Что может быть хуже

— Тебя, видимо, в детстве не научили считать, — к Насте подсел молодой человек, в голосе его улавливалась насмешка. — Послать бы тебя к черту, да нам еще жить под одной крышей, — зло процедила Настя, опрокидывая в себя очередной бокал с алкоголем. — Так уж и быть, научу тупицу математике, — парень выхватил из рук девушки бокал, а заодно и прихватил бутылку с тем самым напитком, — Вот здесь, — указывал он на этикетку. — Написан градус, явно превышающий твою норму. Настя не обращала внимания на речь этого нахала. Она не обращала внимания на пошлые шутки ведущего. На смех по всему залу. На то, как отчим лез под столом под юбку матери. Ни на что. — Но ты не беспокойся, ты не только тупа, ты еще и уродлива. У тебя это, как говорится, в комплекте. — Я тоже не горю жить с тобой и твоим папашей, — безразлично ответила на издевки Настя. Как учил папа. Не обращать внимания на низких людей, позволивших себе оскорбить другого. — А что такое? Неужто тебе не безразлично, кто твою мать жарит: твой жалкий папаша или... Рука девушки осознанно потянулась за полным бокалом с красным вином соседа — пожилой бабки, пьяной до потери пульса. — Не смей никогда упоминать моего отца, — только и прорычала Настя, прежде чем опрокинуть бокал над головой Егора, ее нового сводного брата. Красное вино потекло ручейками по белокурой голове, а затем добралось и до белоснежной рубашки. Кровавые следы на одежде Егора, его бешеное лицо, тишина в зале и все внимание, прикованное к этому же молодому человеку - все, что оставил поступок Насти, которой след уже простыл. Никто не посмел нарушить эту неловкую тишину. Все, будто единое целое, пялились на униженного Егора и недоумевали, чем же этот молодой, красивый, умный и добрый парень не угодил своей новой сестре. — Это...традиция такая, — нарушила ужасную тишину невеста, решив, что нужно что-то делать. — Традиция восточных. стран. Так они признают и почитают свое новое родство! Тишина продолжилась еще с секунду, пока двое мужиков не осознали смысл сказанного. — Так чего мы сидим, Палыч?! — воскликнул пьянющий, но веселущий дедушка Егора. — Мы ж родня теперь! — Дочь, чего раньше про традиции молчала?! — бокал деда Насти, отца невесты, направил всю непонятную жидкость в лицо отца жениха. Облитый старик ответил тем же. В зале разразился громом смех пьяных и не очень. — Фуух, — мать, а по совместительству и новобрачная, выдохнула. Обстановка была разряжена, веселье продолжилось. Но невеста-Ирина не успокоилась на этом, а потопала прямо к Егору, который был всё еще в шоке. — Господи, Егорушка, прости! Она, порой, такое вытворит, что... — встревоженная женщина вытирала салфетками мокрого парня. — Тетя Ирина, — неожиданно подал голос Егор. — Вы не беспокойтесь, всё хорошо! Она ребенок, бывает. — А куда же она сама делась? — Я поищу. Наслаждайтесь праздником, — добродушно и невероятно вежливо произнес "Егорушка", что Ирина аж умилилась этому хорошенькому мальчику. Егор встал со своего места и прошел мимо ликующей толпы, часть из которой была облита алкоголем, следуя "восточной традиции". "Ну, сучка, я устрою тебе сладкую жизнь".