Глава 14. Правда
Она быстро убрала газеты в соответствующие ячейки, чтобы последовать за черноволосой ведьмой из библиотеки. Не говоря больше ни слова, они прошли через замок — Ханна в двух шагах позади МакГонагалл. Когда они добрались до её кабинета, учитель Трансфигурации одним движением палочки открыла дверь, а затем отошла в сторону, чтобы пропустить её первой. — Присаживайтесь. Ханна села на одно из кресел с прямой спинкой, которое стояло перед широким столом из красного дерева; МакГонагалл обошла его и заняла место в гораздо более впечатляющем кресле с другой стороны. — Итак, вы хотите знать правду? Вы хоть что-нибудь знаете о том, что произошло? О связи вашего отца с Северусом Снеггом? Она сконфуженно пожала плечами: «Нет. Скорее не знаю». — Вы знаете, кто такой Волан-де-Морт? — Да, конечно, — ответила Ханна с лёгким раздражением в голосе. Любой ребёнок знал это. — И я знаю, что он умер в марте. Но я не понимаю, какое это отношение имеет к профессору Снеггу. Пожилая ведьма положила руки на стол перед собой. — Полагаю, мне следует начать с самого начала. Вы помните что-нибудь вообще об судебных разбирательствах Пожирателей смерти в первый раз, когда Волан-де-Морт был повержен? — Мой отец тогда был Аврором. Я знаю, что он присутствовал на в нескольких слушаниях. Но это было так давно… — В то время Северус был арестован как сторонник Волан-де-Морта. И ваш отец был одним из Авроров, которые арестовали его. Так что, видите ли, они давно знают друг друга. Ханна молча сидела и смотрела на свои сжатые руки на коленях. Двадцать лет. — Так это правда, что он Пожиратель Смерти? Газеты правы на этот счёт? — Нет. — МакГонагалл откинулась на спинку стула и сложила руки на коленях. — Это правда, что он был Пожирателем смерти в определённый момент в прошлом, когда был намного моложе. Он сожалел об этом решении. К тому времени, когда ваш отец арестовал его, он уже начал передавать информацию группе людей, которые боролись за уничтожение Волан-де-Морта. — Шпион? — Да, шпион. — Её лицо напряглось, и она на мгновение замолчала, прежде чем продолжить: — Конечно, Северус был заключён в тюрьме надолго. Слово Альбуса Дамблдора имеет большой вес. Когда он предстал перед Визенгамотом и выступал в защиту Северуса, они отпустили его. Процесс замяли — мало кто знает о том, что на самом деле произошло в то время. Когда Северус был оправдан по всем пунктам обвинения… скажем так, Ханниган… ваш отец был не очень доволен. — Высокая ведьма встала и взяла со стола круглый стеклянный пресс-папье. Крошечный золотой лев спал, свернувшись калачиком. — У него действительно хватило наглости подойти к Альбусу Дамблдору и сказать ему, что, в конце концов, он заполучит его любимого Пожирателя смерти. С тех пор он жаждет крови Северуса. МакГонагалл подошла к окну. Глядя в темноту, она рассеянно перекладывала пресс-папье из одной руки в другую. Лев внутри проснулся и не очень обрадовался такому обращению. — И это дело связано с тем, что произошло в текущем году? — робко заговорила Ханна через минуту или две, проведённые в тишине. — Да. Видите ли, когда Волан-де-Морт вернулся, Северус возобновил свою роль информатора. — Она обернулась от резкого вздоха Ханны. — То есть он вернулся к Волан-де-Морту? Как такое вообще возможно? Разве Волан-де-Морт не знал, что произошло во время суда? Пожилая ведьма подошла к столу и села обратно. — Волан-де-Морт — опытный Легилимент. Вы знаете, что это значит? Ханна кивнула: «Да. Но…» — Северус очень сильный окклюмент. Он смог убедить Волан-де-Морта, что он только притворялся шпионом, чтобы завести хорошие отношения с Дамблдором и Сопротивлением, и что его единственная цель заключалась в том, чтобы лучше служить тёмной стороне. В конце концов, Волан-де-Морт поверил ему. — Понимаю, — тихо произнесла Ханна. — Нет, не думаю, что понимаете. — Голос МакГонагалл был резким, когда она быстрым движением положила пресс-папье на стопку пергаментов. Лев обиженно взглянул на неё, прежде чем положить голову на лапы и успокоиться. — Это означало, что Северус должен был жить под постоянным риском уничтожения в течение многих лет. Один промах, и всё было бы кончено. Как бы то ни было, он не мог удовлетворить ожидания своего хозяина. Много раз Волан-де-Морт был… не очень доволен его услугами. Часто он возвращался с встреч, едва в состоянии встать… О, небеса, что еще? Громкий, настойчивый стук прервал её. Бросив извиняющийся взгляд в сторону Ханны, МакГонагалл направилась к двери. Джинни Уизли, староста Гриффиндора, стояла снаружи, расстроенная, затаив дыхание. Произошёл короткий разговор шепотом, а затем МакГонагалл повернулась к Ханне: — Извините, но, похоже, в гостиной факультета возникла какая-то проблема. Это не займёт много времени. Вы можете подождать здесь, или мы продолжим этот разговор в другой раз? — Я подожду. Ханна не собиралась прерывать разговор, если она могла помочь. Наблюдая за тем, как пожилая ведьма уходит, она встала и принялась бесцельно бродить по спартанскому кабинету Минервы МакГонагалл. Почти всё здесь было выдержано в простом и одновременно деловом стиле. Стоило отдать дань красоте — пара великолепных старых гобеленов на стене, искусно сделанный серебряный подсвечник на буфете в углу, некоторые кусочки которого она, должно быть, собирала годами. Портрет Годрика Гриффиндора улыбался ей со стены за столом. Наконец она подошла к окну и выглянула в темноту. Всё, что она могла видеть — огни Хогсмида, сверкающие над водой озера. Она закрыла глаза и прислонилась лбом к прохладному стеклу. Она хотела узнать правду — теперь она уже не была так уверена в том, что действительно хотела её услышать.~***~
Как только декан факультета Гриффиндор отправила двух первокурсниц в больничное крыло, чтобы избавиться от фиолетового меха, который покрывал большую часть их тел, и решительно дала понять группе четвёртого курса, что для неё это не является забавной шуткой, и вернулась в кабинет. Дочь Фрэнка Ханнигана. Может быть, она недооценила её — она либо на самом деле не знала многого о Северусе Снегге, либо была чрезвычайно искусной актрисой. Тем не менее, что бы ни заставило Альбуса нанять какого-то из этой семьи, она никогда этого не поймёт… Фрэнк Ханниган. Она была уверена, что постоянное вмешательство Министерства в Хогвартс имело много общего с ним. Мужчина терпеть не мог Дамблдора, и он был в положении, при котором легко мог оказаться в неприятной ситуации. Она фыркнула. Харви Грэм, нынешний Министр магии, вероятно, даже не осмеливался вставать с постели утром без одобрения Фрэнка Ханнигана. Сколько раз Дамблдор был смещён с поста директора за последние несколько лет? Уже четыре раза? Но это было ничто по сравнению с тем, что Ханниган сделал с Северусом. Решительными шагами она направилась вниз по коридору. Кричащие, падающие тела. Лучи синего, зелёного, серебристого мелькали сквозь туман. Она видела его, когда началась битва, он сорвал маску Пожирателя смерти и бросил на землю. Напряжённые лица, фигуры в капюшонах, движение, стремление, взад и вперёд, гротескный балет. Казалось, прошло несколько часов. Но на самом деле всего лишь несколько минут. Ликующие глаза рептилии уставились в зелёные. Гарри поднимает палочку. Его друзья прячут свои в негласном согласии, кладя свои руки на Гарри, добавляя свои силы к его, оставляя себя беззащитными. Любовь. Доверие. Самопожертвование. Три вещи, которые Тёмный Лорд никогда не узнает. Свет от палочки Гарри становится ярче, интенсивнее. Змееподобное, наполовину человеческое существо корчится, кричит, исчезая в земле. Фигура в капюшоне, в маске, появляющаяся ниоткуда, атакует сзади. Другая фигура, высокая, в чёрном плаще, преграждает путь, поглощая заклятие, предназначенное для детей. Когда битва, наконец, завершилась, когда туман рассеялся, они нашли его. Он лежал там, словно мёртвый, с полуоткрытыми глазами, синими губами, белым как мел лицом. Это стало неожиданностью, когда они обнаружили, что он ещё дышит.~***~
Когда заместитель директора вошла в свой кабинет, молодая женщина повернулась с того места, где она стояла у окна. — Всё в порядке? Её лицо всё ещё было мрачным, когда она кивнула: «Просто глупая шутка зашла слишком далеко. На чём мы остановились?» — Северус возобновил свою шпионскую деятельность. Подойдя к высокому шкафу, МакГонагалл открыла дверцу: «Мне бы не помешала чашка чая. Не желаете ли составить мне компанию?» — и когда Ханна кивнула, она взяла чайник и две чашки и поставила их на стол. — Вы заботитесь о нём, не так ли? — тихо спросила Ханна, беря предложенную ей чашку. МакГонагалл на мгновение замолчала, занимаясь чайником. Ей никогда не нравился Северус Снегг, никогда. Не тот худощавый мальчик со Слизерина, не молчаливый, саркастический, неоправданно жестокий человек, который вернулся в Хогвартс в качестве учителя несколько лет спустя. Нет, он ей не нравился. Тем не менее она видела слишком много за последние несколько лет. Она видела, насколько бы сильно он ни требовал что-то от других, он требовал от себя больше. Она видела, как он вернулся полумёртвым накануне вечером, а затем потащился в класс преподавать на следующее утро. Она всё ещё не считала его компанию приятной, и он всё ещё был способен раздражать её до полусмерти. Но где-то в те годы он перестал быть «этим мастером зелий Слизерина» и стал «одним из её людей». Она подняла голову, пристально вглядываясь в глаза Ханны. — Да, забочусь. Не думаю, что кто-то действительно знает, через что он прошёл. Северус никогда не делился сокровенным. Я осведомлена лишь о некоторых эпизодах в его жизни, но даже они… — Непроизвольная дрожь пробежала по ее коже. — Тем не менее мне неприятно говорить, что даже в Сопротивлении были те, кто не доверял ему, кто думал, что тот, кто однажды стал предателем, не колеблясь сделает это снова, если предложить правильную цену. Но те, кто не доверял ему, раз и навсегда оказались неправы во время последней битвы. Ханна встала и снова подошла к окну. Она смотрела на улицу невидящими глазами, слушая рассказ МакГонагалл. Она видела лицо Северуса перед собой, таким, каким оно было на фотографии на первой странице газеты. Что с ним случилось? Что они с ним сделали? Голос МакГонагалл звучал неумолимо: — Гарри столкнулся с Волан-де-Мортом, когда Долохов трансгрессировал позади него. Если бы Северус не встал на пути заклятья, мальчик был бы уже мёртв. Заклятье сломало половину костей в теле Северуса. Это было странное проклятие, совершенно нам неизвестное. Когда мы нашли его, на нём не было ни царапины, только его тело безвольно лежало на земле, искривленное под странным углом, как выброшенная тряпичная кукла, — она тяжело сглотнула. — У него было внутреннее кровотечение. Заклятье было сосредоточено возле его правого бедра, полностью раздробив кость внизу. Не думаю, что кто-то ожидал, что он выживет. Я была с ним, когда его отвезли в больницу Святого Мунго. Он находился без сознания — настоящее милосердие. Сначала был хаос, конечно — столько раненых и погибших. Только когда его состояние стабилизировались, они обнаружили чёрную метку. Ваш отец договорился, чтобы его забрали после этого в охраняемую палату, переполненную его собственными людьми, и нас не пустили, — она вновь сглотнула. — Поппи Помфри использовала свои связи в больнице, чтобы увидеться с ним пару дней спустя. Я не видела, чтобы Поппи так часто плакала… — её голос затих. — Казалось, целители департамента не думали, что обезболивающие зелья или даже простое усыпляющее зелье должны быть потрачены впустую на Пожирателя смерти. Ваш отец пришёл и забрал его десять дней спустя, когда он едва мог выдержать свой собственный вес в течение минуты или двух. Они перевели его в камеру в Министерстве, раненого, одинокого, и сразу же начали готовиться к судебному разбирательству. Жёсткое выражение её лица немного смягчилось, когда она увидела слёзы, стекающие по лицу молодого учителя. Взмахнув палочкой, она заставила исчезнуть остывший в их чашках чай и снова наполнила их из дымящегося чайника. Она протянула чашку Ханне: «Вот, возьмите», — когда Ханна взяла чашку, крепко обхватывая её обеими руками, как будто ей нужно было тепло, МакГонагалл продолжила свою историю. — Альбус ушёл с поста главы Визенгамота, чтобы представлять Северуса — если вдуматься, ужасная ошибка. Это дало вашему отцу карт-бланш на судебном разбирательстве. Вы знаете об магловской идеи о праве на справедливый суд? Одно из немногих вещей, о котором я хотела бы, чтобы узнал волшебный мир, чтобы это напечатали на первых полосах. — Уголки её губ опустились с горьким презрением. — Суд был фарсом. По сей день я не знаю, как Северусу удалось пройти в зал суда. Должно быть, это стоило ему последней унции силы. Они приковали его к стулу, как обычного преступника. Фрэнк Ханниган вызывал свидетеля за свидетелем, сказав Дамблдору, что он не может начать перекрестный допрос, пока не закончит представлять его свидетелей. Каждое свидетельство было записано и опубликовано в «Ежедневном пророке». В течение трёх дней это было практически всё, что было в газетах. В комплекте с фотографиями самого монстра. Вы видели. — Да. Видела, — прошептала Ханна. — Вы видели статьи о перекрёстных допросах? Свидетелей защиты? Вынесение приговора? Она растерянно покачала головой. Ничего такого не было. — О, для этого была причина. — МакГонагалл горько улыбнулась. — Как только Дамблдор наконец добрался до перекрёстного допроса, оставались считанные секунды, для того, чтобы убедиться, что каждый человек видел Пожирателя смерти — высокую фигуру в капюшоне и маске. Никто из них не мог идентифицировать Северуса Снегга, находившегося там. А потом директор сделал что-то, за что, думаю, Северус никогда его не простит. Он вызвал Гарри Поттера в качестве свидетеля защиты… — Я не понимаю… — Это долгая история. — Голос МакГонагалл приобрёл деловой тон. — В любом случае, Гарри, «Герой Дня», как только что объявила газета, свидетельствовал, что Северус спас ему жизнь. Между этим и показаниями Дамблдора, этого было достаточно для присяжных. Они постановили, что доказательств для осуждения недостаточно, и закрыли дело. На следующий день на странице двадцать три «Еженедельного пророка» появилась статья площадью в один дюйм, в которой сообщалось об окончании суда над Пожирателем смерти Северусом Снеггом, который был освобождён по «из-за формального отсутствия вины». Именно так Северус был вознаграждён за жертвы, который он принёс, и за спасение бесчисленных жизней. Ваш отец позаботился о том, чтобы его репутация была полностью уничтожена. Что касается мнения подавляющего большинства волшебного мира, он Пожиратель смерти и серийный убийца. Что касается Северуса, он провёл почти две недели в больничном крыле школы. Поппи Помфри сказала мне, что из-за недостаточного лечения, которое он получил в то время, его раны никогда не заживут так, как должны были, и он, скорее всего, будет жить с постоянной болью всю оставшуюся жизнь. — Она откинулась на спинку стула с мрачным выражением лица. — Так что вот она — правда. На минуту воцарилась тишина. Затем Ханна взглянула на неё с заплаканным лицом: «Я не знаю, что сказать. Мне очень жаль», — прошептала она. Жёсткие черты лица МакГонагалл немного смягчились. — Я знаю, что вам, должно быть, было тяжело это слышать. Ханна быстро взяла себя в руки. — Я не питаю никаких иллюзий насчет своего отца, — тихо сказала она, вставая со стула и ставя чашку обратно на стол. — Я знаю, кто он такой. Спасибо, что рассказали мне, что произошло на самом деле. А сейчас, если позволите? После ухода она быстро и торопливо подошла к своим покоям. Она действительно не хотела ни с кем столкнуться. Всё, чего она желала, это лечь в кровать и поплакать. Непрошеные образы кружились в её голове. О, Северус… Неудивительно, что он так отреагировал, когда узнал, кто она такая. Как встретиться с ним завтра, она не знала.Глава 15. Эскалация
Встав в четверг утром, Северус без сомнения знал, что сегодня будет отвратительный день. У него были не только три пары сдвоенных зелий с Гриффиндором и Слизерином, не только мысли о том, какое наказание придумать для одного из особо вредных пятикурсников, не о том, что этим вечером ожидалась совещание для деканов факультетов, частично, чтобы обсудить вышеупомянутый вопиющий проступок того самого пятикурсника, не только о том, что Люпин ожидал свою последнюю дозу аконитового зелья именно сегодня — нет, у него было несколько часов проверок работ и выставления оценок этим вечером. Бок о бок с дочерью Ханнигана. К тому времени, когда он покинул учительскую и направился обратно в подземелье (где он прибыльно провёл пятый год, когда снимал кожу и потрошил бочку камышовых жаб), он пребывал в плохом настроении. Минерва и Альбус загнали его в угол после совещания, чтобы узнать, были ли ещё какие-либо инциденты, и он был вынужден признаться, что да, в течение последних нескольких недель в сфере его деятельности появилась парочка мёртвых кротов. Или три, если быть точным. Он на самом деле начал рассматривать всё это как просто адское неудобство — весь этот «мёртвый крот» начал надоедать. Петтигрю, если это был он, не был настолько изобретательным. Он, вероятно, был весьма впечатлён своей собственной сообразительностью, но если это все козыри в его рукаве, Снегг не был склонен воспринимать его слишком серьёзно. Минерва и директор, похоже, не разделяли его мнения и были крайне недовольны. Он спускался по лестнице и шёл по коридорам, студенты разбегались как испуганные кролики, когда видели, что он приближается. Было бы достаточно времени, чтобы проверить, какой прогресс достигнут с помощью камышовой жабы, и принести Люпину его зелье перед ужином. Дверь подземелья резко распахнулась от взмаха его палочки, и Снегг направился к своему кабинету, когда резко остановился, глядя на то, что бросилось в глаза. Пол и столы были покрыты кусками тела препарированной жабы. Дверь шкафа, в которой хранились редкие школьные запасы, была сломана; одна из дверей сорвана с петель. Осколки стекла и фарфора валялись на полу там, где банки были сметены с полок вдоль стены. Части животных, корни и листья плавали в лужах мутной жидкости, а запах мокрых трав и формалина наполнял воздух. Палочка наготове; Северус быстро пробрался к передней части классной комнаты, проверяя помещение на наличие незваных гостей. Он обнаружил студента, свалившегося на пол у стола, неподвижного. Опустившись на колени, его руки быстро проверили пульс и дыхание, а затем проверили тело на наличие очевидных повреждений. Он с облегчением вздохнул — студент, потеряв сознание, в основном казался невредимым. — Энервейт, — прошипел он, и глаза мальчика с трепетом открылись. Через несколько секунд он попытался сесть. — Что случилось? — спросил он слабым, дрожащим голосом, проведя тыльной стороной ладони по лицу. — У меня проблемы? Снегг на это хмыкнул: — Не больше, чем было раньше, Ладлоу. Можете рассказать, что случилось? Мальчик посмотрел на него с удивлением: «Дверь открылась, а потом вспышка — и я больше ничего не помню». Снегг угрюмо кивнул. — Я отведу вас в лазарет. — Он помог студенту подняться и обнаружил, что мальчик может ходить, хотя и немного дрожит. В коридоре он заметил одного из старост. — Отведите Ладлоу к мадам Помфри. Скажите ей, что он, кажется, упал в обморок, и я хотел бы, чтобы она его проверила. Когда двое студентов медленно поднялись по лестнице, он вернулся в класс подземелья. Сделав несколько быстрых шагов, Северус подошёл к двери своего кабинета. Никаких проблем — защита, которая была наложена, по-прежнему на месте. Он быстро снял ее и вошёл внутрь. В комнате было спокойно, его личные запасы в безопасности. Со вздохом облегчения он вернулся в класс. Осторожно обходя острые осколки стекла, он опустился на колени на полу рядом со шкафом. Кто бы это ни сделал, он основательно поработал. Только несколько тяжёлых глиняных банок пережили нападение; все остальное безвозвратно утеряно. Некоторые из банок можно было починить, но ингредиенты зелий были слишком сильно испорчены, чтобы их использовать. Они должны быть уничтожены. Несколько отборных ругательств сорвались с уст мастера зелий, когда он понял степень ущерба. Испорчены были практически все материалы, необходимые в течение учебного года. Завтра должен будет быть теоретический урок, пока он не доберётся до «Слизень и Джиггер» в выходные и не оформит новый заказ. Со стоном он вытащил палочку из рукава и принялся за дело: чинить то, что можно было починить, а остальное выбросить.~***~
Он почти закончил наводить порядок, когда вошли Минерва и Дамблдор. К великому раздражению Снегга, за ними последовали Люпин и Флитвик. — Кажется, у нас есть студент в больничном крыле, который рассказывает довольно странную историю, — мягко произнёс директор. — Не мог бы ты просветить меня, что случилось с мистером Ладлоу? Ты собирался сказать мне, не так ли? Северус поднялся во весь рост и холодно посмотрел на директора: — На студента напали. Ты правда думаешь, что я настолько безответственен, чтобы скрыть этот факт? — Нет, нет, конечно, нет. Значит, наш друг больше не хочет оставлять подарки? — Похоже, что так. — Северус всё ещё стоял, в то время как остальная часть группы села за рабочие столы студентов. — Так ты всё ещё подозреваешь Петтигрю? — спросил Люпин, от озабоченности на его лбу появились морщины. — Это мое единственное предположение на данный момент, да. — Петтигрю? — Дамблдор задумчиво погладил бороду. Он повернулся к Римусу. — Мне было бы интересно услышать твоё мнение. Что ты об этом думаешь? Римус пожал плечами: — Из всего, что я могу сказать, что он никогда не пытался никому навредить, если это не было в его личных интересах. Самосохранение, если хотите. Если бы он хотел серьёзно навредить ученику, он, конечно, мог бы. — Ты думаешь, что это просто предупреждение? Чтобы Северус был настороже? — вмешалась Минерва, пока Северус стоял, медленно распаляясь, в то время как остальные спокойно обсуждали ситуацию. В этот момент кто-то ещё ворвался в дверь подземелья: — Я слышала что-то о нападении. — Учительница по грамматике казалась совсем запыхавшейся. Выражение облегчения прошлось по её лицу, когда она вошла в комнату. — Всё в порядке? — её глаза искали лицо мастера зелий. — Всё в порядке. Студент был просто немного ошеломлён, никаких серьёзных повреждений, — ответила МакГонагалл. — Северус, на этот раз было письмо или что-то ещё? — В этот раз? — встревоженно спросила Ханна, прежде чем Северус успел ответить. — Что вы имеете в виду «в этот раз»? Были и другие нападения? — Это её не касается, — огрызнулся он. — Я уверен, что у неё есть другие места, где она должна быть? — Северус, персонал должен знать. Весь персонал. — МакГонагалл повернулась к Ханне, и она и Дамблдор всё ещё пытались объяснить ей ситуацию, когда Северус пробормотал оправдание и удалился в свой кабинет. «Как, чёрт возьми, слух распространился по всему замку так быстро? — он открыл небольшой стенной шкаф и достал хрустальный графин. Опытными руками наполнил кубок. — Вся школа должна была появиться здесь в ближайшие десять минут? — с резким, сердитым движением он снова закупорил графин и положил его обратно в шкаф. Он глубоко вздохнул и на секунду закрыл глаза. — Что ж, похоже, что Петтигрю тоже устал от «игр кротов»…» Когда он вернулся в подземелье, остальные пять человек занимались оживлённым разговором. Северус громко поставил кубок перед учителем защиты. — Раз уже ты всё равно здесь, я могу сэкономить себе время, — с усмешкой произнёс он. Разговор быстро утих, и Римус, бросив быстрый взгляд в сторону нового сотрудника, взял кубок немного неловко: — Спасибо, Северус, — спокойно произнёс он и сделал большой глоток. — Аконитовое зелье, — сказал он, обращаясь к Ханне. — Не знаю, сказали они тебе или нет, но я оборотень. Северус достаточно любезен, чтобы варить его для меня. На мгновение её глаза быстро переходили от Северуса к Римусу, и назад. — Я очень рада это слышать. Ну, не то, что ты оборотень, конечно, но это… я имею в виду, я слышала, что трансформация намного проще… прости, я могу быть просто глупой иногда… Надеюсь, ты понимаешь, о чём я… — её голос умолк, когда она смущённо улыбнулась и взглянула на Римуса. Он улыбнулся в ответ. — Всё нормально. — Сморщившись, он снова приблизил кубок к губам. — Теперь, мог бы кто-нибудь просто уговорить Северуса сделать его вкуснее? Все засмеялись над этим, кроме Северуса, который прикрыл глаза. Боже, как он устал от одной и той же шутки каждый месяц. Он снова почувствовал её взгляд на себе. «И что бы ты ни думала о том, что узнала, ты понятия не имеешь», — жёстко подумал он. Он присоединился к остальной части группы, проявив фальшивую заботу. — Поскольку, кажется, вы все здесь хорошо устроились, могу я предложить чай? Торт? Печенье? Тёплое молоко с мёдом? — Какая замечательная идея, Северус. — Глаза директора сияли, но Минерва МакГонагалл встала, когда Римус допил зелье. — Думаю, что он имеет в виду, что для нас настало время уйти, — твёрдо пояснила она, плотно сжимая губы. — Римус, Филиус, мисс Ханниган… — Зовите меня Ханна, — оборвала она её. — Все. Пожалуйста. — Тогда, Ханна. — МакГонагалл кивнула. — Давайте оставим Северуса наедине со своей работой, — она выгнала всех из кабинета. Альбус остановился в дверях и взглянул на мастера зелий. — Северус, береги се… — Да, да, — перебил его Северус. — Я знаю, — он бесцеремонно закрыл за директором дверь.~***~
Потребовалось всего несколько минут, чтобы починить петли на дверце шкафа и навести наконец порядок на полках. Ему удалось спасти около половины банок и колб. Вздохнув, он сел за стол и достал свою инвентарную книгу запасов, перо и кусок пергамента. Он почти закончил составлять список ингредиентов и оборудования, которые нужно было заменить, когда раздался мягкий стук в дверь. — Что теперь? — обиженно пробормотал он и направился открыть дверь. Рывком открыв её, он почти наткнулся на Ханну, которая стояла с другой стороны. Она покраснела и сделала шаг назад. — Да? — холодно спросил Северус. — Я просто хотела сказать… ну, мы должны были проверить работы вместе сегодня вечером, и то, что произошло, я бы полностью поняла, если бы ты хотел отложить… Он задумался на мгновение. Идея вечера, посвящённого для самого себя, была заманчивой — но нет, завтра он будет занят ещё сильнее. Или покончить с этим прямо сейчас. — Я буду ждать тебя после ужина. Она кивнула: «Хорошо». — И повернулась, словно собираясь уйти, потом остановилась и обернулась. — Ничего не уцелело? Твои запасы, я имею в виду? Он на секунду закрыл глаза и зажал переносицу между большим и указательным пальцами. — Все студенческие запасы, да. Он посмотрел вверх, чтобы увидеть её глаза, уставленные на него. В них было выражение, которое он не мог понять. Он не привык, чтобы на него так смотрели — это обескураживало. — Мне так жаль, — тихо произнесла она. — Ты в порядке? — Она подняла руку, словно хотела дотронуться до него, а затем снова опустила. Всё это время её глаза не отрывались от его лица. — Я в порядке, — грубо ответил он. Она всё ещё стояла там, просто смотрела на него, рука, которую она только что поднимала, сжимала складку её мантии. Он видел, как её горло двигается, как она тяжело сглатывает. Прошла пара секунд, а она всё ещё просто стояла там, как будто приклеенная к месту. Внезапно ему в голову пришла мысль. — Ты не расскажешь отцу об этом, — потребовал он. — Это вообще не касается Министерства. Вдруг её плечи резко опустились, и в глазах появилась сильная ярость. — Нет, — устало произнесла она. — Это не в моём праве — информировать начальство. — Наконец она снова развернулась. — Увидимся в шесть часов. Он смотрел ей вслед, нахмурив брови, прежде чем вернуться к столу. Шесть часов пролетят слишком быстро.