Глава 4. Старые Враги и Новые Знакомства
На следующий день небо снова было затянуто серыми тучами и моросил дождь, и Северус признал поражение. Святому Комгану придётся обойтись без него в течение дня. После раннего завтрака он решил, что может также позаботиться о Хогвартсе и, поскольку было нечего делать, трансгрессировал в Косой Переулок. Он знал, что может легко скоротать несколько приятных часов в аптеке, изучая новые ингредиенты и заказывая их на следующий год. Звон колокольчиков в задней комнате объявил о его прибытии продавцу, который поспешил к своему клиенту. — Профессор Снегг. Мы вас ещё не ждали, — воскликнул служащий, потирая руки. Прибытие Мастера зелий Хогвартса всегда было хорошей новостью для бизнеса. Северус Снегг глубоко вдохнул зловоние тухлых яиц и испорченной капусты, которым, казалось, пропиталось заведение. Внутреннее пространство «Слизня и Джиггера», возможно, не привлекательно обонятельной системе, но мерзкий запах не отпугивал Снегга. Напротив, если бы он приехал сюда на следующий год, чтобы найти аптеку, пахнущую розовой водой, он был бы совершенно выбит из колеи. Так и должно быть. — Я думал, что получу фору в этом году, — сказал он. — У вас появился Морозник Чёрный? — Да, — ответил клерк, — высшего качества, очень хороший. Что конкретно вы ищете? Целый корень? Измельчённый? Сушёные или маслянистые лепестки? У нас даже есть небольшой запас семян, если вам интересно. — Целый корень. Клерк взобрался по высокой лестнице и порылся среди банок на верхней полке: «Это должно быть где-то здесь… Ах да. — Резким движением палочки он направил банку вниз к прилавку. — Мы не получаем много заказов на это. Большинство людей, похоже, предпочитают обработанную версию», — объяснил он, спустившись вниз по лестнице. Северус фыркнул и умело потрогал сморщенные корневища. По его мнению, чем меньше ингредиент был обработан перед использованием, тем лучше. — Я возьму шесть унций. Несколько часов спустя куча на прилавке едва заметно выросла, и краснолицый служащий вытер лицо клетчатой тканью. — Могу я вам ещё что-нибудь показать? — голос клерка колебался между надеждой и усталостью, пока его мысли переходили от комиссии, которую он заработает, к своим бедным усталым ногам. — Думаю, что на данный момент всё. Вы проследите, чтобы это отправили в мой кабинет в Хогвартсе? Мужчина с уважением кивнул: «Да, сэр. Конечно. — Он пожал руку профессора. — Всегда рад». Когда Снегг вышел из магазина, его урчащий живот напомнил ему, что он опоздал на обед на два часа. Значит, «Дырявый котёл». Войдя в захудалую гостиницу, он обнаружил, что столовая почти пуста. Он сел за угловой стол и внимательно изучил меню. Ничто не выглядело особенно хорошо. В конце концов, он остановился на жареном мясе, варёном картофеле и горохе и сделал заказ. Он просматривал свой список, ожидая еду — ему действительно нужно было найти другого поставщика для Хвойника китайского; поставка «Слизня и Джиггера» была просто не на должном уровне — когда почувствовал тяжёлую руку на плече. — Посмотрите-ка, кто у нас тут, — произнёс резкий голос. — Неуловимый Северус Снегг. Северус взглянул на лицо Фрэнка Ханнигана, пылающее нездоровым румянцем; он был главой Департамента Защиты Магического Правопорядка уже больше года. Тучный мужчина с толстой шеей не был его другом. Совсем. Рот мастера зелий плотно сжался. Его последняя встреча с бывшим Аврором всё ещё ярко горела в памяти. — Знаешь, когда-нибудь я до тебя доберусь, — хитро произнёс Ханниган. — Ты больное дерево, Северус, с больными корнями. Возможно, ты обманул Визенгамот, даже обманул их дважды, но больные деревья приносят плохие плоды. Ты снова покажешь своё истинное лицо. И тогда я доберусь до тебя, — он говорил с радостью, как будто уже чувствовал вкус победы. — Больной неудачник, ты не умеешь проигрывать, не так ли? — холодно сказал Снегг, скривив губы. — Возможно, я проиграл дело, но это не делает тебя победителем, верно? — спросил Ханниган с полуулыбкой, прищурив глаза. — Ты всё равно проиграл. — Он слабо махнул, когда уходил. — До свидания, Северус. Мы ещё увидимся с тобой снова. Рассчитывай на это. Когда официантка пришла с его тарелкой, Северус отодвинул её. У него пропал аппетит. Жаркое было тягучее, картошка сырой, горошек серый. Даже без мыслей о Фрэнке Ханнигане еда не была привлекательной. Ханниган возглавил департамент, когда была убита Амелия Боунс. Убийство так и не было раскрыто, но в официальном пресс-релизе ответственность была возложена на Пожирателей смерти. Северус считал весьма вероятным, что Ханнинган приложил к этому свою руку. Смерть, безусловно, была удобным путём карьерного роста. И Северус должен был что-нибудь услышать, если бы были замешаны Пожиратели смерти. Он придвинул тарелку к себе и начал ужинать. Старина Фрэнк, конечно, не испачкал бы свои руки; он нашёл бы кого-нибудь другого, кто сделал бы за него грязную работу. Северус был уверен: ничто из этого не имеет доказательств. Положение Ханнигана давало ему слишком много власти. Именно Ханниган поддержал дементоров как стражников Азкабана после падения Тёмного Лорда. Он справедливо указал на тот факт, что побеги происходили намного чаще с тех пор, как ушли сосущие душу существа, и что без них Азкабан был просто тюрьмой. Только одна мысль о дементорах в Азкабане изменит разум потенциального преступника. Тем не менее большая часть волшебного мира выступала против такого шага, поскольку дементоры на какое-то время вступали в союз с Волан-де-Мортом. Ханниган каким-то образом сумел подавить все возражения. И именно Ханниган вернул Аврорам неограниченную власть, которую они когда-то получили под властью Крауча — полномочия использовать непростительные, полномочие, которое сделало их поведение едва отличимым от поведения Пожирателей смерти. Вздохнув, Северус отказался от еды. Достаточно времени, чтобы подумать об этой личинке. Он посетил ещё пару магазинов, прежде чем вернуться в проклятую гостиницу в той проклятой деревне. Лишь когда Минерва озвучила серьёзные подозрения относительно его способности правильно провести надлежащий отпуск и предложила ему сыграть в воодушевляющую игру «Волшебные шахматы», он решил, что с него достаточно. Северусу был бы нужен очень веский повод, чтобы после этого вернуться в Хогвартс. Как бы то ни было, ему нравилось заканчивать начатое. Он бы взял чёртов отпуск, даже если бы он его убил.~***~
Когда на следующее утро он выглянул в окно, солнце сражалось со слоем тумана, но на этот раз казалось, что солнце побеждает. Наконец-то. Незадолго до обеда он спустился по узким деревянным ступенькам, которые вели к небольшому пляжу в форме полумесяца. Прилив поглотил большую его часть, оставив лишь тонкую полоску песка. Он остановился в ужасе, когда достиг подножья возвышенности. Кто-то уже был там. Одеяло, покрытое книгами, комплект для вязания, бутылка воды, большая корзина и другие многочисленные вещи, валяющиеся тут и там, заняли место рядом с большим камнем на дальней стороне бухты. Просто потрясающе. Как будто здесь не было достаточно других пляжей. Хмурая линия между его бровями углубилась, когда он огляделся. Владелец должен был быть где-то рядом. Он только что повернулся, чтобы уйти, когда голос поприветствовал его с высоты. — Северус. Как приятно видеть тебя снова. — Женщина из паба спускалась по лестнице, улыбаясь. — Вижу, ты нашёл мой пляж. Северус почувствовал зарождающееся раздражение. Что она имела в виду под «её пляж»? Он приходил сюда уже две недели. — Так приятно, что погода изменилась, правда? Я уже устала от дождя. — Когда Ханна дошла до нижней ступени, она села и сняла сандалии. — Не хочешь присоединиться ко мне за обедом? Я взяла с собой достаточно еды, — она махнула рукой в сторону одеяла. Заметив хмурый взгляд на его лице, добавила: — Пожалуйста? Ты окажешь мне услугу. Я ненавижу есть одной. — Она улыбнулась ему. — Ты не пожалеешь об этом. Я хорошо готовлю. — Эм, я… — Пожалуйста? — Казалось, просто не было никакого способа вежливо отказать. И она всё ещё преграждала путь вверх по лестнице. Северус вздохнул и сдался. — Почту за честь, — пробормотал он. Он чопорно прошёл за ней до её застолблённого участка и, расстелив пальто на песке, сел рядом с ней. Она начала вытаскивать разные контейнеры и пакеты из своей корзины. Конечно, она должна владеть магией, раз уж ей удалось сохранить свежим всё то, что теперь разложено на одеяле. Жареная курица, холодная ветчина, салат из спаржи, буханка чёрного хлеба и лимонные пирожные рядом с чашей свежих вишен. Северус иронично подумал о холодном рулете из ветчины с сыром, находящимся в его сумке для ланча, и пришёл к выводу, что, по крайней мере, такое времяпровождение не будет полной потерей. Затем она вытащила бутылку итальянского красного и протянула ему вместе со штопором. — Не окажешь ли мне честь? — Пока он ловко выкручивал пробку, она добавила на импровизированную скатерть пару бокалов, две тарелки, вилки, ножи и салфетки. Она откинулась на спину с удовлетворённым видом. — Хорошо, что в корзине для пикника достаточно еды на двоих — Что ж, ешь. — Она с улыбкой протянула ему одну из тарелок. В душе он немного отпрянул. Она была слишком… милой. Это казалось… странным. Что именно она хотела от него? Ну что ж. Возможно, она была единственной альтернативой, равносильно визжащей стайке ведьм, пригодной для адекватного взрослого разговора. Выбирать не приходилось. Но она была права насчёт своих кулинарных способностей. Еда была восхитительной. И вино сыграло большую роль в избавлении от его плохого настроения. В общем, подумал он, обед прошёл не так уж плохо, с ничем не примечательным разговором, пока они наслаждались едой, солнечным светом и видом. Затем она указала на книгу, которую он отложил. — Хорошая книга? — Я прочитал недостаточно, чтобы составить мнение. — Он указал на её груду томов. — Что насчёт тебя? — Просто перечитываю некоторые из моих любимых. Отпуск — хорошее время, дабы вернуться к старым друзьям, верно? Он взглянул на верхний фолиант в куче. «Пять детей и Волшебство». — Детские книги? — он ухмыльнулся. — Некоторые из них. Как насчёт этого? — спросила она оборонительно. — Это хорошая сказка. Какая твоя любимая книга? Он ничего не ответил. Это её не касается. — Неважно. Держу пари, что это не волшебная книга, — заявила она. — И откуда ты это знаешь? — спросил он несколько язвительно. Она усмехнулась: «Ах… ты видел волшебные романы? Это самая ужасная чушь. Практически в каждой из них, кажется, рассказывается история какой-то несчастной ведьмы в слишком узких мантиях, ожидающей всемогущего волшебника, который спасет её из лап какого-то тёмного существа». Она положила тыльную сторону руки на лоб и резко упала в обморок: «Спаси меня! Оборотень собирается укусить меня! Конечно, он должен был укусить меня два часа назад, но он ждал твоего прибытия, чтобы ты мог отважным героизмом спасти меня от судьбы хуже смерти!» Он фыркнул, что практически можно было расценивать как смех. Это правда, что волшебный мир не был известен своим большим вкладом в английскую литературу. — Ну, ты не сказала, что книга должна быть фантастикой, — возразил он. — Есть несколько книг по истории, которые мне очень нравятся. — Он кивнул в сторону ту, что взял с собой. — Как эта, например. — Это, может быть, правда, но эта не та книга, которую ты действительно любишь, — она говорила с осуждением, начиная складывать свои вещи. Когда она собрала их все, то встала. — Встретимся завтра снова? В то же время? Ты принесёшь вино? К его удивлению, он обнаружил, что кивает головой.Глава 5. В Бухте
Я встретила мужчину. Ханна сидела у окна маленькой однокомнатной квартиры, которая являлась её домом на лето. Её перо гладко и точно выводило штрихи на страницах дневника. Писать это кажется странным. Я заметила его гуляющим по городу на прошлой неделе — было бы трудно не заметить; он выделялся, как ворона среди чаек. К счастью, в этом городе достаточно магического населения, так что они привыкли к случайной странной птице. Я поняла, что он волшебник ещё до того, как он сел со мной в пабе два дня назад. Он высокий, брюнет и ни капли не симпатичный. Но в нём есть что-то такое, что я не могу понять. Это почти как смотреть сквозь тёмную плотную драпировку и едва различать мерцание огня на другой стороне. Наверное, я просто пишу необъяснимо поэтическую ерунду, но я решила, что он мне нравится. С ним интересно говорить, даже учитывая его склонность к немногословности. Вчера он появился на том маленьком пляже, который я люблю. Я пригласила его на обед и даже не знаю, кто был удивлен больше — он или я — когда он на самом деле согласился. Я попросила его снова прийти сегодня на пикник. Не знаю, придёт ли он. Просто, вероятно, это лето может пройти лучше, чем я думала. Посмотрим. Его имя Северус. Ханна с решительным видом положила перо и потянулась. Если она хочет приготовить пикник, ей лучше быстро взять себя в руки. Время уходит быстро.~***~
Северус провёл половину утра, размышляя о том, насколько разумным было бы пойти. И затем потратил разочаровывающие полчаса на разглядывание скудного ассортимента деревенской бакалеи, пытаясь найти бутылку вина, которая была бы подходящей. Он наконец остановился на лёгком итальянском красном — с этим нельзя ошибиться, и, поскольку вчера она принесла что-то подобное, это должно быть ей по вкусу. Прогулочным шагом он добрался до бухты, миновав узкую тропинку вдоль береговой линии. Это был прекрасный день. Море сияло как тысяча серебряных осколков, сверкающих в лучах полуденного солнца. Морские птицы скользили в дюймах от поверхности, почти касаясь крыльями воды, взмахивая ими как раз вовремя. На берегу небольшие волны плавным ровным ритмом мягко били по песку. Когда он прибыл, она уже сидела там, уткнувшись носом в повсеместно распространённую книгу. Услышав, как он спускается по лестнице, она с улыбкой подняла глаза. — Северус. Я так рада, что ты пришёл. Иначе мне пришлось бы наесться как свинья. — Она указала на множество контейнеров, выложенных на одеяле. Было ясно, что никому из них не грозит голод в этот день. Он с некоторой неловкостью протянул ей обёрнутую в коричневый бумажный пакет бутылку. Всё это было немного неловко. Ещё было что-то удивительно приятное в том, что она ждала его, хотела, чтобы он пришел, пусть даже он всего лишь компаньон для ланча. Прямо сейчас он был склонен считать неловкость не слишком высокой ценой, чтобы за это заплатить. Взяв у него бутылку, она сказала: «Прекрасно. Спасибо». К тому моменту, как она передала ему маленькую чашку ягод и сливок к концу трапезы, он позволил себе немного расслабиться. — Это было превосходно. Спасибо, — сказал он несколько формально. — Я рада, что тебе понравилось. — Она держала свой бокал вина за хрустальную ножку, крутя его, поднимая к солнечному свету. — Мне нравится готовить еду для кого-то другого. Это гораздо веселее, чем просто готовить для себя. — Это то, что ты обычно делаешь? — Она отвела взгляд и пожала плечами. — Чем ты зарабатываешь на жизнь? Это связано с едой? Или книгами? — спросил он. Улыбка сползла с её лица, и она наклонилась вперёд, глядя на свои босые ноги с пальцами, зарытыми в песок. Теперь её взгляд не был таким открытым. Через минуту она осторожно взглянула на него: — Северус, всего через несколько недель нам придётся вернуться к нашим обычным жизням. Я вернусь к своей, ты вернёшься к своей, и мы, вероятно, больше никогда не увидимся. — Её глаза перешли обратно к океану, затерявшись на горизонте. — Мне бы очень хотелось… забыть на время о своей обычной жизни. Я ничего не знаю о тебе, ты ничего не знаешь обо мне. Тебя бы сильно беспокоило, если бы всё так и оставалось? — С вопрошающе-извиняющимся взглядом она повернулась к нему. — Мне нравится проводить с тобой время. Я хотела бы продолжать проводить его с тобой. Если хочешь. — Она улыбнулась ему кривой улыбкой. — Отдохнуть от реальности. Иметь кого-то, с кем можно это сделать, поговорить прямо здесь. И когда время истечёт, наши пути разойдутся. Тебя это устроит? Немного ошеломлённый, Северус понял, что, так или иначе, он даже не заметил, как она умело руководила разговором, так что самые основные вопросы никогда не поднимались. Откуда ты? Чем ты занимаешься? Эти вопросы, обычно задаваемые незнакомцам при встрече, так и остались без ответа. Он до сих пор не знал даже её фамилию или что-то ещё, что можно было бы считать «важным». И теперь вот это странное предложение… Ханна искоса взглянула на него, её щёки покраснели: «Я действительно не хочу обидеть тебя. Я знаю, это звучит странно, и я полностью понимаю, если…» — Нет, всё в порядке, — перебил он её. — Это звучит как разумная договорённость. Она быстро выдохнула: «Неужели?» — Похоже, она не могла поверить своим ушам. — Да. Так и есть. — Его губы скривились в подобии улыбки. Никаких личных вопросов, на которые ему было бы неловко отвечать. Никаких обязательств. Никаких затруднительных положений. Звучит неплохо. На самом деле, это звучало даже слишком хорошо, чтобы быть правдой.