перед смертью?       Но Кит не боится.       Кажется, здесь пахнет сиренью. Она прекрасна, когда расцветёт.