***
— Короли ночной Вероны, нам не писаны законы! Мы — шальной удачи дети… — Мы живем легко на свете! — обнимая швабру, вытанцовывала Ева, подпевая подруге, которая гордо восседала на краю сцены, свесив с нее ноги. На улице уже темнело. Около восьмого часу вечера закатилось солнце, а уже через пол часа улицу окутали сумерки. — Ты же в курсе, что я не счастлива добираться домой в темноте? — недовольно протянула Лиза, растягиваясь на сцене. — Я тебя подвезу, — отмахнулась Ева. — Почти оттерла. — В нашей жизни, то и дело, душу побеждает тело… Лиза уже несколько часов подряд рассматривала потолок актового зала, периодически меняясь местами с Евой. Все дело в том, что Валентин Анатольевич попросил девушек покрасить заботливо вырезанные из картона задники для сценок. А для этого требовалось, ни много, ни мало, всего-то принести из подсобки завхоза пару банок краски. Одну из которых Ева успешно опрокинула на пол. И та теперь активно не хотела отмываться уже несколько часов, ведь, как выяснилось, сделана она была на масляной основе, а растворителя у девушек не обнаружилось. Даже в дамской сумочке Евы он не завалялся, вот так незадача. В такой ситуации Валентин Анатольевич вынудил Еву остаться здесь и заботливо вручил ей швабру для отмывания этого безобразия. А Лиза… ну, она осталась просто по доброте душевной. — У меня закончились песни из Ромео и Джульетты, — пожаловалась Лиза, пролистывая плейлист на телефоне, который она активно изучала весь вечер. — Еще и телефон разрядился, -простонала она, утыкаясь носом в сгиб локтя. — Ничем не могу помочь, — отозвалась Ева, — не обладаю привычкой таскать с собой зарядку. — Поэтому твой модный телефон сел еще час назад? — спокойно хмыкнула Лиза, которая свято презирала навороченную технику, считая себя слишком примитивной для осознания всего величия очередного айфона. — Зато… — У тебя камера со встроенным эффектом боке, я в курсе, — отмахнулась девушка. — Уже слышала. Еще в первый день после покупки этого агрегата. — Зато я закончила! — Ева издала победный клич, в очередной раз с грустью глядя на свой идеальный маникюр. — Валим отсюда, я хочу еще успеть по дороге домой заскочить в пиццерию. Ты со мной? — Все тебе на месте не сидится, — простонала Лиза, сползая со сцены. — Я спать хочу до одури, забрось меня домой. — Ваша вахта. Девушки спешно собрали свои вещи, спускаясь по лестнице и направляясь к выходу со школы. Они ожидали увидеть горящий свет в будке сторожа, однако на первом этаже было максимально темно. Отчего Лизе было, мягко говоря, не по себе. Однако девушка старалась не выдавать своего состояния, а потому молча следовала за подругой. Ева недовольно осмотрелась. Постучалась в окно, надеясь, что сторож просто вышел на перекур. Однако никто не отзывался. Девушка даже прошлась по холлу школы, но безуспешно. — Поверить не могу! — она топнула ногой, глядя на наручные часы. — Часов всего девять вечера! А этот старый хрыч свалил, закрыв нас в школе! — Успокойся, — Лиза нервно сглотнула. Ей, конечно, некуда было спешить, дома ее никто не ждал. Однако перспектива остаться на ночь в школе ей абсолютно не улыбалась. Хоть в этом не было ничего ужасного и пугающего, но девушке на самом деле было не по себе. Мало ли, что могло случиться. — Я-то думала, что сторож присутствует здесь круглые сутки, — задумчиво протянула она. — И… что будем делать? Звонить? — Куда? В рельсу? — Ева скептично изогнула светлую бровку. — Или у тебя есть запасной телефон?! — Твою ж морковку-у-у, — простонала Лиза, запрокидывая голову. В следующие несколько минут был отброшен вариант выбираться через окно, ведь окна первого этажа украшали изящные решетки. Сноровки и навыка же на то, чтобы слезать со второго, да и банальной смелости на подобный экстрим, девушки в себе не обнаружили. Потому было принято решение плюнуть на все, вернуться в актовый зал и заночевать прямо там. Ведь хотя бы в этой части школы еще был свет. — Нет, серьезно?! — Ева выругалась, стоило девушкам обнаружить, что, видимо, в целях экономии электроэнергии, свет отныне не горел и в актовом зале. — Ладно, нам же тут только заночевать. Девушка на ощупь добралась до подсобки, служившей школе чем-то вроде небольшой раздевалки и гримерной по совместительству. Там обитал старый пыльный поломаный диван, на который Еве и пришлось уложить свое недовольное величество. Только вот незадачка, на диване категорически не хватало места еще и на Лизу. — Забей, — отмахнулась девушка, — ты отдыхай, а я пока пройдусь по школе. Поищу, где бы прилечь. — Да в любой подсобке практически есть диван, не волнуйся, — подбодрила Ева, подкладывая свою сумку себе под голову. — Наверняка почти все классы открыты. Тут максимум будет закрыт директорский кабинет, и то не факт! — О, я помню, в учительской, кажется, когда-то был собрат этого дивана! — Лиза радостно подскочила. Она уже хотела покинуть подругу, спешно пожелав той спокойной ночи и самых сладких кошмаров в пустом школьном помещении, как Лиза расслышала кое-что странное. Ева тихо, практически не разлепляя губ, шептала под нос какую-то молитву. Судя по всему, вообще на латыни. Девушку передернуло от этого. Для себя она отметила странность подобного действия, ведь никогда в жизни Ева не была сильно набожной. Не решившись заговорить, Лиза отмахнулась от собственных мыслей, с опаской выбираясь из актового зала. Ей предстояло спуститься на первый этаж, обогнуть холл школы, затем вновь подняться на второй этаж, и только таким хитрым образом девушка могла попасть в учительскую. Правда, еще оставался вариант весь тот же путь пройти через третий этаж, чем, собственно, Лиза и занялась, стараясь по дороге до лестницы унять бешено колотившееся сердце. У самой лестницы она чуть не споткнулась о ведро с водой. Внутри все на мгновение сжалось. Лиза точно помнила, что этого несчастного ведра здесь не было буквально десять минут назад, когда девушки возвращались в зал. Отогнав тревожные мысли, Лиза все-таки пробралась через третий этаж, радуясь тому, что в коридорах хватало минимального света, поступавшего с улицы. Каждый шорох казался ей буквально стуком. А скрип старого пола набатом раздавался в ушах, заставляя замирать после каждого шага. Девушка с горем пополам добралась до второго этажа, и тут же замерла на лестничном пролете. Снизу раздался вполне конкретный шорох, сопровождаемый шагами. Понадеявшись на то, что это мог оказаться вернувшийся на свой пост сторож, Лиза спустилась, окидывая пустой холл взглядом. Не могло же ей показаться? — Эй! В полной тишине этот оклик показался невыносимо громким. Девушка вздрогнула, оборачиваясь, и наблюдая за тем, как к ней приближалась высокая фигура. В глазах на секунду все поплыло. Это был не сторож. Лиза взвизгнула, тут же разворачиваясь и взлетая на второй этаж со скоростью самого заправского спринтера. Она ткнулась в дверь учительской, в надежде скрыться там, или хотя бы спрятаться, однако та не поддалась. Кажется, догадки Евы о том, что в этой школе закрывали только кабинет директора, не оправдывались. Развернувшись, девушка планировала рвануть дальше, как в старых добрых фильмах ужасов, преследуемая непостижимым злом, вроде неупокоенного завуча, являющегося по ночам в школу и разыскивающего, у кого бы выпить свежей кровушки. Однако рвануть она не успела. Ее очередной вскрик утонул в ладони человека, ловким движением зажавшего рот незадачливой старшекласснице. — Далия, успокойся, я не кусаюсь, — спокойно прошептал Валентин Анатольевич, склоняясь над ней. — В-вы? — голос предательски дрогнул, стоило девушке отступить на шаг назад. — Что вы здесь делаете? Это… вы меня напугали?! — Я не хотел, поверь, — он отмахнулся. — Видимо, меня, как и тебя с подругой, закрыли в школе по неосторожности. Я оставался, чтобы проследить за вашей работой. Но уснул. И только что проснулся. Где, кстати, Дружинина? — Она осталась в актовом зале, там в подсобке есть небольшой диванчик, так что она предпочла лечь спать, — пробормотала Лиза, поднимая глаза на собеседника. — А ты? Чего шатаешься тут как призрак коммунизма? Девушка хихикнула, глядя на спокойное лицо литератора. Рядом с ним, как ни удивительно, становилось как-то спокойнее на душе. А еще в полумраке коридора создавалось ощущение, словно глаза у него как-то поблескивали, практически светились. Но это было лишь причудливой игрой скудного света, проникавшего в окно второго этажа. — Ну, я подумала, что в учительской можно найти ключи от школы и свалить отсюда, — грустно вздохнула девушка. — Сейчас вся школа на сигнализации. Если открыть любую входную дверь, окно или даже люк на крышу — начнет верещать, — спокойно пояснил Валентин Анатольевич, делая шаг назад. — Но у меня есть ключи от некоторых кабинетов. И к тебе деловое предложение. Мы можем спуститься в спортзал. Там на матах определенно комфортнее, чем на партах в кабинете. — Да я бы как-то уж сама на диванчике в какой-то подсобке, может… — Не мямли, Лиза, — улыбнулся литератор. — Я же вижу, что ты до полусмерти боишься темноты. — Предлагаете мне свою компанию? — фыркнула девушка, радуясь тому, что во мраке школьных коридоров не были видны ее слегка краснеющие щеки. — Не самую неприятную, надеюсь, — хмыкнул учитель, разворачиваясь к лестнице. Он остановился, на мгновение задумавшись, а затем протянул Лизе руку. — Идем?.. Ходить за руку с учителем? Ох уж эти издержки начальной школы. Однако Лиза прекрасно знала, что она могла легко споткнуться даже при свете и на вполне ровном месте. Поэтому сейчас ей пришлось вложить свою руку в холодную ладонь литератора, следуя за ним. Только за неимением лучших вариантов, конечно же. Девушка была уверена в том, что будь у нее хоть какой-то выбор, то она избавилась бы от этого Валентина при первом же удобном случае. Но сейчас его присутствие рядом действительно помогало успокоиться и унять бешено бьющееся в груди сердце, да позволить воспаленному страхом темноты разуму слегка расслабиться. — Тебя смущает моя компания? — хмыкнул Валентин Анатольевич, ковыряясь ключом в замке спортзала. — Не поймите неправильно. Просто я не хочу показаться одной из тех, кто… — Ты не из них, я знаю, — он улыбнулся, даже не думая о том, что в темноте это было практически незаметно. — Не из тех, кто уже представляет, как они назовут своих детей от меня. Лиза хохотнула, глядя на учителя. А он, оказывается, быстренько просек, что в этой школе он временно стал самым завидным кандидатом на влажные фантазии старшеклассниц. Неплохо. Благо, хоть Еву этой волной не накрыло. Темный ночной спортзал ужасал еще больше, чем пустые коридоры. Если там еще хоть какой-то свет проникал сквозь окна, то в спортзал, находившийся на цокольном этаже, в котором до кучи еще и были за каким-то чертом замазаны все подобия окон, не заглядывал ни единый лучик света. Тьма зала поглощала, слизывая углы и заставляя нервно оглядываться. Терялись очертания предметов, общий размер зала тоже забывался мгновенно, он словно становился огромной черной дырой, в которой только и была одна стена с дверью, да пол. И то неизвестно, сколько еще шагов можно было сделать вперед по этому полу, словно где-то в темноте он растворялся, исчезая. А ведь Лиза знала, что выключатель находился в подсобке у физрука. А ключи от подсобки были только у самого хозяина этого дивного места, в котором всегда почему-то пахло сыростью и плесенью. Но девушка все-таки подергала ручку подсобки, предварительно дрожащими руками пошарив по стене. Та, конечно же, не поддалась. — Мне плохо, — сглотнула она, оборачиваясь к литератору. — В-валентин?.. Внутри у девушки все замерло, натянувшись до предела и грозясь сорваться. Она совершенно не видела в темноте, однако девушка прекрасно ощущала, что литератора рядом не было. Она не чувствовала его присутствия. Лиза закрыла рот руками, опрометчиво делая шаг в темноту. Затем еще два, буквально два шага. И все. Ее накрыло волной паники. Девушка обернулась, отступая назад, разыскивая стену. Однако той нигде не было. Она потерялась в чертовом спортзале. Не было ничего, она словно слепец искала хоть какую-то опору, тихо всхлипывая. — Лиза! Голос Валентина Анатольевича словно спасательный круг, дал девушке понять, что она не одна в этой пугающей темноте. Но где? Откуда он доносился? Учитывая аккустику спортзала, создавалось ощущение, что голос был сразу повсюду, и словно его не было одновременно нигде. — Помогите! — вскрикнула Лиза, наугад бросаясь в темноту. И она бы врезалась в стену, возможно, даже разбила бы себе нос, если бы в последнюю секунду литератор не сгреб ее в охапку, заставляя развернуться и вжимая себе в грудь. — Успокойся, Лиза, все в порядке, — мягко прошептал он, позволяя девушке вцепиться в свою рубашку мертвой хваткой. — Мне страшно, — проскулила старшеклассница. — Помогите, пожалуйста. В данный конкретный момент ее не сильно заботило то, что она всем телом прижималась к своему учителю, так доверчиво льнула к нему. Он был единственной опорой в этой страшной, давящей, пугающей темноте, из-за которой в мозгу роились сотни самых страшных мыслей. — Расслабься, — спокойно пробормотал Валентин Анатольевич, опуская руки на плечи девушки и не позволяя той отстраняться, боясь вновь потерять ее во мраке. — Твоя никтофобия совершенно нормальна. Воображение рисует тебе то, чего нет на самом деле. Это не страшно, успокойся, я рядом. Он, кажется, говорил еще что-то. Такое невероятно милое и ласковое, словно они были близки, давно знакомы и вообще практически встречались. Девушка искала в учителе литературы такую нужную ей сейчас опору, маяк посреди моря страха. И ей, в общем, удалось его найти, пока она, жмурясь, боясь открыть глаза, утыкалась ему в грудь. — П-простите. И спасибо, — пробормотала она, поднимая заплаканные глаза на учителя. — Я, наверное, глупо себя веду? — Абсолютно нет, — он улыбнулся. — Чтобы не напрягаться, можешь пока перейти на «ты», серьезно. Разрешаю. — Спасибо еще раз, — пискнула Лиза, отступая на шаг назад и вытирая невольно катившиеся по щекам слезы. — Брось, это моя работа, присматривать за неувязками вроде тебя, — Валентин Анатольевич хохотнул, наблюдая за хмурым выражением лица девушки. — Пойдем на маты, хоть присядем. Поговорим о литературе.***
Валентин Анатольевич, как выяснилось, сотовым телефоном вообще редко пользовался, а потому тот был безнадежно разряжен за ненадобностью. Однако сосущая темнота не помешала ему спокойно добраться до горы матов, сложенных в углу спортзала, достать несколько из них с общей стопки, и аккуратно сложить у стенки. — Ну, на безрыбье, как говорится, — литератор хмыкнул, помогая Лизе присесть. — Удобно? — Спасибо большое за вашу… твою заботу, — мягко улыбнулась девушка, устраиваясь на образовавшемся ложе. — Более чем. Повисла неловкая тишина. Лиза не знала, стоило ли заговорить с учителем хоть о чем-то. Сон пропал, и не планировал возвращаться в ближайшее время. В груди неприятно кололо, но девушка списывала это на испуг и резко подскочивший уровень адреналина в крови. — И давно с тобой такое? — тихо поинтересовался Валентин, пристально глядя на девушку. Лиза поежилась. Тяжесть этого взгляда можно было ощущать практически физически, словно на плечи внезапно опустилась тяжелая птица. Но эта птица тут же заботливо укрыла девушку крыльями, словно согревая, не позволяя страхам захлестнуть ее. — Вы о фобии? — О панических атаках, — холодно отозвался учитель. — Так вы заметили, — Лиза лихорадочно поежилась, заламывая пальцы. — Не говорите никому, пожалуйста… — Далия! — внезапный возглас Валентина заставил девушку вздрогнуть и ойкнуть. — Хватит думать обо мне, как о деспотичном тиране, строющем заговоры против учеников! Девушка улыбнулась, сквозь темноту глядя на еле различимый силуэт своего учителя. Так вот он какой, оказывается. Он не пытается втереться в доверие, просто показывает себя таким, какой он есть на самом деле. Только вот слегка опасается, что его не примут, или не воспримут всерьез. Что ж, Лизе это было знакомо как никому другому. Кто, как не она, лучше мог понять проблему непонимания со стороны учеников. — Не так давно, — она набрала полную грудь воздуха, выдыхая. — Я попала в беду однажды. Наделала глупостей. В общем… — Пыталась покончить с жизнью? Девушка с силой сжала зубы. — Да, по глупости наглоталась таблеток. Лежала в больнице потом. И однажды вышла, буквально до туалета. И тут во всем блоке выключился свет, — она сглотнула, запуская пальцы в волосы. — У меня тогда из-за успокоительного возможно, или еще от чего-то, впервые случилась паническая атака. Не могу оставаться в темноте. Даже сплю с ночником, или вообще с лампой на столе. В зале вновь повисла ужасная, давящая тишина. Лиза буквально спиной чувствовала на себе взгляд литератора и… она не чувствовала, чтобы он осуждал ее. Скорее холодно, но все-таки понимал, в какой-то степени. Девушка не понимала, с какой это стати она вдруг рассказала ему то, о чем не знала даже Ева. Но факт оставался фактом: Валентин Анатольевич знал то, чего не знал больше никто. И от осознания того, что она наконец смогла хоть с кем-то этим поделиться, на душе стало слегка, совсем немножечко, но легче. — Я что-то плохо себя чувствую, — Лиза поежилась, стараясь слегка перевести тему. — В каком плане? Снова страхи? — Валентин Анатольевич с беспокойством коснулся ладонью лба своей подопечной. — Н-нет. Странное чувство. Раньше такого не было, — она провела рукой вначале по шее, затем опустила ее к груди, чувствуя, как бешено колотилось сердце. — У тебя еще и с сердцем проблемы?! — Нет, все в порядке. Кажется, — Лиза сглотнула. — Просто очень странное ощущение, словно… Внутри все кипит, как бульон с курочкой. — Говоришь о еде, значит жить точно будешь, — спокойно вздохнул литератор, вновь отклоняясь к стене. — Ты устала. Отдохни. — Вы что, в темноте так хорошо видите? Заметили, что я до сердца дотронулась, — Лиза нервно выдохнула, пытаясь действительно успокоиться. Ей не удавалось. Внутри все словно ходуном ходило, грозясь вылиться на девушку какими-то знатными проблемами со здоровьем. Сердце билось явно чаще, чем требовалось. Да и жар, который так заботливо проверял у нее Валентин Анатольевич, судя по всему имел место быть. — Слегка вижу, — уклончиво отмахнулся литератор. — Дай-ка руку. Он легко перехватил запястье девушки, тут же зажимая холодными пальцами пульс и глядя куда-то в темноту из-под полуопущенных ресниц. Он умудрялся одновременно отсчитывать в голове время, и считать пульс, чем не слабо удивил Лизу. Возможно, из-за этого ее сердце на несколько секунд даже ускорилось. А затем все равно пропустило пару ударов, когда литератор выдохнул ей в плечо, вновь возвращаясь на свое место. — У тебя учащенный пульс, Лиза, — спокойно проговорил он, практически чеканя каждое слово. — Поэтому ложись-ка ты спать. Я не биолог, поэтому буду слепо надеяться на то, что полегчает. В конце концов, для тебя сложившаяся ситуация — огромный стресс. Тут старшеклассница не могла с ним не согласиться. Окружение давило на нее, и только благодаря близости учителя девушка до сих пор не свихнулась от страха темноты, окутывавшего, захлестывавшего ее подобно волнам в шторм, и утаскивавшего на самое дно сознания, словно водоворот. — Можно… — Лиза практически не слышала своего голоса, ей было страшно о чем-то сейчас просить учителя. — Прилечь рядом с вами? — Легче? — вздохнул Валентин Анатольевич. — Можешь лечь ко мне на колени. Только подложи какую-то кофту. Лиза удивленно сглотнула, нащупывая свой рюкзак и извлекая оттуда спортивную кофту. Она боялась даже заговорить. Он серьезно?.. — Подойдет, ложись, — улыбнулся литератор, отворачиваясь и устремляя свой взгляд куда-то в темноту спортивного зала. Словно и вправду что-то там видел.***
Девушку разбудила ненавистная трель звонка, раздавшегося, казалось, прямо у нее над ухом. Лиза поморщилась сквозь сон, в попытке притянуть к себе подушку и накрыться ею с головой. Однако уже через секунду она осознала, что попытка провалилась, а та самая «подушка» откровенно хихикала. — Далия, — литератор тяжело вздохнул, стараясь подавить смех. — Мне щекотно. — Что?! Девушка, не совсем понимая, что она делала, просто откатилась в сторону. Через секунду спортзал с его удивительной акустикой наполнила трехэтажная ругань. Да такая, что завяли бы уши даже у грузчиков с соседней стройки. Не полностью проснувшись, Лиза просто скатилась с матов, успешно грохнувшись на пол. И, как следствие, смачно выругавшись. — Юная леди, а так ругаешься, — покачал головой Валентин Анатольевич, совсем без укора, спокойно подавая своей ученице руку и помогая ей подняться. — К-который час? — Первый урок только что начался. Извини, я вынужден был тебя разбудить. Не хотел, чтобы физрук застал нас здесь. Думаю, ты понимаешь, — литератор улыбнулся. — Пойдем, я подвезу тебя домой. — А уроки? — Лиза даже спросонья умудрилась скептично усмехнуться. — Забей, — отмахнулся Валентин Анатольевич. — Как будто ты на них явилась бы, зная, что сегодня нет литературы и русского языка. — Действительно. Лиза буквально на автопилоте последовала за литератором. Наблюдала за тем, как он ругался с охранником по поводу того, что ночью в школе не было сторожа. Затем спустилась по школьным ступеням, дошла до практически новенькой черной машины с тонироваными стеклами, слегка присвистнув. А затем проскользнула в кожаный салон, наслаждаясь мягкостью сиденья. — Пристегнись, — коротко проронил Валентин Анатольевич, падая на водительское сиденье. Девушка молча повиновалась, тут же приоткрывая окно и вдыхая еще слегка прохладный утренний воздух. Это было максимально приятно и отрезвляюще. Она когда-то уже выходила на балкон в двадцатиградусный мороз только чтобы протрезветь. И, как ни странно, помогло. Ох, то новогоднее празднование Лиза не могла забыть до сих пор. Машина мягко остановилась во дворе новостройки, в которой и обитала девушка. Она, правда, не сразу это осознала. Понимание ситуации пришло только к тому моменту, когда Валентин Анатольевич услужливо распахнул перед девушкой дверь, подавая ей руку и помогая выбраться на свет божий. — Как ты себя чувствуешь? — заботливо поинтересовался литератор, наблюдая за потугами девушки натянуть на плечи рюкзак. — Определенно не выспалась, — протянула Лиза. — Ну, так иди домой, отоспись. Перед учителями я тебя прикрою, — он оперся о капот машины, извлекая из кармана брюк портсигар. — Не стоит, — отмахнулась девушка, направляясь к своему подъезду. — Давай уже, иди! — А вы? — она остановилась, через плечо глядя на собеседника. Тот лишь многозначительно кивнул на сигарету, зажатую меж тонких пальцев. И все как-то само по себе стало понятно.