Глава 10. Аконитовое зелье
Сидящая чуть дальше Ханна, всё ещё глубоко беседуя с Филиусом, старательно избегала смотреть в сторону Северуса. — … и я не могу выразить, как я тебе благодарна, что ты представил моё резюме. Я бы никогда не получила эту работу без твоей рекомендации. Учитель Чар смущённо опустил голову: «Пустяк», — промямлил он. — Это ты так думаешь — я могла бы застрять в магловских школах на всю жизнь. Это, может быть, лучшее, что случалось со мной, — тот факт, что голос Ханны слегка дрогнул, когда она это сказала, никак не помог в том, чтобы облегчить его смущение. Его щёки порозовели: «На самом деле ничего особенного», — пробормотал он. Ханна улыбнулась ему: «Как давно ты преподаёшь здесь?» Флитвик заметно оживился при смене темы: — О, дай-ка подумать — это же мой двадцать девятый год, не так ли? Да, вроде именно так. Это произвело на неё должное впечатление: «Хочешь сказать напутственное слово?» Он потряс гривой седых волос: — Я просто стар, не мудр, — со смешком ответил он. Когда она открыла рот, чтобы возразить, он поднял руку. — Ты сама прекрасно справишься. — Я просто надеюсь, что не испорчу всё, — задумчиво произнесла Ханна. — Я погружаюсь в неизведанные воды. Английский в школе магии. — Не волнуйся, — сказал он, успокаивающе похлопывая её по руке. — Я уверен, что они полюбят тебя. — Жаль, что у меня нет твоей уверенности, — трезво заявила она, осмелившись впервые взглянуть на стол, чтобы встретить неодобрительный взгляд заместителя директора. — Не обращай внимания на неё, — произнёс Флитвик, проследив за её взглядом. — Она привыкнет к тебе. Она действительно любезна. Просто… — …мой отец не совсем желанная фигура здесь, — закончила за него предложение Ханна. — Да, у меня сложилось такое впечатление. Они правда думают, что я побегу к папочке и сообщу о каких-нибудь подлых делах? — В её голосе была горечь. — Ты же знаешь, что он так же счастлив, что я здесь, как и они, не так ли? Он и Дамблдор не общались с глазу на глаз больше двадцати лет. Флитвик виновато пожал плечами: — Что ж, у нас имелись некоторые проблемы с Министерством в последние несколько лет. Они ещё не знают, чего ожидать. Это может занять некоторое время, прежде чем они придут в себя. — Надеюсь, что ты прав. — Ханна сделала глоток кофе и откинулась на спинку стула, сжимая в руках тёплую чашку. — В то же время мне нужно найти лучший способ научить учеников начальных курсов, как писать достойное эссе. Я уверена, что они будут рады получить больше работы, добавленной к их основной нагрузке. Рассеянно барабаня пальцами по столу, Филиус на мгновение погрузился в глубокие раздумья. Затем он повернулся к ней, и его лицо вдруг засияло: — У меня появилась идея. Дай мне немного подумать, и мы поговорим завтра. — Его глубокие голубые глаза вглядывались в неё из-под густых белых бровей с огоньком волнения. — Это может сработать. — Не могу дождаться, — сказала Ханна с усмешкой. — Любая помощь с твоей стороны высоко оценится. — Она встала, когда Флитвик спрыгнул со стула, чтобы вернуться к работе. — Увидимся за ланчем? Флитвик покачал головой: — Наверное, нет, дорогая. Если я не увижу тебя раньше — приходи ко мне завтра после ужина, и мы всё обсудим.~***~
Тем временем Северус встал, тайком вытащил пакет из-под стула и направился в подземелья. Он положил пакет на каменный пол и, медленно шагая вокруг него, рассмотрел свои варианты. Наконец, приняв решение, он отошёл в дальний конец подземелья. Его палочка вырисовывала медленный, невидимый круг перед ним; Северус смотрел, как шнурок повиновался его движению и плавно распутывался. Затем коричневая обёрточная бумага медленно развернулась, открыв простую белую коробку. Он опустил палочку и стал ждать. Ничего. Никакого взрыва, ничего необычного. Он осторожно подошёл к коробке. До сих пор ничего не указывало на то, откуда оно. От мягкого взмаха палочкой крышка осторожно соскользнула с коробки и поплыла в сторону. Квадратный конверт сверху всё ещё скрывал содержимое. Ещё одно едва заметное движение палочкой, и конверт поднялся и начал плыть к нему в мерцающем свете факелов. — Практикуешь левитационные чары? — раздался позади мягкий голос. Конверт упал на пол, Северус на мгновение закрыл глаза, опустил палочку и раздражённо выдохнул. В то же время он ненавидел и восхищался талантом директора школы всегда появляться именно там, где его меньше всего хотели видеть. — Просто почту открываю, — лаконично ответил Северус. — Могу я тебе чем-то помочь? — О, нет. — Дамблдор сел за одну из парт. — Знаешь, прошло много времени с тех пор, как я был за одной из них, — он хихикнул. — Правда, директор, вы, должно быть, очень заняты… — Открой его, Северус. — Огонёк исчез в его глазах. Мастер зелий медленно и обиженно обернулся. Мгновение спустя конверт был в его руке. Просунув кончик палочки под клапан, он заставил его раскрыться и достал лист бумаги. Почерк на нем был округлый, почти детский. «Ты работаешь, планируешь и трудишься, и когда ты думаешь, что всё идёт так, как должно, появляется это существо. Ты не знаешь, что оно там; оно роет туннели под землей и уничтожает всё, над чем ты работал. Однажды ты обернёшься, и всё исчезнет. Всё. Единственный хороший крот — мёртвый крот, ты согласен?» Никакой подписи. Он отложил письмо и подошёл к коробке. Мёртвый крот лежал на куче измельчённых газет. Пробормотав ещё одно заклинание, и маленькое чёрное животное гротескно зависло в воздухе, медленно поворачиваясь. Северус невозмутимо посмотрел на него, сузив глаза. Он был убит не слишком давно, всё ещё твёрдый от трупного окоченения. Нет видимых ран или причин смерти. Возможно, убивающее проклятье? По крайней мере, это раскрыло тайну личности существа, которое он нашёл на своей кровати. Дамблдор манящими чарами приблизил письмо и взглянул на него, нахмурившись: «Пожиратели смерти, значит?» — Пожиратели смерти, другие тёмные волшебники, которые следовали за Волан-де-Мортом, или любой, кто хочет, чтобы это выглядело как одно из перечисленных, — сухо согласился Северус, всё ещё вглядываясь к содержимому коробки. — Нет ничего конкретного. Моя шпионская работа больше не является государственной тайной. — Есть подозрения? Северус пожал плечами: «У меня есть некоторые предположения, да. Ничего конкретного на данный момент». С выражением беспокойства на лице Дамблдор встал из-за стола: «Могу я чем-то помочь?» — Нет. Я могу справиться с этим сам. — Он подошёл к выходу и держал тяжёлую дверь открытой несколько демонстративным жестом. — Мне действительно нужно начать работу над аконитовым зельем, если Люпин хочет получить свою первую дозу сегодня, так что, если позволишь? Директор понял намёк и прошёл через двери: «Если ты уверен…» Три шага в коридор, и он снова обернулся и снял очки: — О, ещё кое-что, — небрежно произнёс он, глядя вниз, протирая линзы очков-половинок фиолетовой мантией. — Милая девушка, эта мисс Ханниган. Ты её знаешь, конечно? — Мы встречались, — уклончиво ответил Северус. — Разве? — Дамблдор поднял очки к свету, чтобы проверить, не осталось ли пятен. — Директор, у меня на самом деле есть дела… — О, да, верно. — Директор снова надел очки и уставился на него поверх оправы. — Что ж, тогда я пойду. Северус собирался закрыть дверь, когда Дамблдор снова повернулся, выражение беспокойства возвратилось на его лицо. — Береги себя, Северус. Мастер зелий раздражённо вернулся в свой класс, когда высокий старый волшебник наконец исчез за углом. Как раз вовремя. В самом деле, что это со всеми ними из-за каких-то маленьких мёртвых животных? Сначала Минерва, потом Дамблдор. Будь осторожен, береги себя. Следующим будет Толстый Монах, призывающий его быть бдительным. Как будто он не всегда был в состоянии позаботиться о себе. Всё ещё хмурясь, он начал собирать ингредиенты, которые могли понадобиться ему для аконитового зелья. Кто отправил эту посылку? Он взял банку с высушенными жёлтыми цветами аконита и взвесил необходимое количество на латунной чаше весов. Растирая цветы между пальцами, он проверял правильную консистенцию, прежде чем начать размалывать их в ступке ритмичными, отработанными движениями. Кто из пожирателей смерти числится пропавшим без вести? Отложив в сторону мелкий жёлтый порошок, он вынул пучок листьев из наполненной водой стеклянной миски, в которой они лежали с тех пор, как он разрезал их утром. Листья аконита — зимой он должен был обходиться засушенными, но свежие, зелёные листья, безусловно, представляли собой превосходный продукт. Он сорвал большие листья в форме ладоней, чтобы найти неповреждённый и безупречный, и разрезал его на тонкие полоски. Четверть унции крыльев лунного мотылька были тем, что появилось следующим на рабочем столе. Был этот идиот Крэбб, который, к великому удивлению Снегга, казалось, имел достаточно ума, чтобы дезертировать еще до начала конца. Нет, это не было похоже на то, что сделал бы Крэбб. Прежде всего, он не умел хорошо писать, чтобы составить подобную записку. Северус положил крылья мотылька в фарфоровую чашу, покрыл их эссенцией гамамелиса и заставил их пропитаться. Мальсибер, Руквуд, трое Лестрейнджей, Гойл, Макнейр — все мертвы, большинство из них пали в последние три месяца войны. Большинство остальных находились в Азкабане. Долохов. Он сбежал, и о нём не было слышно. Но метод работы Долохова был грубым. Нет, это не он. Затем маленький небесно-голубой пузырёк росы, собранный во время новолуния, и пипетка. Он тщательно перепроверил её, чтобы убедиться, что она идеально чистая. Любое загрязнение было бы катастрофическим. Петтигрю. Это должен быть Петтигрю. Он выложил следующие три ингредиента: небольшую кучу коры скользкого вяза, два корня ревеня пальчатого и концентрированную желчь броненосца — жёлто-зелёная паста в маленькой баночке. Окунув стеклянную палочку в желчь, он поднёс её к кончику языка — единственный способ надёжно проверить на свежесть. Он поморщился. Определённо, достаточно свежая. После того, как он мастерски разрезал кору и корень на куски размером с горошину, он подошёл к шкафу, в котором находились его личные склады, и открыл его. Это было как раз то, что сделал бы Петтигрю. Подло, исподтишка… этот маленький подлый подхалим. На самом деле, если он доведёт свою угрозу до конца — это уже другое дело. Неужели у него хватит смекалки на это? С верхней полки он взял маленький коричневый бумажный пакет. Верхний слой волос оборотня — это был самый дорогой ингредиент на определённом этапе. Поскольку Люпин восстанавливал контроль над своим разумом во время трансформации благодаря аконитовому зелью, он был более чем счастлив вырывать пару волосков из его шерсти, чтобы внести свой вклад в партию зелья в следующем месяце. По крайней мере, так оборотень сохранил школе кнат или два. Северус ухмыльнулся при этой мысли, осторожно вынув пятнадцать волосков из пакета, убедившись, что они одинаковой толщины и длины. Он поставил стальной котёл на огонь, тщательно регулируя пламя. Пора начинать. В течение следующих шести часов любые мысли, не связанные с приготовлением зелья, исчезли из его разума, поскольку вся его концентрация и мастерство требовались во время приготовления сложного зелья. Здесь не было права на ошибку — один маленький промах, и он мог начать всё сначала. Когда он наконец перелил готовое зелье в хрустальный графин (последний шаг в приготовлении зелья), он выпрямился и вытер лоб платком. Его спина болела, он так долго стоял почти неподвижно, склонившись над дымящимся котлом. Он слабо потянулся, сначала в одну сторону, потом в другую. Урчание в животе напомнило ему, что обед был несколько часов назад. Люпину стоит быть благодарным ему за такое. Петтигрю… Он нечаянно подслушал, как Анимаг сказал Эйвери, своему закадычному «другу» среди ближайшего окружения Волан-де-Морта, как он был разочарован, когда после его первой трансформации он понял, что он — крыса. Впечатляющим было животное альтер эго его друзей — огромная собака, великолепный олень. А он — просто крыса. Обычный серый домашний вредитель. Совсем не то, на что он надеялся. Северус вылил мутную жидкость в большой медный кубок. На мгновение серо-синий дым завис над поверхностью, а затем рассеялся. Петтигрю позже понял, что обличие крысы ему очень пригодилось. Будучи в состоянии заползать в самые маленькие пространства, залезать туда, куда никто не мог пролезть, быстро исчезая даже там, где заклинания делали трансгрессию невозможной. Да, определенно пригодилось. Он взял кубок и решительными шагами вышел за дверь, направившись в сторону кабинета учителя Защиты. Сегодня Люпин мог бы сделать кое-что для него для разнообразия.Глава 11. Кроты
Когда Северус вошёл в кабинет Римуса, оборотень отвернулся от аквариума Гриндилоу и поприветствовал его улыбкой: «Уже?» Северус поставил кубок на стол: «Поторопись, у меня нет на это времени», — сказал он угрюмым тоном. Римус взглянул на кубок с гримасой и поднял его обеими руками. Приблизив край ко рту, он сделал большой глоток и скривился: «Клянусь, с каждым месяцем он становится всё более мерзким». — Я всегда могу уйти и взять его с собой, — сухо произнёс Северус. — Если ты хочешь… Римус вздохнул: «Это всего лишь шутка. Ты знаешь, что я имею в виду». Северус стоял у дверного проёма, скрестив руки на груди. Он был не в настроении шутить. Он был не в настроении для Люпина. Он определённо не был в настроении делать чёртово зелье каждый месяц. Не то чтобы кто-нибудь редко доставлял ему мохнатую заднюю часть штырехвоста. Но правда, было ли излишним ожидать, что волк, по крайней мере, не будет об этом ныть? Прислонившись к столу, Римус сделал ещё пару глотков. — Итак, как идет подготовка? Ты готов к следующему учебному году? Северус даже не счёл это достойным ответа. Конечно, он был готов — он твёрдо верил в то, что нельзя откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Некоторые из его коллег должны следовать этому примеру. И он был не в настроении для светской беседы. Римус указал на стул: «Мог бы и сесть — боюсь, это займёт ещё несколько минут». Нахмурившись, Северус ненадолго задумался о том, чтобы просто остаться там, где он стоял — но после того как он находился так долго на ногах, стул выглядел весьма соблазнительно. Он чопорно опустился на него и вытянул перед собой длинные ноги. — Кстати, я спросил директора, Флитвика и Минерву о доставке зелья в прошлом месяце. Они казались искренне удивлены, — тихо произнёс Римус, сделав ещё глоток. На его лице было несколько смущённое выражение. — Мне пришло в голову, что они были не единственными, кто знал, что ты уезжаешь из города. — Как интересно, — раздражённо бросил Северус. Он был бы счастливее, если бы оборотню пришло в голову просто держать рот на замке несколько минут. Почему этот чёртов идиот не мог оставить всё как есть? — Ты?.. — Отталкивающий, злобный взгляд на лице Северуса заставил Римуса понять, что, вероятно, не будет ни в чьих-либо интересах закончить вопрос. Он позволил своему голосу затихнуть и откашлялся. — В любом случае, Северус, спасибо. — Он указал на кубок. — За это, и за… ну, если я могу что-нибудь сделать для тебя… — нескладно закончил он. Северус боролся с собой минуту: «Есть одна вещь», — наконец сказал он сквозь стиснутые зубы. Глаза Римуса расширились от удивления: «Да? Что такое?» — Он сел на край парты, лицом к коллеге и бывшему однокласснику. — Расскажи мне о Петтигрю, — произнёс Северус. Римус слегка удивлённо поднял брови: — Я думал, что за последние несколько лет у тебя было гораздо больше контактов с ним, чем у меня. — Ты думаешь, что Пожиратели смерти — это какой-то общественный клуб? — холодно поинтересовался Северус. — У меня были другие дела, кроме как брататься. Римус откашлялся: «Хорошо, что ты хочешь знать?» — В последнее время я получаю довольно… неприятные сюрпризы. Один был доставлен в мою спальню. Это должен был быть кто-то, кто хорошо знал план школы. Я не ожидал, что много людей знают о расположении моих личных покоев. — Угрозы? — Да. — И ты подозреваешь Питера? Северус просто приподнял бровь. На данный момент это должно быть очевидно. Римус потёр пальцем верхнюю губу: — Не знаю, что я могу сказать тебе, что бы ты уже не знал. Один совет, который я бы тебе дал — не недооценивай его. Северус скривил губы: — Я не просил твоего совета. Просто скажи мне своё мнение о нём. — Хорошо. Моё мнение заключается в том, что он может быть довольно опасным, — мягко заявил Римус. — Эта жалкая, тупая, съёжившаяся маленькая жаба? — Северус резко издал смешок. — Что он делал, кроме как добился незаслуженного успеха с помощью других? — Он не самый сообразительный, особенно под давлением. Проваливал экзамены. Ты легко сможешь его одолеть на дуэли один на один. Но если у него есть время для планирования… — задумчиво произнёс Римус, делая ещё глоток. — Он проследит за тем, чтобы шансы были на его стороне. Общее предположение состоит в том, что он слабое, жалкое существо. Но только подумай о том, что он уже сделал. — Римус загнул один из своих пальцев. — Ему удалось стать анимагом. Да, ему помогли, но всё же это большое достижение. Ему удалось обманывать нас больше года, передавая информацию Волан-де-Морту. И он провернул блестящий план, когда подставил Сириуса в убийстве Лили и Джеймса, — теперь в его голосе была горечь. — Тринадцать мёртвых маглов в одном взрыве. Нет, у него гораздо больше способностей, как волшебника, чем мы ему приписывали. Даже если он жалкое подобие человека. Наклонив кубок, он допил зелье, слабо хрипя. Он вытер рот тыльной стороной ладони и поставил его обратно. — Не говоря уже о том, что он почти в одиночку отвечал за уход за Волан-де-Мортом. И что он сварил зелье, которое восстановило его физическое тело. Ты мастер зелий — думаешь, это мог сделать кто угодно? Северус задумчиво посмотрел на него, но ничего не ответил. — И имей в виду, что он, вероятно, знает этот замок лучше, чем любой другой человек, — продолжил Римус. — В течение многих лет, проведённых в качестве домашнего животного Уизли, он, вероятно, узнал про скрытые закоулки и проходы, о которых мы даже не подозреваем. Да, я действительно думаю, что он опасен. На твоём месте я бы охранял каждую стену и отверстие, неважно, насколько маленькое. — Повторяю: я не спрашивал твоего совета, — резко бросил Северус, вставая. Он был на полпути к двери, когда оборотень окликнул его: «Береги себя, Северус». Мастер зелий остановился на мгновение, не оборачиваясь, его глаза сузились, когда одна рука сжала кубок, а другая плотно обхватила его палочку. «Самообладание», — напомнил он себе. Как бы ни удовлетворял образ Люпина, носящего свой язык как галстук в течение недели, это не стоило последствий. Он заставил себя продолжить идти по коридору большими шагами. Люпин, МакГонагалл, Дамблдор — он поклялся, что следующий человек, который начнёт беспокоиться о нём, уж точно найдёт о чём беспокоиться.~***~
Волшебник, о котором они говорили, был неподалёку, сидел в изодранном кресле в задней спальне заброшенного фермерского дома. Большую часть зимы он провёл в животном облике — так было гораздо легче найти тепло и кров. И всё же животная природа превратила его мысли в неясные и расплывчатые, просто обрывки и кусочки мыслей. На данный момент всё закончилось. У него было достаточно времени, чтобы спланировать это лето. Одинокая ферма была хорошим местом для размышления. Теперь он был один, впервые за многие годы. Это было странное чувство, и ему оно не нравилось. Во-первых, рядом были Джеймс, Сириус и Римус. После этого годы в семье Уизли — всегда люди в Норе, всегда люди в Хогвартсе. И тогда появился его Хозяин — он едва ли покидал Тёмного Лорда в течение трёх лет. А теперь никого не осталось. Он был один. Его мысли вернулись в прошлое, когда он ещё был счастлив. Джеймс, Сириус, Римус и Питер. Они были неразлучны… Сириус — всё пришло к нему естественным путём. Его хорошая внешность заставляла девушек падать в обморок, когда он проходил мимо. Безрассудный, храбрый, верный, смелый. Славное имя, старинный род. У Сириуса было всё. Джеймс, герой поля для Квиддича. Красивый в искусно взъерошенном виде, очень уверен в своих способностях. Много денег, блестящий студент. Звёзды-близнецы, притягивающие всех вокруг себя. И ещё был Римус. У него не было яркого блеска двух других. Но у него имелись и другие качества — терпение, хороший слух, сообразительность и магические способности. Не то чтобы он когда-либо действительно противостоял им — нет, он, как и Питер, слишком боялся потерять дружбу. Но это был Римус, который отговаривал их от безрассудных планов, опускал их на землю в какой-то степени. Он с содроганием думал, какими были бы его школьные годы и он сам без их дружбы — глупым, пухлым Петтигрю. Ему нечего было им предложить — ни внешности, ни блеска, ни денег, ни связей, ничего, кроме восхищения и обожания. Тем не менее они приняли его — предложив дружбу, заботясь о нём, взяли его в свою компанию, убедившись, что все знают, что он был частью их маленькой группы и под их защитой. Никто не смеялся над ним, кроме них. Они были ничем иным, как преданными друзьями, он не мог винить их за это. И какое-то время он был доволен тем, что просто был карликовой планетой в их Солнечной системе. Это удовлетворение прекратилось. Именно Северус Снегг вызвал затяжное недовольство, которое переросло в активную неудовлетворённость. Северус Снегг. В нём нечего было отметить с положительной стороны, кроме холодного интеллекта. Его личность могла свернуть молоко; его вид заставлял девочек хихикать за его спиной. Засаленная, болезненная, с крючковатым носом чёрная летучая мышь. У него не было денег, и Джеймс бил его на поле Квиддича каждый раз, когда Гриффиндор обыгрывал Слизерин. И всё же Северус стал Кем-то. Тёмная метка была пропуском в избранный клуб. Маска и капюшон были отличными уравнителями — внешний вид не имел значения; имена, способности, достижения не имели значения, кроме лояльности. Когда слуги Тёмного Лорда обратились к нему, тогда он узнал, что Снегг стал одним из приближённого круга Волан-де-Морта, он поставил Питера в известность о том, чего он никогда не испытывал раньше — шанс стать равным членом элиты. Питер видел, как Волан-де-Морт становился сильнее, видел, как он поднимался всё выше и выше, предназначенный для господства. Было опьяняюще узнать, что это могущественное существо хотело его. Впервые в жизни Питер мог что-то предложить, имел силу, имел влияние. Его дружба с другими тремя и доступ к Ордену позволили ему передать информацию о деятельности Дамблдора, которую никто из Пожирателей смерти не знал. А позже рождение сына Лили и Джеймса дало ему туза в рукаве — Тёмный Лорд хотел этого ребёнка. Впервые Питер почувствовал себя по-настоящему важным. Мысли пришли в голову этой октябрьской ночью много лет назад… «Ты должен понять причину, Джеймс. Я — слишком очевидный выбор. Я позвал Дамблдора, чтобы он наложил чары Фиделиус. Никто не заподозрит Питера». «Питер тоже наш друг. Почему они должны подозревать его меньше, чем тебя?» — спросила Лили, подняв глаза от намазанного маслом хлеба, который она резала на кусочки размером с укус, чтобы накормить Гарри. «Да ладно, кто может ожидать, что Хвост будет выбран для чего-то такого важного? — с усмешкой сказал Сириус. — Только взгляни на него — он выглядит безобидным как мышь, не так ли? Ой, простите, крыса, — добавил он, насмешливо кивнув в сторону Питера. — Если бы был выбор между Римусом, мной и Питером, кто в здравом уме выбрал бы его?» Джеймс засмеялся и добродушно ударил его по руке. И Питер подыграл, смущённо смеясь над шуткой и обнимая себя, зная, что через несколько часов или дней он сможет передать Поттеров и их сына Тёмному Лорду на серебряном блюде. Он никогда в жизни не чувствовал себя таким сильным. Парадоксально, что волшебник, который заставил его стать предателем, сам оказался предателем. Он вернул себе благосклонность Тёмного Лорда после первого падения, убедив их всех, что он только притворялся шпионом для Дамблдора, чтобы получить доступ к его кругу, передавая бесполезные отрывочные сведения Дамблдору только для сбора полезных фактов для тёмной стороны. И по правде говоря, никто не смог доказать, что всё, что сделал Северус, навредило их делу. До фиаско Поттера дела шли довольно хорошо. Но затем, в последней битве, стало ясно, кому действительно принадлежит лояльность Снегга. Что всё это было продуманная видимость. И теперь ему придётся заплатить. Как только Северус пострадает, как только он увидит, как всё, что он ценил, разрушилось, уничтожено, как только он поцелует Дементора — тогда Питер уйдёт навсегда, уйдёт куда-то далеко и начнёт новую жизнь. Но сначала он увидит, как Северус Снегг падёт.