Глава 8. Позвольте представить
Минерва МакГонагалл просматривала расписание Травологии, когда дверь в её кабинет распахнулась. — Когда ты была в моих апартаментах? — спросил яростный Мастер зелий, облокотившись о стол. — Боже, Северус, что такое? — Минерва бросила на него суровый взгляд. — Присаживайся, пожалуйста. Он полностью проигнорировал её: «На двери была защита, когда ты вошла?» Минерва посмотрела на него, подняв брови: — Ты думаешь, я бы вломилась в твои покои, если бы была наложена защита? Нет. Не было её. А теперь объясни, пожалуйста, в чём дело? — Я обнаружил… подарок в своей спальне, — угрюмо сообщил он. — Может быть, чей-то розыгрыш? — Не мог бы ты быть менее загадочным? Подарок? — Не хочешь взглянуть? — спросил он с преувеличенной вежливостью. — Он прекрасен. Минерва вздохнула. Было очевидно, что он был одержим навязчивой идеей, которая не уйдет, пока она не уделит ему должного внимания. — Хорошо, пойдём. Северус, не говоря ни слова, промчался перед ней в облаке развевающейся чёрной ткани. Он открыл дверь в спальню, когда они пришли. — После тебя. — Боже правый, Северус, что это за запах? — Она заметила тёмную область на покрывале кровати и осторожно подошла ближе, сморщив нос. — О, это отвратительно. — Прекрасный сюрприз по возвращению домой, не так ли? — шутливо спросил Северус. — Ты не заметила что-нибудь необычное, когда оставила расписание? — Нет. — Минерва огляделась. — Но я не заходила в спальню, и дверь была закрыта. Так что я, вероятно, ничего бы не заметила. — Она на мгновенье задумалась. — Подожди секунду, — она целенаправленно вышла из его покоев. Через несколько минут она вернулась с домовым эльфом. — Северус, это Гвинни. — Минерва МакГонагалл указала на недовольно выглядевшее существо. — Я подумала, может быть, домашние эльфы что-то заметили. Обычно они лучше, чем кто-либо из нас, информированы о том, что происходит в замке. Ведь они очень осторожны. Гвинни несчастно посмотрела на Мастера зелий: — Гвинни уже объяснила, что сэру не нравятся домашние эльфы в его покоях, — она с упрёком обратилась к заместителю директора. — Мы портим его вещи, как говорит он. Не хочет видеть эльфов ни здесь, ни в кабинете. Поэтому мы держимся подальше. Мы ничего не видели. Минерва вздохнула: — Очень хорошо, Гвинни, но я думаю, что сейчас он сделает исключение. Ты можешь пойти и прибраться вон там. И сделай что-нибудь с этим запахом. Пожалуйста. — Да, госпожа МакГонагалл, — покорно произнесла эльф, а затем повернулась к кровати, тихо бормоча. — Мастер Снегг не нуждается в домашних эльфах. О, нет. Нет, пока не случится что-то отвратительное, и затем он снова захочет эльфов… Уголки её рта дёрнулись, и одетая в шотландку ведьма жестом попросила оставить эльфа наедине с её делами, и они вернулись в гостиную. — Я не думаю, что ты особенно популярен у домашних эльфов, — изрекла Минерва. — Если ты ещё не заметила, я не особо популярен ни у кого-либо, — сухо ответил Северус. — Это всё не относится к делу. Сейчас меня интересует, как это существо оказалось на моей кровати. — Северус, такое случается. — Заместитель директора села в одно из кресел. — Какой-то бедный грызун залез к тебе на кровать и испустил дух. Это большой замок, и сюда всегда будут забегать какие-нибудь мелкие животные, которых, как известно, полно снаружи. В конце концов, крысы могут пролезть через любой закоулок и трещину. — Я не думаю, что это крыса, — пренебрежительно заявил Северус. — Тогда что же? — Мне всё равно. Единственный интересующий меня вопрос — как она попала туда, где находится. — Он снова наклонился к стене, скрестив руки. — Северус, как я уже сказала, вероятно, просто неудачное совпадение… — Минерва, есть одна маленькая проблема с твоей версией. — Северус говорил медленно и лаконично. — И какая же? — спросила МакГонагалл, немного подпустив в голос язвительности. — Если придерживаться твоей версии, несчастное животное должно было иметь возможность снять защиту. Довольно необычное достижение для обычного грызуна, согласись? Минерва потёрла пальцев верхнюю губу: «Защита была на месте?» Северус кивнул с раздражённым выражением на лице: — И ты сказала, что защиты не было, когда ты вошла. Напрашивается вывод о том, что?.. — Он посмотрел на неё с насмешливым ожиданием. — Что кто-то, должно быть, снял его. — Лицо МакГонагалл приобрело серьёзный вид. — Так ты думаешь, что это было сделано преднамеренно? — Десять очков Гриффиндору. — Кто мог такое сделать? — даже когда Минерва задала вопрос, она знала, что, вероятно, было бы легче спросить о том, кто бы не получил удовольствие, оставив Мастеру зелий неприятный сюрприз. Список мог бы быть покороче. — Я имею в виду, ты подозреваешь кого-то конкретного? Снегг пожал плечами: «Нет. Но я могу сказать тебе, что намерен это выяснить». — Есть что-нибудь, что я могла бы сделать? — спросила Минерва. — Просто будь начеку. Дай мне знать, если увидишь или услышишь что-нибудь необычное. — Хорошо. — МакГонагалл встала со стула. — И будь осторожен, Северус. Это меня беспокоит. Мастер зелий провёл следующий час, накладывая достаточно сильную защиту на свои апартаменты, сравнимую с той, что защищала его кабинет. Он никогда раньше не видел в этом необходимости — вся его жизнь вращалась вокруг его класса и кабинета; всё важное хранилось там. За исключением нескольких часов, необходимых для сна, он почти никогда не входил в эти комнаты; даже в час досуга, скорее всего, его можно было найти читающим в кожаном кресле в своем кабинете, чем где-то поблизости от собственных покоев. Сегодня кто-то вторгся в его личное пространство, и Северус был полон решимости не дать этому человеку ещё один шанс. Отныне его кабинет и личные комнаты будут одинаково защищены. За несколько недель до нового учебного года было много дел. Как декан Слизерина он был обязан убедиться, что спальни и общая гостиная подготовлены к предстоящему школьному году. Планирование было несколько осложнено тем, что никто не знал точно, сколько новых слизеринцев будет до распределения. В порядок требовалось привести документы, планы уроков, обновить записи, провести инвентаризацию, отсортировать новые запасы в хранилище и наклеить этикетки. У Северуса было не так уж много времени, чтобы подумать о том, что произошло, и хотя неразгаданная тайна беспокоила его, она ускользнула от его внимания, поскольку прошло несколько дней, и не было никаких других признаков чего-либо неприятного. В течение следующей недели сотрудники начали прибывать. Северус поморщился, увидев краем глаза сгорбленную фигуру учителя Защиты дальше по коридору. В этом году оборотень выглядел лишь немногим более достойно. Может, он наконец-то приблизился к погашению своих долгов. Годы отсутствия постоянно оплачиваемой работы оставили финансы Люпина в таком бардаке, что ему потребовалось некоторое время, чтобы вытащить себя из этой дыры. Это был один из тех общедоступных секретов, что знали все, хотя никто не мог вспомнить про это. Будучи вынужденным работать бок о бок с Люпином как в Ордене, так и в Хогвартсе, Дамблдор не мог ничего предпринять, чтобы смягчить чувства Северуса к оборотню. Не помог даже приказ Министерства насчет ответственности Дамблдора за Люпина. Директор Хогвартса должен был убедиться, что Люпин принимает аконитовое зелье в течение учебного года. Никакого надзора, никакой работы. Дамблдор, конечно, своевременно препоручил кое-кому свои обязанности. И поэтому работа Северуса заключалась в том, чтобы сварить зелье, доставить его, а затем стоять и ждать, пока Люпин не выпьет отвратительное зелье — а это могло занять некоторое время. О, как он любил нянчиться с оборотнем. Люпин, очевидно, тоже его увидел, и теперь направлялся в его сторону. — Могу я поговорить с тобой, Северус? — Только быстро, Люпин. — Хорошо. Через десять дней полнолуние, и мне нужно знать, могу ли я по-прежнему рассчитывать на тебя в отношении аконитового зелья. — Как ты думаешь, я рискну подвергнуть школу опасности? — холодно спросил Снегг. — Нет, но… — Ты получишь зелье в обычное время. — Северус отвернулся от учителя Защиты, рассчитывая на то, что тот позволит ему уйти. — Ты пытаешься напомнить мне не принимать это как должное? — услышал он позади спокойный голос Люпина. — Я не понимаю, о чём ты говоришь. — В прошлом месяце. Тебя не было. — Ты предлагаешь, мне нужно было вернуться из отпуска, чтобы провести день, готовя аконитовое зелье? — Его губы скривились, когда он повернулся к Люпину. — Если я правильно помню, я несу ответственность только за то, чтобы кормить тебя ликантропным зельем в течение учебного года. — Северус, ты не хуже меня знаешь, что не пропустил ни месяца больше двух лет. И я надеюсь, ты знаешь, что я благодарен за это. — Меня не интересует твоя благодарность. — Всё, что я пытаюсь сказать, это то, что в следующий раз я был бы признателен, если ты сообщишь мне заранее, если мне нужно будет сделать какие-либо приготовления, — теперь голос Люпина звучал несколько авторитетней. — Я уверен, что ты поймёшь это вовремя. — Не благодаря тебе. — Ты имел дело с трансформацией в течение многих лет, прежде чем я начал варить для тебя зелье. Я уверен, что ты можешь справиться один месяц в году самостоятельно. Просто ради любопытства, чем ты занимался? — Оказывается, мне не нужно было беспокоиться об этом. Я получил уведомление от «Слизень и Джиггер», что кто-то купил для меня одну порцию, и они его доставят. Они не сказали мне кто. — Он нахмурился, смотря на МакГонагалл и Дамблдора, которые увлеченно беседовали друг с другом. — Кажется, один из наших коллег сложил два и два. Я не думаю, чтобы кто-то мог знать, что тебя нет. Будучи уравновешенным, как и оборотень, большую часть времени, Мастер зелий расценил эту беседу, как свой шанс. Это, по крайней мере, та вещь, которую Северус смог понять. — Как это мило с твоей стороны, — презрительно произнёс он. — Значит, на этом всё? Поскольку Люпин больше ничего не сказал, Северус вернулся в свой кабинет. Общение с оборотнями не значилось в списке дел на сегодня. Он уже потратил слишком много времени, и ему нужно было закончить список дел, которые нужно было сделать до обеда. Несколько часов спустя Северус поднялся по вращающейся лестнице в кабинет директора с готовым списком в руке и постучался. Когда он открыл дверь, то услышал голос Альбуса Дамблдора: — …добро пожаловать в Хогвартс, и я уверен, что вы будете прекрасным дополнением к нашему персоналу. Если вы сейчас пойдёте к профессору МакГонагалл, она покажет вам ваши апартаменты. При этом фигура поднялась из глубокого кресла перед столом Дамблдора. Северус посмотрел с недоверием. Средний рост, костлявое телосложение, каштановые волосы в слегка неопрятном пучке — быть не может. — Ах, Северус. — Кивнул ему Дамблдор. — Мисс Ханниган, позвольте представить… Услышав его имя, фигура резко обернулась. — О, нет. Только не ты. — Её глаза были широко открыты, а рука подлетела ко рту. — А, вижу, вы уже познакомились с нашим Мастером зелий, — сказал Дамблдор, восторженно улыбаясь.Глава 9. Бестолковый Шпион
— Мастер зелий? — тупо переспросила женщина. — И твоё имя Северус… — Снегг. Северус Снегг. Наш Мастер зелий и декан факультета Слизерина, — сказал Дамблдор немного озадаченно, когда Северус не ответил. Он переводил взгляд от одного учителя к другому, стоящих лицом друг к другу и не прерывая зрительного контакта. — Ханна Ханниган? — Снегг, казалось, наконец оправился от изумления. — Да? — неуверенно ответила она. — Ты случайно не родственница Фрэнка Ханнигана? — В его глазах появился опасный блеск. — Это мой отец. Северус развернулся и покинул кабинет. Ханна быстро прошептала извинения директору и поспешила за ним. — Северус, подожди! Он уже был на полпути вниз по коридору, когда она дошла до нижней части движущейся лестницы. — Подожди! — Она побежала за ним. Когда Ханна наконец догнала его, то схватилась за рукав его мантии. — Пожалуйста, остановись и поговори со мной. Он развернулся и посмотрел на неё, его лицо было гораздо злее тех, какие она когда-либо видела: «Чего ты хочешь?» Она беспомощно взглянула на него: — Прости. Я была удивлена… Я не ожидала… — Не прикидывайся дурочкой. — Что ты имеешь в виду? — Если ты дочь Фрэнка Ханнигана, ты должна была знать, кто я такой. В конце концов… мы с ним занимали первые полосы новостей несколько дней. Ты бы меня узнала. Пожалуйста, не преуменьшай мой интеллект. — Он повернулся и снова двинулся вперед. — Северус, я стараюсь оставаться настолько неосведомлённой о делах моего отца, насколько это вообще возможно. — Ханна старалась изо всех сил успевать за ним — он шел широкими шагами. — Сказать по правде, за последний год у меня было очень мало контактов с волшебным миром. Так что, пожалуйста, прости моё невежество, но… — Какой прелестный фарс, — перебил её Северус, разговаривая сам с собой, не глядя на неё. — Должно быть, он был бы счастлив узнать, что его дорогая дочь за мной присматривает. Уверен, что он вдоволь насмеялся. Он и тебе здесь работу нашёл? — Думаешь, я шпионила за тобой ради моего отца? — Хана выглядела потрясённой. — Слишком много совпадений, согласись? — огрызнулся он. — Дочь того, кто не хотел бы ничего лучше, чем найти на меня компромат, появляется в отдалённой деревне, где я останавливаюсь, завязывая разговор о том… — «каким дураком он был. Должно быть, он размяк. Как он мог подумать, что…» Его мысли были прерваны, когда он понял, что она резко остановилась. Когда он оглянулся на неё, то с удивлением обнаружил, что она изо всех сил старается не улыбаться. — Скажи мне, что в этом такого забавного? — потребовал он в раздражении. — Это то, что ты думаешь? Что я собирала для него информацию? — Она села у основания колонны. — Ну тогда — давай на мгновение предположим, что ты прав. Итак, я знаю, что ты пьёшь чёрный кофе и чай с молоком. Я знаю, что ты предпочитаешь красное вино белому, и что особенно ты любишь Божоле и ненавидишь Шабли. Я знаю, что ты считаешь Алхимию Франции четырнадцатого века захватывающей литературой, считаешь Шерлока Холмса «терпимым», а Шекспира слишком переоценённым. Я знаю, что ты предпочитаешь тёмный молочный шоколад, что ты ненавидишь вкус каперсов, но любишь оливки; чёрные, не зелёные. Я знаю, что ты определённо не любишь прозвища, и что зима — твоё любое время года. И ещё около сотни других столь же чудесных пикантных деталей. Единственное, что я могу вспомнить и что может представить для него хоть малейший интерес — это твоё мнение о актах об оборотнях, которое он, кстати, разделяет, так как ты считаешь, что Министерство работает неэффективно, и это мнение, которое разделяет половина Визенгамота, — она усмехнулась. — Если я шпион, думаю, я самый бесполезный, бестолковый шпион, который когда-либо жил на земле. Она взглянула на него, и выражение его лица показалось ей непроницаемой стеной. Она перестала улыбаться. — Я очень рада тебя видеть, — тихо произнесла она, вставая. — Прошу прощения за мою реакцию. Я была удивлена… Горькая улыбка играла в уголках его рта: «Так я тебе и поверил». — Я всё ещё хочу быть твоим другом. Это возможно? — Ты дочь Фрэнка Ханнигана. — Я так понимаю, что ответ «нет». Он холодно взглянул на неё. — У меня нет причин продолжать отношения любого рода, кроме профессиональных. — Что ж, это имеет смысл, — тихо сказала она. — Прости. Увидимся тогда? Он коротко кивнул и повернулся, чтобы уйти. Как будто задумавшись, он развернулся: «Что ты преподаёшь?» — Английскую грамматику. Мисс Нос-в-Книге. Это имеет смысл. Мерлин, он будет видеть её каждый день. Отпрыск Фрэнка Ханнигана. И эта должность была создана главным образом по его просьбе. Как иронично. — Ещё кое-что, — добавил он. — Я был бы признателен, если ты никому не расскажешь о нашей предыдущей встрече. — Конечно. Когда он повернулся и ушёл, одна маленькая, коварная мысль всплыла в его голове, мысль, которую он быстро отбросил в сторону — мысль о том, что, вероятно, нет другого человека в мире, который знал или заботился о том, какой чай и кофе он предпочитает.~***~
В тот вечер Ханна села на кровать, скрестив ноги под собой. Она огляделась — это были более чем отвечающие требованиям апартаменты. Ей потребовалось бы некоторое время, чтобы заставить их выглядеть так, как хотела она, но она уже могла представлять это в своём воображении. Наверное, так она и сделает. Мило. Она распаковала чемодан и разложила две коробки с книгами на полку. Её одеяло лежало на кровати, давая тепло в ещё довольно пустой комнате. В гостиной находился небольшой камин, а в спальне большое окно с видом на озеро. К её удивлению в гостиной даже был небольшой кухонный уголок. Домашний эльф, который отвёл её в её комнату из кабинета МакГонагалл, был весьма удивлён. Подобное обычно не входит в требования к кабинету персонала. Она задалась вопросом, кто несёт за это ответственность — может быть, Филиус; он, вероятно, был единственным в школе, кто знал её достаточно хорошо, чтобы обратиться к нему с такой просьбой. Ну, единственный, кто знал её вообще. За исключением Северуса. Она потянулась и со вздохом достала из ящика прикроватной тумбочки небольшой дневник с кожаным переплётом. С печальным выражением лица она открыла его на странице, на которой писала несколько дней назад. Сегодня я помахала рукой на прощание моему очаровательному (хотя, уверяю, довольно мимолетному) миражу летнего романа. В конце концов, всё было почти идеально. Концы в воду, и никаких сожалений. Единственное напоминание — это лист бумаги, связанный лентой, который вскоре окажется на полке. Прощай, Северус, где бы ты не находился; я надеюсь, что жизнь будет к тебе благосклонна. Лето не было бы таким без тебя. Позже, когда я возьму свёрток с полки и вызову в памяти воспоминания, там будешь ты — высокий, темноволосый и интригующий. И я буду улыбаться. На мгновение она закрыла глаза, вспомнив ощущение песка под ногами, прохладный вечерний ветер, его руку на её плечах. Затем, листая страницы, она нашла чистый лист и вытащила своё перо. Что ж, мой первый день в Хогвартсе, и мой прекрасный летний роман просто погрузился в ледяные воды реальности, где у него никогда не было шанса на существования с самого начала. Она прислонилась спиной к подушкам, положила одну ногу на другую и поместила книгу на колени. Оказывается, Северус здесь работает учителем, и что между ним и моим отцом имеется явная вражда. Поэтому он сделал отрицательные выводы. В некотором смысле это слабое облегчение, потому что это, безусловно, спасло меня от безумного желания взять свои слова обратно. Теперь нет необходимости в неловких объяснениях о том, почему я увлеклась им в один день и просто хочу быть «его другом» на следующий. Несмотря на это, на его лице было выражение недоверия. Я видела его злым, раздражённым, равнодушным, неловким, смущённым, отстранённым — но он никогда не смотрел на меня именно так. И всё, чего я хотела, это избавиться от этого взгляда, чтобы он понял, что я его не заслуживаю. Ханна закрыла книгу на застежку. Это к лучшему, она была уверена. Да, определённо. Она снова вздохнула. Была ещё одна вещь, в которой она была уверена — ей нужно было выяснить, что именно произошло между Северусом и её отцом.~***~
Два дня спустя прибыл весь персонал. Когда Северус сел завтракать, он увидел Ханну немного дальше от себя за столом, оживлённо разговаривающую с Филиусом Флитвиком. Рядом с ним фыркнула Минерва МакГонагалл: — Она дочь Фрэнка Ханнигана, ты знал? Я просто терпеть не могу этого человека. Интересно, что она здесь делает? — спросила она с подозрением в голосе. — Преподаёт английскую грамматику, полагаю, — сухо ответил Северус. Минерва злобно взглянула на него: — Я знаю это. Но тебе не кажется, что есть нечто большее? Это кажется мне странным. Северус пожал плечами: «Посмотрим». Минерва всё ещё глядела во все глаза на нового преподавателя: — Что ж, она хорошо ладит с Филиусом. По-видимому, они уже перешли на «ты». Он пришёл ко мне в кабинет, пока я пыталась кое-что узнать о ней. Кажется, они хорошо знакомы друг с другом. — Она неодобрительно взглянула на нее. — Я пыталась спросить его о ней позже, но он сказал мне, чтобы я не лезла не в своё дело, и если бы я хотела что-нибудь узнать, то могла бы спросить её. Северус спрятал ухмылку. Перед его мысленным взором предстала картина миниатюрного мастера чар, стоящего напротив высокого, строгого заместителя директора, и она показалась ему несколько забавной. — Тем не менее, — продолжила она, — я не знаю, почему Альбус нанял кого-то, кто тесно связан с Министерством. Зачем им совать свои длинные носы в наши дела? Нет, мне это не нравится, ни капельки. В этот момент совы влетели внутрь, ухая и хлопая крыльями, доставляя письма и пакеты. Кричащая сова полетела в его сторону, приземлилась на стол и выронила пакет перед ним. Он удивлённо посмотрел на обычную коробку, обернутую коричневой бумагой, и протянул птице кусок тоста — он не ожидал доставки. Повертев пакет в руках, он искал имя или адрес отправителя и ничего не нашёл. Внезапно внутри него раздались предупредительные звоночки. Он осторожно положил пакет под сиденье нераспечатанным. Он откроет его позже, когда никого рядом не будет.