50 оттенков серого

Сердце колотится. Лифт приезжает на первый этаж, и я выскакиваю из него сразу же, как только раскрываются двери, спотыкаюсь на ходу, но, к счастью, удерживаюсь на ногах. Не хватало еще растянуться прямо здесь — на безупречно чистом каменном полу. Я пулей вылетаю из широких стеклянных дверей и окунаюсь в бодрящий сырой воздух Сиэтла. Подняв лицо, ловлю холодные капли освежающего дождя и стараюсь дышать глубоко, чтобы вернуть утраченное душевное равновесие. Ни один мужчина не производил на меня такого впечатления, как Арсений Попов. Что в нем особенного? Внешность? Обаяние? Богатство? Власть? Всё равно непонятно, что на меня нашло. Хорошо хоть все позади. Я вздыхаю с облегчением, прислонившись к стальной колонне, изо всех сил стараюсь собраться с мыслями. Трясу головой. Господи, да что же это такое! Наконец сердце успокаивается, и я снова могу нормально дышать. Теперь можно идти к машине. Выехав из города, снова и снова прокручиваю в памяти интервью. Вот ведь неуклюжий дурак!Похоже, я все напридумывал, а теперь переживаю. Допустим, он очень красивый, спокойный, властный, уверенный в себе. И в то же время — холодный, высокомерный и деспотичный, несмотря на безупречные манеры. Однако можно посмотреть и с другой стороны. Невольный холодок бежит у меня по спине. Да, высокомерный, но у него для этого есть все основания — такой молодой, а уже очень многого добился. Он не любит дураков, а кто их любит? Я снова злюсь на Диму — ничего не сказал мне о его биографии. По пути к I-5 мне не дает покоя вопрос: что заставляет человека стремиться к успеху? Некоторые ответы Попова похожи на головоломку — как будто в них есть какой-то скрытый смысл. А уж вопросы! Как можно спрашивать про усыновление? И не гей ли он? Я содрогаюсь. Неужели я произнёс это вслух? Ох, ну ничего себе! Теперь буду мучиться неловкостью... Черт бы побрал Позова! Я смотрю на спидометр: скорость меньше, чем обычно. И я знаю, это из-за двух проницательных голубых глаз и строгого голоса, приказывающего ехать аккуратно. Я встряхиваю головой и понимаю, что Арсений ведет себя так, словно он в два раза старше своих лет. «Забудь о нем, Антон», — одергиваю я себя. Интересное вышло приключение, но не стоит на нем зацикливаться. Все уже закончилось. Я никогда его больше не увижу. От этой мысли настроение сразу же улучшается. Я включаю MP3-плеер, делаю звук погромче, откидываюсь на спинку сиденья и под пульсирующий грохот выжимаю педаль газа. На подъезде к I-5 я замечаю, что еду быстро — так, как хочется мне. Мы живем в Ванкувере, штат Вашингтон, в небольшом таунхаусном поселке недалеко от университетского кампуса. Мне повезло: родители Димы купили ему здесь квартиру, и он берет с меня за жилье совсем смешные деньги. Его квартира была нашим домом последние четыре года. Подъезжая к дверям, я понимаю, что Дима от меня не отстанет, пока не получит подробный отчет. Ладно, у него есть запись. Надеюсь, мне не придется распространяться ни о чем, кроме самого интервью. — Тоха! Ты вернулся! — Поз сидит в гостиной, обложенный книгами. Он явно готовился к экзаменам. — Я уже начал волноваться. Думал, ты вернешься раньше. — Если учесть, что интервью затянулось, я еще довольно быстро. — Тох, спасибо огромное! Я у тебя в долгу по гроб жизни. Расскажи, как все прошло? Как он тебе? Ну вот! Пошли расспросы! Попробуй на это ответь. Ну что я могу сказать? — Хорошо, что все закончилось и мне больше не надо с ним встречаться. Если честно, я его побаиваюсь. — Я пожимаю плечами. — Он очень настойчивый, даже наглый. К тому же совсем молодой. Поз смотрит на меня невинным взглядом. Я хмурюсь. — Не делай вид, что ты не знал! Почему ты не дал мне его биографию? Он выставил меня идиотом: я абсолютно ничего не знал о человеке, у которого беру интервью. Дима зажимает себе рот ладонью. — О черт! Антон, прости, я не подумал. Я злюсь.